Образ Божией Матери «Всех скорбящих радость» написал в конце семнадцатого века иконописец Московской Оружейной палаты Иван Безмин. Художник изобразил Пречистую Деву в полный рост в сиянии славы. Слева и справа от Неё он представил людей, обуреваемых скорбями. Над страждущими на изображении парят ангелы, подавая милость Небесной Заступницы. Тут же о них молятся святые Сергий Радонежский и Варлаам Хутынский, Феодор Сикеот и Григорий Декаполит.
Икону «Всех скорбящих радость» поместили в столичном храме Преображения Господня. По молитвам перед святыней исцелилась страдавшая тяжёлым недугом дворянка Евфимия Папина, сестра московского митрополита Иоакима. Вскоре после этого Церковь прославила образ, как чудотворный. Святое изображение Божией Матери широко распространилось по Руси в многочисленных списках. С одним из них связана удивительная история.
Она произошла в девятнадцатом веке в Санкт-Петербурге. Там, за Невской Заставой, неподалёку от Стекольного завода, стояла деревянная часовня. В ней хранился список образа Богородицы «Всех скорбящих Радость». Святыня висела рядом с металлической кружкой для сбора пожертвований. 23 июля 1888 года во время грозы молния ударила в часовню, и она загорелась. От здания остался лишь остов, огонь полностью уничтожил внутреннее убранство.
Каково же было удивление людей, когда они обнаружили на пепелище невредимую икону! К ней непостижимым образом прикрепились несколько монет из кружки для пожертвований, которая полностью расплавилась. Деньги легли на изображении веером, не коснувшись лика Пречистой Девы. Образ не только не пострадал от огня — его краски стали светлее и чище.
Перед иконой «Всех скорбящих Радость» в восстановленной часовне стали служить молебны. И вскоре стало известно о многочисленных исцелениях, совершившихся по молитвам перед чудотворным образом. В 1898 году святыню перенесли в храм, специально для неё построенный и ей посвящённый. При советской власти эту церковь снесли. Но икону «Всех скорбящих Радость» верующим удалось спасти. В 1932 году её поместили в ленинградском храме Святой Троицы, именуемом за свои необычные формы «Кулич и пасха». Чудотворный образ и поныне там, справа от Царских врат.
Все выпуски программы Небесная Заступница
Мир на душе. Анастасия Коваленкова
Как трудно, как тревожно бывает жить в нашем мире!
Размотает все нервы городская суета, рабочая гонка... Не знаешь, как и притормозить. Наметишь отдых в выходной, да и то — как наметишь?
«Туда съезжу — на выставку, оттуда — в парк прогуляться, потом — с подругой встречусь!» Опять круговерть...
Как же остановить эту «белку в колесе»? Озадачилась я.
И вспомнился мне один деревенский мужик из моего детства, Боря Мазаев, по прозвищу Мазай.
Случилось это летним полднем, давным-давно, я тогда ещё девчонкой была. Шла как-то по тропинке, за деревней. Смотрю, в траве — дядя Мазай лежит. Лежит он на животе и то приподнимется на локтях, то снова к земле прижмётся, то голову вверх, в небо закинет. «Странно, — думаю, — что же это он делает?» Спросила. А он поманил меня рукой, мол, рядом садись, и говорит:
— Вот, смотри туда, — и указал на деревню, — видишь — целый мир там наш, жилища, огороды человеческие. И звуки там свои, слушай.
Дядя Мазай замер. Я прислушалась.
— Вон, — шепнул Мазай, — колодец дребезжит цепью, воду берут. Пес Полкан лает, видно, чужие идут. Точно, чужие, во — куры расшумелись. А теперь...
Он лёг в траву, перевернулся на живот.
— Сюда гляди: муравья видишь? Во-он лезет по стеблю, ему ещё лезть и лезть, там-то наверху тля пасётся, коровки их муравьиные. А вот там, травинка, вон-вон она, гляди, укорачивается, и слышишь, — шептал Мазай, — хруст? Это её мышь подгрызает.— А теперь — вон туда гляди-слушай. — Он перевернулся на спину и махнул рукой в небо.
И тогда, давно, в детстве, мы с дядей Мазаем лежали в траве и глядели вверх. Там, высоко-высоко, чертили по воздуху ласточки
— Ещё мир... — вздохнул Мазай. По его голосу слышно было, что он улыбается. — Вот прихожу сюда, гляжу, слушаю — и через это соединяюсь с ними, с мирами этими. Понимаешь? Смиряюсь я тут. И потом — всё это уже во мне живёт. И на душе спокойно. Ровно на душе — понимаешь?
Да, теперь, много лет спустя, я поняла, о чём говорил Боря Мазаев.
И что он там делал поняла. Этот мудрый человек, там, в траве, уравновешивал душу. Он находил Божью гармонию мира и сливался с ней. Это соединение он и называл «Смирение». Просто? А как мудро.
Знаете, вспомнив ту историю, я решила сразу же сама попробовать.
Я тогда у моря жила. Так вот, спустилась к морю. День холодный, пляж пустой. Села на гальку, прислонилась к валуну... затихла я. Волны сердятся, набегают, бьют о камни. Чайки мечутся, кричат. Стая голубей кружит над пляжем. Беспокойно. Но я решила быть тихой, как Мазай, тогда, в траве. Достала краюшку хлеба, покрошила рядом. Голуби приметили, спустились. Сперва остерегались, потом осмелели, стали клевать. Чайки тоже подтянулись, осторожно подошли, я им куски покрупнее наломала.. А сама всё медленно делаю, мягко, будто растворяюсь среди них. В руке крошки голубям протянула — жду...
Через несколько минут голуби стали осторожно клевать с руки, чайки наевшись, замерли, глядя в даль. Шум моря превратился в шорох. А ещё, пришла серая кошка, аккуратно устроилась на полотенце рядом со мной, зажмурилась и замурчала. Я тоже закрыла глаза.
И вот так мы все, голуби, кошка, чайки, море и я — тихо были вместе. А я лежала и думала: «Господи, ведь ты всё дал. А я просто пользоваться не умею. Вот — учусь, когда уже пол жизни позади. Должно быть, вот так жили люди в раю — с птицами на плечах, со зверями у ног...»
И ещё думалось: как хорошо, что встретился мне Боря Мазаев. Он, небось, теперь уже там, у Бога. Спасибо, дядя Мазай. За урок смирения, за покой души. Царствия тебе Небесного, Божий человек.
Автор: Анастасия Коваленкова
Все выпуски программы Частное мнение
21 мая. О многодетной семье
С 20 по 25 мая в Москве проходит семейный фестиваль «7Я фест».
О многодетной семье, — отец десятерых детей Михаил Яковлев.
21 мая. О духовной пище
В 6-й главе Евангелия от Иоанна есть слова: «Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную».
О духовной пище, — протоиерей Феодор Бородин.