«Первое воскресенье Великого поста: Торжество Православия». Священник Стахий Колотвин

У нас в студии был настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митино священник Стахий Колотвин.

Мы говорили о смыслах богослужения в ближайшее воскресение, в которое празднуется Торжество Православия, об особенностях совершаемых Великим постом Литургии Василия Великого и Литургии Григория Двоеслова (Преждеосвященных Даров), о празднике в честь иконы Божией Матери «Державная», об Обретении Честного Креста Господня равноапостольной Еленой, а также об особых богослужения Великого поста: Пассиях, Родительских субботах и соборованиях.

---

М. Борисова

— Добрый вечер, дорогие друзья. В эфире радио «Вера» еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин.

Иерей Стахий

— Добрый вечер.

М. Борисова

— С его помощью мы постараемся разобраться, что ждет нас в церкви завтра, в Неделю Православия, и на наступающей седмице. Вот прошла неделя, первая неделя Великого поста, мы все как-то поднастроились. Наступает первое воскресенье, названное — с одной стороны, всем понятна суть названия, но с другой стороны, какие-то смысловые нюансы куда-то немножко ускользают: что такое Торжество Православия? Мы читаем, что это память о победе над иконоборческой ересью, но только ли?

Иерей Стахий

— На самом деле этот праздник, он правда напоминает о Соборе, который победил иконоборческую ересь, но на этом Соборе ничего нового относительно победы над иконоборчеством сказано не было, если не придираться к деталям. По сути, задача вот этого уже Поместного Собора, не Вселенского — то есть чуть-чуть меньшего значения, была задекларировать, что православные люди, они веру свою строят, свое исповедание веры, можно сказать, веру все-таки строят на Евангелии и стремлении ко Христу, а вот некоторое свое исповедание веры и уклонение от лжеучений погибельных строят на основании семи Вселенских Соборов, в том числе, конечно, акцент был на самом последнем Вселенском Соборе, который за век до этого Поместного Собора прошел, VII Вселенском Соборе, восстановившем почитание икон. Тем не менее именно отцы вот этого Поместного Собора, вроде такого локального явления, но для нас, для всей истории Церкви очень значимого, они сформулировали некоторое единство учения этих самых Вселенских Соборов. Потому что, если мы посмотрим невооруженным взглядом, просто где-нибудь там взглянем в интернете или даже откроем «Закон Божий», классический учебник, и посмотрим, что же там такое были за различные ереси побеждались на Соборах, какие постановления принимались, также выкристаллизовывалось учение о Христе, о Боге, о Его взаимоотношениях с миром, то нам покажется: вот есть шесть таких Вселенских Соборов, где серьезное такое богословие, прямо ох, какое серьезное, а потом что-то вопросами искусства стали заниматься, ну какими-то вторичными — интерьер, убранство храма. На самом деле нет. Вот поэтому давайте мы как раз в преддверии этого замечательного праздника быстренько вспомним, о чем же там была речь. Итак, мы помним самое удивительное событие, с которого и началась новозаветная история Церкви, это то, что Бог явился мру, пришел и стал человеком. На этом как раз мы дальше видим отсчет: кто явился в этот мир? Было ли это какое-то божество второго порядка, а может, это и не Бог был вовсе? Нет, I Вселенский Собор говорит: это Господь на Иисус Христос, равен Отцу. Смотрим: II Вселенский Собор — арианство окончательно побеждается, мы видим, что и Божество Духа Святого Господа Животворящего, Иже от Отца исходящего, тоже не ставится уже под сомнение. Идем дальше — смотрим, что Христос, в Нем мы видим полноценную человеческую природу, полноценную природу Божественную. Монофизитские ереси — мы видим, что нет, все-таки единство Лица во Христе. Идем дальше — мы видим, что единство воли. И мы видим дальше, что отнюдь речь не об иконах, об изображениях, о краске, о технике, а речь о том, что вот этот Сам воплотившийся Бог, Он настолько реально воплотился, что каждый из нас, каждый человек, может стать таким же, как Он, достичь этого обожения. И мы свидетельствуем, декларируем и исповедуем свою веру вот в того самого Христа, Бога нашего, который на протяжении предшествующих шести Вселенских Соборов мы учение формулировали именно через иконографию.

М. Борисова

— Но давайте постараемся, как обычно, по традиции, попробовать раскрыть смысл наступающего воскресенья, исходя из отрывков из Посланий Апостольских и Евангелия, которые прозвучат завтра за Божественной литургией в храме. Мы будем слушать завтра отрывок из Послания апостола Павла Евреям — из 11-й главы, стихи с 24-го по 26-й, и потом с 32-го стиха 11-й главы до 2-го стиха 12-й главы. Там, в общем, идет речь о перечислении подвигов ветхозаветных пророков, и заканчивается это перечисление очень такой, мне кажется, требующей пояснения фразой апостола Павла: «И все сии, свидетельствованные в вере, не получили обещанного, потому что Бог предусмотрел о нас нечто лучшее, дабы они не без нас достигли совершенства». И тут у меня опускаются руки, потому что речь идет о великих пророках, о праведниках Ветхого Завета — причем тут мы, грешные?

