«Неделя 15-я по Пятидесятнице перед Воздвижением. Воздвижение Креста Господня». Прот. Максим Первозванский

В нашей студии был клирик московского храма Сорока Севастийских мучеников протоиерей Максим Первозванский.

Разговор шел о смыслах богослужения в ближайшее воскресенье, о праздновании Воздвижения Креста Господня, а также о памяти святых мученицы Людмилы Чешской, мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии и преподобной Евфросинии Суздальской.

Марина Борисова:

-Добрый вечер, дорогие друзья. В эфире Радио ВЕРА еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы каждую субботу говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость, клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской Слободе протоиерей Максим Первозванский.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Здравствуйте.

Марина Борисова:

— С его помощью мы постараемся разобраться, что ждет нас в церкви завтра в пятнадцатое воскресенье после Пятидесятницы, или в неделю перед Воздвиженьем, и на предстоящей неделе. Само название воскресенья говорит за себя. Поскольку у нас грядет праздник Воздвиженья, мы услышим завтра в храме не одну пару чтений из Апостола и Евангелия, а две: посвященное воскресенью и посвященное непосредственно празднику, даже не самому празднику, а предощущению праздника Воздвиженья.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Можно сказать празднику, просто предпразднство, попразднство.

Марина Борисова:

— Будет праздник — будет свое чтение.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Нескончаемый праздник.

Марина Борисова:

— Итак, что мы услышим в связи с наступающим праздником? Это будет отрывок из послания апостола Павла галатам из 6-й главы, стихи с 11-го по 18-й. Мне хочется сразу обратить внимание на начало этого отрывка. Апостол Павел пишет: «Видите, как много написал я вам своею рукою. Желающие хвалиться по плоти принуждают вас обрезываться только для того, чтобы не быть гонимыми за крест Христов, ибо и сами обрезывающиеся не соблюдают закона, но хотят, чтобы вы обрезывались, дабы похвалиться в вашей плоти. А я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира». Что это за загадка такая: «Ибо и сами обрезывающиеся не соблюдают закона, но хотят, чтобы вы обрезывались, дабы похвалиться в вашей плоти»? Что это за похваление в плоти применительно не к тем архаичным временам, а к нашему современному восприятию этого отрывка?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Это важнейшее место для апостола Павла. Не в смысле конкретно этот отрывок, а вообще важнейшая тема для апостола, к которой он возвращается снова и снова в разных посланиях и которая отнюдь не стала менее важной и менее значимой в наши времена. Есть какие-то темы, которые для нас сейчас не так актуальны, но эта тема вообще своей актуальности не потеряла. Апостол Павел употребляет слово «хвалиться», но по большому счету это вопрос, чем мы спасаемся? Что для нас является тем, чем мы сможем оправдаться перед Богом. Слово «хвалиться» в данном случае как бы полностью синоним слову «оправдаться», это всего лишь эмоциональные оттенки одного и того же термина. Хвалиться, оправдаться, спасаться. Напомню вам контекст религиозной жизни, любой, во все времена. Есть наше внутреннее убеждение, и есть проявления этих внутренних убеждений или проявление традиций или проявление каких-то обрядов, ритуалов и так далее. Для времен апостола Павла это было обрезание крайней плоти, как признак принадлежности к Богоизбранному народу, как знак, который дал Господь еще Аврааму, впоследствии Моисею. Важнейший обряд закона Моисеева. При этом мы видим, что апостол Павел обращается к язычникам и говорит, что проповедники Христа предлагают вам совершать этот обряд для того, чтобы не быть гонимыми. В данном случае мы имеем в виду гонения от иудеев. При этом есть интереснейший эпизод: сам апостол Павел над своим учеником Тимофеем провел обряд обрезания, дабы не соблазнять излишний раз иудеев, которые могли бы его упрекнуть в том, что он этого не делает. Но он считает это несущественным. Говорит: я хвалиться готов только Крестом Господним, только верой в спасительные страдания Господа нашего Иисуса Христа мы с вами и спасаемся.

Марина Борисова:

