«Фонд помощи семьям священников "Свете Тихий". Развитие». Диакон Даниил Булычев

У нас в гостях был учредитель фонда помощи семьям священников «Свете Тихий» диакон Даниил Булычев.

Наш гость рассказал о том, как создавался фонд, почему многим семьям священников требуется помощь, а также о том, как фонд начал помогать еще и вдовам священнослужителей.

Ведущий программы: пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности Василий Рулинский

---

В. Рулинский:

— Здравствуйте, друзья! Это программа «Делатели» на Радио ВЕРА. В студии Василий Рулинский, пресс-секретарь синодального отдела по благотворительности. У нас в гостях сегодня диакон Даниил Булычев, директор благотворительного фонда «Свете Тихий». Отче, добрый день.

Диакон Даниил Булычев:

— Василий, добрый день. Очень рад вас видеть.

В. Рулинский:

— Да, это взаимно. Мы виделись больше года назад последний раз в этой студии. У фонда, который возглавляет отец Даниил, произошло много хороших, мне кажется, изменений, развития, и я напомню нашим радиослушателям, что это единственный, мне кажется, сегодня в России такой фонд, который помогает преимущественно семьям священнослужителей нуждающихся, Но я так понимаю, что недавно у фонда появилось ещё новое направление, и об этом мы сегодня тоже поговорим, это направление помощи вдовам, и вдовствующим клирикам, и вдовствующим священникам, и матушкам. Да, отец Даниил, это правда?

Диакон Даниил Булычев:

— Да, это так. Во-первых, очень рад здесь оказаться. В первый раз, когда вышла программа, мы получили огромный отклик со стороны слушателей, за что хотел бы всех сердечно поблагодарить. Что касается наших новых изменений, да, у нас появилось целое новое направление по поддержке вдовствующих матушек, священнослужителей, неважно из каких они регионов, епархий, на какой части света они пребывают, мы готовы всех поддерживать, а с другой стороны, мы поддерживаем и вдовствующих клириков, самих священнослужителей, которые остались без матушек и которые воспитывают несовершеннолетних детей.

В. Рулинский:

— Как это получилось? Ну, это произошло как-то спонтанно, либо вы к этому долго шли? Расскажите.

Диакон Даниил Булычев:

— Это не произошло спонтанно, мы всегда думали о том, что необходимо поддерживать матушек, и многие меня всегда спрашивали: «Почему вы не занимаетесь помощью вдовам священнослужителей? Но я знал о том, что существует фонд «Матушки и дети», который возглавляла бывшая супруга иерея Даниила Сысоева, убиенного известного московского священника, и проповедника, и миссионера. И я всегда поддерживал мысли о том, что раз такой фонд существует, мы не будем этим заниматься, потому что этим занимаются они. Но в связи с известными событиями, которые произошли вокруг детей отца Даниила, мы приняли решение о том, что именно наш фонд сейчас будет оператором финансовой помощи, во-первых, матушкам, почивших батюшек и их детям.

В. Рулинский:

— Да, это на самом деле очень важное направление, и я недавно смотрел интервью ваше с Иустиной, это старшая, по-моему, дочка отца Даниила, и там было, по-моему, как раз с её таких вот свидетельских показаний началась история, связанная... Ну, в общем, не будем, наверное, в детали вдаваться, но действительно получилось, что это направление помощи вдовам, можно сказать, для вас изменилась такая диспозиция, изменилось соотношение сил. Получилось, что в этом направлении потребовалась тоже поддержка. Вы видели, что не хватает ресурсов.

Диакон Даниил Булычев:

— Да, это так. Плюс в рамках этого интервью со Иустиной, как у близкого человека к отцу Даниилу, как у его дочери, я прямо спросил: «Вы не против, если наш фонд будет заниматься теперь этим вопросом? Может быть, вы этим хотите заниматься, как дочь отца Даниила?» Ну Иустина сказала, что ее интерес лежит в другом направлении, поэтому она не против того, чтобы мы занимались этой деятельностью, поэтому сейчас наш фонд покрывает вот все такие потребности и трудности в целом семьи из священнослужителей, потому что уход батюшки из жизни не свидетельствует о том, что семья перестает быть священнической семьей, она просто остается без батюшки и нуждается в еще более серьезной поддержке

В. Рулинский:

— Да, давайте, может быть, опишем направление деятельности фонда, потому что я уверен, что не все радиослушатели представляют, о чём мы говорим.

Диакон Даниил Булычев:

— Да. Сейчас наши благотворительные программы направлены на комплексную поддержку семей священнослужителей, и они затрагивают уже 5 блоков. Первый блок — это жалование, когда мы вдобавок к тому, что получает священник на приходе, доплачиваем какую-то небольшую ежемесячную сумму, которая будет покрывать базовые потребности семьи. С другой стороны, у нас есть поддержка быта семьи, и мы помогаем его улучшать, чтобы улучшалось качество жизни семьи священника, начиная от приобретения стиральных машинок, заканчивая чем-то серьезным по обустройству дома, по строительству, может быть, нового даже жилья. С третьей стороны у нас находится здоровье священника и членов его семьи, потому что, вот мы будем об этом говорить далее, вот почему матушки остаются без священников, может быть, это можно было бы предотвратить, если бы была оказана качественная бизнес-помощь, это очень важно. Четвертое направление лежит в том, что мы помогаем детям священнослужителей в самых таких, с одной стороны, базовых вещах, а с другой стороны, пятый блок, он у нас появился недавно, мы поддерживаем таланты из семей священнослужителей, выплачиваем стипендии и помогаем не только тушить пожары, но и давать старт таким умным, молодым людям.

В. Рулинский:

— А что это значит? Можете привести какие-то примеры? Это что, в Гнесинское училище поступают или балет, Большой театр?

Диакон Даниил Булычев:

— Ну вот как появилась такая программа? Я недавно вернулся из Томской области, посетил такие самые отдалённые края Томской епархии, и мы были в одной семье, где большая часть ребят мужского пола занимаются греко-римской борьбой. И оказалось, что многие из них, во-первых, мало того, что кандидаты мастера спорта, учитывая то, что их возраст еще совсем юн, там 14-15 лет. Я спросил: «Как вы думаете, кто-то может стать олимпийским чемпионом в вашей семье по греко-римской борьбе?» И они сказали: «Да, наш брат может, ему 20 лет, он может стать олимпийским чемпионом, потому что многие тренеры потом свидетельствуют и его результаты об этом говорят». Я говорю: «Хорошо, что нужно?» А когда я задаю этот вопрос, я всегда понимаю, что сейчас помогаем мы, а пройдет 10 лет и, может быть, этот парень или девушка, когда чего-то добьются, они вспомнят о нас и помогут нам в каких-то вопросах. И я спросил: «Что для этого нужно?» И они говорят, вот, скажем, есть какие-то старты, на которые надо выезжать, сборы или соревнования, и федерация практически не финансирует такие выезды. Это не представляется возможным. Нужна какая-то сумма на один выезд. Это, ну, такие серьёзные деньги, 50-60 тысяч рублей.

В. Рулинский:

— Это, получается, каждая семья должна обеспечивать самостоятельно для своего ребенка?

Диакон Даниил Булычев:

— Да, точно, ищут спонсоров, берут деньги в долг, собирают родственников и вкладывают все ресурсы в то, чтобы один из детей чего-то добился. Это такой очень непростой вопрос. Первое — старты, второе — регулярная помощь, чтобы обеспечить ему правильное питание, экипировку, соответствующий режим дня, который необходим для того, чтобы добиваться соответствующих результатов. Я говорю: хорошо, давайте мы берем первые полгода как пилотный срок, мы выделяем стипендию, мы будем помогать в таких разовых стартах, финансировать их, и через полгода посмотрим, какие результаты получились.

В. Рулинский:

— И вы взяли уже таких детей, да, на попечение?

Диакон Даниил Булычев:

— Да, мы вот... я просто вернулся не так давно, мы сейчас находимся в процессе оказания этой помощи. Но мы ее будем оказывать.

В. Рулинский:

— Здорово. А, собственно, вот про вдов, священников мы начали говорить. Уже есть какие-то конкретные вдовы либо вдовствующие клирики, кому вы начали помогать?

Диакон Даниил Булычев:

— Во-первых, да, самый первый контакт с вдовствующей семьёй я получил полтора года назад. К нам обратился батюшка из одной южной епархии, в тот момент, когда у него скончалась матушка в результате ковида. И в этот момент священник пошёл трудиться в скорую, стал ездить в красную зону, стал помогать тем, кто с этим столкнулся.

В. Рулинский:

— Простите, а почему? То есть ему не хватало жалования в храме или что? Зачем он менял жизнь?

Диакон Даниил Булычев:

— Нет, был порыв души, порыв души, чтобы помогать тем, кто столкнулся с тем же, от чего умерла его матушка. И у него, вот если мне не изменят память, пять или шесть детей. Точно не меньше пяти, наверное, шесть детей. И вот батюшка отдался полностью этому послушанию, а через какое-то время он просто перестал ездить на скорой, ходить в красную зону. Он обычный приходской священник. И в прошлом году, буквально год назад, мне звонок поздно вечером. Отец Николай скончался. скончался отец Николай, остановилось сердце.

В. Рулинский:

— Вот именно этот священник, да?

Диакон Даниил Булычев:

— Да, да.

В. Рулинский:

— А как же детки?

Диакон Даниил Булычев:

— Они остались сиротами. Сначала ушла мама, а потом ушел отец Николай. Почему это произошло? Во-первых, он горевал два года, несмотря на то, что он был очень активным и пытался занять себя всем, чем только возможно себя занять: и служением на приходе, и послушанием в красной зоне, но сердце не выдержало, во сне остановилось сердце. И мне поступил поздно вечером такой звонок. У нас был попечитель, и он есть попечитель этой семьи, женщина, которая проживает в Москве. Она после Радио ВЕРА позвонила в фонд и сказала: я хочу поддерживать какую-то из семей. И мы прикомандировали как раз поддерживать семью отца Николая как вдовствующего священника. Я тоже ей позвонил, говорю: «Скончался отец Николай, что будем делать?» Ответ очевиден: нужно поддерживать его детей. Учитывая то, что опекунство над детьми взяла старшая дочь.

В. Рулинский:

— А, вот так. Ей уже больше 18, да?

Диакон Даниил Булычев:

— Она сама, да, еще совсем молодая девушка, ей 22 года, если я не ошибаюсь.

В. Рулинский:

— Ну, совсем юная, конечно.

Диакон Даниил Булычев:

— Совсем юная, да, девушка. И взяла попечение обо всех своих братьях, сестрах на себя. Мы продолжаем поддерживать регулярными выплатами эту семью. Дай Бог, я вот планирую до конца года посетить эту епархию, посетить семью.

В. Рулинский:

— Слава Богу, конечно, что есть фонд, что удалось этой семье помочь. И, пользуясь случаем, хотел бы призывать всех радиослушателей, если у вас есть возможность, конечно, можно прямо как эта замечательная женщина из Москвы взять какую-то семью на попечение и стать таким благотворителем фонда постоянным. Если у вас более скромные возможности, можно просто перечислить пожертвования по короткому номеру: 3434 со словом «батюшка», поставить пробел, написать сумму, например, «батюшка пробел 300», ну и все вся информация есть на сайте фонда «Свете Тихий», так и называется, можно ввести в поисковике и без проблем найти этот сайт.

— Мы говорим сегодня с директором фонда «Свете Тихий» отцом Даниилом Булычевым. Отче, я так понимаю, что не только направлений новых появилось достаточно много у фонда, появились и новые регионы, да? Расскажите, вот как регионально фонд охватывает, насколько широко нашу страну?

Диакон Даниил Булычев:

— У нас произошла такая довольно глобальная региональная экспансия с момента...

В. Рулинский:

— Экспансия — слово страшное для меня. Для меня это что-то такое, знаете, конкистадоры какие-то, либо что-то такое, знаете, испанцы, которые идут, значит, туда, в Латинскую Америку, там, выжигать. Я надеюсь, у вас не так, батюшка?

Диакон Даниил Булычев:

— Нет, у нас не так. У нас тогда произошло серьёзное масштабное географическое расширение нашего присутствия. Когда я говорю присутствие, многие думают, что у нас открылись филиалы в таких-то регионах. Присутствие я подразумеваю, когда у нас в этих регионах появляются семьи, о которых мы оказываем попечение. Если вот когда мы полтора года назад встречались, у нас было, не знаю, может быть, 20 или 15 епархий, сейчас их практически 50. Рост очень серьёзный.

В. Рулинский:

— Это за сколько? За полтора года?

Диакон Даниил Булычев:

— И сейчас вот оказание помощи у нас распространяется, там, от Санкт-Петербурга, у нас, правда, сейчас нет у нас семей в Ленинградской области, да, в Санкт-Петербурге. Но вот если так говорить, то от Санкт-Петербурга до Владивостока. Сейчас наши семьи есть и на Дальнем Востоке, и в Южной Азии у нас в сентябре скоро появятся семьи, потому что нас пригласили в Киргизию, и я буду посещать эти места. Есть семьи в Приморском крае, на юге, в Приволжском федеральном округе. Только в этом году я уже посетил около 11 епархий, если я не ошибаюсь. Почему посещаю? Потому что каждый регион обладает своими особенностями, в том числе особенностями служения священника и жизни в этой местности. И когда я приезжаю в регионы, мало того, что мы видим очень разных людей, с разным подходом к жизни, с разными условиями жизни, сам визит нам помогает развивать наши благотворительные программы. Приезжаем куда-то и понимаем местные сложности, понимаем, что нужна такая-то программа. Или вот такому-то батюшке надо помогать так, а не вот так. Но здесь нужно помощь увеличить. И это позволяет нам охватывать те проблемы, которые мы бы никогда не увидели, не приехав лично.

В. Рулинский:

— А вот проблемы, вот какие это проблемы, может быть, вы поясните, потому что, ну, я думаю, что для большинства из нас, людей, может быть, не в сане, эти проблемы во многом являются загадкой, потому что жизнь священнослужителя — это что-то такое немножко загадочное для большинства прихожан. Появляется священник, он уделяет время, но всё-таки как там дальше, никто особо не знает. Расскажите, что там за проблемы.

Диакон Даниил Булычев:

— Первая трудность, с которой мы сталкиваемся, приезжая к семье или когда она к нам обращается, это нехватка средств на обслуживание самых базовых потребностей семьи. Потому что тот доход от прихода, который есть, он просто не позволяет иногда сводить концы с концами. И не потому что там, что-то плохо, да, просто потому, что в этих местах нет людей, которые имеют возможность должным образом содержать семью священника. Как правило, семьи духовенства многочадные.

В. Рулинский:

— Слава Богу, конечно. Пример всем остальным.

Диакон Даниил Булычев:

— Точно, это пример, и, наверное, семьи духовенства — это самые многочадные семьи, которые есть. И они, собственно, дают тренд и пример для светских людей. И несмотря на то, что сейчас выплаты от президента по многодетности существенно улучшили качество жизни, и вот каждый, к кому я приезжаю, благодарят президента за эти выплаты. Благодаря этому у них стал появляться сыр не только на Пасху и Рождество, но и иногда в выходные дни. Поэтому это очень большая такая поддержка для семей. Поэтому первое, с чем мы сталкиваемся, это просто недостаток средств. Исходя из этого и появилась программа жалования. Вторая, более капиталоемкая такая трудность, связана с условиями быта. Когда мы приходим и там проваливается пол или появляется плесень, потому что дом очень часто подтапливает сверху, снизу, и в таких условиях очень сложно жить. Это нехватка не просто качественной мебели, новой мебели. Она очень старая, она там с 70-х, может быть, годов, и, как правило, её кто-то передаёт по наследству. Такие вещи. Это сама ветхость дома. Иногда не представляется возможным провести ремонтные работы внутри, потому что снаружи всё надо перестраивать. Вот тут такая серьёзная проблема в одном регионе. Приезжаю в семью со специалистами, чтобы оценить состояние жилья. И мне говорят потом, звонят: «Тут не представляется возможным что-то улучшать. Дом съел жук».

В. Рулинский:

— Это тот жук, который дерево ест?

Диакон Даниил Булычев:

— Да. В семье 8 детей. Дом съел жук. Он может просто упасть в один момент, крыша. И опасно жить в таком жилье, получается, новое жильё надо строить. Мы сталкиваемся с другой проблемой, когда в этой местности нет людей, которые будут заниматься строительством. Либо они находятся там на стройке «магнитов», «пятёрочек», «красных и белых», и невозможно их привлечь, либо есть те, которые, скажем, употребляют спиртные напитки...

В. Рулинский:

— И лучше их не привлекать.

Диакон Даниил Булычев:

— И лучше их не привлекать, с одной стороны. С другой стороны, даже если мы их готовы будем терпеть, они это будут делать очень долго. Поэтому, на самом деле, есть очень серьёзная потребность в людях с руками, которые смогут выезжать в такие регионы вахтами, командировками и возводить такое жильё. Сейчас очень много современных технологий по быстрому возведению жилья.

В. Рулинский:

— И что вы думаете, создать такие бригады, да?

Диакон Даниил Булычев:

— Мы бы очень хотели, если у нас появится хотя бы один человек, который готов их формировать и курировать в дальнейшем, то мы будем искать финансирование на эти проекты, потому что у нас иногда собраны средства на фундамент и на первый этап, и я понимаю, что мы сможем найти деньги на завершение дома под ключ, но у нас нет людей, которые будут этим заниматься.

В. Рулинский:

— Так что, дорогие радиослушатели, если среди вас есть такие умельцы, готовые помочь не только пожертвованием, но своими архитектурными или как это называется, да, талантами, то очень ждём. Очень ждём. В «Свете Тихий» сайт, там все контакты, да, правильно я говорю?

Диакон Даниил Булычев:

— Да, конечно, конечно.

В. Рулинский:

— Так, хорошо, ну, вот это направление мы обсудили. Ещё проблемы, которые мы сталкивались.

Диакон Даниил Булычев:

— Очень серьёзная такая трудность. Наверное, две. Первая — это финансы, я сейчас поясню, а четвёртая — это здоровье. Что я подразумеваю под финансами? Это многие семьи священников, я понимаю, что сейчас могут сказать, что все люди в стране это претерпевают, но мы же говорим о семьях духовенства, которые избрали основным своим служением служение Богу, Церкви и людям, все закредитованы страшным образом. Микрозаймы, какие-то кредитки, находятся в долгах. И когда я приезжаю сейчас в семью, я очень часто... Я это изначально не знал, что такое есть. Но потом, когда мы тет-а-тет общаемся, раскрываются какие-то аспекты внутренней жизни семьи священника, которые не понять, пока с ними не пообщаешься. И многие находятся в долгах, в долгах серьёзных. Поэтому мы, на самом деле, пытаемся сейчас снизить кредитные, долговые нагрузки, обязательства в семьях священников, потому что, когда ты служишь Литургию, и там думаешь, чем тебе платить за ипотеку, это очень сложно, морально очень сложно. Мало того, что, Господи, помилуй, там микрозаймы какие-то и что-то ещё, это совсем страшная история.

В. Рулинский:

— Ну да, здесь надо просто обучать и ещё раз говорить о том, что микрозаймы — это зло, и в коем случае это никто не должен пользоваться. Но, к сожалению, есть и дети, которые тоже, достигая совершеннолетия, иногда могут этим всем заниматься. В общем, много есть действительно тут проблем, мне вспоминается история, по-моему, это кто описывает, Чехов, по-моему, когда священник настолько был беден, что как-то пришёл к нему, помните, человек, который думал о том, что написать жалобу на архиерея, он просил чайку ему сделать, а они долго-долго не могли выйти оттуда, он уже так сильно распереживался, потом выяснилось, что у них просто нет чая, в этой семье священника, а он хотел нажаловаться на того священника, что он что-то там не так делает, да? Так слово о том, что когда начинаешь погружаться в проблемы семьи, выясняются-то ещё и такие вещи, да?

Диакон Даниил Булычев:

— Да, появляется новая программа. Вот я был полтора года назад здесь, я в то время не ездил по семьям духовенства, потому что не было возможности, не было ни машины, ни команды, которая будет заниматься деятельностью фонда, пока я в отъезде. Как только появилась возможность ездить, я стал ездить. И стали появляться новые абсолютно истории, которые надо решать. И следующая трудность — это здоровье. Как раз мы, то есть, первое, матушки, которые очень часто и много рожают, организму тяжело, конечно.Не представляется возможным, первое, проводить качественную реабилитацию, второе, базовый отдых. Вот сегодня я встречался с одной женщиной доброй, благотворителем нашим, и мы говорили о матушках. Я говорю: знаете, вот если матушка бодра, сильна, весела, то и священник будет служить, и дети будут расти в любви, уюте и ласке. А если матушка 10 литров сварила за 3 часа, и потом за час этой кастрюли уже нет, и ей нужно идти дальше варить 10 литров, то это начинается какой-то кошмар. И она говорит, ну, отец Данил, я готова взять несколько многодетных семей, оплачивать им помощницу по дому. И это настолько... То есть, вот мы встречались в центре сейчас буквально несколько часов назад, и это, знаете, настолько радость. Я понимаю, что вот это настоящая системная помощь, когда дать матушке ресурс, дать ей силы и возможность сосредоточиться не на супе, а на том, чтобы уделить время детям и мужам. Это очень важно в многочадных семьях. Как раз, что касается здоровья, если бы было качественное медицинское обслуживание, последующее лечение, правильное диагностирование каких-то заболеваний на ранних стадиях, может быть, было бы меньше вдов священнослужителей, и, может быть, и батюшки жили бы подольше, и их матушки.

В. Рулинский:

— Получается, тут целый такой, можно сказать, комплекс проблем, да, и, наверное, вы, когда только начинали эту историю, по-моему, у вас была только одна основная программа — это помощь с жалованием, когда вы немножко доплачивали тем священникам, кто служит далеко от города, вот где совсем мало прихожан. А потом получилось, что вы, погружаясь в эту проблематику, увидели одно за другим, что здесь можно ещё сделать, и для меня, например, особенно ценным является то, что вы помогаете в этих займах, я не про микрозаймы, говорю понятно, что микрозаймы это зло, но... Я имею в виду вообще в целом то, что вот это стараетесь это покрыть, потому что я знаю, что практически никто из благотворительных организаций этим не занимается, все первым делом говорят: мы займы не покрываем, то есть это в принципе невозможно, а священники, они же тоже люди. Они тоже живут в том же обществе, и тоже у них потребности какие-то есть, безусловно, и детки есть, и всё это. Понятно, что это просто бесценно, то, что вы это взяли на себя, хотя, конечно, я думаю, где у вас ресурсы? Откуда?

Диакон Даниил Булычев:

— Знаете, Василий, это каждый раз какое-то чудо. Сто процентов наших благотворителей, ну, может, не сто, но сто процентов крупных. Естественно, остальные доброверущие люди, сосредоточенные в регионах тоже по чуть-чуть. Но когда я приезжаю в Москву, это происходит каждый раз какие-то чудеса. Это происходит новое знакомство, новая встреча. И что самое важное и интересное, я не встречался еще ни с одним благотворителем, который нам каким-то образом ощутимо помогал, чтобы он был, несмотря на то, что они говорят, ну, мы верующие, но мало церковные все равно люди. Это глубоко церковные и преданные церкви люди. И вот я знаю тоже, что практически никто не финансируют закрытие долгов, потому что считают это, ну, как-то, знаете, таким малоэффективным, что, а что это решит, сами виноваты, сами набрали... Ну, значит, не было другой возможности, значит, нельзя было не взять, такая ситуация была. Я просто это прекрасно понимаю. И люди, которые занимаются бизнесом, которые находились в абсолютно разных материальных положениях, теряли, зарабатывали, падали, вставали, они это тоже понимают, что в жизни есть разные периоды. Сегодня помогли они, завтра помогут им. Может быть, этот самый батюшка, может быть, его ребенок. И люди, которые пережили в своей жизни много разных состояний, через которые они в том числе пришли к Богу, они это понимают. И я сейчас стараюсь настолько, насколько возможно ставить во голову угла, в центр трудности человека, и то, как мы можем их решить, и как они потом повлияют на последующую жизнь. И что самое интересное, это работает. И когда люди избавляются от долгов, они начинают жизнь будто бы с чистого листа. Это же тяготит очень.

В. Рулинский:

— Конечно. Это тяжело. Да, это программа «Делатели» на Радио ВЕРА. Меня зовут Василий Рулинский, я пресс-секретарь синодального отдела по благотворительности. Мы сегодня говорим с директором благотворительного фонда «Свете Тихий» диаконом Даниилом Булычевым. Если у вас есть желание поддержать работу фонда, мы очень приветствуем это желание. Это можно сделать через смс, отправив на короткий номер: 3434 слово «батюшка», поставить пробел, написать сумму, например, «батюшка пробел 300», либо перейти на сайт фонда, еще раз скажу, «Свете Тихий» фонд называется, и можно ввести в поисковике название фонда, а мы вернемся после короткой паузы.

В. Рулинский:

— Это «Делатели» на Радио ВЕРА, меня зовут Василий Рулинский, я пресс-секретарь синодального отдела по благотворительности, и у нас в гостях сегодня диакон Даниил Булычев, директор благотворительного фонда «Свете Тихий», фонд помогает семьям священнослужителей, нуждающихся в разных аспектах, нуждающихся и в материальном каком-то достатке, более-менее достойном, и в улучшении жилищных условий. Я как-то посмотрел один ролик, который вы в своем YouTube-канале, по-моему, да, выкладывали, про одну семью, которой требовалось улучшение жилищных условий. Сложно представить, что в таких условиях живёт, тем более семья священнослужителей, тем более семья, где много детей, и детей совсем, можно сказать, маленьких, да? Это на самом деле, мне кажется, для многих людей, кто живёт вот такой жизнью, скажем, от Патриарших прудов до Тверского бульвара, простите, может быть, перебор, но так немножко можно, наверное, это в каком-то смысле откровение, если человек не сильно погружается в эти проблемы, откровение, что так живёт, причём живут именно те люди, кто в глазах многих, наверное, не церковных, не верующих людей, вообще кажется многим, что это вообще хлебное место, как говорится, да, священнослужитель. Вот так вот живут, да. Вы вот в своём опыте общения с неверующими людьми, вот как они относятся к вашему служению? У них есть какое-то, может быть, изменение шаблона, стереотипного представления о церкви, либо, наоборот, как-то что-то они воспринимают в штыки?

Диакон Даниил Булычев:

— Очень по-разному. Говоря про Патриаршии, у меня было желание просто взять шапку и просто пойти по Патриаршим и собирать на священников. Мне кажется, когда-то я это сделаю в качестве теста. Может быть, что-то получится и поделюсь своими успехами. Если серьезно, то те, с кем я встречаюсь, в момент, когда происходит наша встреча, человек созревает для этого общения. Каким образом я ищу благотворителей? Я просто иду к тем, кого я не знаю, и могу даже не знать их жизни. Я просто знаю, что эти люди возглавляют какие-то компании, организации, проекты, и у них есть материальные возможности. И иногда наше взаимодействие — мое и благотворителя потенциального — может занимать год, может занимать два. И он мне может не отвечать, а я могу продолжать писать ему письма, поздравлять с праздниками, анализировать. Настойчиво, но в то же время не быть спамером. И если есть какая-то информационная повестка, если человек более-менее медийный, известный, я стараюсь те события, которые появляются в интернете, перекладывать на духовный лад и пытаться с ним взаимодействовать. И вот в момент, когда мы встречаемся, как правило, человек уже готов к диалогу, но у него очень много разных вопросов. Как раз эти видеоролики, которые мы сознательно решили снимать, и в поездках делать видеосопровождение, фотосопровождение, как раз для того, чтобы визуально по картинке можно было понять, что происходит в этой семье, в каких условиях они живут, увидеть эмоции людей, которые там пребывают и служат. И на самом деле, когда некоторые люди не верили в фонд, не верили в каком плане, в том, что наши семьи нуждаются или в том, что мы совершаем какое-то важное дело, спустя год-полтора некоторые мне сами писали и предлагали встретиться и проявляли интерес к фонду. Я прекрасно понимаю, что то, чем мы занимаемся, это очень такая длительная дистанция, чтобы кто-то осознал, что мы делаем, и зачем мы это делаем, и для кого. И я вижу, как некоторые люди, смотря вот эти репортажи, анализируя какой-то наш контент на сайте, они меняются, и они в этом смысле тоже растут. Кто-то приходит к вере. Потому что претерпевают такие условия жизни, и встает вопрос, а зачем человек это терпит? Зачем он там живёт? Значит, есть что-то более высокое, ради чего он это делает. Это высокое есть Церковь, Бог и желание служить людям. Желание быть там, где находятся люди, которые нуждаются в духовной поддержке. И они ради этого... что самое интересное, у нас даже есть примеры, когда батюшка, там, кандидат химических наук, матушка врач-акушер, и я с ними знакомлюсь в совершенно такой обстановке неприглядной, мягко скажем, я потом узнаю об их жизни. У них могла бы быть совершенно другая судьба, другие доходы, другой уровень жизни, другое признание, но они сознательно, придя к вере через определенные обстоятельства жизни, посвятили себя служению Богу, Церкви, людям именно в таких условиях, куда никто не едет. Есть такие случаи.

В. Рулинский:

— Ну да, и заведомо обрекая себя, получается, ну мы понимаем, что с каждым новым ребёнком, да, семья, это, в общем, статистические показатели, семья в более бедное состояние как бы переходит, да, и получается всё больше нуждается в помощи, да. Далеко не каждая семья, даже не просто тех, кто не является клириками, может обеспечить доход многодетной семьи так, чтобы все ни в чём не нуждались. Что уж говорить о священнослужителях? Поэтому действительно здесь такое, в каком-то смысле подвиг, мне вспоминается такая история, по-моему, из какого-то патерика, про то, что за буквально несколько мгновений той радости и той благодати, которую человек будет ощущать в раю, можно претерпеть страшные мучения, как тебя там жалят миллионы ос и всяких разных насекомых, и пытают, и ты страдания испытываешь невероятные. Вот так сравнивали святые люди, какой-то опыт приобщения к небесной радости вкусили, они сравнивают то, что на самом деле, действительно, ради чего всё это? Это не просто ради какого-то миража, какого-то образа в голове, а это ради подлинной реальности, ради Бога.

Диакон Даниил Булычев:

— Да, так и есть. И, знаете, хотел просто добавить, когда общаюсь с людьми, у которых есть возможность помочь, и которые сами прожили много разных состояний и пришли к этому, когда я рассказываю об этом, мы с ними говорим на одном языке. И заканчивается это тем, что там у обоих их глаза слезятся, обнимаем друг друга, и заканчивается это тем, что человек оказывает эту помощь. И иногда помощь очень существенная. И как это воспринимать, кроме как чудо? Для меня это чудо.

В. Рулинский:

— Ну, то есть, изначально это люди, в общем, вы их никогда не думали, что они там церковные люди в храме, вы их там не встречали, это не то, что там везде говорящие о своей церковности, да?

Диакон Даниил Булычев:

— Да, это не публичные люди, о которых никто не знает. А иногда есть ещё и публичные люди, которые, казалось бы, только сами вещают и обретают некую известность, а потом ты узнаёшь, что они сами много помогают.

В. Рулинский:

— Замечательно. А вот если говорить, вот вы упомянули об этом, что когда вы встречаетесь с этими людьми, они первым делом задают какие-то такие вопросы, которые их больше всего волнуют, скажем так, с чем они не согласны в деятельности вашего фонда, или как бы им непонятно, да? Вот из этих непонятностей что самое распространённое, что они предъявляют, грубо говоря, вам, как вот пытаясь разобраться в деятельности фонда?

Диакон Даниил Булычев:

— Ну, один из распространённых таких вопросов, на который они ждут от меня ответ, а почему церковь не помогает? Это один из самых, топ-5 вопросов. И мы очень много думали над этим вопросом, как правильно ответить. Правильно не в смысле правильно, чтобы это было красиво, а правильно в том смысле, как мы это сами понимаем. И вот мы пришли к такому ответу, который мне очень сильно откликнулся. Что есть церковь? Церковь есть собрание верующих во Христа людей. Это и есть церковь. Что есть фонд? Фонд взаимодействует с этими верующими людьми со всего мира, образно говоря, да, и аккумулирует средства. Вывод: фонд это и есть часть церкви, поэтому церковь помогает священнослужителям. Это и есть ответ. Мы — это и есть часть церкви, верующие люди. Плюс многие предъявляют какие-то вопросы к священноначалию. Хорошо, вы есть церковь, а где священноначалие? Но я же сам езжу по епархиям, последний год особенно активно, и общаюсь с епархиальным архиереями. И вот как раз честно, абсолютно искренне говорю, многие не думали, что как-то будут благословлять, помогать, да, будет продуктивный контакт. Этот контакт установился, он есть. В первое время, может быть, были сложности, но они связаны с тем, что много мошенников на рынке благотворительности и в целом в секторе НКО. И сейчас вот у нас почти 50 епархий охвачено, у меня практически с каждой епархией абсолютно продуктивный рабочий контакт с правящими архиереями. Можно позвонить, узнать, спросить, встретиться, приехать, тебя встретят, всё покажут, расскажут. И тут случился у нас опыт, мы были в Колпашевской епархии, это там крайний север Томской области. Томская область, кто представляет, о чём идёт речь. И владыка Филарет, недавно рукоположенный архиерей, он изъявил желание вместе со мной посетить нуждающиеся семьи. И он пришёл домой, он сам интересовался, он ходил по жилью семьи священника. И мы потом, когда с Владыкой наедине общались, Владыка сказал очень правильные, такие важные слова. Я говорю: «Владыка, почему вы решили съездить, посмотреть, побывать здесь?» Он говорит: «Я считаю это своей обязанностью: знать, как живут семьи священников, и думать, как я могу им помочь».

В. Рулинский:

— Да, это, мне кажется, именно тот смысл, который вкладывало священноначалие в эту реформу, которая несколько лет назад началась у нас в церковном управлении, когда епархии были поделены на более такие, скажем так, мелкие внутри митрополии образовались, и внутри митрополии вот такие вот более маленькие епархии по территории, дало возможность архиереям действительно погружаться в большей степени в детали, детали из жизни, в том числе, священнослужителей, помогать им, это, мне кажется, тоже очень важно. Но вот всегда ли удовлетворяются ваши, скажем так, собеседники, которых вы пытаетесь уговорить начать помогать фонду, всегда ли они удовлетворяются вашими ответами по поводу церкви? Ну то есть что я имею в виду, вот вы говорите церковь, да, это Тело Христово, мы понимаем, что все мы верующие, собравшиеся, собственно, в церковь, как в Тело Христово, мы и составляем церковь. А при этом люди-то спрашивают про административный аппарат, они-то, как говорится, тут могут сказать: нет, подождите, мы-то всё-таки про административный аппарат. Были случаи, когда всё-таки не удавалось уговорить?

Диакон Даниил Булычев:

— Когда я начинаю общаться с людьми, я всегда понимаю, что разговор на духовные темы, а этот вопрос — часть духовной беседы, я изначально понимаю, что это общение вдолгую. Потому что Господь, как бы там ни было, и какие бы ответы я ни придумывал, если Господь человека еще не посетил, то у него на многие вопросы и не будет ответа. Потому что тогда, когда сердце человеческое посещает Господь, там отпадают практически все вопросы. Вот у меня в один момент, когда меня Господь посетил, отпали все вопросы, которые у меня были до осознанного прихода к вере. То же самое и здесь. Я могу что-то объяснять, я могу пытаться ответить на какие-то вопросы, но здесь нужно тоже довериться промыслу Божию об этих людях. И если они сейчас не помогают фонду, я имею в виду, или церкви, или не ходят в храм, то здесь мы тоже должны вздохнуть об этих людях, оставаться с ними на связи, если они там чего-то экстраординарного, нехорошего не совершают. И молиться о том, чтобы Господь их вразумил, вдохновил и укрепил в их повседневных трудах, и чтобы они в какой-то момент поняли и вспомнили.

В. Рулинский:

— Мы сегодня говорим с диаконом Даниилом Булычевым, директором благотворительного фонда «Свете Тихий». Фонд занимается помощью священнослужителям, это программа «Делатели». Я, собственно, здесь хотел бы ещё про такую практику вспомнить. Я так понимаю, что она была у нас какое-то время, по-моему, даже была до революции, когда крупные приходы больших городов помогали более таким маленьким приходам в глубинке, и, в общем-то, брали на себя такую часть нагрузки финансовой по обеспечению, например, семей священнослужителей, причта, ну, всё то, что необходимо, да. У вас есть ощущение, может быть, этот опыт, может быть, ещё что-то может как-то системно изменить ситуацию? Ну, то есть фонд — это здорово, да, я всё-таки хочу понять, а как сделать так, чтобы этих семейных священнослужителей вообще не было? Или взять греческую модель, когда... Там вообще в государстве священники получают зарплату. Я сразу скажу, мне она очень не нравится. Ну просто, может быть, у вас есть какой-то, вы же этим занимаетесь постоянно, у вас есть, наверное, какой-то набор понятных решений, чтобы, грубо говоря, самой проблематики не существовало. Или вы видите, что эти проблемы с достатком священника будут всегда, и нет даже смысла об этом задумываться?

Диакон Даниил Булычев:

— Есть решения, и я сейчас расскажу два примера. Эти два примера — это не все, что было в периметре фонда из опыта, они просто те самые показательные. И потом перейду к тому, какие системные решения. Значит, что касается вот крупных приходов, то у меня есть два реальных примера, когда епархиальные архиереи занимаются поддержкой таких сельских нуждающихся батюшек. Первый — это Курганская епархия, митрополит Даниил. Когда мы с Владыкой встречались, я у него брал интервью, и он об этом вот рассказал готовую модель, да, как епархиальным архиереям можно принимать определенные решения о поддержке священников. Говорит, есть кафедральный собор, скажем, и в селах службы не каждый день. И чтобы, с одной стороны, священника от служб не отвлекал, а с другой стороны, дать ему денежку не просто так, а чтобы он чувствовал, что действительно эта поддержка пришла благодаря его усилиям в том числе. И сельские священники один раз в неделю служат в федеральном соборе. И те средства, которые выплачиваются за службу, это является как бы помощью, потому что она больше, чем то, сколько бы просто так получил священник за эту службу. Это очень хорошая практика. И я вот со многими сельскими священниками общался, они были бы рады там один раз в неделю приехать в город, во-первых, почувствовать торжественную обстановку в Кафедральном соборе, воодушевиться и получить такое вспоможение от епархиального архиерея. Это первый случай. Второй случай. Мы всегда думали, как оказывать помощь совместно с епархиями. Не тогда, когда только мы помогаем, а нас только благословляют на эту помощь, а чтобы епархия деятельно поучаствовала в этом вопросе. Такая практика у нас очень успешно реализуется с Вологодской епархией. Глава Вологодской епархии митрополит Савва. И здесь у нас уже есть два реальных примера, когда мы даем какую-то часть на конкретный запрос священника и его семьи, а епархия перечисляет остальное. Обычно это 20 на 80, 30 на 70, то есть наша большая часть, и епархия дает еще что-то. И это очень, во-первых, здоровая практика, и это та практика, когда семья священника, да и сам батюшка, чувствует реальную заботу и епархиального архиерея. И это дорогого стоит. Владыка Савва тоже в нашем с ним общении таком, на видео, да, сказал о том, что сотрудничество епархии с фондом существенно повышают значимость и такую, знаете, поддержку епархиального архиерея в глазах всего духовенства. Может быть, это важнее, чем сама помощь, когда священник чувствует то, что к архиерею можно прийти как к отцу и сказать о том, в чём он нуждается, и будет оказана реальная помощь совместно с фондом.

В. Рулинский:

— Ну да, вы же, получается, и с управлением делами Московской патриархии в контакте находитесь, это действительно не какая-то инициатива частная отца Даниила, а это всё-таки благословленное, я так понимаю, священноначалием, и с синодальным отделом по благотворительности у вас выстроены взаимодействия. Здесь действительно все видят, знают, что вот они конкретные добрые дела, совершаемые фондом, и не какие-то слова ради пиара, а конкретная помощь этим людям замечательным.

Диакон Даниил Булычев:

— Да, и что касается как раз системного решения, на самом деле Святейший патриарх Кирилл, я точно не помню, сколько лет назад, но Святейший благословил создание епархиальных попечительских комиссий как раз с той целью, чтобы епархиальное управление через различные механизмы помощи, кассы взаимопомощи епархиальные, епархиальные благотворительные фонды, различные механизмы с помощью них поддерживать духовенство на местах. И вот как раз при реализации такого механизма это будет системное решение, когда духовенство не будет нуждаться. Каким образом? Епархиальные попечительские комиссии есть, но есть еще и фонд, который, первое, помогает епархиальным попечительским комиссиям на местах выстраивать взаимодействия с благотворителями. Это очень такой непростой процесс, который требует определенного вкуса и методологии, каким образом это нужно делать. Во-вторых фонд имел бы возможность поддерживать материально епархиальные попечительские комиссии, потому что нам безусловно с нашими небольшими человеческими ресурсами очень сложно охватить всех, и очень сложно знать всё. А на территории епархий, ну, всё равно, священноначалие знают проблемы своего духовенства. И здесь мы могли бы выступать, как перечислять финансовую подпитку таким комиссиям, чтобы они напрямую оказывали эту помощь.

В. Рулинский:

— Да, действительно, опыт, который, я так понимаю, вы получили в бизнесе, потому что до своего рукоположения вы уже занимались, получается, такой во многом, по-моему, маркетинг у вас был.

Диакон Даниил Булычев:

— Да, продажи, маркетинг, развитие бизнеса.

В. Рулинский:

— Это всё очень помогает на этом поприще служения церкви, потому что, конечно, на такую сложную тематику собирать средства, на самом деле, это очень непросто, это просто без опыта, здесь можно сказать, можно опустить руки, впасть в отчаяние, и вообще на это всё, как говорится, плюнуть, потому что ну как это объяснить-то, да? Даже объяснить сложно, не говоря уже. Для меня это загадка, то, что удаётся, и так фонд хорошо развивается, у вас же, получается, и количество пожертвований, количество епархий, тех, кому вы помогаете, всё это увеличилось, причём, по-моему, в разы, да?

Диакон Даниил Булычев:

— В разы. Вот количество епархий увеличилось более, чем в два раза. Количество духовенства, у нас всего оказана помощь более 130 или 140 семьям всего. Только в этом году у нас более 50 уникальных получателей помощи, которые не получали помощи от фонда год или два назад, то есть это совершенно новые семьи священнослужителей. Количество пожертвований у нас уже возросло в несколько раз, в том числе благодаря сначала Радио ВЕРА, когда вышел первый эфир. Второе, у нас, естественно, появляются люди, предприниматели, новые компании, которые принимают участие в жизни фонда. С другой стороны, в начале этого года дал обращение отец Андрей Ткачев по своей аудитории. И это был какой-то колоссальный всплеск, да и, казалось бы, там отец Андрей, насколько я понимаю, никогда не рассказывает о тех добрых делах, которые он совершает, на его канале этого нет. А это есть. И это была очень серьезная финансовая поддержка для фонда, когда это обращение вышло, совместно вот там со своими помощниками, отец Андрей вот так существенно поддержал наш фонд.

В. Рулинский:

— Слава Богу, отче, но вот за это время что вы для себя поняли в сфере благотворительности? Вы как-то выросли профессионально, либо вы что-то поняли о тех людях, кому вы помогаете что-то? Как изменилось за это время, время роста, ваше собственное такое мироощущение?

Диакон Даниил Булычев:

— Знаете, изменилось, меняются ощущения, прежде всего, когда посещаю семьи, и когда наш приезд, особенно, когда с нами приезжает епархиальный архиерей, и наш приезд становится не только и не просто финансовой поддержкой, она уходит на третий план. Мне потом пишут матушки или батюшки напрямую письма, которые попадают ко мне, и они говорят о том, что ваш приезд как глоток свежего воздуха, как серьезная моральная поддержка, когда вот ощущение, что они не одни, что мы не одни. Наша церковь, она огромная и она сильная. Она сильна людьми, она сильна ресурсами, и каждый ощущает себя в церкви как в одной большой семье. И вот я это для себя уяснил, что финансовая поддержка важна, безусловно, с помощью неё можно реализовать многое. Но на первом месте стоит моральная поддержка, о том, что люди, особенно священнослужители, не одни, и есть собратья, которые готовы их поддержать, даже если у них, казалось бы, для них непоправимая ситуация.

В. Рулинский:

— Вот у нас остаётся очень мало времени, вы можете сейчас, собственно, сказать о том, почему, собственно, важно поддержать работу фонда, и мы на этом, мне кажется, должны завершить наш эфир. Поскольку времени просто нет, очень интересно общаться с вами. Если так вот кратко, почему всё-таки, если человек становится перед выбором, кому помогать, всё-таки это ваш фонд?

Диакон Даниил Булычев:

— Во-первых, важно помогать всегда и всем, кто в этом нуждается, если у тебя есть такая возможность. Ты потом видишь плоды этой помощи на своей жизни. Как Иоанн Златоуст сказал; «Благодеяние приносит выгоду и пользу не столько принимающим, сколько подающим». И человек, который помогает и пережил это, он уже ощущает на себе это. Поэтому надо оказывать помощь всегда, если у тебя есть такие ресурсы и возможности. Это самое благостное, что есть, когда у тебя есть возможность помочь, ты приходишь, и для кого-то проблема нерешаемая, там, ремонт сделать в квартире, а для тебя это просто, ну, вот так вот на кофе перечислить. Действительно, есть люди, для которых это так и есть. А почему нужно помогать священникам? Да потому что пока в каком-то городе есть праведник, то этот город будет стоять, это село будет стоять и развиваться. Как только этого праведника не станет, то всё умрёт, загнётся, и никакого развития не будет. Во многом как раз те праведники, эти семьи многочадные священнослужителей, да и не только многочадные, которые вот несут такое служение в таких стесненных непростых условиях и занимаются поддержкой и духовной, и порой материальной всех, кто в этом нуждается: бабушек, старушек, детей, предпринимателей, да кого угодно, пока стоит храм, пока есть там священник, будет жить село.

В. Рулинский:

— Да, спасибо большое. Мы сегодня говорили в программе «Делатели» с диаконом Даниилом Булычевым, директором благотворительного фонда «Свете Тихий». И очень важно поддержать работу фонда. Это можно сделать с помощью СМС, отправив на короткий номер 3434, слово «батюшка», поставить пробел и написать сумму. Например, «батюшка пробел 300». Также можно зайти на сайт фонда «Свете Тихий», можно ввести его название в поисковике. Спасибо большое, отче, это был очень вдохновляющий эфир. И я уверен, что еще больше станет тех, кто готов поддержать работу фонда после этой замечательной записи. Спасибо большое. Это программа «Делатели» на Радио ВЕРА. Меня зовут Василий Рулинский. До новых встреч.

Диакон Даниил Булычев:

— Спасибо большое, Василий.

---

Все выпуски программы Делатели

• «Тюремное служение». Священник Кирилл Марковский, Юлия Денисова
• «Еда для нуждающихся». Юлиа Назарова, Анна Алиева-Хрусталева
• «Реабилитация и поддержка зависимых». Алексей Лазарев, Константин Мельников