«Царство Небесное». Священник Павел Усачёв

У нас в студии был клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами в Москве священник Павел Усачёв.

Разговор шел о христианском учении о Царстве Божием, что о нем сказано в Священном писании и кто может его обрести.

Ведущий: Константин Мацан

---

Константин Мацан

— Светлый вечер на Радио ВЕРА. Здравствуйте, уважаемые друзья! В студии у микрофона Константин Мацан. В гостях у нас сегодня священник Павел Усачев, клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами и старший священник храма Архистратига Михаила при университете МВД. Добрый вечер.

о. Павел Усачёв

— Добрый вечер.

Константин Мацан

— У нас сегодня с Вами животрепещущая тема, связанная, с одной стороны, связанная с одним из недавних евангельских чтений. А другой стороны, пожалуй, нет другой темы, которая в Евангелии возникала бы настолько часто. Или выражение, которое возникало бы там настолько часто и было бы так нагружено смыслами, как выражение: «Царство Божие» и «Царство Небесное». Я в качестве эпиграфа к нашему разговору приведу комический пример. Я тут смотрел интервью одного священника, очень известного, который считает себя не худым человеком. И он рассказывает, что у него есть майка, где по пузу идёт надпись «Ничто худое не войдёт в Царство Небесное». Ну, вот это такой шуточный аспект вопроса. А вообще, общественное служение Христа начинается словами: «Покайтесь, ибо приблизилось Царствие Божие» или «Небесное». То есть, когда Христос, Спаситель, в 30 лет выходит на общественное служение, как это называется в языке библеистики, первое, что по тексту Евангелия Он говорит людям- о Царстве Небесном, которое приблизилось. И Он призывает к покаянию, к метанойе (к изменению образа жизни). Вот как эти слова отзываются в Вашем сердце?

о. Павел Усачёв

— Да, отзываются. И отзываются таким образом, что наш Господь, Спаситель наш, Иисус Христос, говоря такие слова: «Приблизилось Царствие Божие, Царствие Небесное», здесь имеет в виду, конечно же, самого себя. Потому что Царствие Небесное — это и есть Христос. Он воплотился. И Он вышел на это общественное служение. И рядом с Ним, у многих, кто окружал Его, были разные мысли. Но очень часто у людей возникало желание приблизиться к Нему, стать ближе. Поэтому толпа теснила Его, люди старались там ухватиться за край Его ризы. Мария правильно сидела у Его ног и внимала, и получила одобрительную оценку, что «благую часть» избрала. И, конечно же и самарянка у колодца. Было ощущение очень устойчивое и непреодолимое, что вот оно наступило, это Царствие Божие. То есть то состояние души, в котором хочется остаться, задержаться, как-то продлить его. И когда приближается Царствие Божие к человеку в тех или иных обстоятельствах жизни, например, у современного человека, здесь очень часто может быть не всё так весело и здорово. Что вот ты ощутил и тебе хорошо. И дальше жизнь твоя пошла «как по маслу». Очень часто так происходит, что наступает покаяние, эта вот метанойя. И Господь говорит: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное. Что необходимо перемениться человеку. И в этом смысле происходит некая схватка в душе со своим «ветхим человеком». Интуитивно мне очень захотелось прочесть сегодня стихотворение Рильке, который, конечно, был очень религиозен. Вот в переводе Пастернака, это очень известное стихотворение. И оно, мне кажется, очень верно показывает то, как приближается к человеку Царствие Божие. Или как человек приближается к Царству Божьему, и что происходит с душой человека. Стихотворение называется «Созерцание». И, конечно, Борис Леонидович очень тонко, очень глубоко его перевел. Если можно я зачитаю.

Константин Мацан

— Конечно!

о. Павел Усачёв

— «Деревья складками коры

Мне говорят об ураганах,

И я их сообщений странных

Не в силах слышать средь нежданных

Невзгод, в скитаниях постоянных,

Один без друга и сестры.

Сквозь рощу рвется непогода,

Сквозь изгороди и дома,

И вновь без возраста природа.

И дни, и вещи обихода,

И даль пространств- как стих псалма.

Как мелки с жизнью наши споры,

Как крупно то, что против нас.

Когда б мы поддались напору

Стихии, ищущей простора,

Мы выросли бы во сто раз.

Все, что мы побеждаем,- малость.

Нас унижает наш успех.

Необычайность, небывалость

Зовет борцов совсем не тех.

Так Ангел Ветхого Завета

Нашел соперника под стать.

Как арфу, он сжимал атлета,

Которого любая жила

Струною Ангелу служила,

Чтоб схваткой гимн на нем сыграть.

