Несколько лет назад мне довелось давать частные уроки игры на фортепиано девочке-подростку. Она жила с мамой и отчимом в просторной, изысканной квартире в центре Москвы. В доме был сделан хороший ремонт, девочка носила дорогую дизайнерскую одежду и играла не на обычном пианино, а на белом рояле. В общем, в этой семье явно царил достаток и внешнее благополучие.
Первые несколько уроков с моей новой ученицей, назовём ее Света, прошли относительно хорошо. Девочка оказалась живая, легко шла на контакт. Но со временем, привыкнув ко мне, Света начала всё меньше времени уделять занятиям и всё больше разговорам. Я, как могла, старалась направить ее энергию в учебное русло, но не тут-то было. Девочка перебирала клавиши минут пять, а затем начинала рассказывать про школу, фильмы и прочие увлечения. Она изо всех сил стремилась поговорить, и никакие уговоры на нее не действовали.
Я расстраивалась и винила во всем себя. Ну что же я за учитель такой, что не могу поддержать дисциплину? Правда, это был первый подобный случай в моей практике. Бывало, что ученики ленились, но, тем не менее, уроки всегда проходили гладко. А тут вместо гамм и арпеджио мы, казалось, оттачивали ораторское искусство. В конце концов, я решила предложить Светиным родителям поискать другого учителя, построже.
В тот день, когда должен был состояться мой разговор, я пришла на несколько минут раньше, но оказалось, что взрослых дома не было, а сама Света встретила меня с покрасневшими глазами и очень грустная. Я осторожно спросила ее, что случилось, но девочка лишь помотала головой и ничего не ответила. Но, когда мы принялись за гаммы, Света вдруг прервалась на полузвуке и начала плакать. Захлебываясь слезами, она рассказала, что ее мама вышла замуж только три месяца назад, и с тех пор Света чувствует себя чужой в собственном доме. Вот и сегодня, она так хотела показать маме свое сочинение, которое на уроке литературы было признано лучшим, а мама так и не взглянула на него и ушла с отчимом в кино. Света утверждала, что маме стало не до нее, она даже не знает, что ее дочку отобрали для участия в городской олимпиаде или что Светина лучшая подруга перестала с ней общаться.
— Я только вам об этом и рассказала, — добавила моя ученица, рыдая. — Больше никто не знает.
Как могла, я успокоила Свету. В конце концов, она перестала плакать и предложила мне прочесть ее сочинение ‒ то самое, которое она так хотела показать матери. Я прочла. Света писала замечательно, а от моей похвалы она раскраснелась и заулыбалась.
Через какое-то время наш учебный процесс наладился. Мы договорились, что все разговоры будут проходить после урока, и я специально оставалась подольше минут на десять — пятнадцать, а Света выкладывала мне все свои новости. И знаете, мне до сих пор кажется, что те самые пятнадцать минут и были самой важной и нужной частью наших занятий. А через какое-то время, когда учебный год закончился, я случайно увидела в социальных сетях Светины фотографии. На них она вместе с мамой и отчимом каталась на колесе обозрения, весело смеялась и выглядела совершенно счастливой.
Вспоминая ту семью, я почему-то думаю, что Бог послал меня к Свете не ради отработки этюдов или сонат. Точнее, не только ради этого. Я была нужна девочке, чтобы поддержать ее во время сложных перемен в жизни, к которым, конечно, ей было трудно привыкнуть. Да и Светины родители, вероятно, не знали, как заново выстроить уклад жизни и приспособиться друг к другу. Но верю, что постепенно всё встало на круги своя. Господь ловко и мудро сводит людей, превращая каждого из нас в ответ на молитвы другого. И теперь всякий раз, когда в мою жизнь входит новый человек, я говорю себе: для чего-то мы необходимы друг другу. Поверьте, если хорошенько поразмыслить, то поймешь: всё не случайно.
Автор: Татьяна Любомирская
Все выпуски программы Частное мнение
Константин Савицкий. «Отец»
— Андрей! Андре-ей!
— Виктор, прости, пожалуйста! Так засмотрелся на картину, что даже не сразу услышал, как ты меня зовёшь!
— Нам, наверное, уже уходить пора? Таганрогский художественный музей работает до шести часов вечера. Скоро закроется.
