«Как дети видят свое будущее». Прот. Артемий Владимиров

У нас в гостях был духовник Алексеевского женского монастыря в Москве, педагог, филолог протоиерей Артемий Владимиров.

Разговор шел о том, как педагоги и родители могут помочь детям сформировать представление о будущем, и как закладываемые в детстве добро и нравственность помогают двигаться по жизненному пути.

Ведущая: Анна Леонтьева

---

А. Леонтьева

— Добрый вечер! С вами «Семейный час» на Радио ВЕРА, я Анна Леонтьева, и у нас в гостях протоиерей Артемий Владимиров, духовник Алексеевской женской обители в Москве, филолог-русист, педагог высшей категории, член Союза писателей России. Добрый вечер, отец Артемий.

о. Артемий

— Приветствую вас, дорогие участники нашего светлого «Семейного часа».

А. Леонтьева

— Отец Артемий, сегодня я решила преподнести вам для начала такой небольшой сюрприз. Радиослушатели, к сожалению, нас не видят, но вот у меня в руках журнал, смотрите, на обложке этого журнала православная школа во имя святого благоверного князя Александра Невского и отец Артемий с моим старшим сыном Даниилом. Сегодня очень хотелось поговорить о наших детях, об их будущем, об их выборах, и я, если можно, зачитаю небольшое сочинение Данилки, которое он написал в семь лет для вашего журнала. Мы учились у вас начальные классы и ушли из гимназии просто потому, что было очень далеко ездить и уже было тяжело, но помним её всю жизнь. Данилка пишет про своё будущее. «Семь лет мне исполнилось в этом году, когда — не помню, кажется, летом, и я пошёл в школу, в 1 Б класс. Я сначала боялся идти в школу и даже плакал в школе однажды, когда потерял маму. Я вышел из класса, посмотрел — а мамы нет, и я так испугался, я ведь ещё не привык к школе, а потом я привык, и мне даже понравилось. И ещё через некоторое время я уехал из страны в Англию, я летел на самолёте. Особенно интересно было лететь обратно, потому что было солнце, и мы летели над тучами. А ещё я маме сказал: «Это мы летим над долиной муми-троллей». А в Англии мне понравились машины-такси, они такие большие, родители сидят с другой стороны машины, с правой. А ещё я был в храме и там пели по-русски и по-английски, так как некоторые англичане тоже верят в Бога. Там ещё есть один святой, он ещё живой, но мы его не увидели в храме, потому что в это время ему делали операцию на сердце, его зовут, по-моему, Антоний. (ну все, наверное, догадались, что мы хотели тогда попасть к Антонию Сурожскому в Лондоне) Что больше всего я люблю? А где, на земле или на небе? Больше всего я люблю папу и маму, моего братика, Дашу, бабушку и дедушку. А на небе больше всего я люблю Бога. Вот не знаю, любит ли меня Бог или нет. Наверное, Бог тоже любит, потому что Он мне сделал такого папу и такую маму. Ещё мне Бог такую школу сделал и учительницу Людмилу Афанасьевну. Ещё мне Бог сделал друзей отличных, их у меня очень много. А в классе есть девочка, на которой я женюсь, её зовут Катя, она очень красивая. Мы будем венчаться с ней в церкви, потом жить вместе и даже вместе с папой и мамой. Это будет здорово! Мы с ней сломаем старый дом и построим новый, большой, и бабушку с дедушкой позовём, и собаку их возьмём. И чтобы друзья приезжали, им тоже комнаты сделаем у нас в доме на верхнем этаже, так что дом будет для всех, и покрашен он будет разноцветными полосками. На нём нарисованы будут радуга, дождик, солнце и тучки, всё сразу. И дети у меня будут: сын Николай, дочка Мария и ещё один сын — Сергий Радонежский. Я их отдам в эту же школу, где сейчас учусь, к этой же учительнице Людмиле Афанасьевне, и я буду работать художником, рисовать иконы. Потом буду строить храм в честь Христа Спасителя«. Вот такую программу себе Данилка наметил в семь лет. Пока она не реализована, я сразу скажу, хотя Данилка работает в хорошем месте. Но вот знаете, что меня совершенно потрясает во всех этих детских мечтах: когда дети начинают учиться в школе, у них очень много, как это сказать — «мечт», и очень много таких вот раздумий о будущей профессии. Я не знаю, как сейчас, отец Артемий, вот так было, когда мои дети были маленькими, сейчас они уже довольно взрослые. Вот давайте я у вас прошу, о чём больше всего мечтают дети в младших классах, кем они хотят стать?

