А знаете ли вы, что в США есть город Новоархангельск? Называется он, правда, теперь иначе — Ситка (что в переводе с языка тлингитов, племени аборигенов Северной Америки, означает «приморский»). Ситка-Новоархангельск являлся столицей Русской Америки — владений в штате Аляска, принадлежавших русской компании под названием «Русско-американская компания». Ситка-Новоархангельск располагается на острове Баранова рядом с западным берегом Аляски. Население города составляет около девяти тысяч человек, 10% из них являются потомками русских, живших здесь в 19 веке. Некоторые жители Ситки до сих пор владеют русским языком и регулярно посещают богослужения в соборе Архангела Михаила — главном православном храме всей Аляски.
Православные христиане появились на нынешнем острове Баранова в начале XIX века. Сначала они построили в Ситке-Новоархангельске часовню. На ее месте в 1844 году был заложен деревянный собор в честь Святого Архангела Михаила. Первым его священником стал будущий епископ и святой Иннокентий (Вениаминов). В 1850 году собору сотрудниками Русско-американской компании была пожертвована икона Божией Матери, написанная по типу Казанского образа Богородицы. Заказчиком иконы стал святитель Иннокентий. Он попросил написать образ знаменитого тогда придворного художника — Владимира Лукича Боровиковского. Выбор был не случаен — Боровиковский к тому времени создал большое количество икон для Казанского собора Санкт-Петербурга.
Почти сразу после прибытия на территорию Аляски новая икона по месту пребывания получила новое название — Ситкинский образ. Ситкинская икона написана маслом на холсте и имеет размеры 92 на 45 см. Образ покрыт красивым серебряным окладом. Первоначально икона Богородицы располагалась в иконостасе, перегородке между алтарем и остальным пространством храма. По молитвам перед иконой стали происходить чудеса. Поэтому Ситкинский образ Богоматери был перенесен в северную часть собора и поставлен отдельно — для поклонения прихожанами.
Собор Архангела Михаила в своей истории пережил две настоящие катастрофы. Первая случилась в 1867 году. После того, как Аляска была продана США, в Ситку прибыли американские войска, которые разграбили собор. Чудотворную икону тогда удалось спасти. Вторая беда приключилась уже в 20-ом веке. В 1966 году в храме случился пожар, уничтоживший всю среднюю часть собора. Однако и в этот раз чудотворная икона не пострадала.
К 1976 году собор Архангела Михаила был воссоздан и заново освящен. На богослужении в честь нового освящения собора молились не только потомки православных обитателей Аляски, но и русский писатель Александр Исаевич Солженицын, оказавшийся тогда в вынужденной эмиграции. Сегодня перед Ситкинской иконой Богородицы молятся не только прихожане собора Архангела Михаила. К нему приезжают и православные христиане, проживающие в иных штатах США.
Все выпуски программы Вселенная православия
«Жили-были»
В этом выпуске ведущие Радио ВЕРА Анна Леонтьева, Алла Митрофанова, Алексей Пичугин, а также наш гость — протоиерей Александр Дьяченко — поделились своими личными историями о том, как супруги, вместе двигаясь к Богу, приближались друг к другу и явили пример того, как жизнь церковная явно отражается на жизни семейной.
Антон Чехов. «Архиерей»
«...Показалось преосвященному, будто в толпе подошла к нему его родная мать Мария Тимофеевна, которой он не видел уже девять лет, или старуха, похожая на мать, и, принявши от него вербу, отошла и всё время глядела на него весело, с доброй, радостной улыбкой, пока не смешалась с толпой. И почему-то слёзы потекли у него по лицу. На душе было покойно, всё было благополучно, но он неподвижно глядел на левый клирос, где читали, где в вечерней мгле уже нельзя было узнать ни одного человека, и — плакал. Слёзы заблестели у него на лице, на бороде. Вот вблизи ещё кто-то заплакал, потом дальше кто-то другой, потом ещё и ещё, и мало-помалу церковь наполнилась тихим плачем. А немного погодя, минут через пять, монашеский хор пел, уже не плакали, всё было по-прежнему...»
Из позднего — 1902 года — сочинения Чехова «Архиерей» читал народный артист России Владимир Заманский. Именно с эпизода всенощной службы под Вербное воскресение и начался, судя по записной книжке писателя, этот лиричный, проникновенный рассказ, написанный, как вспоминал Бунин — «изумительно». «...Только тот, кто занимается сам литературой и сам испытал эти адские мучения, может постигнуть всю красоту этого произведения». Конец цитаты.
В «Архиерее» преображено многое: и сам автор, издавна страдающий чахоткой; и образ мамы писателя, Екатерины Яковлевны; и многолетнее общение Чехова с священнослужителями; и впечатление от купленной им в ателье фотокарточки, на которой один болеющий крымский епископ бережно обнимает свою престарелую родительницу (эта фотография стояла у Чехова в ялтинском кабинете).
Но главное — думы о том, как может страдать христианская душа честного и благочестивого священноначальника, тяжко хворающего и горько сознающего перед кончиной, как мало стяжал он в своей высокопоставленной жизни — любви.
«...Преосвященный сидел в алтаре, было тут темно. Слёзы текли по лицу. Он думал о том, что вот он достиг всего, что было доступно человеку в его положении, он веровал, но всё же не всё было ясно, чего-то ещё недоставало, не хотелось умирать; и всё ещё казалось, что нет у него чего-то самого важного, о чём смутно мечталось когда-то, и в настоящем волнует всё та же надежда на будущее, какая была и в детстве, и в академии, и за границей.
«Как они сегодня хорошо поют! — думал он, прислушиваясь к пению. — Как хорошо!»
Издавна любимый мною православный литературовед Михаил Дунаев в одной из своих книг вспоминал об архиепископе Иоанне Сан-Франциском (тоже архиерее!), который сетовал, что в чеховском рассказе показана лишь душевная жизнь героя, но не духовная. Учёный осторожно возражал, что мы имеем дело с искусством светским, но не церковным. И ещё обращал внимание на то, что действо произведения, как и в случае с одухотворённым рассказом «Студент», — творится в дни Страстной Седмицы. То есть в неделю, предшествующую Пасхе, когда Церковь вспоминает о крестных страданиях Христа и Его распятии. Для верующего человека это время особого духовного напряжения.
«... Пришла старуха мать. Увидев его сморщенное лицо и большие глаза, она испугалась, упала на колени пред кроватью и стала целовать его лицо, плечи, руки. И ей тоже почему-то казалось, что он худее, слабее и незначительнее всех, и она уже не помнила, что он архиерей, и целовала его, как ребёнка, очень близкого, родного.
— Павлуша, голубчик, родной мой!.. Сыночек мой!.. Отчего ты такой стал? Павлуша, отвечай же мне!..»
Кланяюсь великому актёру, муромскому затворнику и молитвеннику Владимиру Петровичу Заманскому — за это его давнее и дивное чтение.
...Перечитывая «Архиерея», я вдруг поймал себя на желании — забыв, что имею дело с выдуманным героем — помолиться об упокоении души преосвященнейшего Петра (в миру, как мы слышали — Павла), а вослед тому — и раба Божьего Антония. Чехова — то есть.
Все выпуски программы Закладка Павла Крючкова
«Афонская тетрадь. Истории о преподобном Паисии Святогорце»
Преподобный афонский старец Паисий Святогорец оставил огромное духовное литературное наследие. Издано несколько томов его бесед с духовными чадами. Перу старца принадлежат рассказы о святых и афонских подвижниках. А сколько книг написано о самом преподобном Паисии! Не только его ученики со всего света, но и многие из тех, кому посчастливилось жить с ним бок о бок на Святой Горе Афон, записывали удивительные случаи из жизни старца Паисия, его поучения и наставления. Именно так поступил в своё время иеромонах Киприон — насельник русского Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне. В 2015 году его записи были изданы Православным Свято-Тихоновским гуманитарным университетом под заглавием «Афонская тетрадь. Истории о преподобном Паисии Святогорце».
Автор записок с огромным почтением говорит о старце. Вспоминает, что каждый день к отцу Паисию со своими проблемами приходили сотни людей, и он с искренним участием, внимательно выслушивал каждого. Разрешал самые сложные вопросы, согревал своей любовью, поддерживал молитвой, утешал, укреплял и наставлял на правильный путь простыми и добрыми словами. Некоторые из этих слов старца иеромонах Киприон приводит в своей «Афонской тетради». Например, отец Паисий не раз повторял, что духовную жизнь нужно начинать не только с внешних её проявлений, но прежде всего — с сердца. Паисий Святогорец часто напоминал о важности молитвы. Однажды в качестве примера он рассказал историю из собственной жизни. Ещё до монашеского пострига старец Паисий — тогда его ещё звали Арсений — участвовал во Второй Мировой войне. Когда в апреле 1941-го фашисты вторглись в Грецию, он был призван на фронт. Служил связистом. Старец вспоминал, что чем чаще удавалось выйти на связь с центром дивизии, тем больше поднимался боевой дух солдат. «То же самое и в молитве — чем чаще будем обращаться к Богу, тем уверенней и радостней будем ощущать себя. Всегда нужно молиться и не унывать», — говорил старец Паисий.
В жизни преподобного Паисия Святогорца было много чудесного. Господь видимым образом заботился о нём. Однажды старец заболел и из-за слабости почти не вставал с постели. У него закончились продукты. Жил преподобный тогда в полном уединении, поблизости не было никого, кто мог бы ему помочь. В один из дней старец Паисий с большим трудом поднялся и вышел во двор своей маленькой монашеской хижины, чтобы подышать свежим воздухом. Вдруг со стороны моря прилетела птица. В когтях у неё трепыхалась крупная рыба. Птица разжала когти, и рыба упала прямо во двор отца Паисия! Старец вознёс Богу благодарственную молитву, пожарил рыбу, и так подкрепил свои силы.
Автор книги «Афонская тетрадь» с огромной теплотой вспоминает о старце. Иеромонах Киприон пишет: «Так и видишь его, беседующего и одновременно вяжущего четки, или поглаживающего котенка, или поливающего свой небольшой огород». И мы, читатели, со страниц книги тоже словно своими глазами видим преподобного Паисия Святогорца, слышим его добрые слова. И он помогает нам.
Все выпуски программы Литературный навигатор