— Как я благодарна вам, Андрей Борисович, за этот вечер, посвящённый Сергею Рахманинову! Даже уходить не хочется, кажется, звуки ещё парят в воздухе. Давайте посидим немного в этом зале.
— У меня те же чувства, Маргарита Константиновна. Казалось бы, на сцене были студенты музыкального училища, но как проникновенно они исполняли и фортепианные произведения, и романсы. А как удачно подобрано оформление! Чего стоит только этот портрет Рахманинова, что транслируется на экране.
— Великолепная работа Бориса Шаляпина! Хорошо, что пока не выключили проектор, и мы можем любоваться репродукцией. Вроде бы ничего необычного — маэстро сидит за роялем. Но сморишь на его сосредоточенное лицо и руки, занесённые над клавишами — и кажется, что на твоих глазах зримо рождается гармония.
— Борис Шаляпин — это ведь сын Фёдора Шаляпина, знаменитого оперного певца?
— Один из шестерых детей Фёдора Ивановича и его супруги Иолы Игнатьевны, русской балерины итальянского происхождения. Замечательный художник. Он родился в Москве в 1904 году, вырос в непростое время.
— Да уж, годы взросления пришлись на Первую мировую и гражданскую войны. А живописи Борис Фёдорович где обучался?
— В Государственных свободных художественных мастерских. Они образовались при объединении Московского училища живописи, ваяния и зодчества со Строгановским. А в середине двадцатых годов Борис Шаляпин учился в Париже в так называемой Академии Коларосси — частной художественной школе.
— Портрет Сергея Рахманинова он написал, уже будучи зрелым мастером, как я понимаю...
— Да, в 1940 году в Америке. Композитор снимал дом на берегу Атлантического океана на острове Лонг-Айленд, и Шаляпин гостил у него.
— Вместе с отцом? Ведь прославленный бас крепко дружил с композитором.
— Дружба связывала Шаляпина-старшего и Рахманинова ещё с тех времен, когда они в молодые годы служили вместе в Мариинском театре. Это было на исходе девятнадцатого века. Тёплые отношения сохранились и в эмиграции, где оба оказались после революции 1917 года. Но на тот момент, когда создавался этот портрет, Фёдора Ивановича уже не было в живых. Он скончался в Париже в 1938-ом.
— Да, да, верно, я просто даты не сопоставил. А сын Шаляпина, значит, унаследовал отцовскую дружбу?
— Я бы даже сказала родство. Русские интеллигенты в эмиграции находили особое утешение в общении друг с другом. Для Бориса Фёдоровича дом Рахманинова был частью России, уголком, напоминающим о счастливом детстве. Общение с композитором воскрешало в памяти образ отца — не плакатный, а тёплый, сокровенный.
— Хотя они были такие разные — Фёдор Шаляпин и Сергей Рахманинов!
— Полная противоположность друг другу! Певец шумный, общительный. А композитор сдержанный, можно сказать замкнутый, открытый только для самых близких. Но музыкантов роднила любовь к той земле, что напитала их души народными мелодиями, перезвоном колоколов, церковными песнопениями. К родине, которую они потеряли.
— Рахманинов очень страдал в эмиграции, подолгу пребывал в кризисе.
— Годами! Кстати, Борис Шаляпин запечатлел композитора в счастливый момент, когда тот вернулся к творчеству. В 1940 году Сергей Васильевич работал над «Симфоническими танцами». Эта сюита стала последним произведением Рахманинова. И главная тема в ней — скорбь о России и надежда на её покаяние перед Вторым пришествием Христа.
— Потому так строг профиль композитора на портрете, так чутки и трепетны его пальцы над клавиатурой... Оп! Выключили проектор. Экран погас, и портрет исчез. Как жаль!
— Не расстраивайтесь, Андрей Борисович! Портрет Сергея Рахманинова кисти Бориса Шаляпина хранится в Москве, в Российском национальном музее музыки. И мы с вами непременно там побываем!
Комната, где дети не плачут. Дарья Кравченко
Помню, как сейчас. Вечер. Я смотрю на недоклеенные обои в коридоре нашей квартиры и говорю мужу, что необходимо срочно доделать ремонт до рождения нашего малыша. Он попросил успокоиться и забыть о ремонте. Я еще раз спрашиваю про некупленные шторы, но Илья только улыбается в ответ. Все будет хорошо.
Ночью мне на самом деле стало не до ремонта. Меня на восьмом месяце беременности забрала скорая помощь в роддом. Я смутно помню, что было дальше. Помню долгую дорогу и тусклый свет в карете скорой. Все время в дороге я молилась Богородице, чтобы у меня родился здоровый малыш. Молилась, потому что вероятность родить здорового ребенка на таком сроке невелика.
На следующий день, в 14:40 на свет появился мой недоношенный богатырь. Да, именно так назвали реаниматологи нашего Луку, ведь родился он весом 3 кг, а это для восьмимесячного малыша — чудо. Только я, вытирая слезы на усталом лице, знала, что материнская молитва может и не такое! Тем не менее нас положили в отделение патологии для новорожденных. Формально ребенок считался недоношенным.
Вечером я стояла в больничном коридоре патологии в очереди за порцией рыбного супа. И мой взгляд случайно скользнул в палату с множеством кувезов, разной медицинской аппаратуры трубок, проводов и маленьких иконок. Я шагнула в эту комнату и оцепенела. В кувезах лежали новорожденные недоношенные дети, точнее, что-то очень похожее на детей. Ведь вес тех деток — от 300 грамм до 1 кг.
Дети не плакали, лишь изредка раздавался звук сирены, если у кого-то из малышей заканчивался кислород. Тогда медсестры быстро бежали налаживать процесс подачи воздуха.
Мой случай для мам, которые находились в этой патологии, был мечтой. Ведь я лежала рядом со своим здоровым малышом, а их детки не могли не дышать, не согреваться без помощи аппаратуры.
Тем не менее в этой палате для недоношенных малышей было спокойно и благодатно. Там было много икон и какого-то тепла. Тогда мне казалось, что деток греют не аппараты, а маленькие затертые иконки, висевшие над кувезами. Позже я познакомилась с заведующей отделением. Она оказалась верующим человеком. «Конечно, молюсь за этих крошек — рассказала она — Бог милостив!»
Те пару недель, проведенные в детской патологии, мне многое показали: например, как сильна материнская молитва. Не преувеличу, если скажу, что нашего Луку Бог спас по Своей Милости, по моим молитвами и заступничеству Пресвятой Богородицы. Мы вымолили его той ночью.
Это чудо — держать на руках недоношенного, но здорового ребенка.
Я больше не ропщу, когда что-то не ладится, не расстраиваюсь, когда не получаю просимого. Когда кажется, что в моей жизни все совсем плохо, я вспоминаю ту комнату, в которой дети не плачут и тихо шепчу Богу: «Слава Тебе, Господи, за все!».
Автор: Дарья Кравченко
Все выпуски программы Частное мнение
«Послушание»
Выхожу ранним утром на улицу и слышу привычный звук — это дворник Петрович метёт дорогу вдоль дома. У меня звук метлы — соприкосновение берёзовых прутьев с асфальтом — часто вызывает воспоминания из прошлого. Когда-то в юности я приехал потрудиться в мужской монастырь. Монахи обители, взглянув на мою худощавую фигуру, не стали направлять меня на тяжёлые работы. Поручили поддерживать монастырскую площадь и дорожки в порядке.
Так я и проходил две недели с метлой в руках. Как сейчас помню длинную дорожку от братского корпуса, в котором жили монахи, к главному храму. За долгую осеннюю ночь её покрывали опавшие листья, и мне предстояло их убирать. Час-полтора работы и дорожка вновь чистая. Очень нравилось мне это послушание, так в монастыре называют определённые виды работ. С тех пор я неравнодушен к звукам метлы и при случае помогаю нашему дворнику.
Вот и сейчас я подхожу к нему и говорю: «Петрович, здорово! Возьми, подержи». Передаю ему свою сумку, беру метлу и начинаю мести дорожку. Петрович улыбается, он рад перекинуться со мной парой слов. Я тоже рад с ним поговорить и вспомнить своё монастырское послушание.
Все выпуски программы Утро в прозе
18 мая. О подвигах и чудесах Великомученицы Ирины
Сегодня 18 мая. День памяти Великомученицы Ирины, жившей в первые века христианства.
О её подвигах и чудесах, — священник Августин Соколовски.