Поделиться
Игорь Петровский, автор программы "Частное мнение"
Вы когда-нибудь прыгали с парашютом? Первый раз, по большому-то счёту, прыгать не страшно. Точнее, не так страшно, как во второй. В первый раз ничего толком не понимаешь. Встреча с землёй происходит весьма неожиданно. Главное, когда стоишь на пороге плавно покачивающегося «Ан-2» и смотришь в голубую бездну, пересилить свой страх и сделать первый шаг. Каких только молитв тут не услышишь. Но главное, о чём думает каждый, предмет особого внимания - это парашют. Стоя на краю дюралевого порога, на него чуть ли не молятся: чтобы он раскрылся, чтобы всё было хорошо, чтобы у того, кто его складывал на земле, в момент укладки было хорошее настроение, и он ничего не испортил. И вот свершилось, ты сделал шаг в пустоту, сердце колотится, как у зайца, глаза пытаются хоть что-нибудь запомнить, испуганный мозг читает последнюю так называемую «молитву» парашютиста: «501, 502, 503 – кольцо, 504, 505 – купол». И далее, заветный рывок и абсолютная тишина, и восемьдесят два квадратных метра простирают свой белоснежный покров над взволнованной головой. «Какое счастье, что ты раскрылся, какая радость, что всё хорошо, мой парашют – он самый лучший, а те, кто его складывали – мои герои…»
После приземления, как правило, с парашютом особенно не церемонятся. Растянувшуюся на десятки метров ткань быстро комкают в мешок и отдают инструкторам на старте. Вот и всё. От пережитого в небе остаются лишь воспоминания, да и в них больше места занимает эйфория от содеянного и гордость за себя, чем память о надёжном парашюте.
В жизни есть определённый опыт, который, при всей кажущейся внешней его природе, имеет много общего с духовными законами. Например, говорят, те, кто занимается боксом, учатся, прежде всего, не моргать при ударах, не прятать лихорадочно голову при малейшей опасности, приближающейся к носу. Некоторые даже находят в этом законе боксёрского искусства непосредственные параллели с жизненной наукой. Вот и мне однажды показалось, что мой юношеский парашютизм, не просто пережитый опыт, а самая непосредственная духовная аллегория. А пришло это понимание после наблюдения за тем, как мы реагируем, когда попадаем в кризисные ситуации. Вот что мы делаем чаще всего, когда наступает беда? Правильно, мы начинаем искать помощи у высших сил. И весь религиозный опыт человечества свидетельствует, что в большинстве своём человек обращается к Богу не от большой радости, а скорее наоборот, когда «земля под ногами горит». Об этом говорят многие наши выражения, начиная от поговорки «пока гром не грянет, мужик не перекрестится», заканчивая популярной ныне фразой «на войне нет атеистов». Всё это свидетельствует о том, что мы вспоминаем о Боге именно тогда, когда «гром гремит» и «война страшит».
Но давайте уйдём от гигантских масштабов и просто посмотрим на нашу обычную жизнь. Ведь и в ней место нашему Богу, образно говоря, на пожарном стенде, сразу подле огнетушителя и ведра с песком. Мы реально переживаем Его присутствие в нашей жизни, взываем к Его существованию, только оказавшись у края бездны, когда всякая иная надежда, словно земля, уходит из-под ног. Именно в такие дни с нашей душой происходит то, что должно было бы с ней происходить ежедневно и в совершенно иных обстоятельствах - она начинает искать Бога, требует Его явления в нашей жизни. Богоприсутствие становится для нас реальностью. Мы начинаем более прилежно читать утренние и вечерние молитвы, ходить в Церковь, быть сдержаннее с ближними, в общем, на время становимся «хорошенькими».
Разве не получается, что Бог для нас – это такой же спасительный парашют, о необходимости которого мы вспоминаем только в момент падения, пока снова не приземлимся на обычный грунт, и берега жизни не войдут в привычное русло? А как только беды рассеются, и под ногами вновь обретается привычная земля, мы облегчённо выдыхаем, словно после удачного приземления, и потихоньку сворачиваем нашу религиозную активность, словно потухший парашют, никому уже не нужный. Разве не так?
