«Неделя 19-я по Пятидесятнице». Прот. Федор Бородин, Максим Калинин

В нашей студии были настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин и шеф-редактор портала «Иисус» Максим Калинин.

Разговор шел о ближайшем воскресенье, в которое отмечается день памяти святителей Московских, о памяти святых апостолов Фомы и Иакова Алфеева, мучеников Сергия и Вакха, преподобной Пелагии Антиохийской, преподобного Амвросия Оптинского, а также о праздновании Собора святых Оптинских старцев. Отец Федор и Максим объяснили, в чем смысл Евангельского чтения и отрывка из Деяний святых апостолов в воскресный день.

---

М. Борисова

– Добрый вечер, дорогие друзья. В эфире программа «Седмица», наш совместный проект с православным интернет-порталом «Иисус». С вами Марина Борисова, шеф-редактор портала «Иисус» Максим Калинин...

М. Калинин

– Добрый вечер.

М. Борисова

– И наш гость, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, протоиерей Федор Бородин.

Протоиерей Федор

– Добрый вечер. Здравствуйте.

М. Борисова

– И с его помощью мы, как всегда, постараемся разобраться в смысле и особенностях богослужения наступающего 19-го воскресенья после Пятидесятницы и наступающей седмицы. Ну мы обычно стараемся понять смысл наступающего воскресенья, исходя тех отрывков из Апостольских Посланий и из Евангелий, которые будут читаться завтра в храме за литургией. Но вот тот отрывок из Второго Послания апостола Павла к Коринфянам, который будет читаться завтра, мне кажется, требует некоторого пояснения. Для начала хотелось бы просто небольшую справку для радиослушателей, когда и для кого апостол Павел писал эти слова, которые завтра прозвучат.

М. Калинин

– Ну эти слова, как вы, Марина, справедливо сказали, были адресованы Коринфской общине, и апостол Павел здесь несколько важных тем соединяет. Он в предшествующем контексте, в предшествующих словах рассуждает о том, чем вообще можно хвалиться. И мы знаем, что апостол Павел подробно разным общинам, которым он писал, излагал учение о благодати Божией, о том, что мы спасаемся по любви Бога, мы спасаемся даром, а не за свои заслуги. И он говорит, что по плоти нам хвалиться нечем, и он говорит о том, что если бы было основание хвалиться по плоти, если бы он мог хвалиться там делами закона или происхождением, то у него было бы особое преимущество для этого. Если бы он мог хвалиться своими страданиями, то опять же он много претерпел за Христа. Но он говорит, что в наших собственных делах нет оснований для того, чтобы гордиться этим или чтобы на это надеяться. То есть вот эту его мысль нужно понимать в контексте того, что и спасаемся мы по милости Бога, и мы куплены дорогою ценою – ценою Христа, ценою Сына Божиего – вот эту мысль апостол Павел доносит в разных контекстах до нас. Но при этом он находит важным для своих читателей (а община Коринфская большей частью состояла из язычников), то есть когда апостол Павел пишет в Рим, он там пишет одновременно иудеям и язычникам, и одним объясняет одно, другим другое – у него была очень трудная такая задача, ему нужно показать роль закона, показать роль язычников в Церкви, и этим двум разным группам людей объяснить в одном письме все, что их волновало. Когда он к Коринфянам обращается, он в первую очередь пишет в этом Послании, одновременно указывает о том, чтобы их приободрить, чтобы своих слушателей вдохновить, он говорит им о том, что Бог уготовил любящим Его. То есть не только о том, какою ценою мы спасены, но и то, что нас ожидает. И он находит нужным рассказать о своем духовном опыте, который он пережил. Ну вообще мы знаем, и в передаче «Седмица» говорили неоднократно, что апостол Павел ведь и призван был как апостол в духовном опыте, и Христос явился ему на пути в Дамаск. И апостолу Павлу нужно было доказывать, что это призвание подлинное. Казалось бы, кто может это проверить? Вот он на это делал упор. А здесь было еще одно ему явление, когда он был вознесен до третьего неба, пережил вот этот опыт мистического единения с Богом. Ну слово «мистический» часто пугает православных христиан, но, в общем-то, слово «мистикос» имеет почтенную историю именно в христианской традиции. И он рассказывает в третьем лице в самом деле, чтобы не хвастаться тем, что он этого сподобился, что этот опыт он имел, и что все христиане этого тоже сподобятся, если они будут следовать за Христом, они могут этого удостоиться. То есть, с одной стороны, он должен на свой опыт опираться, а с другой стороны, он не хочет хвататься. Апостол Павел показывает, что он не из хвастовства это делает, а именно для того, чтобы показать благость Божию своим слушателям.

М. Борисова

– Отец Федор, вот мне кажется, что тут есть о чем поговорить. Потому что мы часто, общаясь с друг с другом на приходе, с какими-то людьми, которые интересуются, что-то у нас спрашивают, мы очень часто апеллируем к собственному опыту. Ну невозможно постоянно цитировать только какие-то изречения святых отцов, и, естественно, что-то мы хотим объяснить людям, которые интересуются. Вот как мы объясняем те или иные духовные явления в нашей жизни – мы начинаем рассказывать о себе. Вот имеем ли мы на это право?

