Главная › Программы › Светлый вечер › Седмица

«20-е воскресенье по Пятидесятнице: память святых отцов VII Вселенского Собора. Димитриевская родительская суббота». Прот. Федор Бородин

о. Фёдор Бородин

В нашей студии был настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин.

Разговор шел о смыслах богослужения в ближайшее воскресенье, в которое празднуется память святых отцов VII Вселенского Собора, о Димитриевской родительской субботе, о памяти святого преподобного Амвросия Оптинского, о Соборе преподобных Оптинских старцев, а также о празднике в честь Иверской иконы Божией Матери.

Ведущая: Марина Борисова

Марина Борисова:

— Добрый вечер, дорогие друзья. В эфире Радио ВЕРА программа «Седмица», в которой мы каждую субботу говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин.

Протоиерей Федор Бородин:

— Здравствуйте.

Марина Борисова:

— С его помощью мы постараемся разобраться, что ждет нас в церкви завтра, в двадцатое воскресенье после Пятидесятницы, и на наступающей неделе. Я хочу напомнить нашим радиослушателям, что завтрашнее воскресенье это еще и день памяти святых отцов VII Вселенского Собора, но о них поговорим немножечко позже. А сейчас, по традиции, постараемся разобраться в смыслах наступающего воскресного дня, исходя из тех отрывков из апостольских посланий и Евангелия, которые прозвучат завтра в церкви за Божественной литургией. Мы услышим отрывок из послания апостола Павла к Галатам из 1-й главы, стихи с 11-го по 19-й. И на самом деле в этом отрывке, когда читаешь русский текст, вроде, все понятно. Хотя все равно не понятно, может быть, потому что мы плохо знаем контекст или забываем контекст. Слова апостола: «Когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатью Своею, благоволил открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовествовал Его язычникам, — я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью, и не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне апостолам, а пошел в Аравию, и опять возвратился в Дамаск». Спрашивается, а что бы было плохого, если бы он пошел к апостолам в Иерусалим?

Протоиерей Федор Бородин:

— Дело в том, что путь к апостольству Павла абсолютно уникален. И начинается этот отрывок с 11-го стиха: «Возвещаю вам, братия, что Евангелие (то есть Благая весть), которое я благовествовал, не есть человеческое». Ему многократно являлся Христос, из книги Деяний мы об этом знаем и из его посланий об этом знаем, и возвестил ему все, что возвестил прочим апостолам. У него не было только свидетельства ученичества во времени, которое проходили апостолы, а все остальное у него было. У него не было необходимости советоваться с плотью и кровью, то есть с другими людьми, он получил откровение вполне, полностью. Меня в этих словах всегда поражает «открыть во мне сына Своего». Вот в этом человеке, который уверовал во Христа, открывается сын Божий. Как это произошло во мне, в вас, в каждом из верующих наших слушателей? Как открывается сын Божий, как открывается Христос, как мы Его узнаем? Я, например, помню свое отрочество, меня и сестру крестная возила в храм, мы причащались, исповедовались в общей исповеди, и по ее настоятельному благословению читали молитвы. Но открыть для себя Христа это что-то особое. Я помню, как Он для меня открылся, когда я читал Евангелие от Иоанна, слава Богу, дома оно было, отрывок о прощении женщины, взятой в прелюбодеянии. Он открывается как Личность, ты Его встречаешь, и с этого времени Он в твоей жизни есть, больше, меньше, ты Его можешь забыть или отодвинуть на задний план, но Он уже есть. Но оказывается, что у этого открытия Богом Христа в душе человека есть некая цель, дальше, «чтобы я благовествовал Его язычникам». Апостол языков Павел обретает эту радость и этот великий смысл своей великой жизни для чего-то. И дальше начинается вопрос к себе, Бог открыл в тебе Своего Сына, ты стал христианином. Для чего? Как ты Ему послужишь? Это не только для тебя самого, кто-то должен от этого возрадоваться, кто-то должен прийти к вере, кто-то должен утвердиться в вере. Есть это или нет? Какова цель, что Бог в тебе открылся, если мы знаем, что церковь строится из этих взаимных связей, утверждается как единое тело, возрастает? Это вопрос очень непростой к себе лично, но его полезно себе задавать.

Марина Борисова:

— Если человек не обладает никакими особыми дарованиями, если это то, что называется в обиходе обыватель, простой человек, который живет своей частной жизнью, проблемами семьи, какими-то бытовыми проблемами. Он не перестает быть христианином, но он не понимает, такая высокая планка ему предписана и что она означает в его вот этой частной жизни?

Протоиерей Федор Бородин:

— Выполняя заповеди Божии, живя по заповедям Божиим, человек становится проповедником делом. Если человек в рабочем коллективе единственный верующий и ведет себя так, как должен вести себя человек, в котором открыт Богом Иисус Христос, то рано или поздно появятся люди, которые при вопросе о вере зададут эти вопросы именно ему. И вот тут надо быть готовым, как говорит апостол Петр, «дать любому вопрошающему ответ о нашем уповании с кротостью».

Марина Борисова:

— И благочестием.

Протоиерей Федор Бородин:

— Да. Это необходимо. Что сделать для этого? Никто тебя не слушает. Никто не призывает тебя вставать на стол во время обеденного перерыва, возвещать Евангелие, хотя и так делали христиане в первые века. Допустим, архидиакон Евпул продал все свое имение, купил Евангелие, приходил в базарный день на торжище в разных городах, забирался на какую-нибудь телегу и начинал кричать о Христе. Его били, изгоняли, но кто-то обязательно уверовал. Мы так сейчас не можем, уволят с работы просто. Человек ведь может молиться за всех своих соработников. И если он вознесет горячую молитву о своих сотрудниках — о начальствующих, о подчиненных, не важно — это тепло все равно пробьется до чьей-то души. Я однажды разговаривал с физиком одним, который сказал мне, что если бы кончик швейной иглы раскалить до температуры солнца, то тепло стало бы на несколько километров вокруг. Не важно, стены — не стены, есть батареи — нет батарей, зима на улице или не зима. Если тепло молитвы, а главный труд христианина это молитвенный труд, есть в сердце человека, рано или поздно будет кто-то, кто, глядя на это, скажет: я хочу попробовать быть таким же. Поэтому Господь дарует нам веру для нашего спасения, прежде всего, конечно, но и с какой-то своей целью. Ты для кого-то должен быть примером, учителем, крестным. Эта сила дается человеку. К сожалению, за советское время у нас совершенно отбито это понимание проповеди, да и до этого в имперское время это было не нужно, потому что все вроде были православными. Есть законоучителя, есть церковно-приходские начальные школы, где Закон Божий преподают, священники должны проповедовать, чего там говорить. А вот сейчас надо, надо говорить, вспоминать об этой цели Божьей.

Марина Борисова:

— Давайте обратимся теперь к отрывку из Евангелия от Луки, из 7-й главы, стихи с 11-го по 16-й. Я думаю, большинству наших радиослушателей этот эпизод памятен, это эпизод воскрешения сына Наинской вдовы. Я позволю себе прочитать, он небольшой, этот отрывок, но, мне кажется, там есть о чем поговорить. «После сего Иисус пошел в город, называемый Наин; и с Ним шли многие из учеников Его и множество народа. Когда же Он приблизился к городским воротам, тут выносили умершего, единственного сына у матери, а она была вдова; и много народа шло с нею из города. Увидев ее, Господь сжалился над нею и сказал ей: не плачь. И, подойдя, прикоснулся к одру; несшие остановились, и Он сказал: юноша! тебе говорю, встань! Мертвый, поднявшись, сел и стал говорить; и отдал его [Иисус] матери его. И всех объял страх, и славили Бога, говоря: великий пророк восстал между нами, и Бог посетил народ Свой». Казалось бы, все очень просто. Но чем я дольше вчитываюсь, у меня возникают вопросы. Во-первых, Он встречает похоронную процессию, видит убитую горем мать, она даже не просит Его ни о чем. В Евангелии множество случаев исцелений и воскрешений, когда Его просили вмешаться в эту ситуацию. Она вообще ни о чем не просила. Она просто шла за гробом своего сына. И вдруг вот эта странная реакция. И почему не плачь? Ведь сказано, блаженны плачущие. Здесь странный контраст во всем. Кажется, все очень просто, а начинаешь читать, и все становится совершенно непонятно.

Протоиерей Федор Бородин:

— Наверное, потому, что человек не должен безудержно погружаться в горе и отчаяние при потере даже любимого близкого, если он верит в вечную загробную жизнь. Эта вера должна превозмогать горе и боль, которые неизбежны. Но тем не менее. Я недавно принимал исповедь у одного пожилого человека, и этот человек, молящийся много, трудящийся в молитве, сказал: я каюсь в том, что я не боюсь смерти. Я говорю: а что в этом каяться? Действительно, это грех или не грех? Я не боюсь — пожилой человек, пенсионер, который в основном и молится только — я уже не боюсь, жду встречи с Господом как избавления. Наверное, глядя на сына, да еще вдове, тяжело это. Даже предположить, что это быстро можно преодолеть, потеряв своих близких, мы живем иногда с этой болью всю оставшуюся жизнь. Как руку отрубили, она должна быть, а ее нет. Тем не менее, если мы уповаем на вечную жизнь, на то, что мы будем вместе в Царствии Божием у Господа, то не должно быть в этом отчаяния. И когда верующий человек молится за усопших, он получает облегчение. Господь, зная, что Он исцелит этого юношу, требует, чтобы она перестала погружаться в безысходность при этом горе. Очень важно нам взглянуть на это событие глазами тех, кто присутствовал. Нам не очень понятен контекст. Ну, процессия похоронная. Ну, идет огромная процессия, может быть, сотня или больше учеников, следующих за Христом, которые всегда были вокруг Него. А сам факт прикосновения что значит? Он значит совершенно очевидное нарушение закона. В книге Числ в Библии в 19-йглаве есть такие слова: «Кто прикоснется к мертвому телу какого-либо человека, нечист будет семь дней. Всякий, кто прикоснется на поле к убитому мечом или к умершему или кости человеческой или ко гробу, нечист будет семь дней». А Христос абсолютно чист. В акафисте Матери Божией называем Ее «сеятеля чистоты рождшей». Тот, Кто сеет чистоту в мир. Люди, которые будут жить, подражая Ему, это чистые люди. Он не может быть нечист по определению. Что же происходит? Все замирают, потому что все прекрасно знают, что Он не должен был это делать. Ладно, несшие гроб, они потом будут определенный обряд семь дней проходить, потому что кто-то должен нести гроб. А Он-то что? И все, когда этот юноша встает, сразу вспоминают другой эпизод, это 4-я книга Царств, 13-я глава, о том, как хоронили человека и увидели вражеское войско, и бросили этого человека спеленатого в гробницу Елисея пророка. Бросили в гроб Елисеев, и он при падении своем коснулся и ожил и встал на ноги свои. И все это видят. Почему они говорят: «Великий пророк восстал»? Потому что так было при Елисее, к мощам его прикоснулось тело умершего, и он встал на свои ноги. И вот происходит то же самое. Человек, который подтверждает, что он учится власти. Вы слышали, что сказано древним: а я говорю вам. Человек, который может сказать, что эта ваша трактовка закона, что касается преодоления почитания родителей, как он приводит пример, что это заповедь отцов, Он может это делать, Он вправе, и Он может вернуть жизнь человеку умершему, потому что это только Бог может. И эта слава, эти две встретившиеся процессии, одна из которых траурная, потому что сын вдовы — это же ужасно. Если посмотреть Библию, то там постоянно встречается, что «вы поедаете домы вдов». Или наоборот «накорми вдову». Вдова это человек совершенно бесправный, у нее нет ни мужа, ни сына, того, кто имеет голос, у нее можно все отобрать, и она ничего не сделает. И вот Господь ее так утешил, и обе эти процессии становятся радостными, с пасхальным ликованием, с ликованием вокруг воскресшего из мертвых человека.

Марина Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, в эфире Радио ВЕРА еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма святых бессребреников святых Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин. Удивительный день нас ждет на этой неделе, 24 октября, это собор преподобных Оптинских старцев. Накануне отдельно Церковь будет вспоминать еще раз преподобного Амвросия Оптинского. У всех, наверное, разное отношение к Оптиной пустыни. Я думаю, что многие ее посещали, и у них уже теплое личное воспоминание. Мне кажется, очень важно понять, почему из огромного количества удивительных монастырей дореволюционной России, были такие центры духовные, огромная страна, были в Сибири такие, были на Урале, были на Украине, та же Глинская пустынь. Почему именно Оптина стала тем местом, где этот огонек сохранился даже тогда, когда его, как сейчас выражаются, заливали в бетон, когда там, казалось бы, воцарилась мерзость запустения. То есть на протяжении почти века, когда некому вроде как и вспоминать было об этом месте, память о старцах сохранялась, передавалась и каким-то образом дошла до того момента, когда можно было ее возродить. Благодаря чему и как этот странный для меня, необъяснимый феномен у нас получился?

Протоиерей Федор Бородин:

— Конечно, потому что еще до советского разорения, до мерзости и до бетона, о котором вы упомянули, Оптина прославилась великими святыми людьми и стала таким центром. Почему Господь это место избрал, мы не понимаем, это Его суды. Но эта древнейшая традиция, идущая от Паисия Величковского, сомкнулась из двух источников именно в Оптиной пустыни, традиция такой глубокой молитвы, какого-то совершенно ангельского смирения соединилась вместе с мудростью человеческой. Потому что духовник, и тем более старец, это человек, прошедший огромный путь внутреннего возрастания, человек, который возрос до чего? До любви. А прозорлива любовь. Больше ничто не прозорливо. Не аскеза прозорлива и даже не количество вычитанных молитв, хотя и то и другое абсолютно необходимы. Прозорлива любовь. С сыном что-то происходит, мама это чувствует. Почему? Любит. Муж пришел с работы, сопит в прихожей, сапоги снимает, а жена на кухне варит макароны, она уже знает, в каком он состоянии. Почему? Потому что любовь. Для этого обычному человеку нужны десятилетия совместной жизни. А человеку, который посвятил себя любви к Богу и ближнему, нужно просто увидеть, помолиться и он проникает, что в сердце этого человека, ему открывается. Открывается именно потому, что его руки — это руки любви, и ему можно доверить это сердце. Господь удивительным образом соединил такое количество людей на таком маленьком клочке земли и в такой небольшой промежуток времени, наверное, для того, чтобы те, кто хочет держаться за церковь, кто захочет в советское время, могли к этому опыту прибегнуть. Древние святые, великие святые, мы к ним обращаемся. Те, кто жил 10-20-30-40 лет назад и отвечал на письма, первое еще, что в самиздате, в том числе по благословению отца Кирилла (Павлова) и мама моя распространяла перешитые ксеры, это были письма старца Амвросия, это были первые книги еще до прославления его.

Марина Борисова:

— Еще ходили письма старца Макария.

Протоиерей Федор Бородин:

— Да. Эта слепая ксера — это было сокровище. Я помню, я дарю это одному своему однокласснику по семинарии, это был, наверное, 88-й год, 89-й, человек готовился к монашеству, сейчас он игумен, и он берет это в руки как царскую диадему, как слиток золота, он светится счастьем, потому что негде было взять этого опыта. А письма это даже не проповедь, это что-то конкретное для жизни, хоть и конкретных людей, поэтому не все там можно прямолинейно употреблять, они сказаны для определенных людей. Но преподобный Амвросий для тех, кто пошел в 90-е годы возрождать монашество. Он же много участвовал в книгоиздательстве, вся Оптина была центром изучения, редактирования, перевода и издательства святых отцов. Это же мощнейший совершенно был корпус издан там. Это очень важно. Они не свое передавали, а святоотеческое учение, носителем которого был когда-то преподобный Паисий. Когда только появилась возможность туда съездить и что-то там начать делать, мы туда все поехали. Я помню, зима, может быть, 89-го года, работает бетономешалка в Введенском соборе, одновременно идет служба, мы разгребаем от мусора какие-то помещения за помещением, это полное счастье. Потому что вот ты прочитал, вот ты приехал помолиться этому человеку. Восстановление Оптиной это, конечно, удивительное дело. И сейчас все, кто туда приезжают — а кто еще не съездил, я очень рекомендую — конечно, получают там помощь. Почему? А потому что Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых. У Него все живы. И Амвросий, и Моисей, и Анатолия оба, и Исаакия оба — все. И Никон... И когда мы к ним приезжаем, конечно, они берут на себя попечение о наших душах, им остальное не очень интересно. Когда мы приезжаем просить о чем-то земном, они готовы в этом помочь, но это не самое главное, они как духовники за нас берутся. Они у Бога живы и даже сейчас они могут больше, чем тогда. Как мы, допустим, в молитве преподобному Сергию читаем, что теперь ничто не мешает тебе, ты так же можешь печься о нас. Так и здесь. Есть огромное наследие, есть письма и воспоминания, есть наставления их. Они очень близки нам по времени, и погружаться в эту традицию, читать об этом, читать эти тексты — это совершенно необходимо всем, не только монашествующим.

Марина Борисова:

— Мне кажется, есть еще среди этого наследия очень важные для нас вещи. Остались воспоминания о тех старцах, которые дожили до сложных времен, до революции, до того, что началось после. И в этих воспоминаниях удивительно, пронзительно видно, насколько старчество это не как в кино — встал, помолился и все увидел. Это огромный труд, это слезы, это неверие в свои собственные силы, это преодоление, даже невозможно представить, насколько сложных внутренних процессов, чтобы выйти на 15 минут к людям, которые к тебе приехали. Это удивительные свидетельства. Я думаю, что это очень важно понять, потому что у нас иногда сказочное представление о том, что такое труд святого старца.

Протоиерей Федор Бородин:

— У старцев, которые принимали в скиту народ, действительно было по несколько минут на человека. И эта, если хотите, духовная мощь, проявлялась в том, что за эти несколько минут надо было так узнать человека через любовь к нему, как будто ты знаком с ним 30 лет, чтобы дать правильное наставление и ответ. Конечно, это молитва за человека, Я в своей жизни, грешный, сталкивался с двумя старцами, с отцом Кириллом (Павловым), с отцом Иоанном (Крестьянкиным). Я помню, как это делал отец Кирилл. Он же тоже иногда принимал по десять часов в сутки, он не мог встать, его брали под локотки и относили в келью два дюжих послушника. Ты ему излагаешь какие-то вопросы, а пока ты ждал, половина вопросов решилась, потому что само обдумывание в келье помогает их решить. Он берет некоторую паузу и смотрит поверх тебя, это может длиться 20 секунд, 30 секунд, минуту, и ты понимаешь, что происходит нечто, до чего ты вообще не дорос, он за тебя молится. И потом говорит: ну давай попробуем вот так. Но эта молитва после того, как ты задал вопрос, я это очень хорошо помню, и это помнят все, кто к батюшке ходил. Поэтому это, прежде всего, молитва за человека, которая открывает попечение Божие о нем. А еще, дорогие братья и сестры, в этот воскресный день память великого праотца Авраама и племянника его Лота. Авраам назван апостолом Павлом отцом всех верующих, потому что его жизнь — это описание пути человека, восходящего к Богу. Для меня когда-то удивительным открытием стал курс лекций покойного Евгения Авдеенко, его можно найти в сети, он так и называется «Жизнь Авраама». Это для меня такое сокровище в свое время стало. Рекомендую всем прослушать, Евгений Авдеенко «Жизнь Авраама».

Марина Борисова:

— В эфире Радио ВЕРА программа «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин. Мы ненадолго прервемся. Вернемся к вам буквально через минуту. Не переключайтесь.

Марина Борисова:

— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин. Настало время вспомнить, что в воскресенье у нас была память отцов VII Вселенского Собора и 26 октября праздник в честь Иверской иконы Божией Матери. Почему эти два события, на мой взгляд, тесно связаны? Потому что VII Вселенский Собор восстановил иконопочитание, а Иверская икона изначально, в ее оригинале пострадала как раз от иконоборцев. Поэтому тема одна и та же. Но, мне кажется, что иногда мы очень упрощаем проблемы иконоборчества. Мы говорим о том, что иконоборцы были неправы, а почитатели икон были правы, они победили, ура! Мы все иконопочитатели. Но дело в том, что не такими уж злыднями были иконоборцы. То есть были, конечно, там и злыдни, но были и люди, глубоко убежденные, что внешние атрибуты мешают общению с Богом, не помогают, а именно мешают, потому что они собой Бога заслоняют. Эта одержимость уничтожением предметного окружения богослужения, мне кажется, была продиктована изначально, возможно, самыми благими побуждениями. Почему мне кажется важно это понять? Потому что у нас, пускай на другой почве, в истории Церкви возникают то и дело подобного рода непонимания. Есть какое-то число людей, которые из самых благих, благочестивых соображений начинают говорить, что ваша традиция устарела, тут надо поменять, это все мешает, а не помогает. Потом можно оказаться ровно в той точке, в какой оказались иконоборцы, то есть все свелось к какому-то просто изуверству, вплоть до человекоубийства.

Протоиерей Федор Бородин:

— Мне кажется, что все-таки, когда иконоборчество стало широким движением, если хотите, партией при императорском дворе, то конечно, сами тезисы о поклонении Богу в духе и истине и потому отрицание икон — это был только повод. Повод для захвата власти, для уменьшения влияния церкви, клириков, епископов. И поскольку все это вылилось в чудовищные зверства по отношению к иконопочитателям, к монашествующим, то, конечно, это был, еще раз повторюсь, только повод. Причина была совершенно не в том. Иначе не было бы столько крови, столько пыток, ужасов, отрезанных языков, рук, как у Иоанна Дамаскина, отрубленных и прочего. Человеку оставаться перед Богом бывает страшно, ему хочется Бога от себя чем-то заслонить и создать того самого идола. Тогда человек может использовать так икону. «Мы род ищущих лице Бога Иаковля», как мы читаем в псалме, когда готовимся к причастию. Мы те, кто ищем лицо Бога. Что это такое? Те, кто ищет постоянно в каждой молитве личной встречи с Богом. Отгородиться от этого разными способами, правилом, можно. И тогда внешняя форма может быть препятствием. Но если есть главное содержание, тогда, конечно, она препятствием не будет. И икона наоборот будет помогать человеку молиться. Мне посчастливилось, 15 лет назад я был в Риме. У меня была неделя, на сорокалетие мне подарили эту поездку. Заходя во множество удивительных храмов, тут тебе Пинтуриккио, тут тебе Джотто, тут тебе еще что-то, там Караваджо. А все равно на аналое в центре очень часто лежала репродукция, наклеенная на досточку и покрытая лаком Владимирской, Новгородского Спаса Нерукотворного. А когда я об этом разговаривал с одним своим знакомым, много ездящим по Европе архимандритом, он говорит: а в келье у них вообще у всех русские или византийские иконы. И когда я спрашивал, почему, у вас же есть прекрасные образы, есть Рафаэль... Они говорят: молиться невозможно, размышлять можно, молиться невозможно, молимся мы, кто ищет настоящей молитвы, перед вашими иконами — они говорят. Люди, любящие молитву, никогда не поднимут руку на икону. Поэтому иконоборчество это была борьба людей против молитвы. Конечно, были какие-то искажения. Искажения есть и сейчас. Расскажу вам такой случай. Приходит к нам в храм женщина, говорит: где у вас Казанская икона Матери Божией? — А что такое? — Вот у меня операция на глаза, говорят, что ей надо молиться. — Вы знаете, у нас нет Казанской, есть Владимирская, есть Тихвинская, есть Смоленская. — Нет, мне нужна Казанская. Это Матерь Божия, которую так рисовали в этом городе, так в этом, так в этом. Нет, вы ничего не понимаете, а еще священник, очень рассердилась и ушла и свечку с собой забрала, не поставила никуда. Конечно, это безобразие, это глупость просто, этот человек не дорос до молитвы Матери Божией. Но, исходя из своего небольшого опыта, я знаю, что если человек даже так молится Матери Божией, рано или поздно, Она что-то о себе откроет, и он все-таки придет к нормальному устроению. Такие вещи были? Да. Известны случаи, когда счищали краски с икон и этот порошок добавляли в причастие на литургии. Вот такое почитание икон. Конечно, с этим надо было бороться. Но мы понимаем, что борьба шла с церковным образом жизни, и победа иконопочитания — это победа именно церковного образа жизни, который рожден из догмата о Боговоплощении, что вся жизнь может быть посвящена Богу и освящена Божиим присутствием. Что Господь — Истинный Бог и Истинный Человек, поэтому и все человеческое, что не грешное, может быть посвящено Богу. Храм, конечно, должен быть украшен, и иконы, возводящие человека к почитанию Первообраза, если они хорошо написаны и если мы понимаем их место, только помогают человеку.

Марина Борисова:

— Что касается Иверского образа, который для нас, жителей Москвы, особенно примечателен и дорог. Собственно, он не так уж и, с исторической точки зрения, давно оказался на Руси. Это был 17-й век, по просьбе патриарха Никона прислали список с Афона. Но когда он был принят... Для меня всегда загадка, как принимает народное восприятие верующего народа тот или иной образ. То, что верующие москвичи, когда при входе на Красную площадь была построена Иверская часовня, и Воскресенские ворота стали главным местом, через которые человек входил к московским святыням, к московскому Кремлю, относились так же, как мы сейчас говорим Киево-Печерская лавра, у всех создается образ места поклонения, как Святая Земля. То же самое отношение было к московским святыням. И путь к ним в Кремль шел через Иверскую часовню, через поклонение Матери Божией перед иконой Ее Иверской и потом через Воскресенские ворота. Мне кажется, в этом символизме очень много, что мы забываем и что забывать не хорошо. И что хорошо чувствовал патриарх Алексей II, который собственно поратовал за возрождение Иверской часовни. При нем был сделан новый список с иконы и принесен Крестным ходом через Никольскую улицу к этой новой Иверской часовни. В чем этот символизм?

Протоиерей Федор Бородин:

— Вы сказали, что для вас загадка. Не могу с этим согласиться. Загадка — это то, что надо разгадать. Это — тайна. Тайна — то, с чем надо научиться жить. Тайна Божьего присутствия в этом мире. Она не линейная, и очень часто мы ее понять не можем. А это тайна присутствия Пресвятой Богородицы в нашей жизни. Она выбирает какие-то иконы, причем, которые не всегда обладают какими-то эстетическими качествами перворядными, для чудотворения. Почему? С одной стороны, это просто доска и краски и олифа. А с другой стороны то, что Ее прикосновением становится святыней. И люди, чувствуя это, начинают идти к этой иконе. Если почитать акафист Матери Божьей «Взбранной Воеводе», самый главный и самый первый, то мы увидим там много слов, которые нам кажутся просто красивыми эпитетами. На самом деле это не так, это все духовный опыт. Там есть такие слова: «Радуйся лучу, просвещающий тьму». Луч умного солнца, так там говорится. Что это такое? Какой-то человек навык молитве к Богу, и вот он однажды, как у нас у каждого бывает, встал на молитву и не пробивается, не получается. Как один мой знакомый священник сказал: молюсь, как в бетонную стену. А сердце знает, что такое отклик у Господа. Начинает молиться Божьей Матери, и через эту тьму как будто какой-то луч пробивается и молитва восстанавливается. И люди, навыкшие в молитве к Матери Божьей, таких было много раньше на Руси, и которые умеют слышать Ее ответ, подходя к этой новой иконе, чувствуют, что, да, здесь Она Своей благодатью особенным образом, это не значит, что у других икон нет, но здесь что-то другое, Она выбрала. И люди идут к этой иконе, рассказывают об этом. И те, кто понимает, о чем речь, молитвенники, тоже начинают идти к этой иконе. Так и получается чудотворная икона, и распространяется о ней молва и слава.

Марина Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, в эфире Радио ВЕРА еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость протоиерей Федор Бородин, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке. Эта суббота у нас особенная. 28 октября у нас Дмитриевская родительская суббота. В ней две особенности. То, что она родительская, и то, что она перенесена, поскольку обычно Дмитриевская родительская суббота бывает накануне празднования памяти святого Дмитрия Солунского, но в этом году на ту субботу, которая должна была бы быть родительской, приходится празднование в честь Казанской иконы Божьей Матери. Поэтому у нас немножечко сместилось. Это для тех, кто внимательно и дотошно следит за соблюдением нашего церковного расписания. Дмитриевская родительская суббота, по преданию установленная в честь воспоминания воинов, погибших на Куликовом поле. Что за феномен этих родительских суббот именно в Русской православной Церкви? Они, в общем-то, и в древней церкви были, не носили такой отдельной окраски. Родительская суббота — практически каждая суббота. Мы об этом слышим от священников постоянно, что это день, кода хорошо бы помянуть своих усопших родственников. И вдруг несколько суббот в году каким-то особым образом окрашены для нас по смыслу, а Дмитриевская родительская еще и исторически так привязана, что тут воспоминания и о Дмитрии Донском, и о Сергии Радонежском, и о Куликовой битве, и о том, что она значила для нас для всех, как для православных. Тут целый клубок смыслов, в которых иногда человек может и запутаться.

Протоиерей Федор Бородин:

— Вообще вы правы, по уставу любая суббота включает в себя заупокойное поминовение. Панихида, которую мы традиционно служим в разные дни, а иногда, нарушая устав, служим в воскресенье, потому что в воскресенье не должна служиться панихида по уставу. Панихида — это утреня субботы. Но бывает Вселенская или родительская суббота, которая называется еще богослужение Парастас, то есть великая панихида, когда читается 17-я кафизма, когда нарочито поминаются все. Мне кажется, это связано с тем, что не каждую субботу все люди могут прийти. Выделить какой-то отдельный день для поминовения очень хочется. И чем дольше человек живет на земле, обычно молящийся, тем больше внимания и времени он уделяет молитве о своих упокоившихся друзьях, близких, родственниках, потому что он все приближается к этому сроку и понимает, что и самому скоро перешагивать туда. И он, наверное, хочет, чтобы и за него тоже возносилась молитва. Дмитриевская родительская суббота возвращает нас к преданию о том, что преподобный Сергий, совершая Божественную литургию в день Куликовской битвы на Рождество Пресвятой Богородицы, если я не ошибаюсь, в течение многого-многого времени произносил заупокойную ектенью, произнося бесконечное количество имен. Его духовному взору было открыто, кто сейчас падает убитым из наших воинов, и он их поминал. Тайна такого удивительного прозорливого взгляда старца, которому уже было почти 70 лет к тому времени, для нас открывается и память об этом в Дмитриевской родительской субботе. Интересно, что иногда Господь для того, чтобы человека встряхнуть и напомнить ему о смерти, а, напомним, что память смерти — это великая добродетель и, как сказано «во всех словах и делах твоих помни последняя твоя и вовек не согрешишь» в Библии, Господь иногда нас возвращает. Или автобус слишком близко проедет, или упадет сосулька рядом, и ты понимаешь, что все могло кончиться. А у меня и у моей супруги матушки один раз был такой замечательный устами младенца случай, напоминание, когда наша маленькая дочка, ей было года 4 или 5, подошла и сказала: я вас поздравляю, папа и мама, с вашим днем. — А что такое — Ну как, сегодня же родительская суббота. И да, мы так переглянулись, сказали: спасибо, доченька. И это было хорошее напоминание о том, что жизнь человека на земле конечна, а вечная жизнь с Господом принадлежит всем нам, это дар Иисуса Христа, и к ней надо готовиться, в том числе и молитвой о своих усопших родственниках, друзьях, знакомых и незнакомых, которые так или иначе соприкоснулись с нами в жизни.

Марина Борисова:

— Почему мы все время возвращаемся к истории Куликовской битвы? Казалось бы, давным-давно, давным-давно. И уже к нам не особо имеет отношение. Почему каждый век истории Русской Православной Церкви находит людей, которые начинают искать какие-то важные смыслы именно там?

Протоиерей Федор Бородин:

— Очень хорошо об этом великий наш историк Ключевский сказал, что на Куликовское поле ушли разрозненные полки русских княжеств, а вернулся объединенный русский народ. В этом событии, когда все объединились и победили, на все последующие века какая-то формула этой жизни с молитвой, с благословением преподобного, с Пересветом и Ослябей, которые борются вместе со всеми; с великим князем, который не стоит на холме, как Мамай, и не руководит оттуда и может сбежать в любой момент, а который надевает на себя доспехи простого ратника, становится в строй и всем понятно, что если будет поражение, то он умрет, как рядовой воин вместе со всеми. Что здесь все равны. Удивительная высота русского народа, нашей истории, доверия Богу и присутствие Бога в этой истории.

Марина Борисова:

— Это такой очень поэтический образ. Я не хочу сказать, что он не верен. Но есть еще и контекст. Когда читаем апостольские послания, иногда специально заглядываем в какие-то справочники, чтобы представить себе контекст написания этих строк. То же самое с историческими событиями. Посмотрите, у нас 1380-й год Куликовская битва, а буквально еще 15 лет до конца столетия Кревская уния, то есть Литва переходит в католицизм, поражение сербов православных на Косовом поле, осада Константинополя. Там столько всех событий, которые умаляли православие, что возникновение того единства православного духа на уровне еще и равного понимания у преподобного Сергия, у великого старца и у князя, который вел это войско. Мне кажется, там надо искать какие-то завязки.

Протоиерей Федор Бородин:

— Да, это исторический символ. Куликовская битва навсегда осталась тем символом высокого единства, к которому и надо возвращаться, когда мы говорим о формировании будущих поколений. Но мне бы хотелось еще сказать, что в субботу на этой седмице память двух дивных святых, двух литургистов. Лукиана, пресвитера Антиохийского, главы знаменитой Антиохийской богословской школы, из которой вышел, в том числе Иоанн Златоуст, который составил, отредактировал и сверил все библейские свитки, которые были к его времени. И в течение нескольких сот лет Библия, которую читал православный Восток, так и называлась Лукианова. Он был арестован, убивать его боялись и хотели, чтобы он сломался. Несмотря на то, что он преодолел все соблазны, его привязали к камню спиной, связали ему руки и ноги, надеясь, что он так просто сойдет с ума и сломается. Когда к нему пришли его ученики, их пускали, надеясь, что они тоже сломаются, принесли ему еду, вино, хлеб и елей, чтобы обработать раны, он очень обрадовался этому и сказал, что есть хлеб и вино, ставьте хлеб мне на грудь, я скоро буду мучеником, я умираю. Это будет престол, основанный по традиции Церкви, как сейчас это происходит на мощах мучеников, совершил Божественную литургию, сам причастился, причастились его ученики. После этого он умер. Другой человек — священноисповедник Афанасий Ковровский, умерший в 1962 году, всем известный великий литургист, автор огромного количества текстов, пояснений к литургии, знаменитых стихир «Всех святых, в земле Российской просиявших» и человек, который своим авторитетом больше всех содействовал преодолению раскола между патриархией, которую возглавлял сначала Сергий Страгородский, а потом святейший патриарх Алексий. И для всех непоминающих, катакомбников Афанасий был одним из самых важных авторитетов. Когда он Духом Святым, иначе это нельзя назвать, вернулся в Московскую патриархию и преодолел этот раскол, тысячи и тысячи священнослужителей и мирян, которые шли за ними, так же точно вернулись в Московскую патриархию.

Марина Борисова:

— Спасибо огромное за эту беседу. В эфире была программа «Седмица». В студии были Марина Борисова и настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин. Слушайте нас каждую субботу. До свиданья.

Протоиерей Федор Бородин:

— До свиданья.

Все выпуски программы Светлый вечер

Другие программы

Актуальная тема