о. Артемий

— Нужно сказать, что опытные педагоги, часто обращаясь к самым маленьким, устремляют их ум и сердце к будущности. Подход методически весьма мудрый, потому что ребёнок, как мы видим, сам себе задаёт некую программу, как будто бы прокладывает для себя путь в грядущее, «что день грядущий мне готовит», а если в это русло умещаются его светлые помыслы, некий идеал, то, что ему близко, то, что он чувствует, то, чему он придаёт непреходящую ценность, то это его нравственно и укрепляет, помогает ему обрести своего рода духовный иммунитет. Ведь не секрет, что сегодня, в наши дни, дети подвержены такому интенсивному тёмному воздействию, что ни в сказке сказать, ни пером описать это давление на невинную, доверительную, наивную, неискушённую душу, в десятки, во сто раз превышает тот негатив, который всегда, конечно, присутствовал в жизни и нашей, когда мы были детьми, и наших родителей. О чём сегодня дети помышляют? Вот из-за этого давления они могут вообще ни о чём не помышлять, а если взять ещё в качестве предмета рассмотрения ребёнка из какой-нибудь школы, не православной, где часто не соблюдаются должные меры, пропорции в учебных занятиях, где ребёнок зачастую бывает задавлен огромным объёмом домашнего задания, или, напротив, всё спустя рукава и он предоставлен улице...

А. Леонтьева

— Но улица у нас, простите, что вас перебиваю, — уже такое очень условное понятие.

о. Артемий

— Предоставлен сам себе и ничего неделанию. Душа ребёнка зачастую сохнет на корню, как цветок, не получающий влаги, вот почему, возвращаясь ещё раз к моей мысли, опытный педагог, воспитатель обязательно включает в свои уроки ненавязчивый разговор: кем бы ты хотел стать? Каким ты себя видишь? Кто из вас хочет в будущем стать мамой и папой? Вы знаете, это благодатный метод, потому что чистое сердце ребёнка, как мы видим на примере вашего Данилки, неотягощённое страстями, неотуманенное какими-то суетными желаниями, видит своё будущее в лучах божественной любви. Ребёнок любит всё живое, от хомячка до президента, он строит виртуальный терем-теремок, где есть место и бабушке, и дедушке, и черепашке, он бесстрастно размышляет о себе, как о будущем родителе, в его семью входит и преподобный Сергий Радонежский, очевидно, вспоминается ему «Видение отрока Варфоломея» картины Нестерова, и дело это очень-очень доброе, потому что представляет собой некий защитный каркас, некий хрустальный мир, пусть он хрупкий и бьющийся, тем не менее он помогает отроку защититься от явно разрушительных идей, которые рано или поздно будут стучаться в его сердце.

А. Леонтьева

— А вот что касается профессии, всё-таки, отец Артемий, знаете, как сейчас хочется, чтобы дети мечтали стать врачами, лётчиками. Вот я живу на земле, и утро началось с того, что у меня прохудился дымоход, приехал какой-то волшебный дяденька, его зовут «альпинист», он накинул такую верёвку на трубу, залез туда и починил мне дымоход.

о. Артемий

— Как романтично!

А. Леонтьева

— Да! Я с замиранием сердца смотрела на его вот это вот вскарабкивание на крышу, и подумала, какая это редкая благородная профессия — альпинист.

о. Артемий

— Альпинист, и трубочист, всё это дышит стариной, героикой, Владимиром Семёновичем Высоцким или даже сказкой братьев Гримм, когда речь идёт о трубочистах. Думается, что здесь, в нашем разговоре, всё будет определяться отношением родителей к их собственному труду и выбранному ими призванию, потому что ребёнок — сообщающийся сосуд с теми, кто его воспитывает. Если у вас папа — хирург с золотыми руками, пациенты которого свои знаки благодарности несут и много лет спустя, как они встали с операционного стола, то ребёнок, будучи невольным свидетелем вот этого статуса труженика, нашедшего своё призвание, конечно, воспримет с большой долей вероятности от отца эту харизму. Если у вас папа — дирижёр Владимир Федосеев, которого настолько любили его музыканты, что невольно вставали, едва лишь он появлялся за дирижёрским пультом, то совершенно очевидно, что ваши дети и внуки будут находиться в ореоле этой славы. А если папа — никто и ничто, если он ведёт сидячий образ жизни, живёт на ценные бумаги, то, естественно, дети будут идти по пути наименьшего сопротивления, и эти пресловутые блогеры или те, кто занимается криптовалютой, думают сиднем сидеть и жить припеваючи, они загубят свою мечту и не раскроются пред Богом, как люди, получившие дар Святого Духа в Таинстве Крещения.

