Поделиться
Илья Муромский
На одной из воскресных служб я стоял рядом с иконой праздника, Рождества Христова. Молился, наслаждался церковными песнопениями. Из алтаря вышел пономарь и направился в притвор храма, чтобы взять поминальные записки. На обратном пути он подошёл ко мне и сказал: «Можно тебя попросить помочь?» И указывая пальцем на стоящую в углу тумбочку, продолжил: «Там лежит специальное чистящее средство и полотенце. Ты бы мог периодически протирать икону Рождества на аналое?»
Неожиданно. Мне не очень хотелось это делать. Однако вслух сказал: «да». Протирая икону, я ворчал про себя: «Нашли крайнего. Что, не могли кого-то другого попросить? Сейчас они поймут, что меня можно эксплуатировать, заставят весь храм убирать».
И, действительно, после службы ко мне вновь подошёл тот же алтарник, попросил помочь сходить за водой к колодцу. Нужно было наполнить несколько бочек для освящения на Крещение. Я даже засмеялся про себя: «Вот же напророчил». Но всё равно согласился. И вроде бы я никуда не торопился, но мысль о том, что меня пытаются использовать, не покидала.
Когда же все бочки были наполнены, послушание выполнено, я почувствовал лёгкость и тихую радость.
И по-другому посмотрел на ситуацию. Мне выпал шанс послужить Богу, потрудиться в Его Доме, помочь в приготовлении праздничной службы. И всё это попросили сделать именно меня. Это же — подарок от Господа!
Феофан Затворник говорил: «Всё строит Господь, и наилучшим для нас образом». А труд во имя Бога, который Он Сам для нас и посылает — это не духовная каторга, но дарованный шанс принести пользу своей душе.
Автор: Илья Муромский
Все выпуски программы Частное мнение
Вещи Говорят. Анна Леонтьева
Поделиться
После того, как мамочка отошла ко Господу, тихо и очень внезапно, я долго не могла заставить себя разобрать ее вещи. Было слишком остро. Как говорит моя подруга, родители всегда уходят неожиданно, в каком бы возрасте они ни были.
Но вот прошло несколько лет, и мне пришлось разбирать мамины коробки. Это было такое открытие! ТАКОЙ мамы я не знала. Я и представить себе не могла, как мамочка любила красиво одеваться! Огромные коробы, наполненные прекрасными вещами, которые они покупали с отчимом во время путешествий. Отчим — ученый, его приглашали работать во Францию, Италию, Германию и во много-много стран. Оттуда мамочка привозила не только одежду, но и изящнейшие сувениры.
Я перебирала все это, и как будто отмотала много десятилетий назад — увидела маму в юности: бедность, советский «дефицит», много работы и невозможность красиво одеться. И когда такая возможность появилась — мамочка компенсировала все эти бедно одетые годы. Я с радостью рассматривала эти вещи, а еще — вазочки, чашечки, кофточки, я как будто знакомилась со своей мамой заново! Я видела в ней девочку, которой недодарили подарков, и как по-детски было везти эти штучки так издалека. И как хотелось свить уютнейшее гнездышко, хотя бы уже совсем как говорят «во второй половине жизни»!
А потом подобное озарение-увидение посетило меня, когда дочь переезжала, и я помогала разбирать ее вещи. Вернее, дочь перевезла вещи на новое место и вынуждена была отъехать, а я решила помочь ей разобрать. Сколько чувств я испытала, просто раскладывая одежку по полкам... Вот друзья дарят ей боа, туфли с серебряными застежками на высоченных каблуках, плащи с немыслимыми причудливыми крыльями... и вижу мою девочку, уже конечно взрослую, но еще такую юную. Эти образы, которые ей предлагали, и которые она примеряла — очень светских, томных дам. И она пробовала, она меряла на себя эти обличья, может быть ей иногда и хотелось быть именно такой — светской дамой на балу современности. Но никто не отменял ее настоящего образа, того, который ей идет: художницу в простом платье или джинсах и кедах, свободную девушку, перепачканную красками, смешливую, не томную, пытающуюся из джунглей своих идей и фантазии отловить ТО САМОЕ — что о ней было задумано.
Кончиками пальцев, раскладывая такие разные вещички, я чувствовала эту борьбу дочери за саму себя, за попытку отловить и увидеть эту саму себя, не растерять, не растеряться. Кончики пальцев моих горели. Как сложно молодым! Как сложно пожилым! Как сложно нам понять и тех, и других. Наши пожилые дорогие родители — как много мы о них не знаем! Наши любимейшие дети, раздражающие нас своими «духовными и творческими поисками», нелепыми поступками и мыслями — как много мы не ведаем их метаний и болей!
Недаром Господь дал мне такой чувствительный опыт, так материально почувствовать своих близких — на кончиках пальцев.
Автор: Анна Леонтьева
Все выпуски программы Частное мнение
«Старая слива»
Поделиться
Фото: Marta Filipczyk /Unsplash
У нас на даче небывалый урожай. Третий день собираем сливу. Жена уже и варенья наварила, и компота наделала, и пирогов напекла — а слива всё не кончается. Сегодня обрываем с большого старого дерева. Оно растёт у самого забора. Я — на лестнице; наполняю плодами ведёрко и опускаю на верёвке вниз. Жена пересыпает сливы в большой таз.
С высоты хорошо видно узкую дачную улочку. Вот старушка идёт. Незнакомая. Останавливается возле нашего дома и долго смотрит.
— Здравствуйте! — говорю я ей с лестницы. — А вы к кому?
Она спохватывается, смущённо улыбается.
— Уж простите, что засмотрелась, — отвечает. — Тут ведь когда-то наша дача была. А сливу эту мы вместе с мамой сажали. Вон как разрослась! Детство моё здесь прошло. Вспомнилось вот вчера, а сегодня с утра думаю: съезжу, погляжу хоть одним глазком — может, в последний уж раз. Вы не сердитесь...
А я и не думал сердиться! Быстро спускаюсь вниз, открываю калитку. Мы с женой приглашаем женщину зайти. Она несмело ступает в сад. Подходит к старой сливе, гладит морщинистой рукой тяжёлые ветки. Глаза её лучатся счастьем. Мы стоим в сторонке и не мешаем ей вспоминать. Потом зовём гостью на веранду, пить чай с пирогами. Мы слушаем её рассказы о детстве, а старая слива тихо качает ветвями, как будто радуется, что мы собрались здесь все вместе.
Текст Анны Покровской читает Карэн Бадалов.
Все выпуски программы Утро в прозе
22 февраля. О сборнике святителя Димитрия Ростовского «Жития святых»
Поделиться
Сегодня 22 февраля. В этот день в 1705 году святитель Димитрий Ростовский закончил работу над «Житиями святых».
Об этом сборнике, содержащем 664 жизнеописания — протоиерей Максим Горожанкин.
Святитель Димитрий Ростовский предпринимает огромные усилия по составлению полного житийного свода. Надо сказать, что и до него такие попытки были, но ни одна из этих попыток не была завершена. И вот святитель Димитрий еще в сане иеромонаха приезжает в Москву и берет благословение у святейшего Патриарха Иоакима на это дело. Также он встречается с царем Петром. И обнадеженный, и царем, и с благословения Патриарха, он начинает трудиться. И трудиться он будет всю свою жизнь.
Мы сегодня говорим об окончании той работы, которая была издана, но святитель Димитрий до конца своих дней продолжает перерабатывать «Жития», и он готовил второе исправленное издание. Но смерть помешала ему осуществить задуманное.
«Жития святых» святителя Димитрия Ростовского были самой читаемой книгой в России. На русский язык жития переводит великий русский историк Василий Осипович Ключевский. И после Евангелия «Жития святых» были самой любимой книгой. И трудно переоценить то воспитательное значение, которое «Жития» святителя Димитрия оказали на наш народ.
Святителю Отче Димитрие, моли Бога о нас.
Все выпуски программы Актуальная тема