Кого тот ангел победил,

Тот правым, не гордясь собою,

Выходит из такого боя

В сознаньи и расцвете сил.

Не станет он искать побед.

Он ждет, чтобы высшее начало

Его все чаще побеждало,

Чтобы расти ему в ответ».

Хочется спросить у вас, Константин, отзывается ли это стихотворение в контексте этой темы?

Константин Мацан

— Очень отзывается! Особенно его финал: «Чтобы высшее начало тебя побеждало, чтобы ты рос в ответ». Где-то это еще есть у Пастернака. Что-то на что-то это очень похоже. Но это очень точно. Это как один священник мне знакомый однажды описывал свой приход к вере и в церковь. На тот момент будущий священник. Он сказал: «Я пришел и сдался в церковь. Я сдался тому, что больше меня, сильнее меня. Отключил свою гордыню, свою самость и понял, что вот сюда нужно вступить, как в школу». Это один аспект. А у Пастернака, вернее, у Рильке (в словах Пастернака), конечно, это очень точно.

о. Павел Усачёв

— Да, Борис Леонидович, конечно, все его творчество пропитано христианской традицией. И наверное, очень отзываются слова Спасителя, когда он исцеляет прокажённого, он прежде спрашивает: «Ты хочешь ли очиститься»? И когда человек этот, ну, по сути, говорит: «Да, Господи, я хочу, чтобы ты меня очистил». Это, как бы победил, «победил и очистил». То есть, да, чтобы «расти в ответ». Вот еще этот момент из Евангелия, какие удивительные слова Господа. Ведь Господь сравнивает Царство Небесное с камнем. И самого себя с краеугольным камнем. Вот эти слова, наверное, конечно же, вы их помните: «Если человек на этот камень упадёт, то разобьётся, а если на него упадёт камень, то раздавит». Поэтому эти слова нельзя неправильно вырывать из контекста, там очень важен контекст. Но тем не менее Царство Небесное как камень. Основа, как что-то, что дано. Как закон, который не может быть измен и который действует в нашей жизни. Закон любви. И перед тем, как Господь говорит эти слова о камне, о который можно разбиться или которым можно быть раздавленным. Речь идёт об иудеях, которые отвергли Царство Небесное. И самое интересное, что ведь они отвергли не потому, что они не знали. А они именно потому, что знали, отвергли. Вот если почитать экзегетов, которые этот отрывок для нас раскрывает смысл. То как раз становится понятно, что самое страшное, это когда человек сознательно отвергает Бога. И тогда этот камень как раз и может раздавить до такой степени ... Я не помню, по-моему, Иероним Стридонский. Вот это место комментирует, что даже раздавить до такого состояния, что и нечего будет собирать! Вот представляете, на сколько этот огонь, который может нас опалить. И как в горниле мы можем увидеть самое главное, что у нас в душе, так и душа, которая отвергает Бога сознательно, может быть окончательно раздавлена этим камнем.

Константин Мацан

— Знаете, я вспомнил ассоциацию, которая у меня родилась из того, что вы читали Пастернака. Это его стихотворение знаменитое тоже позднее, 1956 года, уже в больнице. Там описывается человек в больнице. Вот последние строки тоже о том, как бы о встрече с Богом. О переживании Божьего присутствия. Как того, кто больше тебя, как того, кто главнее тебя. Как того, как бы в чьих руках ты находишься и кто по своей любви с тобой хочет что-то сделать. То есть хочет тебя как бы изменить. Хочет тебя сделать лучше через иногда даже страдания, которые он тебе посылает. Вот эти последние строки Пастернака в больнице:

«О Господи, как совершенны

Дела Твои, -думал больной, -

Постели, и люди, и стены,

Ночь смерти и город ночной.

Я принял снотворного дозу

И плачу, платок теребя.

О, Боже, волнения слезы

Мешают мне видеть тебя.

Мне сладко при свете неярком,

Чуть падающим на кровать,

Себя и свой жребий подарком

Бесценным твоим сознавать.

Кончаясь в больничной постели,

Я чувствую рук твоих жар.

Ты держишь меня, как изделие,

И прячешь, как перстень, в футляр».

Священник Павел Усачев, Клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами, старший священник храма Архистратига Михаила при Университете МВД сегодня в программе «Светлый вечер». Но вот еще один важный момент, связанный с этими словами евангельскими. С этим понятием «Царство Небесное», ну или, говоря совсем точно, с этой реальностью. Это то, что, как пошутил однажды один наш гость, для большинства людей Царство Небесное, сама эта фраза имеет в качестве предложения и вечный покой. То есть люди привыкли желать покойному Царства Небесного. Понятна ассоциация Царства Небесного с раем. С посмертной участью человека. Но только ли к этому все сводится? Ведь иначе не было бы фразы «Царство небесное внутри Вас есть», когда Христос говорит ученикам, и, насколько я знаю. Хотя я греческого не знаю, но знаю, что вот это слово «внутри» в греческом оригинале допускает двоякое толкование. Либо это «внутри»-как «среди учеников». То есть «Я есть Царство Небесное, я среди вас». Вот здесь, в вашем братстве, в нашем коллективе. А также и внутри вас, внутри вашего сердца. То есть внутри сердца человека. В его глубокой глубине. Тогда получается, когда мы говорим о Царстве Небесном, Божьем, мы не говорим о только будущей посмертной участи человека. Мы говорим о чем-то ныне происходящем. Вот о чем мы в этом смысле говорим?

о. Павел Усачёв

— Да, это очень важный вопрос, насущный. Потому что можно упустить самое главное, пока мы здесь живем. Ожидая Царствия Небесного. И, конечно, я думаю, что очень многие, наверное, все радиослушатели уже знают о состоянии души. Сейчас очень много об этом говорят. И как противоположность этому состоянию души, такое адское. Оно всё начинается здесь! На земле. Это не просто слова, это как раз эти знания о том, что «Царствие Божие начинается здесь, на земле», мы, конечно же, берем из святоотеческого учения. Ну, может быть, не хором. Но очень многие святые отцы говорят именно о том, что «Здесь Царство Небесное, поскольку мы здесь на земле. Земные от части люди, в теле. И оно должно здесь пустить корни на земле. Я сейчас не помню, какой из этих отцов это говорил. Но точно совершенно есть такие слова, что : «Царство Небесное должно пустить корни в нашей жизни. Здесь, пока мы ещё в этой временной жизни находимся». И вот очень важный момент, о котором часто говорит владыка Антоний Сурожский. Я дословно, наверное, не приведу эти слова. Но вот смысл: невозможно отвернуться от этого мира. Видимо, имеется в виду в негативном таком ключе мира грешного, суетного. И пойти вперёд в Царство Небесное, если ты в глазах своего ближнего не увидел «сияние вечности». То есть невозможно ощутить Царствие Божие без ближнего. Это невозможно сделать одному. Ощутить его, и чтобы оно внутри тебя обнаружилось. Это удивительная загадка и тайна. Почему так? Наверное, я ещё до конца не могу ответить для себя на этот вопрос. Почему счастье мы можем ощущать только в связи с кем-то? В одиночку, если человек ощущает какое-то удивительное счастье, то чаще это какое-то «прелестное» состояние. А так, конечно, сама этимология слова «счастье» — это именно соучастие. Часть чего-то хорошего, большого.

Константин Мацан

— Это, кстати, именно русская этимология. В английском языке, во французском такого нет. Это тоже какая-то такая национальная черта. Что-то про соборность, может быть. Счастье, быть частью с кем-то. Счастье — то, чем делишься, то, чем делятся.

о. Павел Усачёв

— Да, да, да. Ну и, да, наверное, неправильно сейчас будет говорить, что мы какие-то самые крутые (русские), что у нас там какая-то общность.

Константин Мацан

— Это не к чести и не к признанию заслуг, а как раз-таки наоборот. Мне кажется, когда мы такие вещи говорим про особенности русского менталитета, очень часто мы говорим об этом как о задаче. Как о том, что нам это поручено исполнить. А ведь мы это еще можем и не исполнить. И можем как раз-таки эту миссию не выполнить. То есть это вообще-то не про претензию на святость. А про большую ответственность, которая возложена.

о. Павел Усачёв

— Да. Ну, вот как раз вот эта схватка с ветхим человеком, со своей ограниченностью, со своим эгоизмом. Смертельная схватка, она происходит изо дня в день в жизни человека. И всегда в связи с ближним, как правило. Может быть, я ошибаюсь, но, по-моему, это самая частая ситуация, когда тебя не трогают, ты можешь как бы пребывать в каком-то более-менее комфортном состоянии. И даже и молиться, и даже если замолившись, начнёшь слышать голоса ангелов, то это будет уже опасно. Как хорошо, что рядом есть те, кто нуждаются. Могут нас потормошить, о чём-то попросить. И вот в этот момент как раз и происходит встреча с ветхим человеком. И иногда так бывает, что Царствие Божие внутри не очень-то обнаруживается. Вот эти слова Спасителя о том, что Царствие Божие внутри вас есть, ну, это для меня, как для христианина, как для священника, они звучат в контексте: «Покайтесь, приблизилось Царство Небесное». Как задача некая.

Константин Мацан

— Да, когда мы слышим, мы же не можем сказать: «А, ну всё, оно там есть». Бери и успокойся. Отлично! Пользуйся. Нет.. То есть я тоже эти слова слышу, читая Евангелие, как то, что «Царство Божие внутри. Оно может быть. Вы предназначены...

о. Павел Усачёв

— Оно есть там.

Константин Мацан

— Да. Но его еще нужно раскрыть. А во-вторых, его еще нужно, а что такое раскрыть? Ну, это «Блаженны чистые сердцем». То есть оно там есть. Оно там должно быть. И пока ты его не создал в себе такой чистоты, чтобы оно там проявилось, его там как будто бы и нет. Поэтому вот кайся, работой и очищай сердце. И тогда, может быть, оно как-то краешком, отблеском оно начнёт там как-то проявляться.

о. Павел Усачёв

— Да. Устами младенца глаголит истина. Есть такой забавный эпизод, я не знаю, насколько он анекдот или реальная история жизни. Вот бабушку оставили с внучком на целый день. А он всё ходил вокруг неё, приговаривал: «Молись и кайся». Бабушка перепугалась. Вечером она спросила у родителей: «Чего это он»? «А это он так просит мультик „Малыш и Карлсон“ включить». Ну, а она видимо, стала молиться, и каяться. А если кроме шуток, то мне сейчас вспоминают слова апостола Павла из первого послания к Коринфянам. Где апостол как раз нам приоткрывает завесу тайны. Как всё-таки это Царство Небесное в себе раскопать, обнаружить. Дать Ему жить и действовать в душе, разрастаться. И расти в ответ Господу (как в стихотворении Пастернака, последняя строфа). Не зря же всё-таки вот эти Апостольские послания. Они называются учительными книгами. То есть они учат нас. В этом их смысл. Вот почему так важно знать послания апостола Павла, апостола Петра, Иоанна, Якова. Потому что они как раз дают нам возможность понять механизм. И апостол Павел говорит, что Христос — это основание, на котором каждый христианин строит свою жизнь, духовную жизнь. И кто-то строит из золота, кто-то из серебра. А кто-то строит из соломы и дерева. Или из сена. И что, когда эти дела будут испытываться огнём, имеется в виду страшный суд Господень, нелицеприятный. То те, кто строил на имени Христовом, на Его заповедях, свою жизнь из дерева и соломы, все это сгорит. Но даже и те, у кого вот эти дела были из соломы и дерева, даже и те спасутся, но как бы из огня. Вот такие загадочные, удивительные слова апостола Павла. А после этого он говорит, что мы храм Божий, и что кто «разоряет храм», тот будет достоин порицания! И вот так вот относиться к себе, вот мне эти слова очень помогают. Я через них могу осмыслить, например, вот смысл поста. Сейчас был Успенский пост, и вообще любого духовного дела. Зачем, откуда вот это стремление христианина, чтобы спасти свою душу бессмертную. Вот на первый взгляд обывателю, человеку далекому от церкви, может показаться, что, ну, это какой-то, может быть, и духовный, но эгоизм. Ну, как можно только о себе думать, о своей душе? Но вот в контексте вот этого, этих слов апостола Павла, что «мы не свои», а что «мы храм Божий, и что грех разорять этот храм», для меня становится вообще понятно, почему так важно стремиться ко спасению души. Потому что мы не свои, потому что мы несем в себе сокровища. И не просто сокровища: золото, серебро или кем-то подаренную дорогую вещь. А мы несем в себе живую искру Божию. То, что мы созданы по образу и подобию Божию. То есть, просто если представить себе, даже можно так сказать грубо, что внутри нас Господь, Иисус Христос. То есть то, что я там буду объедаться, опиваться, говорить плохие слова, осуждать, это всё, естественно, попадает в мое сердце. Правда ведь? Это действительно так. Мое сердце от этого тревожится, переживает, оскверняется, чувствует тяжесть. И получается, что я это все пускаю в себя. Зная, что во мне Христос. И делаю возможным это. Получается, что я допускаю эту возможность осквернения своей этой святыни. Да не будет так, потому что «не моими руками, Господи, я буду прибивать тебя ко кресту». Не моими руками. И поэтому я буду делать всё для того, чтобы этот храм, в котором ты живешь в моей душе не был осквернен. И чтобы я дошел до Царствия Божия.

Константин Мацан

— Вернемся к этом разговору чуть позже. Я напомню, что сегодня с нами в программе «Светлый вечер» священник Павел Усачев, клирик Храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами, старший священник Храма Архистратига Михаила при Университете МВД. Не переключайтесь.

Константин Мацан

— Светлый вечер на радио ВЕРА продолжается. У микрофона Константин Мацан. В гостях у нас сегодня священник Павел Усачев, клирик Храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами, старший священник Храма Архистратига Михаила при Университете МВД. Наша сегодняшняя тема — «Что такое Царствие Божье» или Царство Небесное. И ведь вот какой есть, на самом деле, ошеломляющий факт. Ошеломляющий он, потому что, как мне представляется, он вроде бы очевидный, но когда на нем останавливаешь внимание, то он кажется ошеломляющим. Ведь Христос оставил людям одну молитву. Это «Отче наш». И в ней есть слово «Царство». Мы говорим: «Да приидет Царствие Твое». Сам Христос этот текст нам оставил. И все христиане, вне зависимости от конфессий, повторяют эти слова. А вот что это должно нам сказать? Что в едва ли не главной христианской молитве сам Христос оставляет нам слова о Царстве? Ведь контекст возникновения молитвы «Отче наш», очень интересный. Христос говорит своим ученикам, что: «Не будьте многословны, как люди других религиозных традиций, которые думают, что чем больше слов вы скажете, тем лучше Бог услышит и исполнит. Господь заранее знает то, что вам нужно. От вас требуется верность, устремлённость сердца, любовь к Богу и к ближним. И поэтому вот вам краткая молитва. В ней всё сказано». Но в этой краткой молитве из всех возможных слов и понятий возникает именно «Царствие твое».

о. Павел Усачёв

— Из всех слов и понятий?

Константин Мацан — Ну, множество могло бы быть в этой молитве слов, но их мало. И, видимо, настолько важно это понятие «Царство», это слово, как бы идея того, что Христос пронес Царство Божие на землю. «Да приидет Царствие Твое».

о. Павел Усачёв

— Ну да, это центральная тема этой молитвы.

И теперь становится понятно, если Господь нам даёт эту единственную молитву, учит молиться в ответ на просьбу учеников: «Научи нас молиться». Он даёт молитву, в которой главная тема о Царстве, которое должно прийти. И тем самым, наверное, Господь показывает истинную цель жизни христианина. Что вот это Царствие Божие, его нужно искать. «Ищите, прежде всего, Царствие Божие, остальное всё вам приложится». Господь этой молитвой и тем, что Он (именно, уча нас молиться), дает такую молитву, еще раз говорит о том, что нам нужно искать, прежде всего, Царствие Божие! И, невозможно его найти с лопатой в руках в одиночку. Это только возможно в связи с теми людьми, которые тебя по жизни окружают. Оставлять долги, и тогда и нам будут прощены долги, и так далее. Вот Царствие Божие нудится. И только те, кто употребляет усилия, его достигают. И мы знаем, что это такое, эти труды, эти борения, эта схватка с «ветхим человеком». И действительно, мудрость народная, что «без труда не выловишь и рыбки из пруда». Что уж говорить о Царстве Небесном. И мне кажется, что очень важная тема для человека, который строит свое основание жизни на Христе, строит свое вечное спасение, вечную жизнь, пытается достичь Царства Небесного еще здесь на земле. Очень важно не впасть в какое-то отчаяние. Потому что иногда кажется, что проходят годы, и вдруг какая-нибудь мелочь так задевает твой эгоизм, что это здание, казалось бы, оно рушится. Но вот всё-таки, возвращаясь к словам апостола Павла из послания к Коринфянам, мне кажется, что вот то, что «спасутся все, кто строил на основании Иисуса Христа свою жизнь, даже хоть из огня, но спасутся», вот это слова очень обнадеживающие. Потому что этими вспышками гордыни, тщеславия, ярости, как будто, опаляются многие наши добрые дела. И кажется, что вот я уже повержен, лежу, как свинья в грязи. Но руководствуясь всё-таки знанием духовной жизни апостола Павла, можно сказать следующее. Да, эгоизм в жизни человека не побежден окончательно. Да, те добрые дела, которые мы строим во имя Христа, оказывая милость, заботу о ближних и так далее, что ко всем этим делам, конечно же, может примешиваться и гордыня. И примешивается. И тщеславие, и какие-то другие амбиции. То есть, это не чистое золото. Это не чистое серебро, наши добрые дела, которыми мы хотим достичь Царства Небесного. Да, они сгорят, и сгорают. И Господь попускает в нашей жизни случиться тому или иному греху, который полностью может обескураживать человека. И человек даже может подчас впадать и в отчаяние. Но всё это для спасения. Для того, чтобы человек ощутил. Господь как бы говорит: «Ты назвал себя христианином. Ты строишь свою жизнь по Евангелию. Но твоя жизнь несовершенна. И пусть эти здания сейчас сгорят. Это не значит, что ты погиб». И Господь в такие моменты, когда какой-то грех в нашей жизни происходит и повторяется. А это, наверное, самое тяжелое для христианина, который ищет спасения, когда тот или иной грех из раза в раз повторяется. И, может быть, еще с большей силой. Тем самым, конечно, Господь очень здорово лечит и очищает наши стройматериалы для спасения. Чтобы они стали из деревянных золотыми. Из соломенных- серебряными и так далее. Наверное, полезно читать дневники Иоанна Кронштадтского, который тоже, может быть, не в отчаянии, но плачет о том, что его жизнь несовершенна под час.