А. Леонтьева

— Напомню, что сегодня с нами и с вами протоиерей Артемий Владимиров, духовник Алексеевской женской обители в Москве, филолог-русист, педагог высшей категории. Отец Артемий, а вот профессия «педагог»: как говорят подростки: «это же так круто!» Я не педагог, но я очень любила обучать людей, детей журналистике в международном лагере, но лагерь был больше айтишный, то есть там были дети айтишные, и какая была радость, когда после наших вот этих занятий они говорили: «Всё, мы хотели на математику поступать, а теперь пойдем на журналистику». Но я, правда, при этом всегда говорила: «Не надо, хотели — поступайте на математику, потому что журналист — это не такой специальный человек, который окончил журналистский факультет, это человек, который просто испытывает к людям интерес и который умеет их слушать». Отец Артемий, а вот профессия педагог — это же общение с детьми, это такое пополнение своих каких-то энергетических, не побоюсь этого слова, таких запасов, это же столько любви, это столько вот этой чистоты, о которой мы начали говорить. Вот расскажите, что такое профессия «педагог».

о. Артемий

— В моем восприятии педагог — это своего рода альпинист, человек, который видит вершину и совершает своё восхождение, вершину духовно-нравственного характера. Педагог — это человек, умеющий отдавать. Вот сейчас язвой нашего времени является аутизм, как психосоматическое состояние, так и аутизм виртуальный, то есть эгоизм- сидение в стакане собственного эгоистического «я». Если ты смотришь на людей только как на средство к достижению своих корыстных целей, если ты не развит нравственно, духовно, если сердце твоё не тронуто Христовой любовью, если ты воспринимаешь служение людям как скучную обязанность, которую хочется поскорее сбросить с плеч, с глаз долой из сердца вон, то никогда никакого педагога из тебя не получится, иди в методисты, спрячь себя где-то в кабинете («кабинет» сейчас — слово, которое имеет виртуальное значение) и сиди там, как сверчок за печкой, потому что для педагога живое соприкосновение с личностью слушателей и зрителей, умение стать как они, то есть раскрыть дверцы своего сердца, впустить в свою душу эти глаза, эти сердца, уметь найти общий язык с твоими питомцами, зажить их жизнью, уметь и хотеть поделиться с ними, по слову русской пословицы: «чем богаты, тем и рады» — всё это предполагает известную степень нравственного духовного развития, а значит, работу над самим собою. Педагог — это человек с искоркой, который, обращаясь к собственному сердцу, говорит: «гори, гори, ясно, чтобы не погасло». Педагог должен уметь выкладываться на все сто, а значит, это человек, как вы сами говорите, с энергичной, энергической, динамичной душой, это не человек в футляре, это не какая-то инфузория-туфелька в состоянии цисты, самозамкнутости, но это личность, которой близок призыв Владимира Владимировича Маяковского: «Светить всегда, светить везде, вот лозунг мой — и солнца!» Соответственно, над педагогическим призванием нужно трудиться. Часто бывает, что приходит первый раз, в первый класс ещё рохля, или человек инертный, или немножко апатичный, а вот жизнь заставляет тебя меняться, потому что держать в фокусе внимание двадцати пяти детей — это подвиг. Мало внимания, установить дисциплину — это искусство. Поделиться знаниями — это опыт. А закрепить эти знания, особенно если это знания нравственного и духовного порядка — это дело Божьей благодати. Педагогами не рождаются, педагогами становятся, но, конечно, само призвание сокрыто в тайниках Промысла Божия. Вы упомянули о том, что журналист — человек, который неравнодушен к людям, а я вам напомню слово святого Симеона Нового Богослова, жившего в четырнадцатом столетии и обретшего огромную благодать благодаря смирению и боголюбию. Он говорил: «кто такой будущий священник, как его распознать» — и указывал три признака. Первый признак — будущий священник храним Богом и себя должен хранить от всего непотребного, низкого, грязного и недостойного звания христианина. Второй признак — будущий священник, когда услышит имя Христово, вздрагивает от радости, потому что это имя, как жемчужина, спрятано глубоко в его сердце, и любовь ко Господу Иисусу побуждает будущего священника со вниманием и трепетом призывать это имя: «Господи Иисусе Христе, помилуй». А вот третий признак роднит священника с журналистом: будущий священник, по мнению святого Симеона Нового Богослова, не равнодушен к человеческой судьбе, человеческая судьба — предмет его пристального интереса. Для пастыря нет серой безликой массы, но есть живые личности, судьба которых — это великая тайна и предмет глубокого размышления. Это роднит нас с вами ещё и со словесниками. Дмитрий Сергеевич Лихачёв говорил, что «судьба человека под знаком вечности — вот отличительные свойства великой русской литературы», начиная от житий X-XI века, заканчивая произведением «Лавр» господина Водолазкина.

А. Леонтьева

— Моё любимое произведение, спасибо, что о нём сказали. Я хотела спросить, отец Артемий, вы уже упомянули, что сейчас дети подвергаются огромной атаке всякой разной информации, и в том числе, очень часто я читаю просто с большим сожалением, новости о том, как какие-то конфликты происходили в школе, когда достоинство учителя, по сути, попиралось. Приходили сердитые родители, отчитывали на глазах у всех учителя, и я думаю: как же сейчас нелегко, наверное, быть учителем, когда все дети знают, что ты можешь нанести им травму, что ты можешь быть токсичным, что вот это вот нарушение личных границ. Так ли это?

о. Артемий

— Традиционно в русском обществе в предшествующие столетия учитель пользовался таким пиететом, почитанием, как священник. Ещё в советские годы, довоенные и послевоенные деревенский учитель был едва ли не самым почётным человеком на селе, перед ним снимали шляпы, ему уступали очередь в магазине, к нему бежали, как к духовному лидеру, несколько поколений, от бабушек до внуков. Сегодня действительно постсоветское общество, развращённое западным либеральным душком, больше уповает на адвокатов, на домашних психологов, и после того, как школа отреклась было от задач воспитания, а учителя министрами образования были названы «людьми, предоставляющими образовательные услуги», не так-то легко возвратить учительскому званию присущий ему ореол. Вот сейчас военные вновь стали героями, и не просто так, а проливая собственную кровь. И звание учителя наш президент всячески хочет возвысить, мотивируя педагогов и достойным жалованием, и свидетельствуя о том, что главная фигура в школе — это педагог, но не простой педагог, а с большой буквы, тот, кто любит своё дело и любит детей. Итак, сегодня учитель, с одной стороны, сам должен быть примером не просто корректного отношения к личности ребёнка, но должен понимать, насколько ответственно слово учителя и каждый поступок в отношении малышей, потому что общая деградация нашей жизни, увы, сказывалась иногда на учителях, не знающих, что такое хорошо и плохо в их профессии. Мне, как священнику, приходится на исповеди узнавать, что иные молодые тётеньки, поступившие почему-то в педагогический вуз вместо финансовой академии, могут накричать на ребёнка, обозвать его грубо, выместить на нём какую-то злость — это педагогическое преступление. А с другой стороны, и родители сегодня, вместо того, чтобы быть гарантами мира, миротворцами в классе, как Монтекки и Капулетти, сталкиваются друг с другом и сталкивают собственных детей друг с другом, не понимая, что истинная родительская любовь должна быть объективной, беспристрастной, нельзя воспитывать в ребёнке свои образ и подобие, я имею в виду эгоизм, честолюбие, обидчивость, мстительность, но педагоги и родители должны единым фронтом выступать как поборники мира, товарищества, атмосферы ученичества, взаимовыручки, единомыслия, единодушия. Вот это такие простые слова, мы ещё с детства это помнили: «лежачего не бьют», «один за всех и все за одного», «я, ты, он, она, вместе — целая страна!» А сегодня такой буржуазный непроходимый эгоизм и такое бескультурье в жизни родителей подчас царствует — мама не горюй, вот почему педагог, который действительно приходит в школу по призванию, должен быть воспитателем и детей, и родителей, он должен быть похож на скалу в бурном море, должен сам быть человеком ясного ума, мирного сердца, ни в коем случае не должен приносить атмосферу в классе в жертву собственному нестроению, и при этом должен быть сильной личностью, потому что иногда соперничество со стороны собратьев, непонимание со стороны администрации, вот эти нападки от родителей многих выбивают из седла и сбивают с колеи. Словом, педагог — профессия героическая!

А. Леонтьева

— Мы продолжим этот разговор через минуту, не уходите от нас. С нами и с вами протоиерей Артемий Владимиров, духовник Алексеевской женской обители в Москве, филолог-русист, педагог высшей категории, член Союза писателей России. С вами Анна Леонтьева, мы вернемся к вам через минуту.

А. Леонтьева

— Продолжается «Семейный час» на Радио ВЕРА. С нами и с вами протоиерей Артемий Владимиров, духовник Алексеевской женской обители в Москве, филолог-русист, педагог высшей категории, член Союза писателей России. У микрофона Анна Леонтьева. В первой части программы очень такой ёмкий, огромный, я бы сказала, образ создали учителя. Следующая проблема нашего времени, которая мне видится отец Артемий, это отношение к русскому языку. Мы все знаем, почему это происходит, что дети в гаджетах погружены в переписку, в которой надо всё это делать быстро, надо, чтобы всё это ушло-пришло. Я думаю, что ещё одна задача учителя, вот такого, о котором вы рассказываете, учителя с большой буквы — вернуть родной язык, красоту этого языка. Вот есть какие-то у вас мысли, как это делать в наши дни?

о. Артемий

— Да, то, что это необходимо, согласны все. А вот как добиться того, чтобы наши неслухи, наши подранки, наши переростки, наши компьютеризированные подростки стали людьми родной культуры, отрешились от вульгарности и пошлости, и грязи словесной, действительно научились облекать мысли свои в доброе слово, были бы наследниками великих писателей, поэтов, были бы в своей собственной жизни людьми культурными, деликатными, добрыми, мужественными, и всё это выражалось бы в соответствующем слове — задача как будто непосильная, однако отступать мы не вправе, и должны делать то, что мы можем делать. Конечно, первыми учителями являются наши бабушки и наши родители, а вторыми — собственно, педагоги. Что мы можем сделать? Мы можем и должны сами быть носителями родного великого русского могучего языка, носителями русского великого языка, который «имеет выразительность греческого, звонкость гишпанского, строгость латинского, мягкость французского» — это дифирамбы Михаила Васильевича Ломоносова родной речи, мы будем носителями такого великого языка, если наше сердце будет кладовой, сокровищницей — не чердаком, куда всякая рухлядь брошена, и не научной библиотекой, а действительно кладезем знаний и веры, потому что язык имеет свойство жизни только тогда, когда душа оживлена молитвой, обращенной к Создателю, ведь Сам Бог является премудростью и силой Отчей. Опыт показывает, что душа без молитвы, без покаяния, без прикосновения по отношению к ней Божией благодати начинает даже у умных людей, прекрасно образованных, потихонечку подгнивать, засыхать и деградировать, и в конце концов съезжает куда-то в область цинизма и умирает заживо. Но давайте вернёмся к педагогу. Педагог призван слово сделать своим главным оружием, оружием не разрушения, а созидания, и этому помогает, конечно, книжность. Начитанность в слове меняет твое собственное мышление, помогает тебе выработать свой собственный стиль, как отпечаток пальцев или радужная оболочка глаза, или обертоны голоса есть нечто уникальное, так и человеческое слово, оно есть лакмусовая бумажка устроения твоей собственной души. Итак, оставляя в стороне духовную подоснову, всё-таки скажем, что от круга чтения зависит твое собственное слово. Если ты ограничиваешься методическими пособиями, если ты в своём саморазвитии, в расширении собственных горизонтов давно остановился, то твоя речь будет формализована, высушена, сведётся к штампам, будет напоминать того горе-экскурсовода, который выучил содержание словесное собственной экскурсии и не отступает от него ни на йоту, всегда мучительно слушать подобного музейного работника, который, как попка-дурак, простите, как учёная-канарейка, туристам-паломникам рассказывает всё по затверженному. Нет, давайте вернёмся к образу Арины Родионовны, простой русской женщины, однако напитанной и насыщенной народными сказами, преданиями старины глубокой, которая беседовала с Сашенькой Пушкиным, всегда от души, всегда в творческой манере, как бы мы сказали: в креативной манере, пересказывала своему питомцу сказки. Вспомним добрую няню, беседовавшую с Татьяной Лариной, с богатством интонации, в любви её утешая, назидая. Вот сегодня педагог должен быть и Ариной Родионовной, и Далем Владимиром, с его толковым словарём, должен уметь переключить внимание детей на какой-то интересный эпизод из собственной жизни, в исповедальной манере чем-то делиться со слушателями так, чтобы они могли забыть на время атмосферу урока, вместе с вами уйти в мир прекрасного. Это требует живой души, конечно, в определённой степени и природные дарования, они у всех разные, но, как говорил Пётр Ильич Чайковский, «талант — это пять процентов, а девяносто пять — это твой труд». Поэтому мы хотим с вами видеть в педагоге личность творческую, личность живую, личность, которая не в Прокрустовом ложе какого-то матричного мышления, но человека, рождённого мыслить и страдать, и сострадать, по выражению Александра Сергеевича Пушкина.