— Обратимся теперь к отрывку из Евангелия от Иоанна из 3-й главы, стихи с 13-го по 17-й. Мне кажется там самое важное, о чем нужно напомнить нашим радиослушателям, что евангелист говорит: «И как Моисей вознес змею в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому». Поскольку большинство из нас люди невежественные в Ветхом Завете, я думаю, что для многих это загадочный образ, хотя история очень простая. Связана она с тем, что Моисей, общаясь с Богом, вынужден был покидать свой народ на какие-то периоды, достаточно длительные. За это время без руководителя с народом случались всякие странные метаморфозы. Вот случилось так, что напали на народ в пустыне змеи, народ возопил к своему вождю, чтобы он умолил Бога как-то с этой напастью справиться. Господь повелел сделать из меди изображение змеи и поместить ее на хоругви, с которой предварялось все это шествие по пустыни. Благодаря этому вещественному знаку, они получали исцеление, когда их жалили змеи. Мне кажется, что очень важно сейчас понять, как раз в связи с праздником Воздвиженья, почему вообще так важна формальная сторона поклонения, почему все время упрекают нас в каком-то нездоровом отношении к святыням — приложиться, ковчег, куда-то поехать. Если взять даже Библейскую историю, то ведь это Господь, снисходя к немощи человеческой, которая не в состоянии поклоняться тому, что не имеет формы по определению, дает возможность отформатировать это поклонение, просто потому что иначе мы не выдержим. Почему появляется этот змей, почему появляются скрижали Завета, скиния — все эти вещественные атрибуты поклонения Богу? Просто потому, что мы не можем без этого, нам надо к чему-то прицепиться.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Мне кажется, вы достаточно об этом сказали. А если недостаточно, то я бы адресовал наших радиослушателей к программам, а у нас они были, рассказывающие о деяниях 7-го Вселенского Собора, иконопочитания и иконоборчества. А я не могу пройти мимо следующей фразы, которая есть в этом Евангелии и которая, мне кажется, вообще является самой главной фразой вообще во всей Библии. Следующая фраза, которая идет после Моисея и змея, это главная фраза Священного Писания. «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него». Вы знаете, если мы будем себе, хотя бы иногда фразу произносить, для себя: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него», — то мы будем хорошими христианами. Будем понимать и догматику, и литургику, и историю Церкви, и все остальное. Подчеркиваю, это главная фраза Священного Писания.

Марина Борисова:

— И давайте обратимся к отрывку из Евангелия от Матфея из 22-й главы, стихи с 35-го по 46-й, относящиеся уже непосредственно к воскресному дню. Это прекрасно всем нам известный отрывок, где говорится о том, что такое главная заповедь. Когда один из законников спросил, какая самая главная заповедь, Иисус сказал ему: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего как самого себя». Вот это все мы знаем, надеюсь, и абсолютно не понимаем, как преломить это к своей собственной жизни, хотя, казалось бы, настолько азбучная истина, ни у кого не вызывает вопросов, все ясно, а как с этим жить, не понятно совсем.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Читать почаще фразу из предыдущего Евангелия, о которой я говорил. Здесь тоже про любовь. Если в первом отрывке от Иоанна мы говорили о любви Божией к человеку, что Он Сына Своего единородного дал, «дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную», здесь мы говорим о том, какой должен быть ответ человека. Человек должен ответить любовью Богу, Которого он не видит, и любовью Богу через людей, которых он видит. Как проявить любовь в каждом конкретном случае это творческая задача, которая стоит перед каждым человеком в его жизни. Мы регулярно думаем, что мы творим любовь, а добрыми нашими намерениями устилается дорога совсем не в ту сторону. Для этого нам жизнь дана, чтобы мы искали ответ, как исполнить эту двуединую заповедь, как ответить Богу любовью на Его любовь. А, подчеркиваю, это лишь ответ, наша любовь к Богу это ответ на Его любовь к нам. И любовью к человеку. Хорошо, если нас все любят вокруг. Помню свой шок где-то в возрасте старше двадцати лет, когда я вдруг обнаружил, что есть люди, которые меня не любят. Но я тогда успокоился странным советом, что я не стодолларовая купюра, чтобы меня все любили. Это, конечно, временная психологическая подпорка, которая позволяет тебе устоять. И любовь к ближним, к тем, кто нас любит, и к тем, кто нас не любит, и кому на нас все равно, это все ответ на Божью любовь по отношению к нам. Мы являемся образом Божиим, и только восприняв любовь Божью, можем ответить любовью Богу и людям.

Марина Борисова:

— Интересно об этом писал протоиерей Вячеслав Резников.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Любимый всеми нами.

Марина Борисова:

— Любимый, да, светлая ему память. Он писал, что «задача не в том, чтобы выполнить те или иные заповеди, но чтобы любовь была сердцевиной всякого дела, а сами дела порой могут выглядеть очень противоречиво. Сказано чти отца и мать, а преподобный Феодосий Печерский ушел в монастырь вопреки запрету своей матери. Сказано, кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня, а Иоанн Златоуст по просьбе матери медлил оставить мир, и сделал это только после ее кончины. Закон повелевает мужу не оставлять жены, а преподобный Алексий, Человек Божий сразу после свадьбы тайно ушел от молодой жены вообще из дома». Дальше, продолжая это рассуждение, он пишет: «Один принимает смерть, чтобы не отречься от Христа, а другой говорит, цитирует он послание к римлянам апостола Павла, „я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих родных мне по плоти“». Все это многообразие приводит к тому, что нет такой брошюрки, где было бы пронумеровано, в такой ситуации ты, христианин, должен так чувствовать и вести себя, а в такой ситуации по-другому. Жизнь настолько каждый раз ставит нас перед необходимостью самостоятельно принимать абсолютно оригинальное решение с тем, чтобы эту любовь каким-то образом сделать камертоном нашей жизни. Это нам удается очень плохо, если вообще удается.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Мы закрыты для Бога, чаще всего мы закрыты для людей, мы закрыты для любви. Совсем недавно пришел ко мне один человек, по возрасту старше меня, сказал, что он хочет стать христианином, что ему сделать, прям как тот евангельский юноша, только он не юноша. Я говорю: ну, давай попробуй прочитать Евангелие от Марка. Пришел ко мне через две недели, сказал: я все понял, я разобрался в христианстве, я теперь христианин. Я попытался как-то что-то спросить его или что-то сказать, очень ненавязчиво, как мне, по крайней мере, показалось. Он сказал: не-не, батюшка, вы мне ничего не рассказывайте, я все теперь знаю.

