«Неделя Торжества Православия». Священник Стахий Колотвин, Максим Калинин

У нас в студии были настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митино священник Стахий Колотвин и шеф-редактор портала «Иисус» Максим Калинин.

Мы говорили об истории, смысле и значении праздника Торжества Православия, почему он приходится именно на первое воскресенье Великого поста, и как апостольское послание на этот день раскрывает суть празднуемого события. Наши гости отметили, что в этом году празднование Торжества Православия совпало с первым и вторым обретением главы Иоанна Предтечи, и объяснили историю и особенности этого явления. Также разговор шел о тех святых, память которых будет праздноваться на наступающей неделе, и какой пример для нас оставили их жития.

---

Ведущая: Марина Борисова

М. Борисова

– Добрый вечер, дорогие друзья. С вами Марина Борисова, в эфире программа «Седмица». Это наш совместный проект с православным интернет-порталом «Иисус», и со мной в студии шеф-редактор этого портала, Максим Калинин.

М. Калинин

– Добрый вечер.

М. Борисова

– В нашей программе мы каждую неделю по субботам говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей седмицы. И сегодня у нас в гостях настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митино, священник Стахий Колотвин.

Иерей Стахий

– Добрый вечер.

М. Борисова

– И мы с его помощью постараемся разобраться в том, чему посвящены богослужения Недели Православия и второй седмицы Великого поста. Сразу хочется предаться приятным воспоминаниям. Я вспоминаю свой первый Великий пост, и что меня тогда поразило, это то что, естественно, там перед тем, как начать поститься, почитали, послушали проповеди, приготовились, что нужно вот как-то собраться, очень сосредоточиться на покаянии. И совершенно неожиданно для меня, мы поехали с подругой как раз первое воскресенье в Троице-Сергиеву Лавру, и вдруг на нас буквально обрушился праздник, что было для нас совершенно неожиданно, потому что мы как-то настраивались вот на такую, очень постную жизнь. Вот почему, казалось бы, такое строгое время перемежается вот такими удивительными праздниками Великим постом, отец Стахий?

Иерей Стахий

– Тут все очень продумано. Потому что точно так же, как время заговенья, когда мы от Рождества до Пасхи, наоборот, набираем себе физические силы и всячески торжествуем, нам воскресные дни, в которые мы выбираемся в храм, малую Пасху празднуем, немножко заземляют – напоминают о покаянии, приводят образцы покаяния, изменения жизни, мытаря и фарисея, блудного сына, напоминают о Страшном суде, о наших праотцах. А вот наступает Великий пост, а поскольку христианин идет по срединному царскому пути, то для христианина очень важно ни в одну из крайностей не свалиться. И очень опасная крайность Великого поста, о которой Сам Господь в Евангелии предупреждает, даже, можно сказать, две крайности – это некоторое лицемерное, формальное исполнение каких-то великопостных вещей, великопостных аскетических трудов. И, с другой стороны, это, может быть, искреннее исполнение их, но такое чувственное, и в этой чувственной угрозе человек может скатиться до уныния, до потери радости от общения с Богом, и можно сказать, даже до какой-то вот такой услаждения тем, ой, какой я горестный грешник. И поэтому Великий пост сорокадневный, в него не входят ни один из воскресных дней. И каждый воскресный день напоминает о грядущей великой Пасхе, Пасхе Христовой, которая будет в конце Великого поста, и дает нам некие таки остановочки-передышки. И каждое воскресенье Великого поста это некоторое торжество, а первое воскресенье торжество особенное, потому что первая седмица поста нам дает особенные великопостные богослужения, которые надо разрядить и что-то в противовес поставить.

М. Борисова

– Ну естественно, мы ожидаем, что смысл праздника нам откроет апостольское и евангельское чтение, которое мы услышим завтра на службе. Помимо праздника Торжества Православия мы завтра празднуем еще Первое и второе обретение главы Иоанна Предтечи, и поэтому у нас на службе будет два отрывка из апостольских посланий и два отрывка из Евангелия, посвященных и Торжеству Православия, и Предтече и пророку Иоанну. Хотелось бы вот просто понять, насколько раскрывает апостольское и евангельское течение завтра смысл вот этого Торжества Православия. Если мы обратимся к отрывку из апостольских посланий, то там речь идет о том, что множество пророков и великих праведников было в ветхозаветную историю, но ни один из них не достиг того, чего был достоин по своей праведности и своим делам до вот того, как появился Мессия, пришел Христос и до того, как мы через Него получили спасение, а они как бы через нас. Это то, что вот мне хотелось бы прояснить даже для самой себя. То есть если они давно умерли, каким образом они через нас получают спасение?