Иерей Стахий

— Ну в том, что мы грешные, недостойные по сравнению с этими великими пророками и праведниками, а получили действительно больше. И, собственно, у нас есть некоторые моменты учения церковного, которые, нам кажется, они аксиома, а на самом деле они опираются как раз на места из Священного Писания. В принципе, вот это место из Священное Писание как раз одно из тех, на котором базируется церковное учение о том, что все ветхозаветные праведники, которые жили, стремились к Богу, старались исполнять Его заповеди, тем не менее они, тоже будучи, несмотря на свою праведность, грешниками, как и мы, как и каждый грешник — любой грех, даже самый маленький грех, тебя отделяет от Бога. И они, учитывая, что врата райские были закрыты, попадали в ад. И для нас в чем же поменялась ситуация? Вот Бог что о нас, именно новозаветных людях, потому что апостол Павел пишет — это не просто вот мы: апостол Павел там с учениками и вот мои собеседники, к которым я направляю это послание — нет, о всех христианах новозаветных и о всех тех, кто в Новом Завете идет вслед за Христом, что Господь уготовал лучшее, чем этим ветхозаветным праведникам — уже открыты врата Царствия Небесного. Да, причем может не быть таких внешних символов, что не будет там манна с небес падать, не будет огонь там поедать жертву, облитую водою и там камни раскалять — нет, вот, может, таких чудес, как в Ветхом Завете, чтобы укрепить вот эту веру людей, которым очень сложно, не будет. А нам уготовано большее и лучшее — само Царствие Небесное, которое, как апостол Павел в другом месте говорит: помните, какою дорогой ценой вы куплены, которая нам открылась благодаря крестным страданиям, смерти Христа и Его воскресению, через которое мы можем пройти. Поэтому апостол Павел вдохновляет, говорит: вот видите, эти люди, они умирали и понимали, что они Бога не достигнут. Ну только с такой некоторой надеждой, что когда-то вот Господь придет, смерть сокрушит. А вы, братья и сестры, он говорит, не расслабляйтесь, вам-то вообще всего ничего — вы прожили свою жизнь, ну вот сколько там десятилетий вам Господь на земле позволит провести — и все, в Царствие Небесное попадаете. Тем не менее тут есть и некоторый такой объединяющий момент, что вот тоже ветхозаветные праведники и мы, и тут мы понимаем, что да, именно в конце времен, когда будет всеобщее воскресение в теле, то мы, вместе с ветхозаветными праведниками, тоже сможем вместе наслаждаться полнотною блаженства. А сейчас наша задача — вдохновиться и быть как они, но при этом, уже поскольку Христос-то нас выкупил, сразу свою награду получить.

М. Борисова

— Теперь обратимся к отрывку из Евангелия от Иоанна, из 1-й главы, стихи с 43-го по 51-й. Удивительный отрывок, в нем очень много всего интересного и много каких-то смысловых нюансов, на которых хотелось бы остановиться, но я позволю себе остановиться на двух. Начинается отрывок со слов: «на другой день Иисус восхотел идти в Галилею, и находит Филиппа и говорит ему: иди за Мною. Дальше «Филипп находит Нафанаила и говорит ему: мы нашли Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки». «Но Нафанаил сказал ему: из Назарета может ли быть что доброе? Филипп говорит ему: пойди и посмотри». И заканчивается этот отрывок тоже... Вот это первый смысловой акцент, на который хотелось бы получить комментарий. И заканчивается он тоже очень знаковым, мне кажется, предложением: «И говорит ему: истинно, истинно говорю вам: отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому».

Иерей Стахий

— Если мы посмотрим на первый отрывочек, то, конечно, для нас есть некоторый исторический контекст, и из него можно сделать практический вывод для нас самих. Исторический контекст — иудеи все благочестивые, которые изучают Священное Писание, ну тогда только Ветхого Завета было, то есть то самое Писание Ветхого Завета, ожидание Мессии — они все знают, да и, в принципе, и мы, православные христиане, уже тоже это запомнили, особенно что не так давно уже были рождественские праздники — Христос, Мессия, должен родиться в Вифлееме Иудейском. Поэтому то, что обещанный Мессия рождается не в городе царя, рождается даже не в области какой-то иудейской центральной, а рождается вот на этой окраине, Галилее, земле языческой, о которой, кстати, пророк Исаия говорит, что там-то свет воссияет — и свет Христовой проповеди, и там действительно Христос будет проповедовать. Для верующего, такого книжного, почитающего Священное Писание, иудея невозможно эту мысль вместить. А при этом мы-то знаем, что Господь-то родился в Вифлееме, что Он потом бежал в Египет, что Он потом вернулся с Богородицей и Иосифом Обручником, и уже потом просто провел большую часть Своей жизни в смирении, в скромных трудах в Галилее, там начал проповедовать. Но для слушателей это неизвестно. Тем не менее это не может пояснить и приглашающий апостол. Он своему другу, он сам еще не разобрался, он своей верой почувствовал, что вот это Христос, это Мессия, и для него не стоит вопрос, он Его не расспрашивает о Его детстве, не говорит: ой, Господи, а где Ты родился, Учитель, в Вифлееме, точно, или все-таки в Назарете? Нет, его этот вопрос не волнует, его задача лишь подвести. Какой практический вывод мы можем из этого сделать? Прежде всего практический вывод в наших сомнениях. Мы в наших сомнениях берем и, например, нам кажется: ну вот этот человек дурной, ну что от него доброго ожидать. Или: вот зачем здесь пытаться, все равно здесь ничего не получится. Нет, Господь приглашает нас: ради доброго дела попробовать, постараться и разобраться — и тогда ты сможешь победить свое предубеждение, то тогда ты сможешь найти и настоящих друзей, и человек, который тебе был совсем неприятен, может, станет твоим самым надежным помощником и опорой. А уже если мы являемся таким человеком, который ведет других ко Христу, сам, конечно, слабый грешник, а тут надо еще своих близких, не столь воцерковленных, к Богу привести. И они задают какой-то вопрос, а ты понимаешь: ну тебе сказать нечего, нет у тебя никаких аргументов, знаний тебе не хватает. Ты говоришь: друзья, вот правда, я такой же вот еще непросвещенный, как вы. Пойдемте, вместе к батюшке подойдем и вместе с этим вопросом разберемся. Что касается второго отрывочка, про вот эти небеса открывающиеся — я иногда, когда у нас были беседы после службы об Апостоле и Евангелии, любил прихожанам задать стандартный вопрос. Вот читаются отрывочки из Апостола, Евангелия, как они связаны между собой, что их в древности поставили вот в один день? И то что мы вспоминаем, что Царствие Небесное открывается, что теперь души людей, даже самых праведников, не в ад попадают, а наоборот, могут, ведомые ангелами, взойти во тому пути, по которому навстречу нам с небес на землю спустился Сам Господь наш Иисус Христос — вот здесь вот это колечко замыкается, и мы видим полноту картины. Господь говорит: вот, уже началось благовестие, вот уже те ветхозаветные праведники — а Нафанаил, правда, можно сказать, он праведник по ветхозаветным меркам, и вот он теперь со своей праведностью, начитанностью, не будет смиренно сидеть и потом умирать и в ад погружаться, а действительно его уже ждет заслуженная награда — Царствие Небесное.

