Поделиться
Флп., 242 зач., II, 16-23.
Комментирует епископ Переславский и Угличский Феоктист.
Здравствуйте! С вами епископ Переславский и Угличский Феоктист.
В своих посланиях апостол Павел неоднократно упоминал, что все его успехи на поприще христианской проповеди принадлежат не ему, а Богу, сам же апостол — лишь инструмент в руках Христа. Когда апостол Павел писал об этом, он был абсолютно искренен, в его словах не было и доли лукавства, у него действительно не было ничего своего, того, на что он мог бы опереться во время миссионерских путешествий. Как мы знаем, его подводило даже собственное тело: у Павла было хроническое заболевание, и о нём он неоднократно упоминал в своих посланиях. Не хватало апостолу и надёжных помощников — этой теме посвящена 2-я глава его Послания к Филиппийцам, отрывок из которой звучит сегодня в православных храмах во время литургии. Давайте послушаем его.
Глава 2.
16 содержа слово жизни, к похвале моей в день Христов, что я не тщетно подвизался и не тщетно трудился.
17 Но если я и соделываюсь жертвою за жертву и служение веры вашей, то радуюсь и сорадуюсь всем вам.
18 О сем самом и вы радуйтесь и сорадуйтесь мне.
19 Надеюсь же в Господе Иисусе вскоре послать к вам Тимофея, дабы и я, узнав о ваших обстоятельствах, утешился духом.
20 Ибо я не имею никого равно усердного, кто бы столь искренно заботился о вас,
21 потому что все ищут своего, а не того, что угодно Иисусу Христу.
22 А его верность вам известна, потому что он, как сын отцу, служил мне в благовествовании.
23 Итак я надеюсь послать его тотчас же, как скоро узнаю, что будет со мною.
Послание апостола Павла к Филиппийцам, отрывок из которого мы только что услышали, было написано апостолом во время его пребывания под стражей. Учёные высказывают различные предположения относительно того, где именно находился апостол во время написания этого послания, однако церковная традиция полагает, что дело было в Риме в начале 60-х годов по Рождестве Христовом. Даже если не знать об обстоятельствах появления Послания апостола Павла к Филиппийцам, то из самого текста этого послания можно понять, что апостол пребывает в сложной жизненной ситуации, которая может закончиться его смертью.
Апостол Павел был нормальным человеком, а потому его не могла не страшить предстоящая казнь, его душа скорбела, и он искал утешения. Но как может быть утешен тот, кто всю свою жизнь посвятил делу проповеди? Ответ очевиден: утешить его могли лишь успехи тех, кому он благовествовал слово Христовой истины, то есть успехи его духовных детей.
С этого момента начинается, как кажется, самый интересный фрагмент только что прозвучавшего отрывка Послания к Филиппийцам: чтобы узнать об обстоятельствах духовной жизни своих адресатов, апостол Павел решил направить к ним своего ближайшего ученика Тимофея, и сделал это апостол с очень интересной оговоркой, он написал, что выбор пал на Тимофея по той причине, что рядом с Павлом не было никого, кто обладал бы таким же усердием, как и Тимофей, ведь все прочие «ищут своего, а не того, что угодно Иисусу Христу» (Флп. 2:21).
Здесь привлекают внимание сразу два момента. Во-первых, достоверную информацию о духовной жизни мог выяснить лишь тот, кто сам живёт такой жизнью, кто ищет лишь того, что угодно нашему Спасителю. Это свидетельство Послания к Филиппийцам очень важно, ведь оно подтверждает, что судить о духовном может лишь тот, у кого есть общение с Духом Святым, все же прочие попросту не в состоянии будут что-либо понять.
Во-вторых, живущих по-настоящему духовной жизнью людей никогда не бывает много. В ближайшем окружении апостола Павла нашёлся лишь один такой человек — Тимофей. Это довольно печально. Однако печаль апостола может стать своего рода утешением для нас тогда, когда мы решим, что Церковь уже не та, что Дух Святой не действует в нас так, как действовал в апостольскую эпоху. Прозвучавший сегодня отрывок Послания к Филиппийцам свидетельствует, что люди, живущие ради Христа, всегда в меньшинстве, и встретить такого человека — величайшая удача, и в этом смысле наше время мало чем отличается от апостольского.
Пусть же Бог поможет нам встретить таких людей, и благодаря этой встрече самим стать теми, для кого Христос — и цель жизни, и её смысл, и предел стремлений!
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
Яблочный пирог моей бабушки. Ольга Цой
Поделиться
Наверное, можно сказать, мое знакомство с церковью началось с запаха ладана и медовых свечей. Я знала, что в храме тепло и чарующе пахнет, и от этого всегда на душе было спокойно и радостно, когда приходила свечку поставить. А как стала осознанно посещать службы, поняла, что храм — это, конечно, не только дивное благоухание и старинные иконы. Главное здесь — молитва, общение с Богом, Таинства. Но ладан по-прежнему продолжала любить. К тому же у меня появился свой фаворит среди его ароматов.
Тогда наш батюшка часто кадил одним и тем же прекрасно пахнущим ладаном на величание Богородицы. «Честнейшую Херувим и Славнейшую без сравнения Серафим...», — пели мы хором, пока священник обходил весь храм и кадил его. Этот момент службы очень важен, ведь он символизирует пребывание человека в раю, когда Сам Господь ходил по раю и беседовал с человеком.
По храму разливался удивительный аромат свежеиспеченного яблочного пирога с корицей и ванилью. «Яблочный пирог моей бабушки» — так охарактеризовала я запах этого ладана. А позже выяснила, что называется он «Воскресение».
Богородичное песнопение, сам образ Пресвятой Богородицы прочно стали ассоциироваться у меня с этим теплым ароматом. Словно моя бабушка печет пироги с яблоками и меня ждет в гости. И стало вдвойне благодатно молиться на службе. С нетерпением прислушивалась, когда батюшка даст возглас: «Богородицу и Матерь Света в песнех возвеличим!».
Так, с малого, может начинаться путь к Богу. С ладана, красивых икон, благозвучного пения хора. А потом внешнее отходит на второй план. Уже думаешь о покаянии, работе над собой, борьбе со своими страстями, любви к ближнему... Но те, ранние, впечатления остаются в памяти. Первый добрый взгляд, встретивший в храме, приветливое слово, утешительный совет священника.
Мне кажется, это очень важно — чтобы первые шаги человека в храме были наполнены радостными воспоминаниями. Сначала эта радость — простая, житейская от тепла и доброты, но потом она перерастает в подлинно духовную, в осознание великой любви Божьей.
Автор: Ольга Цой
Все выпуски программы Частное мнение
Просто поговорить. Анна Тумаркина
Поделиться
Анна Тумаркина
Когда я только крестилась, искренне не понимала, для чего православным христианам нужны такие длинные утренние и вечерние молитвенные правила, Последование ко святому Причащению, каноны, акафисты. Я читала в Евангелии от Матфея такие слова: «А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны». И долгое время мне казалось, что практически все молитвы, кроме «Отче Наш» и «Господи, помилуй» — излишни. Слишком много слов. А Бог человека и без слов услышит, разве не так?
В том, что молитва нужна не только для того, чтобы передать Богу свои просьбы, меня убедил один случай из жизни. Хотя напрямую с молитвой он связан не был.
Однажды поздно вечером я ехала домой на самокате вдоль шоссе. Смотрела на дорогу, но и по сторонам оглядывалась. Внезапно нечто, увиденное по пути, заставило меня вздрогнуть и даже остановиться. Участок на тротуаре, огороженный полосатыми ограничительными лентами. Полицейские, «Скорая помощь» и автомобиль, разбитый практически полностью. Господи, помилуй! Пока ехала, в голове, словно металлический шарик, скакала мысль: «Об этом нужно рассказать мужу».
Я набрала его номер. Принялась, глотая слезы, рассказывать об увиденном. Просила: «Просто поговори со мной». Чем дольше мы говорили, тем легче мне становилось. В какой-то момент показалось, будто муж стоит рядом, обнимает. Даже тепло на мгновение почувствовала. Мы общались минут двадцать.
А когда супруг положил трубку, плакать уже не хотелось и ужас от увиденного совсем отступил.