М. Борисова

— Отец Артемий, вот столько всего нужно от педагога. Скажите мне, как человек, который давно в этой профессии, а какую радость вы получаете от вашей педагогической работы с нашими детьми?

о. Артемий

— Не просто радость, а, как вы справедливо вначале сказали, витальные жизненные силы. Чем больше отдаёшь, тем больше получаешь, здесь закон сообщающих сосудов. Дети — это существа, не искушённые во зле. Дети — это существа, которые верят в добро. Дети не израсходовали золотой запас невинности, радости, остроты восприятия мира, поэтому педагог сам немножко должен быть ребёнком, он должен черпать удовольствие от общения с детьми. Он не смотрит поверх голов детских куда-то в свои журналы, которые нужно заполнять, но в глаза и в душу ребёнка. Дети платят вам взаимностью, если вам с ними хорошо, то и им с вами очень хорошо, это счастье, счастливые часов не наблюдают. Таким образом, мы, педагоги, если хотите, омолаживаемся в общении с детьми, нам даже в салон красоты ходить не нужно, потому что нет ничего прекраснее детской души. И когда вы с ними душа в душу, вступает в силу закон резонанса, удваивается, утраивается, удесятеряется, это роскошь человеческого общения. Мне бы очень хотелось, чтобы нас слушали не только бабушки и дедушки, но и молодые люди, студенты. И, как вы сегодня сказали в начале передачи, они бы после нашего «Семейного часа» вдруг заявили: «Нет, не хочу в финансовую академию, не хочу в институт управления, не хочу пройти мимо педагогического призвания!»

А. Леонтьева

— Да-да-да! Это было бы очень хорошо. Вы знаете, отец Артемий, я же с тремя детьми три раза проходила, по сути, школьную программу. Три раза прочитывала вот этих самых великих писателей, которые мы проходим в школе. Многие говорят, что это ещё рано, что дети не понимают, что такое «Преступление и наказание», «Капитанская дочка», «Мцыри», но на самом деле мы же все эти произведения прочитываем всю жизнь. Мы сначала их прочитываем в школе, что-то у нас остаётся, наверное. Потом мы прочитываем это в юности, потом в зрелом возрасте. И когда я третий раз со старшим проходила всю эту школьную программу, это уже было накануне вот этих ОГЭ, ЕГЭ, я уже, честно говоря, даже не помню накануне чего, но, в общем, мы закончили худо-бедно с младшим школу. И были годы, когда я не обращала внимания вот как с литературой у него, и нам пришлось по очень такому прямо интенсивному курсу пойти, потому что я поняла, что если я этого не сделаю, то никто этого не сделает. Мы с младшим уже, к сожалению, меняли школы, потому что у него были проблемы с концентрацией, в общем, у всех свои проблемы. И вот мы начали разбирать «Преступление и наказание», и я поняла, что с ним просто нужно об этом поговорить. С ним нужно поговорить, что происходило с Раскольниковым, потому что вот в той системе, которую предложили, ему как бы негде понять смыслы вот этих произведений, то есть они как-то раскладывают по каким-то фактам, совершенно не погружаясь в глубину этих смыслов. В этот момент я не могла с ребёнком говорить с точки зрения такой вот православной, я говорила с точки зрения души. Ну, такой вот период, когда уже я не могу навязывать какие-то свои штуки, какие-то свои взгляды.

А. Леонтьева

— Напомню нашим радиослушателям, что у нас в гостях протоиерей Артемий Владимиров, духовник Алексеевской женской обители в Москве, филолог-русист, педагог высшей категории. Вопрос такой: как в школьную программу можно как-то вписать, раскрыть в ней вот эти вот смыслы безумно глубокие, очень зачастую непонятные нашим подросткам, вот есть ли сейчас с этим какие-то особенности?

