Главная › Программы › Светлый вечер › Седмица

«Второе воскресенье Великого поста: память святителя Григория Паламы». Прот. Дионисий Крюков

У нас в гостях был настоятель храмов Михаила Архангела в Пущино и Рождества Богородицы в Подмоклово протоиерей Дионисий Крюков.

Разговор шел о смыслах богослужения в ближайшее воскресенье, в которое празднуется память святителя Григория Паламы, а также о памяти святых 40 мучеников Севастийских, преподобной Анастасии Патрикии, святителя Григория Двоеслова и преподобного Симеона Нового Богослова.

Ведущая: Марина Борисова

Марина Борисова:

— Добрый вечер, дорогие друзья. С вами Марина Борисова. В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. Сегодня мой гость настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Пресвятой Богородицы в Подмоклове протоиерей Дионисий Крюков.

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Добрый вечер, дорогие друзья.

Марина Борисова:

— И с его помощью мы постараемся разобраться, что ждет нас завтра, во второе воскресенье Великого поста, и на следующей неделе. Второе воскресенье Великого поста называют седмицей светотварных постов, во время которых Церковь молит Бога о благодатном озарении постящихся и кающихся. Чтобы нам в этом очень сложном хитросплетении смыслов разобраться, давайте по традиции обратимся к тем отрывкам из апостольских посланий и Евангелий, которые мы услышим завтра за Божественной литургией в храме. Мы услышим отрывок из Посланий апостола Павла к евреям. Отрывок начинается в 1-й главе с 10-го стиха и продолжается во 2-й главе до 3-го стиха. Там очень много красивых слов, я позволю себе взять просто несколько отдельных изречений, что ли. Речь идет о том, что «все обветшают как риза, и как одежду свернешь их, и изменятся; но Ты тот же и лета Твои не кончатся» И дальше апостол говорит, что ангелы «не все ли они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение?». И подчеркивает: «Мы должны быть особенно внимательны к слышанному, чтобы не отпасть». Почему он подчеркивает необходимость быть внимательным, чтобы не отпасть?

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Очень кратко скажем так. Вообще в начале Послания апостола Павла к евреям главное его задача сказать о том, что откровение, которое принес Спаситель гораздо более важно, чем откровения, которые люди получали до этого через ангелов. Поэтому это откровение намного выше, его значение важно для всех для нас, потому что источник его высокий. Но самое главное, что нам мешает, это быть внимательными, именно внимание это одна из самых главных задач аскетической жизни. Оттого, что мы расслаблены, оттого, что мы невнимательны, рассеянны, очень многое из духовной жизни убегает от нашего внимания. Внимание — один главных советов, к чему мы призваны, особенно в это время поста.

Марина Борисова:

— Посмотрим теперь отрывок из Евангелия от Марка, 2-я глава, стихи с 1-го по 12-й. Это очень хорошо известная большинству наших радиослушателей притча о расслабленном, которого принесли, чтобы Спаситель мог его исцелить. Но народу было так много, что в тот дом, где Спаситель находился, они не смогли попасть, и тогда они разобрали крышу этого дома и спустили его на простынях в такой уверенности, что непременно это поможет их парализованному другу и сроднику. И Спаситель исцелил его, и слова, которые говорит Он при этом, дают повод для того, чтобы поговорить о них подробнее. Спаситель сказал, когда Ему стали предъявлять, как обычно, претензии по поводу этого странного Его исцеления одними словами, Он сказал: «Что легче, сказать расслабленному: прощаются тебе грехи, или сказать: встань, возьми твою постель и ходи». В принципе, это провокация, Он ведь обращался к людям традиционно верующим. Мне кажется, тут важно для нас, потому что у нас это болезненный момент для многих, соответствие традиции — ты так ставишь свечку, не так ставишь свечку, ты так крестишься, не так, ты соблюдаешь, не соблюдаешь, правила и суть. Откровение, которое приходит к верующему в состоянии его единения с Богом, и та традиция, которой он привык следовать, кто с детства, кто с того момента, как пришел в церковь. Что это за такая болезненная точка в нашей жизни?

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Я думаю, что действительно, это в какой-то степени провокация, но для того, чтобы заставить людей понять, а каков же источник. Действительно, одинаково легко сказать и то, и другое. Другое дело, что за этим последует. Если ты скажешь, а больной не исцелится, то в общем, твои слова так и останутся просто лишь бряцанием. Господь подчеркивает и то и другое, и исцеление и прощение это единый процесс, который исходит от Самого Бога. И в данном случае, я думаю, в том контексте вопросы, которые вы задаете, и нам всем важно помнить, что эти внешние наши формы благочестия, обряды, каков их смысл. Смысл ли просто форма ради формы или все-таки за этим мы верим и надеемся, что в этой форме действует Сам Господь? Важно нам это не забывать, а все время мысленно к этому обращаться, задавать себе этот вопрос, напоминать и ждать действия Божия в том или ином нашем религиозном акте.

Марина Борисова:

— В это воскресенье, поскольку оно посвящено святителю Григорию Паламе, есть еще чтение из Послания апостола Павла к евреям из 7-й главы, начиная с 26-го стиха, и продолжение этого отрывка в 8-й главе до 2-го стиха. Собственно, содержание достаточно традиционно для великопостных отрывков из посланий апостольских, очень много этих отрывков посвящено напоминанию, Кто есть первосвященник. Почему это так важно, почему столько внимания именно Великим постом уделяется тем текстам, которые подчеркивают, что именно Христос является Главой Церкви, что именно Он является Первосвященником?

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Для нас с вами уже ускользает то значения слова «священник», которое в принципе традиционно существовало в обществе того времени. Священник для нас это в первую очередь предстоятель, который читает молитвы и совершает некоторые действия. В те времена священники — это в первую очередь те, которые приносили жертвы, то есть жрецы. Таковыми священниками были священники в Иерусалимском храме и в окружающих народах, которые тоже приносили свои жертвы. В этом смысле автор Послания к евреям говорит о том, что Христос является Первосвященником, Который гораздо выше, важнее и единственный из всех, Которого и можно назвать в подлинном смысле Первосвященником, потому что Он принес абсолютно уникальную неповторимую и самую высокую жертву, то есть жизнь Самого Себя. Он же и Жертвователь и Жертва. Он же совершает службу, Он же и приносит Себя. То есть в этом смысле все наши священнодействия, которые совершаются в православных храмах это священнодействия Христа. А священники в данном случае являются руками видимым образом и должны быть прозрачны настолько, чтобы именно через них действовал Сам Христос.

Марина Борисова:

— И еще одно чтение из Евангелия от Иоанна с 10-й главы, стихи с 9-го по 16-й, посвященные святителю Григорию Паламе очень, я бы сказала, таинственные и непонятные. Собственно слова-то все понятные: «Я есмь дверь, кто войдет мною, тот спасется, и войдет и выйдет, и пажить найдет». Дальше очень хорошо известный многим из нас отрывок о пастыре добром, который полагает душу свою за овцы. Но вот этот загадочный момент очень часто проскользает мимо нашего внимания, это утверждение, что Христос есть Дверь, кто войдет, тот спасется. Но дальше идет совершенно загадочная для меня мысль: «и войдет и выйдет, и пажить найдет». То есть войдет-то, понятно, в Царствие Небесное, а выйдет-то он куда? И почему он пажить найдет тогда, когда выйдет? Или последовательность действий другая?

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Это хороший вопрос. Хороший, потому что от нас от христиан часто ускользает некая очень важная мысль о том, что Христос на самом деле является проводником. А куда и к кому, главное? Христос является проводником к Своему Небесному Отцу. То есть наша цель-то на самом деле это Отец. А Сын в данном случае является нашим помощником, нашим братом даже, можно сказать, потому что через Него мы Отцу и усыновляемся. Мы часто об этом забываем, для нас Христос настолько великая фигура, что нам кажется, что мы уже приблизились к этой двери, мы стоим на пороге, а надо дальше идти, потому что Христос хочет, чтобы мы через Него вошли. А с другой стороны, и пройдя через эту дверь, мы уже с Ним соединяемся. Невозможно пройти через стены или через окно, именно через дверь мы входим. Таким образом, мы уже несем Христа, через этот проем мы уже в нем соединились дальше. Но наша конечная цель — это Его Небесный Отец, и ради этого, ради исполнения воли Своего Небесного Отца Господь пришел на землю и нас тоже ведет туда, куда идет Сам.

Марина Борисова:

— Напоминаю, вы слушаете программу «Седмица», с вами Марина Борисова и настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове протоиерей Дионисий Крюков. Давайте теперь напомним нашим радиослушателям, кто же такой святитель Григорий Палама и что за учение о фаворском свете, вокруг которого было сломано столько копий, за которые и самому святителю пришлось в тюрьме посидеть. И после уже его кончины, когда, казалось бы, все признали, по крайней мере, в православной церкви, что это верное учение, споры продолжались еще столетиями. И, в общем, по сути, в какой-то мере, в какой-то форме ведутся до сих пор.

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Да, святитель Григорий Палама это человек, который уже не столько от ума, сколько от опыта описал аскетическую практику православной церкви. И именно в его учении, он был человеком в высшей степени образованным и был способен на самом высоком богословском философском уровне определить очень сложные понятия духовной жизни. Но исходил он совершенно не от умозрительных построений, в отличие от своих оппонентов, в первую очередь Варлаама, с которым он спорил, а именно от той практики, которая существовала в Церкви с древности. Эта практика в первую очередь была сохранена и развивалась и активно продолжает развиваться в Афонских монастырях, а потом оттуда распространялась по всему православному миру.

Марина Борисова:

— Меня всегда удивляла в этой истории, что жизнь и творения Григория Паламы приходится на 14-й век, абсолютно параллельно в другом государстве, без интернета, мобильной связи и прочих возможностей быстро сообщить свои соображения каким-то людям, которые находятся далеко, на православной Руси расцветает ровно то же самое, только не выраженное словами. Это школа преподобного Сергия Радонежского. Насколько неисповедимы пути Господни, в двух разных точках, в одной яростные споры с теми, кто потом сформулировал представления об этом предмете в Западной Церкви. И в то же самое время опытным путем абсолютно без каких-то философских и схоластических диспутов, ровно то же самое происходит в лесах под Москвой.

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Дело все в том, как мне кажется, это единство заключается в том, что эта традиция основывается на предании и на Евангельских словах о том, что нет иного имени на земле, кроме имени Иисуса. Эта практика непрерывного внутреннего делания, исихазм, Иисусова молитва, самопогружение вглубь себя существовала изначально в монашеских общинах, и каким-то святым образом передавалась. Странно, что западное христианство от него, получается, отрезано было.

Марина Борисова:

— Но давайте напомним нашим радиослушателям, в чем, собственно, была точка, на которой так сильно разошлись две ветви одной еще тогда...

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Недавно разделившейся.

Марина Борисова:

— ...недавно разделившейся Церкви. Почему для западного сознания стало невозможно понять, о чем идет речь, и почему камнем преткновения стал праздник Преображения Господня?

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Варлаам Калабрийский, приехав на Афон, будучи сам католиком, являлся даже каким-то промежуточным звеном, тайным агентом по продвижению идеи унии. Будучи в Константинополе, а потом и на Афоне встретился с аскетами, с монахами, которые простодушно раскрыли ему свой опыт, опыт духовный, в котором они рассказывали, как они внутренне углубляются в себя, как они погружают свой ум даже внутрь своего тела. Как ему показалось, эти неграмотные и не ставящие ни во что Священное Писание люди вдруг озаряются, как они говорят, и видят свет Божий. Ему показалось, что это механические практики по достижению соединения и слияния с Богом, наверное, неправильные. И он написал несколько трактатов по этому поводу. В частности он говорил, что фаворский свет, а именно через этот пример нагляднее всего определялся предмет спора, что фаворский свет это был абсолютно такой же свет как и остальной, он тварный, в нем невозможно признавать сущности Бога, потому что Бог непознаваем по Своей сущности. Но, тем не менее, монахи понимали и знали, что именно таким образом они идут по пути внутреннего преображения и озарения, и для них было очень важно защитить этот свой аскетический опыт.

Марина Борисова:

— Мне кажется, чтобы было понятнее, немножко приземлить объяснение, для католика Варлаама любой свет был материален, по сути дела, физическое явление.

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Да.

Марина Борисова:

— Для монахов Афона, для Григория Паламы, для преподобного Сергия и его учеников на Фаворе произошло не то, что Христос воссиял. Вот Он не сиял, не сиял, был как обычный человек, и вдруг вокруг Него какое-то сияние образовалось. Он благодатью Своею открыл глаза апостолом, апостолы увидели Его в истинном свете, они увидели то, что увидим, как мы веруем, все мы, когда наше земное путешествие закончится. То есть увидим тот нетварный мир, который собственно и является целью нашей жизни.

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Конечно. И именно Фавор, именно Преображение имеет такое важное значение для традиций православной церкви в отличие от католической, в которой он является одним из многих праздников. Что важно? Григорий Палама определил — не определил, он выразил это словами, богословскими терминами, что тот свет, который видят подвижники исихасты, это свет нетварный, это свет, который присущ Самому Божеству. Но это не Сам Бог, потому что Бога узреть невозможно. Но это Его энергия, Бог открывается не в Своем существе, а в Своих действиях. Когда аскеты, верующие люди стремятся к преображению, они через это действие преображающего фаворского света получают в том числе энергию Самого Бога.

Марина Борисова:

— Удивительное дело. В то время как преподобный Сергий удалился в леса неподалеку от городка Радонеж, пока он жил там отшельником, пока вокруг него собиралась братия, пока созидался монастырь, все, что происходило в государстве Московском, способствовало этому. Ничто не только не мешало, не только не отвлекало, но, учитывая, что очень долго фактическим правителем был святитель Алексий Московский, поскольку князь тогда был малолетним, регентом и главой государства на многие годы стал предстоятель Церкви, он был, можно сказать, сомолитвенником преподобному Сергию. В этой части мира, всеми забытой тогда какой-то далекой Московии, родилось удивительное чудо — «Троица» Рублевская. Не потребовалось писать трактаты, собирать Соборы, как это было в тех местах, в Константинополе, где в то время оказались главные спорщики по вопросу о фаворском свете. Молитва и ее выражение — такое, которое понятно до сих пор. Вряд ли трактаты святителя Григория кто-то читал, я имею в виду не семинаристов, не богословов, а обычных верующих христиан, я думаю, что в лучшем случае слышали пересказ. Все это достаточно непростые материи, это философские категории, это богословские категории, это сложный текст. А здесь без всякого текста, и все понятно.

Протоиерей Дионисий Крюков:

— А меня особенно удивляет, что этому святому и этой проблематике посвящено одно из воскресений, целая неделя Великого поста. На самом деле, Церковь этим показывает, что, несмотря на то, что это высшая математика в богословии, но она имеет отношение к каждому из нас. И даже если мы не читаем трактаты святителя Григория Паламы, если мы во всех тонкостях не можем разобраться, самое главное, что мы должны уяснить, что Бог для нас открывается. Что Бог не просто какая-то идея Самого в Себе, Он хочет и готов, чтобы Его дети были к Нему приобщены. И наша задача стремиться к этому. Мы должны быть прозрачны. Кстати, это тоже одно из сравнений святителя Григория Паламы. Мы должны быть прозрачны для того, чтобы через нас этот свет Божественный мог проникать и сиять. Мы должны быть огранены как хрусталь, чтобы он в нас новыми лучами раскрывался. В этом и есть задача нашего великопостного периода. Чтобы наша внутренняя замутненность, затененность грехами, загрязненность была очищена и через нас уже не наши достоинства, но сам Божественный свет мог быть открыт людям.

Марина Борисова:

— Может быть, еще это напоминание в какой-то степени, именно нам, русским православным, что неважно, какой ты, в смысле твоего социального положения, твоего образовательного ценза. Григорий Палама был, можно сказать, мажор, в нашем понимании.

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Вырос у богатых родителей.

Марина Борисова:

— Богатый влиятельный придворный, в 17 лет прочел во дворце лекцию об Аристотеле, а в 20 лет ушел на Афон. В то же время мы знаем из жития преподобного Сергия, что ему учение вообще не давалось достаточно долго, и без очевидного чуда, по-видимому, он бы так неучем и остался. Это я не перестаю внутри себя много лет сравнивать эти пути, которые казалось бы, такие разные, а приводят к единому результату.

Протоиерей Дионисий Крюков:

— При этом при всем, надо сказать, очень важно, чтобы мы не разделяли эти два пути — опытный и, в некотором роде, интеллектуальный. Наш опыт должен коррелировать с тем, как мы думаем, как мы чувствуем. В этом смысле очень хороший пример, который вы привели. Но ведь преподобный Сергий тоже стремился к тому, чтобы быть образованным, ему это было открыто и дано. То же самое и Григорий Палама, будучи, безусловно, одним из самых образованных людей своего времени, он наоборот как бы это все уравновесил своей подвижнической жизнью.

Марина Борисова:

— Вы слушаете программу «Седмица». С вами Марина Борисова и настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове протоиерей Дионисий Крюков. Мы ненадолго прервемся и вернемся к вам буквально через минуту, не переключайтесь.

Марина Борисова:

— Продолжаем нашу программу «Седмица», в которой мы каждую субботу с помощью наших гостей стараемся разобраться в смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Пресвятой Богородицы в Подмоклове протоиерей Дионисий Крюков. Мы продолжаем разговор о той неделе, которая нас ждет за вторым воскресеньем Великого поста. Эта неделя нам дает некоторые поводы для размышления, благодаря церковному календарю. Как вы знаете, церковный календарь по-разному сочетается с богослужениями Триоди и Постной и Цветной, которые в разные годы попадают на разные календарные даты. Поэтому эти сочетания смыслов бывают иногда совершенно неожиданными. На этой неделе церковный календарь предлагает нам подумать о примере сорока мучеников Севастийских, память их 22 марта, и вспомнить преподобную Анастасию Патрикию или Патрицию, память ее 23 марта. Что касается сорока мучеников Севастийских, я думаю, почти все знают этот праздник, он очень популярен и важен в русской православной традиции, ему посвящено много храмов, много икон. Но, мне кажется, что пример этот по-своему уникален, поскольку, когда мы говорим о мучениках обычно, мы имеем в виду все-таки осознанных христиан, которые своим мученичеством свидетельствуют о своей вере. А тут практически воинское подразделение — это само по себе уже странно. Тем более, это воинское подразделение Римской армии, где христиане и где римские легионы, казалось бы, это две вещи несовместные. А тут целое подразделение. Что это за история и почему она так важна?

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Действительно, история эта на протяжении всего христианского периода известна во всех краях христианского мира, начиная от Исландии и заканчивая Эфиопией. Сорок мучеников в городе Севастии, или современный город Сивас, который сейчас находится в Турции, это сорок воинов отказались от принесения жертвы, не отказались от Христа, их пытались убить, но ничего не получалось. Тогда последней пыткой должно было стать то, что они должны были стоять обнаженные в ледяной воде, в ледяном озере. Как некое искушение на берегу была растоплена горячая баня, любой, кто отказывается от Христа, мог там согреться и таким образом избежать этой тяжелой смерти. Я, кстати, когда сегодня шел на радио, специально заглянул, какая температура в Турции в это время. Забил Сивас и увидел, что там зимой минус семь — минус шесть, бывает и до 26 градусов холода. Это привычная наша с вами зима, в которую стоять в воде большой риск для жизни, это настоящая и страшная казнь. Все сорок мучеников стояли, пока один не дрогнул и не захотел все-таки отречься, но от перепада температур между холодом и жарой он упал замертво, не смог вынести этого. Но что интересно, я думаю, это один из главных моментов этой истории. Воин, который должен быть охранять, чтобы не сбежали эти мученики с места своего мучения, видя веру остальных тридцати девяти, решил занять это вакантное место человека, отрекшегося от Христа, встал на его место и таким образом разделил со всеми остальными эти мучения. Что тут важно? Важно, что этот воин был некрещеный. Что этот воин был воодушевлен чисто примером, возможно, он даже мало чего знал, наверное, не знал и Священного Писания, но, тем не менее, это тот случай, который в истории Церкви называется «крещением своей кровью».

Марина Борисова:

— Это как разбойник благоразумный на кресте.

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Совершенно верно. То есть человек подвигом своей жизни, своей смерти засвидетельствовал, что он хочет быть со Христос, и он таким образом стал святым. Хочу напомнить, что на какой бы день ни приходилась память сорока мучеников Севастийских, он всегда приходится на период Великого поста, в этот день всегда совершается литургия Преждеосвященных Даров. Это выделяется как некий особенный праздник для того, чтобы на этом было сконцентрировано внимание прихожан.

Марина Борисова:

— А меня в этой истории всегда удивляло: что такое римские легионы, это жесточайшая дисциплина. Любое отступление от приказа командира — в лучшем случае изобьют тебя палками. Что такое избиение, мы знаем по Евангелию страстной недели по описанию тех забав римских легионеров, которые они учинили над Спасителем перед Его казнью. Это так, они просто баловались. А если это было реальное наказание провинившегося, можно себе представить, что это было. Если же воин отказывался исполнить приказ, говоря светским языком внаглую, то у него не было выбора, ему просто отрубали голову. Однажды казнили чуть ли не целый легион, в каком-то бою он не выполнил приказ, всех арестовали, вывезли в Рим и по 50 человек ежедневно отрубали голову, пока всех не казнили. Дисциплина в Римских легионах это то, что нам трудно себе даже представить. И зная наперед все, что их ждет, эти сорок человек... Причем это же не романтические юноши, которые на неофитском порыве готовы ходить по горящим углям. Это прожженные военные, прошедшие, как говорится и Крым и Рим, то есть через все испытания этих жестоких страшных тех времен воин, где жестокость была просто образом жизни. И представить себе, что они как один, не то, что единичные случаи неповиновения, а целый воинский отряд — вот это меня больше всего потрясало.

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Но, и опять же, вернемся, почему это вспоминается Великим постом? Потому что стойкость следования идеалу, борьба с искушениями, это очень важные напоминания нам в этот период, когда все наши внутренние силы должны быть собраны и сконцентрированы. Даже показатель того, что искушение сойти с дистанции, искушение расслабиться, отогреться греховными какими-то переживаниями или состояниями могут быть фатальными, смертельными, как в случае с отрекшимся воином. И что всегда найдется тот, который нас заменит в этом строю. Думаю, что это очень красноречивый пример.

Марина Борисова:

— Мне кажется, что как раз пример преподобной Анастасии Патрикии, хотя женщина, хотя совсем другая история, в какой-то степени, о том же, наверное. Потому что патрицианка, то есть женщина из высшего римского общества, она уже вдова, все в ее жизни складывается вполне комфортабельно, несмотря на то, что она христианка, она женщина благочестивая, она живет в нашем понимании нормально. И тут вдруг сам император, овдовев, решает, что первого экстравагантного брака ему достаточно и надо бы ему найти себе вторую жену из приличной семьи с приличной репутацией. Первая жена у него была из актерок, как сейчас сказали бы.

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Вы имеете в виду Юстиниана Великого?

Марина Борисова:

— Да.

Протоиерей Дионисий Крюков:

— И его жену Феодору. Надо сказать, что действительно первый брак императора был широко обсуждаем в то время, он пошел против всех правил, когда дал возможность женщине из самого низкого слоя общества, в конце концов, подняться до уровня императрицы. Хотя жизнь их семейная была вполне счастливая, они друг друга любили и помогали. Она была ему подругой, но она скончалась раньше, и место императрицы осталось вакантным. Действительно, Анастасия Патриция была в этом смысле хорошим вариантом, потому что и образование, и положение, и происхождение — все за то. К тому же была очень благочестивой христианкой. Но, тем не менее, она сбежала от этого предложения.

Марина Борисова:

— Он сбежала, причем, как сбежала. Почему мне кажется, что это перекликается с историей сорока Севастийских мучеников. Сбежать можно по-разному. Можно и в Париж уехать. Дело в том, что она выбрала путь самый трудный для нее, я подчеркиваю, для женщины, которая привыкла жить в комфорте. Она уходит в мужской монастырь. По благословению старца она облачается в монашескую одежду, где не поймешь, мужчина ты или женщина, и всю оставшуюся жизнь ведет образ жизни монаха-отшельника.

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Под видом евнуха. И только лишь послушник старца Даниила, уже погребая ее, переоблачая, понял, кто перед ним был все это время. И тогда вся эта история раскрылась. Это действительно показатель, что так спрятаться надо было ей, чтобы уж точно никто ее не нашел. Но почему? Потому что ей совсем это было поперек ее души, та жизнь, на которую ее призывал этот самый император.

Марина Борисова:

— Мне кажется, все-таки очень важно, что такие памятные для церковного календаря дни попадают на Великий пост. Все-таки, как мы ни стараемся и соблюдать что-то построже и в церковь ходить почаще, образ жизни есть образ жизни. И выключить себя из него, хотя бы на несколько недель почти невозможно. И тут вдруг нам Церковь предлагает такие парадоксальные примеры. Это не значит, что нужно всем благочестивым женщинам сбежать в мужской монастырь, а просто внутри себя что-то очень важное найти, потому что это труд, а иногда это и подвиг. Внутри, хотя бы в рамках своей внутренней работы выключить какие-то очень мешающие нашему духовному росту, но очень привычные вещи.

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Пост это время, когда христиане и могут почувствовать себя христианами в полной мере, это время, когда мы сконцентрированы именно на том, на что призывает нас Христос. Это не время просто какого-то откупа от Бога. Это время нашей настоящей жизни. И в этом смысле все святые, о которых мы сегодня говорим, являют нам этот пример и показывают направление, к чему мы должны стремиться.

Марина Борисова:

— Напоминаю, вы слушаете программу «Седмица», в которой мы каждую субботу стараемся разобраться в смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Пресвятой Богородицы в Подмоклове протоиерей Дионисий Крюков. На следующей неделе мы будем вспоминать двух святых, которые очень созвучные святителю Григорию Паламе, задающему тон предстоящей неделе. Я имею в виду святителя Григория Двоеслова и преподобного Симеона Нового Богослова. Память их 25 марта. Что касается святителя Григория, мы более-менее знаем, что такой был, поскольку Великим постом совершается его литургия, литургия Преждеосвященных Даров, нам об этом напоминают в церкви, на проповедях и по радио иногда тоже.

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Обратите внимание, что его поминают на отпусте, где всегда есть место для творцов той литургии, которая служится в этот день — Василий Великий, Григорий Двоеслов или Иоанн Златоуст.

Марина Борисова:

— Мне бы хотелось остановиться поподробнее на преподобном Симеоне Новом Богослове именно потому, что он, на мой взгляд, является как бы предтечей Григория Паламы. Задолго до него эти интуиции, эти откровения у него были те же самые.

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Удивительно, какая связь, арка есть между этими двумя святыми, о которых мы сегодня говорим. Особенность жизни, творчества, наследия, да и облика Симеона Нового Богослова в том, что его опыт — это не опыт интеллектуальный. Это опыт его подлинной жизни, к чему он призывал всех остальных. Он стремился, чтобы люди почувствовали свою духовную жизнь, сконцентрировались на ней, чтобы это не было лишь только какой-то дополнительной приставкой к их обыденности. Переживание Бога в твоей жизни и есть главная цель христианина, по мысли Симеона Нового Богослова. Это настолько необычный святой, что даже уже при его жизни к нему относились с некоторым подозрением, и даже само название Симеон Новый Богослов изначально звучало с некоторым сарказмом, потому что известно несколько святых, которые носят это высокое звание — Евангелист Иоанн Богослов, Григорий Назианзин Богослов. А тут говорят: ну, вот новый богослов появился, Симеон Новый. Но, тем не менее, в дальнейшем оказалось, что из уничижительного оттенка он приобрел это наименование в знак высокого почитания его богословия. От него осталось много сочинений, но что интересно, эти сочинения были не только в прозе, но и в поэтической форме. Это гимны Божественной любви. И кстати, один из этих гимнов мы с вами читаем в нашем правиле, но это стихотворная форма нами не прослеживается, потому что перевод имеет вполне прозаический форму. Это 6-я молитва правила ко причастию: «От скверных устен, о мерзкого сердца, от нечистого языка прими, Господи, наши молитвы». Таких гимнов у него было множество, точно также как и другие его сочинения, деятельные богословские главы, в которых он прослеживает эту важную мысль, что Бог сотворил солнце видимое и Он же сотворил Свет Невидимый. Тот Свет, о Котором в дальнейшем спорили Григорий Палама и его противники Варлаам и другие спорщики. Но главное, что этот Свет можно почувствовать, увидеть и к нему приблизиться. В наше время к Симеону Новому Богослову мы часто обращаемся особенно после творений Игнатия (Брянчанинова), который очень любил одну цитату, и сейчас она тоже становится часто звучащей и популярной: «Тщательное исполнение Христовых заповедей научает человека его немощи». Это очень точное, емкое, глубокое определение пути христианской жизни. Что наши заповеди, которые мы соблюдаем, открывают нам лишь только то, что мы немощны и без Бога ничего не можем.

Марина Борисова:

— Мне кажется, очень важно подчеркнуть последние ваши слова. То что мы немощны, мы догадываемся. А попытки соблюдать заповеди евангельские очень быстро показывают нам, что это невозможно нашими силами. Именно в этой точке важно сделать паузу, понять почему? Невозможно для тебя. Нас осознание невозможности соблюдения заповедей Евангельских приводит иногда в отчаяние. Ну, как же, тут написано, мы этого не можем, значит все, все пропало. А для святого именно здесь все и начинается.

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Именно в этой точке все и начинается. Как раз Симеон Новый Богослов стремился к тому, чтобы через него начал действовать Бог. Он к этому и нас призывает. Он говорит о том, что все наши аскетические подвиги, в том числе и те, которые мы исполняем в нашем постовой жизни, нужны не Богу. Они нужны нам, чтобы понять, насколько мы бессильны. Само действие уже вспашет нашу душу, мы уже подготовимся, чтобы именно в нее вселился Бог и через нас начал действовать.

Марина Борисова:

— Еще, мне кажется, очень важно, насколько внешние обстоятельства жизни в те или иные исторические периоды помогают появиться таким святым. Что у преподобного Симеона, что у святителя Григория периоды те еще были. Взять хотя бы святителя Григория Двоеслова. Когда он стал епископом Рима, что было вокруг? Вокруг были войны, эпидемии чумы, неурожаи, наводнения — весь набор. Нам кажется, что пандемия, это ужасно. Мы уже два года мучаемся всем прогрессивным человечеством, она никак не заканчивается, и все готовы возмутиться, пойти устраивать демонстрации протеста. Вы представляете, что это такое, жить, когда у тебя то война, то чума, то наводнение, то весь урожай пропал.

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Да еще вокруг все мрут просто от совершенно естественных причин. Ведь продолжительность жизни была крайне низкая. Это с нашим временем совершенно не сравнимо. Тем не менее именно в этот период святитель Григорий Двоеслов стал патриархом Рима, то есть Папой. Его выбрали без его желания, что важно, его внутреннее направление, вектор был именно на внутреннее делание.

Марина Борисова:

— Семь месяцев отказывался.

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Интересно, что человек, который глубоко размышлял и оставил нам сочинение на книгу Иова, самую трагичную книгу, которая абсолютно разрывает связь между мирским сознанием, где все должно быть побольше, подешевле и побыстрее, где говорится о том, что смысл человеческой жизни в самом Боге, а не в каких-то Его благах. Этот человек вынужден был управлять не только Церковью, но фактически государством. В этот момент все светские правители были гораздо менее ответственны, можно сказать, безответственны.

Марина Борисова:

— На его счету еще такое благое деяние, как просвещение Британии.

Протоиерей Дионисий Крюков:

— На его счету много еще чего: и просвещение Британии, и, как мы уже сказали, с его именем связана литургия Преждеосвященных Даров, а еще для меня очень важно, что с его именем связана богослужебная музыка в Западной Церкви. Знаменитое Григорианское пение, которое является западным вариантом нашего знаменного пения, и эти две традиции взаимно влияли друг на друга, происходили из одного источника — Византийского христианского пения. Григорий Двоеслов изначально составил список или сборник христианских песнопений, христианских текстов, который получил название «Григорианский антифонарий». Это человек, который во всех областях прославился, во всех видах церковной и даже политической деятельности.

Марина Борисова:

— А еще оставил пастырское правило, которое было катехизисом для священников достаточно долго.

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Совершенно верно. И даже сейчас мы вспоминаем о нем, если приезжаем в Рим и видим замок Святого Ангела, этот самый ангел, который по его молитвам спустился на Рим и сообщил, что эпидемия закончилась. Этот замок — это мавзолей Адриана.

Марина Борисова:

— Почему Двоеслов?

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Интересная, действительно, история, это не совсем корректный перевод. Мы можем услышать, что двоеслов это «два слова», на самом деле это диалог. Калька с греческого слова «диалог». То есть он написал диалоги, собеседования вопрошающего и отвечающего, и этим прославился. По этому, одному из самых своих значительных произведений, за ним закрепилось...

Марина Борисова:

— «Диалоги о жизни и чудесах италийских отцов» и «О вечности душ».

Протоиерей Дионисий Крюков:

— Совершенно верно. Итак, друзья мои, мы видим с вами, как много ориентиров нам дает Церковь на этой неделе, все они заставляют нас подумать, вспомнить, сосредоточиться о том, что значит быть христианином. И дай Бог, чтобы эти путеводные звезды, наши святые — Симеон Новый Богослов, Григорий Двоеслов, Григорий Палама были этими путеводными звездами, которые приведут нас в Царствие Божие.

Марина Борисова:

— Спасибо огромное за эту беседу. Вы слушали программу «Седмица», с вами были Марина Борисова и настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове протоиерей Дионисий Крюков. Слушайте нас каждую субботу, поститесь постом приятным. До свидания.

Протоиерей Дионисий Крюков:

— До свидания, дорогие друзья.

Все выпуски программы Седмица

Другие программы

Актуальная тема