Схимонахиня Марфа Арзамасская (в миру Мария Протасьева) и её семья

Поделиться

Фото: Ivan Lemekhov / Pexels

Ростовский воевода, или как сказали бы сегодня — глава города, Пётр Григорьевич Протасьев, в 1766-м году овдовел. Супруга его, Екатерина Васильевна, скончалась, когда ей было чуть больше тридцати. На руках у воеводы осталась дочка, шестилетняя Машенька. Пётр Григорьевич души в ней не чаял. Однако понимал, что девочке необходим женский присмотр. И обрадовался, когда его мать — Машенькина бабушка — предложила разделить с ним заботу об осиротевшей внучке.

Маша проводила с бабушкой много времени. Вместе они ездили на богомолье по святым местам. И чем старше становилась Маша, тем сильнее стремилось её сердце к Богу. Пётр Григорьевич заметил, что дочь его стала подолгу молиться, закрывшись в своей комнате. Машенька строго постилась, старалась избегать светских развлечений — балов и приёмов. Однажды она доверительно сказала Петру Григорьевичу, что в будущем желала бы принять монашеский постриг. Любящего отца словно громом поразили эти слова. Он хотел в будущем выдать Машу замуж за родовитого и состоятельного человека. Ведь кому, как не отцу, виднее, что будет лучше для дочери? Так рассуждал Пётр Григорьевич, и поэтому запретил Маше даже думать о монастыре. Досталось и бабушке. «Ты своими разъездами по монастырям внушила ребёнку такие мысли!» — в сердцах выговаривал матери воевода.

Марии меж тем исполнилось 16 лет. Бабушка к этому времени скончалась, и Пётр Григорьевич решил, что дочери пора всерьёз задуматься о замужестве. Однажды он сказал Маше, чтобы она готовилась к большому балу. Воевода пригласил к себе знатных и богатых женихов губернии в надежде, что с кем-то из них Маша сможет найти семейное счастье. Мария понимала, для чего отец задумал этот праздник. И накануне назначенного дня решилась... на побег. Девушка написала записку, в которой сообщала, что не может идти против Божьего призвания посвятить себя служению Господу в каком-нибудь монастыре. Просила простить её и не разыскивать. Ночью, взяв свои небольшие сбережения, Мария ушла из дома.

Миновали сутки её странствий. Машенька шла по дороге, и вдруг за спиной услышала конский топот. Девушка обернулась — её нагонял отцовский экипаж! Коляска остановилась, оттуда выпрыгнул расстроенный слуга. И обратился к девушке со словами: «Марья Петровна, барышня, возвращайтесь скорее домой! Батюшка ваш от горя слёг!». Слуга рассказал: обнаружив наутро, что дочери нет дома, Пётр Григорьевич места себе не находил. А когда увидел и прочёл её записку, с рыданиями упал на диван в своём кабинете, и больше с него не вставал. Сердце Маши сжалось, она осознала, какие волнения доставила родным. Девушка села в экипаж и вскоре была дома. Отец встретил дочь со слезами и объятиями. Машенька тоже плакала, раскаиваясь в том, что своим побегом причинила отцу такую боль. В тот день Пётр Григорьевич благословил дочь на иноческое житие.

Вскоре Мария стала послушницей костромского Богоявленско-Анастасииного женского монастыря. Обитель располагалась относительно недалеко от дома, и отец, которому нелегко было расстаться с любимой дочерью, часто навещал её. Когда же Пётр Григорьевич скончался, Марию перевели в Арзамасскую Алексеевскую женскую общину, устроенную старцем Феодором Санаксарским. Там 25-летняя Мария Петровна Протасьева приняла постриг в великую схиму с именем Марфа, и в 1785-м году была избрана настоятельницей обители. Всю жизнь Марфа Арзамасская благодарила отца за то, что он благословил её на монашеский путь. И молилась за своих родных.

Все выпуски программы Семейные истории с Туттой Ларсен

• Схимонахиня Марфа Арзамасская (в миру Мария Протасьева) и её семья
• Григорий (Миткевич), архиепископ Калужский и Боровский и его родители
• Игумения Емилия Верхо-Харьковская и ее семья