Если подумать, это выглядит как-то странно. В обычной жизни, друзья, о существовании которых вспоминают, когда от них что-нибудь нужно, очень быстро отворачиваются от нас. Бог же остаётся верным. Он смиряет себя перед нами до такой степени, до которой не каждый из людей способен смириться перед себе подобным.
Господь любит нас больше, нежели мы способны полюбить Его. Он любит нас в самом глубоком и трагическом смысле этого слова и даже не считает неприличным, что Он полюбил нас первым и безответно. «В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас», - говорит святой Иоанн Богослов (1 Ин. 4:10). Весьма образно об этом пишет и Клайв Стейплз Льюис: «Бог говорит с нами как несчастный влюблённый, словно Ему, содержащему в Себе и Начало и Венец всего, что-то от нас нужно».
По человеческим меркам, в данной ситуации нас всё устраивает. Летчик знает, что парашют под сиденьем, что он надёжен, и случись что, он спасёт. Но пока полёт нормальный – это просто запасной вариант, так, на всякий случай, как огнетушитель на стене или аптечка в автомобиле. Пока в жизни есть благополучие, нам особенно не нужны ни дары Божии, ни Он Сам. Но христианству приходится нести плохую весть: реальность такова, что Бог может, но не хочет быть ни парашютом, ни огнетушителем, ни аптечкой. Потому что, по словам блаженного Августина: «Мы не можем принять Божиих даров, до тех пор, пока руки наши полны». И, быть может, тот самый «гром», когда и мужик перекрестится, и атеист поверит, нужен нам именно для того, чтобы иллюзия Бога-парашюта нас оставила, а реальность подлинной духовной жизни вернулась.
Как писал английский поэт и писатель Томас Траэнр: «любовь Господня может терпеть, она может прощать, но она не примирится с недостойным любви. Господь не примирится с твоим грехом, ибо грех не меняет тебя к лучшему, но Он примирится с тобой, ибо ты исправим».
13 июля. О почитании Балыкинской Иконы Богородицы
Поделиться
Сегодня 13 июля. Церковь чтит Балыкинскую Икону Богородицы.
О её почитании — протоиерей Андрей Ефанов.
Балыкинская икона прославилась в начале XVIII века, когда в 1709 году во время Шведской войны на иконе Пресвятой Богородицы поступили слёзы. После этого чуда образ был передан в Никольский храм села Балыкино, сейчас это Брянская область.
Иконография образа характерна для малороссийских икон и представляет собой сочетание образа Пресвятой Богородицы Умиление и Рождества Христова.
После передачи иконы в храм от неё стали происходить множественные исцеления, а её списки были написаны для многих храмов. Точный список Балыкинской иконы находится в Орловском Введенском женском монастыре, где каждую среду перед иконой читается акафист, а затем в четверг совершается водосвятный молебен.
Все выпуски программы Актуальная тема
13 июля. О духовном смысле праздника Собора славных и всехвальных 12-ти апостолов
Поделиться
Сегодня 13 июля. Собор славных и всехвальных 12-ти апостолов.
О духовном смысле праздника — протоиерей Игорь Филяновский.
Православная Церковь, вспоминая каждого из 12 апостолов в разное время года, с давних времен установила и общее празднование им на следующий день после памяти первоверховных апостолов Петра и Павла.
В этот день вспоминают апостолов Петра, Андрея Первозванного, Иакова Заведеева, Иоанна Богослова, Филиппа, Варфоломея (или Нафанаила), Фому, Матфея, Иакова Алфеева, Иуду Иаковлева, Симона Зилота и Матфия.
Апостолы после вознесения Христа ценой своей жизни проповедовали Евангелие в разных концах империи. Их верность Спасителю, личные подвиги и мученическая смерть привлекли тысячи людей к вере во Христа и легли в основу развития христианского учения.
Они были живыми свидетелями земной жизни, смерти и воскресения Господа и первыми, кто передал эти свидетельства всему миру. Память о служении апостолов, их жертвенность и любовь к Господу продолжают вдохновлять миллионы верующих по всему миру.
Все выпуски программы Актуальная тема
Послание к Римлянам святого апостола Павла
Поделиться
Рим., 103 зач., X, 1-10.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами доцент МДА, священник Стефан Домусчи. Всякий человек знает, что христиане призваны к добродетельной жизни. Однако даже очень воцерковлённые люди не всегда понимают, какая из добродетелей позволяет сделать все остальные по-настоящему плодотворными. Очень ярко об этой добродетели говорится в отрывке из 10-й главы послания апостола Павла к Римлянам, который читается сегодня в храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
Глава 10.
1 Братия! желание моего сердца и молитва к Богу об Израиле во спасение.
2 Ибо свидетельствую им, что имеют ревность по Боге, но не по рассуждению.
3 Ибо, не разумея праведности Божией и усиливаясь поставить собственную праведность, они не покорились праведности Божией,
4 потому что конец закона — Христос, к праведности всякого верующего.
5 Моисей пишет о праведности от закона: исполнивший его человек жив будет им.
6 А праведность от веры так говорит: не говори в сердце твоем: кто взойдет на небо? то есть Христа свести.
7 Или кто сойдет в бездну? то есть Христа из мертвых возвести.
8 Но что говорит Писание? Близко к тебе слово, в устах твоих и в сердце твоем, то есть слово веры, которое проповедуем.
9 Ибо если устами твоими будешь исповедовать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься,
10 потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению.
Начиная христианскую жизнь и стремясь жить по заповедям, многие думают, что в добродетели невозможно переусердствовать. И действительно, может ли быть слишком много веры или слишком много целомудрия. Но вот недавно я разговорился с одним человеком о том, почему он не живёт христианской жизнью, не соблюдает заповеди, не участвует в таинствах и услышал необычный ответ: «Я верю, что Бог и так меня спасёт. Зачем что-то делать?» Почему-то мне кажется, что такую веру можно назвать чрезмерной. Подобным образом отцы древности говорили, что человек, который считает, что, вступив в брак, нельзя спастись, избыточествует целомудрием.
В сегодняшнем чтении апостол Павел делится с римскими христианами своим сердечным переживанием. Он очень любит свой народ, он молится о нём и очень скорбит о том, что многие из тех, с кем он разделял не только общую жизнь, но и общую надежду на пришествие Мессии, это самое пришествие, отрицают. И не только отрицают, но и самую суть жизни в завете понимают неправильно, делая ставку не на спасительную милость Божию, но лишь на свои собственные силы. Причём в их собственных Писаниях, например, у пророка Исаии, Бог Сам говорит, что станет искупителем за народ, который неспособен жить совершенной жизнью. Но иудеи как будто не видят этих слов и изо всех сил стараются заслужить перед Богам спасение собственными силами, стать праведными с помощью волевых усилий. Казалось бы, такая настроенность на соблюдение заповедей вполне может быть названа добродетелью. Однако в том-то и дело, что, зациклившись на собственной праведности, на самом деле недостижимой, они не дают Богу возможности действовать в их жизни. Ведомые скрытой гордостью, иудеи как будто бы хотят сказать Ему: «Господи, смотри, мы всё сделали, всё исполнили». Как будто бы Бог для них — это Тот, Кто дал им задание и ждёт их в конце пути, чтобы зафиксировать результат. Но для апостола Павла такое стремление к праведности не имеет очень важной черты — в нём нет рассудительности. Стремясь к добродетели, иудеи неразумно делают акцент на собственные силы. Для апостола же Бог во Христе — это не Тот, кто дал задание и ждёт в конце отчёта, но Тот, Кто проходит весь путь спасения вместе с нами. Он приглашает нас начать его, даёт силы пройти и готов всё время быть рядом. Самое поразительное, что Господь делает то, чего не может сделать никто другой. Он снисходит за людьми в преисподнюю, чтобы, воскреснув из мёртвых, открыть и нам путь спасения. Нам же стоит быть рассудительными, потому что именно эта добродетель помогает плодотворно пройти путь, в котором соединяется наше собственное устремление к праведности и исповедание Христа — Спасителем.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
