Юбилейный выпуск журнала «Фома». Владимир Гурболиков, Николай Шешин

У нас в гостях были первый заместитель главного редактора журнала «Фома» Владимир Гурболиков и заместитель главного редактора журнала Фома, ответственный за выпуск журнала Николай Шешин.

Мы говорили о журнале «Фома» и о его юбилейном двухсотом выпуске: когда и как родился замысел журнала, как со временем менялись форма подачи материала и главные акценты, что он представляет собой в настоящее время и каковы его основные цели и задачи. Наши гости рассказали о проектах «Фомы», о том, какие разделы журнала наиболее интересны читателям, и какие вопросы и пожелания чаще всего приходят от многочисленных читателей.

---

К. Мацан 

- «Светлый вечер» на радио «Вера», здравствуйте, дорогие друзья, в студии Марина Борисова 

М. Борисова 

- И Константин Мацан. 

К. Мацан 

- Добрый светлый вечер, с радостным предвкушением я представляю наших сегодняшних гостей, потому что поговорим мы сегодня о журнале «Фома», о православном журнале «Фома», если угодно – старшем брате радиостанции «Вера» и в личном плане очень дорогом месте для меня и для Марины - мы в этом журнале много лет работали, а Марина до сих пор с ним напрямую сотрудничает. Двухсотый выпуск журнала «Фома» выходит в ближайшее время, когда, Марин, в каком месяце? 

М. Борисова 

- В каком месяце, Владимир Александрович? 

К. Мацан 

- Ладно, я сейчас представлю гостей, а потом поговорим, хорошо. Ну, Владимир Александрович Гурболиков, не первый раз у нас в студии, очень радостно – первый заместитель главного редактора журнала «Фома», а проще говоря, один из основателей журнала «Фома», вот было два человека: Владимир Гурболиков и Владимир Легойда, которые в 95-м году этот проект вместе придумали, до сих пор ведут. Вы такой отец-основатель. И Николай Шешин, заместитель главного редактора журнала «Фома», ответственный за выпуск журнала, тот человек, на плечах которого ежемесячно бумажное издание выходит и сайт крутится и соцсети работают, такой, я, сколь работал - это просто мозг и душа журнала уже много лет. Добрый вечер. 

В. Гурболиков 

- Добрый светлый вечер. 

Н. Шешин 

- Здравствуйте. 

К. Мацан 

- Ну а теперь все-таки: когда двухсотый номер выходит? 

В. Гурболиков 

- В декабре выходит сразу и 200-сотый и 201-е номера: декабрьский и январский. Январский номер тоже придется сделать пораньше, чтобы люди успели его получить. 

М. Борисова 

- Ну и что это такое, Владимир Александрович: 95-й год, два Владимира придумали совершенно тогда революционный проект, поскольку никаких миссионерских журналов в постсоветской России тогда еще никто не издавал. Вот съездил Владимир Легойда в Америку, встретился там совершенно неожиданно с православными людьми, вдохновился их примером, приехал и дальше? 

В. Гурболиков 

- Прежде всего замысел журнала у него, я так понимаю, родился в 93-м году еще примерно, то есть действительно по возвращению из Соединенных Штатов, где он встретил замечательных совершенно православных миссионеров, он об этом наверняка еще расскажет и рассказывает об этом. Мы познакомились в 94-м, то есть 25 лет нашему знакомству уже было. И, собственно, наше знакомство сразу состояло из рукопожатия и вопроса Легойды: «Хотел бы попытаться сделать миссионерский журнал, не хотите ли вы в этом поучаствовать? И моего ответа: что значит не хотел бы? Конечно же поучаствую». И в 94-м году началось вот это, а в 96-м зимой, видимо, я уже так плохо помню точные сезоны, но вышел первый номер журнала. 

М. Борисова 

- Владимир Легойда обычно говорит, что у него в памяти осталось три рождения журнала «Фома»: первый – это 95-й год, когда идея приобрела какие-то очертания, то есть концепция журнала была придумана, 96-й год – когда вышел первый журнал «Фома», еще такой, самиздатовский, на коленке сделанный и, насколько я помню, 2005-й год, когда он стал ежемесячным, полнообъемным, в том формате, в котором он знаком уже нескольким поколениям читателей и стал выходить каждый месяц именно с 2005-го года. Но все присутствующие в студии так или иначе в разные времена встречались и с создателями проекта и включались в работу самого проекта, мне так вот повезло, поскольку я помню, как это все начиналось, поскольку отчасти участвовала в разговорах до того, как первый номер еще появился. Но первый номер – ведь это было почти чудо, насколько я помню: вы очень долго не могли придумать, где найти деньги, все говорили, что это замечательная идея, только никто не понимал, каким образом ее воплотить в жизнь. 