Протоиерей Федор

– Ну вы знаете, в этом мы подражаем апостолу Павлу и апостолу Петру. Отрывок, который мы сейчас комментируем, апостола Павла, он очень знаменит и всем известен, а отрывок из Петрова послания, которое читается на Преображение, он так нами не понимается. А ведь апостол Петр говорит о том, что устоять в том звании, в котором вы призваны, вы сможете, если будете опираться на то, что я вам рассказываю, о том, каково было на горе Преображения. Понимаете, вот это удивительный отрывок совершенно. То есть получается, что и Павел говорит о том, что передать нельзя, он говорит: нет глагол земных, чтобы изречь то, что я там слышал. И, конечно, наш опыт земной, как он может быть связан с тем, что апостолы, опрокинутые вот этой благодатью Божией, видели на горе Преображения. Но тем не менее, мне кажется, что это очень важно. Мы вспоминаем слова владыки Антония (Блюма), да, о том, что никто не может уверовать, если не увидит отблеск Царства Божия в глазах какого-то человека. То есть все-таки сегодняшний отрывок говорит, что апостол Павел тоже понимал, что Царство Божие, вот оно должно быть явлено хоть чуть-чуть, хоть краешком, но и из своего опыта. Когда ты видишь человека, уповающего на Бога в беде, когда ты видишь человека-христианина – радостного, светлого, когда ты видишь молящегося человека, тебе хочется быть радостным, светлым и молиться. А то, что потом открывается – да, будет открыто. Вот, например, у Макария Великого, у него есть рассуждение о молитве. Он говорит о каких-то вещах, может быть, даже подготовительных. А потом говорит: вот знаете, братия, если вы пойдете этой дорогой, то вы так много узнаете того, о чем я вам сейчас не могу сказать пока, потому что это только опытно познается. Поэтому действительно мы обречены ссылаться на свой опыт. И, может быть, и не надо так этого бояться, говорить о том, как нам открылась любовь Божия. Мне в этом отрывке апостола Павла – вы знаете, немножко о другом скажу, – меня всегда поражает: вот у него было вот это жало в плоть, ангел сатанин – считается, что это было какое-то тяжкое заболевание, скорее всего связанное с глазами, потому что в одном из посланий он говорит, что вы готовы были из любви ко мне даже свои глаза бы мне отдать, если бы это было возможно. А теперь, смотрите, он говорит: три раза я молился, чтобы Господь от меня это отнял. Вот когда у нас болит – да мы Богу докучаем по сорок раз в день этим: Господи, сделай так, сделай так. Апостол, опоясание которого исцеляло, через которого тысячи людей исцелялись от неисцельных болезней, он только три раза об этом помолился. И услышал Божий ответ и успокоился, понимаете, и принял, что вот этот крест, вот эта болезнь с ним останется, да. И он знал, для чего: чтобы я не превозносился – потому что чем больше дары, тем больше опасность. То есть он понял: да, сила моя – услышал он слова Христовы, – в немощи совершается. И продолжил дальше трудиться вот в этой немощи, силой Христовой. Такая для нас наука принятия воли Божией о нас, очень существенная. Вот если на это обратить внимание.

М. Борисова

– Но отрывок из Евангелия, который будет читаться завтра, Евангелие от Луки, 6-я глава, он очень хорошо всем известен, потому что очень часто цитируем: «Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними. И если любите любящих вас, какая вам за то благодарность?» Этот отрывок очень по разным поводам очень часто цитируется и в проповедях, и в толкованиях, и часто звучит даже в каких-то светских статьях, светских выступлениях. Но мне хочется здесь вот напомнить, как об этом говорил святитель Феофан Затворник. Он писал: «Легко сказать люби, но нелегко достигнуть в должную меру любви. Не совсем ясно и то, как этого достигнуть. Потому-то Спаситель обставляет эту заповедь другими пояснительными правилами: люби как самого себя, и как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними. Тут указывается мера любви, можно сказать, безмерная, ибо есть ли мера любви к самому себе, и есть ли добро, которого не пожелал бы себе кто от других. Между тем однако это предписание не неисполнимо». Вот то что говорит святитель, что это не неисполнимо. Когда читаешь Евангелие, периодически ты себя ловишь на том, что да, это прекрасно, это великолепно, это так высоко, что я не понимаю, каким образом я лично могу этого достичь в собственной жизни. И вот мера, мера, предложенная в том евангельском отрывке, который мы услышим завтра в Церкви, она тоже повергает в недоумение: как?

Протоиерей Федор

– Вы сказали, что слова о том, как хотите, чтобы с вами поступали люди, вы поступайте с ними, часто употребляются и в каких-то светских текстах – да, это так, потому что так называемое нравственное правило – это общеизвестное, общечеловеческое правило – оно исполнимо. Тяжело, но исполнимо. А евангельский призыв, он больше этого правила, и многие евангельские призывы неисполнимы в принципе, например: «Будьте милосердны, как милосерд ваш Отец Небесный». Ну это никто не может, даже приступить к исполнению да, вот. Но тем не менее вот это направление становления души, направление развития и в этом бесконечное уподобление Богу – то к чему нас призывает Христос. А слова, которые мы сейчас процитировали с вами, давайте немножко к ним отнесемся по-другому, не просто как к какой-то разметке, за которую заступать нельзя, а как к обетованию Божиему: как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними, что посеет человек, то и пожнет. Сей добро, помогай другим людям, и есть надежда, что оно к тебе вернется. Не всегда, не обязательно, не прямо, через других людей, по-другому, но Господь вернет тебе то, что ты сеешь. И меня однажды поразил рассказ, который есть у такого покойного человека, Арцыбушева, недавно умершего, более ста лет он прожил, умер он уже монахом Серафимом. Он рассказывал о вышедшей из заключения русской монахине, которой некуда было деваться, потому что у нее не было ни места прописки, ни места житья, ни денег. И она вспомнила, что до заключения ее звали в Среднюю Азию, в одну из столиц среднеазиатских республик, и что там ее могут разместить. Она приехала на последние деньги туда – оказалось, что женщина, которая ее звала, уже давно умерла, ее нет. И вот она стоит на вокзале, денег нет. А обещали ей помочь, потому что она очень той женщине помогла, она спасла ее жизнь фактически. И вот она идет в единственный в городе русский храм, и там ей говорят: нет, да, такая вот была, но она умерла давно, а что? Ну давайте жить у нас. И всю оставшуюся жизнь она живет там, при храме, она трудится, она совершенно этим счастлива, ее покоят, она там умирает, ее там хоронят. То есть посеянное во имя Господа Иисуса Христа добро возвращается к человеку Божией волей, Божиим промыслом. Давайте тоже на это надеяться и об этом, о смысле этих слов тоже с надеждой не забывать.

М. Борисова

– Вы слушаете программу «Седмица», с вами Марина Борисова, шеф-редактор православного интернет-портала «Иисус» Максим Калинин и настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, протоиерей Федор Бородин. И мы, как всегда по субботам, говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей седмицы. Вот погружение в евангельские времена, в евангельскую историю на этой неделе у нас особенно глубокое, поскольку мы будем вспоминать двух апостолов из числа двенадцати первых учеников Христа: апостола Фому – 19 октября и апостола Иакова Алфеева – 22 октября. То есть у нас вся неделя такая, глубоко апостольская, получается. Что касается апостола Фомы, то о нем, с одной стороны, вроде как все слышали, даже неверующие люди, по крайней мере вот вошедшее в обиход выражение «Фома неверующий» известно всем, хотя многие не очень понимают, что это означает. Кстати, и среди верующих тоже очень много людей, которые этого выражения не могут объяснить, почему, собственно говоря, он неверующий. Если обратиться к евангельскому тексту, к тем местам Евангелия, где о Фоме говорится и вспоминается, то он как раз один из самых, мне кажется, безусловно и безоглядно верующих. Потому что еще до Пятидесятницы, до схождения Святого Духа, до того как у апостолов открылось понимание, что, собственно говоря, произошло, он был готов просто пойти за Христом вплоть до Его смерти, полностью разделить Его путь. Мне кажется, это достаточное свидетельство того, что он верующим был всегда. Или я ошибаюсь?

Протоиерей Федор

– Ну меня всегда удивляло то, что называется Фома Близнец – то есть был брат, о котором никаких следов нет в Евангелии. Соответственно, он уверовал, а брат не уверовал, не пошел за Христом. Хотя если брат, допустим, умер в раннем детстве, то об этом близнеце бы забыли все. Вот это очень интересно все-таки: Фома действительно откликается на призыв Христов, а брат его скорее всего нет. Но все-таки, когда мы говорим о неверии Фомы, нам надо взглянуть на тексты Фомина воскресенья и с удивлением увидеть там слова: «о доброе неверие Фомино». Неверие Фомы – это не упрек. Он, промыслом Божиим, не присутствовал при первой встрече апостолов с Воскресшим Христом, и он не мог в это поверить, пока не убедится. Почему? Потому что если Христос воскрес, то вообще теперь все по-другому, понимаете. То есть больше не надо бояться смерти, смерть уже не владеет так, вот этот самый страшный кошмар, который висит над каждым человеком и надо всем человечеством, он более не такой страшный, над ним есть победа – их любимый Учитель победил смерть. И если это случилось, то все должно быть другим. И Фома должен быть другим. И в этом надо обязательно убедиться, понимаете. Вот мне кажется, что его вот это в кавычках «неверие», оно как раз от желания точно удостовериться. Точно удостовериться в том, что Христос воскрес. И оно, это не упрек ему, понимаете.

М. Борисова

– Вот удивительно, то что вы говорите, созвучно тому, что писал митрополит Антоний (Блюм). Он писал: как Фома мог поверить, что воскрес Христос, когда единственное свидетельство о его Воскресении было в том, что эти ученики ликуют, радуются, и однако остаются теми же самыми людьми, не изменившимися ничем, не отличными от того, чем они были раньше. И Фома уверовал, потому что во Спасителе было сияние вечной жизни. Так объяснял это митрополит Антоний Сурожский.

Протоиерей Федор

– Да, Фома же ведь, согласно Евангелию, не стал касаться ран, хотя он говорил, что если я не вложу руку – буквально, да, не почувствую, то я не могу верить в это. Но когда он увидел Христа – в другом уже теле, в ином, воскресшем теле, которое проходило дверями затворенными, вот он сказал: «Господь мой и Бог мой!» И он исповедовал, что он уже верует. Ему не нужно было уверение, потому что он видел Христа таким, каким Он являлся по воскресении Своем.

М. Борисова

– Максим, а каким остался апостол Фома в истории?

М. Калинин

– Здесь очень много хочется сказать и не знаю, с чего начать. Ну апостол Фома очень почитается сирийскими и индийскими христианами, ну вот, в общем, индийское христианство тоже оно связано с сироязычным христианством исторически. Апостол Фома, по преданию, проповедовал в Северной Месопотамии, и, соответственно, сирийские Церкви очень почитали его наряду с апостолом Аддаем – апостолом Фаддеем. И, по преданию, в Эдессу были мощи апостола Фомы перенесены из Индии. И известны «Деяния Иуды Фомы», которые представляют собой текст апокрифический, описывающий его проповедь. Почему «Иуды Фомы»? Вот отец Федор сказал, что апостол Фома –это Близнец, и действительно возникает вопрос: чей это близнец, и что стало с тем человеком, чьим братом он был? И вот в сирийских христианских общинах возникло предание, что он был близнецом Самого Христа, и слово «Фома» само значит близнец, «ома» – это близнец по-арамейски, то есть это не его имя, его прозвище. И в сирийской традиции, согласно сирийской традиции, его настоящим именем было Иуда. То есть помимо Иуды Искариота и Иуды Иаковлева, с этой точки зрения, был еще один Иуда, которого вот звали Близнецом. И тоже много преданий с этим связано, что он был похож на Христа, и их путали как-то. Ну этот текст легко найти в сети, вот он не имеет признания Православной Церковью, и там много материла, с православной точки зрения имеющего сомнительную достоверность, но текст крайне интересный. Вот то есть с именем святого Фомы связывается проникновение христианства в Месопотамию и дальше в Индию. Там, конечно, очень увлекательные рассказы, как в Индии он проповедовал. И в Индии же он претерпел мученическую смерть за Христа. То есть вот то что до нас доносит евангелист Иоанн, эту его фразу удивительную: «Пойдем и мы умрем вместе с Ним» – фраза удивительная, потому что мы знаем, что апостол Петр, когда от Христа слышит предсказание о Его смерти, он Ему противоречит, он хочет Его уберечь, он говорит: Господи, пусть этого с Тобой не будет – там в сирийском тексте стоит слово «хас»– «не дай Бог», «Боже упаси», «только бы это было не так». А Фома, не имея, очевидно, представления о Воскресении Христа, не понимая предсказания о воскресении, он готов идти на смерть. И он-таки пошел этим путем и претерпел мученическую смерть за своего Учителя.

М. Борисова

– Ну на этой неделе мы будем вспоминать еще апостола, о котором очень мало знаем – апостол Иаков Алфеев. И, мне кажется, тут вполне уместно рассказать подробнее о том, о чем повествует Предание, поскольку достоверных исторических документов практически не осталось об этом апостоле.

М. Калинин

– Действительно, Иаков Алфеев – это фигура загадочная, но этим и примечательно, что, с одной стороны, он относится к кругу ближайших учеников Христа, с другой стороны, мы про него практически ничего не знаем. И возникает даже в традиции ну даже не путаница, а вот скорее вопрос, повод для сомнения, когда упоминается Иаков, братом которого является Иуда, автор Послания Иуды соборного – это Иаков Алфеев или это Иаков сын Иосифа, который был братом Иисуса Христа по плоти, вот как бы через Его нареченного отца. И вот скорее склоняются исследователи как бы к тому, что именно Иуда брат Иакова, сын Иосифа, был автором этого Послания, а не брат Иакова Алфеева. Или упоминается Иаков, который был председателем собора апостольского в Иерусалиме, описанного в 15-й главе Книги Деяний, но тоже, как считается, речь идет об Иакове, сына Иосифа Обручника, который был епископом Иерусалима, главой Иерусалимской общины, и в этом смысле имел непререкаемый авторитет. Но вот то, что мы про Иакова Алфеева мало что знаем, это многому может нас научить. Потому что вот мы говорим часто, что апостолы были людьми некнижными, неучеными, что Христос призывал к Себе людей, которые в обществе считались не столь значимыми. Но вместе с тем для нас-то апостолы это герои, для нас-то апостолы это люди, которые, по словам Иоанна Златоуста, сделали то, что Платон и другие греческие философы не могли сделать, которые перевернули сознание целой империи – то есть для нас это люди все равно, сделавшие великое. А когда мы видим апостола, ближайшего ученика Христова, про которого Евангелие до нас тоже ничего не доносит, то есть в первом поколении христиан их имя тоже было не на слуху, но вместе с тем это человек близкий ко Христу, призванный Христом зачем-то – вот для нас это действительно больше утешение, что Бог нас принимает и за наши дела негромкие, о которых Он Сам только знает или скорее чаще и без дел принимает нас вовсе. Но если говорить о Предании, о том, как апостол Иаков дальше провел свою жизнь, то упоминается, что он проповедовал в городе Газа, упоминается, что потом он проповедовал за пределами Палестины. И он в Египте мученически закончил свою жизнь, как считается, незадолго до падения Иерусалима, в районе 63-го года.

М. Борисова

– Но удивительно то, что вот при жизни Христа такой, незаметно следовавший за Ним ученик и скорее помощник других учеников, все-таки стал проповедником. То есть этот путь не заказан никому, я так понимаю.

Протоиерей Федор

– А давайте попробуем понять, что это значит для нас сегодня, да. Все-таки мы из Книги Деяний, из Посланий Апостольских знаем несколько громких имен –Петр, Павел. А то что евангельское благовестие распространилось по всей империи – это результат труда тысяч и тысяч людей, христиан нескольких поколений. И в Книге Деяний говорится о том, что после гонения, которое было по смерти Стефана архидиакона, христиане шли и возвещали все, возвещали благую весть. И в разделении служений, первоначальном разделении служений христиан есть такое понятие как благовестник. Когда в акафисте святителю Иоанну Златоусту мы читаем о том, что ты добро управил дело благовестника, мы понимаем, что он откликнулся на призыв Божий учить Евангелию других людей и решил потрудиться, и потрудился еще, как мы знаем. А мы что можем? Мы можем брать Евангелие и проповедовать. Мы почему-то считаем, что это должны какие-то другие Петр и Павел делать, понимаете, а мы этого как бы не должны. Вот мы боимся благовестия, у нас оно отнято, и мы немы в этом смысле – а это неправильно, так не должно быть.

М. Борисова

– Вы слушаете программу «Седмица», с вами Марина Борисова, шеф-редактор православного интернет-портала «Иисус» Максим Калинин и настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, протоиерей Федор Бородин. Мы ненадолго прервемся и вернемся к вам буквально через минуту. Не переключайтесь.

М. Борисова

– Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица». С вами Марина Борисова, шеф-редактор православного интернет-портала «Иисус» Максим Калинин и настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, протоиерей Федор Бородин. И мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей седмицы. Следующая неделя у нас богата историческими воспоминаниями, отсылающими нас либо к апостольским временам, либо к временам первых христиан. И вот очень интересны два таких, мне кажется, смысловых акцента следующей недели – это память мучеников Сергия и Вакха – 20 октября и память преподобной Пелагии Антиохийской – 21 октября. Почему нам так на Руси были дороги всегда мученики Сергий и Вакх? Мне кажется, собственно, ответ в самом календаре – празднование им установлено в нашей Церкви в тот день, когда принял постриг преподобный Сергий Радонежский, был он пострижен как раз во имя мученика Сергия. И история этих двух офицеров, она вообще очень, как мне кажется, выбивается из череды схожих житий святых воинов-мучеников времен великого гонения на христиан при императоре Диоклетиане. А почему, мне кажется, их пример выбивается, потому что ну они пострадали, как пострадали многие офицеры, когда началась чистка в императорской армии и было предписано всем непременно соблюсти языческий обряд, и воины-христиане отказывались это делать. Но здесь казнь и вообще суд над ними был передан человеку, который своим постом в императорской иерархии был, собственно, обязан протекции именно Сергия. И вот удивительная коллизия: то есть человек должен казнить за убеждения людей, которым он обязан всем в своей жизни, и человек на это идет. Вот мы вспоминаем суд Пилата, мы вспоминаем, как Пилат умыл руки, хотя был уверен, что отсылает на смерть абсолютно невинного, пускай он не веровал во Христа как в Бога, но он посылал на смерть абсолютно невинного человека. А здесь еще более сложная драматическая коллизия: нужно казнить людей, которым ты всем обязан.

М. Калинин

– Ну да, ну действительно в такой ситуации, когда люди страдают за убеждения, разные отношения с собственной совестью складываются. И Сергий и Вакх действуют по одну сторону – действительно, им пришлось лишиться, ну самое страшное, конечно, что они были лишены жизни и были лишены мучительно. Потому что Вакх, согласно их житию, был забит, заколот до смерти. Но этому предшествовало лишение их чести – действительно, воин должен был оставить свой пост, который был престижным в Римской империи, то есть в глазах общества он лишался очень важного социального преимущества. Сергий и Вакх, согласно их житию опять же, были подвергнуты публичным унижениям в городе. И ну мы знаем много других таких примеров. И именно к великому гонению Диоклетиана, которое в 303 году началось, относятся и такие чтимые нами святые как Дмитрий Солунский или святой Георгий Победоносец – тоже святые воины, которые пострадали именно из-за чистки в армии, и их тоже подвергали унижениям. Вот в Салониках особенно, конечно, можно эту картину представить, которая для любого мученика-воина была вот, наверно, очень похожей. Там вот есть и развалины дворца Галерия, есть храм и то ли храм, то ли надгробие, которое он построил для себя. И есть место, и базилика святого Димитрия в Салониках, построенная в том месте, где спортсмены, состязавшиеся на стадионе, построенном Галерием, чистили, там они натирались маслом, потом все это смывалось – то есть там было такое почти что отхожее место, где святого Димитрия заставляли находиться. То есть это тоже было, он тоже подвергся публичному позору, но теперь это место его прославления и почитания. И вот с любым воином такая ситуация происходила. И они понимали, что они шли, отказываясь от всего, что, может быть, и память о них не сохранится. И на этом фоне, конечно, тем позиция их мучителей еще более была горестной. И я думаю, на самом деле что мучители не могли на самом деле тоже не понимать, что они идут на сделку с совестью, которая потом не будет, которая даст им лишь какое-то временное успокоение, что это не скроется, мне кажется. Ну трудно, трудно представить на самом деле, что испытывал этот человек, Антиох, который подвергал их казни. Но я думаю, что совесть, она дает ясно понять, что потом тебя будут вспоминать только потому, что эти люди по твоей вине оказались убитыми и твоими руками оказались прославленными.

М. Борисова

– Ну вот память преподобной Пелагии Антиохийской – мне кажется, тут сразу возникает вопрос. Ведь вот все православные верующие, которые регулярно ходят в церковь, а главное Великим постом в нее ходят, знают о преподобной Марии Египетской и знают ее житие, и пример, и много толкований и проповедей слышали и читали. Но ведь она была не одна такая. Аналогичных примеров преображения женщин, в особенности в период, в первый период христианства, жития дают достаточно. И одна из них как раз Пелагия Антиохийская. Ну Антиохия вообще удивительный город во всех отношениях, очень противоречивый: и сильная христианская община, и очень много эллинской культуры, и все это перемешано.

М. Калинин

– Да, еще это стык культур сирийской и эллинской, то есть там семитское и греческое начало там соединялись, и там же христиане христианами стали называться. В общем, Сергей Аверинцев даже указывал, что слово христианин -«христианос» – оно тоже в себе сочетает и греческий элемент, и латинский элемент, и при этом еще и «Христос» – это калька с еврейского «Машиах», которое было непонятно эллинам. То есть несколько культур в одном на самом деле.

М. Борисова

– И как раз вот Пелагея была актрисой и достаточно, я так понимаю, знаменитой и почитаемой. И ее житие рассказывает эпизод о том, как на собрании епископов эдесский епископ Нонн обратил внимание на проходившую мимо украшенную и нарядную женщину и привел ее в пример своим собратьям, говоря о том, что посмотрите, сколько она потратила времени на то, чтобы себя украсить, а мы не находим времени на то, чтобы украсить собственную душу.

М. Калинин

– Да это потрясающий пример, который в разных вариантах доносит до нас текст. И мне кажется, что здесь можно было бы эффективный сделать или фильм, или короткометражку. Ну то есть если мы представим эту ситуацию: стоят монахи почтенные и епископы, большая часть которых были безбрачными, они стоят на улице и идет актриса, которая одета вызывающе, идет мимо этих безбрачных мужчин. То есть возникает такая вот ситуация неприятного напряжения: как реагировать – отвернуть глаза, опустить глаза – ну то есть возникает столкновение разных взглядов, которые ставят в очень неловкое положение участников ситуации. Может быть, ей и самой было приятно спровоцировать как-то этих христианских подвижников. И тут Нонн почему-то плачет – то есть вот к этому всему смущению добавляется и то, что он изменился в лице. А потом он объясняет и говорит: горе мне! вот если бы я мог так заботиться о своей душе для Небесного Жениха этой души! По-моему, это просто гениальный выход из ситуации, как минимум из ситуации неловкости. Это просто гениальный пример, который показывает, что любой христианский подвижник, он не подавляет в себе естественные влечения, а он их обращает ко Христу. То есть увидев эту девушку, которая, видимо, была для него соблазнительна, он тут же думает о Христе, и его душа тут же начинает рыдать от любви ко Христу – вот это пример во всех отношениях гениальный, мне кажется. Ну и то что сама девушка обратилась после этого, тоже говорит о том, что во всех что-то изменилось во время этой ситуации.

М. Борисова

– Ну вот такой радикальный переворот. Так же, как и Мария Египетская, которая после своего обращения ушла на всю оставшуюся жизнь в пустыню, Пелагея Антиохийская ушла в Иерусалим и подвизалась в пещере на Елеонской горе. Причем, по преданию, окружающие были уверены, что это мужчина. Вот такой переворот, что даже как бы отрицание своей вот женской сути. То есть вообще полностью вот принимает человек крещение и кается до того, что отрицается себя. Это пример для подражания или это эксцесс?

Протоиерей Федор

– Вы знаете, я думаю, что пример для подражания это прежде всего Нонн епископ. Потому что, мне кажется, что если у других епископов скорее всего было осуждение – в общем-то, обычная, нормальная реакция того времени на человека, который жил как блудница. Напомню, каноны древней Церкви не разрешают рукополагать в диаконы и в священники человека, который женат на блуднице или актрисе – и там, совершенно очевидно, просто стоит знак равенства. Вот, видимо, по поведению так и было. Так вот этот Нонн, он, видимо, с какой-то такой любовью, с жалостью к пути ее души на нее посмотрел – может быть, она услышала эти слова, может, она просто почувствовала, что наконец-то от этих христиан, которыми, очевидно, она интересовалась, да, если вот, то есть душа ее как-то уже была уязвлена, как блаженный Августин говорит, ранена и не могла исцелиться от этого. Вдруг она почувствовала направленное не осуждение или там проклятия, а любовь к себе. И вот это ее, понимаете, вот это человеческое участие в любви Божией к ней или человеческое выражение, мне кажется, оно ее привело к покаянию. И мы должны вот этому взгляду научиться на другого человека, понимаете. Когда не вот: грешник, все, иди отсюда, ты погибнешь, я не хочу, я тебе даже руку не дам, только шест, да, чтобы ты меня не утянул в свою пучину. А какой-то другой взгляд должен быть – с любовью к человеку, и при этом с непризнанием его греха – вот этого мы не умеем. А то что святая так радикально смогла измениться, конечно, говорит просто о ее очень большой внутренней силе. И таких святых много. И мне кажется, что примеры как они обращаются, они всегда связаны с как раз с кем-то. Вот, например, святой преподобный Виталий Иерусалимский, он был порицаем своими современниками очень сильно как блудник. Потому что он собирал средства, покупал продажных женщин на эти деньги, уходил с ними в какие-то комнаты, и все думали, что он блудит. А он говорил: я купил твое время – стой и слушай молитвы или сиди хотя бы. И просто всю ночь молился, молился своими словами, видимо, о спасении души вот этой женщины. И большинство из тех, кого он так «купил», они оказались, ну как сказать, куплены для Царства Божия – они оставляли свой путь и приходили к покаянию. Еще известен случай с отцом преподобным, Иоанном Коловым, который страшно переживал, когда узнал, что одна женщина, выросшая девочкой при монастыре, пошла вот этим скользким путем блудницы. Он собрал денег, пошел в селение, где она была, купил ее ночь и стал молиться рядом с ней. И она покаялась. В эту же ночь она умерла. И отцы, которые за него и за нее молились, увидели ее возносящейся на небо – святую, светлую душу, понимаете. Вот то есть для того, чтобы обратить человека с пути зла на путь добра, надо за него молиться и надо его любить. Вот, мне кажется, что нам в этом удивительном чудном житии надо вот это вот услышать.

М. Борисова

– Вы слушаете программу «Седмица». С вами Марина Борисова, шеф-редактор православного интернет-портала «Иисус» Максим Калинин и настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, протоиерей Федор Бородин. И мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей седмицы. Следующая неделя дает нам удивительную, конечно, пищу для всевозможных размышлений и, в частности, относительно духовного пути русского православия. Потому что мы 23 октября будем вспоминать преподобного Амвросия Оптинского, а 24 октября праздновать Собор преподобных Оптинских старцев. И вот очень хотелось бы вспомнить их всех, хотя бы мельком, потому что обычно все-таки люди как-то ассоциируют с Оптиной старца Амвросия, естественно, старца Макария, с которым связана издательская деятельность Оптиной пустыни, а вот остальных не очень хорошо помнят. Поэтому мне хотелось бы хотя бы немножко сказать о каждом из них и вообще о феномене Оптиной пустыни, что такое было для России XIX века возобновление этой старческой традиции, практически уже на пустом месте. Потому что за XVIII век, мне кажется, с помощью наших государей – и Петра I, и Екатерины II – выкорчевали вообще все, что только можно, в особенности в монастырях, которые к концу XVIII века пришли в полное запустение и уж там о старчестве ни о каком, казалось бы, и речи быть не могло. И вдруг появляется вот этот вот живой родник через преподобного Паисия Величковского, который, в общем-то, из Афона каким-то удивительно промыслительным образом, через своих учеников, вот этот поток перенаправил на русскую почву.

М. Калинин

– Здесь удивительно это явление еще и в том, что, получается, возникла традиция, начиная со старца Льва, который был учеником ученика Паисия Величковского. И вот получается, что в лице старца Льва возникла в Оптиной пустыни традиция, именно в буквально смысле слова, в смысле передачи: когда есть учитель, имеющий живой духовный опыт, и он воспитывает учеников, которые дальше тоже становятся свидетелями этого живого духовного опыта. И эта традиция, получается, возникла вот в лице старца Паисия через обращение к святоотеческим источникам, то есть во многом она возникла из книг. И это удивительно всегда. Там когда, скажем, говоришь про преподобного Исаака Сирина, возникает вопрос: а вот на этой земле, в Месопотамии, в юго-западном Иране, где он был, там сохранилась эта традиция или нет? Ты понимаешь, что по крайней мере после Тамерлана точно уже не осталось там какой-то богатой монашеской преемственности. Но тут мы видим, что писания отцов Церкви сохраняют такой потенциал, который позволяет снова эту традицию возродить, как в древние времена. И в Оптинских старцах люди вот увидели будто бы подвижников египетских IV века, времен Антония Великого. То есть они смогли через святоотеческие сочинения снова явить людям, российскому обществу, которое хотя и было православное, но, получается, часто не имело представления о том, что христианство это религия подлинной живой радости в Духе Святом, вот они смогли снова донести это для своих соотечественников. То есть для меня это свидетельство того, насколько Предание Церкви, насколько те тексты, которые Церковь хранит, насколько великой силой они обладают. Но при этом как-то их нужно по-особому переживать. То есть вот, получается, не составлять сравнительные таблички из текстов отцов Церкви, чтобы понять, что правильно, что неправильно, а суметь почувствовать этот дух, который за ними стоял, увидеть за ними эти верстовые столбы, которые дорогу указывают и решиться этой дорогой тоже пойти. Это, мне кажется, очень для нас опыт и сейчас вдохновляющий, и актуальный это пример.

М. Борисова

– Ну кроме всего прочего, они же очень разнообразнее служение несли. Несмотря на то, что главное для всех было молитва и вот следование святоотеческой традиции, но ведь, посмотрите, если преподобный Лев и преподобный Макарий, они занимались устройством духовной жизни, но ведь не было бы Оптиной без преподобного Моисея, который, собственно говоря, взял на себя труды административные что ли, то есть он создал ту самую атмосферу, ту почву, где это старчество смогло процветать в течение почти ста лет. А это отдельный труд и не очень благодарный, поскольку он как бы все время под спудом. А если бы не было таких, как преподобный Моисей, то и не было бы этого столетнего феномена Оптиной, потому что просто это уникальная совершенно почва, которую нужно постоянно как-то удобрять и поддерживать, иначе просто все это выродится очень быстро.

М. Калинин

– И здесь тоже есть чему поучиться, что духовная жизнь не противоречит способности человека устраивать как-то жизнь земную. Точнее наоборот как раз таки. Если Христос говорит: «Царство Божие внутри вас» или, по другому переводу, «среди вас», и если Он дал наставление Своим ученикам здесь, на земле, то от христианина как раз требуется преобразить эту земную действительность. То есть мы находим здесь пример не ухода из мира в буквальном смысле слова, а именно преображение мира, в то же время не будучи причастным мирской суете. Мы у апостола Павла тоже видим, в нем видим мы пример человека, который мог решать материальные вопросы, который устраивал жизнь общин, который поддержку собирал для помощи, вот подаяние собирал со всей империи для Иерусалимской общины. И для нас это тоже пример, потому что у каждого свои способности. И человек, который имеет практические навыки, он может очень много сделать для проповеди христианства. Вот как раз такой, безмолвной проповеди, о которой мы говорили в связи с апостолом Иаковом Алфеевым. С проповедью взглядом, о которой сказал отец Федор, с проповедью, которая состоит в том, что человек-христианин просто вокруг себя излучает любовь и оказывает людям помощь, может быть, даже ни слова не говоря, и это может чью-то жизнь перевернуть. То есть такой подвиг, который каждому из нас, совершенно каждому доступен.

М. Борисова

– Но были и удивительные судьбы среди старцев, в особенности более близких к XX веку, такому трагическому. И это, конечно, преподобный Варсонофий, вообще удивительной судьбы человек, который до 46 лет блестящую военную карьеру успел сделать, был полковником. И, в общем, ничто, казалось бы, не предвещало его уход в монастырь. А уйдя в монастырь и будучи послушником сначала у старца Анатолия, а потом у старца Иосифа, в результате и сам принял вот этот крест старчества, и был тем самым посланцем Оптиной, который ездил на станцию Астапово, в надежде принять последнею исповедь у Льва Толстого, его просто не пустили к нему родственники. А удивительная судьба последнего Оптинского старца Нектария, который был учеником старцев Анатолия (Зерцалова) и Амвросия, и был даже арестован в тот момент, когда большевики закрывали Оптину пустынь. Потом, к счастью, удалось его из тюрьмы освободить, и он у своих духовных чад доживал последние годы, в деревне. Удивительный пример, ну как сказать, сейчас бы сказали, наверное, экстравагантной такой жизни, потому что он все время слегка юродствовал. И при этом человек, который в удивительных, трагических, ни на что непохожих условиях умудрялся постоянно чему-то учиться. Вот меня в истории жизни старца Нектария всегда потрясало, что он все время что-то учил – он учил какие-то иностранные языки, учил какие-то предметы, совершенно никакого отношения к монашеству не имеющие. Как вам кажется, отец Федор, для нас сейчас этот пример актуален ли? Потому что мы настолько переполнены всевозможными знаниями, что иногда кажется, что их, наоборот, уже пора отсекать.

Протоиерей Федор

– Я думаю, что в соцветии святых Оптиной пустыни, при изучении наследия старцев, каждый может найти для себя очень много полезного. И они все разные, и поэтому, конечно, просто преступление перед своей душой не обращаться вот к этому удивительному источнику. Я бы даже, знаете что, я бы вернулся к вашему вопросу, Марина, о том, что все это расцвело, потому что старец Моисей устроил, так сказать, административно-бытовую часть. Я бы по-другому сказал: Господь увидел место глубочайшей молитвы настоящей и послал человека, который все это устроил. Вот у преподобного Марка Подвижника, у него есть толкования на слова Христа: «Без Меня не можете творити ничего» – он говорит, это имеет отношение к нашей жизни постоянно. Мы должны – мы, христиане – должны молиться о каждом деле, и тогда Господь нам в них будет помогать. Поскольку мы не молимся об этих делах, большинство из них у нас или какая-то часть из них у нас не получается. Понимаете, вот сначала молитва, а потом все остальное. Научитесь, как бы Господь говорит, молитве, через Марка Подвижника. Полюбите ее, практикуйте ее, трудитесь в молитве, уделите ей время. И вы вдруг обнаружите, что это все не ушло никуда. Это не осталось с Исааком Сириным там в VI веке, в Сирии, или в XIX в Оптиной, или там в лесах Маковца, с преподобным Сергием. Это все вот здесь вот, рядом. Пожалуйста, потрудитесь, и Господь устроит так вашу жизнь, и практическую ее часть, чтобы у вас была возможность и время на эту молитву. Потому что для Него разговор со Своим чадом (а молитва – это разговор для Бога со Своим чадом) – для Него это самое важное, что происходит в земной жизни человека.

М. Борисова

– Ну и, наверное, мне кажется, к разговорам, периодически возникающим, о том, а нужны ли монастыри в современном православии или время монастырей прошло. Вот мне кажется, что все-таки пример Оптиной, которая как раз возникла в то время, когда казалось всем просвещенным людям, что время монастырей прошло, а оказалось, что дело не в том, что прошло время, дело в том, что нашлись люди, которые вот эту живую молитву возродили на вот этой пустыни.

Протоиерей Федор

– Просто монастырь – это община людей, которые сказали: Господи, Ты для нас самое главное в жизни, и мы хотим всю свою жизнь посвятить, пусть нам мешает как можно меньше всего. Вот это как раз люди, которые они акцентированы именно на молитве, понимаете. И в этом смысле, конечно, монастырь – это училище для всех, кто вокруг. Это источник, из которого могут черпать все. Поэтому монастырская жизнь, она очень отличается от приходской самим духом. Вот у меня, я помню мои семинарские впечатления: вот я пою на клиросе в академическом храме и потом я бегу на исповедь, которая проходит во время всенощной в Успенском соборе. Там значительно больше, дольше длится богослужение, потому что просто более соблюдается устав, больше там канон читается, стихиры поются с канонархом, лития всегда служится. И вот этот кусочек всенощной, который я застаю, он, конечно, является такой роскошью. Не потому, что в академическом храме плохое богослужение, нет, конечно. Но ты стоишь рядом с людьми, храм наполнен людьми, которые искусны в молитве, понимаете, то есть в самом главном христианском труде, и это передается тебе обязательно. Поэтому, конечно, возможность поехать в монастырь хоть иногда, встряхнуться, это очень важно. И я хочу засвидетельствовать, что не будучи монахом, имею к монашествующим глубокое        очень уважение после того, как понял, что из нашего выпуска семинарии, 92-го года, в монастыри ушли лучшие. Понимаете, вот действительно самые, так сказать, радикально настроенные по отношению к свой духовной жизни люди, которым нужен был Христос прежде и больше всего. Наверное, и в белом духовенстве тоже таких людей много. Но как-то все-таки на вот это внутреннее решение, что, Господи, есть только Ты и я, и я хочу вот этим всю жизнь заниматься, и Господь откликается. И дает им больше даров, чем остальным.

М. Борисова

– Спасибо огромное за эту беседу. Вы слушали программу «Седмица». С вами были Марина Борисова, шеф-редактор православного интернет-портала «Иисус» Максим Калинин и настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, протоиерей Федор Бородин. До свидания. До новых встреч.

Протоиерей Федор

– До свидания.

М. Калинин

– Всего вам доброго.