«Детям о вере». Иеромонах Макарий (Маркиш)

о. Макарий Маркиш

У нас в гостях был председатель епархиальной комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства Иваново-Вознесенской епархии иеромонах Макарий (Маркиш).

Мы говорили о том, как передать детям уважение к вере и христианским ценностям.

Ведущая: Анна Леонтьева

---

А. Леонтьева

— Добрый вечер, это программа «Семейный час». С вами Анна Леонтьева, у нас в гостях иеромонах Макарий (Маркиш), руководитель Отдела взаимоотношений Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии.

о. Макарий

— Здравствуйте, дорогая Анна, дорогие слушатели. «Семейный час» — это очень важный час.

А. Леонтьева

— «Семейный час» — это очень важно. А ещё отец Макарий — председатель Епархиальной комиссии по защите семьи, материнства и детства, и перед программой батюшка сказал, что семья — это бесконечная тема, чем очень порадовал. Сегодня у меня много вопросов, но вот начну так: у меня трое детей, они взрослые, они классные, они умные, но они находятся в своих убеждениях, мнениях, поисках, в том числе и духовных. И поэтому, когда, знаете, я пишу программы, я немножечко как будто бы и для них тоже пишу. Понимаете, да?

о. Макарий

— Ну отлично, и правильно совершенно. Близкие, далёкие, всё равно.

А. Леонтьева

— Я рада, если они послушают, что-то краем уха услышат, и хотела в связи с этим процитировать цитату из вашей статьи, святителя Василия Преображенского. До революции он был воспитателем юношества, скаут-мастером, лидером русского скаутского движения, а после — монахом, священником, епископом в Кинешме, христианским просветителем. Цитата мне показалась замечательной.

о. Макарий

— Так это и был замечательный человек.

А. Леонтьева

— Да, да, да. Но цитата прямо вот про молодёжь. «Особенно важны примеры стойкой веры и открытого исповедания для молодёжи, которая часто ищет и не находит опоры в своих религиозных устремлениях. Представьте себе молодого человека, заброшенного в неверующую среду: быть может, в его душе и есть правильные устои веры, заложенные ещё в семье, но ведь всё это, все его духовное мировоззрение находится только в состоянии формирования и потому неустойчиво. Отрицательные впечатления полного безразличия к вере или легкомысленной критики лезут со всех сторон на неокрепший мозг, и капля по капле исчезает детская вера. Для такого юноши найти опору для борьбы с окружающей религиозной холодностью в примере сознательно верующего человека — великое счастье. Некоторые, хотя, к сожалению, немногие верующие понимают это и не скрывают своих религиозных убеждений. „Перед молодёжью, — говорил как-то известный профессор-философ Астафьев, — я не скрываю, но сознательно подчёркиваю свои религиозные верования. Если под вечер в холодную погоду случится проехать мимо Иверской, когда там пустынно, то случается, перекрещусь маленьким крестом, не снимая шапки. Но если я вижу студента-ученика, то невзирая ни на какую погоду, снимаю шапку и крещусь широким крестом“. Если мы перенесём внимание на свою жизнь, то, наверное, найдём иную картину. Мы не только не считаем нужным открыто исповедовать свою веру, но напротив, часто тщательно скрываем свои христианские убеждения, как будто стесняясь и стыдясь их. Многие, привыкшие осенять себя крестным знамением, проходя мимо храма, иногда боятся снять шапку и перекреститься, если на них смотрят, или если вблизи они заметят незнакомого неверующего насмешника. Какая-то странная трусость, навеянная, несомненно, духом лукавым, овладевает ими тогда, показаться смешным в глазах этого скептика-недоучки, щеголяющего модным либерализмом воззрений — это ужасно».

А. Леонтьева

— Очень современная цитата, правда?

о. Макарий

— Вы знаете, дорогая Анна, дорогие слушатели, это из замечательной книжки владыки Василия, епископа Кинешемского, он же Василий Преображенский по фамилии своей, «Беседы на Евангелие от Марка». Вот я книг не продаю, поэтому смело её рекламирую — находите в интернете, в книжных магазинах, читайте, это одно из лучших произведений на евангельскую тему. Современный святой, современный автор, вы вот сказали: «современная цитата» — дорогие друзья, этот текст был написан более ста лет тому назад, до революции, совершенно ясно из контекста, и всё-таки вот поглядите трезвым взглядом, трезвым рассудком, как изменилась обстановка. А ведь Россия, несчастная наша страна, в те годы катилась в пропасть, и социальную, и политическую, и революционную, какую угодно, но и духовную, и об этом, может быть, это не «семейный час», но это факт. Ну, если вы сегодня послушаете, посмотрите проповеди и обращения Патриарха, вы всё-таки увидите другой настрой, другой посыл, другая окружающая ситуация. И вот этот вот напор либеральных там каких-то безбожников отвратительных существует, но это всё равно, как вы, дорогие слушатели, стали бы рвать на себе волосы и охать, и ахать от того, что на улице много сквернословят, матерятся — ну да, есть, но культурные люди ведут себя по-другому. Вот примерно то же самое можно сказать о религиозных убеждениях, религиозной жизни, о христианской жизни или исламской жизни, если пошло на то, все-таки наши соседи, — вот в таком вот духе, как-то надо это чувствовать. Вот прочитайте ещё раз и вообще эту книжку, и конкретно этот отрывочек, и вы увидите такую оборонительную позицию, которую святитель Василий занимает. У нас сегодня, в 21 веке, скорее, позиция должна быть наступательной.

А. Леонтьева

— Вот подождите, подождите, отец Макарий, это очень важно, то, что вы говорите, потому что мы начали говорить о молодёжи, и темой сегодняшней программы хотелось взять как раз, знаете, семью, как такой бастион, заповедник любви, в который эта любовь выращивается, сохраняется, и вот, собственно, о молодёжи поговорить в этом контексте.

о. Макарий

— Заповедник ли? Вот давайте, всё-таки и вы профессиональный человек, я тоже более-менее профессиональный человек, к словам внимание: заповедник — нечто такое, что отличается от обычной нормальной жизни. На просторах нашей страны есть всё, что угодно: поля, луга и охотничьи угодья, а заповедник — это особая статья, заповедное место. А я бы всё-таки сказал, что семья — это нечто нормальное, это нормальная среда. Пускай меня люди простят, мало ли, иногда, может быть, слишком жёсткие какие-то формулировки, но я бы сказал, что семья — это нормальная жизнь, а вот уклонение — это сумасшедший дом, и пациент сумасшедшего дома, может думать, что, когда он выйдет из сумасшедшего дома, он пойдёт в заповедник — нет, скорее уж вот здесь, недалеко от нас, это «Белые столбы», известное учреждение (психбольница), вот это заповедник.

А. Леонтьева

— Давайте тогда по-другому скажем, раз уж мы так к словам стали внимательны. Давайте скажем так, что в семье родителям, мамы и папы, дедушки и бабушки, для того, чтобы дети смотрели на них с уважением, (кстати, мои дети очень с большим уважением относятся к моей вере...)

о. Макарий

— Вот это та самая норма и есть, о которой мы говорим.

А. Леонтьева

— Да-да, просто чтобы никто не подумал, что я как-то, знаете, на своих детей тут наехала.

о. Макарий

— Как говорил Григорий Богослов, хорошее не надо скрывать, но и плохое нельзя утаивать.

А. Леонтьева

— Вот, и мы должны быть как-то достаточно открыто, почему я эту цитату привела, открыто, и, это слово, может быть, дурацкое, но всё равно оно просится: «харизматично» верующими для того, чтобы...

о. Макарий

— А почему оно дурацкое? Оно очень не дурацкое.

А. Леонтьева

— Ну, оно какое-то вот общее такое: харизма, харизма...

о. Макарий

— Если им злоупотребляют, как иной раз злоупотребляют алкоголем — кончается плохо, но если его употреблять, а не злоупотреблять — получается очень правильно. Что такое «харизма» — это «благодать» в переводе, это дар, это принятие дара, который нам Господь даёт и раздаяние этого дара ближним своим, и очень хорошо, и правильное совершенно слово. А дальше, как они будут сами жить уже, кто знает, взрослый человек, но вот это нормальное отношение членов семьи, старших членов семьи к религиозной вере, именно нормальное, естественное, не допускающее никаких компромиссов или уклонений, оно служит, конечно, очень важным воспитательным фактором, начиная с младшего самого возраста.

А. Леонтьева

— А вот тут, отец Макарий, по-разному бывает. Бывает, что ведь вера-то у нас такая, очень правильная, но мы так, знаете, вот запрессуем своих детей, что лишний раз, может быть, они и не зайдут потом в церковь.

о. Макарий

— Это уклонение от нормы. Это превращение семьи во взвод спецназа: налево-направо, кругом-бегом — нет, мы так не живём. Смотрите, дорогая Анна, дорогие слушатели, на планете Земля есть два, можно сказать слово «учреждения», это то, что учреждено Господом, учреждения, которые живут законом любви: это Церковь: Бог и люди. И это малая церковь: супруги, родители и дети, всё. Всё остальное, а его очень много на планете Земля, живёт другими законами, и они тоже неплохие, важные, полезные, нормальные, но это другие законы.

А. Леонтьева

— Напомню, что у нас в гостях иеромонах Макарий (Маркиш), руководитель Отдела взаимоотношений Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии. Отец Макарий, вот давайте как раз об этой норме, как вы говорите, и поговорим. Я хочу вам задать такой вопрос, наверно, вам все его задали уже, но я не могу удержаться, вы написали книгу, которая называется «Мужчина и женщина», я почитала о ней очень прекрасные отзывы: вот вы, простите, как монах, почему вы взяли эту тему?

о. Макарий

— Ну, что монах, это важная тема. Эта книга, я её написал, я её автор, но она была скомпонована редакторами из другой книги, из других материалов, в том числе книги, которую я написал раньше, написал полностью я сам, под названием «Уроки любви». И я всё жду, чтобы эти книги переиздали, но сейчас книжный рынок немножко своими законами живёт.

А. Леонтьева

— Кстати, да, было бы здорово, если бы их переиздали, потому что вы очень не банально излагаете, меня очень зацепило то, что вы говорите не общие какие-то места, потому что общие места — мы можем вот учебник какой-нибудь открыть.

о. Макарий

— Так вот в том-то и дело, понимаете, опыт священнический, вы спросили: почему? Потому что я видел и вижу, и сколько буду жив, ещё буду видеть, — колоссальную важность этой темы. Вы знаете, дорогие друзья, сейчас я вам один открою результат, я даже исследование не провёл, я не буду его проводить, но, может, кто-то из семинаристов проведёт. Возьмите какое-то классическое монашеское сочинение, монашеско-аскетическое, какого-нибудь V века, какой-нибудь там патерик, синайский патерик, алфавитный патерик, неважно, а патерики всегда состоят из так называемых апофте́гм, то есть коротких историй, не связанных друг с другом напрямую сюжетом, вот было то-то, было так-то, такие короткие истории, как книга Притчей, примерно такого же жанра. Вот посчитать процент этих апофтегм, этих историй коротких, которые связаны с интимной жизнью, ну, для монахов семейной жизни нет, но всё, что относится к взаимоотношению полов и вот этой вот тематике — будет больше половины, я думаю, ближе к трём четвертям.

А. Леонтьева

— Это что значит?

о. Макарий

— Это означает, что тема отношения полов — а для людей, общую жизни ведущих, это жизнь семейная, — играет колоссальную роль в нашем нравственном строе. Там не пишут про изготовление фальшивых облигаций, там не пишут про употребление наркотиков, ну, может, где-то что-то есть, даже про пьянство там не будет слишком много, а вот эта тематика исключительно активно насыщает вот эти вот сочинения, нравственные наставления верующих людей.

А. Леонтьева

— Чтобы снизить немного полёт нашей беседы и уже конкретизировать какие-то вещи, хотела позадавать вам следующие вопросы. Знаете, есть такое мнение, что муж или жена должны как-то делать нашу жизнь лучше, то есть улучшать её качество. Так и говорят: «Вы знаете, я ещё не встретила мужчину, который мог бы улучшить качество моей жизни». Как вы прокомментируете?

о. Макарий

— Понимаете, что лучше или хуже — вопрос тонкий и непростой. Для верующего человека, серьёзно верующего, верить можно только одним способом, знаете, говорил Владимир Соловьёв: «Если безумно — не верить, то ещё безумнее — верить наполовину». Владимир Соловьёв не случайный человек, это, знаете, не тот Соловьёв.

А. Леонтьева

— Да, не тот, который мы видим по телевизору.

о. Макарий

— Но всё равно Владимир Соловьёв, всё равно замечательный человек. Так вот, понимаете, для верующего человека совершенно ясно, что такое лучше и хуже: ближе к Богу-дальше от Бога, ближе к нравственным требованиям, к нравственным нормам Христа, к христианскому образу мысли, образу жизни или нет, ближе к Его воле или дальше от Его воли. Здесь вот такая нравственная вертикаль, она совершенно очевидна. Теперь человек, который, вот как Владимир Сергеевич Соловьёв говорил, — наполовину, для него лучше то, что деньги сразу вылезают и какой-то уровень обслуживания, подлаживания: вот муж, он мне будет кофе в постель носить или не будет? Ну вот такой вопрос она задаёт, и самое интересное, что в нормальной семье такого вопроса, вообще-то, заранее задаваемого, не должно быть, но вполне возможно, и даже разумно, и приятно, и хорошо, если он будет приносить ей кофе в постель.

А. Леонтьева

— Он духовную жизнь свою поднимет? (смеется)

о. Макарий

— Ну нет, почему? Вот он заботится о жене, он её любит, он её утешает. Я вам говорю просто конкретно из опыта, вот я исповедую людей, принимаю исповедь, я больше двадцати лет — священник, я исповедую практически каждый день, чуть ли не с первого дня, и накопился огромнейший опыт взгляда на семейную жизнь изнутри. И огромное количество мужей, если бы им эту позицию небольшую насчёт кофе в постель, так сказать, «впарить», внести в их повседневную жизнь, была бы огромная польза. Но задавая этот вопрос заранее, в качестве критерия, как вы сказали, оценки личности мужа будущего или, соответственно, жены — неразумно, потому что сводит личность к каким-то очень техническим, инструментальным критерийным оценкам. Вот вопрос здесь есть глубокий — это принцип личности, в отличие от атрибутов, поведения, природных качеств и так далее. Вот я хочу, чтобы он был ростом не меньше 180 сантиметров или ещё что-нибудь такое аналогичное — это природные качества, которые вторичны. А личность — не что, а — кто, вот это и есть тот самый якорь, взаимный якорь, который муж и жена забрасывают друг другу, за него заякориваются и становятся одним единым целым.

А. Леонтьева

— Отец Макарий, вы также пишете в одной из статей, что «духовное невежество супругов, особенно молодых, вносит большой вклад в трагедию распадов семьи». Что вы имеете в виду?

о. Макарий

— Очень много всего. Что такое духовное? Просто невежество, если человек, не дай бог, развёл костёр на полу у себя, ну он сгорит, его дом, и всё. Но большинство людей таким невежеством не обладают. Больше людей, к сожалению, имеют невежество употреблять алкоголь до уровня недопустимого, тоже невежество. Если бы у него голова работала, он бы знал: две рюмочки, и всё. А если я за руль сажусь, то ноль. Ну, понятно, да? А духовное невежество — это такого же рода ошибки в невидимой сфере, в сфере гораздо более глубокой, гораздо менее поддающейся простым таким оценкам: можно-нельзя. Приведу сейчас пример очень простой духовного невежества и вразумления. Одна женщина ехала на автомобиле со своим взрослым сыном. Сын вёл машину, она сидела на пассажирском сиденье. Он что-то не туда поехал, не туда повернул, не знаю, что. Она ему слово, он ей два, она ему три, обычный результат. С этим результатом она пошла на исповедь, исповедовала, что она поскандалила с сыном. А у нас губернатор уважаемый, Станислав Сергеевич Воскресенский, женщина эта как раз имеет отношение к областной администрации, и я говорю: «Да, трудный случай, жалко, что вы так с сыном поссорились. Но представьте себе, что машину вёл бы не сын ваш уважаемый, а уважаемый Станислав Сергеевич Воскресенский». — «Батюшка, да как же, я бы тогда!..» Ну вот и всё, решение вопроса. И вот решение вопроса не только к сыну, но и вообще ко всем остальным. Вот вам пример духовного невежества.

А. Леонтьева

— Да, неуважение к ребёнку своему.

о. Макарий

— Совершенно правильно. Сначала подумай, потом снова подумай, а потом промолчи. Или скажи что-нибудь мягкое там и так далее, а если уже он тебе скажет, то уж точно промолчи. Вот вам, пожалуйста, это тривиальнейший пример, и таких примеров очень много, особенно в семейной жизни, именно в этом узком кругу. В широком кругу, на работе, там правила вежливости, дипломатии. Начальник сказал одно, подчинённый другое, кто-то третье, так мы ведём разговоры по очень простым шаблонам. Дома эти шаблоны распадаются и надо очень конкретно и разумно рассуждать, как себя вести.

А. Леонтьева

— Скажите, а такая, например, вещь, как обсуждение своих супругов с подругами, с друзьями, это тоже духовное невежество? Как вот расценивать это?

о. Макарий

— Тут вопрос немножко другой. Мы говорим: «обсуждение», но какое обсуждение? Я могу сказать нечто совершенно нейтральное: что он поехал копать огород. Могу сказать что-то сострадательное: вот он, знаете, сломал ногу, к примеру, наугад я говорю.

А. Леонтьева

— А кофе в постель не приносит?

о. Макарий

— А это не надо, это получается на уровне жалобы, на уровне претензии, и это совершенно недопустимая вещь, зачем она нужна? Вы, дорогие друзья, должны очень хорошо понимать простейшую вещь: если вы открываете рот и что-то говорите, это делается с какой-то целью. Вашей любимой маме, то есть тёще вашего любимого мужа, с огромной осторожностью надо такие вещи говорить, но всё-таки что-то можно сказать, это ваша мама, она вам что-то посочувствует, по обстановке. Но посторонним-то людям зачем?

А. Леонтьева

— Слушайте, ну психологи говорят очень часто, что если у тебя накопилось что-то, ты же должен куда-то, вот любимой подруге ты и жалуешься.

о. Макарий

— Мы с психологами стараемся дружить, но есть хорошая пословица: «дружба дружбой, а табачок врозь». И вот это тот самый «табачок», где мы с теми психологами, которые, как вы рассказываете, ведут себя, с этими психологами у нас «табачок» будет полностью врозь, поскольку они базируются на чём угодно, на каком-нибудь Фрейде-обманщике или Юнге-фантазёре, там бог его ведает, но мы базируемся на православном христианском учении, понимании учения, понимании личности, ну и функции личности человека. Если во мне что-то происходит плохое, что-то я вижу плохое — это происходит на моём эмоциональном уровне, это эмоции, это мир эмоций, к которому я должен относиться, как капитан относится к волнам на море, по которому он плывёт. Если представить себе капитана, вот штормит первый день, второй день, а капитан говорит: «Идите, пропадите все пропадом, я сейчас коньяку напьюсь и лягу там в своей каюте». Вот примерно поведение такое, как эти психологи советуют.

А. Леонтьева

— Очень хороший образ, главное, очень такой яркий.

о. Макарий

— Да, конечно, правильно. Эмоции — это внешний мир. Мне кажется, что это я вот внутри накапливаю, но на самом деле это всё приходит извне, из мира видимого, может быть, из мира нематериального и мира невидимого, вот этих самых бесовских сил, о которых мы так любим поговорить, но в любом случае это эмоциональная сфера. Капитан же и его курс, который он держит — это волевая сфера. А рассудочная сфера — это его штурман и навигационные приборы: куда плыть, как выбрать маршрут. Вот капитан справляется у штурмана, что делать, какая погода кругом. Где мы сходимся с психологами, вот сказал «табачок врозь», а где мы всё-таки с ними дружим — это в признании важности, в признании актуальности, реальности этих эмоций, потому что кое-кто, прямо скажем, не очень разумные люди, говорят: «а, это эмоции, это всё несущественно, не обращайте внимания, их как бы нет, это липа, это выдумки!» Нет, это не выдумки, это факт. Если меня обидели, то это факт, что меня обидели. И также в точности факт для капитана, что начался шторм, это факт. Но капитан должен учесть этот факт и выбрать правильно дальше для себя действия, там паруса приспустить, рифы взять или что-нибудь ещё. Значит, признание важности эмоциональной сферы, здесь мы полностью с психологами сходимся. А дальше что, психологи готовы лапки поднять перед ними? А мы говорим: нет, мы лапки не поднимаем. Мы живём, добиваемся независимости от них. Совершенно разные вещи.

А. Леонтьева

— Ну я, кстати, согласна, только я знаю парочку таких замечательных православных психологов, которые вот с вами совершенно в одной струе.

о. Макарий

— Всё это правильно, недаром они православные.

А. Леонтьева

— Да, потому что это очень важно. Вот у нас замечательный психолог приходит к нам на программу, Татьяна Владимировна Воробьёва, и первое, что она нам вообще сказала, что основа психологии — (простите слово «психология» всплыло и понесло меня) это, собственно, послание апостола Павла. И, знаете, я не сразу поняла, думаю: ну вот что именно там о психологии, почему это основа? А остальное, она говорит, методы. Она вот это говорила в программе, поэтому я могу повторить: «остальное — методичка, а вот это вот — основа». И я, знаете, вот читаешь когда послания апостолов, то как-то прочитала один раз: ну нормально всё, за всё хорошее. Второй раз: ну приятно очень читать. И в какой-то момент ты читаешь и вдруг перед тобой вот это вот открывается, почему это ключик вообще к человеческой психике — потому что это настолько просто и это настолько глубоко и наполнено такой любовью какой-то невероятной, приподнимающей над всеми этими проблемами, которыми как бы остаются внизу. Вот у меня было такое недавно как раз прочтение, я поняла, почему она так сказала.

о. Макарий

— Правильно, дорогие друзья, читайте Новый Завет. Вот мы с вами говорим: дайте конкретику — Новый Завет читайте. Для начинающего, может быть, достаточно Евангелия и Деяний апостолов, пять книг, а дальше продолжайте Апостольские послания, вот так вот читайте, вчитывайтесь.

А. Леонтьева

— Мы продолжим эту увлекательнейшую беседу, напомню, что у нас в гостях иеромонах Макарий (Маркиш), руководитель Отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии. С вами Анна Леонтьева, не уходите, мы вернемся через минуту.

А. Леонтьева

— «Семейный час» продолжается на Радио ВЕРА, наш гость — иеромонах Макарий (Маркиш), руководитель Отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии. Отец Макарий также председатель Епархиальной комиссии по защите семьи, материнства и детства, поэтому нам есть о чем поговорить. У микрофона Анна Леонтьева. Знаете, хотела рассказать одну историю, она немножко личная, но мне кажется, она полезная и вдруг она кому-то пригодится. У меня дочь, после нашей трагедии в семье, очень много лет лечится от клинической депрессии. И вот был какой-то не очень такой спокойный период, и у нее начались тревожности, вот эти панические атаки то, что называется, они потом как-то прошли, но вот это был очень такой период тяжелый. И дочь жила отдельно от меня, она мне как-то звонит и говорит: «Мама, у меня начинается, поговори со мной». И я такая думаю: ну мы недавно вот прямо виделись накануне и ужинали, все проблемы обсудили, не знаю, что сказать, и я говорю: «Давай я тебе почитаю просто Евангелие». И сажусь, начинаю прямо главу за главой, глав пятнадцать я прочитала. Обычно человек садится, вдумчиво одну главу прочитает, а тут, знаете, я читала пятнадцать глав Евангелия, и меня прямо куда-то унесло, я как будто вообще куда-то улетела. И потом говорю: «Дочь, ты еще там, у телефона?» Она говорит: «Да, и я иду спать», настолько ее это успокоило. А почему не метод, да? Может быть, это метод.

о. Макарий

— Замечательные аналогии в русской классической литературе: Соня Мармеладова читает Евангелие и Раскольников, тот же самый случай.

А. Леонтьева

— Да, и как бы душа человека разглаживается, раскрывается.

о. Макарий

— Да, да, да. Вы совершенно правы, дорогая моя, и хорошо, слава Богу, так и надо.

А. Леонтьева

— Так, давайте дальше. Вообще мне очень понравилась ваша фраза, вы пишете это о крепости брака: «Если нас волнует здоровье пациента, начинать надо несколько раньше дня похорон».

о. Макарий

— День «похорон», как вы понимаете, это день развода, потому что развод — это похороны мертвого брака. Не надо давать ему умирать. Если он болеет, его надо лечить, думать, как лечить, это самый лучший вариант. К счастью, мне приходилось — не слишком постоянно, но время от времени — обнаруживать вот эти вот ситуации, когда оба супруга желают брак свой вылечить, и, как правило, получается.

А. Леонтьева

— Вы ещё пишете в этой же статье, что общий язык супругов, вот очень часто говорят: «язык любви», «язык супругов», а вы пишете: «язык супругов — это язык Евангелия». Я так прочитала, думаю: ничего себе.

о. Макарий

— А что такое Евангелие? Бог есть любовь, да? И брак есть любовь. Вот так вот они сходятся вместе и дают вот эту колоссальную важность семье и браку. Ну, действительно, так и есть. Мы с вами выясняем, что Церковь — это любовь, потому что Церковь — это организм, в котором Глава — Христос. Брак — это малая церковь. Это отдельно немножко тема такая, больше евангельская. Спаситель говорит: «Аз есмь лоза, (то есть Я дерево, говоря по-русски, лоза, виноградное дерево) а вы же рождие» — значит, вы ветки. И вот вы все, мы все, люди — ветки на этом дереве, мы не просто части организма. Вот у меня палец — это ветвь на теле, на моём организме, и если этот палец кто-нибудь отрежет, мне, конечно, будет очень больно. Палец будет существовать, его ещё можно взять, поднять и показать, но это уже мертвяк, это уже никому не нужный предмет. Или, без такого трагизма, просто ветку отломать от дерева — вот она и будет ветка, всё то же самое, но она уже мёртвая, она уже не в дереве, не на дереве, не принадлежит этому дереву. Так вот и семейная наша жизнь, вот язык Евангелия, Евангелие — свидетельские показания, свидетельство очевидцев о земной жизни Христа, поэтому, когда мы читаем Евангелие, мы знакомимся, протягиваем руку ко Христу, и семейная жизнь должна на том же самом дереве находиться, вот так.

А. Леонтьева

— А вот раздражение в семейной жизни, мне кажется, это бич вообще, особенно в таких... я хотела сказать: особенно в больших городах, но вспомнила тот уездный город, в котором я живу, раздражение в семье — это бич семьи. Что это такое? Как с этим работать?

о. Макарий

— Только давайте уточним: не столько раздражение, сколько капитуляция перед раздражением.

А. Леонтьева

— Ага, классно.

о. Макарий

— Поддача этому раздражению, поражение в борьбе с силой зла, которое выражается в чём? Вот как я тут в начале передачи рассказал про хорошую женщину, которая со своим сыном поскандалила, вот вам раздражение. Помните, мы с вами говорили: раздражение — это факт. Если психолог или кто-то скажет: «А ты не раздражайся!» — это чушь, это ахинея. «Не раздражайся» — это ахинея. А вот сказать: «Да, тебя раздражают эти события, ну что ж поделаешь. Подумай, как ты на это раздражение реагируешь». В одних случаях это будет просто как фантом некий. Есть замечательная песня, я её не могу воспроизвести, но вы, наверное, легко найдёте в интернете, превосходный такой шарж на семейную жизнь. Значит, у одной женщины был муж хороший, и он никогда не завёртывал крышечку на зубной пасте. И она его просила и требовала, и указывала, а он не завёртывает. Всё, она плюнула и ушла к соседу. Сосед её бьёт, лупит, изменяет, лоботрясничает, ничего не делает, но пасту заворачивает аккуратненько каждый день. Вот вам раздражение, понимаете?

А. Леонтьева

— Но раздражение — это какой-то язык вот этих существ, которые мы называем бесами, которые хотят подкопать под нашу семейную жизнь, что это такое?

о. Макарий

— Дорогие друзья, но ведь бывает раздражение не на пустом месте. Достаточно часто бывает раздражение не на пустом месте, не как с тюбиком от зубной пасты, есть реальные проблемы. Моя обязанность, моя ответственность, вообще любого человека, любого члена семьи состоит в том, чтобы это раздражение перевести в нечто конструктивное. Что я делаю в этой связи? Вот меня раздражает, что кто-то пьянствует, кто-то там плохо работает и ещё что-то, и ещё что-то, ну мало ли проблем разных — что я делаю в этой связи конкретно? Можно пойти с этим вопросом и к священнику, и к педагогу, и к психологу, и к кому угодно, и к близким родственникам — вопросы задавать, обсуждать в позитивном ключе.

А. Леонтьева

— Не делать это фоном жизни, да?

о. Макарий

— Ну, да, это и есть наша борьба. Но сплошь и рядом такого рода беседы, разговоры, вопросы сводятся к тому, что: «ну я не могу это терпеть, не могу, мне это не нравится!» Вот это, если вы так говорите, — повод для исповеди, повод для покаяния, ваши чувства вам не хозяева. Если они становятся вам хозяевами: «я не могу терпеть» — дело плохо. Если вы говорите: да, мне это очень неприятно, и я вот не знаю, что надо с этим сделать, как помочь ситуации? Не потому, что мне неприятно. «Мне неприятно» — это сигнал. А что по существу можно предпринять? Возьмём такой элементарнейший пример медицинский, как просто-напросто обычный храп ночной. Ну, у нас с вами «Семейный час», а это дефект, серьёзный дефект семейной жизни. Немедленно надо этому мужу, а иногда жене, помочь как-то обратиться к специалисту-отоларингологу и предпринять соответствующие меры против храпа, потому что это один из таких тривиальных, примитивных факторов, которые потихоньку, знаете, как жук-древоточец, разрушают дерево семейной жизни, о подробностях не надо говорить, взрослые люди прекрасно понимают, о чём идёт речь.

А. Леонтьева

— Ну, кстати, это на самом деле болезненная штука, и я знаю, что есть даже упражнения, чтобы просто укрепить гортань (простите, это уж я к слову сказала).

о. Макарий

— Я не специалист-отоларинголог, но твёрдо знаю, дорогие друзья, что это на самотёк пускать нельзя, рассказывать там бабушкам-дедушкам это тоже не надо, но действовать обязательно. Представим себе ситуацию, у меня, правда, такого не было, но если это семья христианская, если жена придёт к священнику и скажет: «Батюшка, вот так и так, поговорите с мужем, мотивируйте его», и муж в следующий раз придёт на исповедь или куда-то, и священник его немножко, как говорится, напряжёт, скажет: «Если вы не хотите потерять семью, то записывайтесь к врачу немедленно», вот так вот.

А. Леонтьева

— Эпизод простой, но очень такой понятный и явный. Ну вот тогда перейдём к такой проблеме, как расслабление в браке. Вот мы говорим про раздражение, но ведь, когда мы соединялись, мы горели друг к другу, не было даже ни тени этого всего, и вот наступает какой-то год, психологи называют это «кризисами», может быть, священники как-то по-другому, но вот люди расслабляются.

о. Макарий

— Расслабляются, и можно сказать, расхолаживаются. Расслабление, вообще говоря, нечто позитивное. Есть хорошая пословица, не знаю, откуда, с Востока, возможно, пришла: «Кто не умеет расслабиться, тот не сможет и напрячься». (смеются)

А. Леонтьева

— Это да. А есть ещё одна пословица: «Как, вы расслабляетесь? А мы и не напрягаемся».

о. Макарий

— Ну вот так вот. Но правильнее бы ваше замечание перевести на термин «охлаждение», и это опасный симптом, который надо уловить, а даже, может быть, и предупредить, и дальше, как говорят военные, действуйте по обстановке. Помню, какой-то был фильм, очень в раннем детстве, мне просто запомнился странный эпизод: какого-то человека военного судили, он что-то сделал не то, что надо. Его спрашивает полковник: «Вам какой был приказ дан, действовать по обстановке?» — Так точно". —"А почему вы не действовали по обстановке?" (смеются) Обстановка, да, это охлаждение происходит. И муж, и жена, и кто умнее, тот первый думает, какие меры предпринять. Обратите внимание, друзья мои, охлаждение относится опять к эмоциональной сфере, это не вопрос рассудка, это не вопрос того, что просто вот я буду делать так и всё. Это вопрос эмоциональной сферы двоих, обоих супругов: что я могу сделать для того, чтобы, говоря попросту, поднять настроение? Что под настроением вы понимаете, вы поймёте, взрослые люди. Вот поднять настроение своей жены или своего мужа, что я могу сделать? Каждый день и каждый час вы можете что-то сделать хорошее. Мало того, сделать хорошее для поднятия настроения, но и не делать плохого для опускания настроения. И вот тогда это охлаждение, оно останется в рамках допустимого, скажем так.

А. Леонтьева

— Ну да, то есть в хорошем смысле расслабляться. Вы знаете, у меня есть знакомые: батюшка, он настоятель храма Воскресения в Толстопальцево, и его матушка, и вот они рассказывали, это, по-моему, важная такая штука, что когда началась СВО, вот очень часто приходят на исповедь: «вот муж раздражает, уже даже раздражает, как он жуёт за столом». Но вот когда начали забирать мужчин, тут вдруг такой был всплеск свежести вот этой любви, потому что любовь никуда не ушла, а вот это вот расслабление немножечко просто как бы смазало картину.

о. Макарий

— Ну правильно, совершенно верно. Замечание очень ценное и меткое, потому что из внешних обстоятельств рождаются какие-то новые эмоции.

А. Леонтьева

— Напомню, что у нас в гостях сегодня иеромонах Макарий (Маркиш), руководитель Отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии. Отец Макарий, переходим к моей любимой теме, которая, так кратко если сформулировать: больше Богу о детях, чем детям о Боге. А вопрос, наверное, про то, как вот наши дети вырастают в церкви, прямо вот, можно сказать, даже с младенчества, и потом начинают отходить, и искать свои взаимоотношения с Богом, как мы говорим. Вот в этот момент, возвращаясь к самой первой цитате, которую я процитировала, святителя Василия, в этот момент нам как себя вести, рассказывать ли так, чтобы их не раздражать, сказано ведь, что не раздражайте, но это, правда, на другую совсем тему сказано: не раздражайте, в смысле не угнетайте детей своих. А как-то вот найти эту серединку, чтобы вроде как и рассказывать им что-то, и как бы не прессовать их своими знаниями.

о. Макарий

— Ключ к ответу в одном слове, мы с вами сегодня внимательны к словам, как и всегда должны быть, ключ к ответу в слове «момент». Если профессор Астафьев, из истории владыки Василия, он ехал на извозчике, и там какой-то юноша его увидел, он встал и перекрестился, и юноша видит, как это здорово. Речь идёт о наших, о ваших детях, самых близких существах в вашей семейной жизни, и если вы будете думать о каком-то моменте: «как я вот пойду и ему расскажу?» — ну, не слишком выигрышная стратегия. А выигрышная стратегия — это каждый день и каждый час что именно: долбить им, и, как говорится, мозги компостировать? Нет. Но быть христианами. Подправлять, как говорят футболисты: подправлять мяч. Жизнь многообразна, контакты ваших детей и с вами, и с окружающим миром многообразны и задачи, которые они решают, 7-летние — одни задачи, 10-летние — другие, 12-летние — третьи, и так далее, и так далее, и в каждом из этих возрастов, в каждой жизненной ситуации чётко ставить себя, с чего мы начали с вами — чётко ставить себя и свой дом на православные христианские рельсы.

А. Леонтьева

— Это вы хорошо сказали, теперь расскажите, как.

о. Макарий

— Да, конкретно. Вот смотрите, коллизия, так сказать, столкновение педагогическое, достаточно часто приходится это слышать: ребёнок, начиная с возраста семи лет, заканчивая уже юношеским возрастом, обычно всё-таки это мужского пола, хотя девочки тоже не чужды, к сожалению, начинают сквернословить, и вот родители это слышат. Три подхода. То есть два подхода совершенно ошибочных, а вот третий должен быть правильный. Первый подход — начать топать ногами, махать руками, искать ремень и так далее. Ну, вносите конфликт этот самый. Второй подход противоположный — делать вид, что я не слышу. Вот ни то, ни другое недопустимо. Третий подход — не хвататься, не бросаться, не делать резких движений, но достаточно упорно и досконально доносить до этого юноши или девушки, что это свинство, и это свинство мы не можем истребить из мира, намекнуть, что вы не можете контролировать его поведение за пределами дома, это глупо было бы. «Если я узнаю, что ты такие слова произносишь, я с тебя семь шкур спущу!» — вот это не надо. Но — у нас в доме этого нет. Когда ты идёшь по улице и наступишь ногой в собачий экскремент, ну, наступил и наступил, но когда ты входишь в дом, ты тщательно вымоешь свой ботиночек в ближайшей луже, и в дом эту дрянь не вносишь. Вы понимаете, вот это вот эмоциональные компоненты, но эмоционально не агрессивные, а эмоционально демонстративные, моё эмоциональное отношение к сквернословию не надо прятать, но оно не должно выражаться, выливаться в оскорбление, в конфликт, в коллизию с этим самым юношей, который, наоборот, считает, что это хорошее дело. Вот примерно так. Поделюсь: время от времени я иду по улице и слышу, что сквернословят люди разного возраста, начиная от старшего подросткового, заканчивая моим собственным. Подхожу, говорю, но правда, это всё-таки фактор подрясника и креста, крест я не всегда ношу, но они видят это, как дополнительный усилитель воздействия. Говорю: «Здравствуйте, у меня к вам вопрос: вы русский?» И удивление. Это вот психолог вам любой подскажет: сразу взять на удивление, неожиданный вопрос. Ну, неважно, что они отвечают, иногда отвечают, что кавказцы, кто угодно. Дальше следующий фактор удивления, говорю: «Ну, видите, какое дело, я скоро умру, я старый человек, ясное дело. Но вам тут жить и это ваша нация, и это ваша страна. И вы хотите, чтобы она вот так вот жила? Так вот, абстракция некая?» Ну, понятно, речь о сквернословии. Они, как правило, начинают извиняться, эти извинения сразу, сходу отметаю, говорю: «Чего вы? Я при чём? Это ваша жизнь». Ну, и что-то получается конструктивное здесь сказать. Пример конструктивного подхода к делу. И вот для родителей эти конструктивные действия, они должны стать повседневностью, каждодневностью. Не дидактически, не дисциплинарно, не лекционно, не как-то административно, не дай бог, а дружески, внимательно, участливо. Вот это слово «дружба», которое, пожалуй, на исповеди, особенно у молодёжи, ну и даже старших, постоянно приходится применять: а вы дружите со своими детьми? А вы дружите с родителями? Мальчик маленький говорит: «Я папу не слушался». Говорю: «Тебе сколько лет?» — «Мне уже девять». Но с папой пора дружить, уже по-новому. Маленький ребёнок, пятилетний — ну да, слушаться. А девятилетний уже должен с ним дружить, уже по-другому.

А. Леонтьева

— Как хорошо вы говорите.

о. Макарий

— И вот на этом фоне, в этой среде дружественной воздействия — мы начали с вами с религиозного мировоззрения, — прорастает переключение, перерастание детской веры в веру взрослую. И аналогии тоже приходится людям рассказывать, напоминать: вот птенец, у него пух птенцовый, а потом эти пёрышки выпадают, уже вырастают маховые перья. И причём время линьки, оно небезопасное, птенца в дикой природе могут сожрать в этот момент, но его надо оберегать, и они должны понимать, эти молодые люди, что вот происходит сейчас линька, и взрослые, которые их поддерживают, в этом деле соответствующим образом им какую-то помощь по содействию оказывают.

А. Леонтьева

— Мне вспомнилась сказка про гадкого утёнка, можно его соотносить с подростковым вот этим возрастом, это такой растопыренный какой-то очень...

о. Макарий

— Совершенно верно, очень оптимистичная сказка. И молодёжи, говоришь: «Читали же про гадкого утенка? Ведь он, пока не посмотрел в зеркало воды, он же не знал, что он стал лебедем. А вам-то подскажут в любой момент ваши любящие родители».

А. Леонтьева

— Ну да, он же в другой среде был совсем.

о. Макарий

— Совершенно верно. Мало того, в другой среде вы там где-то якшаетесь, тусуетесь с кем-то, они вас будут оскорблять, они вас будут учить всякой гадости и так далее. А родители-то ваши вам поднесут вам зеркало, скажут: «Смотри-ка, ты уже лебедем стал». А это от родителей зависит, если родители будут всё время тыкать, что ты такой-сякой, опять ботинки не почистил...

А. Леонтьева

— Недолебедь, ты недолебедь ещё.

о. Макарий

— Вот. А если скажут: «Ну, видишь как, давай уж я тебе ботинки почищу, ты уже такой молодец теперь, тебе надо ходить с чистыми ботинками».

А. Леонтьева

— Это уже высший пилотаж, да? (смеются)

о. Макарий

— Ну почему? Вот так.

А. Леонтьева

— Я, знаете, ещё хотела какую тему поднять: очень важно в семье удержать в себе, когда у тебя вот то, о чём мы говорили, там раздражение, ещё что-то, удержать в себе вот это злое слово. Вот в тебя какое-то попало зло, какая-то штука такая попала, и оно может выйти даже не руганью, мы люди интеллигентные, мы не ругаемся, но мы что-нибудь такое скажем, что человека просто может размазать, причём близкие люди лучше эти слова знают, и им очень хочется сделать больно, потому что сейчас вот они в таком состоянии. Вот что вы рекомендуете в этих ситуациях?

о. Макарий

— Простой вопрос сравнительно. Вот врач, обычный врач, терапевт участковый, у него две задачи: профилактика — как сделать, чтобы вы не болели, ну и терапия — как вас лечить. Ни один терапевт не скажет: «Я вам сказал с мокрыми ногами не ходить, а вы простудились, идите вон отсюда, не буду с вами разговаривать!» Он лечит вас со всей силы, хотя и предупреждает, как не болеть, вот прививки, вот вакцинации, мы с вами говорили об этом деле. Наш небесный Врач действует точно так же. Когда мы рассказываем, проповеди произносим, на исповеди ведём беседы с человеком — это всё профилактика, как сделать, чтобы вы не грешили, грех — это и есть болезнь. Но дальше надо научиться тому, что же делать, если я заболел, если я совершил грех. Одно дело — я наступил человеку на ногу в трамвае, и он обиделся и ушёл, всё, я за ним не побегу. Другое дело — если наступил на ногу, а точнее, на душу своему родному, близкому человеку. Как только я это заметил, и как только я себя судил за ошибку, сразу принимаю от небесного Врача какие-то терапевтические средства — опять же, по обстановке. Ну, правил много и ресурсов, и методов, и способов, всё что угодно, но применяйте их немедленно. Вот я говорю что-то, говорю, и, как вы сказали, ощущаю, понимаю, что я говорю лишнее, вот в этот момент прикусите себе язык и скажите что-то другое или сделайте что-то другое.

А. Леонтьева

— Если успеете.

о. Макарий

— Если это между мужем и женой, то это всегда успевается. Вот буквально приходится людей учить, чуть ли не мастер-класс проводить: «вот возьмите, к мужу подойдите», и так далее.

А. Леонтьева

— Знаете, я такой момент вспомнила, очень острый для меня, тоже, может быть, кому-то пригодится, с моим уже покойным мужем. Был какой-то плохой, злой эпизод, и единственный раз в жизни вот это случилось, но я так это помню: я была в очень сильном напряжении, раздражении, а муж такой идёт, открывает холодильник и достаёт бутылку с молоком стеклянную. А мне очень хочется цапнуть кого-то, куснуть, и я ещё такой человек горячий и, в общем, бывает всякое. И вот первый раз в жизни я что-то такое говорю, знаете, ужасно обидное, дико обидное, и я вот, слово — не воробей, я вижу это слово как пулю, которая летит, и мне хочется её поймать. Вот представляете, как будто время замедляется, и мне хочется это слово схватить и вернуть, потому что оно уже летит.

о. Макарий

— Понимаю, понимаю. Но психологически, действительно, в самом деле, мы говорим о психологах, они проводят всякие тренинги, практику, тренировки, психоигры, психодрамы, вот здесь надо отыграть: не уловить то, что вылетело, а вдогонку послать что-то другое, что его нейтрализует, и это другое может быть очень разное, особенно в семейной жизни или в отношениях родителей и детей, но оно может быть не только вербально, не только словесно, но и ласково, нежно и так далее.

А. Леонтьева

— Но у меня это было такое, я помню, муж просто настолько был в шоке от этого, что он уронил эту бутылку, и она разлетелась такой стеклянно-молочной пылью, потому что там кафель был. Ну да, и я бежала потом и говорила: «Слушай, это была не я, это был кто-то другой, прости!»

о. Макарий

— Совершенно правильно вы сказали. Оправдание какое-то, оно должно идти вместе с позитивным настроем, совершенно правильно. И вот, знаете, я уже тут рекламировал Василия Кинешемского, сейчас я ещё одного автора прорекламирую — это Борис Степанович Житков — советский писатель, который выступал как детский писатель, по-моему, по той простейшей причине, что детскому писателю было меньше шансов попасть в те места, откуда нет возврата. И у него многие рассказы детские, но некоторые из них глубочайшей важности, глубочайшего смысла, нравственно-психологические, в общем-то, христианские, поскольку они правильные. Я сейчас припомню рассказ «Дяденька». Вот возьмите, друзья, найдите, в интернете сейчас ничего не стоит. Наверное, вы его не помните, это не очень популярный рассказ. Так кто этот «дяденька»? Вот мы говорим о взаимоотношениях мужа и жены, родителей и детей, а там речь идёт от лица мальчика, ученика, он работает на верфи, огромной верфи, где строят суда, и «дяденька» — это его мастер, слесарь, которому он прислуживает, мальчик-подмастерье, там заклёпки носит, техническая сторона тоже интересная, но нам это не так важно. И этот мальчик на этого «дяденьку» копит злобу, ну по-детски, «дяденька» строгий, взрослый, все время что-то требует от него, эти заклёпки ставить, и там по стечению обстоятельств мальчик подумал, что этот «дяденька» провалился внутрь трюма и расшибся. И он сразу закричал: «Остановите, остановите, дяденька пропал!» Забеспокоился ужасно, даже запаниковал, но рабочие его услышали, сирену включили, что-то такое, ну и вдруг этот «дяденька» живой там появляется, ничего не было на самом деле, и этого мальчика он обнял, и такой катарсис произошел. Очень интересный психологический сюжет, развитие сюжета, развитие эмоций, и вот прочитать такой рассказ с ребёнком — это то самое христианское нравственное развитие, о котором мы с вами говорили.

А. Леонтьева

— Потрясающе, спасибо вам большое! Напомню, что сегодня в «Семейном часе» наш гость — иеромонах Макарий (Маркиш), руководитель Отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии, мы поговорили о семье, о том, как всё-таки представить молодым людям себя как-то достойной семьёй, достойными папой, мамой, супругами. У микрофона была Анна Леонтьева. Спасибо, отец Макарий, за очень полезный и эмоциональный разговор.

о. Макарий

— Спасибо, дорогая Анна, дорогие слушатели. Я надеюсь, что мы продолжим разговоры на эти и похожие темы. Всего вам доброго, Господь вас благослови.

А. Леонтьева

— Всего доброго.