«Рюрик — загадки личности». Сергей Алексеев

Гостем программы «Исторический час» был доктор исторических наук Сергей Алексеев.

Разговор шел о том, что известно о Рюрике, первом правителе Руси и родоначальнике русской княжеской династии, ставшей впоследствии царской. Почему его личность связана с таким количеством загадок, а историки до сих пор спорят, кем он был и существовал ли вообще.

Ведущий: Дмитрий Володихин

---

Дмитрий Володихин

— Здравствуйте, дорогие радиослушатели. Это Светлое радио, Радио ВЕРА. В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин. Сегодня мы поговорим о человеке — ох — который как бы был и которого как бы не было. Отыскать его так же сложно, как маленького карасика в водорослях дачного пруда. Это вроде бы основатель самой известной династии средневековой Руси и это вроде бы основатель некоего северорусского государства. Ну, вы уже поняли, что я говорю о Рюрике. Но, с другой стороны, известия о нем появились в русских летописях через несколько столетий после тех времен, которым приписывают его пребывание в наших местах. Поэтому так много легендарного в летописном источнике, что просто диву даешься. А можешь ли ты доверять всему этому, многому из этого, хоть чему-то из этого или вообще ничему? Для того чтобы разобраться, кто и чему в этих источниках по поводу Рюрика должен доверять, мы пригласили замечательного специалиста по истории древней Руси, доктора исторических наук, председателя историко-просветительского общества «Радетель» Сергея Викторовича Алексеева. Здравствуйте.

Сергей Алексеев

— Здравствуйте.

Дмитрий Володихин

— Что ж, начнем с обсуждения этой самой степени легендарности. Имя Рюрик есть, а есть ли сам человек? Это тот вопрос, который я хотел бы вам задать.

Сергей Алексеев

— Ну, конечно, это один из самых сложных вопросов, с которым мы сталкиваемся, занимаясь историей 9-го века. Рюрик — фигура традиционная, привычная для тех, кто изучает этот период.

Дмитрий Володихин

— Прочно заселившаяся в историографию.

Сергей Алексеев

— Действительно, на протяжении даже не полутора, а двух веков первых русской, критической уже, исторической науки в его историчности, в том, что в летописях изложены подлинные факты, сомнений было мало. Хотя, с другой стороны, еще Карамзин говорил о том, что датами, приведенными в летописи, мы пользуемся лишь за отсутствием любых других.

Дмитрий Володихин

— Ну да, верно. Но вот допустим, Рюрик появляется в русской летописи хотя бы примерно когда? Имеется в виду не в 9-м веке, а когда его имя вошло в текст «Повесть временных лет»?

Сергей Алексеев

— Это вопрос важный и ключевой. Не менее важен вопрос, откуда оно вошло. Прежде всего, что надо иметь в виду. Вы назвали наш ключевой источник «Повесть временных лет», но, как еще в начале 20-го века было достаточно убедительно доказано, за ней стоял предшествующий памятник, так называемый «Начальный летописный свод».

Дмитрий Володихин

— А, может быть, еще более древне летописи.

Сергей Алексеев

— Может быть, но тут всё уже очень зыбко. А текст этого начального летописного свода дошел до нас в составе новгородского летописания. Это памятник, доведенный в имеющемся виде до 1074 года, то есть вторая половина 11-го века. По содержанию он связан с Киево-Печерским монастырем, как и «Повесть временных лет». Автором «Повести временных лет» считается, и вполне обоснованно, монах Киево-Печерской лавры Нестор. Так вот, «Начальный свод» тоже связан с этой обителью и, по наиболее убедительной версии, по крайней мере, основа его текста принадлежит известному переводчику с греческого, первому монастырскому священнику, будущему игумену монастыря Никону Великому. Что здесь важно иметь в виду? Во-первых, в «Начальном своде» есть уже предание о Рюрике. Во-вторых, именно в «Начальном своде» и не ранее, оно появляется в древнерусской литературе. В предшествующих исторических трудах, вернее, историко-житийных трудах, историко-панегирических трудах, которые у нас есть, везде первым предком династии называется Игорь. Рюрик не упоминается ни в одном иностранном источнике, тогда как Игорь упоминается в целом ряде.

Дмитрий Володихин

— Сейчас, я думаю, стоит восстановить для наших уважаемых радиослушателей степень родства между Рюриком и Игорем.

Сергей Алексеев

— Степень родства между Рюриком и Игорем мы еще восстановим, если уместно еще будет о нем говорить. Согласно летописи, Игорь являлся сыном Рюрика, который одно время правил совместно с родственником Рюрика, так это выглядит в «Повести временных лет», Олегом или под его патронажем, а затем стал великим князем Киевским.

Дмитрий Володихин

— То есть иными словами, он достаточно долгое время провел на троне как ребенок, управляемый реально более взрослым человеком.

Сергей Алексеев

— Вот тут уже начинаются сложности. Но я к этому вернусь. И третье обстоятельство, которое надо иметь в виду сразу, это то, что за пределами летописных текстов, связанных с Киево-Печерским монастырем, Рюрик не упоминается ни в одном древнерусском литературном памятнике до конца 14-го века. Имеет ли памятник отношение к истории, рассматривает ли он, какие-то аллюзии дает на далекое прошлое или нет, впервые за пределами летописи имя Рюрика как родоначальника князей упоминается в эпической поэме «Задонщина» в конце 14-го века в Москве. У нас нет существенных доказательств того, что даже князья и их окружение считались с фигурой Рюрика, помимо того, что о нем написано в летописи.