М. Борисова

— Напоминаю нашим радиослушателям, вы слушаете программу «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин. И мы, как всегда по субботам, говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. Хотелось бы еще остановиться на смысле богослужения особого, которое положено в день Торжество Православия — это так называемый чин Православия, который появился в Церкви далеко не сразу, он сложился где-то к XI веку. Потом в разных Поместных Церквях тоже видоизменялся, и в Русской Православной Церкви, как и в других Поместных Церквях, он тоже претерпел всевозможные изменения с течением времени. В России он появился в том же XI веке, но первое печатное издание появилось в Малороссии в 1627 году — то есть, в принципе, уже в такое достаточно продвинутое Средневековье. А в Москве и еще того позднее, при патриархе Никоне, в 1656-м. К XVIII веку в чине Православия было двадцать анафем и четыре тысячи имен людей, которых объявляли еретиками. И вот дальше с течением каждого столетия это все сокращалось, сокращалось, пока к XX веку вообще не упразднилось, то есть все эти имена исчезли из чина Православия. Вот что вообще такое анафема и почему так много внимания всегда уделяется именно этой части чина Православия?

Иерей Стахий

— Ну внимание уделяется этой части чина Православия, потому что всегда о чем-то таком дурном, страстном, каком-то негативе легче. Потому что ты беседуешь не о том, к чему нужно свою душу уровнем как-то возрастать, поднимать, усилия делать, а наоборот, со своего уровня души, который для христианина все-таки какое-никакое богообщение через молитву идет, надо возрастать. Вот возрасти до уровня богословия, до уровня святости тяжело, а спуститься, посудачить, ну кто там такой плохой, действительно проще. Поэтому внимание переключается на чин анафемы. Тем не менее если мы посмотрим, первая часть чина Православия это как раз с чего начинается — это как раз прославление тех самых отцов Вселенских Соборов, о которых мы говорили вначале нашей с вами беседы. Прославления, в принципе, людей святых, разных чинов святых, которым мы подражаем, на которых мы ориентируемся, прославление православной веры, вот того спасительного пути, который и есть Христос, Христос говорит: Я путь, истина и жизнь. И мы вот, идя по пути православной веры, следуем за Христом. Но поскольку с любого пути очень легко свернуть, особенно если путь трудный, особенно если путь ветвистый, особенно если путь там порой пригвождает к какой-то необходимости понеси свой крест, свои искушения, а где-то и какие-то соблазны, то уже как некоторое дополнение, как некоторый поручень, который отделяет горную тропинку от пропасти, является чин анафемы. Анафема — это на самом деле некоторая декларация, что человек, он находится вне Церкви. То есть это не проклятие, да, это не какая-то там черная магия, да, там «православная», в кавычках, черная магия. Нет, ни в коем случае. Это просто верующих людей предупреждает: такой-то человек, когда он говорит что-то о Боге или о церковной жизни, о жизни души — то он не является православным. Поэтому вы не слушайте его, иначе и вы вслед за ним пойдете не за Христом, а в какую-то боковую или, увы, даже в противоположную сторону. Прежде всего анафеме предавались еретики, они становились вне Церкви, вне общины. Это не значит, что человека там нельзя было накормить, напоить. Мы помним, как Господь говорит: если брат твой согрешает, то сначала обличи его один на один, потом призови двух-трех свидетелей, потом обратись к Церкви. А если всей Церкви он не слушает, то будет он тебе как язычник и мытарь. Но помните, что Господь постоянно говорит о любви к ближним? Милосердный самарянин заботится о совершенно чуждом ему, инородном, иноверном человеке — и это Господь ставит в пример. Поэтому, конечно, и человек, который вне Церкви, то что его из Церкви отлучают — нет. Церковь о нем может продолжать заботиться, молиться и ждать, что он вернется. Мы знаем, что люди, отлученные от Церкви, от церковного общения за свои ереси, порой на фоне некоторых политических событий, мы знаем, в истории Церкви, как многие епископы, они под влиянием, под давлением светских властей могли перейти та в арианство, в монофизитство, в монофелитство. Причем они не были идеологами этого движения, а правда, вот по человеческой слабости, кто-то по необразованности, кто-то искренне верил, пока не разобрался. А потом человек кается и в Церковь возвращается. Но пока человек вне Церкви, для того чтобы за ним не пошел верующий человек, нужна вот некоторая декларация, некоторое такое: не влезай — убьет. Вот мы знаем, сейчас немножко мы озлоблены карантинными мерами, и кажется: ну вот, от здорового человека там я должен держаться в стороне. Тем не менее, все мы соглашаемся, что уже если человек серьезно болен различными заболеваниями, и не только там коронавирусным поветрием, а разными, может, тропическими заразными болезнями, то он не перестает быть человеком, о нем надо заботиться. Но тем не менее остальных надо предупредить: аккуратно, не подходи. Ты заботься о нем, но с какой-то защитой, с мерами предосторожности. Вот то же самое касается и ересей болезней, которыми может заразиться наша христианская душа.

