Top.Mail.Ru
Москва - 100,9 FM

Тишина

* Поделиться

Священник Сергий КругловВспоминаю одну семейную пару. Они прожили вместе более пятидесяти лет, я их когда-то венчал, и умерли они почти одновременно… Жизнь у стариков была насыщенная, она – дочь ссыльных откуда-то из России, он – местный уроженец, работали на Крайнем Севере, комсомольские ударные стройки, потом – на юге Сибири, в Минусинске, дети-внуки, он увлекался садоводством, выращивал цветы, скрещивал разные сорта ранеток. В Церковь пришли уже в старости, и тоже как-то вместе. Однажды я, решив тряхнуть журналистской стариной, пытался написать о них статью, да почему-то не получилось. Помню, на мои расспросы про любовь и «отношения» он пожал плечами и застенчиво сказал, это было вскоре после смерти его жены: «Да какие отношения, обычные… Просто – всю жизнь вместе, шутка ли. Всякое бывало, но жили дружно. Вот вожусь я в саду, а она сидит в тени на стульчике, вяжет или читает что-то, любила читать, в последние годы две пары очков надевала, старая уже… Я на нее гляну, она на меня. И не говорили в общем ни о чем… Чего говорить-то, за жизнь обо всем наговорились. Устает, видать, человек и от слов. Просто - знать, что вот она рядом…».

Почти о таком же рассказывал замечательный пастырь ХХ века митрополит Сурожский Антоний. Он вспоминал человека, который приходил к нему в храм в Лондоне, причем всегда в такое время, когда в церкви народу не было, приходил и ничего там не делал, не крестился, не читал молитв, просто молча сидел на лавочке какое-то время и уходил. А на вопрос, зачем он приходит, отвечал, что приходит - к Богу, что вот они с Богом молча побудут вдвоем, посмотрят друг на друга – и им хорошо вместе, и этого достаточно…

Современному миру остро не хватает этой тишины. Не умея в такой тишине пребывать, мы либо создаем шум, шумовой фон, с утра врубаем телевизор-радио, новости-рекламу-музыку, только чтобы не чувствовать сосущей пустоты одиночества, чтобы шум суеты дня объединил нас хоть как-то – либо впадаем в другую крайность, в глухой аутизм сердца, подпитываемый неверием и отчаянием, замыкаемся в тишину, но совсем другую, гнетущую , гробовую, в которой не слышен – даже если он иногда и есть - наш глухой стон о помощи, со дна которой так трудно всплыть свинцовой батисфере нашей неумелой теплохладной молитвы к Богу, и наши огромные города так напоминают пустыни, в которых, как песчинки по склонам бархана, катятся толпы одиноких индивидуумов, воткнувших в разъемы ушей раковины наушников…

Нет, та, первозданная Божья тишина – не такая. Та тишина не замкнута на себя. В ней человек только и может открыть сердце Богу или ближнему, та тишина – предтеча и почва любви. Та тишина сродни теплой живородящей весенней ночи, в которой почки незримо превращаются в листья и цветы, сродни молчанию влюбленных, когда они – вместе, один на один друг с другом и всей вселенной…

Об этой тишине английский поэт Роберт Грейвз так написал в стихотворении «Звездное покрывало»:

Нелегок подвиг подлинных влюбленных —

Лежать в молчании, без поцелуя,

Без еле слышных вздохов и объятий

И только счастьем согревать друг друга.

 

Неоценима ласка рук и губ,

Как средство заверенья в постоянстве,

Или значенье слов, когда в смущенье

Сердца стремятся слиться в темноте.

 

Но только те, кто высший смысл постиг —

Уснуть и видеть сны одни и те же,

Под звездным покрывалом распластавшись,

Любовь венчают миртовым венком.

 

Мы в соцсетях
****

Также рекомендуем