Константин Мацан

— Вот мы говорим о Царствии Небесном. И один из допустимых синонимов — это слово «рай». А вот антонимов — «ад». Что противоположно Царству Божию, Царству Небесному? Ад, преисподняя. И тогда возникает вопрос, а что такое ад? Мы знаем, что в Великую Субботу Христос спускается в ад и разрушает его. И Иоанн Златоуст говорит, что больше в аду никого нет. Тем не менее, ад как тема присутствует и дальше в христианском предании. Что мы понимаем тогда под адом?

о. Павел Усачёв

— Да, Господь сошел в ад и разрушил его, и вывел праотцов. И тем самым Господь как бы показывает, что вот она жизнь, врата райские отверсты отныне. И каждый труждающийся может восхитить это состояние райское и войти в Царствие Божие. Тот же разбойник, покаявшись, вошел первым. Попросив просто помянуть его во Царствии Небесном. Но почему-то человек своей жизнью, человечество, как бы в ответ на эту милость Божию, что ада нет, что он расторгнут, разрушен, что пуст ад... Человечество в ответ говорит: «Господи, это всё хорошо, но нам как-то без ада и жизнь не жизнь». И опять возникают эти состояния, эти резервуары злобы человеческой, куда этот человек погружается, куда всё это стекает. И ад — это не какое-то пространство или капкан. Что Господь специально ждёт, что вот сейчас человек оступится, и туда упадёт. Ад — это всё-таки тоже выбор человека. Вот в этом и трагедия свободы человека. В том, что он выбирает Бога, жизнь с Богом, или жизнь без Бога, богооставленность. Вот ад как состояние богооставленности. Это последствие такого неправильного выбора человека. Мы очень часто в студии Радио ВЕРА вспоминаем Льюиса. Но, тем не менее, пусть его имя опять здесь прозвучит. Книга «Расторжение брака» удивительно образно нам рисует эту картину адского состояния, когда человек не может просто оторвать взгляда от себя. Вот он по жизни служил себе, то есть он был в центре мироздания. И никакие обстоятельства, никакие трудности, и ближние, которые его окружали не смогли этот его влюбленный взгляд от самого себя оторвать. И удивительно вот эта картина, когда кто-то из ближних, кто был близок при жизни, подходит к такой душе и пытается сорвать с него змею гордыни или что-то ещё. Пытается показать, что есть другой угол зрения, а человек уже не может. Вот это самое страшное состояние, когда человек уже не может жить по-другому. И вот мне кажется все-таки, что те люди, которые крестились и назвали себя христианами, те люди никогда не будут оставлены Господом. И через какие-то даже очень тяжелые испытания Господь будет попалять своим божественным огнем те здания, которые воздвигнуты на основе гордыни, а не на основе любви. И вот этот процесс, он будет по милосердию Божию происходить всегда и до скончания наших земных дней в надежде Господа на то, что мы, наконец, сможем увидеть, что Царство Небесное возможно и в его искалеченной душе.

Константин Мацан

— У Льюиса есть еще знаменитые слова в его книге «Страдание», которые часто цитируют: «Двери ада заперты изнутри». То есть только человек сам может отвернуться от Царствия Небесного по своей воле.

о. Павел Усачёв

— Трагические слова, да.

Константин Мацан

— Ну, или в Нарнии замечательный образ тоже, который в этой связи регулярно приводят. Когда в шестой книге уже Аслан победил, и вокруг его царства, Аслана, осталась небольшая группка персонажей (гномов), которые сидят в кружочек, закрыли уши и глаза, чтобы не видеть происходящее вокруг радости, и продолжают говорить: «Гномы для гномов», «гномы для гномов», «гномы для гномов». Вот это образ ада. Не то, что гномы плохие, а как то, что вообще-то есть только рай. А ад — это просто выбор человека, этого рая не стяжать.

Константин Мацан

— Священник Павел Усачев, клирик Храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами в Москве и старший священник Храма Архистратига Михаила при Университете МВД сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А вот еще одна ассоциация у меня возникает. Вернее, не ассоциация, а я вспоминаю, что в одной из книг у Сергея Иосифовича Фуделя есть такая мысль, что, посмотрите, пишет он, как часто, как постоянно текст Евангелия говорит о Царстве Божьем или Царстве Небесном. Настолько часто, что можно даже сказать по мысли Фуделя, по его мнению, что благая весть, которую Христос приносит, это весть о Царствии. О том, что оно явлено в силе теперь. Но давайте вдумаемся, говорит Фудель, я сейчас не цитирую, я просто пересказываю мысль, почему это метафора царства. Вот по-русски царство, я не знаю греческого, не знаю, какое там слово в оригинале стоит, но на известных мне языках, английском и французском, там стоит слово kingdom или royaume, «королевство». Царство, королевство, то есть это монархическое устройство. Там есть в центре персонифицированная власть. Монарх, он один, царь, король. И это Христос. И это важно. Это его безраздельное царство. Это не республика и не демократия в этом смысле. Во-вторых, царство — это государство, раз это монархия, в монархии есть подданные. А подданные присягают монарху на верность. Иначе ты не его подданный, иначе ты не часть этого царства и королевства. В-третьих, это царство бывает в осаде, а его нужно защищать. И речь не о защите верных от неверных с оружием в руках, а о том, что его будут осаждать. Если ты верен своему монарху, ты должен быть готов вместе с ним биться. Очевидно, речь о борьбе со страстями. И вот эта тема, которая очень важна для Фуделя во всем этом построении. Буквально недавно я читал сборник текстов Сергея Аверинцева, и там тоже в нескольких местах Аверинцев так с иронией замечает, это текст начала нулевых, говорит, что есть странная мысль, которая отторгается всем нашим современным способом мировосприятия. Вот обязывает меня моя вера. Что если ты верующий христианин, то это обязывает тебя к тому-то и тому-то. Нет, нам не хочется. Ну как же это? Это про радость, это про приятное. Это про благость, про благодать. Но есть еще то, что может быть требует усилия, борьба с собой. Но раз ты в этом царстве. Раз там есть монарх и там есть подданные. То ты взял на себя и обязанность «быть верным». И вот мой, собственно, вопрос после такой долгой подводки. А что на практике? Что для вас, как для пастора и христианина, означает верность Христу? И что ей мешает? Вот, не знаю... Например, проспать и не пойти на службу по лени, это проявить неверность? Или это как бы, ну, в общем-то бывает, мелкий момент. Понятно, что когда, в ситуации, когда от тебя требуют отречение от Христа, ты отрекаешься, это неверность. Но, наверное, вот подавляющее большинство из нас в такой ситуации не окажется. А в ситуации «постоянного испытания себя» мы оказываемся. Что такое верность и неверность Богу?

о. Павел Усачёв

— Ну, то, что мы постоянно предаем Господа, даже в мелочах, ведь Он же наш Спаситель, Господь, говорит, что: «Неверный в малом, он и во многом будет неверен». То есть, ну, это про то, что если ржавчинка пошла, то лучше бы её убрать. Потому что так и вся машина может сгнить со временем. Мы знаем, насколько цепная реакция, она действительно происходит в духовной жизни. Что вот этими мелочами, накапливающимися и потом, происходит обрушение всего «здания нашего спасения». Эта проблема верности Христу, лежит в таком измерении, как целомудрие. Вот вы говорите о царстве, как о иерархии, о соподчинении. Как о некоем организме, где есть глава, где есть прислужники, где есть законы и задачи. У меня возникает следующая ассоциация. Царство равно цельности. И там, в этой цельности осуществляется гармония. Мне такой образ ближе. Потому что, наверное, я очень такой человек гордый. Мне не очень хочется подчиняться. Мне как-то ближе вот этот образ ценности, целомудрия, когда между всеми членами царства существует «любовь действия». Когда ты подчиняешься царю, Господу, не потому что он громовержец, а потому что ты его любишь. Мне это ближе, но это не значит, что я этого достиг. Что я это прямо в своей жизни ощущаю и практикую. Но, тем не менее, я думаю, что верность Христу, она как раз возможна, когда человек цельный. Вот когда царство как порядок, как гармония (в жизни человека) потихонечку налаживается, происходит. И хочется сказать, что это не так важно, там, проспал ты службу или там съел конфетку постом... Вот хочется сказать, что это не важно, потому что, ну, ты же не отрекаешься от Христа, вот еще к тебе не пришли, чтобы ты там выбрал между жизнью и смертью. Но, тем не менее, это такие вот дисциплинарные моменты. Пусть и мелкие, но они как маленькие чертята, они нас так щипают и проверяют нашу реакцию. Для того, чтобы разведку произвести и потом ударить уже как следует. В том месте, которое самое проблемное.

Константин Мацан

— По-моему, это у Аввы Дорофея в «Душеполезных поучениях» есть эта мысль. Ее тоже духовные авторы, пастыри часто цитируют. Я мысль перескажу. С чего начинается, в общем-то, там, любой грех? С смысли: «Ну, подумаешь, я съем одну конфетку. Ну, подумаешь, я сегодня не схожу на службу. Ну, подумаешь, я человека словом обидел и не извинился. Ну, забудется». Вот это маленькое «ну, подумаешь, ну, что такого?» потом накапливается. И оглянуться не успеешь, как уже такие вот «ну, что такого?» говоришь по поводу крупных вещей.

о. Павел Усачёв

— Да. И ещё удивительное свойство человека «наряжать этих волчат в овечьи шкуры», прикрываясь любовью. Значит, это я по любви сейчас съем это. Это я сделаю тоже по любви. А на самом деле, мне кажется, что нам нужно быть более категоричными к себе. И да, конечно, нужно быть бережными к другим, но иногда бывают такие ситуации, когда необходимо проявить принципиальность. И, может быть, даже жёсткость в каких-то моментах. Когда через человека приходит какой-то соблазн в твою жизнь. И впоследствии эта жёсткость, она как раз и будет «про любовь» больше, чем если ты съешь эту конфетку. А как это выглядит на практике? Что значит впоследствии эта жесткость будет про любовь?

о. Павел Усачёв

— Ну, на практике... Жесткий пример приведу, можно?

Константин Мацан

— Давайте.

о. Павел Усачёв

— Приходит, значит, мужчина к своему другу и говорит: «Знаешь, я, наконец-то нашёл ту, которая меня может сделать счастливым»! А у него есть семья, жена. И вот если этот друг скажет: «Слушай, я тебя так понимаю», то это будет не про любовь. А если друг даст ему пощечину, то возможно, что впоследствии он скажет ему: «Большое спасибо»! Что он смог в этот момент поступить по-дружески. Не испугавшись вот этой формы жесткой. Не знаю, почему такой пример в конце передачи ко мне пришел. Может быть, он как-то ярко показывает, что любовь — это не всегда погладить по головке. Но еще иногда и дать по голове. Не знаю, насколько это корректно в светлых программах, светлой радиостанции.

Константин Мацан

— Нет, это очень жизненный пример и очень правильный пример. Вы знаете, вот последнее, о чём, мне кажется, нужно поговорить. Пускай кратко, в силу ограниченности времени программы поговорить, о том, что нам Священное Писание дает образ такой зрительно-символический образ как бы архитектурный, географический Царства Небесного в Апокалипсисе. Вот Небесный Иерусалим. Это про это в известной степени?

о. Павел Усачёв

— И да, и нет. Потому что это всё-таки уже некая другая форма осуществившегося Царствия. Того, которое «Придёт в силе, когда Господь придёт во славе». И вот то, что сейчас у нас стоит задача открыть в себе это Царствие Небесное внутри, это про труд, про непрестанное видение своей немощи и призывания имени Божия для спасения. Это Царство Небесное, которое здесь корнями прорастает в нашу жизнь. И оно лишь гадательно, как через «тусклое стекло», по словам апостола Павла, мы можем его ощущать. То, что же описывается в «Апокалипсисе», но всё-таки это про конец времён. Это уже такая тайна. Это нужно знать, но это то, чего мы пока что ощутить не можем и не должны. Потому что у нас другие немножко задачи сейчас, пока мы ещё здесь на земле. Вот поэтому, это очень важное знание, но, тем не менее, эта книга находится, её место самое последнее в ряду книг Нового Завета. Ну и в Богослужении они не потребляются.

Константин Мацан

— Но тем не менее есть же всё-таки знаменитые слова из «Апокалипсиса», которые, кстати, любил приводить в своих беседах митрополит Антоний Сурожский. Но даже важны не слова, а сама мысль и самоустремлённость к некому состоянию Бытия, когда, по слову Апокалипсиса, Бог будет «всё во всём». Но это ли не Царствие Небесное?

о. Павел Усачёв

— Это Царствие Небесное, конечно.

Константин Мацан

— Спасибо огромное за наш сегодняшний разговор. Священник Павел Усачёв, клирик храма Вознесения Господня за Серпуховскими воротами, старший священник храма Архистратига Михаила при Университете МВД. Сегодня был с нами в царстве Божьем, чуть не сказал. Сегодня был с нами в программе «Светлый вечер». У микрофона был Константин Мацан. До свидания. До свидания. Спасибо.

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «Советская ученая — тайная монахиня». Алексей Беглов
• «Мученица Татьяна Гримблит». Священник Анатолий Правдолюбов
• «Наследие протоиерея Иосифа Фуделя». Надежда Винюкова

---

Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов