На заре своего воцерковления я очень хотела петь в храме, и даже посещала певческую школу при одном из московских монастырей. Музыкальные предметы мне давались легко, петь получалось неплохо, я довольно быстро стала солисткой хора и захотела развиваться дальше.
Мне удалось найти небольшой профессиональный ансамбль в храме рядом с домом, где регент разрешила практиковаться. Я пела наравне с профессионалами, вторым голосом. Конечно, было тяжело читать с листа и петь незнакомые мелодии и тексты. Но, в целом, я справлялась и даже радовалась, преодолевая новые трудности. Все свободное время думала только о гласах, нотах и аккордах.
Лишь одно мне серьезно мешало: не получалось держать тон. Я периодически занижала свою партию, из-за чего весь хор звучал немного фальшиво. Ничего не могла с этим поделать: часами тренировалась дома с камертоном, слушала аудиозаписи клиросного пения, подпевала то одной партии, то другой... Все было тщетно. Однажды моя регент, порядком устав от моего фальшивого пения, сказала после службы:
— Аня, если не научишься держать тон, я не смогу оставить тебя на клиросе. Мы, все-таки, профессиональные певчие, требования высокие, пока что не дотягиваешь. Иди лучше в любительский хор, там бывают спевки, потренируешься. Например, к иеродиакону Серафиму. И назвала один известный мужской монастырь, где собирался хор новичков под его руководством.
В тот же день я пошла на вечернюю службу в указанный монастырь. После службы нашла иеродиакона Серафима и спросила разрешения присоединиться к народному хору. Он был не против. Мы договорились, что на следующий день приду на клирос, когда хор будет петь раннюю литургию.
Ночью я молилась. Вспоминала преподобного Романа Сладкопевца, который получил певческий дар по молитвам.
В семь утра я была на месте. Перед литургией началась спевка. Я все время слушала себя, прикрыв ухо рукой. Конечно, петь в любительском хоре не слишком сложно, требования не такие высокие, как в профессиональном ансамбле. Но ведь это клирос... В конце спевки регент сказал нам: «Все хорошо, братья и сестры. Главное — молитесь, когда будете петь. Богу пойте, Он все управит».
На литургии мы звучали относительно чисто, да и произведения были не самые сложные. Регент серьезно относился к спевкам и умел работать с непрофессионалами.
И я вдруг поймала себя на том, что совершенно не переживаю. «Выпрямись, успокойся. Дыши ровно. Молись. Богу пой!» — сказала я себе. И мы пели.
После окончания литургии решила пройтись до дома пешком. Путь мой лежал мимо храма, в котором я пела с профессионалами. По времени служба там должна была уже закончиться. Я зашла повидаться с регентом и нашими певчими. Литургия действительно закончилась, вот-вот должен был начаться молебен. На клиросе была только регент. Увидев меня, она сделала знак рукой, приглашая присоединиться. «Решила дать второй шанс» — подумала я про себя. Я поднялась на клирос. И мы запели. Вдвоем. Молебен, затем панихиду. По окончании, складывая ноты, регент посмотрела на меня с любопытством и спросила:
— Аня, а ведь ты сегодня совсем не занижала! Как тебе это удалось?
Я не знала, что ей ответить, но с того момента действительно перестала занижать звук—пела чисто. Только потом стало понятно: в то утро, стоя в любительском хоре монастыря, я смогла сосредоточиться на молитве и пела Богу. А Богу—это наверх. В какой-то момент я подняла голову, тело выпрямилось, звук пошел вверх и зазвучал ровно, не снижаясь. И Бог дал мне эту возможность петь Ему чисто.
Все лето я пела снова в составе ансамбля профессионалов.
Осенью началась работа. Уже не могла регулярно присутствовать на клиросе. Я и сейчас время от времени пою в разных церковных хорах, а иногда просто подпеваю. Думаю, это даже лучше, ведь полноценного музыкального образования у меня нет. Но зато есть опыт пения с молитвой. Пения Богу.
Автор: Анна Тумаркина
Все выпуски программы Частное мнение
Олень Эдик. Дарья Кравченко
Помню день, когда наша маленькая дочка Арина сама позвала Бога. Мы бережно прокладывали для неё дорогу к храму. Возили на службы ко причастию. Не читали длинные проповеди о вере, но утром вместе молились перед тем, как съесть манную кашу, на ночь читали детскую Библию, рассматривали картинки и отвечали на вопросы о Боге. Мы ждали, пока Ариша сможет осознанно обратиться к Богу. И вот однажды она потеряла свою любимую игрушку — плюшевого оленя Эдика.
Олень — не просто мягкая игрушка нашей Ариши, он — член нашей семьи! Плюшевый друг не раз выручал в длинных поездках, часто был хорошим компаньоном во время обеда, вместе с ним мы делали болючие прививки. Наш старенький друг всегда был готов подставить плечо! Каждую ночь Аришка засыпала только с ним. Обычная игрушка, стала неотъемлемой частью нашей жизни!
Однажды после воскресной службы мы отправились в магазин, чтобы побаловать Аришу. Дочка настолько была увлечена выбором шоколадных конфет в магазине, что не заметила, как уронила свою любимую игрушку. Мы пришли домой, разделись, отдали Арине купленные подарки, и тут... мы с мужем переглянулись. Оленя нет. «В сумке есть? Может в пакете?» — озадаченно спрашивала я. «Судя по всему потеряли...» — тихо ответил супруг.
Конечно Арина расплакалась по поводу пропажи оленя. Не успокоить. Для нашей семьи — это была настоящая драма, потому что заснуть без него не сможет, в детском саду будут слезы, обеденный сон без игрушки тоже не состоится. В общем, целый набор неприятностей из — за плюшевого оленя нам был обеспечен.
Муж побежал в магазин, несмотря на то, что надежды найти игрушку в крупном супермаркете практически не было. Но вдруг кто-то нашел.
Смотря, на рыдающую Аришку, я сказала: «Иди к иконкам и попроси у Боженьки вернуть Игоря». Арина побежала в комнату с иконами и начала лепетать: «Бога, дай мне Эдю». Еле выговаривая, она повторяла слова, как молитву. В тот момент я сама молила лишь бы этот олень нашёлся!
Через 10 минут позвонил муж и сказал, что везет игрушку домой. Оказывается, кто-то случайно подобрал Оленя и оставил на кассе в магазине! Радости не было предела. Тогда мне вспомнились слова Владыки Василия Родзянко: «Когда я перестаю молиться, совпадения прекращаются». С тех пор у Арины с Боженькой особые отношения.
Ариша спрашивала «Когда мы пойдем к Боженьке?». И мы ехали в храм. С вечера мы выбирали наряд для похода на литургию. Вешали на стульчик платье и косынку. Мы приезжали за час до причастия, чтобы она понимала, где она, и что будет происходить на службе.
В храме девочка крестилась иногда правой иногда левой рукой, пела церковные песни на свой лад, но с чистым сердцем. Я не дергала, не заставляла поменять руки или петь чуть тише во время службы. В те минуты, когда она своим чистым детским сердечком молилась, я тихо умилялась со стороны. Перед сном вместе с Ариной мы пели короткие «Господи помилуй».
Пройдет еще несколько лет, и мы отпустим Аришу во взрослую, такую прекрасную, непредсказуемую жизнь. И главными людьми в ее жизни будут уже не папа с мамой, а друг Саша или верная подруга Аня. А мы будем надеяться, что Арина не забудет дорогу к храму и с Божьей помощью сохранит, ту чистую, искреннюю веру в Бога.
Автор: Дарья Кравченко
Все выпуски программы Частное мнение
17 мая. О значении Акта о каноническом общении
Сегодня 17 мая. В этот день в 2007 году в Москве патриарх Московский и всея Руси Алексий II и первоиерарх Русской Православной Церкви заграницей митрополит Лавр подписали «Акт о каноническом общении».
О значении этого события, — протоиерей Артемий Владимиров.
17 мая. О подвиге Мученицы Пелагии Тарсийской
Сегодня 17 мая. День памяти Мученицы Пелагии Тарсийской, пострадавшей за Христа на рубеже II-III (2-3-го) веков.
О её подвиге, — священник Августин Соколовски.