В. Гурболиков 

- Мне кажется, для любого какого-то хорошего дела требуется время, нужно доказать, что при минимуме средств что-то мы умеем и можем. У меня-то немножко другие даты всплывают именно в связи с общением очень обильным с читателями в контакте, где много наших друзей, которые пишут, например: «Я помню вас, когда вы были газетой». Мы долго отбрехивались, к тому же была газета-приложение, мы ее выпускали после 98-го года, когда многие люди очень обеднели, был кризис, сейчас уже порядком забытый, многие повзрослели уже после него даже, столько лет прошло, но мы до 2005-го года выпускали ежемесячную газету 10-тысячным тиражом бесплатную и теперь-то я понимаю, что как периодическое издание «Фома» начался этой газетой и, в общем-то, это для многих людей это и был момент знакомства с нами. Вот, например, такая дата, то есть тут разные моменты и потом «Фома» сейчас – это же очень много разных процессов, например, для сайта – очень благодарен тут Алексею Соколову, его здесь с нами сейчас в данный момент нет, но он очень много вложил в это. Для сайта важный момент – это 14-й год, то есть пять лет примерно нынешнему сайту, который сейчас вошел в тройку ключевых православных интернет-ресурсов. Там последние три года – взлет в социальных сетях, особенно вконтакте и в инстаграм (деятельность организации запрещена в Российской Федерации). То есть «Фома», он развивается очень. Одновременно придумали мы сейчас формат народной плакат-газеты, совершенно новый. Поэтому тут может быть столько отсечек… 

М. Борисова 

- Плакат-газета – это что-то вроде комиксов? 

В. Гурболиков 

- Это, безусловно, много инфографики, это небольшие просветительские тексты, это плакатная обложка, это красивый очень разворот, который на стену можно по идее вешать, образовательного характера. Да, небольшая просветительская газета, которая прежде всего по железным дорогам, по часовням на вокзалах распространяется, ну и не только около часовен: от Южно-Сахалинска до Севастополя. 

К. Мацан 

- Можно я спрошу Николая? На самом деле вопрос даже не потому, что надо что-то спросить, а потому что я много лет вспоминаю одну вашу фразу, Коль, когда то ли в какой-то планерке, то ли в какой-то рабочей переписке такая мысль прозвучала от вас, что «Фома» всегда был журналом, который учил думать. Вот для вас это была такая важная черта журнала «Фома», вот это о чем? 

Н. Шешин 

- Для меня, я думаю, как для всех, кто журнал делает, делал, это про то, чтобы не то, из того, что мы говорим, что мы пишем, чем мы делимся не превратилось для нас в общее место, чтобы это не стало для нас шаблоном и чем-то само собой разумеющимся. Учить думать – это…знаете, есть призыв, обращенный к верующим людям, евангельский призыв: «Бодрствуйте!» Да, это вот о том же, это попытка постоянная ощущать и выявлять живую связь того, что ты делаешь с тем, во имя чего ты это делаешь - ну я бы так, наверное, ответил на ваш вопрос. 

М. Борисова 

- А ощущение аудитории, ведь столько лет «Фома» существует в разных форматах, и я просто помню, какая трагедия была для многих, грубо говоря, фанатов первого «Фомы», когда он вдруг обрел цвет, когда он вдруг стал походить на форматные глянцевые журналы и для многих читателей первого «Фомы» это была просто трагедия, там больше года, по-моему, Владимир Александрович, я не ошибаюсь? шла бурная переписка по поводу того, что вы «огламурились», это православие-лайт, вы угробили замечательный просветительский миссионерский проект» и эти эмоции просто зашкаливали у читателей первого «Фомы». Теперь «Фома» существует в многообразии форм и форматов. Как понять, на какую аудиторию этот вот посыл? Я понимаю, что «бодрствуйте» - в смысле разбудите разум аудитории, поскольку сон разума рождает чудовищ, надо все время бодрствовать, но какая аудитория должна бодрствовать, как вы ее себе представляете? 

Н. Шешин 

- Я бы все-таки не ставил вопрос так, что наша задача – заставлять бодрствовать аудиторию, вот этот призыв, этот посыл, он обращен прежде всего к нам самим, людям, которые это делают. Понимаете, здесь в чем дело: у «Фомы» никогда не было и, надеюсь, никогда не будет позиции, когда мы встаем на возвышение, забираемся на кафедру или еще куда-то, начинаем людей либо чему-то учить, либо призывать их опять бодрствовать, чем-то заниматься и так далее. Для нас «Фома» - это то, чем мы делимся, как Владимир Романович Легойда, которого мы вспоминаем в связи с тем, как журнал «Фома» появился, дату, он не раз проводил такую аналогию влюбленного человека, когда человек влюбляется, для него весь мир, его возлюбленная, она предстает в каком-то совершенно новом свете и он всем старается сказать: «посмотрите, как все прекрасно вокруг, как все хорошо!» а люди поначалу могут не понимать. То же самое – для нас самих важно поделиться тем, что нам открывается, что нами переживается и поделиться этим со всеми, кто нас окружает, поэтому вопрос, на какую мы аудиторию обращены: да по сути – на всех, получается. 

М. Борисова 

- Ну как обычно Владимир Александрович на этот вопрос отвечает читатели «Фомы» - это те, кто читает журнал «Фома». 

К. Мацан 

- Сегодня в «Светлом» вечере с нами и с вами сотрудники журнала «Фома» и не просто сотрудники, а главные сотрудники: первый заместитель журнала «Фома» Владимир Александрович Гурболиков и заместитель главного редактора, ответственный за выпуск журнала «Фома» Николай Шешин. Мы продолжаем наш разговор об этом медиапроекте, приуроченный к тому, что декабрь – месяц двухсотого выпуска журнала «Фома». Вот мы заговорили об аудитории журнала «Фома». Владимир Александрович? 

