Это был Рождественский сочельник. Я шел в храм. А в голове сидела тревожная мысль. Завтра в гости приедет неверующий родственник. И не миновать совсем не праздничных разговоров. Зачем он вообще отмечает Рождество? Так не хотелось споров. Или, наоборот, во мне просыпался боевой дух, а я не хотел это признавать. Как быть?
Шел снег. Я остановился у елки. И как ответ нахлынули воспоминания.
Когда я учился в университете, загорелся во мне миссионерский огонь. И я решил, что должен рассказывать о Боге каждому, кого встречал на своем пути. Это же истина! Это — радость! Но часто мое рвение лишь раздражало слушающих. Я не понимал, что делаю не так?
И я пошел за советом к духовнику. Тоже был канун Рождества. Мы сели на лавочку в доме причта. Там полным ходом шла подготовка к грядущему празднику. Наряжали ёлку. И я завел разговор на волнующую меня тему: как бороться с атеистами? Да, именно бороться, я именно так был тогда настроен.
— А как ты видишь этих людей, к кому ты обращаешься? — спросил меня духовник.
— Нуу, как тех, кому нужно поскорей рассказать о Христе, просветить. А если они противятся, то сражаться с ними за веру. Я ощущаю их как противников, как тех, кто по другую сторону баррикад.
Духовник улыбнулся и указал мне на елку:
— Скоро вокруг нее дети буду водить вокруг хоровод. Они все разные, кто-то будет сбиваться с ритма, отходить дальше, кто-то подходить ближе. Но они все тем не менее будут двигаться вокруг одного центра. Мне кажется, что все люди так же кружатся вокруг Бога в хороводе. И чем ближе мы к центру, к Господу, тем мы ближе друг ко другу.
Нет тут баррикад. Чем мы ближе, тем теплее должно становиться друг от друга. Ведь в истинно христианском общении мы не воюем, а приоткрываем свою душу, чтобы в неё мог заглянуть другой и уловить тихое веяние Духа. Это и есть проповедь. А когда идёт борьба и мы что-то друг другу доказываем, это лишь — бокс словами.
Да — бокс словами — повторил я фразу батюшки, которая так кстати всплыла в памяти. Слава Богу. Я понял, что на Рождество я просто буду радоваться и радовать того, кто пока Христа не встретил.
Мне захотелось реально снять варежки. И на мои ладони стали прилетать снежинки. Будем завтра согреваться и чаем, и общением.
Ведь каждый человек имеет в душе тягу к Богу. Одни выражают её через открытие веры. Другие пытаются заполнить её поиском любви, смысла жизни. Но за всеми этими возвышенными словами стоит жажда того, что будет больше самого человека. То, что поможет выйти из своей собственной замкнутости и плоскости жизни. И это большее есть Сам Бог. Поэтому необходимы не слова и споры, а деятельная любовь. Открытая душа, а в ней — тепло и любовь. Тогда миссионерский огонь будет не обжигать, а возгревать в душе ближнего верую в Бога, чье имя — любовь!
Автор: Егор Назаренко
Все выпуски программы Частное мнение
Второе послание к Коринфянам святого апостола Павла
2 Кор., 190 зач., X, 7-18.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами доцент МДА, священник Стефан Домусчи. Многие современные люди ведут себя довольно самоуверенно. А как на самоуверенность смотрит христианство? Ответ интереснее, чем можно было бы ожидать, и даёт его апостол Павел в отрывке из 10-й главы 2-го послания к коринфянам, который читается сегодня в храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
Глава 10.
7 На личность ли смотрите? Кто уверен в себе, что он Христов, тот сам по себе суди, что, как он Христов, так и мы Христовы.
8 Ибо если бы я и более стал хвалиться нашею властью, которую Господь дал нам к созиданию, а не к расстройству вашему, то не остался бы в стыде.
9 Впрочем, да не покажется, что я устрашаю вас только посланиями.
10 Так как некто говорит: в посланиях он строг и силен, а в личном присутствии слаб, и речь его незначительна,
11 такой пусть знает, что, каковы мы на словах в посланиях заочно, таковы и на деле лично.
12 Ибо мы не смеем сопоставлять или сравнивать себя с теми, которые сами себя выставляют: они измеряют себя самими собою и сравнивают себя с собою неразумно.
13 А мы не без меры хвалиться будем, но по мере удела, какой назначил нам Бог в такую меру, чтобы достигнуть и до вас.
14 Ибо мы не напрягаем себя, как не достигшие до вас, потому что достигли и до вас благовествованием Христовым.
15 Мы не без меры хвалимся, не чужими трудами, но надеемся, с возрастанием веры вашей, с избытком увеличить в вас удел наш,
16 так чтобы и далее вас проповедовать Евангелие, а не хвалиться готовым в чужом уделе.
17 Хвалящийся хвались о Господе.
18 Ибо не тот достоин, кто сам себя хвалит, но кого хвалит Господь.
На одной из лекций меня как-то спросили, почему современные бизнес-тренеры настраивают человека на успех, а православие всё время говорит о грехах и человеческом несовершенстве. Чем можно объяснить такую разницу? Действительно, от первых очень часто можно услышать призывы повторять себе «я лучший», «я успешный», «у меня всё получится». От вторых зачастую слышишь слова о необходимости быть смиренным. С точки зрения обывательской, выигрывают очевидно первые, потому что картина, которую они рисуют явно более привлекательная.
Однако в сегодняшнем тексте из послания апостола Павла к Коринфянам нет ни бахвальства, ни отказа от какой бы то ни было собственной значимости. Напротив, есть взвешенная позиция, в которой всё оказывается на своих местах. Да и слово «смирение», которым обычно пугают, означает лишь осознание своих границ, своего места в мире, в отношениях с Богом и другими людьми.
Но прислушаемся к апостолу Павлу. Размышляя о том, насколько он как апостол подотчётен коринфской общине, он призывает не в меру требовательных общинников помнить о его статусе. Может показаться, что это совершенно не смиренно с стороны Павла... Но в том то и дело, что апостол прекрасно знает свою меру. Он действительно основал коринфскую общину и много преуспел в деле проповеди, но меру эту успеха определил для него Бог. Апостол осознаёт значимость своего труда, но понимает, что действовал с помощью Божией, и это понимание позволяет ему занять взвешенную позицию. Итогом его размышлений становится лаконичная и очень точная фраза: «хвалящийся, хвались о Господе», то есть помни, что при всех твоих усилиях и стараниях рядом с тобой всегда был Господь, поддерживающий, направляющий и определяющий меру пройденного тобой пути.
Слово «самоуверенность» воспринимается христианами как недальновидное и глупое. И дело не только в том, что сам по себе человек очень ограничен в своих ресурсах и возможностях, но в том, что в наивных попытках отстоять свою самость он отказывается от присутствия в его жизни Творца. Бог, конечно, никуда из жизни человека не уходит, потому что все мы как бы ни жили, живём благодаря Его любви, но кто-то впускает её в свою жизнь, а кто-то живёт ей вопреки.
Христианство начинается с того, что человек осознаёт: концентрируясь на себе, он ограничивает и обедняет свой мир и, напротив, открывая своё сердце ближнему и Богу, бесконечно свой мир обогащает.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
От мала до велика
О библейском происхождении выражения «От мала до велика» и его различных формах употребления.
Все выпуски программы Первоисточник
«Всемилостивый Господи, помажь сердце мое елеем милости Твоей»
Всемилостивый Господи, помажь сердце мое елеем милости Твоей.
Да никогда не вспыхнет в нём гнев на сильного, не зародится презрение к слабому. Посмотри, роса утренняя — всех слабее...
Да никогда не совьёт в сердце моём ненависть к ненавидящим меня. Да вспомню я о конце их и сохраню мир свой.
Милосердие открывает путь к сердцу всякой твари и несёт радость.
Немилосердие омрачает чело и несёт печаль одиночества.
Помилуй милостивого, Рука Пренежная, и открой ему тайну милости Твоей.
Богочеловек — чадо милости Отца и святости Духа. Весь мир — лишь притча о Нём. Могущественные светила небесные и мельчайшие капли озёрные, собою рассказывают о Нём. Всё небесное и земное, от пресильных Серафимов до мельчайшего комочка пыли, рассказывают притчу о Нём — прасущности и праисточнике своём.
Что такое твари на земле и во вселенной, если не притча о солнце?
Воистину, также и всё видимое, и невидимое, являет собой притчу о Богочеловеке. Сущность её проста, притч о ней множество бесконечное.
Друзья мои, как же рассказать мне вам о сути, если вы притч понимать не умеете?
О, если бы знали вы ту сладостную беспредельность и силу, когда проникаешь до сердца всех притч, туда, где они начинаются, и где кончаются. Туда, где язык немеет, и где всё сказано раз и навсегда!
Какими скучными становятся тогда все долгие и однообразные повествования, сочинённые людьми. Такую же скуку испытывает тот, кто привык слышать раскаты грома и созерцать сверкание молний, но вынужденный слушать рассказы о грозе.
Приими мя в Себя, Сыне Единородный, чтобы стать мне одно с Тобой, как когда-то до сотворения и падения.
Да закончится долгая и томительная притча моя о Тебе, хотя бы мгновением лицезрения Тебя. Да закончится самообман мой о том, что я — нечто рядом с Тобой, или нечто без Тебя.
Пресыщены уши мои притчами. Устали зеницы мои взирать на тщеславную пестроту одежд, Тебя лишь жаждут видеть они, Источник мой, сокрытый миром за пустыми притчами и пёстрыми одеждами.