«Журнал от 25.04.2025». Андрей Тарасов, Глафира Базурина

Каждую пятницу ведущие, друзья и сотрудники радиостанции обсуждают темы, которые показались особенно интересными, важными или волнующими на прошедшей неделе.

В этот раз ведущие Анна Леонтьева и Константин Мацан, а также директор цифровых проектов журнала «Фома» Глафира Базурина и заместитель Главного редактора Радио ВЕРА Андрей Тарасов вынесли на обсуждение темы:

— Важность Евангелия в жизни христианина;

— Новый подкаст журнала «Фома» в Оптиной пустыни;

— Молитвы и просьбы к Богу — чего и как просить?

— Интерес к путешествиям по России;

— Непостижимое чудо Воскресения Христова.

Ведущие: Константин Мацан, Анна Леонтьева

---

К. Мацан

— Христос воскресе, дорогие друзья! В эфире наш еженедельный «Журнал». Мы вас с радостью приветствуем, в эфире Радио ВЕРА, в очередной раз в эту Светлую пятницу. «Журнал» — программа, в которой мы собираемся в студии, чтобы поделиться тем, что лежит на сердце, обсудить какие-то события, темы, сюжеты последних дней, поговорить под своим углом о том, о чём говорят все, или обратить внимание на то, на что никто, кроме нас, не обратил внимания, или вынести на суд общественности те темы, вопросы, сюжеты, которые мы обсуждаем кулуарно на Радио ВЕРА или которые возникают на планёрках. Вот такая наша любимая программа «Журнал». Нас в студии четверо. Это ведущая Радио ВЕРА, моя дорогая коллега Анна Леонтьева.

А. Леонтьева

— Христос Воскресе!

К. Мацан

— Воистину Воскресе! Я Константин Мацан и гость сегодняшнего «Журнала» Андрей Тарасов, заместитель главного редактора Радио ВЕРА. Привет! Христос Воскресе!

А. Тарасов

— Воистину Воскресе!

К. Мацан

— И Глафира Базурина, директор интернет-проектов журнала «Фома». Привет! Христос Воскресе!

Г. Базурина

— Воистину воскресе, вот я не могу...

К. Мацан

— Воистину воскресе, и мы долго к этому шли, как и весь православный люд. Ну и, собственно говоря, я примерно себе представляю, с какими темами наши гости сегодня в «Журнал» пришли. И вот я с трепетом и радостью хочу, чтобы наш сегодняшний «Журнал» первым начал листать Андрей Борисович Тарасов.

А. Тарасов

— Я хотел бы немножко вернуться назад в прошлое и вспомнить Страстную седмицу. На прошлой неделе, которая как раз именуется Страстной седмицей, многие старались быть в храме чаще, чем обычно, и проживали события последних дней земной жизни Христа, Его страдания, которые, собственно говоря, и дали название этой неделе, последней неделе поста перед Пасхой.

И в эти дни в храмах читались большие отрывки из Евангелия, которые буквально погружали нас в мир Евангелия. А вот сейчас, на Светлой седмице, то есть первой неделе пасхальных торжеств, мы возвращаемся, если можно так сказать, к нормальной жизни. На службу, как правило, ходим уже один или два раза в неделю.

И такое ощущение, что мир Евангелия, в который мы снова погружались, от нас отдаляется. По крайней мере, у меня такое ощущение, хотя каждый день звучат пасхальные приветствия, и в то же время мы уже как бы немножко в другом мире.

И тут у меня возникает вопрос: читаем ли мы Евангелие сейчас? Актуально ли оно для нас сейчас вне Великого поста? И вот один знакомый епископ как-то раз поделился своей болью о том, что чтение Евангелия, его актуальность — это большая проблема не только для простых прихожан, но и для священников. Однажды Владыка спросил священников своей епархии, на какие темы они сейчас размышляют в связи с Евангелием. И в ответ — тишина. Никакого внятного ответа он не получил и понял, что Евангелие не совсем актуально, получается, даже для священников его епархии. И, услышав этот рассказ, я решил сам себе задать тот же вопрос, а какие темы актуальны сейчас для меня в связи с чтением Евангелия? И понял, что я тоже не смог ответить на этот вопрос, по крайней мере, сходу. То есть я начал думать, думать и не ответил на этот вопрос. И, коллеги, может, и у вас получится ответить на этот вопрос?

Г. Базурина

— Я недавно услышала очень хороший совет отца Игоря Фомина в одном из наших проектов «Духовный дневник», он называется, у него есть отдельный канал «Духовный дневник» с «Журналом» «Фома». Он рекомендовал постом нашим читателям и зрителям читать Евангелие таким образом. Он говорит, выберите, какой грех ваш личный сейчас, какая это страсть, которая вас волнует больше всего. И, читая Евангелие Великим постом, отмечайте себе всё в Евангелии, что вам отвечает на вопрос про то, как бороться с этим грехом, как к нему относится Евангелие, что про него говорил Христос, и Евангелие сразу для вас как бы... Становится актуальным, да?

К. Мацан

— Интересный совет, прекрасный. Но мы действительно немножко как бы после торжества вот этого, после Пасхи, мы немножко расслабляемся, уходим уже в общение со своими близкими. Да, да, да, и действительно немножко отдаляемся.

А. Тарасов

— Меня удивило то, что это лично ко мне относится, потому что я, на самом деле, в рамках своей работы на Радио ВЕРА практически все будние дни читаю Евангелие и толкования к нему, поскольку продюсирую программу «Евангелие день за днём» на Радио ВЕРА. А в воскресенье я ещё веду евангельскую группу онлайн. То есть получается, что я сталкиваюсь с Евангелием буквально каждый день. И при том, что я с ним сталкиваюсь каждый день, я не смог ответить на вопрос, что для меня актуально, над чем сейчас я думаю в связи с Евангелием.

К. Мацан

— Может, поэтому не смог, что у тебя просто постоянно, как позовёт о святых, ум плавает в Евангелии?