В. Гурболиков 

- Те, кто переживал по поводу черно-белого выпуска, они, мне кажется, даже его прочитали не очень внимательно, потому что первая же статья, она, в общем, была посвящена тому, что мы обращены к как можно большему числу людей и статья еще одна, которая появилась раньше, чем появился журнал, то есть сначала она в газете, в которой я работал, была опубликована в 94-м году, и, собственно, благодаря ей мы и познакомились с Легойдой: «Эра недоверия или место встречи изменить нельзя» - это была первая статья «Фомы», которая возникла на два года раньше журнала. Там говорилось еще об одной принципиальной вещи: что мы не будем заниматься разбором дрязг, всяких скандалов, которые человеческий грех привносит, в том числе, и в церковную жизнь, что не это наша задача, наша задача – показать, какой церковь должна быть, как ее видели и святые, что находим в ней мы спустя тысячелетия после возникновения церкви, почему и на что мы обращаем внимание, почему для нас церковь – это наш и родной дом, и больница, и священное место, и освященный кров. И, соответственно, тут задавали тоже вопрос, откуда и как деньги возникли? Дело в том, что я в свое время был анархо-синдикалистом и имел опыт работы над самиздатом 

М. Борисова 

- То есть революционер-подпольщик? 

В. Гурболиков 

- Нет, уже не подпольщик, потому что с 86-го где-то по 90-й год, пока я в какой-то момент не испытал серьезный кризис убеждений и не понял, что мы куда-то не туда зовем людей. И там в это время очень хорошие люди собрались и родные для меня все, никто не задумывался никогда в кружке́ из 30-40 человек о том, где взять деньги на журнал какой-либо, каждый, кто хотел выразить свою мысль и поделиться ей в печатной форме, садился за печатную машинку и тиражировал свой собственный журнал. Я помню, однажды посчитал - у нас в какой-то момент в нашей общине тамошней выходило шесть журналов, конечно, все минимальным тиражом, но никто не начинал с бизнес-плана. Сейчас, конечно, многие проекты, они не могут иначе идти, но в то время - вот этот опыт. А Легойда, у него наложился на это образ того, как работал, например, с общинами панков, с африканцами, попавшими в Штаты и так далее, как работали монахи эти самые, которых он видел – это тоже был самиздат, поэтому просто исходя, что денег нет, мы делали проекты максимально простые, черно-белые. Но это, очевидно, хорошо для как раз таких интеллектуалов, для которых это издание, оно таким образом отрывается от массовости, от масскультуры. Но наша цель всегда была то, что я называю, «вхождение в народ», просто мы в этом понимании, во-первых, исходим совсем не из того, из чего народовольцы в девятнадцатом веке - они ходили народ поднимать на революцию, а мы идем ради того, чтобы поговорить о том, почему православие – это просто фундаментально необходимая и потрясающе важная вещь, а народ мы понимаем в этом смысле, как общность всех людей, независимо от их богатства, бедности, возраста, пола и так далее, поэтому мы говорим одновременно возможно с очень интеллигентным, очень человеком глубоким, параллельно с этим мы стараемся так строить разговор, чтобы в нем на своем уровне мог участвовать, например, подросток двенадцати лет – это же возможно, ведь посмотрите, есть фильмы очень серьезные, которые смотрят и дети и взрослые, вся семья, так называемые «для семейного просмотра», каждый в нем находит свой пласт. Но массовость для нас важна, конечно, мы в народ идем, поэтому мне кажется, если бы мы могли, конечно, мы бы сделали что-то особое именно для людей – церковных интеллектуалов, такое издание было: «Альфа и Омега», но, к сожалению, Марина Андреевна Журинская умерла, мы всегда за нее молимся, ее публикации, кстати, есть в журнале… 

М. Борисова 

- И вместе с ней умер ее проект. 

В. Гурболиков 

- Ну, я не думаю, что он умер, он доступен, надо его читать, это очень много выпусков, это состоявшееся произведение, но просто мы занимаемся в первую очередь тем, что рассчитано на многослойное восприятие, на восприятие большого числа людей и те форматы используем, которые все-таки могут привлечь широкую аудиторию, ничего в этом нет зазорного. 

Н. Шешин 

- Чуть-чуть добавлю, что, действительно, у многих людей, которые начинали читать первые номера журнала «Фома», он в сознании так еще и остался журналом. Журнал остается, слава Богу, он продолжает жить, но сегодня «Фома – это гораздо больше, чем просто журнал. И в дополнение к тому, что Владимир Александрович сказал, я назову просто одну цифру: в месяц «Фоме» задают вопросы или ищут ответы на какие-то очень важные для себя вопросы 2,5 миллиона человек сегодня - это и журнал, это и сайт, это и наши социальные сети. И поэтому, когда мы сами спрашиваем себя, для какой мы аудитории? Здесь ответ будет, Владимир Александрович уже сказал, что, в общем-то, получается, для всех. Единственное, там можно уточнить: для людей, у которых возник вопрос. О чем вот этот вопрос? Чаще всего это вопрос: как совместить то, о чем люди прочитали в Евангелии, что они услышали в храме в проповеди со своей повседневной жизнью? Как это теперь переложить, как это теперь ввести в свою повседневность? 