Дмитрий Володихин

— Но в Киеве когда-то сидел князь Рюрик Ростиславович...

Сергей Алексеев

— Вот здесь начинается как раз интересно. Никон Великий одно время, поссорившись с Киевском князем Изяславом, и это чувствуется по летописному повествованию, переселился в Тмутаракань, где в это время княжил племянник Киевского князя, сбежавший из Новгорода из-под его настойчивой опеки, дяди-князя. Звали этого человека Ростислав Владимирович, был он князь хороший, по словам жившего при его дворе, видимо, летописца. Его сопровождал новгородский воевода Вышата, сын которого Янь Вышатич, очень человек известный в древнерусской истории, был другом и ктитором, вкладчиком Киево-Печерской обители. Он был информатором, рассказывал различные истории и автору «Начального свода», и автору «Повести временных лет». Умер он в возрасте 90 лет в 1106-м году. Что здесь очень важно? Ростислав Тмутараканский был первым и всего одним из двух князей на Руси, которые дали своему сыну имя Рюрик. Не исключено, что в 12-м веке Смоленский князь Ростислав по какой-то нам неизвестной логике дал своему сыну точно совпадающее с тем давним Рюриком Ростиславичем имя Рюрик Ростиславич. Других случаев присвоения имени Рюрик, в отличие от имен Олег и Игорь, в роду, который мы называем Рюриковичами, не было.

Дмитрий Володихин

— То есть обратим внимание, само имя Рюрик на Руси домонгольской эпохи редкость, на Руси послемонгольской эпохи просто отсутствует.

Сергей Алексеев

— Просто отсутствует. Второе важное обстоятельство. Я думаю, мы помним сюжет «Легенды о призвании варягов». Новгородцы, устав от распрей, призывают к себе князя, чтобы он судил и рядил по праву. Так вот, для самого Ростислава Владимировича Тмутараканского, ставшего поневоле Тмутараканским, когда его отец в свое время княжил в Новгороде, и для его воеводы Вышаты, новгородского воеводы из знатнейшего рода, связанного сродством с Рюриковичами, была очень важна идея, что новгородцы сами вправе призывать себе князей. Были бы они вольны в этом, Ростислав был бы их князем, они его вырастили у себя. А так, вынуждены бежать на другой конец Руси, прихватывать себе Тмутаракань и жить там в изгнании фактически.

Дмитрий Володихин

— В невеликой славе.

Сергей Алексеев

— Но даже там можно было прославиться, но все-таки.

Дмитрий Володихин

— Это что, вы ведете к тому, что Рюрик есть в какой-то степени измышление этой двоицы?

Сергей Алексеев

— Судя по тому, что Ростислав где-то нашел это имя и дал его сыну, это не совсем измышление. Но понятно, что та интерпретация, которая была доведена до летописца, это интерпретация, которая была важна для новгородской знати этого времени. По крайней мере, лично для Вышаты и для его партии, так скажем. Что здесь было важно? Важно было подчеркнуть, что князья, династия княжеская обязана своим происхождением Новгороду, новгородской знати, и не чему-то, а праву новгородцев самим выбирать себе князей и поддерживать своих князей. Новгородцы сами выбрали себе Рюрика, новгородцы сами выбрали себе фактически Владимира, будущего крестителя Руси по летописи, новгородцы всеми силами поддержали, даже вопреки собственным раздорам с князем, Ярослава Мудрого, когда он разгромил Святополка Окаянного. Первый факт в тумане преданий, второй факт — то, что Владимир княжил в Новгороде, это несомненно, обстоятельства его появления там мы знаем только из летописи. Третий факт уже бесспорен, это исторический факт, но он очень хорошо ложится в эту линию. Вторая вещь, которая в летописи подчеркивается постоянно: рядом с князем мудрые воеводы. В «Начальном своде» Олег не князь, это было прочно забыто, Нестор потом извлечет то, что он князь, что он был великим князем, из его договоров с Византией. А в «Начальном летописном своде» Олег просто воевода Игоря, который обеспечивает ему победы, первый в ряду воевод, за ним будет Свенельд, потом будет Добрыня, мудрых воевод, которые стоят к добру или к худу, но рядом с князьями. И еще один важный момент, в версии «Начального свода» легенда о Рюрике заканчивается не чем-то, а очень символической фразой, что есть до сих пор новгородские люди от рода варяжского. Это, собственно, история происхождения новгородской знати, которая не обязательно действительно была от рода варяжского, но которой было лестно приписывать себе происхождение от спутников княжеского рода, от спутников Рюрика. Недаром упоминается, наверное, в летописи, что, допустим, Свенельд отец некоего Мстиша, о котором больше ничего неизвестно.

Дмитрий Володихин

— Что получается из ваших слов? Из ваших слов получается, что Рюрик — очень удобно изложенная фигура, и можно поставить вопрос о том, до какой степени летописный текст вообще отражает реальные события. Кто-то там был.

Сергей Алексеев

— Имя явно возникло не на пустом месте.

Дмитрий Володихин

— Да. Кто-то, связанный с варягами. Но через несколько столетий, притом в ситуации, которую можно назвать проявлением ангажированности, весь летописный текст может быть поставлен под вопрос.

Сергей Алексеев

— Конечно. И уже в «Повести временных лет» летописный текст изменяется, появляется новая хронология. Причем, из чего она появляется? По тому, что пишет Нестор о сроках правления князей, установленных им, вроде бы, мы видим источники, из которых это было установлено. Он говорит: Олег княжил 30 лет и три года, а потом Игорь княжил 30 лет и три года. Что это нам напоминает?

Дмитрий Володихин

— Сказку не сказку, а устное народное творчество.

Сергей Алексеев

— Эпос, сказка, действительно. Илья Муромец на печи сидел 30 лет и три года. Конечно, это фольклорные источники. Так и надо подходить ко всей этой истории о призвании трех братьев на русские княжеские столы.

Дмитрий Володихин

— Дорогие радиослушатели, запутав вас окончательно, мы все-таки напоминаем, что солнце есть на свете, у нас солнечное Светлое радио, Радио ВЕРА. В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин. У нас в гостях доктор исторических наук, председатель историко-просветительского общества «Радетель» Сергей Викторович Алексеев. Мы пытаемся докопаться до того, кто такой или что такое Рюрик. По первой версии он вышел героем фольклора, под которым может быть фактическая основа, а может не быть. Но традиционная версия, когда к Рюрику русских летописей фольклорному, напомню, герою приставляют биографию действительно исторического персонажа Рюрика Фрисландского. Мне кажется, это самая известная в огромном сонме версий по поводу того, кто такой русский Рюрик.

Сергей Алексеев

— Действительно, версия эта впервые выдвинута еще в 19-м веке и очень популярная среди ученых, независимо от их взглядов. Можно отметить, что виднейшие представители советского антидарманизма, академик Борис Александрович Рыбаков тоже был склонен отождествлять Рюрика с Рюриком Фрисландским, он просто отрицал его связь с последующими правителями Руси. Что здесь можно сказать? Версия заманчивая. Согласно «Повести временных лет» призвание варягов произошло в 862-м году. Хрёрик или Рорик Фрисландский, викингский предводитель на службе франкских королей, действовал примерно в этот же исторический период, 50-е, может быть 80-е, 70-е определенно, годы 9-го века. Персонаж был яркий, как тогда и говорили пират, викинг, из рода, доставившего очень много проблем и до и после его франкским королям. В какой-то момент разоренные им и его родичами земли Фрисландии получил себе от франкских королей в удел, это север Нидерландов, и осел на них уже в качестве вассала, даже принял крещение.

Дмитрий Володихин

— Хочется спросить, во-первых, откуда он взялся? А во-вторых, Русь-то где?

Сергей Алексеев

— Откуда он взялся. Он происходил из Ютландии, то есть материковой Дании на тот момент, Ютландского полуострова. Вот здесь первое, что надо отметить, что имя Хрёрик, среди Ютландских конунгов было довольно распространено. Среди тех, кто попали на страницы франкских анналов, его носило минимум двое, может быть, больше персонажей в 9-м веке. Собственно, это одно из родовых имен в этом регионе.

Дмитрий Володихин

— А что же это за народ?

Сергей Алексеев

— Юты — это одно из скандинавских племен, влившееся позднее в состав датчан.

Дмитрий Володихин

— Я бы сказал, в состав датчан и шведов, потому что значительная часть жила в южной Швеции.

Сергей Алексеев

— Ёты шведские, насколько связаны с ютами датскими, довольно дискуссионный вопрос. Тогда уж и англичан, поскольку на самом деле юты заселили еще в 5-м веке крайний юго-восток Англии, Кент и влились в состав англосаксов и дали английскую народность. Так называемый род скёлкингов, известный по англосаксонскому эпосу, который правил Ютландией, там имя Хрёрик было родовым. Кроме того, стоит отметить, что оно встречалось еще и у конунгов Южной Норвегии. В общем, оно достаточно широко распространено.

Дмитрий Володихин

— Как оно с данами соотносится, с прямыми предками датчан?

Сергей Алексеев

— Прямые предки датчан, оставившие датчанам свое имя, жили на территории современной Южной Швеции, сконы, и на датских островах в Зеландском архипелаге. В 9-м веке они с ютами на материке, как правило, воевали. Иногда вместе ходили на франков. Оттуда взялся Рюрик Фрисландский. Насколько это мог быть какой-то конкретный персонаж, это один вопрос, из многочисленных Хрёриков Ютландии, Южной Норвегии. А еще один вопрос: а где Русь? Нет никаких оснований полагать, что набеги Хрёрика затрагивали какие-либо земли восточнее славянского Полабского региона в непосредственном соседстве с Ютландией.

Дмитрий Володихин

— То есть где Рюрик, и где Русь?

Сергей Алексеев

— А второй момент, который надо иметь в виду, это то, о чем я сказал. Это то, что вся хронология «Повести временных лет» — предмет вычислений летописца на основе, с одной стороны, имевшихся в его распоряжении документов и свидетельств византийских хроник, где про Рюрика ничего нет. С другой стороны, фольклорных расчетов, сколько правили первые князья. А правили они по этим расчетам очень долго, тридцать лет и три года. Как была установлена конкретная дата 862-й год, на этот счет могут быть разные гипотезы. Но, в общем, ясно, что сама временная дистанция между Рюриком и достоверными датами, которые идут ближе к середине 10-го века, очень велика, завышенно велика, скорей всего.

Дмитрий Володихин

— То есть если кто-то и был, то он был попозже?

Сергей Алексеев

— С Рюриком связывается основание града, то есть крепости в Ладоге. Это одно из внесений оригинальных в «Повесть временных лет» в текст «Начального свода» и, видимо, восходит к местным ладожским преданиям, которые летописец мог получить через знатного ладожанина, затем новгородского посадника Гюряты Роговича, одного из тех, с кем он говорил о дальних странах, а возможно и о новгородской истории. Первая крепость в Ладоге и, это надо отметить, первая каменная крепость, по крайней мере, с большим использованием камня построенная крепость в восточной Европе, строится в 890-х годах.

Дмитрий Володихин

— Это данные археологов.

Сергей Алексеев

— Это данные археологов. Некоторые археологи пытаются сдвинуть дату даже позже, но все-таки более укоренившаяся дата 890-е годы. В ее строительстве иногда видят следы технологий, использовавшихся на Нижнем Рейне в то время.

Дмитрий Володихин

— А Нижний Рейн — это, в общем, не так далеко от Ютландии.

Сергей Алексеев

— От Фрисландии, чуть южнее Фрисландии. Основная территория Нидерландов отделяет Нижний Рейн от Фрисландии. Теоретически это может указывать именно на ютский элемент. В последних десятилетиях, одно-два последних десятилетия 9-го века, мы видим следы миграций из более отдаленных Балтийско-североморских регионов, чем традиционно это для новгородской земли. Если раньше мы видим следы миграций и тесных связей, с одной стороны, со славянской южной Прибалтики, с другой стороны, со Швецией и Готландом, то в этот период мы наблюдаем следы миграций из Датских, возможно Южно-Норвежских земель, Нижнерейнских и опять же Южной Прибалтики, славянских областей, исторически очень тесно связанных с Данией как враждой, так и мирными связями. В общем, где-то в рамках этой миграции возможно появление персонажа с именем, традиционным для ютских и южно-норвежских конунгских династий.

Дмитрий Володихин

— Вы, собственно, ведете к тому, что персонаж, возможно, был, но к дате, к которой привязывает его летопись и к обстоятельствам его появления на Руси надо относиться с изрядным скепсисом.

Сергей Алексеев

— Да. И с тем большим скепсисом надо относиться к его отождествлению с Хрёриком Фрисландским Ютландским. Был в начале 9-го века конунг в Ютландии по имени Хрёрик, был его родич известный в середине 9-го века, были южнонорвежские конунги, носившие это имя в 9-10-м веках. Мы не можем утверждать с уверенностью, что не было еще какого-то конунга в обширном роду скьёльдунгов или родственных скьёльдунгам родах, который не носил того же имени.

Дмитрий Володихин

— А с другой стороны, традиции историописания ранней средневековой Дании, тем более Норвегии, довольно скудные, насколько тамошние даты верны — это тоже вопрос.

Сергей Алексеев

— Нет, те даты, которые мы имеем для Хрёрика Фрисландского, мы имеем из франкских анналов, это достоверный источник. А тамошние источники не знают никакого Хрёрика Фрисландского.

Дмитрий Володихин

— Тамошние источники вообще сложились позднее этого времени.

Сергей Алексеев

— Да, они моложе «Летописей» наших.

Дмитрий Володихин

— Намного.

Сергей Алексеев

— Развитая историография в Скандинавии появляется к концу 12-го века.

Дмитрий Володихин

— А в Швеции к середине 13-го.

Сергей Алексеев

— Да. В Швеции даже, скорей, в 14-м.

Дмитрий Володихин

— Короче говоря, как ни смотри на Скандинавскую историю, она либо не знает, либо излагает довольно обобщенно сами эти времена. На счет франкской историографии, я бы, честно говоря, и здесь не стал бы сообщать нашим дорогим радиослушателям, что всё твердо.

Сергей Алексеев

— Ну-у, все-таки франкских анналов много, они велись именно в то время, которое описывают, Рорик Фрисландский там упоминается неоднократно..

Дмитрий Володихин

— Примерно тогда хоть кто-то из ютов, кажется, был.

Сергей Алексеев

— Кто-то из ютов точно был, Дмитрий Михайлович.

Дмитрий Володихин

— Но с именем Рёрик, Рорик или Хрёрик.

Сергей Алексеев

— Но нам известна его родословная, имена его племянников, к примеру.

Дмитрий Володихин

— Да, да. Восходит она, по-моему, к языческим божествам.

Сергей Алексеев

— К язычествам божествам ее возвели, когда всё объединяли, данные из Франкских хроник с данными из Скандинавских источников. Естественно, во франкских анналах его родословная вообще за начало 9-го века не выходит. А так да, конечно, Скьёльд сын Одина.

Дмитрий Володихин

— Дорогие радиослушатели, напоминаю вам, что это Светлое радио, Радио ВЕРА. В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я Дмитрий Володихин. Мы ненадолго прерываем нашу с вами беседу, чтобы вскоре вновь появиться в эфире.

Дмитрий Володихин

— Дорогие радиослушатели, это Светлое радио, Радио ВЕРА. В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин. У нас в гостях замечательный специалист по раннесредневековой истории Руси, доктор исторических наук Сергей Викторович Алексеев. Мы обсуждаем варианты судьбы исторического и одновременно легендарного основателя северного русского государства Рюрика. Пришло время затронуть легенду, которая в настоящее время является чрезвычайно популярной, так называемую мекленбургскую легенду. Важно то, что внутри этой легенды содержится то, что можно назвать славянским следом. Для национального исторического сознания это и лестно, и интересно, и сложно. Но до какой степени можно говорить об обоснованности этой легенды? Давайте, послушаем специалиста. Как и всё, что относится к этому периоду, легенда, мягко говоря, смутная.

Сергей Алексеев

— Мягко говоря. Относится она, конечно, к гораздо более позднему периоду. Строго говоря, никаких следов славянского следа, связанного с Рюриком, до 16-го века мы в источниках не видим. В «Повести временных лет» перечисляются те, кого летописец считал варягами,
это германские народы Северной Европы, не только скандинавы, но и, например, англичане. Но никак не славяне. Единственное, что можно считать таким следом и что часто вспоминают, в одном из франкских анналов под 808-м годом в связи с разорением датчанами столицы славянского племени ободритов упоминается, что этот город носит также название Рерик. Но дальше очень неприятное и редко цитируемое уточнение есть в первоисточнике, что он так называется на датском языке.

Дмитрий Володихин

— А с другой стороны, ничего себе уточнение. Хоть что-то там с похожим названием есть, а значит, оттуда мог происходить русский князь, делается вывод, довольно часто делается.

Сергей Алексеев

— Рерик на датском языке означает, что славяне называли его как-то иначе. Есть убедительное предположение, что они называли его Велиград, поскольку на латыни название его переводится как Магнополис. А Рериком датчане, очевидно, называли его по имени или какого-то своего конунга, который когда-то им завладел, или по имени славянского князя, допустим, с датскими корнями, с ютскими корнями, который просто носил ютландское родовое имя. Это возможно, конечно.

Дмитрий Володихин

— Вот как, объясните.

Сергей Алексеев

— Имена передавались в средневековье, тем более в знатных домах, через браки. К примеру, внук ютского конунга по имени Хрёрик вполне мог носить аналогичное имя, даже будучи славянином. Имена заимствовались. Например, имя Игорь было заимствовано в древнерусский язык, как минимум, трижды в разных формах. Игорь — древнейшая из форм заимствования, Ингорь и Ингварь.

Дмитрий Володихин

— Византийцы еще услужливо подбрасывают Икмор.

Сергей Алексеев

— Икмор — скорее, это другое имя все-таки, Ингмар, а не Ингвар. Игорь в византийских источниках транскрибируется как Ингор или Ингер. В общем, имена заимствуются, имена передаются, тут нет ничего несусветного. Другое дело, что из источников, которые у нас есть, мы не знаем ни одного славянина, который носил бы имя Рерик, Рюрик, как угодно, за пределами Руси. А на Руси это имя носили в средневековье только два человека из княжеской династии, о которых мы с вами уже говорили.

Дмитрий Володихин

— Редкие люди.

Сергей Алексеев

— Очень редкие. Как же все-таки появилась мекленбургская легенда? В начале 16-го века Габсбургский дипломат при Московском дворе Сигизмунд Герберштейн ознакомился, но, видимо, где-то через чтение, но больше в пересказе, с русской летописной традицией.

Дмитрий Володихин

— Он русский не знал, он знал одно из южнославянских наречий, но я очень сомневаюсь, что он способен был прочитать летопись.

Сергей Алексеев

— Возможно, ему читали. Возможно, с переводом.

Дмитрий Володихин

— Возможно, да.

Сергей Алексеев

— Во всяком случае, он явно видел русские тексты летописные, ссылается на них и излагает их довольно точно. Другое дело, что значительная часть этнических названий, которые ему попадались, конечно, были ему не знакомы.

Дмитрий Володихин

— И он их трактовал, как мог.

Сергей Алексеев

— В частности, название варяги он сопоставил с известным ему из латинских источников названием вагры. Северогерманская область Вагрии, непосредственно примыкающая к датским границам, кстати, населенная когда-то германским племенем с таким названием, а в раннем средневековье славянским племенем, унаследовавшим это германское название. Позднее захваченным и ассимилированным немцами. Это в свою очередь дало ему идею, что Рюрик связан, скорее, с южным берегом Балтийского моря, тем более что на этом настаивала и московская традиция, с которой он тоже ознакомился и которая отражена, в первую очередь, в «Сказаниях о князьях Владимирских». В этом литературном памятнике конца 15-го века Рюрик объявляется потомком Прусса.

Дмитрий Володихин

— Брата императора Августа.

Сергей Алексеев

— Да. Которому, якобы, император Август передал в удел земли как раз по южному берегу Балтики. Правда, не в Вагрии, а в противоположном углу южного побережья, в Пруссии.

Дмитрий Володихин

— Но логика была: все равно это где-то там.

Сергей Алексеев

— Все равно это где-то там. Конечно, в «Сказаниях о князьях Владимирских» отнюдь не настаивалось на славянском происхождении Рюрика. Напротив, автор его стремился доказать императорское его происхождение. А логика средневековых людей не совсем... Вы сказали национальные чувства, она далека от национального чувства в этом вопросе. Здесь важно было подчеркнуть чужеземное происхождение правителя.

Дмитрий Володихин

— Настоящий, из-за рубежа вывезли.

Сергей Алексеев

— Вот именно, что настоящий. Мужика из-за рубежа не вывезут, а знатного человека, достойного человека, конечно, пригласить не стыдно. В «Сказаниях о князьях Владимирских» знатность Рюрика подчеркивалась, произведя его с южного берега Балтики из Пруссии. Тем более, откуда вообще родилась эта идея? Родилась она из того, что знатные роды, возводившие себя к спутникам Рюрика, выводили себя из прусс, видимо, потому что жили в Новгороде на Прусской улице.

Дмитрий Володихин

— Это один из вариантов. Откровенно говоря, во второй половине 13-го века некоторые из них реально могли выехать из Пруссии.

Сергей Алексеев

— Сложно сказать. Во всяком случае, в 16-м веке их потомки говорили, что их предки выехали с Рюриком. Другое дело в государево родословие они это не рисковали вписывать, но идея такая у них была. Подчеркивалась таким образом знатность. Герберштейн соотнес это еще и с Вагрией. Вагрия была западной окраиной Мекленбургского герцогства, которым правили потомки древних славянских князей. «Записки о Московии» Герберштейна были дважды изданы еще при его жизни, очень широко разошлись в Германии, были переведены на немецкий язык.

Дмитрий Володихин

— И постоянно использовались как источник знаний о России.

Сергей Алексеев

— Это был почти единственный источник знаний о России, доступный действительно достаточно широко в священной Римской империи германской нации. Князья Мекленбурга давно онемечились, стали немецкими герцогами, но состоять в родстве с правителями огромной державы на Востоке...

Дмитрий Володихин

— Это было приятно.

Сергей Алексеев

— К тому же экзотической, таинственной — это, действительно, было приятно. Это сразу поднимало их статус. Во второй половине 16-го века местный мекленбургский историк Латом впервые обрабатывает текст Герберштейна в своей истории Мекленбурга, присоединив его к описанию гибели славянского князя Годолюба, Годлейба в латинских источниках, в 808-м году. Поскольку о потомстве Годлейба-Годолюба ничего не было известно, приписать трех братьев из русских братьев именно к нему, это тоже где-то 9-й век, было удобно.

Дмитрий Володихин

— Как у нас, это же где-то там, а значит, у немцев, это же где-то тогда.

Сергей Алексеев

— Да. Брешь, особенно у позднейших авторов, лучше знакомых с хронологией русских летописей, пользовавшихся новыми источниками, оказалась очень большой, но, тем не менее, вполне преодолимой. Просто братья долго странствовали по миру, нарабатывали себе воинскую репутацию, в конце концов, поэтому славяне их и пригласили.

Дмитрий Володихин

— Молодцы, нашли подходящих людей.

Сергей Алексеев

— Во второй половине 17-го века, в последних десятилетиях 17-го века, архимандрит Киево-Печерского монастыря, прусский немец по происхождению, Иннокентий Гизель, автор известнейшего тогда труда по русской истории «Синопсис», человек, безусловно, преданный российскому государству.

Дмитрий Володихин

— И довольно книжный.

Сергей Алексеев

— И довольно книжный, знавший отлично литературу. Поляки к этому времени уже давно согласились, да, русские Рюриковичи от мекленбургских князей. Гизель российской публике через свой популярнейший и тоже быстро напечатанный труд поведал, что Рюрик с братьями, оказывается, языка словенского были. А это, в свою очередь, было подхвачено в 18-м веке нашим знаменитейшим ученым-энциклопедистом, занимавшимся помимо прочего и историей, Михаилом Васильевичем Ломоносовым в его известной полемике с даже по тем временам ультранорманистом Герардом Миллером, крупным историком при этом, безусловно.

Дмитрий Володихин

— Но при этом ультраслабо образованным.

Сергей Алексеев

— Образованным не в русской истории, так скажем.

Дмитрий Володихин

— Мягко говоря, вообще не очень образованным. Ну ладно, вернемся к легенде.

Сергей Алексеев

— С Ломоносова началось победное шествие мекленбургской легенды по, в 19-м веке уже, наверное, периферийным, но все-таки значимым, имевшим определенный резонанс, трудам по русской истории. Дополнительную популярность ей добавило то, что хорошо известный и читаемый в России французский писатель Проспер Мериме включил ее в свои записки.

Дмитрий Володихин

— Ну что ж, важно здесь вот что. Мы доходим до ситуации, в которой может быть поставлен вопрос, до какой степени национализированное политическое сознание 18-19-20-го века вообще понимает, что такое этническая принадлежность для знатного человека века 9-го. Это Светлое радио, Радио ВЕРА. В эфире передача «Исторический час». С вами в студии я, Дмитрий Володихин. У нас в гостях доктор исторических наук, председатель историко-просветительского общества «Радетель» Сергей Викторович Алексеев. Мы сейчас разлагаем на атомы Рюрика, посмотрим, что от него останется к концу передачи. Вопрос важный — имя, принадлежность к династии, принадлежность к зыбким, вечно меняющим границы, если вообще можно говорить о границах, государствам...

Сергей Алексеев

— Скорее, племенным объединениям.

Дмитрий Володихин

— ...государствам где-то у франков, где-то у племенных объединений тоже должны быть границы, ранней средневековой Европы, какого-то человека из крупных политических деятелей, даже может быть, правителя дает очень маленькую возможность определить, к какому народу он принадлежит. Что касается Рюрика, вопрос встает с удвоенной силой.