А. Тарасов

— Или, может, потому что это моя работа в каком-то смысле, и она как-то расходится с жизнью, не знаю. Мне показалось, что я похож на евангельских книжников и фарисеев, которые вроде бы всё время плавают в законе, всё время его читают, пророков читают, каждый день с этим сталкиваются со Священным Писанием, и в то же время они, получается, далеки от него, от Священного Писания своего времени, и они далеки... для них неактуально, получается, по-настоящему, не все пророчества неактуальны, да, и закон неактуален, они его не понимают, Христа отвергают, и я так почувствовал, что я к ним, скорее всего, отношусь... то есть, вроде бы я всё время с Евангелием, а в то же время я и не с Евангелием, и как-то стало немного грустно, и тут неожиданно для меня пришёл ответ, который, наверное, схож с тем ответом, который дала Глафира. Совсем вот недавно, готовясь к сегодняшней программе, я получил очередной сценарий от своего автора, «Толкование на Евангелие». Эта программа выйдет в эфир 2 мая. И там сценарист, священник Дмитрий Барицкий, можно сказать, прямо и просто объяснил мне мою проблему. Нужно не просто много читать Евангелие и толковать его, нужно не просто читать, нужно быть делателем, исполнителем Евангелия, то есть евангельских заповедей. И когда ты начнёшь именно исполнять, то Евангелие станет для тебя актуальным. И вроде бы всё так просто, а для меня это было как-то неожиданно. И вот, мне кажется, отец Игорь то же самое посоветовал, то есть начинать делателем Евангелия, и оно вдруг станет актуальным.

К. Мацан

— У меня есть своё размышление о том, над чем я, как бы это громко ни звучало, размышляю в Евангелии сейчас, но оно просто связано с той темой, которая у меня в голове есть для сегодняшнего «Журнала», поэтому я его пока придержу. Но я вот о чём в этой связи, знаете, думал, и почему-то это ощущение каждым Великим постом, особенно на Страстной седмице, актуализируется. Вот Андрей Борисович совершенно прав, что есть какой-то такой обычный нормальный график посещения церкви, как бы это казённо ни звучало. И Страстная этот график взрывает, потому что, как минимум, если ты в четверг ночью пошёл на литургию, утром в Великий четверг пошёл на чтение Страстных Евангелий, в пятницу — на вынос Плащаницы, в субботу — на литургию, о которой мы в прошлый раз в «Журнале» тоже так вдохновенно говорили, в воскресенье службы, не знаю, в воскресенье вечером ещё на Великое повечерие, ты как-то вот вдруг чаще, чем обычно, бываешь в храме. Особенно вот этот фрагмент, кусок именно Страстной седмицы, четверг, пятница, суббота, ты, по большому счёту, по нескольку раз слушаешь примерно одни и те же евангельские повествования. И это не создаёт ощущение какой-то заезженности и не просто повтор. Я вот о чём думаю в этой связи: иногда, я по себе сужу, ты подходишь к Страстной и к Пасхе с ощущением того, что ну где-где эта острота переживания? Где острота переживания сейчас Страстной, где этот путь хотя бы мысленный за Христом?

И как будто бы ничего специального не чувствуешь, не переживаешь, так себя немножко за это ругаешь и думаешь, а что с этим делать? Как это преодолеть? Не будешь же ты в себе специально возгревать какие-то чувства, какие-то эмоции, возгонять это. Во-первых, это не работает, во-вторых, это и вредно, в-третьих, это просто... ну, тогда это фальшиво будет. И вот тут, как всегда, для меня один ответ приходит: у нас всё есть, потому что есть Церковь. В этом смысле чтение Евангелия для меня неотделимо от того, что это чтение Евангелия так, как его предлагает нам читать Церковь в своём календаре, в своём богослужебном круге. То есть ты приходишь в четверг, слушаешь эти тексты, ты их читаешь, ты их проживаешь с молитвой, с песнопением, вместе с другими. Тут сказывается и красота храма, и убранство, и свет, и звук, вот ты молишься всеми органами чувств. Те же самые тексты ты слышишь вечером в четверг, потом в пятницу и потом в субботу, потом в воскресенье, и ты вдруг понимаешь одну потрясающую вещь, что Церковь всё для тебя приготовила. Какое драгоценное сокровище у нас есть, что мы не оставлены один на один с текстом Евангелия, а что у нас есть вся литургическая традиция и все церковные предания. Ты просто приди и виждь, просто приди и будь. Грубо говоря, твоя задача — просто прийти на службу и понимать её текст. Всё остальное Церковь за тебя уже сделала, уже подготовила, уже спела, скомпоновала, веками отработала, только подключись. И вот тогда эти чувства, эмоции, опыт, переживания Страстной, распятия и воскресения, его не нужно в себе разогревать. Он сам рождается естественным путём, потому что Церковь уже выяснила за века, что так оно работает.

К. Мацан

— В эфире наш еженедельный «Журнал». Мы продолжаем листать его страницы и темы. И вот я теперь слово передаю Глафире Базуриной, директору интернет-проектов журнала «Фома». Мы до начала нашей программы обсуждали, как титровать Глафирину должность, потому что можно было бы сказать: "директор цифровых проектов журнала "Фома«правда, слово «цифровых», «цифровое» как-то вот не всегда привычно. Есть одно простое русское слово digital, digital-директор. Но к нему, в общем, блюстители частоты русского языка тоже придираются. Наверное, не без основания. Хотя в выражении «директор интернет-проектов» тоже славянских корней, в общем-то, немного. Слова латинские. Директор интернет-проекта. Поэтому, если переводить, в общем, на родной язык, то надо было бы Глафиру назвать начальник сетевых дел или глава сетевых дел. Главный рыбарь.

Г. Базурина

— Да, а это, наверное, ассоциация, которая подводит к моему месту работы, что апостол Фома, многие апостолы были рыбаками, видимо, через это моя связь с ними и образуется. Да, хочется всех поздравить с наступающим праздником в Фомину неделю, одним из дней памяти апостола Фомы. Престольный праздник журнала «Фома».

Да, да, у нас ещё и духовник — отец Игорь Фомин, очень много у нас связано с этим именем. Но рассказать я сегодня хотела о другом. Вначале, недавно, на прошлой неделе у нас вышел, на Пасху у нас вышел, да, на прошлой неделе подкаст с участием замечательной Киры Лаврентьевой и ведущей нашей, и Радио ВЕРА, и с участием насельников Оптиной пустыни.

К. Мацан

— А вот у Киры 19 апреля, прямо на Великую субботу, был день рождения, и мы Киру поздравляем.

Г. Базурина

— Да, мы её поздравляли, да. У нас там приняли участие епископы Иосиф и Рафаил, а также игумен Тихон. Был очень глубокий, очень интересный разговор. Это был первый раз, когда мы выезжали, делали такую выездную серьёзную съёмку. Не просто договорились, потому что это было сразу после смерти отца Илии. Понятно, что там сначала в монастыре было не до этого. Но потом братья согласились выделить нам время, получился очень хороший разговор. И он произвел на меня не как на сотрудника, а как на человека очень глубокое впечатление, и несколькими моментами я хотела из него поделиться. Первый момент очень смешной по-хорошему, но и заставляет задуматься. Кира спрашивает отцов: «Как же нам жить в нашем суетном мире? Так много суеты у городского человека, как же с ней бороться?» Что-то такое было в вопросе, и был дан замечательный ответ. Иеромонах Афанасий отвечает на этот вопрос и говорит, что да, жизнь в Москве — это стиральная машина.

И дальше ты ждёшь рассуждений на тему, что как ужасно жить в Москве, и вообще она ни к чему хорошему привести не может. Тем более до этого был разговор, что вообще лучше жить на земле, и русскому человеку это естественнее, здоровее, правильнее. Но дальше он делает неожиданный вывод. Он говорит: «Ну плод-то какой у этого? Чистое бельё.» Да, и говорит, что если правильно поставить себе цель, то, живя в этой стиральной машине, можно получить очень правильный духовный плод. Только нужно выбрать правильный режим, как он сказал. Да, как в стиральной машине режим, и здесь выбрать правильный режим. И вот он посоветовал следовать совету отца Паисия Святогорца, следить за своими помыслами, чтобы во всей этой суете оставаться добрым в своих помыслах. Не осуждать, не говорить о том, как бы... не быть недовольным тем, что у тебя есть. Да, всё время следить за своими мыслями и изменять их ход. Вот, несмотря на всю эту суету, на всё, что нас окружает, нервирует, эта мысль меня прямо зацепила, она оказалась мне очень близкой, потому что эта страстная у меня в силу обстоятельств в начале недели выдалась очень суетливой, с решением бытовых вопросов, вообще никак не связанных с подготовкой к Пасхе, но на меня напавших, и меня это всё огорчало. И тут я, когда это услышала, думала: «Просто надо следить за мыслями, как ты в этом всём живёшь. Просто режим переключить.» Да, да, просто переключить свой режим реакции на это всё. Очень эта мысль меня зацепила. Вот. И вторая там была очень ценная для меня мысль. Она вроде звучит банально, но как-то я её по-другому услышала. А у меня в жизни был момент, когда я, так сказать, мысленно, молитвенно обратилась к Богу, что, Господи, ну вот как-то так всё у меня сейчас неправильно вообще в жизни складывается, и у меня у самой не получается с этим справиться, давай что-нибудь глобально изменится, вот прямо глобально. И приходит вечером мой муж (это такая анекдотическая прямо история) и говорит: «Знаешь, мне тут предложили возглавить медиа в Салехарде.» И я такая: «Ой, Господи, я не о том просила.»

А. Леонтьева

Я хотела сказать: «Ну ты вообще каскадёр.»

Г. Базурина

— Да. Но после этого у меня появилось такое, что я боюсь иногда просить Божьей помощи. То есть я понимаю, что вот это ситуация, в которой надо помолиться. Но я боюсь, что будет опять Салехард. И как-то: «Ой, Господи, я сама как-нибудь.»

К. Мацан

— У нас как-то в гостях в программе был отец Максим Первозванский, мне очень запомнилось, как он сказал: «Да, говорит, у меня есть прихожане, которые даже уже перестали что-либо у Бога просить, потому что всё сразу сбывается.» Вообще страшновато, когда всё сразу сбывается, ты думаешь, может быть, ты не того просишь-то вообще, раз, может быть, сейчас попросишь, оно сбудется, а оно тебе на самом деле не надо, так лучше вот тогда поостеречься.

Г. Базурина

— Да, вот мой духовник мне рассказал в ответ очень тоже поучительную историю, что ему рассказывали тоже историю о том, как семейная пара одна ехала в какой-то из монастырей помолиться, потому что у них бесконечно тяжело болели дети. Вот болели и болели. И к мощам какого-то святого они приехали, жена пошла прикладываться к мощам, а потом садится в машину и начинает покрываться всякими красными пятнами, ей становится плохо. Муж говорит: «Что с тобой?» Она говорит: «Да вот я там помолилась у раки святого. О чём помолилась?» «Я сказала, что, Господи, лучше пусть болею я, а не дети.» И муж ей такой... Ну, он ей конкретно сказал: «Дура. Надо было конкретизировать. А в подкасте была тоже об этом речь, с другой немножко стороны. О посылаемых или, как сказать, встречаемых нами в жизни испытаниях, которые Господь допускает случаться в нашей жизни. И тоже один из отцов ответил, что Господь благ всегда. Он всегда действует из соображений лучшего для нас. Ты вроде это как умом понимаешь, но вот не до конца я осознавала. Там как-то очень хорошо удалось это сформулировать. И поэтому Он точно даст тебе такое испытание, с которым ты точно справишься. Вот точно у тебя не будет сверх меры. Вот никогда не будет сверх меры. Поэтому не надо бояться. Я для себя сделала вывод, что не надо бояться просить Божьей помощи. Господь тебе всё равно даст то, что тебе по силам. Ну, он слегка, но я всё равно отказалась.

К. Мацан

— Действительно, такая вот, я тоже об этом думаю, какая-то вечная диалектика, и мы не раз, наверное, к этой теме на Радио ВЕРА обращались, и ещё будем обращаться. Действительно, вот, вроде, мы не можем не просить у Бога. Да. Это естественно. С другой стороны, вот больше своих желаний не могут быть. Так просить или не просить, и вот в итоге какого-то одного, с моей точки зрения, какого-то одного вот такого рационального алгоритма здесь нет. Есть как-то вот хождение перед Богом, где свои желания и одновременно готовность принять всё, то есть понимание того, что всё равно у Бога есть свой план, при этом твои желания никто не отменял. Вот как это вместе сочетается? Рационально, логически никак. Это в опыте жизни и хождения пред Богом вполне.

А. Леонтьева

— Я ещё, знаешь, к какой стороне хочу повернуть эту тему. Вот одна матушка, которая бывает часто, матушка Ника Кузьмичёва, часто бывает на «Семейном часе», вот она говорит, что когда свободное время, когда тебе, например, не спится ночью или что-то, какая-то минутка, то нужно попросить у Бога, ну, у нас у всех дети, да, что-то для своих детей. Вот благословение, так сказать, вот чего-то, Божье благословение для детей. И я как-то вот ночью тоже присела и говорю: «Господи, благослови», а дальше я не знаю, собственно, что я прошу, потому что... Ну что прошу? Чтобы были крепкие семьи, да? А если там как-то по-другому? Всё сложно. Вот чтобы что? И я вот ограничивалась этим словом: «Господи, благослови моих детей», потому что я действительно не знаю, как Господь, в какой момент Он приготовил им встречу какую-то личную, и какие судьбы им готовил. То есть, ну просто спаси и сохрани.

К. Мацан

— Да, меня в своё время в одной очень толстой книжке про Иисусову молитву поразила одна мысль. Я с тех пор уже много лет как-то с ней хожу и живу, хотя, наверное, с практическим воплощением её в жизни есть определённые трудности, но хотя бы теоретически. Автор писал, опираясь на отцов, что, по большому счёту, две молитвы: «Господи, помилуй» и «Господи, да будет воля Твоя» — это одна и та же молитва разными словами. По большому счёту, все молитвы в итоге сводятся к одной: «Господи, да будет воля Твоя». Вот это очень как-то высоко, очень ответственно, но при этом, если ты в себя эту мысль впускаешь и по-настоящему с ней соглашаешься, что действительно, все молитвы — это, по большому счёту, одна молитва: «Господи, да будет воля Твоя». Только это становится тепло и хорошо на сердце. Я не знаю, как у вас, у меня как-то вот... Меня это иногда спасает.

А. Леонтьева

— Андрей, а вот как тебе отзывается то, что я сказала, вот эта молитва за детей?

А. Тарасов

— Да, я примерно так же. Да, потому что в какой-то момент просто не понимаешь, что же лучше для твоих детей.

И иногда даже не понимаешь, что для тебя самого лучше всего в данный момент, и всегда хочется понять волю Божию, но не всегда понимаешь её. И поэтому вот это искусство, оставить всё на волю Божию, не всегда, кстати, удаётся. Можно, конечно, устами говорить: «Да будет воля Твоя, Господи», а всё время хочется какую-то свою волю засунуть и согласно этой воле действовать. И поэтому не так просто сказать искренне: «Да будет воля Твоя». Вот я в последнее время всё больше убеждаюсь, что надо туда всё время направляться. И вот эти слова молитвы Господней «Отче наш, да будет воля Твоя», они такие очень, на самом деле, сильные. Иногда бывает, машинально читаешь и как бы пропускаешь этот смысл. А если вот реально начинать жить так, как там сказано, да, то это получается очень сильно. И не всегда ты готов к этому. Или там слова такие: «Да приидет Царствие Твое». Ну это же очень мощно, да. То есть, а ты готов? А вот сейчас придёт Царствие, а ты готов? Ты вот говоришь: «да приидет», и тут понимаешь, что надо ещё... Ещё немножко попозже.

Г. Базурина

— «Вот здесь я решил так». А когда ты начинаешь всерьёз думать над этими словами: «Да будет воля Твоя», начинаешь сомневаться: «А вот должен ли я здесь так решать? Или вот здесь уже где-то я перехожу грань, здесь надо действительно было отпустить, и да, будет воля Твоя, а я вот решил железно, что вот только так, и всё».

А. Тарасов

— Или добиваешься чего-то, добиваешься, добиваешься, нет, надо так сделать, обстоятельства тебя против, а ты всё равно пытаешься, силы тратишь, начинаешь нервничать, а на самом деле надо просто понять, что это воля Божия через обстоятельства пришла, и успокоиться в какой-то момент. Ну, тут вот такая грань в деле воли Божьей, а где я не решил.

К. Мацан

— Ну, а при этом отцы же нам оставили максимум на все времена: нет добродетели без рассуждения. То есть ни один алгоритм не работает механически, потому что тоже же отдаваться и пытаться хотя бы предаваться воле Божьей, это не значит, что ничего не делать, не одевать детей, не кормить, не ходить на работу, пусть они болеют как само собой выздоровеют. Нет, конечно, есть какой-то здравый смысл. Но вот рассуждение в моменте... Не знаю, меня вот с одной стороны как-то согревает очень часто молитва знаменитая Филарета Московского, 10 слов: «Господи, я не знаю, чего мне просить у тебя. Ты единый ведаешь, что мне потребно. Ты любишь меня больше, нежели я умею любить себя». Вот это вот «больше, нежели я умею любить себя», меня просто каждый раз вот как-то тоже очень согревает. А ещё к вопросу, вот я вспомнил пока, немножко так проанонсирую будущие проекты, я сейчас готовлю для «Светлого вечера» цикл, наши циклы, который выходит каждую неделю с 8 до 9, долгожданная тема для меня про христианские смыслы в фильмах Андрея Тарковского. И вот к вопросу о своих желаниях, я пересматривал в качестве подготовки «Сталкера», и вот вспоминаю этих героев, которые в зону пришли, и вот Сталкер уже довёл вот до этой комнаты исполнения желаний, и они боятся войти. А почему? Вот это, мне кажется, к вопросу о том, о чём мы говорим. Ведь шар, этот волшебный, эта метафора, да, какой-то божественной воли, исполнит твоё самое сокровенное желание.

А вдруг ты обманываешь себя в том, чего ты хочешь. То есть ты там говоришь: «Я там хочу, не знаю, здоровье детям», а на самом деле твоё по-настоящему самое глубокое желание, это там желание, не знаю, прославиться на весь мир, Нобелевскую премию получить. И вдруг сейчас вот твои желания для тебя самого откроются, и будет стыдно на самом деле. И того ли ты хочешь, что ты декларируешь, даже сам в себе боишься признаться в том, чего на самом деле ты хочешь. Очень интересная диалектика.

А. Тарасов

— Но это, на самом деле, знаешь, ещё перекликается вот с тем, что я прохожу на сценарных этих курсах. Там у нас такая табличка героя, да, и вот то, чего он хочет, его ложные убеждения. И, собственно говоря, вот сюжет развивается к тому, что ему нужно в идеале, ну, в таких вот положительных как бы изменениях. И я с радостью ловлю вот эти вот какие-то христианские отголоски светского совершенно, так сказать, обучения. Потому что то, что ты хочешь, и то, что тебе нужно, это действительно какие-то бывают разные вещи.

К. Мацан

— Мы вернемся к этому разговору после небольшой паузы. Дорогие друзья, не переключайтесь.

К. Мацан

— Еженедельный «Журнал» на Радио ВЕРА. Мы продолжаем размышлять над темами, которые на этой неделе нас волновали. В студии ведущие Радио ВЕРА, моя дорогая коллега Анна Леонтьева, я, Константин Мацан, и гости сегодняшнего «Журнала» Андрей Тарасов, заместитель главного редактора Радио ВЕРА, и Глафира Базурина, директор интернет-проектов журнала «Фома». Аня, ну теперь мы к твоей теме переходим.

А. Леонтьева

— Да, я только перед тем, как её затронуть, скажу, что у меня всё время вздыбливается немножко шерсть на загривке, когда говорят, что Господь не даёт испытаний выше сил, потому что мы знаем, что даёт, и что просто в этот момент

какая-то приходит, наверное, помощь. Ну просто нас очень много слушает, на самом деле, людей, которым уже даны испытания выше сил. Такое вот сейчас время, да? Люди теряют близких там и так далее. Поэтому вот я никогда бы не стала так категорически утверждать, что не дается испытаний выше сил. Даётся, потому что сам Христос не смог донести свой крест, да, и вот это вот была минута божественного умолчания, как вот я говорила: «И почто Ты оставил меня?», да, и поэтому вот мы должны понимать, как бы, что нет, даётся, но обязательно дастся какая-то помощь.

Г. Базукина:

— Да, я об это как раз спотыкалась всегда, видимо, я тут не совсем донесла, там как-то так было сформулировано, поэтому меня это зацепило, что поскольку Господь тебе всё равно желает блага, то, видимо, Он тебе или пошлёт дополнительные силы, если так можно сказать в этот момент, или какую-то помощь или людей каких-то. Но, в общем, что ты всё равно в этом выживешь, выиграешь и спасёшься, да?

А. Леонтьева

— Да. А я, знаете, хотела рассказать. У нас было...

Ну, в общем, мы на Великий пост настраивались с мужем, что мы будем сидеть тихо, как все, значит, молиться, никаких событий, но тут друзья подарили, причём они подарили очень заранее поездку нам в Адлер, в Имеретинский курорт.

И я как-то не сверила, да, то есть я так обрадовалась, что мы съездим и посмотрим на море, что я не поняла, что эта поездка придётся на Крестопоклонную неделю. И муж ужасно ворчал всю дорогу, пока мы летели, потому что, говорит, вот, в крестопоклонную неделю.

Но это было, как вы понимаете, вот апрель, это был не сезон, и вот эти все наши замечательные сочинские курорты, которые я сто лет уже не видела, если не сто пятьдесят, они как раз вот, мне кажется, в самое нежное время, когда не жарко, когда очень мало народу, причём, знаете, народ такой, который знает, что такое не сезон, да, и такой вот ходит по этим потрясающим десяткам километров вот этим набережным с потрясающим пляжем. Это вот именно Имеретинский курорт. Оказалось, что это одно из самых вообще красивых мест в России, которые я видела. Я видела, как он возрождается, какой он красивый, какой он модный, простите, и чувство патриотизма во мне взыграло, так сказать, потому что вот ты чувствуешь себя дома. Ты приехал к себе домой, а у тебя дома так красиво, так ухоженно, и, не знаю, такое вот... И море-то твоё тоже. Вот. И я так... Мы походили... Муж перестал, конечно, ворчать. Мы проходили там десятки километров. Наблюдали эту красоту и зашли в древнюю православную церковь, в честь исповедания Богородицы. Это такая достаточно новая там...

Здание, по-моему, если не ошибаюсь, в 2011-м году его построили. И, ну, понятно, это старообрядческая церковь, и мы... Я немножко так это... Мне говорили, что старообрядцы, они бывают злые. Вот, ну, мы надели всё, что нужно, ну, естественно, не такую вот старообрядческую одежду, но юбку длинную, и батюшка там сидел. И мы с ним заговорили, и он очень охотно нам начал рассказывать про историю вот этой вот церкви и про то, что вообще в Имеретинском курорте, его ещё зовут Имеретинка, живёт порядка, то ли одни говорят 220, другие говорят 240 семей потомков, вот, значит, как сказать, потомков вот этих донских, потомков-потомков донских казаков, которых Пётр I, значит, притеснял, они подняли восстание, восстание было подавлено. Под предводительством Кондратия Булавина и Игната Некрасова. Вот и потомки вот этих вот народов, можно сказать, переселенных сначала там ближе к Кубани, потом уже в Османскую империю, которые переселялись просто от этих гонений. Ну и вообще вот эта вся история старообрядчества, которая долго была гонима.

И начался расцвет при Николае II в 1905 году, когда он на Пасху как раз 17 апреля 5-го года издал манифест о том, что, в общем, он принимает старообрядческую веру, ну, в частности, да. И это были абсолютно трогательные письма, которые написал манифест Николая II, и ответы старообрядцев, которые долго были в таком загоне. И Николай II распечатал алтари старообрядческих храмов.

Ну, ненадолго, правда, этот рассвет был, до 1917 года, понятное дело. И в 2010 году потомки вот этих некрасовских казаков стали возвращаться в Россию. И, в частности, вот в Имеретинском курорте они осели, и уже Владимир Владимирович Путин, я так поняла, что это вот с участием государства всё было, для них отстроили две такие очень красивые улицы, называются Старообрядческая и Общинная. Такие названия сами за себя говорят. И знаете, это очень такие, ну, не роскошные, но очень нарядные, очень красивые улицы. Мы сходили на службу в церковь. Там есть одна деталь, она очень впечатляющая. Я пришла и думаю, ну, сейчас мне будут замечания делать. Там было не очень много народу, была всенощная, на литургии было гораздо больше. Кстати, эти потомки, они все ходят в церковь, составляют такую общину. На самом деле являются духовным авторитетом для этого места. И, например, приходит на службу дяденька в шортах. Ну, понятно, что об это бьётся море туризма. И тут же чётко две бабушки с двух сторон нацелены так. Я думаю, сейчас как коршуны заклюют его. Нет, они такие: «Милый, надо тебе прилично одеться, это тебе не пляж». Накидывают на него такой кафтан. Он такой стоит, как батюшка, солидный, красивый мужчина. В общем, на меня это произвело очень большое впечатление, и мне как-то очень тепло было от того, что идет какое-то сближение, что нет такой конфронтации. Что вот в таком красивом месте существуют эти потомки, островки старообрядческой веры, которые всё равно мне очень близки. А, я, кстати, у батюшки спросила про этот фильм, мини-сериал исторический «Раскол». Помните его? Если кто-то не смотрел, очень рекомендую, Николая Досталя мне он казался очень историческим, исторически достоверным, но батюшка сказал, что там много исторических ляпов, но как учебник пусть будет. Вот такое у нас было приключение, хотелось очень поделиться.

К. Мацан

— Очень интересно по поводу того, что ты сказала в самом начале о том, что патриотизм сыграл. Знаешь, у меня были очень схожие ощущения, когда мы давно, ещё в 2017 году, по-моему, мы впервые с семьёй оказались летом в Сочи.

В Красной Поляне и на горнолыжном курорте Роза Хутор, где понятно, что летом там на лыжах не катаются, но там прогулки по горам с этими фуникулёрами. И это очень красиво, и я помню это ощущение, когда ты с автобуса сходишь, и в этой Розе-долине, где выстроено специально для Олимпиады, такой городок из отелей, на набережной реки Мзымта. И вот ты выходишь из автобуса, поворачиваешь за угол и видишь эту панораму этого городка, выстроенного в Сочи, и просто обалдеваешь, потому что это какая-то поразительная красота, уют, инфраструктура, всё на свете. И вот это у тебя дома.

Это в твоей стране. И тут же горы, да, представляется такая красота. И мы потом много раз, несколько раз мы ездили с семьёй зимой туда на лыжах кататься. И я вот тоже именно в этом аспекте об этом думал, что вот мои дети, они, получается, с юности, с детства в это место приезжали, и дай Бог еще приедут. И то, что для меня кажется поражающим вау-эффектом, что вау, у нас в стране, вот я понимаю сейчас всю странность того, что я произношу, вот такое классное место построили, так всё удобно, красиво и здорово, это... Такого не было в моём детстве. А вот у них с детства это нормально. Это нормально. Что не нужно ехать в Австрию, в Италию кататься на лыжах или просто летом гулять по горам, потому что всё есть у нас. И то, что для них это нормально, вот это самый главный фундамент патриотизма, самый нормальный. И не нужно ничего, опять же, возгревать, как-то воспитывать. Просто человек с детства знает, что он в своей стране едет в прекрасное место. И это часть его уже психологии, его памяти с самого-самого начала. И вот больше, по большому счёту, для воспитания любви и уважения и такого ощущения, что ты ценишь то, что есть, в общем-то, не нужно. Вот всё патриотическое воспитание. Просто вот чтобы жизнь жительствовала.

А. Леонтьева

— Да-да-да-да-да. И действительно, видеть вот эти все места, которые у нас есть, я думаю, что мы только начали.

К. Мацан

— И дай-то Бог, я так радуюсь каждый раз, когда рассказывают о Семи, что вот туда там есть, не знаю, Алтай, Дальний Восток. Вообще, это действительно потрясающе. Вот я помню, не знаю, как у вас, лет 20 назад, там, услышать фразу: «А ты куда летом?» «Ой, я мечтаю во Владивосток поехать или на Камчатку, или там на Байкал, или на Алтай», но, в принципе, это было в круге моего общения достаточно странно. Ты куда летом? В Турцию, в Европу, в Америку, в Австралию, что-то такое. И понятно, что меняется ситуация, и геополитически меняется. Но вот то, насколько нормально сейчас стало хотеть отдыхать в своих широтах, вот это такой положительный симптом.

Г. Базурина

— Да, вот столько есть мест, где хочется побывать, и ещё не удалось. У нас вот в том году была Страстная, которая выпала частично на майские праздники, семейная чудесная поездка, неожиданная. Мы поехали, доехали до Нило-Столбинской пустыни, там прекрасно заночевали, в прекрасной гостинице в монастыре. Всё было так хорошо, показали детям памятник под Ржевом.

А под Ржевом есть замечательная усадьба, которая в частном пользовании, то есть её выкупили муж с женой, восстановили. Усадебный дом, парк, там прекрасно можно гулять, всем этим наслаждаться. Они туда пускают, они частично восстановили мебель. Понятно, что она не совсем та, которая была бы, потому что было всё уничтожено, но как бы той эпохи. И ты можешь там провести время, посидеть, потом вкусно поесть. И тоже, да, это такой эффект, что у тебя всё это здесь рядом, на машине доехать из Москвы в своей стране. Ты при этом едешь по прекрасным дорогам с детьми, которым всё там нравится. Они катаются там на лошадях, смотрят на эту усадьбу, которая как бы представляет им русскую культуру.

А. Леонтьева

— Но я даже когда еду в этом направлении, (прости, Нило-Столбенская, ты сказала, это недалеко от дома моего мужа), я просто когда сажусь в машину и преодолеваю эти 360, там, 380 километров в зависимости от дороги, то ты уже едешь, и ты уже как-то, ну, возраст уже, наверное, такой, взрослый, начинаешь наслаждаться тем, что природа меняется, какие-то безумно огромные поля, какие-то безумно богатые леса и безумно красивые озёра. И ты просто едешь и думаешь: «Вот это моё, всё».

Г. Базурина

— Мне в этом смысле очень нравится дорога на юг всегда, или на поезде, или на машине, потому что у тебя меняются прямо всевозможные, мне кажется, природные пояса. Ты видишь сначала леса подмосковные, потом природа становится всё южнее и южнее, и, подъезжая, например, в тот же Сочи, у тебя уже пальмы, вся эта красота. Одно из моих любимых мест — это когда ты в Сочи поднимаешься в дендропарке на самый верх, и там есть такая лавочка. Как раз хорошо не в сезон, а где-нибудь в феврале-марте, когда там уже вовсю весна в дендропарке, и ты садишься на этой лавочке, и просто всё, и мне дальше никуда не надо.

А. Леонтьева

— Ну, мы озвучили очень много мест, на самом деле, куда можно поехать.

К. Мацан

— Да-да-да, и вообще очень здорово, что мы об этом говорим, и что так действительно много мест, и мы так этим... Я восхищаюсь тем, что это в своей стране, но победой будет, и надо, наверное, об этом говорить, это вы сейчас для этого делаете, чтобы наши дети не поняли бы, о чём мы сейчас говорим, чтобы это было просто нормально, совершенно даже не обсуждалось, что, ну, конечно, у нас много мест, где мы отдыхаем, а что, может быть, по-другому? Вот если мы до этого дорастём, доживём и добьёмся, то будет здорово.

К. Мацан

— В эфире наш еженедельный «Журнал», мы продолжаем листать его виртуальные страницы. В студии моя коллега Анна Леонтьева, я Константин Мацан и гости сегодняшнего «Журнала» Андрей Тарасов, заместитель главного редактора Радио ВЕРА, и Глафира Базурина, директор интернет-проектов журнала «Фома».

Ну, вот у меня тема такая, она очень связана с тем, о чём мы все сегодня в нашей программе говорили. Вот Андрей Борисович вначале поставил вопрос ребром: размышляешь ли ты о чём-нибудь, связанном с Евангелием? Я вот как-то подумал, что для меня, и это ещё такое пасхальное ощущение, в последние буквально дни как-то очень актуализировалась тема, как бы это ни странно, ни банально звучало, но Богочеловечности, Христа и человеческой природы его. Я постараюсь объяснить, что я имею в виду. Вот такая чувствительная тема, но вот Пасха, Страстная седмица... Может быть, потому что ты по работе занимаешься философией. Может быть, потому что в силу работы на Радио ВЕРА то и дело обсуждаешь с гостями какие-то теоретические, умозрительные, богословские темы, там, про Символ веры, про троичную природу, про то, что такое спасение. Ну вот, и, как один сформулировал, наш гость, в голове постоянно листается учебник догматического многословия. И это всё как бы неплохо, но я себя ловлю на том, что ты подходишь и к Пасхе, и к Страстной, как к какой-то очень глубокой, серьёзной, богословской, теоретической теме. Как будто боясь себя отпустить в простоту восприятия одного ошеломляющего факта: Человек был распят и воскрес. Вот, может быть, то, что я говорю, оно покажется каким-то непроблематичным, это же корень нашей веры, но вообще для меня это стало каким-то потрясающим открытием этого поста. Вот не знаю, как у вас, но вот люди же вообще-то не воскресают. Ну, вот как это трагично бы ни было, и это такая... Ну, честно, правда, жизнь, ну, честно, насколько сейчас мы теряем близких? Ну, вот так вот просто, да? Ну, нет. Ну, был человек, который ходил по земле 33 года. Он был из плоти и крови. Его знали другие. Он ел, пил, спал, говорил. От него остались Его слова, Его изречения, Его писания. 2000 лет про Него говорят и написали все те самые источники, все те самые учебники по догматическому многословию, и это все ценнейшие вещи, но вот был Человек, который умер чудовищной смертью и вернулся. Как это дивно и как это ни с чем не сравнимо.