К. Мацан 

- Вот как раз к разговору о вопросах, которые люди задают, о той аудитории, с которой вы разговариваете и о том времени, в котором мы живем: ведь прошло много лет с начала проекта и время меняется, и церковь меняется, меняются вопросы в чем-то, а в чем-то, наверное, остаются теми же самыми. Вот Владимир Александрович упомянул программную статью «Эра недоверия или место встречи изменить нельзя» - статья, в которой речь шла о том, что мы живем в эпоху недоверия, недоверия ко всему, но есть место, где это недоверие можно преодолеть и исцелиться от него – это церковь, которая уже не первый век этим местом остается и будет оставаться всегда - эта статья была в журнале «Фома». Потом возникла вторая программная статья, если я не ошибаюсь, это была статья под названием «Эра равнодушия», где акценты сменились уже, в оценке времени акценты сменились, недоверие уступило место равнодушию по отношению к вопросам, может быть, главным. 

В. Гурболиков 

- Да, Легойды статья.  

К. Мацан 

- Но это тоже было лет, наверное, десять назад, а вот сегодня какая эра после эры недоверия и равнодушия? Какая бы была сегодня программная статья или программный пост в соцсетях? Какую эру переживает журнал «Фома» и его читатели? 

Н. Шешин 

- Я, во-первых, не думаю, что те вопросы или та боль эпохи, которая скрывалась в предыдущих статьях, что это ушло. Это то, действительно, с чего «Фома» начинался и тот живой нерв, который до сих пор сохраняется: и вопросы с равнодушием, и с милосердием – они остаются. Да, эпохи меняются безусловно, какой вызов сегодня может быть? Я бы сформулировал так: есть какая-то, что я чувствую, что я замечаю, жажда настоящего. Ну, если мы посмотрим, у нас сейчас да - свобода, можно найти любую информацию, у нас есть социальные сети, у нас доступ к нашему другу или собеседнику, просто включил компьютер или телефон – все, ты можешь найти что угодно. Но при этом ты находишь очень много всего, но это все, оно превращается в какой-то компот, люди говорят о том, во что они верят, о своих ценностях, о том, что для них очень важно и этих правд, их столько много и ты не знаешь, конечная-то правда, она есть? Где в этом заканчивается субъективное, есть ли что-то, что объемлет все? 

К. Мацан 

- Последняя правда такая. 

Н. Шешин 

- Последняя правда. 

В. Гурболиков 

- Есть ли за правдой истина, так скажем, да? 

Н. Шешин 

- Да, именно так. 

К. Мацан 

- «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается, здравствуйте, дорогие друзья, в студии Марина Борисова и я, Константин Мацан, мы сегодня говорим с сотрудниками, представителями…как сказать во множественном числе – вот есть мозг издания… 

М. Борисова 

- Мозги (смех) 

К. Мацан 

- С двумя душами журнала «Фома» и всех окружающих медиа-ресурсов под брендом «Фома», у нас в гостях Владимир Александрович Гурбо́ликов, отец-основатель журнала «Фома» и Николай Шешин, заместитель главного редактора журнала «Фома» и мы продолжаем наш разговор. 

М. Борисова 

- Вот Коля заговорил перед паузой о том, что сверхзадача редакции – донести до читателя, ищущего некую последнюю окончательную правду, вот как его приблизить к пониманию, что это такое и где это искать, но каким образом в формате журнала и вообще любого медиа-ресурса можно добиться желаемого результата – это большой вопрос, потому что на протяжении всей истории существования «Фомы» формы подачи и акценты очень много раз менялись и даже если посмотреть уже с тех времен, когда он стал ежемесячным и таким красочным и форматным акценты очень сильно менялись. И вот если посмотреть последние несколько лет, мне кажется, что он стал более прикладным, что ли: если в 2000-х, в начале 10-х было больше мировоззренческих вопросов и более глубокий богословский разбор этих вопросов и приглашались соответствующие авторы, сейчас все больше уклон в психологию, что ли, в какие-то жизненные проблемы, которые люди с помощью авторов журнала «Фома» хотят для себя разрешить. Где баланс? И нужен ли этот баланс или это просто естественный ход развития? Владимир Александрович? 