Сергей Алексеев

— В принципе, конечно, человек того времени определял себя по родному языку. Но у знатного человека, особенно в условиях тесного межплеменного, общения могло быть два-три родных языка. То, что мы знаем о первоначальной Руси как социально-этнической группе, как раз этого времени, 9-10-й века, показывает, что у них было как минимум два языка общения, которыми они пользовались на равных: какие-то восточнославянские диалекты, скорей всего, северный диалект и то, что мы называем древнесеверным языком, скандинавский. То и другое определяется как язык Руси в разных источниках за один и тот же период. Может быть, тут была какая-то динамика, сначала более славянская, потом более скандинавская, потом совсем славянская. Но в любом случае это было как минимум двуязычное, может быть и трехъязычное сообщество, там еще финские элементы предполагаю. Человек, принадлежавший к этому сообществу, бывший его вождем, скорее всего, даже если изначально имел какой-то один родной язык, войдя в это сообщество и став его вождем, принадлежал уже этому сообществу. Они себя определяли как род русский, отдельный как от племен, над которыми они стоят, так и от их заморских частично сородичей, где никакой Руси не было.

Дмитрий Володихин

— Хорошо, допустим ютский конунг, варяг, находится на территории Северной Руси. Допустим, он уделил некоторое время, отвлекшись от Фрисландии, Северной Руси, Ладоги, допустим, это так. Кто он? Как он себя самого воспринимает? Я ют, я славянского рода, я вообще в целом варяг и какого я рода не так уж важно. Как себя мог воспринимать Рюрик в действительности?

Сергей Алексеев

— Если это действительно был бы Рюрик Ютланский и Фрисландский, то у него все-таки был родовой удел его собственный, которым он владел на постоянной основе и на полуострове родном и во Фрисландии и Франкии ему дали лен. Тогда можно предположить, что как некоторые пишут, он просто заплыл ненадолго в Новгород, Ладогу и его там ничего не привязывало, чужеземный находник.

Дмитрий Володихин

— А если нет?

Сергей Алексеев

— А если нет? Парадоксально, что это мог быть действительно выходец из славян Южной Прибалтики, просто носящий скандинавское родовое имя по тем причинам, о которых мы уже говорили, внук, правнук конунга, которого звали таким образом.

Дмитрий Володихин

— Любая брачная комбинация, любое побратимство, любое даже союзничество.

Сергей Алексеев

— Всё может быть. Но та волна миграции, в составе которой предположительно этот человек пришел, была очень пестрой по своему характеру. Показательны даже имена так называемых братьев Хрёрика. В реальности это не могли имена трех братьев, потому что в рамках одного и того же рода эти имена никогда не встречаются.

Дмитрий Володихин

— Синеус и Трувор.

Сергей Алексеев

— Сигнют и Торварт. Сигнют очень редкое шведское имя, встречающееся в очень небольшом регионе, примерно в округе современного Стокгольма и чуть южнее. Торварт — имя, которое встречается исключительно в Западной Скандинавии, но, кстати, не в Ютландии, про Сигнют и говорить нечего.

Дмитрий Володихин

— Они были братья от разных матерей, видимо.

Сергей Алексеев

— Или они вообще не были братьями, или предания о них скомбинировались вторично. В общем, Белоозеро и Изборск — это западная и восточная границы новгородской земли 11 — начала 12-го века.

Дмитрий Володихин

— И отправил одного подальше на Восток, другого подальше на Запад, а кто они были, кто их знает. Наверное, братья.

Сергей Алексеев

— Наверное, братья. И опять же подтверждает, что Новгород имеет право владеть Изборском и Белоозером, кто поспорит, если так.

Дмитрий Володихин

— Но потом Москва-то оспорила. Но это будет потом.

Сергей Алексеев

— Это очень сильно потом. Здесь принципиально очень мало изменений, не зависит от того, кем был этот гипотетический персонаж. Не было у новгородцев анкет с пунктом о национальности в 9-м веке, чтобы предъявить приглашаемому князю, если они его приглашали, конечно. Очень мало разницы, кем он был по рождению, принципиально то, что он действительно возглавил это разноплеменное сообщество, род русский. И мы видим, что Олег в своих договорах с Византией уже вполне реальный, осязаемый великий князь русский, он позиционирует себя именно как великий князь русский, как глава рода русского, кем бы он ни был по происхождению.

Дмитрий Володихин

— Ни ютского.

Сергей Алексеев

— Ни ютского, ни норвежского, шведского, словено-ильменского, кривичского — русского рода, той новой общности, которая строится на этой земле. В качестве интересной детали можно предположить, что, возможно, предание о Рюрике все-таки отразилось не только в русских летописях, но и в скандинавской традиции. Есть очень позднее, уже 14-го века, сага исландская, как и основной массив саговой литературы, главным героем которой является основатель нормандского герцогства Хрольф Пешеход. Имена Хрольф и Хрёрик в принципе исторически связаны, попадаются обычно в одних и тех же родах. Есть достаточно убедительные версии, что Хрольф происходил из Ютландии, как одна из версий. Очень популярна и норвежская версия. Автор этой саги придерживается такой смешанной норвежско-ютландской версии, объединяет их обе. Этот самый Хрольф, согласно саге, боролся за руку прекрасной русской княжны против шведского конунга, совершенно фантазийного злодея, которому колдуны служат. Вообще сага очень фантазийная по содержанию, там гномы, там колдуны, там масса сказочных сюжетов, эльфы, драконы — всё интересно. Он боролся с этим шведским захватчиком, освобождал от него Северную Русь, женился на дочери русского конунга, освободил сначала Ладогу, разгромив шведов, и был хорошо там принят, а потом его приняли и в Хольмгарде, то есть Новгороде. Поэтому он привел с собой очень большое войско, которое включало датчан, норвежцев, фризов, славян из Южной Прибалтики — виндов. Он такое большое войско туда привел, что можно как-то связать и со всем, что мы с вами тут наговорили о гипотезах по поводу Рюрика, и соответственно археологическими данными. Но одно обстоятельство, конечно, существенное. В наших летописях Рюрик, а там Хрольф Пешеход. Правда, надо отметить, что сага так его и забывает на Руси, ничего не говорит о том, что он на самом деле основатель Нормандского герцогства.

Дмитрий Володихин

— Остается только теперь идентифицировать, что Рюрик тоже был Хрольф.

Сергей Алексеев

— Скорей всего, если искать здесь какую-то историческую основу, можно предположить, фантазируя уже фактически, что они могли быть родичами. Что Хрольф участвовал в предприятии, которое принесло Хрёрику Ладогу и стол в Новгородском городище. Но это будут уже догадки на грани фантазий. Мы можем лишь заключить, что была некая традиция, которую знали в Новгороде, которую знали, возможно, в Скандинавии, и что скандинавы на протяжении 11-12-13-го веков, наслушавшись новгородцев, решили...

Дмитрий Володихин

— Ребята, а теперь мы вам расскажем то, что вы как бы знаете.

Сергей Алексеев

— Решили придумать своё на тот же сюжет.

Дмитрий Володихин

— Остается последний вопрос, времени у нас осталось не так уж много, вопрос существенный. Вот есть версии разные, вы рассказали три, по сути дела даже три с половиной версии. Есть общая легендарность раннелетописного повествования и хочется узнать, что собственно, остается, что мы можем считать наиболее правдоподобным на вторую половину 9-го века в связи с историей Древней Руси и судьбой этого полулегендарного Рюрика.

Сергей Алексеев

— Рюрик, конечно, остается полулегендарным, но имя это определенно было и было, скорей всего, где-то в этот период. По всей видимости, с этим персонажем, как бы он ни появился на ильменско-волховских землях, связано — то, что с ним наиболее надежно связывается — строительство града в Ладоге и строительство Новгородского городища. Того, которое археологи назвали в 19-м веке Рюриковым городищем.

Дмитрий Володихин

— Ну, еще родство Игоря может быть, нет?

Сергей Алексеев

— С Игорем вряд ли, потому что имя Игорь, Ингвор все-таки коренится уже определенно не в Ютландии и не в Южной Норвегии, а, скорее, в шведских землях надо искать его прообраз. А вообще оно в Восточной Европе, скорей всего, присутствует уже с начала 9-го века, когда некий Ингер объявляется в Византии. Это, скорей всего, старая Русь, которая здесь с самого начала истории Руси, с середины 8-го века. Другое дело, что Рюрик оказался для новгородской традиции очень удобен в качестве родоначальника династии. С кем он действительно мог быть в родстве, так это с Олегом, это имя в родовом смысле очень хорошо монтируется с именем Хрёрик, Хрёрик и Хельг, Хрёрик и Хрольф — это родственные имена. Не по происхождению имен родственные, а по происхождению людей, которые их носили.

Дмитрий Володихин

— Географически родственные.

Сергей Алексеев

— Географически и генеалогически. Мы можем предположить, что это движение, которое оставило Хрёрика на севере, возможно именно оно послужило базой для того, чтобы Олег в итоге оказался на юге в Киеве, а позднее вместе с Игорем встал у истоков Древней Руси. Но роль самого Рюрика в становлении древнерусского государства, конечно, очень призрачная, даже если не считать его исторически призрачным персонажем. Это в некотором роде культурный герой наших средневековых летописей, который был нужен для того, чтобы придать династии легитимность, который был нужен, чтобы оформить отношения династии с землей, как договор. Вот в чем его смысл.

Дмитрий Володихин

— Так-то оно так, но имя-то все-таки не случайно, значит, все-таки и был.

Сергей Алексеев

— Конечно.

Дмитрий Володихин

— Наверное, мы его передвигаем поближе к концу 9-го века.

Сергей Алексеев

— Вероятно.

Дмитрий Володихин

— Что ж, дорогие радиослушатели, вы услышали перебор версий, после этого всё то, что можно, оставив версии в стороне, в сухом остатке сказать? Кто-то был, был он, скорей всего, попозже, чем его называет летопись. Он, скорее всего, родственно связан с действительными основателями династии, прежде всего с Олегом. Насколько с Игорем, вопрос сложный. Возможно, он связан с ютами, и вместе с тем этническая принадлежность его не может быть прослежена со всей определенностью. Была ли у него славянская кровь? Может быть, но в точности сказать этого невозможно. Больше вопросов, чем ответов. И мы оставляем вас с одним приятным чувством, скорее всего, какой-то Рюрик был. От вашего имени благодарю Сергея Викторовича Алексеева за эту блистательную лекцию. Мне остается завершить нашу с вами сегодняшнюю беседу словами: благодарю вас за внимание. До свиданья.

Сергей Алексеев

— До свиданья.

---

Все выпуски программы Исторический час

• «Константин Николаевич Леонтьев». Дмитрий Володихин
• «Патриарх Тихон». Глеб Елисеев
• «Историк Михаил Осипович Коялович». Татьяна Агейчева

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов