Как часто мы проходим мимо людей, которые, вроде и знакомы в лицо, но мы их не знаем. Так с одной коллегой мы изредка здоровались, но не общались. Про соседку из квартиры напротив я знала лишь то, что зовут ее Оля и у нее двое детей... Но однажды мы разговорились с коллегой во время рабочей поездки, и я узнала, что этот человек пишет замечательные глубокие стихи. А Оля неожиданно зашла узнать, когда ближайшая служба в нашем храме, и в воскресенье мы пошли туда вместе. Эти люди вдруг открылись для меня, мы стали общаться чаще, сложились теплые отношения. Мне кажется, что и со святыми мы знакомимся так же, как с людьми.
У нас в храме была икона при входе. Я никогда к ней не подходила. Даже не задумывалась, чей это образ. Шла к другим, к знакомым: к Николаю Чудотворцу, Серафиму Саровскому, Сергию Радонежскому.
И вот, однажды, готовя дома ужин, я решила послушать жития святых. Включила в телефоне аудиозапись. Начался рассказ о святой Марии Египетской. Пожалуй, я впервые внимательно слушала ее житие от начала до конца. Не совсем точное слово «внимательно», я как-то душой слушала, знакомилась с ней.
Неожиданно для самой себя я всем сердцем прочувствовала путь этой женщины, этой святой. До слез. Передо мной появился живой человек. Вот двенадцатилетняя девочка уходит из родительского дома. Вот она, красивая и распутная стремится на корабль с паломниками. Вот Мария не может переступить порог храма, впервые задумывается о своей жизни и начинает рыдать. Вот она принимает несколько кусков хлеба и уходит в пустыню. Это была вся ее пища. На годы. На 47 лет!
Я выключила сковородку. Котлеты подождут. Села и слушала.
Старец Зосима видит в пустыне тень человека, опаленного до черна солнцем, с белыми, как шерсть, волосами и с ужасом слышит, как это почти бестелесное существо называет его по имени и просит благословить, а потом во время молитвы парит над землей...
Житие Марии Египетской, грешницы, которая обрела веру, покаялась и преобразилась, пугало и вдохновляло одновременно, потому что невозможное оказалось возможным. Благодаря Богу. Такой духовный рывок! Как мне важно было в тот момент обо всем этом услышать. В тот самый момент, когда мне самой требовалось так возгореться любовью к Богу. Я уже давно буксовала в духовной жизни. И вот! Это возможно! Взять и запылать!
Котлеты я все-таки дожарила, накормила семью, легла спать, а сама продолжа думать о Марии Египетской. Когда я вновь оказалась в храме, подошла к ее иконе, той самой, которую раньше не замечала. Подошла с особым радостным чувством, как к хорошо знакомому или родному человеку. Теперь я очень внимательно всматривалась в лик, видела седые волосы, немощную плоть, и снова переживала историю жизни, покаяния и преображения. С тех пор я всегда молюсь Марии Египетской об укреплении веры.
Для меня эта история — подтверждение того, что святые — абсолютно живые. И открываются, когда нам так важен их опыт, их пример пути к Богу. С ними складываться свои особые отношения. Так мы обретаем духовных друзей, помощников и заступников. От души желаю всем таких чудесных встреч.
Автор: Елена Сурняева
Все выпуски программы Частное мнение
Второе послание к Коринфянам святого апостола Павла
2 Кор., 190 зач., X, 7-18.
Комментирует священник Стефан Домусчи.
Здравствуйте, дорогие радиослушатели! С вами доцент МДА, священник Стефан Домусчи. Многие современные люди ведут себя довольно самоуверенно. А как на самоуверенность смотрит христианство? Ответ интереснее, чем можно было бы ожидать, и даёт его апостол Павел в отрывке из 10-й главы 2-го послания к коринфянам, который читается сегодня в храмах во время богослужения. Давайте его послушаем.
Глава 10.
7 На личность ли смотрите? Кто уверен в себе, что он Христов, тот сам по себе суди, что, как он Христов, так и мы Христовы.
8 Ибо если бы я и более стал хвалиться нашею властью, которую Господь дал нам к созиданию, а не к расстройству вашему, то не остался бы в стыде.
9 Впрочем, да не покажется, что я устрашаю вас только посланиями.
10 Так как некто говорит: в посланиях он строг и силен, а в личном присутствии слаб, и речь его незначительна,
11 такой пусть знает, что, каковы мы на словах в посланиях заочно, таковы и на деле лично.
12 Ибо мы не смеем сопоставлять или сравнивать себя с теми, которые сами себя выставляют: они измеряют себя самими собою и сравнивают себя с собою неразумно.
13 А мы не без меры хвалиться будем, но по мере удела, какой назначил нам Бог в такую меру, чтобы достигнуть и до вас.
14 Ибо мы не напрягаем себя, как не достигшие до вас, потому что достигли и до вас благовествованием Христовым.
15 Мы не без меры хвалимся, не чужими трудами, но надеемся, с возрастанием веры вашей, с избытком увеличить в вас удел наш,
16 так чтобы и далее вас проповедовать Евангелие, а не хвалиться готовым в чужом уделе.
17 Хвалящийся хвались о Господе.
18 Ибо не тот достоин, кто сам себя хвалит, но кого хвалит Господь.
На одной из лекций меня как-то спросили, почему современные бизнес-тренеры настраивают человека на успех, а православие всё время говорит о грехах и человеческом несовершенстве. Чем можно объяснить такую разницу? Действительно, от первых очень часто можно услышать призывы повторять себе «я лучший», «я успешный», «у меня всё получится». От вторых зачастую слышишь слова о необходимости быть смиренным. С точки зрения обывательской, выигрывают очевидно первые, потому что картина, которую они рисуют явно более привлекательная.
Однако в сегодняшнем тексте из послания апостола Павла к Коринфянам нет ни бахвальства, ни отказа от какой бы то ни было собственной значимости. Напротив, есть взвешенная позиция, в которой всё оказывается на своих местах. Да и слово «смирение», которым обычно пугают, означает лишь осознание своих границ, своего места в мире, в отношениях с Богом и другими людьми.
Но прислушаемся к апостолу Павлу. Размышляя о том, насколько он как апостол подотчётен коринфской общине, он призывает не в меру требовательных общинников помнить о его статусе. Может показаться, что это совершенно не смиренно с стороны Павла... Но в том то и дело, что апостол прекрасно знает свою меру. Он действительно основал коринфскую общину и много преуспел в деле проповеди, но меру эту успеха определил для него Бог. Апостол осознаёт значимость своего труда, но понимает, что действовал с помощью Божией, и это понимание позволяет ему занять взвешенную позицию. Итогом его размышлений становится лаконичная и очень точная фраза: «хвалящийся, хвались о Господе», то есть помни, что при всех твоих усилиях и стараниях рядом с тобой всегда был Господь, поддерживающий, направляющий и определяющий меру пройденного тобой пути.
Слово «самоуверенность» воспринимается христианами как недальновидное и глупое. И дело не только в том, что сам по себе человек очень ограничен в своих ресурсах и возможностях, но в том, что в наивных попытках отстоять свою самость он отказывается от присутствия в его жизни Творца. Бог, конечно, никуда из жизни человека не уходит, потому что все мы как бы ни жили, живём благодаря Его любви, но кто-то впускает её в свою жизнь, а кто-то живёт ей вопреки.
Христианство начинается с того, что человек осознаёт: концентрируясь на себе, он ограничивает и обедняет свой мир и, напротив, открывая своё сердце ближнему и Богу, бесконечно свой мир обогащает.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
От мала до велика
О библейском происхождении выражения «От мала до велика» и его различных формах употребления.
Все выпуски программы Первоисточник
«Всемилостивый Господи, помажь сердце мое елеем милости Твоей»
Всемилостивый Господи, помажь сердце мое елеем милости Твоей.
Да никогда не вспыхнет в нём гнев на сильного, не зародится презрение к слабому. Посмотри, роса утренняя — всех слабее...
Да никогда не совьёт в сердце моём ненависть к ненавидящим меня. Да вспомню я о конце их и сохраню мир свой.
Милосердие открывает путь к сердцу всякой твари и несёт радость.
Немилосердие омрачает чело и несёт печаль одиночества.
Помилуй милостивого, Рука Пренежная, и открой ему тайну милости Твоей.
Богочеловек — чадо милости Отца и святости Духа. Весь мир — лишь притча о Нём. Могущественные светила небесные и мельчайшие капли озёрные, собою рассказывают о Нём. Всё небесное и земное, от пресильных Серафимов до мельчайшего комочка пыли, рассказывают притчу о Нём — прасущности и праисточнике своём.
Что такое твари на земле и во вселенной, если не притча о солнце?
Воистину, также и всё видимое, и невидимое, являет собой притчу о Богочеловеке. Сущность её проста, притч о ней множество бесконечное.
Друзья мои, как же рассказать мне вам о сути, если вы притч понимать не умеете?
О, если бы знали вы ту сладостную беспредельность и силу, когда проникаешь до сердца всех притч, туда, где они начинаются, и где кончаются. Туда, где язык немеет, и где всё сказано раз и навсегда!
Какими скучными становятся тогда все долгие и однообразные повествования, сочинённые людьми. Такую же скуку испытывает тот, кто привык слышать раскаты грома и созерцать сверкание молний, но вынужденный слушать рассказы о грозе.
Приими мя в Себя, Сыне Единородный, чтобы стать мне одно с Тобой, как когда-то до сотворения и падения.
Да закончится долгая и томительная притча моя о Тебе, хотя бы мгновением лицезрения Тебя. Да закончится самообман мой о том, что я — нечто рядом с Тобой, или нечто без Тебя.
Пресыщены уши мои притчами. Устали зеницы мои взирать на тщеславную пестроту одежд, Тебя лишь жаждут видеть они, Источник мой, сокрытый миром за пустыми притчами и пёстрыми одеждами.