В. Гурболиков 

- Баланс нужен, тут возникал вопрос, какое время мы переживаем, эру недоверия или равнодушия? Дело в том, что недоверие, переходящее в ненависть – страшная вещь и равнодушие – страшная вещь, недаром в Новом Завете, в Апокалипсисе Бог говорит: «Если бы ты был холоден или горяч, но, поскольку ты тепл, то есть теплохладен, равнодушен, извергну тебя из уст своих», то есть самая страшная вещь – равнодушие. Сейчас, мне кажется, как раз момент равнодушия кончился, сейчас идет, набирает обострение переживаний всех и на фоне социальных проблем, политических проблем и так далее, но параллельно с этим действительно человеку становится очень трудно выживать и отсюда рост простых вопросов. И я считаю, что нам надо соблюсти баланс какой: нужно, с одной стороны, стараться людям помочь, оставаться их собеседниками, товарищами, друзьями, которые могут подсказать какой-то вариант выхода, в том числе, психологический язык, мы не становимся изданием православным «Psychologies», но просто язык сейчас этот очень понятен многим людям и им так удобнее, хотя, если вчитаться в статьи – там же святоотеческие высказывания, там евангельские цитаты и так далее. Это не в чистом виде психология или совсем не психология, но в чем проблема – люди все-таки надеются каким-то образом, мне кажется, это проблема – они надеются слишком, что на все найдется лекарство и рецепт, они забывают о том, что все-таки Евангелие, евангельская радость, она заключается в благодати и в том, что у человека есть про запас жизнь вечная и что мы все-таки все с точки зрения Евангелия, живем не для того, чтобы народ Божий в мире над всеми другими народами царствовал, всем повелевал и жил-не тужил, мы – о вхождении в Царство Небесное, которое может начаться уже в этой жизни и человек может быть в очень трудной ситуации житейской и одновременно быть радостен, счастлив и жить святой жизнью. Вот в этом смысле – момент рудный, потому что часть апологетов, которая в 90-е годы, например, присутствовали, в начале 2000-х, часть из них просто это были люди пожилые, они ушли из жизни, в то самое, я надеюсь, Царство Христово, а часть – целиком сконцентрировалась на злобе дня, причем слово «злоба» я выделил, и перестала быть апологетами, на самом деле, стала борцами с чем-то: с режимом, с церковной иерархией и так далее. И мы переживаем некоторый кризис апологетики – люди хотят участвовать в решении проблем здесь, сейчас, а Евангелие, оно, на самом деле, о вечном и оно постоянно нуждается, сейчас скажу такое умное слово – актуализация, на самом деле, нужно все время говорить теми словами, которые понятны твоим современникам. Христос, когда притчи свои произносил, каждая притча, она была совершенно очевидна для его слушателей. Нам вновь и вновь нужно искать такие притчи, нам нужно искать этот язык для вот этих самых разных аудиторий, но я думаю, что нет противоречий между задачами, все-таки, помогать друг другу – первая иерусалимская община помогала друг другу. А там такие претензии пытались предъявить, и говорили, что надо только молиться, вот церковь – она только для того, чтобы молится и совершать таинства. Я отвечаю вопросом на этот вопрос так сразу: тогда зачем общине апостолов в момент, когда с ними был Христос, существовала касса? Кстати, Иуда ее, эту кассу, курировал и Иоанн Богослов его обвинял именно в краже из кассы. Зачем касса была – для помощи неимущим, это тоже известно из диалогов прямо в Евангелии - уже получается какая-то нестыковка, значит, мы в том числе, и как церковь, не считая того, что прямо там говорится о делах милосердия и любви от каждого конкретно человека, втайне творимой, мы должны в этой жизни многое сделать. Но при этом есть жизнь вечная, о ней нужно свидетельствовать, о Христе нужно свидетельствовать. Опять же, люди прочитывают Евангелие и прочитывают заповеди, а также заповеди библейские, но они почему-то считают, что это такие абстрактные благопожелания, а на самом деле это и есть мера нашей веры – если мы живем не по заповедям и говорим: «ну что заповеди, это когда было сказано?»  - а вот это эффективно. Значит просто неверующие люди. 

М. Борисова 

- Что касается апологетики и то, как она присутствовала и присутствует в журнале и во всех сопутствующих проектах – для меня всегда «Фома» отличался от множества потом появившихся церковных изданий тем, что он первым не очень популярную в России, тем более в постсоветской России практику личного свидетельства взял как одну из основных форм разговора с читателем и стык апологетической статьи и личного свидетельства – это вот как у Пастернака: «Всю ночь читал я твой Завет и как от обморока ожил», то есть конкретный человек рассказывает, как он ожил от этого обморока. Но вот насколько меняются люди? Коля, это уже к вам, наверное, вопрос, как к представителю более молодой генерации журнала «Фома»: как меняются люди, которые делятся своими вот этими личными свидетельствами? Похоже, что скажем, те, кто оставлял эти свидетельства в «Фоме» в 2000-е годы – это немножко другие люди, чем те, которые пишут их сейчас? Или ничего не меняется, формат как, когда человек «оживает от обморока», он одинаков, независимо от времени? 

Н. Шешин 

- Возможно, отличия такие есть, наверное, я бы так определил, что в предыдущие этапы истории, истории апологетики в журнале «Фома», чуть больше было попытки интеллектуально это осмыслить то, что произошло, вот очень красивый пример с Пастернаком привели. А что это – попытаться объяснить, попытаться рассказать об этом. Да, то сейчас, возможно, людям, которые делятся своими историями, которые делятся своим опытом, открытием века, которое с ним случилось, им важно, чтобы другой человек не столько их обязательно понял, не что-то ему доказать, объяснить, разъяснить, а чтобы человек, который это рассказывает (на странице журнала «Фома», у нас есть целый раздел, который называется «Непридуманные истории» и очень рекомендую на него зайти и почитать эти истории) чтобы другой человек это пережил, прочувствовал вместе с ним. Запрос на то, чтобы это живо ощутить, живо ощутить то, что происходит с другим человеком, чтобы другой человек живо ощутил и пережил то, что ты переживаешь, ты есть, этого как будто не хватает и люди, которые у нас рассказывают, они, возможно, сейчас больше стараются поделиться чувством, заразить эмоцией, не столько поразить ум, разум, сколько сердце поразить – это к вопросу о теплохладности, о которой Владимир Александрович говорил. 

