«Неделя 21-я по Пятидесятнице». Прот. Федор Бородин

В нашей студии был настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин.

Разговор шел о смыслах богослужения в ближайшее воскресенье и о памяти святых великомученика Димитрия Солунского, великомученицы Параскевы (Пятницы), преподобномученицы Анастасии Римляныни и преподобного Нестора Летописца.

М. Борисова

— На радио ВЕРА программа «Седмица». С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость — протоиерей Фёдор Бородин, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке.

Прот. Фёдор Бородин

— Здравствуйте.

М. Борисова

— И с его помощью мы, как всегда по субботам, постараемся разобраться в том, что ждёт нас завтра в церкви, в 21-е воскресенье после Пятидесятницы, и на наступающей неделе. Как всегда, мы по традиции пытаемся вникнуть в смысл наступающего воскресенья, исходя из тех отрывков из Апостольских посланий и Евангелия, которые прозвучат завтра в храме за Божественной литургией. Завтра мы услышим отрывок из Послания апостола Павла к Галатам, из 2-й главы стихи с 16-го по 20-й. Звучит этот отрывок так: «Однако же, узнав, что человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона; ибо делами закона не оправдается никакая плоть. Если же, ища оправдания во Христе, мы и сами оказались грешниками, то неужели Христос есть служитель греха? Никак. Ибо если я снова созидаю, что разрушил, то сам себя делаю преступником. Законом я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живёт во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня». Казалось бы, всё понятно. Непонятно только, о чём говорит апостол Павел, когда пишет, что «если я снова созидаю, что разрушил, то сам себя делаю преступником». И дальше: «законом я умер для закона». Слишком много для современного ума нагромождений понятий. Мне кажется, хорошо бы это как-то разложить по полочкам.

Прот. Фёдор Бородин

— Дело в том, что контекст этого, как вы говорите, нагромождения нам сейчас непонятен, потому что он совершенно не актуален для нас с вами, вот прямолинейно. Речь идёт о том, что апостол Павел и все уверовавшие во Христа должны разрушить упование на то, что человек спасается исполнением закона, которым пропитана в те времена была вся иудейская вера. Вот выполняй определённые вещи, это делай, это не делай, очень много ритуальных вещей: жертвоприношения, омовения — мы всё это помним из Евангелия, — и ты уже спасён, ты уже Божий, ты оправдан.

М. Борисова

— А почему вы говорите, что нам это не актуально? Нам, по-моему, это очень актуально. Мы очень часто упираемся именно в то, что на исповеди стараемся перечислить, что мы ели не в тот день, молитвенное правило забыли прочитать — и ещё много всяких вот такого же рода прегрешений мы стараемся на исповеди сказать, имея в виду как раз исполнение некоторого закона.

Прот. Фёдор Бородин

— Знаете, я сказал, что это прямолинейно нам не актуально, потому что мы уже в десятках поколений христиане из язычников. Для нас проблема выполнения или невыполнения Моисеева закона вообще не стоит. Но поскольку эта проблема имеет созвучие с некоторыми нашими проблемами, мы действительно хотим иметь опору в Боге — на то, что Он нам что-то должен за то, что мы что-то Ему сделали. Вот нам кажется, что мы выполняем какие-то нормы и мы поэтому оправдываемся. Так это проблема наша тоже, и мы можем это читать. Но всё-таки мы должны помнить о том, что все слова о законе и благодати, которые в многочисленных своих посланиях по-разному говорит апостол Павел, сказаны в другом контексте. А так, да, действительно человеку очень хочется иметь, допустим, какое-то твёрдое убеждение, что он готов к Причастию. Я всё вычитал, я постился, я то-то, я то-то — понимаете? А нужно иметь сокрушённое сердце. И пост, на самом деле, и прочтение канонов для того, чтоб ты сокрушил своё сердце. А мы, наоборот, этого боимся, потому что это больно, и хотим его успокоить.
М. Борисова

— Но вот глубоко мной почитаемый и любимый, блаженной памяти, протоиерей Вячеслав Резников в своей проповеди, посвящённой этому отрывку из Послания к Галатам, обращает внимание ещё на один смысловой аспект. Он обращает внимание на фразу «законом я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сорапялся Христу, и уже не я живу, но живёт во мне Христос», и пишет, что «в душе должно быть ощущение своей смерти и жажда истинной жизни». На самом деле это очень страшно. Это очень легко прочесть, вслух произнести эти слова, но когда ты вдруг задумаешься и применишь это к себе: ну как? Я не хочу умирать, никто не хочет умирать. Ты должен ощущать свою смерть, чтобы ощутить жизнь во Христе — то есть совершенно это не укладывается в голове.