Мне кажется, что и с Богом человеку иногда нужно просто поговорить. Бог всегда рядом с нами. Но иногда нужно время, чтобы почувствовать Его присутствие, согреться в отсвете Божественного пламени. И молитвенные правила, каноны, акафисты подходят как нельзя лучше.
В наше время необходимое количество молитв, читаемых утром и вечером, принято индивидуально обсуждать с духовником. У каждого верующего свое молитвенное правило. А я не отказываю себе в удовольствии молиться не только краткими молитвами. Все чаще хочется с Богом просто поговорить. И подольше почувствовать, что Он рядом.
Автор: Анна Тумаркина
Все выпуски программы Частное мнение
Портрет прабабушки. Ольга Цой
Поделиться
Вспоминаю одну поездку. Я была подростком, дедушка приехал за мной в Москву, чтобы забрать к ним с бабушкой в гости на лето. Жили они в небольшом городке, два с половиной часа езды на электричке. Поезда тогда были суровые, шли долго, со всеми остановками, громко стуча и скрипя.
Обычно я спала все время поездки, прикорнув на дедушкином плече. Но в это путешествие, как только поезд тронулся, я почувствовала себя плохо. Ощутила сильную боль: резался зуб, разболелась десна. Никаких обезболивающих таблеток, даже воды попить, с собой не было. Нужно было терпеть. Просто терпеть и ждать, пока мы приедем домой.
Со стуком колес, с отсчетом минут боль усиливалась. Дедушка не знал, чем мне помочь, утешал и просил потерпеть. Снова потерпеть. А я, невоцерковленный подросток, начала тихо приговаривать про себя: «Господи... Господи... Господи, помилуй...». Боль накатывала и стихала, и с очередной волной моя молитва — Иисусова молитва — шепталась все громче. Иногда я почти кричала про себя: «Господи! Господи!», терпя и страдая.
И тут дедушка внимательно посмотрел на меня. Он, конечно, ничего не знал об Иисусовой молитве, которую я творила про себя. Он тихо произнес: «Как ты похожа на мою маму!».
Портрет прабабушки был ценностью нашей семьи. С самого детства я видела ее красивую черно-белую фотографию в большой тяжелой раме, висевшую на стене. Прабабушка, молодая и нежная, тихо улыбалась, ее глаза сияли. Она была похожа на ангела своим умиротворенным видом.
Тогда я не очень поняла, почему дедушка сравнил нас. Почему именно в момент моей боли, мучений, обратил внимание на наше сходство. Ведь, как мне казалось, на моем лице было написано страдание, а лицо его мамы, наоборот, выражало спокойствие, одухотворенность... Смотря в глаза прабабушки, я часто размышляла — о чем она думает? Что дает ей силу? Она была немкой. В годы Второй Мировой войны, будучи женой русского, была депортирована фашистами обратно в Германию, но там, работая на трудовой бирже, помогала нашим пленным, оформляя медицинские документы об их нетрудоспособности и тем спасая жизни, рискуя своей. И муж, и оба сына, один из которых и был моим дедом, воевали на фронте. Она не боялась боли и трудностей.
Спустя годы, вспоминая слова деда, я поняла: наверное, именно одухотворенность, стойкость и стали нашей точкой пересечения. Я так глубоко и искренне, от совершенной безысходности, была погружена всю дорогу в молитву, что она, вероятно, как-то преобразила мое лицо, смирила перед болью, придала сил, просветлила меня. «В болезнях прежде врачей и лекарств пользуйся молитвой», — писал преподобный Нил Синайский. Я перестала бояться.
По приезде боль утихла. Молитва помогла пережить поездку. Она облегчила мое состояние.
К сожалению, порой, чтобы вспомнить о Боге, нам надо попасть в беду, претерпеть сильную боль, столкнуться с искушениями. Но молитва действительно преображает даже внешне лицо человека, его привычки, его мысли. Какие светлые лица у монашествующих! Очень хочется, чтобы и в радости, в благоденствии, мы прибегали к молитве. Не только скорбели бы, но и улыбались, разговаривая с Богом.
Автор: Ольга Цой
Все выпуски программы Частное мнение