К. Мацан 

- Владимир Александрович Гурбо́ликов, первый заместитель главного редактора журнала «Фома», сооснователь журнала «Фома» и Николай Шешин, заместитель главного редактора журнала «Фома», ответственный за выпуск, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый Вечер», и мы говорим об этом медиапроекте, о разных измерениях сегодняшней такой апологетики православной. А вот тут невозможно не апеллировать к каким-то личным историям, я помню, что, когда меня спрашивают: расскажи о журнале «Фома» со своей какой-то колокольни, - я все время вспоминаю такой сугубо личный опыт: это зима, по-моему, 2007-го, что ли, года, когда у меня по заданию редакции в течение двух недель было два интервью, подряд почти, первое – с актером Евгением Мироновым, а второе – с режиссером Эмиром Кустурицей. Две каких-то фантастических встречи, совпавшие в Москве в одни и те же дни, я тогда подумал: а где вообще еще возможно было бы таким творчеством заниматься, как здесь на таком коротком промежутке времени? И тогда интервью с Кустурицей, с Мироновым и другими, скажем так, звездами, которые в «Фоме» появляются, все-таки были в большой степени, имели такой эффект разорвавшейся бомбы: впервые Миронов рассказывал о том, что он ездил на исповедь в Оптину пустынь – это было вау! Об этом никто никогда не рассказывал из звезд публично вот так вот – это была та самая исповедальность, о которой мы только что говорили. Но сейчас этого как будто стало очень много… 

М. Борисова 

- Но еще появился телеканал «Спас», где это все еще можно увидеть. 

К. Мацан 

- Даже «Спас» начал как-то активно развиваться последние годы, но даже уже лет 5-6 назад уже не было такого эффекта, я знаю, что и для «Фомы» стоял вопрос об отношении к звездам, рассказывающим о себе, перестали в «Фоме» быть обложки со звездами с какого-то момента. Что сейчас с этой темой происходит, как в этом смысле меняется ситуация для вас, как для людей, о вере свидетельствующих? 

В. Гурболиков 

- Ну, Николай придумал, как обложки изменить, мы долго, действительно, думали, как уйти от обложек с лицами, хотя иногда мы ставим лица, но редко. Понимаете, как, опять же, мы ищем место встреч все время, тут разговор про формат - может, тоже, не всем слушателям ясно, что это такое – это разные формы, вот мы с вами говорим по радио, и, кстати, радио «Вера» для меня – это тоже часть нашего общего дела, то есть я очень плохо отделяю многие вещи какие-то, которые мы делаем со «Спасом», то, что мы делаем вместе как сотворцы радио «Вера», другие проекты «Фомы» мне кажется, что вообще и так слишком многие сейчас находятся в непонятном таком закукливании и стараются так вот: «нет, мы сами, нам никого не надо», то есть мы мало друг другу помогаем. Но есть много форматов, то есть это сайт, там ежедневно мы выпускаем новые публикации, есть соцсети и там общение происходит интересное и очень разное, есть журнал, есть газета, есть разные другие формы еще. А другое дело, что мы ищем сами место встреч. Вот одно место встреч, Коля о нем сейчас очень хорошо, правильно сказал – это свидетельство людей о том, что с ними в жизни происходит или произошло, то, что при этом имеет прямое отношение к поиску смысла жизни, их вере и так далее. Это такие непридуманные проявления того, что Бог есть в этом мире, а с другой стороны, ищешь точку интереса для всех нас. Например, известные люди, я бы не сказал, что они перестали быть интересны, иное дело, что появилась привычка к тому, что известный человек, он вполне может быть православным верующим, мы берем в научной среде чуть-чуть меньше этого, поэтому я думаю, что сейчас больше у нас будет людей, врачей, больше ученых, я надеюсь. 

К. Мацан 

- То есть то, что это перестало быть таким шокирующим, что известный, допустим, актер рассказывает об опыте исповеди – это, скорее, для вас положительный результат работы, что уже не воспринимается вера, как что-то такое чудаковатое, что вот, надо же. 

В. Гурболиков 

- В общем, люди перестали стесняться об этом говорить. С другой стороны, там просто в какой-то момент, естественно, возникло противоречие: человек – публичная персона, особенно артист или политик, когда он говорит, он же в принципе, интервью дает, в том числе, и ради того, чтобы как-то свой образ еще продвинуть и здесь могут возникать противоречия вплоть до того, что артисты – люди пластичные, например, они здесь говорят выстрадано очень о своей вере, а потом в другом издании ты читаешь и диву даешься. То есть мы и это видели. 

К. Мацан 

- Вопрос еще, кто и как пишет, мы же это знаем. 

В. Гурболиков 

- Да, кто чего ищет, кто как пишет. Но мы, конечно же, поняли, что просто этот фактор, как фактор интереса, он стал меньше, люди стали спокойнее к этому относиться и поэтому у нас больше заостренность на то, о чем тема разговора. И сейчас не очень волнуемся, будет ли в интервью нашего номера лицо очень известное либо человек, который либо что-то пережил, либо совершил какой-то прорыв, научный прорыв, что-то узнал о церкви важное и так далее. То есть мы сейчас больше говорим, больше ищем саму тему разговора, которая могла бы быть людям интересна. 

М. Борисова 

- Для меня «Фома» еще открыл такое, совершенно непаханное поле, это очень трудная аудитория, подойти к которой с разговором о Евангелии, о Боге – это еще, я не знаю даже, какое-то специальное озарение – я имею ввиду детскую аудиторию. И вот то, что как бы на почве «Фомы» родился абсолютно уникальный детский проект – издательство «Настя и Никита» - как это все начиналось и как эта тема продолжает существовать в журнале - расскажите немножко, Владимир Александрович. 

 В. Гурболиков 

- Мне кажется, сейчас вообще вопрос один из ключевых, что ко мне часто приходят люди, которые говорят: «я вырос или я выросла на вашем журнале», это родители, причем уже часто многодетные родители, это такое странное и одновременно радостное ощущение того, насколько все-таки много времени мы трудимся. Но тема диалога с детьми, она становится все более и более важной, тем более, мы сейчас знаем, как раз вот читайте, в том числе, интервью на «Фоме» с отцом Николаем Емельяновым, предположим. У нас очень мало духовенства в России, на самом деле, то есть у нас с вами в московском метро трудится, по-моему, сорок тысяч человек, а на всю Россию священников, по-моему, двадцать пять тысяч, это очень мало, ничтожно мало. Многие из них при этом…разные есть священники, но, короче говоря, просто ощущается для семей голод общения со священниками, особенно в отношении внимания к детям, нужно что-то делать, нужно помогать, мы это все время ощущаем, плюс растут собственные дети у всех нас у каждого. Поэтому замечательный, просто гениальный редактор Алина Дальская, она, собственно, вышла с таким предложением делать проект, проект заключался в выпуске таких книжечек-журналов, каждый с одной историей и отличали эти истории, во-первых, верность традиции русской, советской школы детского книгоиздания, очень качественной, второе – это актуальность тем, не обязательно что-то о современности, это может быть и в глубоком прошлом, но это то, что действительно стоит знать. Третье – многожанровость, потому что там все жанры от, например, рассказа о Покровском соборе, соборе Василия Блаженного до поэзии, то есть это такой круг чтения, целый плат, мне кажется, это целое явление получилось в конечном итоге, и оно продолжает развиваться. Но при этом очень важное еще – иллюстрация, то есть это не мультяшная, не компьютерная графика, это все художественная работа, сделанная руками, руколепная, так скажем. Вот соединение всех этих вещей – это «Настя и Никита», Настя и Никита, они уже взрослые, у них уже есть свой магазин на Покровке, они проводят экскурсии, мастер-классы и так далее, то есть они как бы переросли рамки «Фомы», но я никогда не забуду этот опыт прекрасный, замечательный. А мы в свою очередь сейчас, мы искали, мы все делали на церковную тему при этом и мы сейчас ищем на основе того опыта ищем способы заявить себя, как чтение для семьи, у нас есть рубрика «Читаем с детьми» в журнале и на сайте, но я надеюсь, что это когда-то превратится все-таки в приложение к «Фоме», вопросы-то все те же, то есть как тут мы начали разговор с того: «как же вы начали, не было денег», ну так их, в общем, в каком-то таком большом серьезном смысле и сейчас нет, то есть, вообще говоря, образ «Фомы» такой красивый, сделанный на очень качественном уровне и прочее, совершенно не соответствует проблемам, которые испытывают люди, которые его делают, это, кстати, многих вводит в заблуждение – это как вопрос о том, что церковь у нас, она богатая, на самом деле, очень наивные представления, исходящие из реальной ситуации. И точно такие же представления ходят и о «Фоме», а так я мечтал безусловно, чтобы была серия и Николай все силы прикладывает к тому, чтобы рубрика была и вот два года, да, мы ведем, Коль? 

Н. Шешин 

- Да. 

К. Мацан 

- Я бы знаете еще о чем хотел спросить: еще один проект «Фомы» очень интересный, называется «Минутная история» - короткие анимационные ролики, которые выкладываются в соцсетях, посвященные какому-то историческому вопросу или фигуре, или биографии за одну минуту, очень такой воспринимаемый хороший формат, но для меня размышление об этом формате рифмуется с тем, о чем вы, Владимир Александрович, сказали в первой части программы - что есть разные, если угодно, уровни вопросов, есть разные плоскости обсуждения жизни и есть вопросы более социальные такие, насущные, то, что даже иногда называется проблемами церкви или проблемами общества, а есть жизнь вечная, о которой надо свидетельствовать, о которой церковь сама и свидетельствует. И вот мы берем, допустим, проект «Минутная история», где напрямую, скажем так, о Христе ни слова и это, наверное, правильно, не в этом цель, не надо сразу человека кормить пищей, которую он не готов воспринять, но с другой стороны, есть ли у вас, как у редакторов проблема, что человек посмотрит эту минутную историю, почитает детскую книжку такую, просто какую-то общекультурную, историческую, просто какую-то интересную, где не будет сказано об этом напрямую – о жизни вечной, о Царствии Небесном, о Христе и, собственно, до Христа-то и не дойдет, останется на уровне восприятия: ну, какие-то классные ролики об истории, о культуре, но вопроса такого экзистенциального это передо мной не ставит, ну, наверное, и не надо. Есть ли для вас, как для редакторов эта проблема? 

Н. Шешин 

- Смотрите, напрямую такой проблемы нет, я уже, вот когда мы говорили там, какой вопрос, какие задачи перед «Фомой» стоят, я говорил, что люди обращаются, в том числе, к «Фоме», 2,5 миллиона человек в месяц обращаются к «Фоме» с вопросом: а как, мы уже верим, мы уже даже в храм пришли, а что нам теперь делать-то, а как нам жить? Все прежние наши модели повседневной жизни, они как-то уже не сочетаются. Да, там есть экзистенциальные вопросы, а как теперь перестроить отношения с моими близкими людьми, например, с которыми были у людей ссоры, как мне вписать вообще церковную жизнь в свой еженедельный график и так далее. Но помимо экзистенциальных вопросов люди спрашивают: а что нам посмотреть, а что нам почитать? Вот у нас выдался свободный вечер с нашими ребятишками опять же, а как нам его провести, чтобы это не навредило? И они как к советчику приходят к «Фоме» и наша серия детских рассказов, в том числе, Евангелие – это серия минутных роликов, она для этого, она для создания фона жизни. Можно провести совершенно бытовой пример, невозможно все время кормить человека каким-то самым-самым изысканным, и самым при этом калорийным и так далее, блюдом – человеку нужен комплексный обед, он за этим приходит. Наши более локальные проекты без выраженной, как Константин сказал, экзистенциальности, они для этого. Мы создаем мир, в определенном смысле. 

К. Мацан 

- Да, ответ понятен. 

В. Гурболиков 

- Я бы немножко тут Колю подправил бы: то есть, когда есть экзистенциальные вопросы и как раз читаем с детьми, там есть разговоры о Христе как раз, а есть вопросы житейские разного уровня глубины, в том числе с близкими как мне сочетать реалии, свою церковную жизнь с тем, что полностью разрушен уклад христианский в России. Проект «Минутная история» - мне кажется, что он немножко другую задачу решает, во-первых, тут надо поклониться двум людям, он не совсем, это не наш проект, его, в первую очередь делает организация «Большая семья» во главе с Машей Маркиной, Марией Маркиной, мы поддерживаем этот проект. Алексей Соколов активно участвует информационно мы стараемся его поддержать, нам он очень нравится, но он к чему и о чем: он к формированию знаний и вкуса, потому что у нас будут очень большие неприятности, если люди не будут учиться, если они будут приходить в церковь, просто вот под знамя вставать. В конечном итоге они не смогут разобраться, когда возникнут какие-то противоречия, у них не хватит вкуса, не хватит кругозора. Мы стараемся привить кругозор, жажду к учению, жажду к знаниям и хоть какую-то эрудицию, которой у современных людей, становится все меньше и меньше, и меньше. 

К. Мацан 

- Ну, на этой, не совсем оптимистической ноте, конечно, не хочется беседу заканчивать 

М. Борисова 

- Но мы зато можем пожелать нашему любимому «Фоме» многая лета и надеемся, что в процессе дальнейшего развития журнал поможет обрести недостающую эрудицию тем, кто будет этот журнал читать и участвовать в проектах, которые сопутствуют этому журналу. 

К. Мацан 

- И напомню: журнал «Фома», сайт foma.ru, аккаунты «Фомы» в инстаграме (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), фейсбуке (деятельность организации запрещена в Российской Федерации), вконтакте, везде, где только можно себе представить, это даже не столько аккаунты журнала, сколько отдельные просто такие СМИ в соцсетях, существующие по всем законам соцсетей, очень интересные. Везде, на всех этих площадках с проектами нашего дорогого журнала «Фома» можете познакомиться, короткую историю расскажу: мы тут недавно с Алексеем Соколовым были в командировке в Самаре, общались с разными самарскими ребятами, в том числе, так получилось, в детской клинической больнице вместе с детишками рисовали красками рисунки, общались с ними, знакомились, нарисовали с ним на пару зайца такого, с оранжевыми усами, красного, с желтыми глазами, девочка нам помогала цвета выбирать. Когда возник вопрос, как его назвать, нужно зайца назвать как-то, Леша написал рядышком «Фома.ру», вот мы поняли, что этого зайца звали Фома, так что «Фома.ру», все проекты там аккумулированы. Спасибо огромное. Владимир Гурболиков, первый заместитель главного редактора журнала «Фома», основатель журнала «Фома» и Николай Шешин, заместитель тоже главного редактора журнала «Фома», ответственный за выпуск этого издания сегодня были с нами и с вами в программе «Светлый вечер», мы говорили об этом медиапроекте, в связи с тем, что на декабрь месяц приходится 200-сотый выпуск в истории этого журнала. Марина Борисова, я Константин Мацан, до свидания. 

М. Борисова 

- До свидания.