Марина Борисова:

— Счастливый человек.

Протоиерей Максим Первозванский:

— За две недели прочтения Евангелия, скорей всего тоже по диагонали, счастливый человек думает, что он все знает. Мы с вами сидим здесь в студии Радио ВЕРА, рассказываем людям о Евангельском чтении и думаем, наверное, что мы все знаем. Мы не менее наивны, чем этот человек, пришедший ко мне пару недель назад. Ничего-то мы не знаем. Подчеркиваю, я уже сказал об этом сегодня, это целожизненная задача. Я уверен, что у этого человека, пришедшего с вопросом к Христу, через какое-то время возникнут новые вопросы. Господь снова и снова будет касаться его сердца, чтобы получить тот самый ответ любви, который Он ждет от каждого человека. Поэтому, с одной стороны, не будем обольщаться, не будем думать, что мы уже какие-то знающие и разумные, а с другой стороны, не будем отчаиваться, потому что Господь с нами, Он возлюбил нас.

Марина Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, сегодня как всегда по субботам, в эфире Радио ВЕРА программа «Седмица». С вами в студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской Слободе протоиерей Максим Первозванский. Мы, как всегда по субботам, говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. На этой неделе, как, я думаю, наши радиослушатели уже поняли, 27 сентября нас ждет великий праздник Воздвиженья Креста Господня. Я даже затрудняюсь, об этом празднике столько сказано и написано, и каждый год пишется и говорится столько, что уже, кроме того, чтобы по нашей традиции обратиться к тем отрывкам из апостольского послания и из Евангелия, которые прозвучат на праздничной литургии, я другого ключа к разговору об этом празднике не вижу. Поэтому предлагаю поговорить об отрывке из первого послания апостола Павла к коринфянам, 1-я глава, стихи с 18-го по 24-й. Этот отрывок начинается словами: «Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, — сила Божия. Ибо написано: погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну. Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо когда мир [своею] мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих». Немножечко архаичные слова перевода 19-го века требуют сейчас, позволю себе вульгаризм, некоторого тьюнинга. То есть для того, чтобы стало понятно, причем тут юродство проповеди, нужно все-таки что-то пояснить.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Для начала само слово «юродство» надо бывает пояснить. Это буквально перевод слова «безумие». То есть юродство это безумие, то, что не может быть принято разумным человеком. Апостол Павел упоминает иудеев и эллинов, у которых были свои представления и о спасении, и о Боге, и свои рационализации, при этом говорит, что проповедь о распятом Боге, это для иудеев соблазн, а для эллинов безумие«. Это действительно, так. Вспомним проповедь апостола Павла в Ареопаге, вспомним судьбу христиан в Иерусалиме. Это не принималось ни с одной стороны, ни с другой. Хотя евреи вроде бы шли от откровения, а эллины шли от премудрости, и не случайно мы говорим, что, да, в основании христианской Церкви лежат три источника: откровение Бога Ветхого Завета, греческая мудрость и культура, Римское право, Римское государство, устроение Римской жизни. Мы видим, сами по себе они не могли человека приблизить к спасению. То есть приблизить могли, но обеспечить не могли никак. Да, это удивительно. Кстати, этот праздник еще и о нашем месте в Божьем строении, о месте нашей земной жизни. Совсем недавно в одном из поповских наших чатов у нас возникло обсуждение, насколько уместно на иконах может быть изображение не святых людей. И, естественно, вспомнили, что существует традиция изображать на иконах не святых людей, которые послужили делу спасения. Например, императоров, которые всегда в поклонении Христу изображаются как сделавшие что-то для Христовой веры. Например, строителей храмов, устроителей жизни, что их жизнь была служением Христу. Так и праздник Воздвиженья Креста это конечно, не только о самом событии Воскресения Христова, иначе бы мы никак его в отдельный праздник не выделяли. Кстати, праздник после Воскресения Христова имеющий самое большое предпразднство и попразднство.

