У нас в гостях был учитель химии лицея № 5 города Волгограда, руководитель Центра семейного образования «Русская классическая школа» Волгоградской епархии Евгений Ковалёв.
Мы говорили с нашим гостем о том, какие христианские смыслы могут быть заложены в химии и как их раскрыть для учащихся, есть ли противоречия между наукой и религией, а также какие плюсы и минусы есть у семейного образования, и что можно посоветовать родителям, которым предстоит сделать выбор между школой и домашним обучением ребёнка.
Ведущий: Константин Мацан
Константин Мацан:
— «Светлый вечер» на радио ВЕРА. Здравствуйте, уважаемые друзья. В студии у микрофона Константин Мацан. А в гостях у нас сегодня Евгений Ковалев, учитель химии лицея № 5 в городе Волгограде и руководитель Центра семейного образования «Русская классическая школа» Волгоградской епархии. Добрый вечер.
Евгений Ковалев:
— Добрый вечер.
Константин Мацан:
— Как следует из представления гостя, мы сегодня поговорим на волнующую тему об образовании. Я думаю, что у большинства слушателей радиостанции ВЕРА есть дети, и все мы, родители, озабочены, чтобы у детей все было хорошо не только в плане познавательном, не только в плане получения полезных знаний и навыков и даже не только в плане приобретения какого-то кругозора жизненного гуманитарного, эрудиции. А еще чтобы среда школьная была осмысленной, в том числе наполнена и духовными смыслами. Поскольку это прямо по вашей части, об этом сегодня поговорим. Я даже приоткрою небольшой секрет нашим слушателям. У нас с вами есть общий знакомый, это протоиерей Игорь Фомин, хорошо нашим слушателям известный, настоятель храма святого благоверного князя Александра Невского при МГИМО. Однажды мы с отцом Игорем в частной беседе тоже об образовании говорили, и отец Игорь приводил пример. Я знаю учителя химии, — сказал отец Игорь, — которого спрашиваешь, а где духовные смыслы в программе химии седьмого класса, там же этого нет, там же про другое все? Учитель отвечает: да, легко, есть просто на поверхности, искать не надо. Любой элемент школьной программы при определенном подходе учителя может конвертироваться в разговор о важном, в разговор не просто о прикладной науке, но о смыслах. И, как оказалось, имел в виду отец Игорь вас, хотя тогда мы еще были с вами не знакомы. Я очень рад, что вы сейчас у нас на волнах радио ВЕРА. Тогда первый вопрос. Программа химии 7-го класса, 8-го класса, где там духовно-нравственные смыслы?
Евгений Ковалев:
— Давайте начнем с того, что сейчас в основном в школах химия начинается с 8-го класса.
Константин Мацан:
— Я сейчас условно сказал.
Евгений Ковалев:
— Седьмой класс это пропедевтика, она тоже есть, есть даже учебник для 7-го класса, некоторые школы включают в учебный план химию в 7-й класс. В 8-м классе начинают все школьники изучать химию. Действительно, химия на первый взгляд сразу никак не ассоциируется с духовно-нравственными понятиями. Я хочу сказать, что естественно в общеобразовательных школах, может быть, не всегда удается в полной мере этот компонент раскрыть, потому что там несколько другие задачи ставятся. Но сам потенциал предмета имеет возможность выйти на духовно-нравственную тему. Можно один пример привести.
Константин Мацан:
— Можно не один.
Евгений Ковалев:
— Один такой пример. Мы изучаем таблицу Менделеева. Мы все знаем фундаментальный закон естественных наук.
Константин Мацан:
— Сейчас у нас радио, нас видео не снимается, но если бы это было телевидение, наши слушатели и зрители увидели бы, что вы сейчас в такой кофте, на которой принт таблицы Менделеева, элементы на рукавах, на плечах.
Евгений Ковалев:
— Да, естественно. Это такая иллюстрация того, что ее обладатель — это учитель химии. Если мы вспомним, сейчас попробуем, школьную химию и все радиослушатели попробуют вспомнить
Константин Мацан:
— Сейчас заскрипят мозги.
Евгений Ковалев:
— То мы сейчас представим, что таблица Менделеева это закономерность из рядов и столбцов. Да? Порядок элементов, которые располагаются в определенном порядке. Еще что нам нужно вспомнить здесь? Нам нужно вспомнить, что таблица Менделеева состоит из периодов и из групп. Группы это столбцы. И сразу можно вопрос задать: сколько этих групп в таблице Менделеева?
Константин Мацан:
— Я даже не буду сейчас пытаться вспоминать.
Евгений Ковалев:
— Я напомню, их восемь. Когда-то я задался вопросом, почему их восемь в природе? Почему их не 9, почему их не 7? Если смотреть историю, как формировалась таблица Менделеева, сначала групп было семь, потом появилась нулевая группа, потом она трансформировалась в восьмую. Число восемь. Мы сейчас переходим на духовно-нравственные понятия. Число восемь это для химического элемента завершенность. Химический элемент, который имеет завершенную электронную оболочку, я, уж извините, так несколько слов скажу химических.
Константин Мацан:
— Мне интересно, воспоминание школьное.
Евгений Ковалев:
— Это элемент, который образовывать химических связей больше не может. Он завершил свои внешние условия, он достиг все то, чего он хотел достичь. А теперь мы, если осмыслим число восемь с точки зрения христианской эсхатологии, то вспомним, что есть замечательное творение Иоанна Дамаскина, которое называется «Точное изложение основ христианской веры». И там сказано, что Господь творил мир за шесть дней, седьмой день это день покоя, а «осьмый» день это день будущего века, день завершенности. Изучая таблицу Менделеева, осмысляя ее, пытаясь понять эту закономерность мироздания, почему это так, мы не говорим, что мы открыли здесь и ставим точку. Может быть, это где-то действительно не так, но сейчас на данный момент развития естественных наук, этот пазл складывается. Восемь — это завершенность. Вот, пожалуйста, переход от таблицы Менделеева к христианской эсхатологии. Я несколько раз на уроках с детьми на эту тему разговаривал, если не в восьмом классе, где они пока что еще не готовы, то в 11-м были такие разговоры.
Константин Мацан:
— Какие были реакции?
Евгений Ковалев:
— Удивление всегда было, потому что сознание школьника не предполагало, что так можно было, оказывается. Я вам такой пример сейчас приведу, тоже интересный. Когда мы были недавно на лекции со своими десятиклассниками в университете, у себя в Волгограде, один из профессоров задал такой вопрос неожиданный: дети, скажите, пожалуйста, кто был первым химиком? И дети немножко растерялись. Ну, кто вот был первым химиком записанным, есть достоверные источники. Он говорит: хорошо, а какой праздник недавно был? А мы ходили как раз на Светлой Седмице. И кто-то один сказал: Пасха была. — А почему Пасха, в честь чего? — В честь Воскресения Христа. — А кто помнит, какое чудо первое совершил Христос? — Превратил воду в вино. — Так кто был первым химиком?
Константин Мацан:
— Интересно.
Евгений Ковалев:
— Я сейчас пример этот привожу для того, чтобы понимать, что насколько иногда неожиданный заход. Я до сих пор не понял, почему профессор это сказал. Я к нему тогда не успел подойти. То ли это была скрытая проповедь, неожиданная такая, когда через химию... а дети это вообще не ожидали. Как Аристотель говорит, чтобы познать, нужно удивить. Мне кажется, они запомнят этот пример. То же самое и здесь, чем неожиданней поворот, тем он глубже врезается в память, и это открытие дольше остается с человеком и, может быть, это то самое посеянное семя, которое потом даст свои плоды.
Константин Мацан:
— Вам удается в здоровом смысле слова такой проповедью, может, прикровенной, заниматься в вашей повседневной работе в школе? И нужно ли так вопрос ставить?
Евгений Ковалев:
— Я считаю, что христианин не может не проповедовать. И это не значит, что мы должны где-то встать, на нас должны все смотреть, это должна быть именно классическая схема проповеди. Иногда проповедь просто даже в поступках, как учитель реагирует на своих учеников, как он их прощает, как он умеет их любить. Как Христос говорил апостолам: вы должны себя так вести, чтобы по вашим делам люди знали, что вы Христовы. То же самое и учитель, он может ни разу не сказать о Христе, но своим образом он может... А если говорить о речевых элементах, я очень люблю невзначай в уроке произносить какие-то евангельские строки. Например, «кто не собирает, тот расточает», «кто хочет быть первым, будет последним». Я никогда не говорю: дети, сейчас я вам процитирую...
Константин Мацан:
— Внимание, проповедь.
Евгений Ковалев:
— Да, внимание. Это становится формой разговора, которую в какой-то момент, когда ребенок созреет до этого, он вспомнит и поймет, о чем шла речь. Как в принципе и Христос говорил, не все, что Он говорил, открылось сразу апостолам, открылось в свое время. Поэтому естественно, мне кажется, учитель и может и должен проповедовать, но это не должно быть навязчивой проповедью, от которой потом дети просто разбегутся. Опять процитирую апостола Павла: любая пища полезна в свое время, нельзя сразу давать грубую пищу человеку, потому что он не готов. То же самое и дети, все разные, из разных семей, с разным уровнем воспитания, с разным уровнем вообще религиозного мышления, у некоторых оно крайне примитивное, с ним нельзя грубо сразу работать. Но нужно.
Константин Мацан:
— Евгений Ковалев, учитель химии лицея № 5 города Волгоград и руководитель Центра семейного образования «Русская классическая школа» Волгоградской епархии, сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Мы с вами почти одногодки, я поэтому хочу вас спросить вообще об этом выборе идти в профессию учителя. Почему я упоминаю, что мы одногодки? Потому что по моим воспоминаниям, люди нашего поколения, нашего возраста шли куда угодно, только не в школу. Идти работать в школу было выбором максимально неожиданным, требующим какого-то дополнительного обоснования. В банк идти работать никакого дополнительного обоснования не требует, почему я туда пошел. А в школу, почему в школу? Как вас так Господь вел?
Евгений Ковалев:
— Начну с того, что, вы правильно сказали, Господь вел. Потому что по-другому здесь... этот пазл складывался постепенно. Я когда заканчивал школу, хотел поступать в медицинский университет. А когда я выпускался, в то время еще ЕГЭ не было. Можно было поступить только по внутренним экзаменам, которые ВУЗ устанавливал сам на каждую специальность. Получилось так, что и в медицинский на тот факультет, на который я поступал, и в педагогический экзамены были одни и те же и практически в одно и то же время. И находятся эти ВУЗы у нас в Волгограде буквально через две троллейбусные маленькие остановки. Мне родители дали совет, в медицинский большой конкурс, не факт, что ты по этим баллам пройдешь, экзамены те же, давай подадим, если вдруг не поступишь, год поучишься, потом пойдешь туда. Это к вопросу о почитании родителей.
Константин Мацан:
— Интересно.
Евгений Ковалев:
— Я не стал противиться, попросили, я подал, ничего сложного не было в этом, хотя внутри я сопротивлялся. Я думал, да какой учитель, я хочу врачом быть. Я подал. И получилось так, что, действительно, я в медицинский не прошел, а поступил в педагогический на учителя химии. И когда я узнал, что не прошел, чуть ли ни плакал, это была для меня такая боль, потому что рухнуло все мое представление о моем будущем. Я решил, что я сейчас год поучусь, еще подготовлюсь и пересдам. Но как-то получилось так, что за год я совершенно забыл про медицинский, настолько я окунулся в эту учебу, настолько мне понравились педагоги, моя группа, одногруппники, мы стали дружить, общаться. Причем, это потом переросло в бо́льшую дружбу, сейчас уже мы являемся крестными друг у друга. Один мой одногруппник оказался верующим, и мы с ним на эту тему очень много разговаривали. И я там остался. Потом, естественно, следующий вопрос: закончить педагогический это еще не значит пойти в школу. Многие получают диплом и идут куда угодно, только не в школу.
Константин Мацан:
— Да.
Евгений Ковалев:
— И тоже был такой один случай. Хотя у нас был священник в Волгограде, любил такую фразу повторять: кто верит в случай, тот не верит в Бога. Все случайности не случайны, они от Бога. Когда я заканчивал уже магистратуру, это было, по-моему, в тот год, я сам не из Волгограда, из области, у нас учитель уходила в декрет, и меня просто попросили ее заменить. Совпало, в январе получаю диплом магистра, и в январе учитель уходит в декрет. Помогите, надо подменить учителя. Я подменил.
Константин Мацан:
— И так до сих пор?
Евгений Ковалев:
— Это был 2010 год. То есть уже 13 лет. Хотя до этого, когда был студентом, в воскресной школе начинал работать, и в детских лагерях работал, мне нравилось работать с детьми, и я черпал в этом смыслы, вдохновение.
Константин Мацан:
— Какие смыслы? Какое вдохновение?
Евгений Ковалев:
— Смыслы? Я сторонник того, что жизнь должна быть наполнена чем-то большим, чем просто существование. Какие-то должны быть внутренние смыслы, зачем ты это делаешь, зачем ты ходишь на работу. Это очень часто мне помогало в школе остаться, в школе очень сложно сейчас, очень сложная ситуация, очень сложные дети, очень сложные родители. Ситуация финансовая тоже не балует нас, очень сильно не балует учителей. Но понимание того, как говорил Константин Дмитриевич Ушинский, что педагогика это не наука, а искусство, причем самое важное искусство. Педагогика это самое важное искусство, потому что она создает человека. И когда я это осмысливал, свою ситуацию, Христа профессионально определяют как врача и как педагога, как детоводителя. Я в этом тоже вижу христианский смысл служения, что это тоже служение — быть учителем. Поэтому я не сожалею о том, что я стал учителем, пошел по этому пути, в школе я до сих пор работаю, и в общеобразовательной школе работаю. А если возвращаться к периоду, когда было самоопределение, конечно, еще ничего не было, этих мыслей. Была ситуация, реагируем на ситуацию. В воскресной школе я работал раз в неделю, по воскресеньям воскресная школа работает.
Константин Мацан:
— А что вы там преподавали?
Евгений Ковалев:
— Да что только я там ни преподавал, в воскресных школах. Сначала это было что-то наподобие занимательного естествознания, учитель химии и биологии что еще может. Потом я стал преподавать церковный календарь, сам продумывал программу. Потом у меня был предмет Евангельский кружок. Потом мне захотелось дальше свои знания углублять, у нас было замечательное в Волгограде когда-то духовное училище при Царицынском православном университете, сейчас, к сожалению, нет этого университета уже. Я поступил в духовное училище, закончил его, и эти знания помогали мне, в том числе, заниматься в воскресных школах, в этом направлении. Не только в естественных науках, я преподавал вероучительные дисциплины, и в лагере летнем епархиальном. Постепенно формировалось понимание того, что педагогика это, наверное, тот путь, которым я должен пойти.
Константин Мацан:
— А что вы думаете о часто дискутируемой теме как наука и религия, представление о вечно существующем антагонизме между религией, как религиозным мировоззрением, признающим реальность духовного мира, веры в Бога, который не доказуем, и естественными науками особенно, химия, биология, тут же теория Дарвина.
Евгений Ковалев:
— Физика.
Константин Мацан:
— Физика в этом смысле царица наук, то, что мы по умолчанию имеем в виду, когда говорим наука и религия. Скорее имеем в виду под науками физику и все, что связано с экспериментальным естествознанием. Как вы, как профессионал и в той и в другой области, на это смотрите?
Евгений Ковалев:
— Я для себя не вижу никаких противоречий. Можно я такую историю расскажу из своей школьной жизни?
Константин Мацан:
— Да, конечно.
Евгений Ковалев:
— Когда я только пришел работать в лицей, это было... в 10-м году начал работать в общеобразовательной школе в области, заменил учителя из декрета. Потом она через полтора года вышла, мне предложили в Волгограде продолжить в лицее преподавать. Я в 2012 году перешел в лицей, и с тех пор работаю в 5-м лицее Центрального района Волгограда. По-моему, это было даже на первом году работы. Один мальчик подходит ко мне как-то уже в конце года после урока и говорит: Евгений Игнатьевич, как же так, вы же такой интеллигентный, умный... А я не пойму, к чему он это все разворачивает. Вы так все хорошо знаете.
Константин Мацан:
— Какой дерзкий ученик.
Евгений Ковалев:
— Это 10-й класс был. И вы, что, правда, верите в Бога? На нем было такое разочарование, что он увидел во мне такой образец за этот год.
Константин Мацан:
— А я-то думал, что вы... а вы на самом деле.
Евгений Ковалев:
— И ему другой ученик локтем в бок: а что, нельзя что ли так, что ты имеешь в виду, что ты против этого имеешь? Вы правильно говорите, помните, я вам сказал про религиозность школьников, какой она бывает, на каком уровне, а это старший класс, это фактически выпускник школы, который должен обладать развитым мировоззрением, а понимание вот такое. Опять возвращаясь к теме науки и религии, мы с одни учителем биологии обсуждали теорию Дарвина. Я ему говорил, что есть такой преподаватель МГУ биологического факультета, который нам чуть ли не за пять секунд объяснит, что теория Дарвина и вообще теория эволюции это самый правильный путь к пониманию того, каким было прошлое. А библейское толкование это все ни о чем. На что он мне сказал: это, смотря по каким правилам играть и на чьем поле. Это об этом речь. Смотря какие правила игры принимать. Если принимать их правила игры, естественно, они будут в приоритете, они докажут свою точку зрения. Но у нас есть свои правила.
Константин Мацан:
— Когда вы говорите про правила игры, вы, видимо, имеете в виду, что отрицание Библии, отрицание религиозного мировоззрения...
Евгений Ковалев:
— Как один из вариантов.
Константин Мацан:
— ...это не следствие какого-то научного исследования, а наоборот предпосылка, это вольная изначально установка, которую человек принимает иррационально или по каким-то причинам сначала, а потом уже на основании этого он говорит. То есть я сначала решил, что Бога нет, а после этого я нахожу этому подтверждение в теории эволюции, в том-то, в том-то. Но логика такая. Я не верю в Бога потому, что я биолог. А я сначала почему-то не верю в Бога, а дальше, если я изначально решил, что Бога нет, то я Его нигде и не обнаруживаю в научном исследовании.
Евгений Ковалев:
— Да, да. А если говорить про химию, то есть тоже поле... Никто не говорит, что здесь все гладко, что мы все можем разложить. Я просто считаю, что если человек хочет серьезно познать, то это тема для многолетнего исследования внутреннего исследования. Причем, вы правильно сказали, сначала какая-то позиция принимается, потом я ее доказываю. Если ты ищешь, то ты честно ищи, принимай то и другое, это равноправные аргументы. Есть та же теория по химии — космическая теория прохождения элементов.
Константин Мацан:
— Что это за теория?
Евгений Ковалев:
— Есть некая теория, которая объясняет, какие химические элементы зародились изначально, по спектральному анализу звезд, по спектральному анализу космических тел, комет изучается состав химических элементов, по периоду полураспада изучается возраст элемента. У каждого элемента есть свой период полураспада, он может существовать какое-то определенное время, потом превращается в другой химический элемент. Это уже радиофизика или радиохимия называется направление. Здесь вопрос о том, насколько можем доверять этому методу исследования. Насколько этот метод совершенен, насколько в нем все идеально? И тут сразу одно, другое цепляется, поэтому тут тоже нет такой уверенности, что это точка и это истина.
Константин Мацан:
— А нужно ли в принципе, как вам кажется, пытаться через какие-то научные данные, будь это данные физики, химии, биологии или геологии, как бы оправдать библейский текст. Нужно ли пытаться показать, что есть библейский текст и ничто, если мы посмотрим на данные биологии или химии под таким углом, ничто не будет ему противоречить. Не получается ли тогда, что мы сомневаемся в библейском тексте изначально, но его оправдываем, и тем самым его принижаем. Или, грубо говоря, религия про то, зачем существует мир, в чем смысл жизни, наука про то, как мир устроен. И это не взаимоисключающие плоскости, а взаимодополняющие пути познания мира.
Евгений Ковалев:
— И да и нет, тут сложно. С одной стороны, мы не можем Библию считать просто историческим документом. Я не силен в этом именно понимании библейских текстов, но, слушая радио ВЕРА, я вспоминаю много передач, где одна из ... рассказывает, что многие тексты, которые когда-то считались не обоснованными, находят сейчас подтверждение, причем, историческое научное.
Константин Мацан:
— Да, археологическое. У нас есть программа «Тайны Библии», где этому все посвящено.
Евгений Ковалев:
— Тут можно сказать, что да, Библия об одном, а наука о другом. А потом оказывается, что они сходятся где-то. В этом все и дело, что наука тоже развивается, и будет развиваться, и какие-то точки ставить здесь вообще нельзя. Есть такой принцип в методологии научного познания, что чем больше мы знаем, тем больше мы не знаем. И соответственно, это открывает новые вопросы, в том числе и касаемо... Я помню, был один мастер-класс учителя физики, что такое точка. Он пытался дойти, что есть точка. Он приблизил до квантов, а там оказалась не точка, там линия. Потом, а может точка в макромире, а ее тоже нет в макромире. То есть вообще все не так просто, как кажется на самом деле. Невозможно, как хотят, есть такое выражение «Бога за бороду ухватить», а не получается у науки это сделать. Поэтому это противостояние, искусственное, как мне кажется, и будет.
Константин Мацан:
— Мы вернемся к нашему разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Евгений Ковалев, учитель химии лицея № 5 города Волгоград, руководитель Центра семейного образования «Русская классическая школа» Волгоградской епархии. Не переключайтесь, мы скоро вернемся.
Константин Мацан:
— «Светлый вечер» на радио ВЕРА продолжается. Еще раз здравствуйте, уважаемые друзья. В студии у микрофона Константин Мацан. В гостях у нас сегодня Евгений Ковалев, учитель химии лицея № 5 Волгограда, руководитель Центра семейного образования «Русская классическая школа» Волгоградской епархии. Теперь хочу вас про этот Центр семейного образования спросить, потому что в самом этом выражении — Центр семейного образования «Русская классическая школа» — в комментарии нуждается каждое слово. Что такое семейное образование? В чем особенность русской школы и классической школы? Все эти три элемента нуждаются в комментарии.
Евгений Ковалев:
— Хорошо. У нас такое интересное название нашего центра. Во-первых, почему Центр семейного образования? Мы занимаемся поддержкой тех детей, которые выбрали семейную форму обучения. Согласно федеральному закону об образовании одной из форм получения образования у нас в настоящее время является семейная форма. В чем она заключается? Родители пишут заявление в территориальный орган по образованию. Там указывают, что они берут ответственность за образование ребенка на себя. По факту ребенок в школу не ходит, он занимается дома. Может родитель сам учить, может нанимать ему, как раньше до революции были гувернантки, или нанятые педагоги, как сейчас называют их, репетиторы. А в конце года этот ребенок проходит аттестацию в общеобразовательной школе, тем самым подтверждая, что он программу осваивает. Потому что школа в свободное совсем плавание не имеет право ребенка отпустить, документ он должен потом получить государственного образца. Поэтому у нас такое название, почему семейного образования центр. Теперь Русская классическая школа, это все в одной спайке. Так называется образовательная система, которая воссоздала программу, учебники, которые опираются на, считается, лучшие традиции образования отечественной школы. Это русская словесность Константина Дмитриевича Ушинского и арифметика, автор которого Пчелка, это 1947 год. Это, можно сказать, такой синтез дореволюционной и советской школы. Одной из идейных вдохновителей этой образовательной системы является Татьяна Алтушкина из Екатеринбурга. Она в свое время с коллегами долго изучала, выбирала, анализировала, привлекала ученых различных, и они, немного отредактировав... Все-таки нельзя брать то, что было в 19-м веке, мы живем в 21-м веке, и просто переносить на нашу современную почву... У нас есть федеральный государственный образовательный стандарт, мы живем в совершенно другом мире уже, это не 19-й, даже не 20-й век, поэтому эти учебные пособия немножко отредактированы. Тем не менее, идеи, которые были заложены Ушинским, тем же Пчелка в этих учебных пособиях реализуются. Те семейники, которые проходят консультации в нашем центре, выбрали эту образовательную систему, по которой в общеобразовательных школах сейчас не учатся. Еще одним эксклюзивом этой системы является то, что дети пишут пером и чернилами.
Константин Мацан:
— Прямо пером?
Евгений Ковалев:
— Да, пером и чернилами.
Константин Мацан:
— А зачем это нужно?
Евгений Ковалев:
— Здесь такой вопрос интересный, зачем это нужно? Некоторые упрекают программу, Русскую классическую школу в том, что это возврат к лаптям: давайте мы еще лапти здесь наденем, вообще давайте перо возьмем гусиное, зачем нам деревянное, еще раньше вернемся туда.
Константин Мацан:
— Будем писать на папирусе.
Евгений Ковалев:
— Брать бумаги более древние. Есть исследование физиологов, причем еще советских времен, которые показывают, я сейчас не помню, не могу по памяти назвать автора, год. Об этом очень подробно рассказывал, если радиослушателям будет интересно можно найти лекции Владимира Базарнова, есть такой физиолог, который занимался проблемами физиологического осмысления учебного процесса. Он в одной из лекций подробно рассказывает, кто, в каких научно-исследовательских институтах, как занимался изучением. В чем результат? Результат в том, что безотрывное письмо, а ручкой писать это безотрывное письмо, является физиологически не правильным, наносит на физиологическом уровне вред здоровью ребенка. А перьевое письмо предполагает, что ребенок должен оторвать руку, сделать движение макательное в чернильницу, потом продолжить письмо. Это раз. Два, при письме пером ребенок учится правильно держаться. Пером нельзя писать, при этом держа спину неправильно наклоненной, должна быть определенная посадка спины, чтобы было видно, где ты пишешь. И, в третьих, это элементарная аккуратность, которая сейчас почему-то ушла, не востребована, но это и определенные черты характера, и определенная нравственная категория, аккуратность. Все это вместе объясняет, почему писать пером, особенно в первые годы обучения ребенка, очень важно. В этом заключается суть программы. Еще раз повторю, это идеи Константина Дмитриевича Ушинского и его учебник, его азбука знаменитая, его хрестоматия, его детский мир, которые считаются самыми издаваемыми учебниками за всю историю отечественного образования, было более двухсот изданий этих учебников, их остановила только революция. Причем, все последующие азбуки советского периода, 20-30-х годов, это все были переработанные азбуки Ушинского, ничего принципиально нового там не появилось.
Константин Мацан:
— Как вам кажется, семейное обучение, домашнее обучение всем подходит, это универсальная форма. Или кому-то подходит, а кому-то не нужно, кому-то нужно в школу ходить.
Евгений Ковалев:
— Конечно, это родители должны сами выбирать, смотреть на своего ребенка. Я считаю, что семейная форма это не пилюля от всех болезней. Она не может быть универсальной. Другой вопрос, есть ли у ребенка альтернатива общеобразовательной школе. Например, ребенок, который растет в православной семье. Я сейчас не хочу говорить плохо про школу. Понятно, что это очень просто сделать и это модно сейчас, в тренде ругать школу, учителей.
Константин Мацан:
— Вообще ругать что-либо все время в тренде. Можно смело что-либо ругать и обязательно окажешься в тренде.
Евгений Ковалев:
— А уж школу и учителей вообще, что они там ничему не учат, в школах не пойми, что творится. Я работаю в лицее общеобразовательном, где обычные дети, у нас нет никакого селекционного отбора, как берут только одаренных детей. Я работаю, я знаю, что происходит в общеобразовательной школе, поэтому я не хочу говорить ничего плохого о школе. Я хочу сказать, что в наше время должна быть альтернатива. Если, например, взять семью, она воспитывает ребенка в христианских ценностях, в традициях. Для них важно соблюдение постов, посещение храма на двунадесятые праздники, иметь возможность общаться с единомышленниками. Вы сказали в начале очень важное слово — среда. Среда формирует ребенка, это очень сильная система, которая оказывает иногда большее влияние, чем наши уроки, слова. А среда формируется из тех, кто наполняет, и того, вокруг чего она наполняется, какая идея заложена, какие смыслы, какие ценности исповедуются в этой среде. А если ребенок из православной семьи, очень многие его ценности в общеобразовательной школе в принципе не могут быть поддержаны. Не потому что школа плохая, а просто потому, что она не об этом, она о другом немножко. Поэтому у ребенка должна быт альтернатива. И когда нет такой альтернативы в городе, нет православной гимназии, например, у нас в Волгограде нет православной гимназии. Я могу привести в пример Двиград, нет православной гимназии, что делать ребенку в таком случае? А родители хотят. Я считаю, что такой центр — это альтернатива, чтобы ребенок имел возможность формироваться, потому что там собираются дети из верующих, в основном, семей. Потому что у нас при епархии, у нас есть богослужение, исповедь, причастие, праздники православные все крупные празднуем. Такие возможности если есть, то, естественно, этому ребенку будет полезно это. Я считаю, что, знаете какая форма семейного образования точно не про всех? Это когда мама пытается сама одна научить всему своего ребенка.
Константин Мацан:
— Как раз хотел спросить, а что чаще, по вашим наблюдениям, происходит, сами родители учат детей дома, или все-таки нанимается ряд репетиторов.
Евгений Ковалев:
— Чаще всего это кружки, образовательные центры. У нас сейчас возможности. А сколько у нас курсов сейчас он-лайн — полно. Фоксфорд, ЯКласс, пожалуйста, оплатил, туда записался. Не нравится математика здесь, записался на математику на другой курс, русский в другом месте, английский соседка учит, которая носительница языка, например. Плюс он секции посещает. Очень редко, я знаю такие семьи, не лично, но дистанционно, где мамы успешно учат своих детей практически до восьмого класса. Потом, конечно, когда ЕГЭ, мама не может подготовить к ЕГЭ по всем предметам, дети выбирают разные предметы в одной семье. Эта форма для очень малого количества, потому что понести такой подвиг... Это кажется, что семейник это свобода, нет уроков как таковых, нет расписания. А попробуй, организуй так ребенка?
Константин Мацан:
— Я потому и спрашиваю об этом, что часто люди, апологеты семейного образования или дети, которые сами прошли через семейное образование, выросли, выступают такими апологетами, адептами, что это настолько всем подходящая идеальная форма образования, что все остальное ей, очевидно, уступает. Вы сейчас какие-то мифы развенчиваете. Но при этом я хочу спросить, если происходит то, что вы сказали, столько репетиторов, один курс, другой курс, то чем это принципиально отличается от обучения в школе. Кажется со стороны, что проще пойти в школу, где в одну дверь заходишь, и в соседних классах те же самые преподаватели. Это про что? Про поиск более качественного образования, про возможность самому свое время распределять? Какие здесь преимущества?
Евгений Ковалев:
— Практически то, что вы назвали, и есть преимущества. Во-первых, это возможность влиять на качество.
Константин Мацан:
— То есть не понравился этот педагог, перезаписался на другой курс.
Евгений Ковалев:
— Да, мы зашли в школу, мы не знаем, что там происходит. Буквально вчера разговаривал с одной знакомой, она говорит: как-то на родительском собрании обсуждали с учителем английского. Она говорит: дети ваши ничего не знают, ничего не учат, это не делают. А мама, эта моя собеседница говорит: почему же тогда в дневнике 4-5 стоит, вы поставьте двойку, я буду знать, я ему ремня дома дам. А другие 30 мам говорят: да, ты что, пускай четверки и пятерки, нам оценка важна. Если что, в старших классах мы репетитора наймем, а сейчас нам зачем проблемы с этими оценками, нам некогда, мы работаем, туда-туда едем, а тут будем еще этот решать вопрос. Это к чему? К тому, что ситуация в школе законсервирована. Что делать? Только смириться, что еще делать. А здесь речь о том, что родители ищут сами по своим критериям, кому что надо, по своим приоритетам, уклон на какие предметы будут делать, какое качество. Второе, естественно, да, это время. Школа это довольно жесткая система. Ты в 8-30 должен быть на первом уроке, и у тебя в день шесть уроков, потом факультатив и так далее, а здесь некая гибкая система. И все-таки, еще нельзя списывать со счетов, что, по моим наблюдениям, сколько я общаюсь, изучаю, читаю на эту тему, очень многие выбирают семейную форму обучения из-за мировоззренческих позиций родителей. Кстати говоря, официальная статистика растет, в несколько тысяч по стране в год увеличивается число детей на семейной форме обучения. Статистика растет каждый год. Количество семей, которые желают получать обучение не таким способом традиционным, как в школе, увеличивается. Причины, понятно, можем обсуждать очень долго, их очень много, начиная с того, как модно сейчас говорить, вот мы-то в свое время учились, вот у нас-то были учителя, у нас-то были учебники, а сейчас что в школах происходит. Это тоже не совсем правильно. Я тот самый учитель, который работает в этой школе. Я считаю, что очень много в школе сейчас хороших учителей, на которых и держится то самое образование, несмотря на всё, которые любят детей, любят школу. Не все так плохо. Но, тем не менее, такая альтернатива предоставляется. Наш центр и создан для того, чтобы дать возможность семьям, которые в православной среде находятся, не быть замкнутыми сами в себе, потому что еще худшее в этой семейной форме, замкнуться, лишить ребенка социализации, слово, которое очень любят говорить педагоги.
Константин Мацан:
— Да, важный момент.
Евгений Ковалев:
— Лишить ребенка радости общения со сверстниками, другими детьми. Здесь у нас и происходят встречи детей, они общаются, им есть, что обсудить, им есть, о чем поговорить, общие интересы. Семейная форма, я считаю, должна быть, но подходит она не каждому.
Константин Мацан:
— Евгений Ковалев, учитель химии лицея № 5 города Волгоград, руководитель Центра семейного образования «Русская классическая школа» Волгоградской епархии, сегодня с нами в программе «Светлый вечер». Я не от одной, от нескольких мам примерно нашего с вами возраста в последнее время слышал такие стенания, которые можно списать на усталость родителей, заниматься воспитанием и образованием детей тоже труд. Дети ходят в обычную школу, в смысле не на домашнем обучении. Так формулируется озабоченность мамы, да и папы тоже: зачем я каждое утро в восемь или полвосьмого утра бужу ребенка и оправляю его в школу, чтобы он там учил то, что не понятно, зачем учить. Зачем ему это, эта химия, в конце концов, он совершенно не собирается быть доктором или биологом. Понятно, это вечный вопрос, что такое быть образованным человеком. Поэтому мой вопрос не столько про это, а про то, что форма иного, а не школьного обучения этот вопрос решает? Ведь все равно придется сдавать ту же самую химию ненужную, так или иначе, чтобы получить школьный аттестат. Как вы со всей этой проблематикой, которую, думаю, вы знаете и понимаете, намного лучше меня, сталкиваетесь?
Евгений Ковалев:
— Я правильно понимаю, что вы имеете в виду применимость на практике знаний? Эта ключевая проблема? Родители не понимают, зачем им ходить получать те знания, которые они нигде больше не используют. Об этом речь?
Константин Мацан:
— И это тоже. Плюс к этому, чтобы эти, как бы, в кавычки беру слово, «бесполезные», не практикоориентированные знания получать, нужно прилагать усилия дополнительные, ребенка заставлять, идти, поднимать в школу, возить, если школа далеко. Может быть, какая-то другая форма есть, чтобы эту проблему решить. Может быть, сейчас я фантазирую на ходу, может быть, можно курс химии 8-го класса за три месяца активных курсов с репетитором пройти и на остальные 5-6 месяцев в году об этом забыть. Не только не практикоориентированность знаний, а еще и необходимость на эту, казалось бы, бесполезную вещь тратить усилия.
Евгений Ковалев:
— Я понял. То есть, почему нужно столько много времени тратить на то, что, может быть, можно сделать за гораздо меньшее время?
Константин Мацан:
— Например. Да.
Евгений Ковалев:
— Я сейчас вспоминаю рассказ, не помню автора, я еще, мне было лет 13-14, читал. Фантастический рассказ, там смысл в том, что создали планету искусственную и какие-то эксперименты проводили, и дети не знали, что они растут в неестественных условиях, они летели на самом деле на космическом корабле, а думали, что на земле находятся. Такая была создана фантастическая среда. Потом там какой-то момент был, что очень быстро таких детей переводили из состояния детства во взрослость. И там мысль прозвучала, тут не сюжет важен, мысль, один из героев рассказа говорит, что природа определила, что нормальный период вынашивания ребенка во чреве матери — 9 месяцев. Семь месяцев, восемь месяцев, как ни крути, будет недоношенный ребенок, природа это определила. А мы знаем, что это Божий замысел о природе человека таков, что именно такое время отводится ребенку, чтобы формировались все его органы, системы органов. И то же самое можно сказать про образование, оно же, в том числе и про физиологию. Сейчас это очень модно, хотя есть очень много обратных процессов раннего развития. Зачем ждать до семи лет, чтобы читать учить, есть же много примеров, когда и в три года и в четыре можно научить читать. Зачем ждать, когда быстро-быстро и все.
Константин Мацан:
— И родители будут гордиться, какой у меня ребенок умный, начал читать в три года.
Евгений Ковалев:
— Да, естественно. Мой научился читать, а твой...
Константин Мацан:
— Дядя Федор в шесть себе уже суп варил, у Эдуарда Успенского.
Евгений Ковалев:
— Да, да. Была такая семья Никитиных в советские годы, которая много экспериментировала на своих собственных детях. Там детей было семь, и все они учились тогда дома. Они сами какие-то программы для них написали ускоренные. Они их закаливали, дети спали чуть ли не на снегу, кровать выносили и дети спали на улице. Это в советские, еще в 80-е годы было. И потом исследовали, чем закончилась для детей вся эта история. Оказывается, она ничем гениальным не закончилась. Дети во взрослости оказались просто обычными людьми, ничего не совершилось, какой-то гениальности не произошло. Здесь речь о том же. Мы физиологию обмануть не можем. Если есть стандарты изучения каких-то тем, они такие не просто так, не потому что мы, учителя, любим издеваться над детьми, и одну тему так долго вкладывать. Понятно, что у нас есть уникальные, гениальные дети, есть вундеркинды, которые могут в пять лет в школу пойти и у них нормально все будет, но это единицы. Тут два вопроса прозвучало. Во-первых, по поводу времени. В каком-то месте можно ускорить процесс, но это не всегда пойдет на пользу, не всегда будет выигрышно. Некоторые, например, считают, что можно к ЕГЭ по химии подготовиться за год, а, можно до 11-го класса ничего не делать, а потом в 11-м я с репетитором.
Константин Мацан:
— Интенсив. А нельзя?
Евгений Ковалев:
— А не каждому подходит. Есть такие дети, у меня были такие. У меня в прошлом году мальчик сдал на 97 баллов химию, он ко мне пришел в конце 10-го класса. Это был такой ребенок, драгоценный камень, который требовал просто полировки от меня, как ювелира, можно такой образ применить. Это штучный товар.
Константин Мацан:
— Хорошо. А второе измерение того, что родители переживают, что ребенок нагружен огромным количеством предметов, далеко не все из которых потом ему в жизни понадобятся.
Евгений Ковалев:
— Это есть такое, к сожалению, об этом и среди учителей ходят дискуссии, что школьная программа перегружена. Но если мы сейчас сравним, каким объемом знаний должен обладать человек в наши дни и, например, сто лет назад, колоссальная пропасть будет.
Константин Мацан:
— У кого больше?
Евгений Ковалев:
— Конечно, у современного человека. Сколько областей знаний появилось, сколько открытий произошло за последнее время, понятно, просто скачок неимоверный произошел. Понять, насколько нужно будет или не нужно, вопрос тяжелый. Прямое применение знаний мы никогда не знаем, когда произойдет. Например, мы изучаем тему, я по химию буду говорить, например, угарного газа, я всегда детям говорю пример. Почему люди отравляются, все несчастные случаи, когда люди погибают в собственных домах, где газовые колонки используются, где автомобили прогреваются в закрытом гараже. Это что такое? Это угарный газ, который без цвета, без запаха, и он отравляет. Это летальный исход. И сплошь и рядом, если мы ленту откроем в яндексе, периодически новости появляются: отравился в собственном доме, нашли в ванной. Понятно, что никто, когда заходит в ванную, об этом не вспоминает. Когда произойдет момент, что эти знания, которые получил на уроке, вдруг вспомнит в своей жизни и сейчас будет как-то следить за этой колонкой. Тут речь о том, что обучение является средством для формирования в целом и мышления и мировоззрения. А это процесс не сиюминутный, его нельзя запрограммировать, это изучение в целом, освоение программы школьного курса. Если мы хотим ребенка видеть грамотным, интеллигентным, образованным, думающим, то ему нужно изучать школьную программу, он должен в нее вникать. Так не получится, что я буду только биологом и больше никем.
Константин Мацан:
— Спасибо огромное за наш сегодняшний такой содержательный и глубокий разговор об образовании и его духовно-нравственных смыслах, с чего мы начинали, в школьном образовании. С нами сегодня в программе «Светлый вечер», напомню, был Евгений Ковалев, учитель химии лицея № 5 города Волгоград, руководитель Центра семейного образования «Русская классическая школа» Волгоградской епархии. В студии у микрофона был Константин Мацан. Спасибо. До свиданья.
Все выпуски программы Светлый вечер
Стать добровольцем и помочь жителям Мариуполя
Синодальный отдел по благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви организует поездки волонтёров-ремонтников в город Мариуполь. Там добровольцы помогают восстанавливать дома местных жителей, тех, кто не в силах справиться сам.
Тагир — один из волонтёров. Он — майор в отставке, живёт в Омске. Однажды из новостей по телевизору мужчина узнал о том, что идёт набор добровольцев для помощи нуждающимся в Мариуполе. Тагир увидел, в каких ужасных условиях живут многие люди и твёрдо решил — надо помочь. Хотя сам мужчина — мусульманин, его ничуть не смутило, что волонтёрские поездки организует Православная Церковь. Он очень хотел поддержать людей.
Тагир, как и задумал, отправился в Мариуполь. Там доброволец ремонтировал жильё бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. После окончания смены приехал домой с твёрдым желанием вернуться обратно. Остановил его — инфаркт. Полгода врач не разрешал Тагиру выполнять тяжёлую работу. А мужчина с нетерпением ждал возможности приехать в Мариуполь. И вот спустя время, он вновь отправился помогать местным жителям. Сегодня мужчина находится в Омске, проходит обследование, и, если здоровье позволит — снова будет трудиться добровольцем.
Тагир — один из тех, кто не может оставаться в стороне, когда так много людей нуждаются в помощи. Если вы тоже хотите присоединиться к волонтёрам-ремонтникам, заполните анкету на сайте: Помочьвбеде.рф
Или позвоните по телефону горячей линии церковной социальной помощи «Милосердие»: 8 800 70 70 222.
Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов
«Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
У нас в гостях была заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» Елена Бреднева.
Мы говорили о разных возможных подходах к образованию и разговору с детьми и подростками о нравственности и христианских ценностях.
Ведущие: Кира Лаврентьева, Константин Мацан
К. Лаврентьева
— «Светлый вечер» на Радио ВЕРА. Меня зовут Кира Лаврентьева, у микрофона Константин Мацан. И у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора Фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Здравствуйте, Елена.
Е. Бреднева
— Здравствуйте, Кира и Константин.
К. Лаврентьева
— Сегодня мы говорим об образовании, об образовании и воспитании, о раскрытии личности ребёнка. И для вас образовательная функция, образование является основной деятельностью в жизни, вы преподаете в Московской духовной академии, у вас есть собственный проект — образовательные поездки, и, конечно, об этом обо всём хотелось бы сегодня поговорить. Расскажите, пожалуйста, с чего начиналась эта идея начать образовывать детей путём вот таких вот интеллектуальных экскурсий?
Е. Бреднева
— Десять лет назад я училась сама в Московской духовной академии, я там закончила высшие богословские курсы, мы три с половиной года там учились, у меня есть диплом: «специалист в сфере духовного просвещения». И когда мы с педагогами стали думать, какие проекты лучше запускать, мы в таком экспериментальном режиме сделали площадку — нам благотворители построили десять летних домиков, часовню в честь старца Паисия, это всё у нас в Брянской области, и мы там попробовали летом собрать педагогов, родителей и детей, и посмотреть, что вообще детям интересно. И уже буквально в первый год мы поняли то, что дети у нас в телефонах, то, что у них идёт самообучение, потому что они сами снимают, сами выкладывают, сами придумывают, что им выкладывать, и тем самым формируют друг у друга сознание. А педагогов там не было практически ни одного, потому что, когда появились телефоны, были киностудии, но они были дорогие, и вообще по старинке все думают, что кино снимать дорого, нужно огромное оборудование, и даже в киношколу себе не каждый мог позволить записаться, записать ребёнка. И мы поняли то, что появился такой запрос, скажем так, от детей, что нужен такой кинокружок в школу, потому что раньше какие предметы в школе, они до сих пор есть: есть музыка, есть фортепиано, есть учитель подготовленный, который может преподавать, и ребёнок поёт, небольшой процент становится там прямо музыкантом, но для развития это хорошо, все понимают. Также рисование: есть предмет, краски всегда были, были карандаши, был педагог подготовленный, дети рисовали, тоже развиваются, правильно? Но кино почему не было в школе? Потому что действительно, было оборудование и всё остальное недоступно. А тут, получается, стало доступно, у нас у каждого телефон, и является синтезом вообще это направление — кино, там у нас и живопись, и музыка, там много, скажем так, даже профессий, которые мог бы выбрать себе ребёнок: это оператор, может монтировать, может рисовать художник, если это анимационный фильм. Получается, что есть такой вид интересной деятельности для ребёнка, но нет подготовленных педагогов, потому что те режиссёры, которые есть, они работают или на телевидении, или они умеют снимать, монтировать, но не могут преподавать это детям, именно вот в воспитательной части. И что мы сделали: первый год мы организовали фестиваль, и дети сами стали присылать нам всякие видео, стали работы нам присылать. Ну вот не совсем всякие, мы, конечно же, сделали положение о фестивале, и мы взяли за основу короткометражный фильм, кинопритчу, чтобы было понятно, что вот формат — это короткометражное кино и обязательно работа со смыслом. И дали им образцы — это сказки, притчи, истории, где есть уже мораль, потому что сложнее всего, наверное, это написать сценарий, а здесь мы как бы сразу из первого в десятый класс попадаем, когда даём им идею. Расскажу: мы берём часто притчи старца Паисия, например, вот о пчеле и мухе и говорим: «пролетает маленькая пчёлка над полем, ищет цветочки, встречает муху и говорит: «Я слышала, что здесь у нас есть цветы». Муха насупилась и говорит: «Я здесь ничего такого не видела, но я могу показать здесь и консервные банки, и где много мусора». И тут пролетала как раз пчёлка постарше, которая тоже там жила и говорит: «Удивительно! Я тоже столько лет здесь живу и летаю, но я могу показать, где гиацинты, где лилии, где множество цветов». «Так и люди делятся на две категории, — говорит старец Паисий, — одни во всём видят дурное, а другие во всём ищут хорошее и радость посылают». И мы начинаем обсуждать с детьми эту притчу, они говорят мораль, и мы говорим: «А давайте, мы на современный лад снимем историю?» Они говорят: «О, давайте! У нас тоже, например, в школе так бывает, вот там один мальчик, он ходит из школы в школу, ему всё плохо, куда не придёт, там драка, ещё что-то. А есть, наоборот, кто придёт и сразу с ним дружить хочется». И дети снимают такие современные истории, сами формулируя мысли и добродетели, которые получаются в ненавязчивой форме, в интересной их форме, потому что им нравится снимать, они это всё производят и транслируют на большую публику, потому что мы это выкладываем в соцсетях ещё и на портале нашем.
К. Лаврентьева
— Елена, смотрите, правильно ли я поняла: то есть дети в летние каникулы приезжают на площадку в Брянской области, началось всё с Брянской области, как бы отдыхать, и вы увидели, что они в телефонах все, что их интерес, он в зоне вот этих гаджетов находится, и вы адаптировали этот интерес, и, в общем, решили это всё дело пустить в пользу и начали снимать с ними кино как раз через вот эту их заинтересованность гаджетами?
Е. Бреднева
— Да, мы вот попробовали, организовали такой фестиваль, и они стали присылать нам эти притчи, эти истории, сказки в разных формах: и игровое кино, и анимационные фильмы, и репортажи, и мы поняли то, что они снимают, да, но хорошо бы в школе иметь такое тоже направление наряду с музыкой, с рисованием, даже с литературой, потому что сейчас больше дети смотрят даже, чем читают, поэтому надо это правильно доносить зрителю идею, и чтобы зритель смотрел это всё в коротком формате, и эту телеграмму, которую передаёт там ребёнок или взрослый, визуальная вот эта картинка, она была красивой, и мы поняли, что надо запускать всё-таки эти кинокружки. Так как педагогов нет, мы создали из этих режиссёров, нашли их по крупинке со всей России, которые именно могут работать с детьми, у которых свои там киностудии, у которых есть опыт, и которые хорошо снимают, монтируют и пишут сценарии. Мы их объединили в одну команду, прописали курсы. Значит, у нас сейчас три курса прописанных, то есть это по созданию игрового кино, анимационного — это отдельное, по созданию анимационных фильмов, 144 часа у нас идёт, мы выдаём удостоверение о повышении квалификации. И игровое кино, 72 академических часа. И разработали уже вот совсем недавно, наверное, год назад — по образовательному туризму, курс называется «Духовно-нравственное воспитание средствами историко-культурного туризма». Мы собрали такую команду режиссёров, сценаристов, педагогов и создали курс. Сейчас мы его преподаем в Московской духовной академии, и мы его утвердили ещё в нескольких институтах, даже я бы сказала, во многих, то есть это Московский педагогический государственный университет, это Российский государственный социальный университет, институты региональные тоже, развития и образования. Так как это направление было новое, таких курсов не было, мы сделали такой курс и утверждаем его успешно на базах разных университетов.
К. Лаврентьева
— А из чего он состоит? В чём его главная суть, этого курса?
Е. Бреднева
— У нас там идёт педагогическая часть, где и доктора наук, и как раз преподаватели Московского педагогического университета рассказывают, как взаимодействовать с детьми, учитывая их возрастные особенности. У нас ведут представители Синодального отдела отец Геннадий (Войтишко), Дарья Кочкина, в этом курсе они как раз тоже рассказывают свою часть, предмета тоже два ведут у нас. У нас большой блок именно по созданию видео, то есть у нас они изучают технологию съёмки, монтажа и написания сценария, потому что в основном, кто начинает вести кинокружки в школах, они уже педагоги, то есть вот как обсудить духовную часть, они в принципе знают, они всё равно ведут классные часы, они там, например, если это преподаватель или Закона Божия, или просто классный руководитель, для них это в помощь идёт, например, они хотят обсудить тему дружбы или какую-то добродетель — помощь ближнему, и они подбирают или первый вариант, как раньше было: смотришь кино и обсуждаешь — это старый формат, а так как сейчас дети сами снимают уже, мы предлагаем формат и учим этому формату, чтобы они говорили: «а давайте с вами снимем на эту тему дружбы», а чтобы снять фильм, надо написать сценарий, распределить роли, обсудить героев, поведение, и педагог грамотно, когда с ними обсуждает модель вот этих поведений, он выстраивает, ну, например, он знает, что есть хулиганистый Петя, и он хочет, чтобы он всё-таки научился не жадничать, к примеру, и он берёт сценарий и говорит: «а вот хорошо бы было ему вот так дать», и этот Петя проигрывает, и получает радость от того, что он даёт, например, он играет эту роль и получается, педагог в рамках таких съёмок, он детей подводит к правильной идее, к нашим добродетелям, которые мы изучаем, наши православные, там вера, надежда, любовь и так далее, то есть через действие, через проигрывание вот этих ролей. И вот образовательный туризм, который сейчас мы ведём, он включает следующие предметы: это экскурсионный метод освоения знаний, методика составления маршрута, разработка региональной программы историко-культурного туризма для детей, репортажная съёмка как средство усвоения экскурсионных программ, ну и технология монтажа и съёмки тоже. Почему мы начали ещё в поездках снимать — потому что это тоже оказалось одним из лучших способов, чтобы усвоил ребёнок экскурсию, потому что чаще всего там: «ну, вот стул Пушкина, стол там», он слушает, что-то запомнит, там высоту колокольни, вот я сколько раз была, не всегда вспомню даже её высоту, а когда ребёнку даётся задание снять репортаж, то есть у него своё интересное дело — снять репортаж, ему нужно составить вопросы, чтобы взять интервью, ему надо написать сценарий — это значит прочитать об этом месте, куда он едет, потом он это снимает, монтирует, и когда он показывает это на большую аудиторию, он несколько раз эту информацию пропускает через себя, и он это и запоминает, и проживает, и как личность, там же и командная работа, и он чувствует себя, действительно, творцом, то есть как взрослый, вот мы передачу ведём, рассказываем зрителю, а дети уже в юном возрасте начинают через фильмы тоже рассказывать свою историю, которую они хотят донести зрителю.
К. Лаврентьева
— В гостях у «Светлого вечера» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение», у микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Елена, а расскажите, пожалуйста, про вот эти поездки, я так понимаю, если они выделены в отдельный проект вашего преподавания Московской духовной академии, они выделены в отдельный курс, то это не просто паломнические поездки, которые знакомы и понятны более-менее всем, не просто какие-то туристические обзоры, а, наверное, в них есть ещё что-то очень важное, есть какая-то образовательная функция, о которой хотелось бы сейчас поговорить подробнее.
Е. Бреднева
— Да, ну вот у нас такая система: у нас курсы сами проходят в Московской духовной академии, мы выдаем удостоверение о повышении квалификации, но мы предлагаем ещё, кто хочет попрактиковаться, потому что курсы у нас онлайн, встречаемся мы в основном в конце, чтобы выдать удостоверение о повышении квалификации и проводим круглый стол тоже по этому направлению кинопедагогики и образовательного туризма. И это у нас, скажем так, параллельный проект ещё, то есть, пока мы это всё разрабатывали, у нас образовалось много площадок, куда можно выехать, это, например, Свято-Никольский Черноостровский монастырь в городе Малоярославец, вот у нас будет на осенних каникулах как раз туда поездка, я вот могу рассказать на примере этого замечательного места. Мы вообще, когда разрабатываем маршруты, мы смотрим, что в регионе исторического есть, какие достопримечательности, музеи, что связано с историей, и православные, потому что у нас наша история, естественно, связана неразрывно с православием. И приезжая вот в Малоярославец, мы посещаем Музей 1812 года, потому что это именно то место, где развернулся Наполеон со своей армией, там у нас и образовательный комплекс «Ильинские рубежи», мы там с детьми проводим спортивно-военную игру, мы взаимодействуем со спортивным клубом в городе Малоярославец, они приезжают, учат там и военному делу, то есть в игре дети ещё занимаются спортом, но, естественная составляющая, как я говорила, у нас — кино, у нас вся группа детей, она сразу делится, кто снимает, кто монтирует, кто пишет сценарий, то есть мы полностью снимаем все дни, и в конце поездки у нас кинопоказ всегда. У нас в Малоярославце будет проходить кинофестиваль «София», это тоже наш проект большой, он ежегодный, мы его проводим от фонда «Медиа просвещение» совместно со Свято-Никольским Черноостровским монастырём. Игумения Николая поддерживает этот проект, монастырь участвует, они нас принимают, расселяют, и у них есть замечательная и гостиница, и питание, кафе.
К. Лаврентьева
— К этому можно как-то присоединиться, если сейчас кто-то услышит и захочет как-то узнать подробнее?
Е. Бреднева
— Да, можно к этому присоединиться, у нас буквально сейчас записались тоже из Саратова, из Самары, туда приезжают из разных регионов педагоги, дети, родители, привозят свои фильмы, то есть если кто-то уже снимает. Если кто-то не снимает, у нас снимают обязательно там, потому что у нас там пять дней идёт программа, в первые четыре дня как раз идёт обучение съёмке, репортажной съёмки, и дети делятся на команды, то есть кто-то снимает игровое кино, кто постарше, а кто помладше, например, начальная школа, они снимают анимационные фильмы, им полепить, порисовать, они берут за основу притчу, сказку, и на этот сюжет делают раскадровку, то есть рисуют разных героев, лепят, снимают и озвучивают, это интересная такая тоже проектная игра. Кто постарше, вот они уже у нас монтируют, репортажи снимают, учатся задавать вопросы, у нас там блок по журналистике присутствует. Там ещё с нами в партнёрстве проводит Российский государственный социальный университет, у них там находится филиал его, то есть основной у нас в Москве, и как раз вот выпускницы приюта, там есть приют ещё на базе монастыря замечательный, и как раз выпускницы, кто желает, он идёт дальше учиться на журналистов у них вот такая система. И у них там есть киностудия на базе университета, они нам как раз предоставляют оборудование, кабинеты, и нам очень удобно вот так деток в рамках этой поездки делить на команды, у каждого свой кабинет, аппаратура, к нам приезжают режиссёры из разных регионов, которых мы знаем, которые замечательно работают с детьми, и мы снимаем с ними видео. Даже если без подготовки приезжает ребёнок, он к последнему дню уже на экране видит своё творчество, это немаловажно, чтобы сразу видеть результат. Награждаем всех, конечно, у нас все дети всегда с дипломами, со вкусными подарками, и получается вот такая насыщенная программа, то есть обучение, экскурсии и общение, у нас приезжают ребята, играют вечером на гитаре, у них такая добрая атмосфера, где можно поговорить как раз и о духовном, потому что во всех наших поездках всегда есть экскурсия, или в монастырь, например, обязательно будет по Свято-Никольскому Черноостровскому монастырю. Если мы выезжаем в Псков, то на базе Спасо-Елеазаровского монастыря мы проводили тоже наши программы, там есть игумения Мария, предоставляют они нам, там у них свой дом культуры, наверное, правильно назвать, который при монастыре находится, и тоже помогают нам с проживанием, питанием, и мы организовываем. Если это Псков, то, например, там музей «Ледовое побоище», то есть мы тоже берём какие-то исторические места, и даже вокруг этого мы снимаем часто фильмы, мультфильмы. Или вот, например, мы ездили летом в Мордовию, там проходило в честь Фёдора Ушакова мероприятие, день памяти его был, и как раз мы представили свой мультфильм, который сняли в Малоярославце, про Фёдора Ушакова, и там, конечно, все были в восторге, потому что туда приезжали разные военные училища, и они представляли спектакли, то есть на сцену выходили, мы говорим: «а ещё можно номинацию „кино“ сделать». Администрации, естественно, понравилось, они поддержали идею, поэтому вот мы приезжаем и снимаем. И ещё один важный момент хочу сказать, что в рамках этого курса по образовательному туризму наши участники курса, он идет полтора месяца, получают задание: в течение этого курса составить свой маршрут своего региона или деревни, города, который бы включал достопримечательности, храмы, что бы они хотели рассказать всей России. Они составляют этот маршрут, проводят экскурсию и снимают репортаж, то есть с помощью детей, берут школьников или где они работают, там воскресная школа, они снимают репортаж и нам его присылают. Мы это сейчас планируем выкладывать на нашем портале, мы ещё портал создали «Святые Online», от фонда «Медиа просвещение», там по направлению нас география России, и мы там выкладываем наши видео, и этими маршрутами могут пользоваться и из других регионов, например, школа в Курске хочет поехать и посмотреть Воронеж, а вот какой маршрут взять? Потому что, я помню, в Иерусалим мы полетели, и экскурсовод, там, если ты не знаешь православие, то понимаете, да? То есть это нужно быть уверенным в экскурсоводе или составить самому программу, если ты хочешь, чтобы дети услышали именно то, что надо. Поэтому, естественно, те площадки, локации для съёмок, которые мы выбираем, мы уже знаем экскурсоводов, как и что они скажут, для какой аудитории, потому что для детей это одно у них, один подход, для взрослых тоже, воцерковлённые, невоцерковлённые, это тоже надо всё понимать, учитывать эти особенности.
К. Мацан
— Дети иногда вообще раскрывают взрослым глаза на какие-то вещи, которые сами взрослые, может быть, никогда бы так не раскрыли бы. Вот я помню, когда в юности работал вожатым в детском лагере, мы тоже там смотрели кино, не снимали, хотя и снимали тоже, но у меня почему-то в памяти остался эпизод, когда мы смотрели кино, и решили мы, взрослые, так детям показать из любимого «Тот самый Мюнхгаузен» Марка Захарова. И я помню, что потом мы обсуждали, и один мальчик размышлял о последних кадрах фильма, когда, я напомню: Мюнхгаузена по сюжету, по идее, вот сейчас должны запихнуть в пушку и выстрелить им, чтобы он доказал, что он может на ядре полететь на Луну, мы понимаем, что, в общем-то, это всё метафора, что после такого не выживают, но вот кадр Мюнхгаузена заканчивается тем, что Мюнхгаузен по лестнице такой верёвочной лезет аккуратно вверх, ну вот якобы в эту пушку, но он лезет очень долго, и это в такую метафору превращается. И вот мне один мальчик лет 13-ти говорит: «Ну, вот как интересно, ведь он же может наверх полететь легко на ядре, но он выбирает путь усилия, потому что лезть вверх по верёвочной лестнице — это путь приложения усилий, он не выбирает лёгкий путь. Мюнхгаузен выбирает такой путь тяжёлый». Я никогда так об этом не думал, вот об этом эпизоде, хотя миллион раз его смотрел. И дети иногда неожиданно дают какой-то свой угол зрения. Наверняка у вас тоже множество историй о том, как дети, снимая, обсуждая будущий фильм или мультфильм, как-то так сумели на тему святого, добродетели посмотреть, что вас само это как-то заставило подумать: а ведь действительно, как интересно. Были такие примеры, можете привести?
Е. Бреднева
— Да, у нас много интересных разных случаев, вот вы сейчас рассказываете, да, это в принципе, мы первоначально когда с детьми общаемся, мы им даём первое знание — это по драматургии, и там как раз, если в сценарии не будет перипетий, не будет изменения героя, то это будет скучный фильм, есть же определенная такая вот, мы её называем «арка драматургическая». И всегда мы просто объясняем, на примере Колобка: вот есть у нас герой, и он бы сидел там на окошке, и, может быть, никуда не двигался, если бы что? И дети сразу понимают: если бы его не хотели съесть. Он понимает, что его хотят съесть, и вот появляется инициирующее событие, его заставляют двигаться, и всё по нарастающей, по нарастающей, он же не встречает сначала медведя и лису, ему потом бы неинтересен заяц был, поэтому он сначала он встречает зайчика, потом волка, и раскручивается. И всегда есть кульминация тоже, и мы всегда обсуждаем, конечно, с детьми — да, она может в фильме по-разному восприниматься абсолютно, кульминация, самый такой момент переживания в фильме, что будет дальше. Ну и в конце развязка — это изменение героя вот как раз. И дети, да, они по-разному подходят. Например, вот тоже одну из притч, мы за основу которую даём, расскажу вам её: один монах был в монастыре, который ни с кем ничем не делился, и его прозвали жадным. То есть, все обычно приносят там яблоки, детям раздают, деньги дают, и все раздают, а он нет. И вот когда этот монах умирает, к нему приходит там вся деревня. А монах говорит: «А что вы к нему пришли, что он такого сделал?» Они говорят: «Вы знаете, вот он нам вола купил, ещё что-то», то есть большие суммы он скапливал и помогал семьям конкретно, к нему, может быть, кто-то на исповедь ходил, и он знал, что ему нужно, и он вот покупал и дарил это. И мы говорим: в чём же мораль? И вот здесь дети тоже по-разному, кто-то говорит: «вот, осуждать нельзя, грех осуждения, и я хочу снять фильм, чтобы не осуждать». А кто-то говорит: «а я здесь вижу мораль: надо втайне свои дела делать». То есть здесь можно раскрыть какой-то момент, выбрать о чём-то смысл, и её снять уже на современный лад. Вот такие мы берём притчи, сказки и, взяв мораль, потому что нового ничего уже о добре и зле не придумаешь, мы все это знаем, с точки зрения духовной, вот есть жадность, её надо снять, чтобы её избежать, надо научиться жертвовать, и мы снимаем фильмы, как там жадный стал добрым и так далее.
К. Мацан
— Вернёмся к этому разговору после небольшой паузы. Я напомню, сегодня с нами в программе «Светлый вечер» Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». В студии Кира Лаврентьева, я Константин Мацан. Не переключайтесь.
К. Лаврентьева
— Ещё раз здравствуйте, дорогие друзья! «Светлый вечер на Радио ВЕРА продолжается, напоминаем, что у нас в гостях Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». У микрофона Константин Мацан и Кира Лаврентьева. Так, Елена, это очень интересно, такая вот мораль воспитательная. А какие ещё поездки у вас были в вашей памяти самые яркие? О каких бы вы могли рассказать?
Е. Бреднева
— Мы сейчас вот приехали, последняя поездка наша была Валаам-Санкт-Петербург. Мы познакомились с замечательным игуменом Варлаамом, это на базе Свято-Троицкой Сергиевой пустыни, и этот монастырь восстанавливал Игнатий Брянчанинов. И у нас сейчас, когда мы там побывали, мы рассказали об этой поездке, и у нас очень много желающих туда прямо просят на каждые выходные: «давайте, давайте, давайте!» Вот поэтому сейчас, наверное, мы этот маршрут возьмём, будем туда тоже возить школьников.
К. Лаврентьева
— А как присоединиться? Как можно вас найти, о вас узнать?
Е. Бреднева
— Я контакты оставлю, у нас вся информация бывает на наших ресурсах: «Святые Online», это фонд «Медиа просвещение». Оформляем мы поездки: трансфер, питание, проживание через ООО «Гридница». А по проектам через нас, через «Медиа просвещение». И, соответственно, мы туда приезжаем и будем изучать, в том числе, Игнатия Брянчанинова, его труды, может быть, что-то также читать, что он писал, и с детьми на современный лад, скажем так, обсуждать и снимать простые вот эти их мысли. Как в Оптиной пустыни, например, мы когда приезжаем, у нас в Калужскую область маршрут, вот я говорила, и Малоярославец тоже в Калужской области, но мы выезжаем ещё и в Оптину пустынь, там в Музей космонавтики. Естественно, если мы выезжаем в Калужскую область, мы стараемся снимать фильмы, чтобы изучить именно святых и героев этой земли, например, там была Пелагея Брагина, которая в годы войны раненых у себя держала, и немец, придя, увидел там 18 человек, он ей поклонился и ушёл, вот был такой случай известный, и мы о нём сняли мультфильм замечательный, дети сами вырезали, делали фигурки, делали героев. Соответственно, когда мы в Оптиной пустыни, мы с ними говорим, читаем Оптинских старцев, говорим: «давайте снимем», и дети уже вдумываются — а как лучше это выразить? Они же это всё прочувствовали. Приезжая в Троице-Сергиеву лавру, мы там тоже проводили много раз фестивали, нам там даже город давал, и дворец Гагарина, то есть мы не только с Церковью, мы и с государством взаимодействуем, и с епархиями, когда в регион приезжаем, потому что всё-таки не только в рамках Церкви, но ещё много и школьников, которых хотелось бы тоже привлечь к нашим проектам, и они приходят, они участвуют, им очень нравится. Вот даже из Алтая приезжала одна команда, они приезжают на кинофестиваль, представляют свою работу и им предлагается ещё посетить храм. И они вот посетили, и потом мне Яна, знакомая говорит: «А я проходила всегда мимо храма, никогда не заходила, а сейчас, после вашей поездки вернулась, и вот зашла в свой в своём городе». То есть люди приобщаются, скажем так, к духовному через интересный такой формат, когда такая насыщенная программа в городе, они изучают историю, православие, дети у нас все радуются. Ну, какие ещё у нас? Ну, вот Санкт-Петербург из последних, потом Калужская область, Подмосковье. Сейчас, на этих выходных мы поедем в Борисоглебский монастырь, это в Аносино, тоже там интересная своя история, и мы будем снимать репортаж, посвящённый 200-летию монастыря. Там есть такое место — Тютчево, вот семья Тютчевых была, скажем так, у первоистоков создания монастыря. Это вот на этих выходных мы поедем, приедет там режиссёр наш, Павел Морозов, мы планируем снять репортаж.
К. Мацан
— Какой возраст детей?
Е. Бреднева
— Приезжает начальная школа, вот они с сопровождающими, у нас не как форма детского лагеря, потому что мы программу предоставляем, и у нас компания, которая помогает организовать, если надо, трансфер, питание, проживание. То есть они приезжают с сопровождающими, или с родителями, или с педагогами. Если это начальная школа, то вот я говорю то, что мы смотрим, чтобы это всё было им интересно, они снимают в основном мультфильмы. Если кто постарше, работа уже посерьёзнее.
К. Мацан
— То есть если, допустим, кто-то заинтересовался из наших слушателей, чтобы поехать, то это не просто вот как частное лицо вам звонишь, заполняешь заявку, едешь, а должна быть какая-то группа организованная, там от школы или как-то вот коллектив родителей?
Е. Бреднева
— Нет, они могут и сами приехать. Вот у нас будет Малоярославец, мы им организуем приезд. И родители приезжают с детьми, у нас даже с маленькими детьми приезжают, например, двое-трое детей в семье, и чтобы старшие участвовали в смене, учились снимать, посещали экскурсии, а мама, с ребёнком просто, например, гуляет, где-то присоединяется, ребенок маленький, двух-трёхлетний, он где-то и полепить может, просто она с ним может там подойти, отойти, то есть семейные такие поездки.
К. Лаврентьева
— Но требование такое, что у ребёнка должен быть гаджет, я так понимаю, телефон?
Е. Бреднева
— Не обязательно. У нас командная работа, вот, например, сейчас Павел приедет, у нас выезд будет в Борисоглебский монастырь, там для воскресной школы, они попросили приехать, их обучить, чтобы тоже, может быть, запустить это направление у себя, чтобы снимать в воскресной школе фильмы, мультики делать, их присылать на фестивали. И мы приезжаем, чтобы в практике с режиссёром, с их детьми, их родителями снять вот такой репортаж и подарить монастырю к 200-летию.
К. Лаврентьева
— Как интересно.
Е. Бреднева
— И они там приходят и с маленькими, и постарше.
К. Лаврентьева
— А есть такое, что ребёнок приезжает, например, вообще ничего не зная о церкви, ничего не зная о храме, но присоединяется к такой поездке, и вот в течение поездки, съёмок он знакомится таким образом?
Е. Бреднева
— Конечно! Он ещё там больше всех говорит о храме. Отвечу на вопрос: у нас вот приезжает Павел, и он привозит несколько камер, и мы их делим на команды, то есть не каждому нужен телефон. А когда у нас идёт именно практическая часть, когда мы вместе, они получают задания, то есть у каждой команды обязательно должен быть оператор, мы распределяемся, и мы сопровождаем, то есть режиссёр, например, на команде там, или одну, или две команды курирует, говорит, как снять правильно планы, потому что планы есть крупные, средние, и как правильно это соединить. И они прямо в практике, им не скучно, как вот в киношколах часто бывало, ты год или два только лекции слушаешь, а потом только тебе камеру дадут, вот у нас нет, у нас, так как дети все уже и так снимают, мы говорим: давайте снимать. Но когда, например, экскурсия, они получают задания снять, если для наших соцсетей «Святые Online», мы им говорим формат, например: надо нам вертикально, до минуты. И они, вот в Петербург мы выезжали, музей Пушкина посещали, и каждый делает на свой телефон, потому что здесь уже не командная, чтобы экскурсоводу не мешать, когда они получают индивидуальные задания, то могут уже на свои телефончики поснимать. Если у кого-то нет, то мама ему даст или преподаватель, или мы, а так в основном командная работа.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно. Но это такая история, как, знаете, если ребёнок чрезмерно увлекается гаджетами — отдайте его на курсы программистов, там нужно столько писать вот эти коды, что он очень устает от экрана, и у него нет сил в оставшееся время опять сидеть в телефоне, потому что очень устает нервная система, глаза, пальцы, и, в общем-то, хочется отдохнуть. А тут получается, что ты фильм снимаешь, и ты и так уже вот эту потребность покопаться, понажимать кнопочки, ты уже как-то реализуешь, ещё и с пользой, то есть пока ты снимаешь, ты же запоминаешь очень то, что тебе говорят, ты сам ретранслируешь, соответственно, всю услышанную информацию.
Е. Бреднева
— На 80 процентов больше запоминаешь это по статистике в педагогике, а когда ты сам об этом говоришь, тогда и усваиваешь. Ну, вот о педагогах ещё тогда хочу сказать, о детях поговорили, вот как они могут развиться, пройдя наши курсы. У нас педагоги, которые прошли курсы, они в своих регионах уже запустили тоже, кто-то кинофестиваль, кто-то киношколу. Бывает разное даже по характеру, например, они закончили, направление интересное, потому что по работе с детьми именно духовно-нравственное воспитание — это один из лучших, вот сколько мы взаимодействуем со школами, с детьми работаем, потому что, когда спрашиваешь: «кто будет снимать фильм?», все руки поднимают из детей. Ну и всё, и педагог грамотный начинает обсуждать уже темы, добродетели и прочее. И вот у нас, например, Катя из города Воронеж, закончила Московскую духовную академию и сейчас разработала свой маршрут по Воронежу, и буквально уже к ней записываются люди. Вот у нас будет первый пилотный, планируем, может быть, через неделю или через две, к ней выезд. Она составила, там и собор кафедральный, там же много, и Митрофан Воронежский, а если мы на микроавтобусе, то к Тихону Задонскому можно заехать. Ну и, естественно, для детей «Петровские корабли», шикарный интерактивный музей, то есть они будут снимать историю, опять же, и православие. И там она на месте уже договаривается, где расселить, покормить, чтобы это всё было по нормам. Вот к ней поедет первая группа такая. Катя запустила ещё по анимации курс, ее сразу и школы стали приглашать, потому что это востребованное направление не только для воскресных школ, а ещё и для школ, чтобы там запускать кинокружки. И люди даже готовы это оплачивать, то есть для педагога, который немного даже получает, для него это может быть как дополнительная работа, потому что, набрав десять человек в школе, он может раз в неделю вести этот кинокружок, и у него очень хороший может быть заработок, это плюс педагогу в помощь. И кто у нас не научился, не то чтобы не научился, вот научился он снимать и монтировать, говорит: «классное направление, я у себя сделаю региональный фестиваль». И он начинает взаимодействовать у себя уже, например, вот сейчас из Саратова ко мне приезжали, у них там новая епархия образовалась, и вот владыка их направил на повышение квалификации, на наш обучающий курс, они приезжали в Валаам, в Санкт-Петербург, и они приедут ещё в Малоярославец. Мы их ещё поддерживаем, мы им будем торжественно вручать анимационную студию, с камерой, на которой они работают, так уже мы очень многих наградили в областях, то есть кто хочет развиваться, мы как-то тоже их поддерживаем. И вот сейчас они приедут, уже привезут фильм свой, представят в Малоярославце и получат такую от нас анимационную студию, это «Сиреневая мультстудия», наши партнёры, Дмитрий Шубин тоже нам помогает награждать этих педагогов. И они хотят дальше сделать свой, может быть, фестиваль, маршрут разработать, и также мы будем выкладывать, пожалуйста, можно вот Саратов, там тоже очень красивые места. И так вот, кто выпускается, кто подключается к этому, он у себя в регионе начинает развивать эту деятельность — или фестиваль, или образовательный маршрут, или просто пойдёт в школу учителем работать, а вокруг него тоже образуются люди и вот это направление. Недавно из Алтая мне позвонила выпускница, они взяли грант сейчас, вот их поддержали, Движение первых«, первый раз грант сейчас давали, вот это наши выпускники, очень приятно, им дали миллион, и они уже покупают оборудование, это ещё поддерживается и государством, и есть грант «Православная инициатива», тоже это направление поддерживает. Поэтому это будет и педагогам, и родителям интересно, я думаю, будут развивать у себя на базе школ, воскресных школ.
К. Мацан
— Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение» сегодня с нами в программе «Светлый вечер». А были ли случаи, когда ребёнок, погрузившись в такую кинематографическую деятельность, для себя выбирал бы потом профессию кинематографиста? Всё, ребёнок решил, что он будет режиссёром, оператором. Спрашиваю, потому что, с одной стороны, это здорово, когда ребёнок чем-то загорается и начинает о чем-то мечтать, например, о профессии режиссёра. С другой стороны, мы всё знаем, насколько этот мир творческих профессий зыбок, ненадёжен, связан с искушениями и, в общем, единицы на самом деле там по-настоящему могут чего-то добиться и пройти вот так вот с счастьем этот путь. Кто-то разочаровывается, кто-то так вечно мечтает о большой карьере в киноиндустрии, например, но так ничего и не получается, не потому что человек не талантлив, просто потому что разная конъюнктура. Как вы на это смотрите? Есть ли перед вами какая-то ответственность, если угодно, за то, что человек увлечётся творческим делом и потом и жизнь свою в эту область направит?
Е. Бреднева
— Как говорится, наше дело сеять, а взращивать будет Господь. Всё-таки мы больше о смыслах, и когда мы создавали вот это кинонаправление, мы в первую и единственную очередь были педагоги и думали о педагогике, и мы взяли этот инструмент именно как средство воспитания детей. А если кто-то из них будет, у нас были такие случаи, вот в Сочи был случай, я привожу этот пример часто, когда девочка, школьница, прислала несколько фильмов, но направление их было: готы, в черном, такого направления очень много снимают дети, которые, конечно, на фестиваль не пойдут. Но среди пяти фильмов, которые она прислала, был один со смыслом, он о том, как мальчику нравилась девочка, и он всё под неё подстраивался, и прической, и всем, а она не обращала внимания. А потом он встал с собой, и она его заметила. Он стал с собой и подумал: ну, не нужен я ей и не нужен. Стал собой, и вот просто идёт, и всё. И там такая развязка, что девушка подходит к нему и знакомится на такой, на доброй ноте там. Концовка очень-очень хорошо снята была, прямо вот талант. И мы в зимнем театре награждали, помню, детишек, и она пришла вся такая, преобразилась.
К. Мацан
— Гот стал человеком.
Е. Бреднева
— Ну, чтобы не обидеть это направление... Но она изменилась, преобразилась, был вид один, стал другой — в платье, красивая девушка. И мне потом говорили, она поступила как раз на режиссёрский, по-моему, даже в Москву. Это я к чему говорю — к тому, что нужна мотивация, понимаете? Ты можешь снимать и выкладывать там абы что, чтобы себя как-то проявить, и это идёт всё во вред, часто даже в плачевные случаи, а можно, наоборот, сказать: «да, ребят, давайте, вот у нас фестиваль, мы там наградим вас, можете поехать потом отдохнуть, повысить свой уровень с режиссёрами», и мы награждаем ребят, награждаем педагогов, и они вот так вот приходят, меняются, выходят на сцену. Поэтому мы ищем площадки, взаимодействуем с органами власти, нам предоставляют площадки, чтобы детей наградить, чтобы они чувствовали, что надо снимать позитивное, доброе, мы стараемся вот в этом направлении идти.
К. Мацан
— А есть ли такая у педагогов, не знаю, проблема или не проблема, связанная, собственно, с требованиями к художественному уровню того, что снимается? Я объясню, о чём спрашиваю: с одной стороны, я понимаю, тоже имея какой-то опыт преподавания в детском лагере, допустим, мы кино снимали, музыку писали, монтировали, снимали всё-всё-всё, и есть две крайности: одна крайность, когда ты, как педагог, в общем, восхищаешься, умиляешься, даёшь зелёный свет всему, что ребёнок делает, просто потому, что он это делает, это прекрасно. Но показывать это потом далеко не всегда станешь, потому что это очень просто, это иногда плохо, но ребёнок постарался, во всяком случае. Другая крайность — это чтобы сделать прямо хорошо и педагогу было не стыдно, тогда многое нужно делать самому. Я понимаю, что очень часто в таких профессиях, как журналистика, режиссура, во взрослой жизни обучение какое — «сиди рядом, смотри, что я делаю, через полгода начнёшь делать сам» и так далее. И вот тут педагог должен искать какой-то баланс, чтобы, с одной стороны, это было всё-таки не его произведение, а ребёнка, но чтобы оно было художественно качественное. Какие здесь лайфхаки есть?
Е. Бреднева
— Это примерно точно так же, как с уроками рисования и музыки: ребёнок приходит на кружок в школу рисовать, сначала у него не будет сразу качественный рисунок, и он не должен смотреть год, как рисует учитель, вы согласны, да? Ему нужно самому рисовать, пробовать, ошибаться, учитель должен подправлять там линии. Сначала это будет школьная выставка, потом уже, может быть, какой-то районный, потом фестиваль. Абсолютно то же самое и с кино у нас. Когда мы только запустили, проводили круглые столы, и я помню, там великие режиссёры, кто-то сначала там смотрел и думал: что это тут в наше вторглись, что из кино будет?! А мы объясняем: нет, дети должны развиваться, они уже снимают, и мы должны им помочь, они будут делать ошибки, мы им говорим, как планы снимать, как сценарии писать, сначала они составляют простые сценарии, школьные. У нас очень много школьных кинофестивалей проходит. Вот мы, на примере сейчас скажу: гимназия Александра Невского, она очень большая, может быть, даже одна из самых больших, в Нижнем Новгороде, известная, мы два раза к ним приезжали, провели курсы для педагогов и родителей, и дети присутствовали, и сразу тоже в практику. Трёхдневный такой актив был, то есть преподаем, сразу раздаём камеры и снимаем. Они до сих пор, уже несколько лет прошло, они уже в международных фестивалях участвуют. А первый год был, конечно... То есть они поняли, как планами, как звук, где-то ошибка, потом звонят, какую камеру купить, какую петличку. Сейчас они мне звонят, присылают фильмы уже очень высокого уровня, если я не ошибаюсь, участвуют в международных фестивалях, им дипломы приходят, и у них ежегодно приходит владыка, тоже их награждает. Этот проект они внедрили в программу, каждый класс, с 1-го по 11-й, снимает фильмы. И они говорят: у нас такой прямо активный период лета, мы уже думаем, что мы будем снимать, уже интересно. Это командная работа, они год там снимают, думают, каждый класс, и в мае, к Пасхе, по-моему, приурочен фестиваль, они представляют эти работы. Поэтому здесь это как кинокружок, мы не на телевидении представляем эти работы, чтобы конкурировать с великими режиссёрами, нет. Оно должно быть и как киноискусство, мы должны смотреть образцы, и дай Бог, чтобы снимались хорошие фильмы, и дети их будут смотреть, да, но это как композитор, и ребёнок, когда он приходит, он же не умеет сразу петь и играть, он учится постепенно. Так и здесь, это школьный кинокружок, кто-то из них станет, может быть, какой-то процент режиссёром, сценаристом, а кто-то просто свободное время потратит с пользой. Понимаете, педагог через вот это творчество, просто с ним поговорит, может быть, на какую-то тему. У нас даже было в одном городе, когда мы снимали, пример приведу: мы разбились на команды и пошли снимать по темам, и вот у одной из команд была тема буллинга, то есть отношений в классе. И потом, на следующий день, когда представляли свои работы, педагоги и родители говорят: «если бы мы вчера не снимали этот фильм, мы не знаем, что было бы», там это очень нужно было... Они со слезами на глазах, как сейчас помню, говорят, что «вчера мы разрешили такую важную проблему», и дети стали говорить, когда писали сценарий, на такие темы, и получилось, что они разрешили очень важную проблему отношений в классе, снимая просто вот по этой теме фильм, понимаете, да?
К. Лаврентьева
— Да, это важно.
Е. Бреднева
— Поэтому кино — это очень сильное такое средство. Сейчас для детей запускаются всякие соблазны, которые идут им в пагубу, в интернете очень много этих программ, игр, которые на разрушение идут, и надо, обязательно педагогу включаться, чтобы спасти их свободное время, занять позитивным, чтобы они снимали и как можно больше вот такого доброго выкладывали, поэтому мы вот по этой части, а не для того, чтобы их сделать великими режиссёрами. Если они захотят, они пойдут, мы им скажем, что есть ВГИК, есть ещё там замечательные, там туда-туда-туда. Но мы всё-таки боремся за свободное время, чтобы дети снимали позитивное, доброе, и воспитательный момент вот этот присутствовал, поэтому мы работаем с педагогами.
К. Мацан
— Спасибо огромное за нашу сегодняшнюю беседу. Я напомню, сегодня с нами и с вами в программе «Светлый вечер» была Елена Бреднева, заместитель директора фонда культурного наследия и образовательных технологий «Медиа просвещение». Давайте под занавес беседы ещё раз напомним, где вас искать, вот тем, кто сейчас заинтересовался, на какой сайт заходить и что делать — «Святые Online», да?
Е. Бреднева
— Да. И вы также можете присылать нам туда и видео мы размещаем. У нас есть молодёжная редакция, это студенты МГУ, МГИМО, тоже мы с ними выезжаем, вот недавно проводили круглый стол с владыкой Московской духовной академии, в Общественной палате, то есть у нас есть на любой возраст. Приезжайте и с маленькими детьми, и с детьми постарше, и со студентами, у нас очень хорошая, добрая атмосфера, программы, поездки.
К. Лаврентьева
— Это очень интересно, спасибо большое.
К. Мацан
— Спасибо огромное. Кира Лаврентьев и я, Константин Мацан, были в студии вместе с вами. До свидания, до новых встреч на волнах Радио ВЕРА.
К. Лаврентьева
— Всего хорошего.
Е. Бреднева
— До свидания.
Все выпуски программы Светлый вечер
- «Разговор с подростками о христианских ценностях». Елена Бреднева
- «Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
- «Смыслы Страстной седмицы». Прот. Павел Великанов
Все выпуски программы Светлый вечер
«Фрески Макарьева Свято-Троицкого монастыря в Калязине». Юлия Ратомская
У нас в гостях была ученый секретарь государственного музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская.
Мы говорили об истории фресок некогда затопленного Макарьева Свято-Троицкого мужского монастыря в Калязине, о том, как они были сохранены и где их можно увидеть сейчас.