В тысяча восемьсот девяносто третьем году в Киеве, в той его части, которая называется Подолом, шли археологические раскопки. Неподалёку от Кирилловской церкви были найдены обширные следы знаменитой древней трипольской цивилизации: глиняные статуэтки, расписная посуда. Эти находки вызвали большой резонанс в научном мире, прославив обнаруживших их археологов. Однако за занавесом этой истории оставался ещё один человек — тот, благодаря которому упомянутые раскопки стали возможны.
Звали его Богдан Ханенко. Юрист, промышленник и общественный деятель, Богдан Иванович серьёзно интересовался искусством и древностями и был коллекционером. Изучив массу специальной литературы по археологии, Ханенко сделал вывод, что недра Киевской земли раскрыли далеко не все свои секреты и наверняка ещё способны удивить научный мир. И Богдан Иванович решил организовать археологическую экспедицию — на собственные средства.
Впрочем, оставшийся в тени Богдан Иванович считал, что это абсолютно нормально: жажда славы никогда им не владела. Ханенко был увлечённым человеком и мечтал, чтобы его увлечение приносило пользу другим. Он хотел открыть в Киеве большой художественный музей. Личная коллекция живописи, графики, скульптуры, гобеленов, старинной мебели, древних икон и археологических артефактов Богдана Ханенко исчислялась несколькими тысячами ценнейших экземпляров. Богдан Иванович давно мечтал подарить своё детище городу и однажды даже направил генерал-губернатору заявление просьбой выделить хотя бы небольшое помещение для будущего музея.
Ответ тогда крайне огорчил мецената. «В учреждении подобного рода нужды не представляется», — писали из ведомства генерал-губернатора. Однако Богдан Иванович сумел заинтересовать идеей музея самых видных людей города. И вскоре под напором общественности киевские власти уступили, выделив, правда, не помещение, а лишь участок под строительство — на углу Александровской улицы и Безымянного переулка. Ханенко деятельно участвовал в строительстве будущего музея: закупал на собственные средства материалы и даже лично ездил в Петербург на переговоры с министром финансов Сергеем Витте, чтобы выхлопотать строящемуся музею дополнительные субсидии.
И вот, наконец, в декабре тысяча девятьсот четвёртого года, музей был торжественно открыт. Он получил именование Художественно-промышленного, а основу экспозиции — более трёх тысяч предметов искусства — составил безвозмездный дар Богдана Ивановича Ханенко. Кроме того, именно Богдан Иванович оказался впоследствии едва ли не единственным, как сейчас бы сказали, спонсором музея. Очень скоро выяснилось, что государственных средств на должное поддержание музея катастрофически не хватает, да и поступают они нерегулярно. И тогда Ханенко решил содержать музей за собственный счёт. Большим богачом Богдан Иванович не был, однако искренне верил, что Бог ему поможет. И действительно, сумел мобилизовать средства так, что обеспечивал музею сто тысяч рублей в год. Этого хватало и на зарплаты сотрудникам, и на регулярное пополнение коллекций, и на устройство выставок.
А ведь Ханенко покровительствовал не только искусству. Щедрость его простиралась шире. Богдан Иванович помогал киевскому Попечительству о глухонемых, был одним из постоянных жертвователей Бесплатной больницы для чернорабочих. В его богатейшем собрании имелась большая коллекция древних икон; немалую её часть Ханенко передал киевским храмам.
Богдан Иванович ушёл из жизни двадцать шестого мая тысяча девятьсот семнадцатого года, оставив киевскому Художественно-промышленному музею всё свои капиталы и оставшуюся часть бесценной коллекции. В тысяча девятьсот девяносто девятом году музей был назван его именем.
Все выпуски программы Имена милосердия
«Мужчины и женщины». Наталия Инина
У нас в студии христианский психолог, психотерапевт, преподаватель факультета психологии МГУ им. МВ Ломоносова, РПУ св. Иоанна Богослова Наталья Инина.
Разговор шел о том, как различается психика мужчины и женщины, как научиться понимать друг друга и как реализовать те особенности, которые заложены Богом.
Комната, где дети не плачут. Дарья Кравченко
Помню, как сейчас. Вечер. Я смотрю на недоклеенные обои в коридоре нашей квартиры и говорю мужу, что необходимо срочно доделать ремонт до рождения нашего малыша. Он попросил успокоиться и забыть о ремонте. Я еще раз спрашиваю про некупленные шторы, но Илья только улыбается в ответ. Все будет хорошо.
Ночью мне на самом деле стало не до ремонта. Меня на восьмом месяце беременности забрала скорая помощь в роддом. Я смутно помню, что было дальше. Помню долгую дорогу и тусклый свет в карете скорой. Все время в дороге я молилась Богородице, чтобы у меня родился здоровый малыш. Молилась, потому что вероятность родить здорового ребенка на таком сроке невелика.
На следующий день, в 14:40 на свет появился мой недоношенный богатырь. Да, именно так назвали реаниматологи нашего Луку, ведь родился он весом 3 кг, а это для восьмимесячного малыша — чудо. Только я, вытирая слезы на усталом лице, знала, что материнская молитва может и не такое! Тем не менее нас положили в отделение патологии для новорожденных. Формально ребенок считался недоношенным.
Вечером я стояла в больничном коридоре патологии в очереди за порцией рыбного супа. И мой взгляд случайно скользнул в палату с множеством кувезов, разной медицинской аппаратуры трубок, проводов и маленьких иконок. Я шагнула в эту комнату и оцепенела. В кувезах лежали новорожденные недоношенные дети, точнее, что-то очень похожее на детей. Ведь вес тех деток — от 300 грамм до 1 кг.
Дети не плакали, лишь изредка раздавался звук сирены, если у кого-то из малышей заканчивался кислород. Тогда медсестры быстро бежали налаживать процесс подачи воздуха.
Мой случай для мам, которые находились в этой патологии, был мечтой. Ведь я лежала рядом со своим здоровым малышом, а их детки не могли не дышать, не согреваться без помощи аппаратуры.
Тем не менее в этой палате для недоношенных малышей было спокойно и благодатно. Там было много икон и какого-то тепла. Тогда мне казалось, что деток греют не аппараты, а маленькие затертые иконки, висевшие над кувезами. Позже я познакомилась с заведующей отделением. Она оказалась верующим человеком. «Конечно, молюсь за этих крошек — рассказала она — Бог милостив!»
Те пару недель, проведенные в детской патологии, мне многое показали: например, как сильна материнская молитва. Не преувеличу, если скажу, что нашего Луку Бог спас по Своей Милости, по моим молитвами и заступничеству Пресвятой Богородицы. Мы вымолили его той ночью.
Это чудо — держать на руках недоношенного, но здорового ребенка.
Я больше не ропщу, когда что-то не ладится, не расстраиваюсь, когда не получаю просимого. Когда кажется, что в моей жизни все совсем плохо, я вспоминаю ту комнату, в которой дети не плачут и тихо шепчу Богу: «Слава Тебе, Господи, за все!».
Автор: Дарья Кравченко
Все выпуски программы Частное мнение
«Послушание»
Выхожу ранним утром на улицу и слышу привычный звук — это дворник Петрович метёт дорогу вдоль дома. У меня звук метлы — соприкосновение берёзовых прутьев с асфальтом — часто вызывает воспоминания из прошлого. Когда-то в юности я приехал потрудиться в мужской монастырь. Монахи обители, взглянув на мою худощавую фигуру, не стали направлять меня на тяжёлые работы. Поручили поддерживать монастырскую площадь и дорожки в порядке.
Так я и проходил две недели с метлой в руках. Как сейчас помню длинную дорожку от братского корпуса, в котором жили монахи, к главному храму. За долгую осеннюю ночь её покрывали опавшие листья, и мне предстояло их убирать. Час-полтора работы и дорожка вновь чистая. Очень нравилось мне это послушание, так в монастыре называют определённые виды работ. С тех пор я неравнодушен к звукам метлы и при случае помогаю нашему дворнику.
Вот и сейчас я подхожу к нему и говорю: «Петрович, здорово! Возьми, подержи». Передаю ему свою сумку, беру метлу и начинаю мести дорожку. Петрович улыбается, он рад перекинуться со мной парой слов. Я тоже рад с ним поговорить и вспомнить своё монастырское послушание.
Все выпуски программы Утро в прозе