М. Борисова

— Хотелось бы еще поподробнее поговорить о литургиях, которые служатся главным образом Великим постом. Я имею в виду литургию Василия Великого и литургию Григория Двоеслова, которая еще в просторечии у нас церковном называется литургией Преждеосвященных Даров. Вот что касается литургии Василия Великого, служится она всего десять раз в году — в Рождественский и Крещенский сочельники, в день памяти самого святителя, в воскресенья Великого поста с первого по пятое, а также в Великий Четверг и Великую Субботу. Вот что это за литургия и чем она отличается... Для нас, я понимаю, что есть тайные священнические молитвы, которые произносятся в алтаре, но мы их, как правило, не слышим. А для нас, стоящих в храме, отличаются эти две литургии, пожалуй, только временем, которое хор поет определенные песнопения. Чтобы нам все-таки не зацикливаться вот на этом, хорошо бы понимать, что в этот момент происходит.

Иерей Стахий

— Действительно, литургия Василия Великого... На самом деле надо понимать: и литургия Иоанна Златоуста, и литургия Василия Великого, они не похожи по своему чину на то, что совершалось при жизни этих святителей. Чин литургии менялся на протяжении веков, но самая важная, центральная, основополагающая часть литургии — анафора или молитва возношения — возношения нашей молитвы, возношения Даров и ожидания сошествия Святого Духа, Который сделает хлеб и вино Телом и Кровью Христовым, что вот эта центральная молитва, вокруг которой уже добавляется и чтение Евангелия, и просьбы о наших нуждах, и какие-то песнопения, в которых святые могут прославиться в этот день — вот именно то, что мы унаследовали от святителя Василия Великого. У нас нет достоверных сведений, но такой есть некоторый научный консенсус, что скорее всего уж в воскресные дни, и все воскресные и в праздничные дни года совершалась в древности литургия Василия Великого. А литургия Иоанна Златоуста, который был младшим современником святителя Василия, она являлась некоторым ответом для приходской практики, чтобы литургия была более короткой. И читалась более короткая молитва. И именно вот разница в этих двух молитвах, в этом и заключается разница между привычной, почти ежедневной литургией Иоанна Златоуста и литургией Василия Великого. То, что мы видим случайные отрывки — то что священник громко произносит, то что он тихо произносит, то что он про себя читает — это, конечно, так на протяжении времени менялось. И, правда. на это особо обращать внимания не нужно. Хотя там в олимпиаде для школьников по основам православной культуры или в учебнике по Закону Божию именно на этом будет сделан акцент. Для нас же важно, что литургия Василия Великого и ее центральная часть, анафора, она куда более глубоко и существенно описывает историю нашего спасения. То есть мы молимся Господу осознанно, мы говорим: Господи, я Тебя прошу, — не то, что бы вот мы до этого просили — изобилия плодов земны, и благорастворения воздухов, какие-то наши разные скорби, беды — нет, а здесь мы молимся о спасении души, о ее соединении со Христом. И мы вспоминаем, как Господь от начала времен спасает человека, идет к этому спасению, что Он нам дает, через пророков к Своему собственному воплощению, к возведению нас на небеса. И вот порой, когда молишься и читаешь эту молитву, аж мурашки по коже. Действительно, в наше время до сих пор в большинстве храмов миряне не слышат молитв. Слава Тебе, Господи, мы не так давно торжествовали уже очередную годовщину патриаршества, и патриарх Кирилл подает каждому верному чаду Русской Православной Церкви, каждому священнику, который не ленится и старается все-таки смотреть, как священноначалие действует и из этого что-то полезное выносить, пример, что, конечно, надо читать анафору вслух, чтобы люди ее слышали. Там, где хорошая акустика, батюшка громогласный, то можно и без микрофона. В современных зданиях, которые уже акустическими средствами таким не обладают, но зато есть электрические возможности, технические, там, конечно, в микрофон читать — надо, чтобы анафору люди слышали. Конечно, когда ты читаешь анафору вслух, священник, у тебя служба чуть-чуть затягивается. Но ни один человек не расстроился, что ой, батюшка, служба была на пять минут дольше, потому что вы прочитали молитву вслух. А все будут, конечно, радоваться и внимать вот этим замечательным словам. Потому что тайные молитвы не потому, что какая-то тайна, что есть какая-то каста священников и каста мирян, которые не должны знать. А тайные молитвы — это потому, что совершается Таинство: мы не знаем до конца, что же происходит с хлебом и вином, как они становятся Телом и Кровью Христовой. Вот это великая тайна: «Бог явися во плоти». И как Бог является во плоти, у нас, перед нами, перед грешными людьми. И молитвы об этом, а они не являются какой-то тайной для мирян. И для священников они точно такие же тайные, потому что что же происходит, как Господь это чудо совершает, мы узнаем, только когда попадем в Царствие Небесное. Если в вашем храме еще до сих пор ну батюшка старенький, не читает молитвы вслух, ну тоже вы можете с другими прихожанам помочь, скинуться на аудиосистему — батюшке микрофончик, на стойке петличной. Ну а если уж батюшка как-то упорно против, то по крайней мере постарайтесь в будние дни Великого поста посмотреть в интернете, прочитать, разобрать эту молитву, и вам будет легче молиться на праздничной воскресной литургии Великого поста.

М. Борисова

— А что же это за литургия святителя Григория Двоеслова? Она служится по средам и пятницам Великим постом, на пятой седмице еще в четверг, и также в первые три дня Страстной седмицы. Но ведь, по сути дела, это не литургия, это же такая расширенная вечерня, на которой еще можно причаститься.

Иерей Стахий

— Действительно, литургия Преждеосвященных Даров, она особенная. Потому что на ней, по сути, мы не увидим центральной части для любой литургии — вот сейчас мы подробно говорили об этом — анафоры, молитвы возношения. Потому что Дары уже освящены. Что важно отметить, что несмотря на такое распространенное название, литургия Григория Двоеслова ему не принадлежит. Потому что Григорий Двоеслов — это православный отец Церкви, но живший на западе, и на западе был совершенно другой литургический чин. Тем не менее литургия Преждеосвященных Даров — это, безусловно, литургия, а не просто вечерня. Потому что причаститься запасными дарами христианин может, когда он в больнице, когда болеет, или монахи вот в пустыню в древности уходили, или в годы гонений давали даже и мирянам причастие на дому. Он может без литургии Преждеосвященных Даров. Литургия Преждеосвященных Даров дает нам полноценное участие в таинстве. Это литургия, где люди собираются за столом Тайной Вечери, за которым Господь дает нам полноценную возможность причаститься. Обязательно выбирайтесь на литургию Преждеосвященных Даров в будний день, возьмите половину выходным дня, отпроситесь с работы. Потому что воскресные богослужения, они не совсем великопостные. А если вы попадете на литургию Преждеосвященных Даров, то как раз вы попадете на настоящую великопостную службу.

М. Борисова

— Вы слушаете программу «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин. Мы прервемся буквально на одну минуту и вернемся к вам. Не переключайтесь.

М. Борисова

— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья, вы слушаете программу «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин. И с его помощью мы, как всегда по субботам, стараемся разобраться в смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. Ну несмотря на то, что Великим постом каждая неделя для нас проникнута именно великопостным смыслом, и богослужения дают как раз пищу для размышлений и настроя себя именно в этом ключе, однако мы не забываем, что церковный календарь продолжает напоминать нам примеры и великих святых, и какие-то праздники знаковые. И вот на наступающей неделе у нас тоже будут такие поводы для воспоминаний: 15 марта — праздник в честь иконы Божией Матери «Державная», 17 марта — память благоверного князя Даниила Московского, а 18 марта — память Федора Черного, Ярославского князя с сыновьями. Но мне бы хотелось поговорить отдельно о двух праздниках, которые будут на следующей неделе. Это вот 15 марта — праздник в честь иконы Божией Матери «Державная», и 19 марта — Обретение честного Креста Господня равноапостольной Еленой. Вот что касается этого праздника, то он абсолютно в настрое Великого поста, он хотя и относится к минейным, к календарным праздникам, но по сути своей как бы продолжение развития великопостной темы. А вот что касается праздника в честь иконы Божией Матери «Державная» — тут уже что-то такое чисто наше русское, причем недавнее. Поскольку икона была обретена в тот момент, когда православный царь последний в Российской империи отрекся от престола. И ее появление, ее явление, хотя это не была какая-то древняя икона, она по тому, что писал о ней патриарх Тихон, относилась где-то к XVIII веку, не позднее, несмотря на это она была воспринята как восприемница самой легитимной и верховной власти в России, которая этой власти лишилась среди земных правителей.

Иерей Стахий

— Действительно, каждый день Великого поста мы вспоминаем память того или иного святого. Но удивительно, мы почти на великопостном богослужении не увидим песнопений этим святым. Они, конечно, есть но частично. Поэтому даже иногда бывает обидно: ой, такие замечательные святые, а может не быть литургии в их день, если это не в среду и не в пятницу. Ну да, там память Даниила Московского вот выпадет на какой-то такой, ни на среду, ни на пятницу, но нигде литургии не будет. Ну разве что в Данилов монастырь москвичи могут съездить, то есть в храм, ему посвященный. Тем не менее мы должны понимать, что Великий пост — это время, когда мы идем по пути смирения, признания нашей отдаленности от Христа, признания того, что хоть Господь нас и спасает, мы-то этого спасения недостойны, и мы на фоне Христа, наши все заслуги ничто. И святые, они как образец смирения перед Христом, уже совершенный образец, которые получили эту награду, соединились со Христом и Спасителем нашим, они, можно сказать, рады отойти — не в тень, потому что тень это может быть то, что свет прекращает, а наоборот, раствориться в этом потоке света Христа и уступить дорогу, чтобы верующий человек сосредоточился именно на стремлении к Богу, пострадавшему за нас. Тем не менее вот, правда, вы сказали про праздник Обретения честного и Животворящего Креста Господня — это праздник маленький, незаметный. Если Воздвижение Креста Господня, который осенью совершается, это праздник двунадесятый, это праздник, который завершает цикл всей вот священной истории — ну мне особенно он приятен, потому что это праздник нашего строящегося Крестовоздвиженского храма. Тем не менее вот эти маленькие праздники, они тоже имеют значение. Это вовсе не значит, что от Обретения Креста до Воздвижения исторически прошло полгода, что никак не могли его воздвигнуть — вот обрели и полгода ждали мастеров, которые бы могли его приподнять, царица Елена не могла на старости лет сама это одолеть. Конечно, нет. Здесь есть важный символический смысл как раз подготовки к Пасхе. То что Пасха празднуется в разное время, то что другие праздники празднуются в четкую календарную дату по нашему привычному солнечному календарю, так было не всегда. И если Пасха перемещалась вслед за лунным календарем, как в древности, и отталкиваясь и от ветхозаветной Пасхи, то многие праздники перемещались вместе с ней. И тот же самый праздник Благовещения, не был он обязательно, вот как сейчас — 25 марта по старому стилю, ну нам привычная дата — 7 апреля по новому, а он тоже праздновался вместе с Пасхой. Точно также и перед Пасхой мог быть какой-то праздник, который перемещался, праздник Креста Господня, который подчеркивал страдания Спасителя, наше поклонение орудию спасения, Кресту. А потом, когда уже некоторые праздники стали фиксироваться на конкретные даты, то уже вот этот праздник Обретения здесь остался, как некоторый элемент подготовки к посту. Если мы заглянем уже на исторические события, то для меня всегда удивление такое, что как царица Елена, главное действующее лицо этой истории, дожила просто до этого момента. Потому что мы помним, жизнь царицы Елены была не сахар, что была она дочь трактирщика в одной из провинциальных балканских провинций Римской империи. И вот ехал военачальник, ее взял, ну можно даже сказать, не в жены, а можно сказать, в такие официальные сожительницы. Действительно, это даже в римском праве был некоторый такой вот термин, понятие в обществе — конкубина. Который потом, хоть и ее, видимо, любил, и родился у них сын, наследник, будущий император Константин Великий, тем не менее ее был вынужден оставить, для того чтобы заключить политический брак с дочерью своего, с одной стороны, соправителя, а с другой стороны, соперника и конкурента. И вот царица Елена пережила вот эти все расставания, прожила тяжелую долгую жизнь, но потом увидела торжество своего сына-императора. Но тем не менее император, который собирал империю по частям и вел постоянно вот такие гражданские войны, да еще от варваров отбивался. И вот только успел окончательно царь Константин объединить всю Римскую империю под своей властью и, самое главное, присоединить в конце концов Восточную часть империи, Восточное Средиземноморье, где как раз и был святой град Иерусалим. И святая Елена, которая, в отличие от императора Константина, который сомневался и на момент обретения Креста и Воздвижения его не был крещеным человеком, хотя, безусловно, он в Бога все-таки верил, что вот царица Елена смогла — там ей, по оценкам историков, 82 года было, что она дожила до того момента, когда она технически могла в Иерусалим попасть. До этого мать императора, который боролся со своим соправителем, она бы стала заложницей. Она не могла попасть незаметно, она не могла въехать официально. То есть вот это настоящее такое чудо. Его, наверное, очень хорошо почувствовали те люди, которые вот на поколение меня старше, когда в Святую Землю в советские годы вот представить обычному человеку, что попасть — ну нельзя, как ты там окажешься. А потом — раз, и действительно, я вот помню даже в своем детстве, моя мама, несмотря на свой уже такой серьезный срок беременности, появилась возможность поехать в Святую Землю, и как для нее какой это было вот радостью в 90-е годы там очутиться. Была беременна моим братом, тоже ей было тяжело, страшная жара, плохое самочувствие, но от этой радости у нее до сих пор такие радостные воспоминания. Точно также вот, я думаю, и каждый паломник, который впервые в Святую Землю приезжает. Конечно, там все разрушено, конечно, римляне даже церемониально распахивали и засыпали солью, чтобы показать: нет, вот побежденный город, здесь жизни не будет. Конечно, все те здания средневековые, которые мы сейчас на улочках — это не те здания, которые были времен Христа, та брусчатка — это не та брусчатка, по которой ступал Христос и апостолы. Но тем не менее для нас, для людей, которые пока душой не расстались с телом, очень важно, что и Господь здесь телом ступал, что Его ноги, Его руки, Его руки прислонялись к этим стенам, потому что Он нес вот это тяжелое древо крестное ради нашего спасения, поднимал тяжесть грехов всего мира. То, что Крест был обретен, вполне это реалистично. Потому что, правда, люди вне христианства, они суеверны. Вот человек, когда он христианин, он уже не боится: ой, какой-то предмет, а что с ним можно делать. Хотя суеверия случаются и в православной среде: ой, там крещенская водичка зацвела, что с ней, как делать батюшка, полью я цветочки? Или: ой, скорлупы от пасхальных яиц уже за десять лет накопилось несколько мешков на антресолях, что же, как же с ними быть, как с ней там разобраться. Нет, ну на самом деле для человека по-настоящему верующего, в отличие от язычников, никакой проблемы нет. А для язычников проблема всяких предметов, с которыми были всякие церемониальные вещи, она была очень важна. Если предмет священный, его нельзя трогать, если предмет оскверненный, то его тоже нельзя трогать. И поэтому все те кресты, на которых распинались государственные преступники — вот такие самозванцы, вот такие люди, которые пытались власть незаконным образом захватить, а собственно, в этом Христа обвинили, что их кресты, они просто выкидывались, даже по второму разу их особо использовать было нельзя. И поэтому Крест Христов, учитывая жар и сухой климат, кто-то может сказать: как же, это Средиземноморье. Нет, Иерусалим, в отличие от Тель-Авива, если прилетел только в аэропорт, в Святую Землю, а приехал в Иерусалим — и ты видишь, как уже поднялся в город, как уже стал сухой воздух, как близко уже вот это дыхание пустыни. И там, конечно, на протяжении столетий древо крестное, даже без всяких каких-то чудесных событий может пролежать. То что иудеи были изгнаны римлянами из Иерусалима, как некоторый факт поражения в правах за восстание — сначала за одно, потом за второе восстание, — то есть император Тит, император потом Адриан, спустя еще 70 лет, когда подавляет — для христиан этой проблемы не было. Христиане, имеющие языческое происхождение, могли, наоборот, не опасаясь иудеев, не опасаясь преследования со стороны радикального иудейского элемента, приходить и поклоняться своим святым местам. Конечно, шли гонения на христиан, и нельзя это было делать открыто. Тем не менее из поколения в поколение люди менялись, а где святыни лежали, они знали. Самое, конечно, было проблематичное оказать доверие. Вот приехала какая-то знатная женщина издалека — да, она мать императора, но эти императоры тоже меняются, кто-то узурпаторы, гражданские войны, можно ли ей доверять? Можно ли ей отдать эту святыню, можно ли ей показать, где она? И то что для нас на самом деле праздник — праздник, что люди, которые долгие годы власти не доверяли, потому что власти их за Христа преследовали, где-то видя все недостатки власти, видя какие-то пороки, все это, какую-то коррупцию, тем не менее готовы что-то и доброе, и искреннее получить от человека, несмотря на то что этот человек там чиновник, наделен какими-то полномочиями, и, возможно, к нему доверия не испытываешь.

М. Борисова

— Напоминаю, вы слушаете программу «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин. Как всегда по субботам, мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. Хотелось бы еще поговорить об особенностях богослужений, которые относится исключительно к Великому посту — я имею в виду пассии, великопостные родительские субботы и соборования. Ну понятно, что соборование может быть и не Великим постом, но как-то так сложилось, по традиции, что Великим постом многие православные верующие стараются пособороваться, и соборования проводятся практически во всех православных храмах не один раз за время Великого поста. Ну давайте начнем с пассии. Пассия — это особая служба, во время которой читаются отрывки из Евангелия, посвященные страданиям Христа, и совершается она четыре раза в год, это все исключительно на великопостных неделях. И отрывки из Евангелия читаются: 26-я и 27-я глава Евангелия от Матфея — на первой пассии, на второй — 14-я и 15-я главы Евангелия от Марка, на третьей — 22-я и 23-я глава Евангелия от Луки и на четвертой пассии — 18-я и 19-я главы Евангелия от Иоанна. Вот что это за служба, откуда она у нас взялась?

Иерей Стахий

— Пассия действительно служба новая, не очень типичная для православной Церкви, мы видим католическое влияние, и кто-то даже пугается: ой, там служба католическая. На самом деле эта служба, тоже она не великопостная, это служба, которая перекликается со службами Страстной седмицы. Несмотря на распространенный стереотип, Страстная седмица не относится, не входит в состав Великого поста, в ней действуют совсем другие правила. Ну мы это уже сегодня разобрали — вспомнили, что, например, литургия Преждеосвященных Даров там служится в понедельник и во вторник, что мы Великим постом не увидим, что там служится литургия Василия Великого в четверг, хотя Великим постом мы вообще литургии в четверг не дождемся, ну кроме одной вот недели. А почему, потому что смысл Великого поста — это покаяние, а на Страстной седмице мы уже от покаяния от своего даже немножко должны отвлечься. Потому что есть ужасающая ситуация: мало того, что люди приходят, там, правда, что взять с людей маловерующих, которых только на Пасху появляются, но порой даже воцерковленные христиане стараются и на «праздников праздник», на Пасху, поисповедоваться, и на Страстной седмице. А вся логика Великого поста говорит: нет, вот у тебя есть семь недель подготовки, а здесь ты, на Страстной, уже не думаешь о своих любимых грехах, о том, как батюшку ими удивить, а ты берешь и начинаешь просто сострадать Христу. Ты достаточно с грехом поборолся, вот теперь думай не о себе, любимом, а думай о Господе. Однако то, что пассия совершается именно по ходу Великого поста, так равномерно распределена вот по этим седмицам великопостным, в этом есть замечательный практический смысл: то что человек потихонечку, размышляя о своих грехах в течение будних дней Великого поста, радуясь Воскресению Христову и сопутствующим праздникам в таких островках воскресного дня среди Великого поста, он может все-таки взять и вспомнить о том, что предстоит. Вот мы читаем сейчас с прихожанами Евангелие от Марка, и что там Господь говорит Своим ученикам наедине: вот Меня возьмут, предадут, распнут убьют, и Я потом воскресну. А апостолы боятся, они не хотят это даже между собой обсуждать, Господа спрашивать. И вот и нам тоже точно так же неохота пока еще думать о Страстной седмице — она далеко, о своих грехах думать чуть-чуть проще. Но вот нам Церковь потихонечку дает возможность, с опорой на пассию, такую, можно сказать, вечерню страстную с акафистом Страстям Христовым, потихонечку к этому сочувствию подготовиться. Вот эту нашу окаменевшую в суете душу потихонечку размягчить, чтобы уже к Страстной седмице подойти осознанно. Потому что, если ты был вне этого, а на Страстную седмицу ты выбрался даже в храм, а тоже тяжело вот в это богослужение погрузиться. Кроме того, в отличие от сложных к пониманию служб Страстной седмицы, пассия достаточно имеет понятные тексты — они поздние, они не такие архаичные. Можно подпевать, когда ты со свечкой стоишь в храме, где обычно по традиции не горит электрическое освещение, а только так, при свете свечей, чтобы вспомнить те ночи перед распятием, когда Господа вели на неправедный суд, вели потом к Пилату, и вели, собственно, уже на Голгофу, на смерть. Ты сможешь брать и тоже подпевать, и как-то сострадать Христу. Поэтому эта служба, в ней, конечно, есть некоторая такая католическая чувственность — мы знаем, что от чувственности святые отцы предостерегали, потому что можно спутать такие свои некоторые шаги нервной системы с духовной жизнью. Тем не менее небольшое количество чувственности, оно не помешает нам не только в отношении наших близких, которых мы где-то можем пожалеть, где-то приобнять, где-то, наоборот, посмеяться жизнерадостно, но где-то в отношении Бога, что тоже некоторая доля чувственности не помешает. Поэтому выбирайтесь тоже на пассию, попробуйте поучаствовать в этом богослужении — конечно, ваше сердце станет чуть-чуть мягче.

М. Борисова

— Давайте немножечко поговорим о таинстве Елеосвящения или о соборовании. Есть, в общем-то, обоснованная надежда очень многих православных христиан, что соборование помогает поправить здоровье физическое. Такое случается. Дело в том, что, мне кажется, многие забывают об одном очень важном моменте, связанном с этим таинством: речь идет о том, что мы очень многие своих грехи, несмотря на то что пишем длинные списки, как любит говорить профессор Алексей Ильич Осипов, этот «отчет о проделанных грехах», так вот речь идет о том, что есть очень много грехов, которых мы не замечаем, но от этого они не перестают быть грехами. И единственный шанс нам от них освободиться — это с помощью таинства Елеосвящения. Вот об этом многие не задумываются.

Иерей Стахий

— Действительно, вот второй-то этот момент — освободиться от каких-то грехов, он тоже имеет смысл. Но тем не менее да, мы порой в своих молитвах очень любим помолиться не о душе, а о теле. И чаще всего священнику нужно говорить: друзья, ну хватит о теле, ну давайте о душе чуть-чуть помолимся. И однако в таинстве Соборования я, наоборот, всех обнадеживаю: действительно таинство Соборования — это таинство, где мы молимся о теле. У нас большинство таинств о душе, таинство таинств — Причастие, Божественная Евхаристия для исцеления души и тела, а таинство Соборования — одно таинство, которое нерегулярное, экстренное, исключительное, оно действительно для нашего тела. Мы просим у Господа снисхождения. Мы, по сути, Господу говорим: Господи, я знаю, мои болезни мне по грехам, по моим собственным. У соседа одни, у меня другие, у кого-то еще третьи, но я вот о своих. И я знаю, что я заслуживаю по своим грехам вот таких болезней. Но я постараюсь заметить свой грех, найти его, отсчитывая не от совести, а от Священного Писания, его начинать исправлять с Твоей помощью. А Ты, в Свою очередь, прояви незаслуженное милосердие и мне вот эту болезнь ослабь. А я Тебе обещаю, когда она станет слабее, самочувствие будет получше, то я не забуду про Тебя и не пропаду, и больше в храм там не вернусь до следующего Великого поста, до следующего соборования, а что я буду рядом с Тобой. А если, Господи, я даже и как-то не сдержу своего обещания, у Тебя всегда есть возможность какую-нибудь болезнь посильнее послать, чтобы я в следующий раз уже помнил, что если я Господа попросил и о чем-то договорился, то надо свое слово держать.

М. Борисова

— Теперь еще несколько слов о великопостных родительских субботах. Мы знаем, что родительские субботы — это дни особого поминовения усопших. Но почему Великим постом Церковь определяет целых три подряд таких дня — это субботы второй, третьей и четвертой седмицы Великого поста? Зачем это нужно?

Иерей Стахий

— На самом деле каждый субботний день — это день поминовения усопших. У нас, помимо годового круга, когда каждый день года память того или иного святого или там Богородичного, Господского праздника, помимо круга, который перемещается, от Пасхи зависит, у нас еще есть круг и недельный. И как вот первый, и он же восьмой день — день будущего века, воскресенье идет, так и до седьмого дня — до дня покоя, до дня субботнего мы доходим, и в этот день мы поминаем тех, кто упокоился, то есть всех святых. Ну кто упокоился — мы за них не переживаем, у них все хорошо, они с Богом. И о тех, кто усопший, но мы не уверены, что упокоены, и мы как раз молимся: Господи, знаем, что наши близкие люди были грешные, нам вот охота поддержать их своей молитвой. Сейчас они сами себе не помощники, только вот нашей молитвы ждут. Поэтому, конечно, каждая суббота года — это когда ты можешь прийти и храм, и там перед литургией сходить на панихиду, и обязательно тоже на самой литургии помолиться за своих усопших близких. Но вот все-таки в течение года выделяется особые родительские субботы, когда Церковь сугубо напоминает, говорит: хорошо, молодцы, что по воскресеньям ходите, но выбирайтесь еще в субботу помолиться сугубо за своих близких. То что на протяжении будних дней Великого поста у нас нет полноценной литургии, только литургия Преждеосвященных Даров, не дает нам возможность вот, правда, на проскомидии наших близких помянуть. При этом литию, панихиду-то в любой день можно послужить. Поэтому если ты ценишь родительскую субботу заупокойную — вот прямо такие концентрированные три великих родительских субботы подряд во время Великого поста, то, конечно, случайно не допусти ошибку, что ой, я вот пришел на панихиду и за них помолился, а дальше с литургии убежал. Или, наоборот, если где панихида после службы совершается в храме — ну пришел под конец, чтобы на панихиде помолиться. Нет, панихида в любой день могла быть. А именно сегодня ты можешь причаститься Святых Христовых Таин и сказать: Господи, вот мои близкие, мои там родители, бабушка, дедушка, мои друзья, кто уже к Тебе отошли, они бы рады причаститься Святых Христовых Таин, но они не могут. А я вот причащусь, почувствую эту радость соединения со Христом в сердце и прошу: Господи, даруй моим усопшим близким тоже частичку этой радости на себе ощутить.

М. Борисова

— Отец Стахий, вот мы входим во вторую неделю Великого поста. Чем она принципиально отличается от первой?

Иерей Стахий

— С практической точки зрения мы делаем некоторый выдох. Потому что в нашей русской традиции на первой неделе мы читали канон Андрея Критского, старались по мере сил, кто-то выбирался там четыре будних вечера подряд, кто-то один, два, кто как только смог. А сейчас мы вроде возвращаемся в более привычный нам ритм жизни. Тем не менее то, что где-то ты выдохнул, это не значит, что больше ты дышать не должен. Нет, если ты перестанешь дышать, ты умрешь. До смерти тренироваться не надо, но тем не менее каждый может попробовать вот так выдохнуть и потом не вдыхать — хорошо будет или нет. Точно так же и здесь. Вот у нас вроде богослужебная нагрузка упростилась, но у нас настрой-то сохранился. И сейчас: ой, на прошлой неделе не выбрался на Преждеосвященную литургию, а сейчас могу попасть. Ой, на прошлой неделе еще не было родительской субботы, да, куда уж, только в пост вошли. А сейчас вот и родительская суббота есть. Ну или опять же вспомнить: да, конечно, есть богослужения, есть праздники, есть памятные какие-то даты и дни. Но тем не менее наш Великий пост — это путь все-таки совершенствования души, в том числе через добрые дела. И если нам на какие-то добрые дела на первой неделе времени и сил не хватило, то уже сейчас можно их не откладывать.

М. Борисова

— Спасибо огромное за эту беседу. Вы слушали еженедельную субботнюю программу «Седмица». С вами были Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митине, священник Стахий Колотвин. Слушайте нас каждую субботу и поститесь постом приятным.

Иерей Стахий

— С Богом.