Марина Борисова:

— Вообще с этим праздником все не очень понятно.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да, это единственный двунадесятый праздник, который не относится к земной жизни Спасителя или Пресвятой Богородицы, а празднуется историческое событие уже 4-го века. Но для нас это опять-таки не событие. Мы празднуем, мы вспоминаем событие 4-го века, но для нас оно совсем про другое. Про то, что наша жизнь может быть принесена Богу, и в нашей жизни земной может быть воздвигнут крест. Это не просто уход от жизни, мы же можем христианство воспринять как то, что «спасайтесь от мира сего развращенного», как написано в Священном Писании. Давайте все уйдем в горы, в пустыни, давайте все будем жить только духовной жизнью. Этот праздник говорит нам о том, что, нет, у этого мира есть возможность принести себя к подножью Креста со всем его многообразием. Точно так же как Христос воплотился. Это праздник немножко симметричный, не удивляйтесь, Рождеству Христову. Как Бог стал человеком для того, чтобы спасти человека и спасти этот мир, точно также праздник Воздвиженья о том, что человек во всем многообразии своей жизни, в том числе и государственного устроения, может стремиться дать ответ на призыв Господа и как-то уподобиться хотя в чем-то.

Марина Борисова:

— Давайте теперь обратимся к нескольким отрывкам из Евангелия от Иоанна из 19-й главы, стихи с 6-го по 11-й, с 13-го по 20-й, с 25-го по 28-й и с 30-го по 35-й. Это такие отрывки, которые выстроены друг за другом, рисуют нам всю картину от начала суда Пилата до того, как Пилат написал на Кресте: «Иисус Назорей, Царь Иудейский». Мне всегда было непонятно, возьмем первый из этих отрывков, в нем есть фраза: «Иудеи отвечали ему: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим. Пилат, услышав это слово, больше убоялся». Чего римский прокуратор мог убояться в этих словах?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Он, конечно, не был человеком, в нашем смысле этого слова, верующим, но как мы знаем, чем меньше в нас веры в Истинного Бога, Творца небу и земли, тем больше в нас суеверий. Пилат, несомненно, принадлежал своему времени, своей эпохе, а сознание тогдашнего римлянина было наполнено богами, духами, глобального и местного значения. Если он не верил в Творца небу и земли, он знал, что над всем этим где-то есть Зевс на Олимпе, а в соседнем болоте живет кикимора. Она, наверное, как-то по-другому называлась, что в речке есть соответствующие нимфы, которые являются ее покровительницами и так далее и так далее. Языческое сознание, даже если оно полуатеистическое, которое скорее всего было у Пилата. Представьте себе, когда ты распоряжаешься жизнью и смертью того, про которого говорят, что Он Сын Божий. Понятно, что, подчеркиваю, Пилат не видел во Христе Того, Кого видим в Нем мы, Кого видит в Нем Библейская традиция и догматическое богословие. Но он вполне себе мог размышлять, что это какой-то полубог. И, конечно, это страшно, это некая надмирная сила над материальной силой, связываться с которой лучше не нужно. Мне кажется, это было именно так.

Марина Борисова:

— После этого, в следующем отрывке: «И сказал Пилат иудеям: се, царь ваш!» С чего он это взял?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Магистральное толкование святоотеческое говорит о том, что тем самым Пилат хотел отомстить иудеям. Они же его унизили. В данное чтение этот отрывок не вошел, потому что, чтобы прочитать все Евангелия о страстях Христовых...

Марина Борисова:

— Это мы на Страстной читаем.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да, те самые двенадцать Евангелий Страстной Пятницы, это часы Страстного Пятка, где подробно эти вещи вспоминаются. Но вспомним, что Евангелие от Иоанна напоминает нам о том, что Пилат не хотел предавать Христа казни, именно поэтому он и велел Его сначала наказать, надеясь что этого будет иудеям достаточно. И у него была возможность этого не делать, но иудеи напомнили Пилату словами, что если ты не казнишь Его, то ты не друг Кесарю, всякий противящийся Кесарю утверждающий себя царем, является его врагом. Положение Пилата по свидетельству историков было очень шатким, его покровитель в Риме, некий Сеян попал в опалу к тому времени, поэтому иудеи напрямую пригрозили Пилату жалобой в Рим. Именно из-за этого Пилат, как бы мы сейчас сказали, прогнулся и уступил. Естественно, он не мог не быть раздраженным на всю эту ситуацию, каждый раз, когда тебе показали твое место, тебя заставили сделать то, что ты не хочешь, первая реакция любого человека, это раздражение, желание отомстить. Ну, и он в мелочах эту шпильку, я, конечно, убью Его ради вас, но табличку-то я оставлю.

Марина Борисова:

— И еще одна такая деталь, которую, мне кажется, нужно пояснить в следующем отрывке, когда речь идет уже непосредственно о крестной казни Спасителя, когда «воины, напоив уксусом губку и наложив на иссоп, поднесли к устам Его. Когда же Иисус вкусил уксус, сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух». Что означает это напоение уксусом перед последним вздохом?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Вообще это вполне себе доброе намерение воинов облегчить страдание. Мы знаем, что, с одной стороны, они пытались дать Ему сначала некое наркотическое средство, уксус, смешанный с желчью, так это называется в словах Священного Писания, это был некий обезболивающий наркотик, который должен был притупить сознание и уменьшить боль. Иисус отказался его вкушать. Не надо понимать, что ему на губку накапали или обмакнули ее в уксус, то, что мы сейчас называем уксусной эссенцией, это просто был подкисленный напиток для того, чтобы утолить жажду. И это Господь принял от них, как приношение, не облегчающее боль и страдание, а как жест милосердия.

Марина Борисова:

— В эфире Радио ВЕРА программа «Седмица». С вами в студии Марина Борисова и клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской Слободе протоиерей Максим Первозванский. Мы ненадолго прервемся и вернемся к вам буквально через минуту. Не переключайтесь.

Марина Борисова:

— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. В эфире Радио ВЕРА наша еженедельная субботняя программа «Седмица». С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость, клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской Слободе протоиерей Максим Первозванский. Мы, как всегда по субботам, говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. Помимо великого праздника Воздвижения Господня у нас еще эта неделя, которую в народе называли бабьей неделей, потому что именинницы, благодаря памяти нескольких святых, почти все или половина православных верующих женщин. Я имею в виду память мученицы Людмилы Чешской 29 сентября, мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии 30 сентября и память преподобной Евфросинии Суздальской 1 октября. Все эти совершенно удивительные и такие разные женщины дают возможность нам поговорить о том, что же такое женская святость. Вроде как все мы перед Богом равны, нет ни эллина ни иудея, ни мужеский пол ни женский. Но все-таки есть мужеский пол и женский, и разница есть не только физиологическая и психологическая, но и в тех путях, которые выбирали наши святые женщины, которые служат нам образцом. Мужской подвиг был единицам женщин по плечу, мы можем посмотреть на равноапостольных жен, которых всего за всю историю христианской Церкви набралось пять.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Это нормально и естественно, если мы не будем умышленно притягивать за уши феминистскую повестку, и не будем трактовать слова апостола Павла о том, что "нет мужеского пола и женского«,это во Христе, то есть уже в Царстве Божием. Или «перед Христом никто не умален». Все-таки не женское дело тягать шпалы, и не мужское дело рожать детей. Неправильно было бы, как я часто слышу от некоторых православных мужчин, особенно тех, кто не слишком успешны, или удачливы, или счастливы в браке, говорить, что женщины этого не могут или они не должны, что у женщин есть такие-то проблемы, которых нет у мужчин. Есть проблемы и у мужчин и у женщин, хотя, конечно, женская психология отлична от мужской, как вы совершенно справедливо, Марина, заметили. Но образы в истории женской святости могут, безусловно, отличаться. Женщина не скакала на коне впереди войска, женщина не могла быть собирательницей русских земель, но женщина могла воспитать своего внука, как это сделала княгиня Ольга или Людмила Чешская, и даже за это пострадать.

Марина Борисова:

— Да. Мне кажется, что история Людмилы Чешской вообще удивительна во многих смыслах. Возьмем хотя бы, что в нашем сознании Чехия и вообще все западное славянство — какое-то сомнительное. Там и уния была, там и католики были с протестантами, и вообще там много чего всего, кажется нам от нашего невежества и незнания. А на самом-то деле, от кого приняла крещение княгиня Людмила?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Ни много ни мало, от святого равноапостольного Мефодия, брата Кирилла.

Марина Борисова:

— И вообще представить себе, как все это близко и как похоже на историю равноапостольной княгини Ольги, потому что во втором поколении христианство не привилось. Ей нужно было взять внука на воспитание так же, как и княгине Ольге, и воспитать его так, чтобы внук принял от нее христианскую благую весть и вся земля, благодаря благоверному князю, могла бы дальше жить...

Протоиерей Максим Первозванский:

— Вообще это частая история бабушек, не всегда счастливая, к сожалению и для бабушек и для внуков. Я неоднократно видел, всегда это очень сложный вопрос, когда неверующие родители, но верующая бабушка. Простите, что я не про святую равноапостольную Людмилу или Ольгу сейчас говорю, а про жизненную ситуацию. В первую очередь, расстроенных бабушек, чьих внуков не хотят воспитывать в христианской вере, я призываю молиться этим двум замечательным бабушкам, равноапостольной Ольге и Людмиле Чешской. Они, конечно, помогут. Бабушке приходится идти очень узким путем. С одной стороны, ребенок родительский, и поэтому именно родители определяют, как они будут воспитывать своего ребенка. Я знаю, например одну ситуацию, лично я ее знаю, когда родители, наняв адвоката, подали в церковный суд на священника, который по просьбе бабушки без воли родителей окрестил ее внуков. Это не очень хорошо закончилось и для бабушки и для священника, родители могут вообще прервать возможность общения бабушки с внуками, или как в случае Людмилы Чешской ее просто задушили.

Марина Борисова:

— Да, задушили вуалью, и вуаль стала как бы ее символом.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Поэтому бабушке надо быть не просто ревностной христианкой в такой ситуации, ей надо быть очень мудрой. Ее задача не просто во что бы то ни стало покрестить своего внука, не просто во что бы то ни стало рассказать ему какие-то фрагменты земной жизни Спасителя. Тем более часто бабушки пытаются компенсировать на внуках то, чего им самим не удалось на своих собственных детях. Бабушки, спокойствие! Не надо бросаться в бой как тигрицы, пытаясь привести своих внуков ко Христу, а мудрость, молитва, взаимодействие с родителями и помощь этих замечательных бабушек.

Марина Борисова:

— Давайте поговорим о наших любимых Вере, Надежде, Любови и матери их Софии. Тут сложно к чему-то прицепиться, потому что житие их не основано на документальных мученических актах, которые просто не сохранились. Поэтому оно вполне литературное и написано в духе своего времени, которое далеко отстоит от мученического подвига этих святых. Там есть масса для меня непонятных ситуаций, главным образом, связанных с личностью императора Адриана, при котором они пострадали, и по житию они непосредственно им были осуждены на казнь. И для меня загадка в том, что он в истории нигде не замечен как изувер, как садист, как какой-то фанатик язычник. Был вполне себе просвещенным правителем, много чего хорошего сделал для Римской империи, и, в общем, при нем христиан судили, их не просто гнали на арену Колизея, их могли казнить исключительно за то, что они пренебрегали решением суда. Суд мог присудить им совершить те или иные обряды языческие, они эти решения не исполняли, за что и были обречены на казнь. Но вообще соблюдалась некая процедура. Эта жесткая история, когда разгневанный император сам посылает на казнь детей...

Протоиерей Максим Первозванский:

— Давайте, если хотите, разберемся с юридической стороной вопроса. Действительно, Адриан относился к удивительному периоду Римской империи, как вы справедливо назвали, просвещенных императоров. Он был сыном императора Траяна, эти люди вошли в историю Римской империи, как возродители, как культурные люди, как люди, которые много сделали для государства. Больше того, действительно серьезные гонения массовые, поиск христиан, преследования были прекращены. Именно в эти эпохи, ни много ни мало, появились у христиан каменные храмы в какой-то период, то есть так вот на долгосрочной основе. Но вспомним, что именно императору Траяну, отцу императора Адриана, принадлежит знаменитое письмо, его ответ наместнику Плинию младшему, который спрашивает его, за что казнить и преследовать христиан, за преступления, связанные с именем христианина, или за само имя христианин? И Траян отвечает: за само имя. То есть не надо было ничего доказывать, если человек является христианином, за само имя христианина человек подлежал в этот век просвещенных императоров смертной казни. Почему ж тогда не было массовых гонений? Это интересная особенность Римского права, в отличие от современного нашего права. В Римском праве не существовало позиции государственного обвинителя или прокурора. Нам это сейчас удивительно. Мы имеем дело, например, с убийством или с воровством или с дорожно-транспортным происшествием, по этому поводу автоматически возбуждается уголовное дело, назначается соответствующий обвинитель, назначается или избирается адвокат и так далее. Римское право не знало должности обвинителя, должен быть найтись человек, который является не только потерпевшей стороной, а именно обвинителем. Это создавало удивительный исторический прецедент, когда христиане могли жить. Существовал закон о смертной казни для христиан, но поскольку никто их в этом не обвинял, то христиане могли десятилетиями спокойно жить. А потом, это известный эпизод, когда вдруг, например, вашему соседу язычнику глянулась ваша дочка или ваш огород, и он говорит: ты мне эти пару соточек отрежь или пусть твоя дочка выйдет за меня замуж. А ты говоришь: нет, я не согласен отдать тебе свой огород или свою дочку, ты вообще язычник, а я христианин. Этот человек шел и выступал обвинителем в суде. Судья мог быть вашим соседом, не обязательно Римским императором, он мог очень хорошо к вам лично относиться. Именно, кстати говоря, многие мученические акты того времени, именно этого периода, носят потрясающую особенность, они не были следствием жестокости мучителей, палачей или судий. Это была попытка через муку, через пытку заставить тебя, хотя бы, на словах отречься. Та самая история, мы вспоминали уже сегодня Понтия Пилата, и я упоминал мельком, что мотивом, послужившим Понтию Пилату жестоко мучить Христа, было нежелание причинить Тому наибольшие мучения, а попытка избавить Его от смерти, показав иудеям: вот я достаточно Его наказал, давайте теперь уже Его отпустим. Здесь некий схожий мотив, я должен тебя убить... Представьте себе, вы должны меня убить, Марина, и у вас есть возможность меня спасти, забудьте на секундочку, что вы христианка, просто вы моя добрая соседка, вам надо, чтобы я всего лишь сказал, что я не христианин. Что вы будете делать? Сначала вы будете меня уговаривать, и мы видим в житиях многих святых, что правители сначала уговаривают. Уговаривают по-разному, вы можете пообещать мне денег, вы можете пообещать мне власть, вы можете просто сказать: да ты вообще, дурак, окстись, успокойся, просто скажи, я запишу, а ты себе в душе верь, как хочешь, я не являюсь твоим врагом. А я почему-то уперся. Что вы будете делать дальше? На вашем месте я бы тоже помучил меня немножко в надежде, что я образумлюсь и через мучения соглашусь сказать, что я не христианин. Такая странная и удивительная для современного человека история массово повторялась в житиях святых того периода.

Марина Борисова:

— А почему странная и удивительная?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Потому что мучения являлись попыткой спасти. К сожалению, во многих житиях мучители многие, а может, они такими и были, описываются как садисты, которые получают удовольствие от того, что они мучают бедных христиан, но подчеркиваю, что именно в этот период просвещенных императоров часто это была попытка спасти, а не желание причинить боль.

Марина Борисова:

— Так ведь и большевики в 20-е годы хотели образумить неразумных, темных, странных людей, которые со своей церковностью, со своей религией не понимают, что светлое будущее это коммунизм, и никакого Бога нет. Надо просто заявить, что ты отныне и впредь вместе со всеми стройными рядами строишь коммунизм, и все будет хорошо.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Нет. Я все-таки не согласен. Гонения большевиков было подобно гонениям первых веков, самого первого века. Может быть, чем-то похоже на какие-то другие эпизоды, когда недостаточно было просто произнести формулу. Здесь в этот период описаны интересные эпизоды, когда христианину клали на ладонь ладан, держали его за руку и начинали снизу запястье жечь огнем, чтобы просто, не вытерпев боли, человек отдернул руку, ладан бы упал на жертвенник, и тем самым можно было написать: все, жертва богам принесена. Большевики никогда не соглашались на подобное, это все-таки была идейная история. Здесь мы видим чисто правовую коллизию. Почему я и говорю, что это удивительное и странное время, когда для многих... Я не знаю, что там было у Адриана, как вы правильно, совершенно справедливо сказали, не сохранилось мученических актов, которые сохранились часто из других мучений христиан. Но для меня сейчас это повод не только поговорить о подвиге мучеников, но поговорить о том, как интересно и не правильно может быть устроена, казалось бы, одна из самых совершенных правовых систем, побуждающих как судей свершать странные действия, так и святым проявлять свою святость.

Марина Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, сегодня, как всегда по субботам, в эфире Радио ВЕРА программа «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской Слободе протоиерей Максим Первозванский. Как всегда по субботам, мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. Ну, и отдельно очень хочется поговорить, хотя бы вкратце, о моей любимой святой, преподобной Евфросинии Суздальской, память ее 1 октября. Это удивительная женщина. Вообще святые преподобные с именем Евфросиния в наших Российских православных святцах, за кого ни возьмешь, все совершенно потрясающие женщины, просто диву даешься. Казалось бы, это такие давнишние-давнишние времена, которые в нашем сознании какие-то темные, непросвещенные, забитые, а уж женщины предстают какими-то затворницами, как в каком-нибудь мусульманском гареме, только в русском тереме или в русской избе, где-то на задворках, в какой-то дальней комнате, с детьми, тише воды ниже травы. Что мы видим у наших преподобных, благоверных княгинь? Во-первых, блестяще образованные женщины. Как правило, с какими-то кровными узами с какими-нибудь королевскими или великокняжескими дворами современной им Европы. Ревностные христианки, воспитанные в православной вере с младых ногтей, для них никаких вопросов, сомнений и метаний, как правило, не было. И при этом они очень тяжелый путь испытаний проходят личностных, именно как женщины. Для любой женщины все-таки семья это очень важно, это очень дорого и очень больно, когда по родным начинают бить всевозможные недуги, беды, смерти в боях, или от врагов, или в темницах. И все это удивительным образом преломляется в какое-то не просто в терпение, а в какой-то такой деятельный молитвенный подвиг. Когда они могут, периодически оставаясь за старшего на хозяйстве, брать на себя управление княжеством. Легко сказать, вы попробуйте предложить сейчас любой, даже образованной женщине возглавить какую-нибудь область. Это же представить себе, как?

Протоиерей Максим Первозванский:

— Княгини просто перевелись в нашем Богоспасаемом отечестве.

Марина Борисова:

— Да, ну вы как-то уж очень пессимистично смотрите. Для меня просто эти женщины кажутся удивительно современными, удивительно вписывающимися в наше время, с которыми можно посоветоваться и поговорить.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Как, например, одна из совсем поздних княгинь Елизавета Федоровна.

Марина Борисова:

— С этим проще, потому что есть эпистолярное наследие, есть воспоминания. Все это можно оживить и обыграть. А я имею в виду наших древних святых, которые удивительно современны почему-то сейчас, в особенности женщины.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Кстати говоря, очень радостно, что само имя сейчас Фрося или Евфросиния вновь стало приобретать — дурацкое слово сейчас употреблю — популярность. Я знаю среди поколения сейчас рождающихся детей, у меня есть несколько знакомых Евфросиний, Фрось, которых я с радостью поздравляю с наступающим днем ангела. Действительно, имя в 20-м веке практически не встречавшееся, а сейчас вновь обретшее популярность. Это не просто наша давняя история, если мы говорили с вами о Людмиле Чешской, о Вере, Надежде, Любови и матери их Софии, это давняя история, тысячелетняя. Здесь это наше близкое родное. Каждый из нас может поехать куда-нибудь в Спасо-Евфимиев Суздальский монастырь, прикоснуться там к истории, прикоснуться там непосредственно к образу княгини Евфросинии. Да, вы говорите, не сохранилось эпистолярного наследия, но как актуальны те деяния, которые они совершали. Начиная, например, с разделения монастыря на вдовью и девичью части.

Марина Борисова:

— О, да. Это удивительно созвучно тому, что через 600 лет сделал Серафим Саровский.

Протоиерей Максим Первозванский:

— И что мы понимаем... Мы говорили с вами на прошлой неделе о том, какие разные мужчины святые на примере Макария, Льва, Силуана Афонского.

Марина Борисова:

— Иосифа Волоцкого.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Иосифа Волоцкого. Мы видим, что нет единого образа устроения даже монашеской жизни. Так и здесь мы видим даже в рамках одного монастыря, одного народа, одного времени, оказывается, для девиц нужно одно, а для вдов нужно совсем другое. Оказывается, дело монастыря, в том числе женского, не просто уйти от мира, а служить, как бы сейчас сказали, образовательным центром, уж если ты в Суздале находишься, то есть в столице тогдашнего княжества. Многие вещи, которые преподобная в своей жизни совершала, должны и могут совершаться сейчас, они актуальны.

Марина Борисова:

— И то же самое служение, как у великой княгини Елизаветы с ее Марфо-Мариинской обителью.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да. Вроде бы прошло уже больше ста лет, а это то, что должно и может делаться сейчас.

Марина Борисова:

— Евфросиния Суздальская тоже больницу при монастыре создала.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Да. Почему я сразу вспомнил Елизавету Федоровну, хотя она сейчас не празднуется, это все одно и то же. Сколько, 600 лет прошло? Но это ничуть не устарело, этот образ монашеской женской святости абсолютно — я говорю, разве что княгини перевелись — воспроизводим сейчас, это тот образ, которому можно подражать. Мы очень любим мученицу Веру, Надежду, Любовь и матерь их Софию, но мы понимаем, что — простите, что я сейчас так скажу — что это не про нас. Дай Бог, чтобы это было и дальше не про нас.

Марина Борисова:

— Ой, да.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Чтобы это не было актуальным и современным, чтобы наших детей мучили за имя Христово. Дай Бог, чтобы это никогда не воспроизвелось и не повторилось. А вот подвиг Евфросинии Московской, Евфросинии Суздальской, Елизаветы Федоровны, тех самых преподобных жен, прославленных в лике преподобных... Многие женщины преподобные, которых мы поминаем, кстати говоря, и на проскомидии на каждой, пытались повторить мужской подвиг преподобничества: столпничество, затворничество, жесточайшей аскезы — он как-то у меня не откликался никогда. Мне как-то казалось, глядя за замечательных и прекрасных женщин, не может и не должна женщина так себя мучить. А этот подвиг тоже преподобнический, тоже монашеский женский путь, воспроизводим как на пути монашеского делания, так и на пути женщины, которая не пошла в монастырь, но по той или иной причине что-то с семьей у нее не сложилось. А таких женщин сейчас много, много женщин и девушек, кто не вышли замуж, оказались в разводах, кто оказались вдовами, как Евфросиния Суздальская. Для них этот путь открыт. Она может быть их непосредственной небесной покровительницей, даже если их и не зовут Евфросиния по жизни. И, конечно, образ этих женщин, которые отреклись от себя, наш сегодняшний разговор о Кресте Господнем, о Воздвижении Креста Господня, о том, как мы должны жизнь свою принести и положить у подножия Креста, о том, чтобы нас, даже если мы не достигнем святости, можно было изобразить на иконе припадающими ко Христу и служащими ему. Такая получилась у нас цельная неделя, единый образ Крестоношения как Самому Верховному нашему Крестоносцу, Господу Нашему Иисусу Христу, так и тем святым, которые были прославлены.

Марина Борисова:

— Спасибо огромное за эту беседу. В эфире была программа Седмица". С вами были Марина Борисова и клирик храма Сорока мучеников Севастийских в Спасской Слободе протоиерей Максим Первозванский. Слушайте нас каждую субботу. До свиданья.

Протоиерей Максим Первозванский:

— Храни вас всех Господь.

Все выпуски программы Седмица

• «18-е воскресенье по Пятидесятнице. Память отцов 7 Вселенского собора». Прот. Федор Бородин
• «17-е воскресенье по Пятидесятнице». Протоиерей Максим Первозванский
• «16-е воскресенье по Пятидесятнице. Покров Пресвятой Богородицы». Протоиерей Максим Первозванский