Иерей Стахий

– В принципе, мы живем в очень удобное хронологическое время для некоторых ассоциаций с Ветхим Заветом. Потому что если мы посмотрим, такая интенсивная история Ветхого Завета, спасения человечества, некоторый финальный этап подготовки к встрече со Христом начался в XXI веке до Рождества Христова, ну согласно усредненным оценкам и хронологии, когда жил Авраам, когда Господь призвал одного из людей, который поклонялся Единому Богу, хоть и не знал, полноты знания не имел, когда Он ему открылся, ну вот мы тоже в XXI веке живем. Если мы посмотрим на Торжество Православия, то тоже оно было в конце, ну конечно, с небольшой натяжкой, все-таки IX век, в конце I тысячелетия после Рождества Христова, а людям, живущим в I тысячелетие после Рождества Христова, было точно так же очень удобно сравнивать с тысячелетием до Рождества Христова. Потому что и наиболее вот как раз явные, широко известные истории и ветхозаветного богоизбранного народа, его побед и, наоборот, каких-то злоключений, она как раз тоже выпадает на этот период. И поэтому очень легко нам, наверное, понять тех людей, которые устанавливали праздник Торжество Православия и увидеть в том течении, в котором апостол Павел вот на рубеже вот этих тысячелетий, в I веке обращает и перечисляет ветхозаветных праведников. Конечно, у апостола Павла была некоторая своя задача, когда он поясняет в этом свое апостольском обращении первым христианам, сомневающимся о том, как важна вера в их жизни, он апеллирует к примеру вот этих людей, которые по вере поступали. Но если мы все-таки посмотрим на праздник Торжества Православия и поймем, почему именно это чтение в него читается, то мы увидим, что люди, ведь то что Торжество Православия, оно отмечает собор, который не является вселенским, но собор, который подытоживает все Вселенские соборы и который прославляет всех тех, кто веру Христову защищал на этих Вселенских соборах, не только а VII Вселенском соборе за честь иконопочитания, но и на всех предыдущих. Всех тех, кто за веру Христову пострадал и тех, кто имел возможность вроде как-то при жизни преуспеть, быть облагодетельствованным, служить в церквях в красивых, украшенных, милости христианского императора получать, но тем не менее понимал, что перед ним император-еретик, перед ними император-нечестивец, перед ним царь нечестивый. Точно так же, как вот эти ветхозаветные праведники, они тоже, хоть и жили, и служили и, можно сказать, служили честно, как там Даниил пророк служил честно вавилонскому царю, и как нечестивым иудейским царям тоже служили пророки и старались, наоборот, их вместе со всем народом образумить. И поэтому вот эти все перечисления святых людей ветхозаветных, они для момента Торжества Православия очень хорошо накладываются рефреном на перечисление тех самых новозаветных праведников, которые пострадали не от язычников, а пострадали, увы, от еретиков. И, конечно, прежде всего акцент делался на страдальцах последних двух столетий перед праздником Торжества Православия, на пострадавших во время иконоборческих гонений. Иконоборческие гонения, они не всегда заканчивались каким-то смертным приговором для участников, но все равно это были ссылки, злоключения, такие условия, которые приводили к смерти ранней людей и, самое главное, к разрыву с паствой. Потому что люди, защищавшие православную веру, защищавшие иконопочитание, они оказывались неспособны окормлять, и это для священника для каждого потеря возможности взаимодействовать со своей паствой, со своими духовными чадами, это, конечно, величайшее такое некоторое искушение. Но все равно апостол Павел, почему его слова, они так же актуальны и в I, и в IX, и XXI веке, потому что каждый из нас может вынести для него, что я должен делать, чтобы для себя момент торжества православия получить. Момент торжества православия все равно, даже нынешний праздник он некоторый пророческий, абсолютное торжество православия это Страшный суд Христов, когда вот праведники пойдут в жизнь вечную. И что надо сделать сейчас, как надо торжествовать православие сейчас мне, если я хочу, чтобы и в момент пришествия второго Христова тоже вот всем праведникам сопричтись.

М. Борисова

– А чему нас учит евангельское чтение? Отрывок из Евангелия от Иоанна, где рассказывается история Нафанаила, который, когда апостол Филипп пришел к нему и стал рассказывать об Иисусе, произнес фразу, которая до сих пор многих приводит в недоумение: из Назарета может ли быть что доброе? Для многих непонятно, что означают эти слова. И после этого решил все-таки внять рассказу апостола Филиппа, пойти, посмотреть своими глазами, ну может ли там что быть доброе.

Иерей Стахий

– Замечательно. Это вот там же Сам Христос похвалил, говорит: вот израильтянин, в котором нет льсти. Потому что очень часто это бывает и среди людей, которые к вере только приходят и, наоборот, это бывает среди людей, которые в Церкви там ну уже долгие годы, десятилетия сознательной жизни, когда они видят что-то в церковных реалиях, в церковной жизни, в каком-то богословском вопросе, в вопросе соответствия библейских знаний и современных достижений естественнонаучных какое-то несоответствие, то очень часто позиция у человека защитная, страусиная: закопать голову в песок, отвернуться, спрятаться, авось само пройдет. А Господь говорит: нет, это лесть у тебя будет в сердце. А льсти не будет у тебя, и ты будешь истинный Израиль новозаветный, ты истинный гражданин Иерусалима, Царствия Небесного, если ты, сомневаясь, будешь разбираться и находить для себя ответ. Потому что разумно Нафанаил спрашивает. Он помнит, да и мы все знаем, это недавно так Рождество все-таки праздновали, что должен родиться Мессия в Вифлееме Иудейском. Какой Назарет, о чем речь? Он же не знает вот то, что знаем мы, что Христос рожден в Вифлееме, бежал в Египет, боялись вернуться из-за наследника Ирода в Вифлеем, поселились в Назарете, где у Иосифа просто ну был дом, дело какое-то свое, где он мог обеспечивать и возрастать младенца, потом отрока Иисуса и так далее. И точно так же и мы, когда встречаем что-то в своей жизни непонятное нам и более того, не то что непонятное, а против чего есть вполне конкретные аргументы, точно так же, как вот почему с Торжеством Православия связано, ну это до сих пор, вот поскольку я там занимаюсь в благочинии некоторым взаимодействием с лицами, отпавшими из православия в различные секты, то самая стандартное вот такое массовое протестантское указание: вот иконы – идолопоклонство. И поэтому приходится пояснять: не нужно закрывать глаза, не нужно зарывать голову в песок – бери, разбирайся. Если ты чего-то не знаешь, возьми, почитай. Если ты сомневаешься, подойди к священнику, если священник тебе не может даже ответить вопрос, скажи: батюшка, может быть, вы кого-то посоветуете – книгу, ресурс какого-то человека, кто бы мне мог пояснить, почему вот у нас вероучение так-то, почему происходящие в Церкви события такие-то, почему вот это меня смущает и не станет ли это для меня препятствием к моему торжеству православия.

М. Калинин

– Да. Я хотел одну ремарку сделать к замечательной речи отца Стахия, насчет восприятия Назарета и Галилеи в целом. Вот исследователи долго спорили, Галилея была по преимуществу еврейской землей или языческой, там разбирая слова Исаии о Галилее языческой, которые цитируются в Евангелии. И скорее сейчас приходят к мысли, что эта была территория населена иудеями и соблюдали там Моисеев закон. Однако отношение к Галилее было как к земле, где живут люди, не имеющие достаточного знания основ благочестия, недостаточно образованные, то есть отношение у жителей Иудее к Галилее было несколько снисходительное. И есть некоторые упоминания, допустим, в более поздней еврейской литературе, где галилеяне описываются с некоторой иронией, например, речь галилеян. Вот мы даже знаем, что Петру сказали: твоя речь тебя обличает. И действительно, галилеяне не различали гортанные звуки, которые различали жители Иудеи. Есть даже шутка про жителя Галилеи, который ходил и спрашивал: у кого есть омар? И ему говорили: тебе нужно вино? тебе нужна шерсть? тебе нужен баран или тебе нужен осел? Потому что осел это «хмар», там шерсть это «омар», баран это «имар» и вино это «хмар» – то есть гортанные звуки, тонкие различия они не различали. Их не пускали читать Священное Писание в синагогу, судя вот тоже по более поздним свидетельствам, по этой же причине, что различия не было. Поэтому тем более, вот помимо того, что Мессию не ждали из Галилеи, еще к тому же было какое-то вот насмешливое отношение, которое усиливало это отношение. И Христос через это преодолел, то есть Христос не просто пришел, родился там, где там родился не во дворце и даже не доме, но Он еще и родился в той среде, когда Ему нужно было встречать изначально некоторое недоверие, сомнение и его преодолевать, чем Он, конечно, сблизился со всеми, над кем смеются и кого не понимают.

Иерей Стахий

– И если Христос, Он был все-таки не из Галилеи, то Филипп, который привел, можно сказать, Христа к Нафанаилу и Нафанаила ко Христу, он был по-настоящему из Галилеи. И тоже, поскольку мы все-таки сочетаем с праздником Торжества Православия, вспомним, откуда была царица Феодора – она была из Пафлагонии. Если мы вспомним вот такую средневековую византийскую литературу, исторические анекдоты и все повествования, то пафлагонянин – это вот такой деревенщина, то есть оказавшийся в Константинополе деревенщина, который говорит тоже с таким акцентом, он говорит на среднегреческом языке, совершенно непонятном, диком, некультурном, то есть это вот просвещенная столица. И Феодора, пафлагонянка, она точно так же вот, да, она какая-то темная, они там поклоняются иконам, хотя мы тут все просвещенные иконоборцы такие. Но она смогла привести ко Христу и своего сына, и весь народ, который ей был Богом вверен.

М. Борисова

– Напоминаю нашим радиослушателям, сегодня, как всегда по субботам, в эфире радио «Вера» программа «Седмица». Со мной в студии Максим Калинин, шеф-редактор православного интернет-портала «Иисус». И настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митино, священник Стахий Колотвин. И мы говорим об особенностях богослужения наступающего воскресенья и второй седмицы Великого поста. Ну теперь, по-моему, самое время поговорить об истории возникновения праздника Торжества Православия. Максим, и скорее это вопрос к вам: что-нибудь помимо того, что уже было сказано отцом Стахием, что-нибудь по истории возникновения праздника, именно праздника, ну и, естественно, его причина это победа над иконоборцами.

М. Калинин

– Да, отец Стахий уже очень хорошо очертил историческую канву. То есть мы знаем, что догмат об иконопочитании был принят VII Вселенским собором, это 787 год. Однако на этом, так сказать, торжество православия не наступило, потому что спустя там меньше 30 лет, в 815 году состоялся иконоборческий Поместный собор в Константинополе, который снова запретил почитание икон. И вот усилиями царицы Феодоры в 843 году состоялся Поместный собор, который вновь восстановил почитание икон, оправдал, как заметил отец Стахий, тех кто был осужден за почитание икон, сместил иконоборческого патриарха Иоанна Грамматика. Был поставлен православный патриарх, святитель Мефодий. И в этот момент, после того как был православный патриарх, Дмитрий Евгеньевич Афиногенов датирует это событие 4 марта 843 года, это как раз был Прощеное воскресенье, говоря нашими словами. После этого возникла идея совершить процессию из главного Константинопольского храма, храма Святой Софии, к форуму Константина, процессия, в котором будет участвовать и императрица, и ее малолетний сын, император Михаил III, и патриарх, и священнослужители. И в этой процессии будут перенесены иконы и кресты торжественно по городу, чтобы показать и символом, и делом то, что почитание икон было восстановлено. То есть это было одновременно и покаянная процессия, и торжественная процессия и одновременно возвращение к тому, от чего народ отказывался. То есть это тоже красивая иллюстрация того, что покаяние это одновременно торжество, торжество возвращения к прежней жизни, торжество изменения своего ума. И опять же, по датировке Дмитрия Евгеньевича, это произошло 11 марта 843 года, и было принято решение в память об этом событии каждое первое воскресенье поста, потому что это было первое воскресенье Великого поста, совершать последование Торжества Православия.

М. Борисова

– Ну насколько я понимаю, уже в XI веке довольно быстро эта традиция нашла продолжателей в Киевской Руси. И уже во времена Феодосия Киево-Печерского какие-то праздники по этому поводу в Русской Православной Церкви тоже были.

М. Калинин

– Да, считается, что вскоре, уже в течение I века после Крещения Руси, этот праздник и на Руси был адаптирован. Причем интересная особенность ситуации заключалась в том, что на Руси таких глобальных ересей, как в Византийской империи, не было, однако интересно, что...

Иерей Стахий

– На тот момент.

М. Калинин

– Ну даже, наверное, и впоследствии. Ну если сравнивать с арианской ересью или с иконоборческой, ну разные оценки даются, но мне кажется, что кроме ереси жидовствующих...

Иерей Стахий

– Ну да.

М. Калинин

– Глобальных, наверное, событий, движений, споров вокруг вероучения не было. Однако интересно, что чин именно на Руси получил очень бурное развитие. Ну это мы еще не говорили сегодня про анафемы...

М. Борисова

– Вот я как раз хотела к этому перейти. Хотела спросить у отца Стахия, насколько я понимаю, по форме Чин православия это молебен?

Иерей Стахий

– Это, можно сказать, молебен с некоторыми элементами панихиды, потому что там возглашается вечная память. Но если мы вспомним, что молебен, что панихида это является некоторым сокращением утрени, богослужения утрени, которое как раз происходило примерно вот XI, XII, XIII век у нас потихонечку из вполне таких, вписывавшихся в суточный круг, утреня формируется в хорошо привычный, так любимой народом за свою краткость и понятность и нацеленность богослужения, как молебен и панихида. И тут наоборот, мы если посмотрим литургически на чин Торжества Православия, то мы удивительно заметим, что вот и есть вроде здравицы, и есть вроде заупокойные возглашения, и в этом нет никакого противоречия, потому что корень-то один, потому что это утреня. И сейчас, в принципе, у нас, если мы посмотрим, литургия, главная часть любого праздника, она не может быть посвящена даже сути этого праздника может быть у ней маленький элемент. Потому что самое главное, от чего мы не можем отвлечься ни на какой литургии, это Бескровная Жертва Спасителя и ее свет, в ее свете уже только проблески другого света, других праздников могут быть. Поэтому соответственно вот вся суть праздника, она именно накануне вечером, во всенощном бдении или утрени, если с утра совершается по уставу. И как некоторое такое дополнение, дополнение уже начинается утреня следующей седмицы, вот такой молебен складывается. А при этом это молебен торжественный и, как мы помним, у нас в принципе, можно сказать, с момента Торжества Православия входит крестный ход как элемент торжественного богослужения. Вот сейчас, если мы пройдем от собора Святой Софии до колонны Константина, там как раз сейчас трамвайные пути идут, да, вот этот район туристский Султанахмет и, конечно, это вот некоторые постоянные ресторанчики, лавочки торгуют, толпы народа. Надо понимать, что турки, они во многом константинопольскую жизнь адаптировали, которой она была. И тоже примерно было то же самое, что вот была некоторая суета, были лавки, это тоже такой восточный базар, пусть и христианский. И люди, они отвлекались от своих суетных дел и вместе поклонялись иконам, вместе присоединялись – то есть даже те люди, которые не шли крестным ходом, они в нем участвовали. Точно так же, как сейчас обходишь вокруг храма с иконами в руках, и люди, которые бегут по своим делам, там стоят на автобусной остановке, паркуют свои машины или даже проезжают, для них это некоторый момент привнесения. Если мы посмотрим на то, что так на Руси этот чин стал популярен у преподобного Феодосия, это вполне объяснимо, потому что это сейчас могут в глухую деревню, конечно, там могут отправить батюшку многодетного там просвещать народ. Конечно, дикую Русь просвещали монахи. Монахи, и в том числе главный Студийский, самый богатый монастырь, Студийский монастырь в Константинополе, он тоже миссионерскими успехами на Руси был славен. И поэтому, когда преподобный Феодосий Печерский брал для своего монастыря ориентир, как Студийский монастырь, он вопрос Торжества Православия и победу иконопочитания не мог обойти никак, потому что Студийская обитель во времена иконоборчества это был некоторый столп света. Потому что настолько пользовалась почитанием, что ни один император-иконоборец до конца не разгромил Студийский монастырь. Да, могли оттуда выдернуть кого-то и сослать, но вот по большому счету, если ты знаешь, что вот у тебя под носом, под боком, пусть и немножко не совсем в центре Константинополя, а так, на южной окраине вот есть обитель, и там постоянно противники императорской власти, но поскольку императоров в Византии очень легко свергали, то ни один не рисковал. И поэтому Феодосий Печерский, понятное дело, для него не очень может, был важен этот праздник, на Руси еще не было ересей, в основном только проблемы, что вокруг язычники, люди крещеные, но не просвещенные, но из почтения к Студийской традиции, он этот праздник себе принял и так стал развивать. А Студийский монастырь, как оплот иконопочитания, в нем, я думаю, каждый год всегда совершали с особенным акцентом вот эти все праздничные службы.

М. Борисова

– В эфире светлого радио программа «Седмица». В студии Марина Борисова, Максим Калинин, шеф-редактор православного интернет-портала «Иисус». С нами наш гость, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митино, священник Стахий Колотвин. И мы ненадолго прервемся, вернемся к вам буквально через минуту, не переключайтесь.

М. Борисова

– Еще раз здравствуйте, дорогие друзья, «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица», наш совместный проект с православным интернет-порталом «Иисус». В студии Марина Борисова, шеф-редактор портала «Иисус», Максим Калинин. И наш гость, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митино, священник Стахий Колотвин. И мы обсуждаем смысл и особенности богослужения наступающего воскресенья и второй седмицы Великого поста. И, возвращаясь к теме праздника Торжества Православия, вот хочется разобраться и самим, и как-то донести до радиослушателей смысл предания анафеме. Вообще что такое, Максим, анафема, откуда она взялась и как она попала в этот чин?

М. Калинин

– Да само слово вызывает страшные ощущения, что это проклятие какое-то. Но изначально это слово имело значение «посвящение» – то, что посвящается божеству. И такое это значение анафема имеет в древнегреческой литературе. Откуда же тот смысл, который сейчас мы связываем с ним? В первую очередь это связано с Ветхим Заветом. Потому что в Ветхом Завете было такое понятие как «хэрем» – это древнееврейское слово, которое родственно арабском слову «харэмон» – нечто посвященное. Отсюда же происходит и слово «гарем» – как тоже женская половина дома отделенная, в которую никто извне не может войти. И у этого посвящения Богу было две стороны, то есть с одной стороны, это то, что неприкосновенно, с другой стороны, если это военная добыча, если это захваченный город, и на него налагается хэрем, то это означает, что никто не может из этого города взять себе пленников, никто не может взять себе никакого имущества, но все это подлежит уничтожению. Вот отсюда произошел этот сдвиг, неожиданный для нас – посвящение Богу и отсюда уничтожение. Ну вообще проблема уничтожения городов в Ветхом Завете, это отдельная проблема, и для христианского сознания она уже неактуальна. Но само слово «анафема» в значении «предать кого-то на суд Божий» переходит в Новый Завет, и в этом смысле оно употребляется апостолом Павлом. Да, вот я не сказал, что древнееврейское слово «хэрем» переводили на греческий язык, когда Священное Писание переводили на греческий 70 толковников, когда делали перевод Септуагинты, как раз таки словом «анафема» переводили – потому что они передали вот это значение «посвящать Богу». И вот отсюда анафема стала иметь значение «наказание». То есть это в греческом тексте Ветхого Завета, и затем это слово переходит в Новый Завет, и апостол Павел говорит там: кто не любит Господа нашего Иисуса Христа, анафема, маранафа. «Маранафа» по-арамейски «Господь наш, приди» – то есть это отсылка к страшному пришествию Христову. То есть апостол Павел говорит, что он этого человека, точнее не конкретного человека, а тех, кто не любит Христа, он их предает суду Божиему, до момента пришествия Господня. Так что Христос, когда придет, Сам рассудит его. И вот в этом смысл церковной анафемы. Это опять же не проклятие, а это предание человека, который сознательно противится учению Церкви, предание его на суд Божий. И констатация того, что человеческие меры и церковные дисциплинарные меры уже исчерпаны.

М. Борисова

– Отец Стахий, вот насколько я помню из того, что доводилось читать, на Руси сначала этот чин анафематствования очень сильно разбухал, потому что к греческим анафемам добавлялись еще уже местные российские. И постепенно с веками там какое-то колоссальное количество – двадцать каких-то анафематствованных ересей, плюс еще несколько тысяч конкретно людей, там и государственные преступники туда попадали. В общем, какой-то колоссальный раздутый вот этот список. Потом его стали сокращать, в результате он к XIX веку совсем усох. А потом, насколько я читала, его стали провозглашать только в кафедральных соборах, то есть это ушло из практики приходских церквей. И в результате, в общем, практически к 17-му году он персонально исчез. То есть там анафематствованы были какие-то ереси, но конкретные люди из этого списка исчезли.

Иерей Стахий

– Надо понять, что разделение Церкви и государства, достижение некоторое 90-х – двухтысячных годов, к которому мы привыкли и даже удивляемся немножко, когда там Церковь и государство взаимодействуют, это в принципе явление крайне позднее, и в истории Православной Церкви его не было, даже когда Православные Церкви были под властью иноверцев. Все равно Церковь и государство не отделялись и, как мы знаем, что константинопольские патриархи османских времен служили молебны за победы султана. Над православными –нет, а вот над еретиками-шиитами, над персидским государством – это пожалуйста. В римском праве все было очень четко прописано, и поэтому еретик, он был подвержен наказанию как преступник государственный. Точно так же, как на самом деле, как христиан гнали в Римской империи как некоторых людей, которые отступали от государственного культа и были ненадежными элементами, выступали против сути государства, то же самое, поскольку система античности продолжала жить после, уже с некоторым христианским налетом, эта же система работала и в отношении еретиков. При этом, что было интересно, поскольку, наверное, так вот если оценивать, половина правления вот этого византийского, которое мы воспринимаем как некоторый золотой век христианства, у власти были императоры-еретики, либо жесткие гонители, либо симпатизирующие ересям, то половину времени государственными преступниками, еретиками объявлялись, наоборот, православные люди. И поэтому в византийской традиции, учитывая, что средств массовой информации не было, да, были объявления, глашатаи объявляли на центральных площадях некоторые указы, но самый простой способ донести до людей какое-то там о повышении налогов, о каком-то объявления о войне, о мире и так далее это были церковные проповеди. И поэтому чин Торжества Православия, он также показывал, кто государственный преступник. Ну в данном случае, если в Византии все-таки было полегче, это всех каких-то бунтовщиков, заговорщиков там не перечисляли, то на Руси, за неимением большого количества собственных еретиков, проблему решали в византийском ключе – то есть тоже, можно сказать, предавали анафеме, отлучению от Церкви, которая была в связке с государством, людей, которые против как-то государства выступили – самозванцев, бунтовщиков, вот предводителей каких-то там диких восстаний, которые там топили нашу богоспасаемую родину в крови. И ну постепенно уже, конечно, понимали и в XIX, и к началу XX века, что это немножко нелепо, что да, Церковь была параллельно сведена до функции министерства, которое занималось просвещением народным. Но тем не менее Церковь уже имела некоторую внутреннюю автономию и могла этому противопоставить что-то и убрать вот эти бесконечные списки. Поэтому тоже, как мы видим, Дух Святой в Церкви живет, и даже если какие-то исторические установления, исторические рельсы, она встает и по ним едет, никогда не поздно с них слезть. Поэтому это точно так же нам повод задуматься о том, что к чему мы привыкли в церковной жизни и то что на протяжении веков совершается, это то, что нас соединяет со Христом или наоборот, это нас отделяет и надо через это переступить. Потому что очень часто среди людей, которые горячо и искренне любят Церковь, но слабо богословски образованы, появляются те люди, которые начинают бороться за какие-то искажения в церковной жизни только за счет того, что они устоялись на протяжении столетий. И говорят: ой, наши отцы триста, пятьсот лет перечисляли по тысячам именам еретиков, государственных преступников, бунтовщиков и так далее, надо это продолжать. Сейчас об этом никто не вспоминает. Но если бы это было до сего дня, то и сегодня бы нашлись люди, которые сказали: как, обязательно надо вот всех перечислить. И никто чтобы из храма не вышел, не встал раньше, и детей не выводить, пока к кресту в конце службы не приложились, пусть слушают вот этих всех еретиков, бунтовщиков и так далее. Нам же, наоборот, мы видим, что Церковь ведет, ведет Духом Святым работу над собственными ошибками, над ошибками, допущенными нашими предками. И точно так же, как в византийскую эпоху – приходит православный император к власти и православные святые, которых мы почитаем как святых, объявленные бунтовщиками, удалялись из этих списков, так, слава Тебе, Господи, и удаляются те люди, которые, может, имеют некоторую гражданскую вину, но не имеют отношения к спасению нашей души или ее погибели.

М. Борисова

– И в этой связи хочется вот привести цитату из слова митрополита Антония Сурожского, как раз в день Торжества Православия: «Мы празднуем сегодня день Торжества Православия, но мы должны помнить, что мы празднуем Божию победу, победу истины, победу Христову над всеми слабостями человеческого уразумения. Это торжество не нас, православных, над другими вероисповеданиями и другими людьми. Это победа Божия над нами и через нас, насколько в нас есть света, над другими». То есть вот митрополит Антоний смещает угол зрения от этого исторического восприятия праздника к его сути.

Иерей Стахий

– Конечно, самое главное в Торжестве Православия, что, можно сказать, люди разобрались, как идти ко Христу. Другое дело, пойдет человек ко Христу или нет, это уже зависит от нас. Именно поэтому праздник Торжества Православия, у Господа ничего не случайно, Он мог бы допустить, чтобы там выборы патриарха были на месяц позже, и мы бы праздновали праздник Торжества Православия под конец Великого поста. Но Господь, Который времена и лета устрояяй, да, вот Он положил, что он в начале Великого поста выпал, и мы уже тысячу лет его именно в начале Великого поста вспоминаем. Потому что да, нам Церковь дает все необходимое для спасения, да, Дух Святой сохранил, и врата адовы Церковь не одолели, и мы имеем истинный путь ко спасению и вечной жизни. Но вот впереди у нас Великий пост, чтобы все-таки по этому пути пойти. Потому что, если ты только в самый последний момент узнал о пути, уже поздно, может быть, идти, а вот вначале поста как раз не поздно задуматься. Другое дело, это как раз некоторый повод для всех наших слушателей задуматься: а что же я знаю о православном вероучении, открывал ли я святых отцов, ну или, может, в принципе и даже евангельский, библейский текст для меня не такой родной? И все-таки поставить себе задачу хотя бы на протяжении Великого поста и к Евангелию, и к Библии, и к Ветхому и Новому Завету, всем книгам, и к святоотеческому наследию прикоснуться. А потом, возможно, так понравится, что не захочется и после Пасхи останавливаться.

М. Борисова

– Ну вот хотелось еще припомнить, что у нас второй повод для празднования в это воскресенье – это Первое и второе обретение главы Иоанна Предтечи. Максим, буквально в двух словах объясните, что за чехарда с этими обретениями, что такое было с главой пророка, которую постоянно куда-то зарывали и постоянно где-то находили. Почему она никак не могла обрести покой.

М. Калинин

– Когда в IV веке христианство обрело свободу в Римской империи, глава была обретена на Елеонской горе, где она была сокрыта, когда там строилась христианская церковь. Обретена была человеком, которого, по преданию, звали Иннокентий, он был вельможей и строительство церкви это организовал. Вот это был IV век, первое обретение этой главы. А потом она была снова утрачена и вторично была обретена в V веке. Ну более подробные обстоятельства сейчас, наверное, не будет возможности у меня излагать. Но всего обретений главы Иоанна Предтечи известно три, и это, конечно, яркая история того, как люди оказываются недостойны святыни, утрачивают ее, снова ее обретают...

М. Борисова

– Особенно утешает третье обретение, потому что оно вообще практически рядом с нами произошло, на территории Абхазии. Когда я пришла в Церковь, это вообще была территория Советского Союза, поэтому мы довольно часто ездили туда, где она была обретена. Потому что там удивительным образом три события священной истории церковной сошлось: там был замучен мученик Василиск, там скончался по пути из ссылки Иоанн Златоуст и там же была обретена в третий раз глава Иоанна Предтечи – все это было в одном месте, рядом с местечком Команы, в ущелье. С тех пор там православный монастырь, в советское время он был психбольницей. И там же источник мученика Василиска. И, в общем, такое почитаемое место. Очень трогательно было, когда там был как раз вот это монастырь ну был преобразован в психбольницу, а собор стоял без крыши, собор – первое место погребения Иоанна Златоуста. И в этом соборе без крыши алтарная часть была отгорожена большим бревном, неизвестно откуда взявшимся, потому что не было леса вокруг, и стоял такой кухонный столик, в котором были иконки и свечки, с тем чтобы люди, которые пришли поклониться святому месту, могли прочитать акафист, помолиться и почувствовать, что это все-таки храм.