о. Артемий

— Тем хороши наши великие русские писатели, что они, живя еще в той России, которая не оторвалась от корней, вольно или невольно запечатлели на страницах своих произведений прозаических, поэтических, душу человека, открытую навстречу небу. И это не герои Драйзера или Эмиля Золя, или Бальзака, с их душным мирком страстей, прагматизма, выгоды, но это именно судьба человека под знаком вечности. А значит, мама (мне очень приятно видеть в вашем лице вдумчивую маму, которая читала вместе с детьми и перечитывала школьную программу) и педагог должен обращать внимание на детали художественного произведения и, отталкиваясь от текста, погружать ум и сердце ребенка в собственную его душу. Как это делать? Очень просто. «Как ты думаешь, старик, пришедший с моря с пустым неводом, услышавший от своей супруги, венчанной, христианской супруги: «Дурачина ты, простофиля!» Как ты думаешь, он, живи в наше время, что бы ей должен был ответить, если бы не знал молитвы «Отче наш», «и остави нам долги наши?» Я говорю: «И мы оставляем должником нашим». Мы с ребенком начинаем погружаться в собственную жизнь, мы уходим от самого произведения и приходим к какому-то уроку жизни, и незаметно ваш питомец для себя определяет какие-то очень важные вещи. Вот Петруша Гринёв, ему очень понравилась Машенька Миронова, он зарделся, увидев ее красоту — как ты думаешь, мог ли он вот так ее обнять за талию и уединиться с ней, как это бывает у нынешних старшеклассников, для которых вообще никаких сдерживающих центров нет? Могла ли Машенька Миронова позволить так просто себя обнять, поцеловать? Вот это со старшеклассником, для разговора о том, что надо беречь свою чистоту.

А. Леонтьева

— Да, в том числе о целомудрии, таком редком и непопулярном слове сейчас.

о. Артемий

— Очень даже популярное, хотя в свое время заместитель министра образования, был такой господин Кинелёв в 90-х годах, говорил, что это устаревшее понятие, но оно было для него устаревшим. Итак, Раскольников, который решил лишить старушку дара жизни, чтобы осчастливить будущие поколения современников, пролить кровь живого человека, что это у него в душе поселилось, это невинное желание, или это безумие, это болезнь, это желание переступить через кровь? Кем оно было внушено, Ангелом-хранителем, или это какой-то тёмный демон его овевал? В общем, с каждым ребёнком, этот воспитан в христианской традиции, а вот этот ребёнок некрещёный, но мы должны начать разговор на его понятиях, так, чтобы от вас не пахло нафталином, но нужно обязательно заинтересовать дитя, пробудить в нём мысли, это и есть педагогический талант, который требует тонкости подхода, требует времени, а главное — любви, потому что любовь всегда подыщет слова, говорит святитель Тихон Задонский. Если ты чувствуешь душу собеседника своего, ты всегда найдёшь путь к его сердцу. Здесь требуется, как мы выяснили, внимание, деликатность, внутренняя молитва и стремление принести пользу тому, кто находится рядом с вами.

А. Леонтьева

— Отец Артемий, а вам доводилось беседовать с неверующими подростками, и как вот на их язык можно перейти, перевести вот эти смыслы?

о. Артемий

— Подросток — это слепок его родителей. В подростке, как в капле воды, отражается умонастроение папы и мамы. Подросток — это натуральный продукт, насыщенный эмульгаторами, амортизаторами, он напичкан всем, чем живут его родители. Поэтому педагог — это, прежде всего, душевед, психолог, он всегда бережно беседует с человеком, не отождествляя его ограниченности, ошибочности его мышления, с его бессмертной душой, созданной Господом по образу и подобию Творца, поэтому здесь есть место со стороны педагога великодушию, мудрости и терпению. Знаете, как одну девочку гнобили мальчики, девочка православная, с косою, а мальчишки — вот продукт современного айтишного мышления. Она раскрыла свои прекрасные глаза, посмотрела на обступивших её отроков с издевательским выражением лица, они осыпали её всякими пошлостями, и сказала: «Дорогие мальчики, а вы знаете, в чём ваше несчастье?» Те сразу прямо осеклись — «А в чём?» — «Оно, наверное, в том, что вы просто не успели произойти от обезьяны». Слова, исполненные такого мягкого юмора. Но мы сегодня, я возвращаюсь к педагогам, должны сохранять теплоту, благородство великодушия, мягкость, светлость в отношении детей, они прекрасно чувствуют ваше расположение, потому что дети, самые некультурные, запущенные, какие-то шуты гороховые — это всё-таки не рецидивисты, это не циники, а это просто подвядшие цветы, не увлажнённые слезами материнскими, не согретые любовью бабушек, это дети не чужие, а наши собственные, и поэтому педагог без любви — это уже не учитель, а мучитель, равно как врач, потерявший любовь к пациенту, это уже не врач, а рвач, да и священник, не имеющий тёплого сердечного расположения к прихожанам, это уже не батюшка, а поп-толоконный лоб.

А. Леонтьева

— Вот очень важную вы сказали, отец Артемий, мысль, сейчас тоже вот такая трещина пошла какая-то в таком понятии, как школьная дружба, которая проходит же через годы, на самом деле, вот эти школьные друзья, ведь сейчас действительно очень важная задача и родителей, и учителей — эту дружбу поднять на какой-то такой вот хороший уровень.

о . Артемий

— Особенно хорошо это получается в тех учебных заведениях, где дети соревнуются не в отношении безделья и шутовства, а тяги к знаниям. Представьте себе, такие школы есть. Вот я, в частности, преподаю в гимназии при Марфо-Мариинской обители. Гимназия выпустила в этом году небольшой класс абитуриентов — двенадцать человек, все с золотыми медалями, один с серебряной, все поступили на бюджет, православное учебное заведение. Директору гимназии Наталье Владимировне Царёвой, она выпускница МХАТа, преподаватель сценической речи в прошлом, ей удалось привлечь университетских педагогов-мужчин — ставка на мужчин, и создать в школе такую атмосферу (школа — это не холдинг с пятью тысячами учащихся, а так, сто двадцать человек), где дети, действительно, смотря друг на друга, стараются выбрать будущее призвание, мы начали с этого с вами, специализируются, уже заточены на поступление — это тоже неплохо, и вот соревнуются друг с другом не в безделье, а в отношении любознательности, оставаясь при этом живыми детьми, которым не чужды какие-то шалости, и это, я считаю, подвиг, и мне так радостно, что я, как духовник гимназии, имею отношение к этим зайчикам, которые, я верю, послужат России верой и правдой.

А. Леонтьева

— Отец Артемий, во всяком случае, о такой важной в нашей семейной жизни профессии как педагог, мы сегодня поговорили очень хорошо, и я надеюсь, что действительно радиослушатели, которые это услышат, поймут, насколько это достойная и прекрасная профессия. И хотя от педагога требуется так много сил, но, как вы сказали, также он очень много получает и радости, и любви, и молодости, не побоюсь этого слова, поэтому я думаю, что, может быть, не все наши дети хотят стать блогерами, а многие всё-таки смотрят на другие профессии очень достойные. Отец Артемий, что бы вы посоветовали напоследок родителям детей, которые выбирают себе будущее?

о. Артемий

— Когда моя бабушка отходила в мир иной, то мы, два брата-близнеца, стояли в больнице рядом с ней, она, взирая на нас, с любовью произнесла слова: «Я хочу, чтобы вы были хорошими людьми». Вот если наши родители и учителя стремятся развить в себе доброту, сочувствие к детям, «и нам сочувствие даётся, как нам даётся благодать», не закрываются от детей, это существа беспокойные, иногда их вопросы кажутся нам надоедливыми, но верой и правдой служат молодому поколению, всё управится, потому что Господь любит человека, заповедал нам любить друг друга, и умение раскрыть сердце для ближнего — это, наверное, главное, чему мы должны учиться, и я думаю, что это будет достойным финалом для нашего светлого семейного занятия.

А. Леонтьева

— «Семейный час» вы слушали на Радио ВЕРА. Дорогие родители, главное, чтобы ваши дети, по словам протоиерея Артемия Владимирова, были хорошими людьми, давайте об этом не забывать. С нами и с вами был протоиерей Артемий Владимиров, духовник Алексеевской женской обители в Москве, филолог-русист, педагог высшей категории, член Союза писателей России. У микрофона была Анна Леонтьева, спасибо, до свидания.

о. Артемий

— Благодарю.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Музыка и вера». Юрий Постарнаков, Андрей Зверев
• «Сохранение памяти о членах церковных общин». Игорь Гарькавый
• «Секреты счастья многодетной семьи». Священник Святослав, Ирина, Марина и Сергей Черные-Малкины