Прот. Фёдор Бородин

— Да, апостол Павел в другом месте, говорит — помните эти слова? «Сами в себе имели осуждение смерти», — для чего, что это даёт? Чтобы не надеяться на себя, но на Бога. Потому что человек, который понимает, ну, скажем так: повинен смерти — прошу о жизни. Вот то, с чем мы подходим к Богу. Если мы Христа называем Спасителем, Он спасает нас от смерти. «Оброк греха — смерть, вечная жизнь — дар во Христе Иисусе», — Павел говорит. Когда ты помнишь о том, какая цена заплачена за тебя, что Праведник умер вместо твоей смерти, тогда ты живёшь совершенно по-другому. Действительно, отец Вячеслав всегда очень глубоко в своих проповедях проникает в текст. Но я бы хотел сделать акцент в последних словах из этого апостольского чтения и тоже, так же, как отец Вячеслав, попытаться их примерить, так сказать, на каждого себя, что называется: «А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня». Понимаете, вот во что мы верим? Вот у нас Символ веры, вот у нас догматическое учение.
А апостол Павел формулирует это по-другому: мы верим в Сына Божия, Который нас так возлюбил, что предал на смерть Себя за нас. И поэтому, если мы действительно в это верим, то тогда мы сораспялись Христу, мы спасены, мы возлюблены. И в этом суть нашей веры. Об этом, кстати, апостол Иоанн Богослов говорит — это его Первое послание, по-моему 4-я глава: «Мы познали любовь Божию к нам и уверовали в неё». Понимаете, суть христианской веры в том, что мы настолько любимы, что ради нас Бог пошёл на смерть — вот это суть. Если мы переносим акцент на посты, на молитвенное правило, на какой-то этикет, даже на важные вещи, на богослужение, то мы забываем об этом главном. А если ты об этом помнишь — ты помнишь о смерти Христовой вместо твоей вечной смерти, — то ты совершенно по-другому будешь жить. Действительно Христос в тебе будет жить.

М. Борисова

— Обратимся теперь к отрывку из Евангелия от Луки: из 16-й главы стихи с 19-го по 31-й. Это знакомая многим нашим радиослушателям притча о богаче и Лазаре. Напомню вкратце, что речь идёт о том, как богатый человек при жизни достаточно жестоко обращался с бедняком Лазарем. А когда оба они умерли, оказалось, что богач обречён в вечности пребывать в огненном озере, а бедняк Лазарь нашёл упокоение вместе с патриархами и праведниками ветхозаветными. И богач просил Лазаря хотя бы братьям его сообщить, что их ждёт, если они не одумаются при жизни. А резюме этой притчи достаточно печальное, поскольку Авраам отвечает богачу: «У них есть Моисей и пророки; пусть слушают их». Он же сказал: «Нет, отче Аврааме, но если кто из мёртвых придёт к ним, покаются». Тогда Авраам сказал ему: «Если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мёртвых воскрес, не поверят». Эта притча достаточно часто вспоминается по разным поводам. Мне кажется, что здесь есть такой мотив, который не всегда замечают. Это вообще в принципе разговор об этих вечных муках. Сейчас многие учения, которые в древности, даже во времена великих Соборов, были осуждены как ереси, трансформировавшись за много веков, кажутся вполне удобоваримыми. Периодически приходится слышать даже от священнослужителей такие мысли, что мы не совсем понимаем, что ждёт нас в вечной жизни, и учение о вечных муках можно по-разному трактовать. Вот можно ли его по-разному трактовать? И почему важно вообще об этом думать? И важно ли?

Прот. Фёдор Бородин

— Действительно, есть так называемое учение апокатастасиса, учение всеобщего оправдания, которое обычно подкрепляется цитатами из святителя Григория Нисского и преподобного Исаака Сириянина. Впрочем, цитирующие забывают о том, что эти суждения высказывались до постановлений Пятого Вселенского Собора и фактически были частными мнениями. Действительно, мы мало и плохо знаем о том, что будет в посмертии человеческом. Это тайна — то, что там будет. Тайна отличается от загадки тем, что загадку надо разгадать, а с тайной надо научиться жить. Действительно, мы плохо знаем, что там будет. Нам прикровенно открыто, как будет проходить суд. А что такое вечность мы вообще не понимаем, потому что мы во всём нашем мышлении, во всех образах скованы временем. Математик может попытаться сказать, что вечность — это... и нарисовать какое-то количество нулей, что за это количество лет свет пройдёт... и ты стоишь в ужасе перед этими цифрами. А может сказать, допустим, древний приточник о том, что на огромную каменную скалу прилетает раз в тысячу лет орёл поточить клюв. И когда он сточит эту скалу, вечность только начнётся. И такой образ поэтический тоже вселяет ужас в нас — мы не понимаем, что это такое. Поэтому говорить о вечных муках очень трудно.
У нас есть слова Христа в 25-й главе Евангелия от Матфея, где Он говорит о том, что грешники пойдут в муку вечную, уготованную диаволу и ангелам его. Вот мы опираемся на эти слова. Обычно аргументация людей, которые в них сомневаются, связана с несовместимостью, как им кажется, любви Божией с вечностью мучений, краткостью, по сравнению с ней, ошибок человека в этой жизни, и вот таким, казалось бы, несоизмеримым наказанием. Ещё один такой распространённый аргумент звучит примерно так: как мы, если будем спасены, из вечного блаженства будем смотреть на мучения наших ближних, как мы сможем блаженствовать? Я недавно слышал очень интересное сравнение от одного священника. Он сказал: когда мы с вами ходили в первый класс школы, у нас были грандиозные проблемы, которые надо было решать. Мы спорили, мы дружили, мы ссорились, мы дрались, а сейчас мы всё это забыли, сейчас это абсолютно неактуально. А прошло всего-то 15, 20, 30, 40 лет — у всех по-разному. И то, что нам казалось проблемами, которые занимают всю нашу жизнь, сейчас абсолютно несущественно. Мы даже не помним имена этих людей, и мы с ними расстались давно. Вот что будет в вечности с нами, что будет в вечности с другими людьми, может быть, похоже на это, во-первых. А во-вторых, Божия любовь предполагает дарование свободы человеку. Это то, что Лосский называет «Божественным риском». Когда Бог даёт человеку свободу, Он рискует тем, что человек может выбрать погибель. Но если бы этой свободы не было, не была бы доступна человеку любовь по образу Божию. Поэтому это надо принять, что эта любовь Божия, которая дарует человеку свободу, предполагает возможность окончательного вечного отвержения Бога.

М. Борисова

— Но наше наступающее воскресенье для нас ещё дорого тем, что это праздник в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Это особенно знаковая икона для Москвы, поскольку она и написана была в Москве, и прославилась в Москве, и храм, в котором она была помещена, как-то сам собой из Покровского превратился в Скорбященский. Вот так он как Скорбященский и запомнился. Но на самом деле икона удивительная, она вот какая-то всеохватная, поскольку на все скорби находится у Пресвятой Богородицы молитва.

Прот. Фёдор Бородин

— Да, и помощь, и ответ, и утешение. И Матерь Божия помогает обрести терпение в скорбях или избавляет от скорбей, потому что Матерь Божия прошла дорогой скорби всю свою жизнь. Когда святой праведный Симеон говорит Ей: Тебе Самой оружие пройдет душу, — Она слагает эти слова в сердце, Она предчувствует, Ей уже открыто, каково будет вот это Её странствование через жизнь. Когда умирает Её Сын на кресте, не соделавший ни одного греха, с Которым явно Божия помощь и сила, как Ей на это смотреть, как это перенести, как не разорвалось её сердце? То есть все те страдания, которые даны людям, а Она и дальше страдала, Она бежала в Ефес, Она не могла жить в Иерусалиме, потому что Её просто могли и хотели убить, и тем не менее Она погружена в эти страдания, поэтому Она понимает и нас, страдающих. И когда человек приходит за утешением, то Господь, конечно, человека укрепляет. Он даёт ему силу найти смысл в своих страданиях. И когда человек обретает этот смысл, вслед за пророком Иеремией он говорит: подлинно это моя скорбь, я буду нести её, потому что мне это нужно, — такой человек укрепляется Господом и Матерью Божией. А я хотел бы рассказать удивительную историю об этом храме, которая не относится к скорби, скорее относится к радости.

У меня был знакомый священник, который вырос в советской семье, мой ровесник, прожжённых атеистов. Мать была переводчиком у кого-то из МИДа, очень высокопоставленного чиновника, и поэтому много ездила по загранице, и ей верующий сын был совсем не нужен, в том смысле, что вера его была опасностью для её карьеры. А отец был просто циником и атеистом, но он собирал и ему супруга привозила большое количество пластинок с хоровым пением, с лучшими исполнителями, и с симфонической музыкой из-за рубежа, что было очень большой редкостью. И вот однажды он взял своего сына за руку и сказал: пойдём, там есть церковь такая в Москве, где поёт знаменитый хор Матвеева, который и гастролировал и пел на службах, такое редкое сочетание для светского хора, и был очень прославленным коллективом. Он привёл туда мальчика для того, чтобы он, так сказать, в таком живом контексте услышал этот хор. И мальчик уверовал, а мальчику было 9 лет. И мальчик стал ходить в храм. Отец его бил, все возражали страшно, его закрывали на время воскресной Всенощной и Литургии. Он связывал простыни, привязывал к батарее и с третьего этажа спускался и убегал в храм. И, возвращаясь, получал побои, пока всё-таки не вырос и не отстоял своё право быть верующим. И потом он стал священником. Вот в этом храме Матерь Божия коснулась сердца и ума этого человека и, вопреки сопротивлению родителей, привела его к вере и к священному сану.

М. Борисова

— Напоминаю нашим радиослушателям: сегодня, как всегда по субботам, в эфире радио ВЕРА программа «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость — настоятель храма бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Фёдор Бородин. На прошлой неделе мы говорили о Дмитриевской родительской субботе. Она всегда бывает накануне празднования памяти великомученика Димитрия Солунского 8 ноября. И вот, собственно, о самом этом святом и о дне его памяти. Надо сказать, что сам исторический контекст, к которому мы постоянно возвращаемся, поскольку это контекст великого гонения императора Диоклетиана. И на самом деле, во-первых, трудно понять, почему почти 19 лет император Диоклетиан мирился, что у него полным-полно во всей империи христиан, причём во всех слоях общества, включая и императорский двор, и истеблишмент, как мы теперь называем, и армию, и чиновничество, везде очень много было христиан. И это вполне устраивало императора. Потом что-то случилось, и он решил, что христианство разлагает империю изнутри, надо его искоренять.

Но, помимо самого императора Диоклетиана, у него были соправители, и дальше все вот эти страшные, направленные против христиан эдикты, которые один за одним выпускались, их исполнение зависело от того, в ведении кого из соправителей Диоклетиана оказывалась та или иная территория. Потому что были из них люди, которые в принципе достаточно формально к этому относились, но были люди, которым это просто было, как сейчас сказали бы, то, что доктор прописал. И таким был соправитель Диоклетиана Галерий. Он вообще, по-видимому, по характеру своему был склонен к садизму, потому что именно на той территории, которая была под его контролем, процветали именно чудовищные пытки. Почему ему было так вот необходимо мучить людей? Но вот такого рода был человек. Каким образом среди военных, именно в его ведении находящихся, довольно долго сумел уцелеть Дмитрий, непонятно. То ли до него никак дело не доходило, то ли слишком был занят военным походом Галерий. Но, собственно говоря, как только его поход увенчался успехом, тут же всё и произошло, то есть победа Галерия сопровождалась, как обычно, соревнованиями, в частности в борьбе, но они такие тоже достаточно жёсткие были. Это вот как сейчас, наверное, бои без правил, потому что проигравший в этой схватке сбрасывался на копья восторженных слушателей и зрителей. И когда в этом поединке победил воин-христианин, за этим сразу же последовала казнь и самого этого победителя, и того, кто его на это соревнование выдвинул, то есть непосредственно Димитрия Солунского. Вот вся эта история какая-то, с одной стороны, очень древняя, а с другой стороны, мне кажется, ужасно современная.

Прот. Фёдор Бородин

— Вообще, гонения Диоклетиана, так называемое Великое гонение 309 года, конечно, стало неожиданностью и полным шоком для христианских общин всей Римской империи. Потому что перед этим гонение было только Деция — это начало 60-х годов III века, то есть прошло 50 лет, даже с небольшим, сменилось два поколения уже. Где-то там почитались мученики, лежали, может быть, мощи, были захоронены святые в чьих-то садах или стояли храмы. Но всё это уже было как бы не с нами, это было когда-то — эта слава и честь. Вот как мы сейчас рассуждаем о тех, кто был пытаем, избиваем и расстрелян в 1937 или 38-м году. Вот это уже как бы не с нами. И вдруг всё это молниеносно обрушилось при императоре, который, казалось бы, уже абсолютно предсказуем. И, конечно, в эту эпоху было много очень и тех, кто отказался от веры, именно потому, что вера не требовала решимости сказать, что Христос важнее моей жизни. Но оказалось, что юный Дмитрий, как раз принадлежавший к истеблишменту, как вы сказали, сын проконсула Фессалоник, который шёл на эту должность совершенно естественно, который имел протекцию и самого императора, он оказался настолько твердым и не предал Христа, не отказался от Него, да ещё и огромное количество людей ко Христу обратил. Вот потому что, если человек, как мне кажется, живёт напряжённой молитвенной жизнью даже в спокойное время, если для него Христос самое главное, то он готов к гонениям всегда. Да, это страшно, мы молимся, чтобы чаша эта была не нашей. Но когда приходит гонение Промыслом Божьим, никто из нас не знает. Никто не мог ещё перед революцией в каком-нибудь 16-м году предположить, что будут распинать священников, закапывать их живьём, убивать епископов, сдирать с них кожу — то, что через 2-3 года началось по всей стране от безбожников. Поэтому это действительно удивительный святой, который вошёл в конфликт со всей империей. Потому что для римлянина самой главной ценностью была империя — вот этот универсум, который может быть только один. А для христианина это Христос и Его Церковь. Два не могут универсума ужиться одновременно. Вот если для грека это полис, то римлянин отличался тем, что для него это вся империя. И если христиане сопротивляются, не вписываются, не перевариваются этим огромным желудком, то, да, их надо уничтожить.

М. Борисова

— В эфире радио ВЕРА программа «Седмица». С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость — настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Фёдор Бородин. Мы ненадолго прервёмся и вернёмся к вам буквально через минуту, не переключайтесь.

М. Борисова

— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья. В эфире радио ВЕРА наша еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Фёдор Бородин. На этой неделе есть повод порассуждать на мою любимую тему: про святость, женскую и мужскую. У нас на этой неделе память святой великомученицы Параскевы, нареченной Пятницей, 10 ноября, преподобномученицы Анастасии Римлянины — память её 11 ноября. Вот две эти святые, практически в одно и то же время жившие очень давно, казалось бы, настолько от нас удалённые исторически, и настолько мало мы знаем о том, что с ними действительно было. Но удивительным образом примеры этих святых женщин именно у нас на Руси пустили корни и стали чрезвычайно почитаемыми. Причём, я бы сказала, парадоксальным образом почитаемыми, потому что объяснить, почему святая девственница Параскева стала в сознании русских православных покровительницей христианского брака, более того, ещё и покровительницей торговли, что совершенно непонятно — как это вот в одной голове уместилось, — но факт остаётся фактом. До революции 1917 года практически почти на всех торговых площадях Российской империи были либо часовни, либо храмы во имя великомученицы Параскевы Пятницы. Что касается Анастасии Римлянки, тоже можно сказать, что почитание её было очень распространено, и даже просто по популярности имени Анастасия на Руси тоже можно сказать, что это одна из любимейших святых наших предков и, собственно, до наших дней сохраняющаяся в памяти Православной Русской Церкви. Вот что это за феномен этих удивительных святых первых веков, которые не забываются и продолжают жить вот в такой сердечной молитвенной памяти?

Прот. Фёдор Бородин

— «Параскева» значит в переводе с греческого «пятница», буквально «приготовление», но это именование дня. Пятница — это торговый день. Вы спрашиваете, почему покровительница торговли. В пятницу открываются все ярмарки. Поэтому она как бы считается покровительницей этих дней. Действительно, в каждом храме почти была её икона, особенно её почитали в Новгороде и Пскове. Больше, чем в других во всех музеях, вы найдёте иконы новгородского и, меньше, псковского письма, святой Параскевы с клеймами житий в самых разных вариантах, потому что это торговые республики. Но, может быть, для нас важно понять, что её родители назвали так, потому, что они особым образом почитали пятницу как день смерти на Кресте Сына Божия за человека, за меня. И когда мы смотрим в наше почитание среды, и особенно пятницы, мы не находим такой глубины. Мы это переживаем только как, за послушание Церкви, некоторые изменения меню: вот мы этого не едим, и всё. А так пятница — не день смерти Христа. Мы знаем, почему это так, но разве мы глубоко в это вдумываемся? Давайте о родителях Параскевы Пятницы подумаем и как-то на себя тоже эту традицию примерим — вот такого глубокого почитания пятницы. А что касается вашего вопроса, почему такое как бы удивление Церкви, что так долго память — потому что женщина в архаичные времена — это человек безгласный, не имеющий никакого статуса в полисе, в социуме, беззащитный.
И вот, допустим, если мы посмотрим Священное Писание Ветхого Завета, вот это: «вы поедаете домы вдов» — что это такое? Вдова, оставшаяся без мужа, если она не может вернуться к отцу или уйти к брату, становится абсолютно беззащитным социально человеком. У неё можно «съесть дом», то есть забрать всё имущество фактически, и никто её не защитит. И вдруг в античном мире, где женщина тоже ничего отдельно из себя как бы не представляла, вдруг она говорит: нет, я не хочу так, как вы, не буду, и всё. Я люблю Господа Иисуса Христа. Вы можете забрать у меня жизнь, но этого вы у меня не заберёте. И вот, простите, возмущенные мужики говорят: да как же так? да мы сейчас тебя заставим! И не могут, понимаете? И это такое удивительное, простите, мужество этих дев, этих жён, так и потрясало поэтому. Когда воин претерпевает мучения, это понятно, он к этому готовится, но когда хрупкая девушка, молодая женщина терпит эти страшные пытки... Вы знаете, у меня дочь Настенька названа в честь как раз Анастасии Римлянины. Я помню, как первый раз она взяла это житие и в ужасе прибежала: папа, за что её так, почему так мою святую мучили, как так можно? То есть она была поражена этим: и самими пытками, и тем, как она это вытерпела. Вот это такое, скажем так, восхищённое удивление этим подвигом вот столько продолжается в Церкви.

М. Борисова

— Согласитесь, что в нашей повседневной жизни мы мало задумываемся о том, что... мы не знаем, что ждёт нас завтра, мы не знаем, какие испытания могут постигнуть нас и нашу веру. И мы как-то хватаемся за примеры тех, кто всё вытерпел, может быть, ещё потому, что очень немощны сами. Потому что, когда мы начинаем об этом даже просто читать, видите, ребёнок пришёл в ужас только от описания этих страданий. Но ведь мы знаем не только по древним житиям, мы знаем по воспоминаниям уже почти наших современников в ХХ веке, что некоторым пришлось претерпеть не меньше. И, что удивительно, женщины среди них тоже были. Может быть, среди новомучеников и исповедников российских не так много женских имён, но я думаю, что на то были какие-то причины, почему они так вот прикровенными остаются. Я думаю, что их было не меньше, чем мужчин.

Прот. Фёдор Бородин

— Да больше. Мы же помним с вами о том, что большинство храмов не было закрыто, потому что белые платки спасли эти храмы. То есть храм старались закрыть, и поводом было то, что в него прекратили ходить люди. В большинство храмов мужчины приходить перестали. А женщины бесстрашно приходили. И эти женщины перемололи это безбожие — вот эти прихожанки, ученицы Христовы, которым доставалось и дома за то, что они в храм ходят, доставалось и на работе, но тем не менее. У меня есть такой пример в моей судьбе. У меня есть друг, ему также 54 года, как и мне. Родители у него были членами партии, мать вообще в одном коммунистическом журнале работала, одна бабушка была революционерка достаточно известная. И все вот так и жили в полном атеизме. А одна бабушка была простая верующая, над которой все смеялись. Она не получила высшего образования, на ней был весь дом. Она кормила всех необыкновенными пирогами, стирала, мыла, гладила. А потом все приходили с работы и над ней смеялись. Так вот, внук вырос, стал верующим. Сына её умершего я причащал и исповедовал перед смертью — он выразил такое желание. Мать также причащается и исповедуется. То есть мужество этой женщины, вопреки всему этому, перемололо всех, понимаете? И даже в семье привело всех к вере. Вот это пример давно уже умершей этой бабы Любы, Царство ей Небесное. Так и здесь — это такая удивительная крепость слабого человека. «Сила Моя в немощи совершается». Вот в женской немощи какая сила может совершаться удивительная.

М. Борисова

— Я думаю, что среди тех новомучениц российских, которых мы не знаем, имена которых мы не знаем, были ещё удивительные бесстрашные женщины, которые прятали у себя священников...
Прот. Фёдор Бородин

— Посылки собирали, благодаря которым священномученики выжили. Например, преподобная Татьяна Гримблит, по-моему, я сейчас плохо помню её фамилию. Она же села за это, она погибла за это. Но, благодаря её посылкам, может быть, эти люди выжили. Потому что, получая посылку с воли, раздавая то, что ты получил, другим, человек просто выживал.

М. Борисова

— Помимо прочего ещё, вспомним даже хотя бы житие блаженной Матроны Московской. Ведь она всё время жила у кого-то дома. И в эти дома, где она жила, приходили к ней люди. Это какой был риск в 30-е годы? То есть люди, которые у себя устраивали такое скопление верующих, рисковали ничуть не меньше, чем в священники или монахи. Потому что любой, кто мог заметить это из соседей или кто-то во дворе, мог просто сообщить, куда надо, и всё.

Прот. Фёдор Бородин

— Блаженная Матрона в определённый момент уезжала, таким образом спасая этих людей. Потому что, когда приходили компетентные органы, сотрудники, уже Матроны там не было. Да, пострадавших за помощь священномученикам, причисленным к лику святых или не причисленным, их вообще очень много. Я думаю, что этот великий сонм святых будет для нас удивительным откровением, когда мы, если Господь сподобит, войдём в Его Царство. Целый огромный лик безымянных сейчас пока людей.

М. Борисова

— Напоминаю нашим радиослушателям, что сегодня, как всегда по субботам, в эфире радио ВЕРА программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. В студии Марина Борисова и настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Фёдор Бородин. На этой неделе 9 ноября мы будем вспоминать удивительного святого — это преподобный Нестор Летописец. Вот мне кажется, что это во всех смыслах очень знаковая и важная для нашего времени фигура. Мало того, что он святой подвижник, мало того, что он летопись написал, он первый историк. А мы, чем больше размышляем о нашей современности, тем больше приходим к выводу, что ключом к очень многим проблемам является именно незнание истории или знание истории. Вот история, как ключ к решению жизненно важных проблем, мне кажется, это очень важно. И в этом смысле фигура преподобного Нестора какое-то особое место занимает, потому что он родоначальник российской истории.

Прот. Фёдор Бородин

— Да, безусловно, помимо того, что это человек огромной эрудиции, человек-труженик, который переработал огромное количество материала, доступного тогда, нашёл все эти источники, прочитал их, суммировал все эти знания; он удивителен тем, что начинает этот жанр летописи. А жанр русской летописи древней — это продолжение библейского взгляда на жизнь, который и остаётся вплоть до XVII века единственным. Например, уже не принадлежащая Нестору «Повесть о разорении земли Русской Батыем», начинается: «По грехам нашим пришёл народ незнаемый». То есть это взгляд библейский, когда народ отходит от истинного богопочитания и навлекает на себя такое испытание, которое заставляет его вернуться к Богу. Вот этот взгляд, в общем-то, заложен как стандарт именно преподобным Нестором.

М. Борисова

— Помимо прочего, он всё-таки ещё и преподобный — это тоже важно. То есть, чтобы прикоснуться к созиданию истории, нужно сначала потрудиться над собственной душой.

Прот. Фёдор Бородин

— Да, я думаю, что здесь мы как раз можем вернуться к осмыслению такого термина библейского, как «мудрость». Допустим, в «Притчах Соломона», «Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова», «Книге Премудрости Соломона» мудрый — это праведник, это умный праведник, скажем так, то есть тот, который исполнил Закон Божий и поэтому постигает пути людей. А глупый в этой литературе не значит в нашем понимании глупый человек — это как раз тот, кто не знает воли Божией, и поэтому он ничего толком не знает. Потому что именно воля Божия и есть самое главное знание, в преломлении к моей жизни. И Нестор — он такой. Он, с одной стороны, умный, начитанный, образованный, в рамках того, что было доступно в его время. С другой стороны, это человек праведной, святой жизни, именно поэтому ему так интересна святость. Ведь он — родоначальник Киево-Печерского патерика. Он составитель жития Бориса и Глеба, первых русских святых, и он первый осмыслил их подвиг как подвиг подражания Христу. И самое важное, что я хочу сказать, жития Антония и Феодосия Киево-Печерских и, по-моему, всё-таки ещё нескольких святых. Киево-Печерский патерик — это совершенно потрясающее чтение.
Знаете, я примерно года три назад прочитал его со своими младшими детьми. И я видел, какое впечатление на них это оказало. Я всем теперь советую: читайте с детьми. Несколько купюр там нужно сделать — то, что им непонятно. Но вот эта бьющая через край святость и ревность о Боге, которая там является, это удивительное сообщество людей разного происхождения: там и бояре, и князья, там и простецы — и всё равно все прежде всего проходят эту школу святости. Это совершенно удивительное явление. И действительно, Русь начинается там — святая Русь начинается в Киево-Печерском монастыре.

М. Борисова

— Помимо вот этой истории святости, история самого государства тоже почему-то очень важна. Вот мне бы хотелось, чтобы вы всё-таки сказали, что вы думаете по поводу истории как науки, которую необходимо изучать, и почему её необходимо изучать. Вот, в принципе, зачем человеку история? Почему без истории он теряет почву под ногами?

Прот. Фёдор Бородин

— Вы знаете, сейчас, в период, когда на человека обрушивается водопад иформации, есть очень большое количество людей, которые пользуются нашим незнанием истории. Нас обманывают, цинично, нагло, создают фейки. И пользуются тем, что мы ничего не знаем. Уверенно, говорят, что вот было так-то и так-то. А на самом деле так не было. Если ты хоть немножко ориентируешься в истории, ты знаешь, что тебя обманывают. Ты вот эти какие-то вещи чувствуешь и уже понимаешь, что этому источнику доверять нельзя. С другой стороны, в истории всё повторяется. И те события, которые кажутся новыми, если ты знаешь исторический контекст, ты понимаешь, что это идёт борьба, такая же, как в XVI веке, такая же, как в XII веке, вот этой силы с этой силой; откуда источник этой силы, как эта сила поступала, какие есть поведенческие сценарии у её правителей, что допустимо для неё, что недопустимо, чего бояться, чего опасаться. Поэтому, конечно, человек, историю знающий, значительно менее подвержен манипуляциям и значительно больше понимает в том, что сейчас происходит.

М. Борисова

— А важно ли изучать историю по тем трудам, которые составлены православными или, в более таком общем смысле, христианскими авторами? Или это не имеет значения?

Прот. Фёдор Бородин

— Для христианина-автора одни акценты важны в истории, для неверующего человека другие. Наверное, здесь должна быть полнота. Ну, допустим, была одна известная передача на телеканале лет 10 назад, где была история Советского Союза и Руси перед этим. Это была история гульбы, пьянства, сплетен и всего остального. Потому что человек был на это заточен, ему было это интересно. Поэтому он, когда рассказывал о Пушкине, мог целую передачу рассказывать о шампанском «Мадам Клико», например. А в смыслы, которыми жил сам Александр Сергеевич, он не погружался, потому что они были для него недоступны — глубинные смыслы, например, «Капитанской дочки». Это было ему просто неинтересно. Поэтому, конечно, если для нас главный смысл в нашей жизни это правда Божия и поиск её, как нам сказано, как нам заповедано Иисусом Христом, то мы и читаем людей, которые живут и интересуются этим. В конце концов, люди, которые строили нашу страну, защищали её, созидали её, это были люди все верующие в большинстве своём? Глубже, мельче, шире — это уже другое дело, но это люди, которые жили перед лицом Божьим, для них это было важно. И понять их, не понимая и не беря в руки Евангелие, просто невозможно.

М. Борисова

— У Бориса Пастернака в «Докторе Живаго» один из персонажей говорит, что история — это книга, на страницах которой Бог говорит с человеком. Можем ли мы вслед за этим персонажем согласиться, что, да, изучая историю, мы узнаём пути Господни?

Прот. Фёдор Бородин

— Да, конечно. Это библейский взгляд на историю, который как раз у преподобного Нестора во всём сквозит. Это, скажем так, взгляд на историю народа, принципы которого изложены в Книгах Царств, Судей и Царств, и Паралипоменон, библейский взгляд на историю. Когда Александр Сергеевич говорит, что из всех изменений, которые происходят в народе, самые важные суть нравственные — вот он рассуждает о Пугачёвском бунте, — он говорит на основании вот этого взгляда. Это взгляд как раз из Библии на то, что происходит с человечеством, с народом, с отдельными людьми. Потому что здесь смысл того, что совершается дальше со всем народом, какова его нравственная жизнь, и что меняется, то меняется во всём народе. Поэтому для нас это так. Да, для нас это разговор Бога с человеком. И ещё, что очень важно, что все мы живём в потоке историческом. И нам он кажется единственно верным. И мы очень часто его не осмысливаем, как бы выходя из него как из системы, у нас нету взгляда на то, что происходит сейчас. Ну, давайте я проиллюстрирую: замечательный, глубоко нравственный человек Александр Васильевич Суворов. Вот как он, допустим, вы знаете, женил своих крестьян? Ставил по росту девок и парней. Это что — христианский подход к браку? Он продавал и покупал крестьян. Я ни в коем случае его не осуждаю — в его время это было принято, это было законно. Но он не смог найти силы, чтобы выйти из этой системы и взглянуть на это со стороны, и понять, что это преступление против христианского отношения к человеку.
В конце концов, в Римской империи рабство кончилось очень во многом благодаря тому, что люди, причащающиеся от одной Чаши, и господа, и рабы, что господа поняли, что дальше этого не может происходить. И просто рабство постепенно себя изживало в христианском сообществе. Когда русская элита стала удаляться от Христа, рабство снова вернулось, но в другой форме — в форме крепостничества, что было, в общем-то, повторюсь, преступлением целого класса. Но вот так выйти и взглянуть на то, что сейчас происходит, со стороны значительно легче, если ты хорошо знаешь историю, если ты примеры того, как это происходило, знаешь. Например, русско-японская война 1905 года, и поведение русской интеллигенции в столицах. И когда ты смотришь на поведение интеллигенции в похожих ситуациях сейчас, ты понимаешь, что это было и чем это для этой интеллигенции потом кончилось.
Поэтому знание истории, конечно, даёт широкий взгляд на сейчас и, повторюсь, делает человека значительно менее подверженным манипуляциям, фейкам и любому оболваниванию. Послание к Галатам апостола Павла очень часто называется «манифестом свободы». «Итак стойте в свободе, которую даровал нам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства», — это он говорит как раз о вхождении в рабство закону. «К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу». Вот эта свобода, о которой говорит апостол Павел, это как раз свобода от любого человеческого мнения, от навязывания. Это свобода быть только Христовым, свобода от контекста истории, от давления социума и общества, от общественного мнения, от всего, чего угодно, если оно вступает в противоречие с заповедями Христа. Когда апостол Павел говорит «уже живу не я, но живёт во мне Христос», он говорит о том, что Этот живущий Христос и помогает человеку быть свободным в верности Господу.
Я помню, когда ещё был молодым священником или диаконом, не помню, когда был в 1993 году штурм Белого дома, и все вот кипели разговорами — одни были на одной стороне, другие на другой стороне. Пожилой настоятель, сейчас уже ушедший ко Господу, храма святителя Николая в Клённиках, где я служил, дорогой и очень почитаемый всеми нами протоиерей Александр Куликов, будучи достаточно простым по образованию человеком, но очень мудрым и глубоко духовным, он вот, выслушав всё это на трапезе, когда все кипят, что-то доказывают, покачал головой и сказал: «Вы не понимаете, что происходит. Русские в русских стреляют». Понимаете, вот духовную суть происходящего он увидел — это идёт гражданская война. А всё остальное — это пена, а суть здесь. Вот он взгляд духовного человека, а духовный человек свободен. Именно поэтому апостол Павел говорит о том, что даже душевный человек духовного не понимает. Тому дана свобода в Святом Духе видеть и различать правду Божию и то, как она преломляется или, наоборот, как она попирается среди людей. Поэтому вот это послание, послание свободы, да, «манифест свободы» апостола Павла, это там 6-я глава, это то, что, в общем, нам надо всем иметь в виду. Пусть никто тебе не навязывает, что ты можешь, а что ты не можешь.
Я ещё помню удивительный совершенно случай как раз из уроков истории в моей школе. Это была школа, где училась, так сказать, молодёжь, наследие элиты советской партийной. Я туда попал просто потому, что жил в этом микрорайоне. А так там все известнейшие фамилии. И вот вдруг один парень слышит от учительницы истории вопрос: да ты чего, верующий, что ли? Это шестой класс. Все прекрасно понимают, чем это может кончиться, в том числе для родителей. Он встаёт и говорит: «Да, я верующий». Молчание. Учительнице неловко, она-то считала, что он скажет «нет, нет, что вы?», а для него это важно. Хотя это не из церковной семьи человек, понимаете, но это человек свободный. И ещё могу рассказать историю тоже из школы, это второй класс. И девочка из семьи очень известных музыкантов, которая тоже значительно больше имела свободы из-за своих родителей, она говорит: «Посмотрите. Ты — Ваня, ты — Петя, я — Надя, ты — Катя». Потом показывает на класс и говорит: «Она из всех нас одинаковых делает». Понимаете? А это такая очень пожилая, абсолютно советского формата учительница. Она действительно делала из всех вот этих одинаковых болванчиков. А воспитание семейное этой девочки позволило ей не просто это увидеть, а сформулировать и этому противостоять. Поэтому мне кажется, что вот эта внутренняя свобода человека, во-первых, проявляется в большом уважении к другому, а во-вторых, она проявляется в том, что у тебя есть силы противостоять любому натиску с любой стороны.

М. Борисова

— Спасибо огромное за эту беседу. В эфире была программа «Седмица». С вами были Марина Борисова и настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Фёдор Бородин. Слушайте нас каждую субботу, до новых встреч, до свидания.

Прот. Фёдор Бородин

— До свидания.

Все выпуски программы Седмица

• «18-е воскресенье по Пятидесятнице. Память отцов 7 Вселенского собора». Прот. Федор Бородин
• «17-е воскресенье по Пятидесятнице». Протоиерей Максим Первозванский
• «16-е воскресенье по Пятидесятнице. Покров Пресвятой Богородицы». Протоиерей Максим Первозванский