Иерей Стахий

– Глава Иоанна Предтечи для нас, как для русских людей, тоже некоторая радость, что место обретения главы Иоанна Предтечи находится на том участке, который был выкуплен до революции Императорским Палестинским обществом, и сейчас там располагается Елеонский монастырь. И вот действительно это удивительно место – византийская мозаика, которая, так можно сказать, образует некоторую нишу, где хранилась глава. Тут опять же символично, что в этом году обретение главы Иоанна Предтечи совпало – это ж когда еще будет, в каком еще году это так совпадет, – совпало с Торжеством Православия. Потому что мы знаем из вот этой трагической истории магического отношения к святыне, что был один арианин, который владел главой Иоанна Предтечи. И приходили люди, получали чудеса, молясь у святыни, и он говорил: вот, смотрите, я арианин, арианская ересь, Христос неполноценный Бог, вот видите, вам Иоанн Предтеча помог и исцелил. Поэтому точно так же нам очень важно помнить, потому что очень часто люди тоже думают: ой, есть в таком-то монастыре мощи, есть в таком-то храме такая-то икона, и значит, вот автоматически я прибегаю туда, приобщаюсь некоторой благодати. Нет, конечно, Господь поможет по молитве перед мощами святых Своих угодников, перед иконами, наши даже телесные некоторые проблемы разрешить. Но тем не менее мы должны немножко быть аккуратнее и смотреть. Не все, что мы услышали в каком-то монастыре с популярными мощами, будет истиной в последней инстанции. Не все, что скажет нам старушка рядом с почитаемой иконой в каком-то храме, это и богооткровение. Нет, нам все-таки надо различать, знать, узнавать свою веру и помнить, что когда мы пришли, прикоснулись к величайшей святыне – это не только мы что-то получили, но мы и обязались, обязались жить, как этот святой. В данном случае жить, как Иоанн Предтеча, который не побоялся смерти, не побоялся усечения главы, но вел людей ко Христу.

М. Борисова

– Напоминаю нашим радиослушателям, сегодня, как всегда по субботам, в эфире радио «Вера» программа «Седмица». Со мной в студии Максим Калинин, шеф-редактор православного интернет-портала «Иисус». И настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митино, священник Стахий Колотвин. И мы говорим об особенностях богослужения наступающего воскресенья и второй седмицы Великого поста. И вот вторая седмица Великого поста, как и, собственно, любая церковная седмица, каждый день чтит память какого-нибудь святого или нескольких святых. И хотелось обратить внимание на трех, почитаемых на второй седмице святых – это святитель Порфирий Газский. преподобный Прокопий Декаполит и священномученик Арсений, митрополит Ростовский. Это три монаха, которые в разные эпохи, в разных местах были вынуждены принимать очень сложные для православного верующего и для православного священника решения. Когда официальные власти, либо светские, либо даже церковные, принимали какие-то законы, какие-то установления, шедшие вразрез с восприятием этих людей православного вероучения, и им, каждому в конкретной ситуации, приходилось самим решать, что же православно, а что неправославно. Мне кажется, для нас в нашей сегодняшней ситуации это тоже хороший урок. Максим, если вкратце вспомнить святителя Порфирия Газского, который боролся, ну во-первых, он пережил такой кризис, достаточно широко обсуждаемый сейчас в православном интернете, когда верующий молодой человек сначала по ревности берет на себя какой-то сугубый подвиг, а потом не выдерживает и настолько сильно заболевает, что вынужден оставить свои аскетические подвиги. А в результате, как говорится, что Бог ни делает, все к лучшему. В результате он был рукоположен в епископы, попал в Газу, в очень сложные обстоятельства, где очень сильные были языческие общины, очень почитаемые в народе, потому что занималась благотворительностью, жертвенное мясо отдавали нищим, очень были за это любимы. И вдруг вот возникает такой епископ, который начинает их всячески притеснять.

М. Калинин

– Да, начну с первой детали, о которой вы сказали. Действительно житие святого Порфирия сообщает нам, что он очень тяжело заболел, когда жил в Иорданской пустыне. До этого он совершил путешествие в Египет, который был родиной монашества, и действительно очень многие палестинские подвижники и сирийские проходили обучение в Египте. Считается, что он учился у святого Макария Великого, и что также он встретился с подвижником Западной Церкви, блаженным Иеронимом Стридонским. Мне в его житии очень нравится такая деталь, когда он очень тяжело заболел и больше не мог в Иорданской пустыне продолжать свой подвиг, и когда он пришел в Иерусалим просить исцеления у Господа – ну я не берусь судить, было ли это его слабостью, что он из-за болезни оставил свое монашеское делание и пришел в Иерусалим, или сама болезнь была результатом его усилий не по разуму. Но вот какой красивый момент в его житии. Он от боли почти потерял сознание, лежал в забытьи у Голгофы, прося у Бога помощи. И вот когда его боль достигла предела, когда сознание его, казалось, его оставило, когда он был при смерти, он увидел Христа, Который сказал, что дарует ему исцеление. И вот, мне кажется, это очень жизненно, и в жизни очень часто так бывает, что человек доходит до грани, ему кажется, что Бог его оставил, что надежды нет, именно в этой точке он и получает помощь. Он сам понимает нечто, находясь на пределах своей природы, и именно в этот момент Бог подает человеку помощь. Мне кажется, это учит никогда не отчаиваться, вот этот момент, жизненно очень красивый. Но вот вторая деталь его истории, о которой вы сказали, она, наверное, может вызвать очень большие споры в наше время. Потому что сообщает про него его биограф, что, оказавшись в Газе, а он как раз после исцеления остался в Иерусалиме и как раз как иерусалимский пресвитер он и был направлен в Газу занять епископскую должность, он обратился в государственной власти за поддержкой, с тем чтобы права христиан были там поддержаны. И более того, чтобы языческие капища были разрушены. И он добился расположения императора, во многом при содействии святителя Иоанна Златоуста. И, в частности, он добился закрытия и даже разрушения значительного количества языческих храмов в Газе. То есть тут можно говорить, было ли это честно или нечестно с его стороны, но он воспринимал себя как епископ, пастырь небольшой общине христиан, за которую он сражается, права которой он защищает. И чтобы права христиан тем самым как-то поддержать, укрепить, как отец, ревнующий о своих детях, он прибег вот к такому способу, ну по-человечески очень понятному, а с точки зрения, наверное, этики христианина могущий вызвать разную оценку. Но, как бы то ни было, к концу пути жизненного святителя Порфирия, а умер он через 25 лет после того, как стал епископом, вот в 420 году, Газа, как считается, стала по преимуществу христианским городом.

М. Борисова

– Но вот второй святой, о котором хотелось бы подробней поговорить, преподобный Прокопий Декаполит, как раз очень перекликается с тематикой Торжества Православия, поскольку как раз был вовлечен в эти трагические события борьбы иконопочитателей и...

Иерей Стахий

– Тут взаимодействие с государством точно такое же, как и во времена святителя Порфирия. Государственная власть и ее действия это некоторый фактор, который внешний по отношению к внутренней жизни христианина и Царствию Небесному, которое внутрь нас есть. Если государственная власть способствует христианству – значит, Господь послал нам такое укрепление. Если в момент нашей жизни не способствует христианству, ему противоборствует – значит, это некоторое допущенное Господом отягощение. Точно так же, наряду с каким-то материальным имуществом и его отсутствием, наряду с наличием здоровья или его отсутствием, это некоторый фактор, несмотря на который надо спасаться. Святитель Порфирий спасался в таких условиях – в условиях крайне слабого здоровья и в условиях, ну Господь всегда чем-то уравновешивает, некоторой поддержки государственных властей, причем центральных. Как мы вот не должны забывать, что местные-то власти в Газе, они что ни на есть были на стороне язычников. В принципе, у нас это очень хорошо тоже заметно. Потому что очень часто на местах, бывает, власти настроены богоборчески, несмотря на то что там президент, премьер-министр к христианству хорошо относится. Если мы посмотрим на уже такого, можно сказать, человека, пострадавшего во время иконоборчества, то мы обнаружим интересную деталь: он вообще жил на территории другого государства. Потому что, конечно, к Византии уже города Десятиградия в VIII веке не имели никакого отношения.

М. Борисова

– Но Прокопий Декаполит пострадал ведь еще потому, что был так называемый «безглавый» собор, на который хоть и не приехал ни один патриарх, но как раз там иконоборчество было признано официальной линией, церковной линией. А что ему, монаху, оставалось делать – либо принять официальную церковную линию, либо бороться с ней. Но это же тяжелый очень выбор.

Иерей Стахий

– Но у него был некоторая закалка. Потому что, в принципе, он как гражданин другого государства, государства иноверческого, государства мусульманского, государства, ведущего войны с Византией, он, можно сказать, не беспокоился за свою паству. Потому что он знал, его пастве, его вот некоторым братьям, его монахам, которые живут в Галилеи, которая под властью мусульман, под властью арабов, не грозит ничего, если он их наставит в истинной вере и умрет за эту веру. Потому что они останутся на территории враждебного государства, государства нехристианского, но при этом где они могут православную веру исповедать. Поэтому примеры жития этого святого, он показывает нам, что для христианина важно не благополучие государства, в гербе там, в официальных речах которого заявляются некоторые христианские ценности, а для него важна именно истинная православная вера.

М. Борисова

– Ну и еще один святой, про которого хотелось бы упомянуть, хотя его житие достойно подробного описания, но, к сожалению, у нас совсем не остается времени, это священномученик Арсений, митрополит Ростовский. Удивительный святой, который за свою жизнь пережил восемь российских царей и цариц, и вот, что называется, нашла коса на камень при Екатерине II. Он всегда принципиально отстаивал позицию, что, несмотря на синодальный вот этот период, Церковь не может быть, во главе Церкви не может стоять светский государь, тем более светская государыня. И, в общем, вплоть до Елизаветы Петровны эту позицию его, хоть и без особого восторга, но принимали. Хотя он отказался присягать Елизавете Петровне, и никаких кар за это не последовало. А вот Екатерина II не снесла. Ее распря с митрополитом Ростовским дошла до такой степени, что он был признан государственным преступником, его, по настоянию императрицы, лишили всех, и сана, и даже монашеского звания, он был назван «Андреем Вралем», был заключен в крепость. И если он пытался разговаривать с конвойным, ему, по приказанию императрицы, забивали кляп в рот. То есть вот весь набор каких-то гонений на одного человека за то, что он отстаивал право Церкви управляться Христом, а не императрицей.

М. Калинин

– И знаете, действительно удивительным образом эти три жития совпали в одной первой неделе, потому что, как заметил отец Стахий справедливо, действительно государственная власть может быть на стороне Церкви или против Церкви, но что требуется от Церкви, это идти тем путем, который был указан для нее Христом. И в этом случае в какие-то периоды власть будет идти в ногу с ней, в какие-то периоды она будет преодолевать препятствия, но сам этот путь исторически будет оставаться последовательным. И какие-то периоды благоденствия, за которые Церковь могут упрекать внешние по отношению к ней люди, будут сменяться периодами тяжелых ситуаций, которые будут показывать, что Церковь все-таки по своей природе не зависит от внешних факторов, влияющих на нее. Вот даже говоря о святом Порфирии, мы говорили, что Златоуст помог ему справиться с язычниками города Газы. Однако о самом святом Иоанне мы знаем, что тяжело закончилась его жизнь именно по той причине, что он отказался подчинять свою христианскую совесть правителю императору и императрице. То есть тот же самый святитель, который помог святому Порфирию справиться с язычниками, он от этих же правителей пострадал сам. Вот и, конечно, это удивительный пример. Все эти святые показывают, что все равно в истории Церкви есть только один путь – путь Христов. Обстоятельства могут меняться в разные стороны, вот и благоприятные обстоятельства, это тоже может быть хорошим знаком для Церкви, вот и при этом указанием на то, что путь ее с этими обстоятельствами не совпадает, не отождествляется, он все равно всегда будет внемирным и в то же время внутри мира, последовательный и ведущий до конца.

М. Борисова

– Спасибо огромное за этот разговор. В эфире была еженедельная субботняя программа «Седмица», совместный проект радио «Вера» и православного интернет-портала «Иисус». В студии были Марина Борисова, шеф-редактор портала «Иисус», Максим Калинин. И наш сегодняшний гость, настоятель храма Воздвижения Креста Господня в Митино, священник Стахий Колотвин.

Иерей Стахий

– До свидания.

М. Борисова

– Слушайте нас каждую субботу и поститесь постом, благоприятным Господу. До свидания.