— Давай ненадолго задержимся. А то ведь завтра уезжаем. Никак не могу налюбоваться. Настоящий шедевр!
— Да, сразу видно — сильная работа. А что это, кстати, за картина?
— Она называется «Отец». Автор полотна — художник Константин Аполлонович Савицкий.
— А, тот, самый, который медведей на картине Шишкина «Утро в сосновом лесу» написал!
— Да, тот самый. Но известен он, конечно, не только этим. Савицкий был выдающимся мастером бытового жанра в живописи. Его называли тонким наблюдателем русской жизни и печальником простого народа.
— Печальник — это значит, сочувствующий?
— Совершенно верно! На своих полотнах Савицкий отражал радости и горести русских людей.
— У героя картины «Отец», кажется, случилась беда. Достаточно поймать его взгляд: одновременно и отрешённый, и смиренный, умоляющий, и полный надежды. На руках мужчина держит спящего младенца, закутанного в старенькое лоскутное одеяло. Личико у ребёнка такое бледное. Может быть, малютка болеет?
— Ты уловил самую суть! Знаешь, какое первоначальное название дал полотну Савицкий? «С больным ребёнком у чудотворной иконы». В детстве Константин Аполлонович и сам был очень слабым. Во время долгих болезней, лёжа в постели, он рисовал. И вырос, в конце концов, в большого художника.
— Из-за тёмных красок я не сразу разглядел, что действие происходит в храме! Ну да, точно. Стоит высокий церковный подсвечник, поблёскивает в полумраке позолоченное убранство церкви. Значит, отец пришёл, чтобы помолиться об исцелении своего чада. Но где же чудотворная икона, на которую обращён его взор? Странно, что художник не поместил её на картину.
— Я думаю, Савицкий не сделал этого, чтобы зрителю было проще сосредоточиться на лице отца, эмоциях и душевных переживаниях, которые оно так ярко отражает. Кстати, Константин Аполлонович писал иконы, будучи ещё учеником Санкт-Петербургской рисовальной школы. А теперь приглядись внимательно. Видишь на заднем плане большой застеклённый киот? В его стекле отражается икона, стоящая напротив. Не полностью. Но по очертаниям можно догадаться, что это, скорее всего, один из образов Богородицы. Поклониться ему и пришёл охваченный горем отец.
— Андрей, поражаюсь твоей тонкой наблюдательности! Да, теперь и я это ясно вижу. А как ты думаешь, что это может быть за икона? Может быть Казанская? Или Иверская?
— Трудно сказать наверняка. Но это вполне может быть икона Божьей Матери «Всецарица». Люди испокон веков получали от неё исцеления в болезнях. И в наши дни бывали случаи, когда по молитве перед этим чудотворным образом выздоравливали самые безнадёжные больные. Например, в 1991 году у маленькой пациентки детского онкологического центра на Каширском шоссе в Москве врачи смогли вылечить рак, который уже перешёл в последнюю, неизлечимую стадию. Медики были потрясены. Оказалось, что девочка хранила у себя маленький бумажный образок «Всецарицы» и молилась Божьей матери об исцелении.
— Андрей, до глубины души поражён твоим рассказом. А как ты думаешь, ребёнок героя картины Константина Савицкого «Отец» выздоровеет? Очень хочется, чтобы так и было.
— Христос в Евангелии сказал: по вере вашей да будет вам. Ведь неспроста же этот отец принёс в храм своё больное дитя. Ты только посмотри на его глаза: они полны веры и надежды. А если они есть в душе у человека, значит, всё будет хорошо.
Картину Константина Савицкого «Отец» можно увидеть в Таганрогском художественном музее.
Все выпуски программы: Краски России
Хочу морщинки. Виктория Цыганкова
Как интересно ребенок чувствует красоту. Я слышала фразу, что любящий человек смотрит на любимого так, как смотрит любящий Господь. Мне кажется, дети так смотрят на всех людей.
Однажды ко мне в кабинет пришла 6-летняя Катюша. Кареглазая, пухленькая с вздернутым носиком. Сидит на кушетке и машет ногами. Я заполняю документы. Она смотрит на меня и говорит:
— Какая вы красивая!
Я невольно расплываюсь в улыбке. Приятно получать комплименты, тем более, от такой крохи как Катюша.
— Вы такая красивая, у вас столько морщинок возле глаз — продолжает Катя. Моя улыбка, как у ослика Иа ползет вниз. А Катя вдруг начинает плакать, приговаривая:
— Какая же я не красивая, у меня нет ни одной морщинки!
Подхожу к ней, сажусь рядом. И пытаюсь успокоить.
— Катенька, ты, когда вырастешь, у тебя обязательно появятся морщинки.
— Правда, правда? — спрашивает Катя, поднимая на меня заплаканное лицо.
— Правда, правда — отвечаю ей. «Вот здорово!» — радуется девочка и весело вприпрыжку выбегает из кабинета.
У детей все не так как у взрослых, они видят прекрасное во всем. У меня действительно много морщинок вокруг глаз. И только маленькая девочка разглядела в них красоту. Наверное, потому, что они появились от смеха, а значит от радости.
Как же важно замечать в людях доброе и хорошее. Не только внешность, но и красоту души. Так хочется быть как дети. И ценить все, созданное Богом!
Придя домой вечером, делаю маску для лица. Но красоту. Но красоту, которая так понравилась маленькой Катюше, уже ничем не исправить. Но я уже улыбаюсь. Слава Богу за всё!
Автор: Виктория Цыганкова
Все выпуски программы Частное мнение
Урок от ошибок. Елизавета Берназ
Я всегда очень боялась ошибиться. Уж не знаю, с чем это связано, с моей гордостью, с завышенными ожиданиями от себя или с желанием быть для всех хорошей, но факт останется фактом!
Забавно, но именно методом таких вот проб и ошибок я нашла свое призвание — стала регентом. А помог мне в этом один батюшка!
Мы с мужем искали место на клиросе, чтоб можно было петь вдвоем. Мы оба — певчие. Трудно было найти храм, где требовались бы оба голоса сразу. Каким-то чудом нашли приход, где нам оказались рады, но с одним условием: надо регентовать!
Регентовать — значит вести службу, знать что и как петь на богослужении. Петь-то я умела, а вот руководить хором — нет. Тогда-то моя боязнь ошибиться расцвела пышным цветом.
— Батюшка! Не могу я, может не надо? — пыталась возразить я, но в ответ получила лишь благословение и ободряющие слова: «все ошибаются, не волнуйся».
Не могу сказать, что эта фраза меня успокоила, но, собравшись с духом и прихватив с собой все мыслимые и немыслимые шпаргалки, я отправилась на свою первую службу в качестве регента. Как сейчас помню, что это был праздник святой блаженной Ксении Петербуржской. И не слышала блаженная от меня молитвы истовее и усерднее, чем тогда.
Сначала все шло хорошо. Я была страшно напряжена и сконцентрирована. «Главное не ошибиться! Иначе — конец!» — крутилось в голове. И вдруг перед великим славословием в храме зависла тишина. Заминка... Я лихорадочно смотрела в план, пытаясь понять, что происходит, а оказалось, что ... ошибся священник!
Я уже не помню, что это была за ошибка, да и знаний у меня тогда не хватало, чтобы её распознать, но я видела, как батюшка, улыбнувшись, открыл служебник, нашел там и произнес нужный возглас. Мы продолжили богослужение.
«Представляете! Можно ошибаться!» — мысленно улыбалась я. Оказывается, даже если спою не тот тропарь, перепутаю глас стихиры или забуду, что дальше петь, меня не осудят, не отругают, а поддержат. Я смогу так же, как батюшка, исправиться и служба продолжится! Как стало легко и спокойно на душе!
Моя гордость и стремление казаться идеальной не давали покоя, внушали жуткую боязнь ошибок, и по сути, блокировали мое развитие. А тот батюшка одним простым действием показал, что не стоит стремиться быть идеальной, не стоит превозноситься над другими, что, видимо, было одной из причин жажды казаться безупречной. Ошибаться не страшно! Страшно ничего не делать, не пробовать новое, не стремиться к служению.
Уж не знаю правда батюшка тогда ошибся или специально преподал мне урок, но этот случай я запомнила на всю жизнь и больше не пытаюсь стать идеальным человеком, который мнит себя настолько хорошим, что не умеет ошибатьcя.
Автор: Елизавета Берназ
Все выпуски программы Частное мнение