Поделиться
Проект «Краски России» реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.
— Маргарита Константиновна, вы не устали с дороги? Всё-таки путь до Ростова-на Дону из Москвы неблизкий. А мы с вами, можно сказать, с корабля на бал — то есть, с поезда сразу в Ростовский музей изобразительных искусств.
— Что вы, Андрей Борисович, я прекрасно себя чувствую! К тому же, мы ведь в Ростове только проездом. Так что ваша идея провести время до следующего поезда в музее — просто замечательная. Тем более, что здесь есть полотно, которое я очень хочу увидеть — картина Алексея Кондратьевича Саврасова «Рожь».
— Маргарита Константиновна, поправьте меня, пожалуйста, если я что-то путаю, но, кажется, саврасовская «Рожь» экспонируется в Третьяковке?
— Вы не ошиблись, Андрей Борисович! В Третьяковской галерее, действительно, есть такая картина Саврасова.
— Тогда, вероятно, в Ростовском музее изобразительных искусств, находится один из этюдов к ней?
— Представьте себе — нет! Это самостоятельное произведение. Во многом оно с «Рожью» из Третьяковской галереи, конечно, перекликается, и написано в тот же период. Но и с художественной, и с эмоциональной точки зрения, это две совершенно разные картины. А вот, кстати, и полотно — взгляните на него, и сразу всё поймёте.
— Да-да, теперь я вижу! Вы правы, Маргарита Константиновна. Совсем другие краски, и настроение у картины иное. Хотя в общих чертах пейзаж очень похож.
— Если вы вспомните, на полотне из Третьяковской галереи изображено ржаное поле перед самым началом грозы. Там тучи ещё только сгущаются над просторами. А здесь, посмотрите — буря уже миновала. Колосья умыты дождём, небо очищается. Природа всё ещё встревожена стихией, но в ней уже угадывается успокоение.
— Верно! Саврасову удалось ухватить и выразительно подчеркнуть тонкую грань перехода от ненастья к покою. Тёмные облака отступают, сквозь них уже виднеется тихий закат. И какое удивительное, необычное сочетание красок и оттенков: тревожных — бронзовых, лиловых — с умиротворяющими —розовыми и лазурными. Так глубоко увидеть и выразить природу мог только большой мастер.
— Алексей Кондратьевич Саврасов говорил: «В России природа поёт». Он умел слышать эту песнь родных просторов. Художник смотрел на окружающий мир как на величайшее произведение искусства — Божье творение. И эта Божественная, духовная наполненность всего сущего очень хорошо видна на его пейзажах.
— Но ведь творческие люди часто вкладывают в свои произведения и глубоко личные чувства. Картина Саврасова «Рожь» настолько эмоциональна, что я рискну предположить: художник отразил в ней какие-то собственные душевные переживания.
— Вы правы, Андрей Борисович! Полотно «Рожь» Алексей Саврасов написал в 1881-м году, в последний период своего творчества. Он был очень непростым — в это время живописец остался практически в полном одиночестве, испытывал материальные трудности. Был болен и стремительно терял зрение. Но несмотря на это, продолжал писать и создавал настоящие шедевры — такие, например, как картина «Рожь», которая перед нами...
— ...и на которой сквозь самые чёрные тучи всё равно пробивается свет.
— Частичку этого света мы с вами сегодня увезём с собой!
Картину Алексея Саврасова «Рожь» можно увидеть в Ростовском музее изобразительных искусств
Все выпуски программы: Краски России
Единственная
Поделиться
В давние времена жили в деревушке две семьи. В одной был сын— звали его Шан, в другой — дочь по имени Мэйли, что значит «прекрасная слива». Дети дружили с малолетства, а когда выросли — полюбили друг друга и поклялись никогда в жизни не разлучаться.
Пошёл Шан в дом к любимой девушке свататься, но родители отказали юноше из-за его бедности. Хотелось им отдать дочь с выгодой, за Вана-богача.
Наступил день свадьбы. Громко заиграли трубы, носильщики подняли украшенный цветами свадебный паланкин и понесли Мэйли к дому жениха. Сидит она в паланкине, горько плачет. Полпути прошли, вдруг что-то зашумело, засвистело, поднялся сильный ветер, паланкин с невестой в воронку закрутило, и унесло неведомо куда.
Узнал об этом Шан и решил во что бы то ни стало найти Мэйли.
— Зачем тебе чужую невесту искать? Как бы самому не пропасть, — уговаривали его друзья, — В деревне и других красивых девушек много...
— Мэйли для меня — единственная, — сказал Шан, и отправился в дальний путь.
Много дорог он прошёл, но никто нигде не слышал о пропавшей девушке. Печаль одолела однажды юношу: сел он у дороги и заплакал.
Вдруг откуда ни возьмись явился перед ним белобородый старец.
— Отчего ты плачешь, юноша? Кто тебя обидел?
Рассказал ему Шан про свою печаль, а старец ему в ответ:
— Пойдем со мной. Я знаю, где она.
Шли они, шли, и повстречали ещё одного путника. Спрашивает его старец:
— Кто ты и куда путь держишь, юноша?
— Зовут меня Ван Лан, я ищу свою невесту, которая исчезла в день свадьбы.
— Идём с нами. Я знаю, где она, — сказал старец.
Пошли они дальше втроем: Шан, Ван Лан и белобородый незнакомец. Привёл старец юношей к большому дому и пригласил войти, чтобы немного подкрепиться и передохнуть.
Хозяйка дома для гостей богатый стол накрыла, усадила всех за стол, и говорит:
— Хочу я с вами заодно, юноши, об одном деле потолковать. Муж мой давно умер, живу я вдвоём с дочкой. Вот и решила я в дом зятя принять, чтобы кормил меня на старости лет. Кто из вас двоих хочет здесь остаться?
Вышла из-за ширмы девушка — нарядная, красивая как цветок ириса. Понравилась она сразу Ван Лану, да и богатый дом приглянулся.
— Я останусь, — обрадовался он. — Такая невеста мне подходит.
— А я должен свою Мэйли найти, — сказал Шан.
Говорит ему тогда белобородый старец:
— Иди домой, там тебя твоя невеста ждёт. Тысячи лет живу на земле, а всё никак не могу к человеческим слезам привыкнуть... Уж так она в паланкине слезами обливалась, что я её похитил, чтобы проверить, кто из вас её по-настоящему любит...
— Кто ты, дедушка? — спросил Шан.
Но волшебник ничего не ответил и исчез. Зато он помог соединиться двум любящим сердцам.
(по мотивам китайской сказки)
Все выпуски программы Пересказки
Псалом 124. Богослужебные чтения
Поделиться
Вы никогда не задумывались, почему горы — такие манящие? Причём любые: и совсем невысокие, до километра, и пятитысячники — не говоря уже о самых высоких, недостижимых для неподготовленного вершинах. Как сказал поэт, «Сколько слов и надежд, сколько песен и тем // Горы будят у нас — и зовут нас остаться!» 124-й псалом, который сегодня звучит в храмах за богослужением, многократно обращается именно к глубокой символичности гор для верующего человека. Давайте послушаем этот псалом.
Псалом 124.
Песнь восхождения.
1 Надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек.
2 Горы окрест Иерусалима, а Господь окрест народа Своего отныне и вовек.
3 Ибо не оставит Господь жезла нечестивых над жребием праведных, дабы праведные не простёрли рук своих к беззаконию.
4 Благотвори, Господи, добрым и правым в сердцах своих;
5 а совращающихся на кривые пути свои да оставит Господь ходить с делающими беззаконие. Мир на Израиля!
Нет ничего удивительного в том, что уже на самой заре человечества гора воспринималась как особое, священное пространство, где происходит соприкосновение небесного и земного. На горе Синай Моисей получает от Бога заповеди; на горе Фавор преображается Христос перед учениками; да и про Олимп как не вспомнить.
Сама по себе гора очень многозначительна: с одной стороны, её огромное, мощное основание — «подошва» — придаёт ей устойчивость, непоколеблемость. С другой стороны, тонкая, словно игла, вершина, буквально впивается в небо. Тот, кто хотя бы раз в жизни стоял на такой вершине, никогда не забудет абсолютно ни с чем несравнимого ощущения одновременной устойчивости — и воздушности, невесомости — когда перед твоим взором открываются величественные горизонты.
Удивительная вещь: казалось бы, когда мы летим на самолёте, мы видим ещё более далёкий горизонт — а всё же это вообще не то: только стоя ногами на вершине, ты испытываешь исключительный, всеобъемлющий восторг особого предстояния перед бытием.
Для многих древних культур гора — это axis mundi, космическая ось мира, соединяющая высшие и низшие миры. И именно поэтому на вершинах гор строились храмы, организовывались те или иные святилища.
Если мы вспомним самые древние жертвенники, о которых повествует книга Бытия, — это тоже будут «микро-горы», сложенные из камней — на вершинах которых и совершались жертвоприношения.
Прозвучавший сейчас 124-й псалом ещё глубже развивает тему символизма горы: он говорит о том, что «надеющийся на Господа, как гора Сион, не подвигнется: пребывает вовек». Гора для верующего становится не только внешним образом духовного вдохновения, но и наглядным примером того, как может ощущать себя сам человек, когда его голова, его мысли — всё то, что и отличает его от животного, — устремлены к Небу. И неспроста греческое слово «ἄνθρωπος» — состоит из двух основ: ἄνω означает «вверх» и θρώσκω — «смотреть, устремляться, прыгать». Смотря на гору, мы словно бы снова и снова задаём себе вопрос: а есть ли во мне задор подняться на вершину — или я всего лишь хочу так и остаться распластанным у её подножия?..
Псалом 124. (Русский Синодальный перевод)
Псалом 124. (Церковно-славянский перевод)
Псалом 124. На струнах Псалтири
Поделиться
1 Надеющиеся на Господа подобны горе Сиону; не поколеблются вовеки те, что живут в Иерусалиме!
2 Горы осеняют их, и Господь осеняет людей своих отныне и вовеки.
3 Ибо не дает Господь грешникам власти над праведными, да не протянут праведные рук своих к беззаконию.
4 Даруй, Господи, блага тем, кто добр и праведен сердцем!
5 А людей развращенных и творящих беззакония покарает Господь. Мир Израилю!