Вот такая богочеловеческая природа Христа, но с каким-то акцентом на слова «человеческая», при всей неразрывной, неслиянной связи его с Божественным. Вот у нас на Страстной вышел цикл со священниками про тему Страстной седмицы, и упомянутый уже сегодня отец Игорь Фомин, он, придя на программу, посвященную Голгофе, собственно, пришёл с распечатками, с текстом, с очень подробным описанием того, что судмедэксперты заключают о физическом состоянии тела Христа по Туринской плащанице. Это без слёз невозможно читать, и стоит просто вообразить себе всю ту степень изуродованности Человека, распятого на кресте, битого до этого, чтобы ещё больше ошеломительным оказался даже не то, что факт, а вот это произошло, Христос воскрес, мы это говорим уже с Пасхи, и мы тем самым провозглашаем не какую-то благочестивую формулу, не фигуру речи, не просто приветствие, а мы признаём небывалое, но реальное событие. Оттуда человек вернулся, это мог сделать только один, только Богочеловек, иначе ничто больше не может быть прежним. У меня этим постом был такой любопытный опыт, как раз тоже связан с тем, о чем я говорю. Я читал курс лекций онлайн по философии, и была одна лекция, которую по моим внутренним ощущениям я прочитал очень плохо, очень неудачно, я не знаю, какие там были слушатели ощущения, но любой лектор, да и просто ведущий, я думаю, ты тоже меня прекрасно понимаешь. Бывает такое ощущение, что ты как бы вдруг говоришь, и вдруг, как говорит мой сын, ловишь минус вайб, говоря по-русски. Ты вдруг путаешься, вдруг не понимаешь, куда я дальше веду мысль, и ты начинаешь спасаться многословием, спасаться какими-то обходными путями, и ты не понимаешь, понимают тебя или нет, ты сам не до конца уверен в том, что ты говоришь, но нужно говорить дальше, потому что молчать нельзя.

Ну вот бывает такое, это было ещё на самой первой неделе поста, я потом, понимаешь, тоже неслучайно этот вот начавшийся пост, он как бы немножко тебя выбивает из колеи, конечно, и вот с ужасно тяжёлым таким сердцем, со стыдом я эту лекцию закончил, и мне показалось, что вообще, знаете, больше не надо никогда вообще ни о чём говорить, потому что так позориться, ну, нельзя. Хотя вроде ещё ты читаешь по теме, которую знаешь, там, по своим авторам, которых ты изучал, в общем-то, то есть тем для тебя не новая, может быть, не незнакомая, хотя, может быть, ты первый раз по ней читаешь, но всё равно вот это ощущение... А ещё оно усиливалось тем, что... тема по религиозной философии, и вот ты говоришь об этом сокровенном, на самом деле, для тебя лично сокровенном, но на таком отстранённом научном языке. Ну, то есть, что он говорит, ты не говоришь, там, Господь Спаситель, ты говоришь, религиозная инстанция. Да, ты говоришь, там, что с точки зрения, там, не знаю, вот, там, Семёна Франка, вот, существует всеединство, в этом всеединстве, как бы, мир, бытие восходит к своему источнику, там, онтологическому, к абсолютному бытию, который там... И вот это всё, вот это, в принципе, для как бы коммуникации научной, философской это нормально, да, ты обсуждаешь все, ты говоришь на том языке, который уместен на лекции, это там не некое свидетельство о твоих религиозных переживаниях, это не программа на Радио ВЕРА, это академическая история, это вполне нормально. Вот после этого лекция заканчивается, и вечер, и ты встаёшь на молитву, и произносишь первое слово: «Господи». И знаете, такое ощущение, что кто-то убрал камень из плотины, её прорвало. Потому что как будто бы всё это догматическое многословие, всё это обилие правильных научных терминов как будто сливается и меркнет по сравнению с тем счастьем, что у тебя есть уникальная возможность сказать Богу: «Ты».

Вот, не надо никаких экивоков, не надо никаких категорий, никаких понятий. У нас есть возможность к Богу обратиться от себя, от сердца словами: «Господи, ты еси». И это стоит всех-всех-всех остальных очень важных, очень правильных слов. Есть жизнь перед Богом, выхождение, то, о чём мы говорили. И вот снова возвращаюсь к этой теме. Почему этот дар у нас есть? Потому что Христос воскрес. Потому что было Боговоплощение, Бог стал человеком, ходил по земле, распялся за человеческие грехи и воскрес. И значит, все правда. И значит, вот есть не религиозная инстанция,

которая как-то является онтологическим корнем мироздания и бытия. А есть Бог, Господь, ты, Спаситель Иисус Христос, Иисус из Назарета. И это другое, это самое правдивое, что есть вообще. Аминь.

А. Леонтьева

— Как ты хорошо сказал, мы просто следили за твоей речью. Я представляю, как сложно выразить вот эту мысль, которая нас пронзает каждую Пасху словами. И у тебя получилось.

К. Мацан

— Ну что сказать, Христос воскрес, дорогие друзья!

Воистину воскресе! Воистину воскресе Христос!

Спасибо, что были с нами на этот час, дорогие слушатели. Мы ровно через неделю вернёмся к тому, чтобы листать наш еженедельный «Журнал». Слава Богу, у нас есть возможность 40 дней после Пасхи друг друга приветствовать словами «Христос воскресе», и обычно мы вот как-то первую неделю проводим на таком прям подъёме, а потом мы и жизнь захлёстывает, и как-то кажется, что уже как-то вроде.. всё дальше пошло, но, на самом деле, 40 дней церковь...

Г. Базурина

— Да, у меня есть в этом году мечта, которая каждый год не сбывается, но, может быть, в этом году перед Вознесением есть прекрасная литургия на отдание Пасхи, когда опять служится литургия пасхальным чином. И каждый год я обещаю себе, что я на неё схожу, и пока ни разу, но, вот, может быть, в этом году.

К. Мацан

— Аминь всем сердцем. Спасибо огромное. Анна Леонтьева, моя дорогая коллега, я Константин Мацан и гости сегодняшнего «Журнала» Глафира Базурина, директор интернет-проектов журнала «Фома», как мы сказали, начальник сетевых дел «Журнала». Глава сетевых дел.

Г. Базурина

— Сделаю себе такую визитку журнала «Фома».

К. Мацан

—  «Журнал» тоже слово неславянское, глава сетевых дел писания, книги берестяной «Фома», и Андрей Тарасов, заместитель главного редактора Радио ВЕРА, были сегодня в еженедельном «Журнале». Дорогие друзья, еще раз с Пасхой, со Светлым Праздником Христового воскресения, Христос воскрес, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.

---

Все выпуски программы Журнал

• «Журнал от 27.06.2025». Алексей Соколов, Илья Кузьменков
• «Журнал от 20.06.2025». Алексей Соколов, Алена Рыпова
• «Журнал от 13.06.2025». Алексей Соколов, Андрей Тарасов