27 мая 1876 года впервые в истории России в стенах отечественного высшего учебного заведения — Петербургской императорской медико-хирургической академии — докторскую диссертацию защитила женщина. Звали её Варвара Александровна Кашеварова-Руднева. Это был поистине необыкновенный случай. В то время дамы хоть и могли посещать лекции в университетах, однако сдавать экзамены, а тем более получать научную степень в России женщинам было запрещено. Однако для Варвары сделали исключение — разрешение на защиту ей выдал сам военный министр Дмитрий Милютин. К этому долгожданному мгновению Варвара Кашеварова-Руднева шла упорным и очень непростым путём.
В 1856 году, 12-летней девочкой, она навсегда покинула родной дом в Могилёвской губернии. Попросту убежала — от нещадных побоев мачехи, которая взвалила на хрупкие плечи Варвары всю самую тяжёлую работу по хозяйству. А главное — не пускала в школу. В результате в свои 12 лет Варя не умела ни читать, ни писать. Но очень хотела учиться и получить в будущем какую-нибудь профессию. Она слышала о том, что в Петербурге находятся лучшие школы, училища и университеты. И теперь держала путь в столицу. Босоногая, в запылённой одежде, маленькая странница ночевала под открытым небом, питалась, чем Бог пошлёт.
Спустя несколько месяцев Варвара дошла до Царского села, где, на беду, в то время разразилась эпидемия тифа. Варя заболела. Её без сознания обнаружил местный житель. Пожалел, и отвёз в больницу. Варе помогли — она быстро пошла на поправку. После всех бед и скитаний лазарет показался девочке раем, а доктора в белых халатах — ангелами. Именно тогда она решила, что обязательно станет врачом и будет помогать людям.
Варя выздоровела. Теперь ей нужно было на что-то жить, а ещё копить деньги на образование. Варвара пошла в прислуги. В Петербурге она устроилась в семью, где к ней отнеслись очень тепло. Хозяева обучили Варю грамоте. И в 1862 году девушка поступила вольнослушательницей в Петербургский повивальный институт. Курс был рассчитан на год, но Варя окончила его экстерном всего за 4 месяца. Тогда же она узнала, что в Оренбургской губернии остро нуждаются в акушерках. Практиковать в суровый и необжитый уральский край ехали, в основном, доктора-мужчины. А местное население было преимущественно мусульманским. Мужчины посещали докторов, а вот женщинам религиозные запреты не позволяли наблюдаться у врача мужского пола. Не говоря уже о том, чтобы рожать в присутствии акушера-мужчины. Поэтому роды проходили на дому, в антисанитарных условиях, без грамотной профессиональной помощи. Как следствие — часто погибали и младенцы, и их матери. И Кашеварова-Руднева решила отправиться в далёкие оренбургские степи. «Я готова ехать на край света, лишь бы иметь возможность приносить пользу», — писала она. Молодая профессиональная акушерка из столицы помогла сотням младенцев благополучно появиться на свет. Благодарность за работу Варваре выразил сам Оренбургский генерал-губернатор. По его ходатайству в 1863 году она и попала в Петербургскую императорскую медико-хирургическую академию, где спустя 13 лет защитила докторскую диссертацию.
Первая женщина-врач, получившая диплом в России, конечно, была в центре всеобщего внимания. Статью о ней опубликовал даже американский сборник «Женщины-медики». Но Кашеварова-Руднева искала не славы, а возможности помогать людям там, где помощь особенно необходима. Поэтому и практиковать стала не в престижной столичной клинике, а в глухой провинции. Много лет доктор медицины проработала сельским врачом. Днём принимала пациентов, по ночам писала научные работы. Выживала на крошечное жалованье. В конце концов работа на грани полного самозабвения начала сказываться на здоровье Варвары Александровны. В январе 1899 года она покинула этот мир — ей было всего 58 лет. За месяц до кончины, из Петербурга к ней приехали коллеги — поздравить с тридцатилетним юбилеем врачебной деятельности. А вот от чествования в столице доктор тактично отказалась. Не захотела даже на время бросать своих пациентов — вдруг кому-то из них понадобится помощь...
Все выпуски программы Жизнь как служение
Второе послание к Коринфянам святого апостола Павла
2 Кор., 190 зач., X, 7-18.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами доцент МДА, священник Стефан Домусчи. Многие современные люди ведут себя довольно самоуверенно. А как на самоуверенность смотрит христианство? Ответ интереснее, чем можно было бы ожидать, и даёт его апостол Павел в отрывке из 10-й главы 2-го послания к коринфянам, который читается сегодня в храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
Глава 10.
7 На личность ли смотрите? Кто уверен в себе, что он Христов, тот сам по себе суди, что, как он Христов, так и мы Христовы.
8 Ибо если бы я и более стал хвалиться нашею властью, которую Господь дал нам к созиданию, а не к расстройству вашему, то не остался бы в стыде.
9 Впрочем, да не покажется, что я устрашаю вас только посланиями.
10 Так как некто говорит: в посланиях он строг и силен, а в личном присутствии слаб, и речь его незначительна,
11 такой пусть знает, что, каковы мы на словах в посланиях заочно, таковы и на деле лично.
12 Ибо мы не смеем сопоставлять или сравнивать себя с теми, которые сами себя выставляют: они измеряют себя самими собою и сравнивают себя с собою неразумно.
13 А мы не без меры хвалиться будем, но по мере удела, какой назначил нам Бог в такую меру, чтобы достигнуть и до вас.
14 Ибо мы не напрягаем себя, как не достигшие до вас, потому что достигли и до вас благовествованием Христовым.
15 Мы не без меры хвалимся, не чужими трудами, но надеемся, с возрастанием веры вашей, с избытком увеличить в вас удел наш,
16 так чтобы и далее вас проповедовать Евангелие, а не хвалиться готовым в чужом уделе.
17 Хвалящийся хвались о Господе.
18 Ибо не тот достоин, кто сам себя хвалит, но кого хвалит Господь.
На одной из лекций меня как-то спросили, почему современные бизнес-тренеры настраивают человека на успех, а православие всё время говорит о грехах и человеческом несовершенстве. Чем можно объяснить такую разницу? Действительно, от первых очень часто можно услышать призывы повторять себе «я лучший», «я успешный», «у меня всё получится». От вторых зачастую слышишь слова о необходимости быть смиренным. С точки зрения обывательской, выигрывают очевидно первые, потому что картина, которую они рисуют явно более привлекательная.
Однако в сегодняшнем тексте из послания апостола Павла к Коринфянам нет ни бахвальства, ни отказа от какой бы то ни было собственной значимости. Напротив, есть взвешенная позиция, в которой всё оказывается на своих местах. Да и слово «смирение», которым обычно пугают, означает лишь осознание своих границ, своего места в мире, в отношениях с Богом и другими людьми.
Но прислушаемся к апостолу Павлу. Размышляя о том, насколько он как апостол подотчётен коринфской общине, он призывает не в меру требовательных общинников помнить о его статусе. Может показаться, что это совершенно не смиренно с стороны Павла... Но в том то и дело, что апостол прекрасно знает свою меру. Он действительно основал коринфскую общину и много преуспел в деле проповеди, но меру эту успеха определил для него Бог. Апостол осознаёт значимость своего труда, но понимает, что действовал с помощью Божией, и это понимание позволяет ему занять взвешенную позицию. Итогом его размышлений становится лаконичная и очень точная фраза: «хвалящийся, хвались о Господе», то есть помни, что при всех твоих усилиях и стараниях рядом с тобой всегда был Господь, поддерживающий, направляющий и определяющий меру пройденного тобой пути.
Слово «самоуверенность» воспринимается христианами как недальновидное и глупое. И дело не только в том, что сам по себе человек очень ограничен в своих ресурсах и возможностях, но в том, что в наивных попытках отстоять свою самость он отказывается от присутствия в его жизни Творца. Бог, конечно, никуда из жизни человека не уходит, потому что все мы как бы ни жили, живём благодаря Его любви, но кто-то впускает её в свою жизнь, а кто-то живёт ей вопреки.
Христианство начинается с того, что человек осознаёт: концентрируясь на себе, он ограничивает и обедняет свой мир и, напротив, открывая своё сердце ближнему и Богу, бесконечно свой мир обогащает.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
От мала до велика
О библейском происхождении выражения «От мала до велика» и его различных формах употребления.
Все выпуски программы Первоисточник
«Всемилостивый Господи, помажь сердце мое елеем милости Твоей»
Всемилостивый Господи, помажь сердце мое елеем милости Твоей.
Да никогда не вспыхнет в нём гнев на сильного, не зародится презрение к слабому. Посмотри, роса утренняя — всех слабее...
Да никогда не совьёт в сердце моём ненависть к ненавидящим меня. Да вспомню я о конце их и сохраню мир свой.
Милосердие открывает путь к сердцу всякой твари и несёт радость.
Немилосердие омрачает чело и несёт печаль одиночества.
Помилуй милостивого, Рука Пренежная, и открой ему тайну милости Твоей.
Богочеловек — чадо милости Отца и святости Духа. Весь мир — лишь притча о Нём. Могущественные светила небесные и мельчайшие капли озёрные, собою рассказывают о Нём. Всё небесное и земное, от пресильных Серафимов до мельчайшего комочка пыли, рассказывают притчу о Нём — прасущности и праисточнике своём.
Что такое твари на земле и во вселенной, если не притча о солнце?
Воистину, также и всё видимое, и невидимое, являет собой притчу о Богочеловеке. Сущность её проста, притч о ней множество бесконечное.
Друзья мои, как же рассказать мне вам о сути, если вы притч понимать не умеете?
О, если бы знали вы ту сладостную беспредельность и силу, когда проникаешь до сердца всех притч, туда, где они начинаются, и где кончаются. Туда, где язык немеет, и где всё сказано раз и навсегда!
Какими скучными становятся тогда все долгие и однообразные повествования, сочинённые людьми. Такую же скуку испытывает тот, кто привык слышать раскаты грома и созерцать сверкание молний, но вынужденный слушать рассказы о грозе.
Приими мя в Себя, Сыне Единородный, чтобы стать мне одно с Тобой, как когда-то до сотворения и падения.
Да закончится долгая и томительная притча моя о Тебе, хотя бы мгновением лицезрения Тебя. Да закончится самообман мой о том, что я — нечто рядом с Тобой, или нечто без Тебя.
Пресыщены уши мои притчами. Устали зеницы мои взирать на тщеславную пестроту одежд, Тебя лишь жаждут видеть они, Источник мой, сокрытый миром за пустыми притчами и пёстрыми одеждами.