«Седьмая неделя после Пасхи». Священник Стахий Колотвин

31.05.2025

Поделиться

В нашей студии был клирик храма Ризоположения в Леонове священник Стахий Колотвин.

Разговор шел о смыслах и особенностях богослужения и Апостольского (Деян. 20:16-18, 28-36) и Евангельского (Ин. 17:1-13) чтений в седьмое воскресенье по Пасхе, о Троицкой Родительской субботе, поминании усопших, а также о днях памяти памяти святых отцов Первого Вселенского Собора, благоверного великого князя Димитрия Донского и преподобной Евфросинии, в миру Евдокии, великой княгини Московской, Владимирской иконы Божией Матери, Третьего обретения главы Иоанна Предтечи.

Марина Борисова

— Добрый вечер, дорогие друзья! В эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица». В студии Марина Борисова и наш сегодняшний гость — клирик храма Ризоположения в Леонове, Священник Стахий Колотвин.

Священник Стахий Колотвин

— Добрый вечер!

Марина Борисова

— И с его помощью мы постараемся разобраться в том, что ждёт нас в Церкви завтра, в седьмое воскресенье после Пасхи, воскресенье памяти святых отцов Первого Вселенского Собора, и на наступающей неделе. Но по нашей традиции мы обычно обращаемся в поисках смысла к тем отрывкам из апостольских посланий, Деяний апостолов и Евангелия, которые прозвучат завтра в храме за Божественной литургией. Но мне кажется, что оба отрывка, которые мы завтра услышим в церкви, это отрывок из Деяний святых апостолов, 20 глава, стихи с 16 по 18 и с 28 по 36, и отрывок из Евангелия от Иоанна, 17 глава, стихи с 1 по 13, хотя, казалось бы, относятся к совершенно разным событиям, по смыслам очень близки и, главное, очень сильно, как мне кажется, связаны с темой воспоминаний святых отцов Первого Вселенского Собора. Ведь посмотрите, что получается: у апостола Павла в Деяниях святых апостолов, когда он намеревается покинуть Эфес, потому что ему нужно быстро отправиться в Иерусалим, он оставляет наставления тем священникам, которых он оставляет в городе, которых он воспитал, поставил для общины Эфеса. И он говорит:"Итак, внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святой поставил вас блюстителями, ибо я знаю, что по отшествии моем войдут к вам лютые волки, не щадящие стадо; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою«. А что говорит евангелист Иоанн? Он повествует о последней молитве Спасителя перед тем, как он вышел на свою последнюю крестную муку. И, обращаясь к Богу Отцу, Спаситель говорит о том, что... он молит: «Не о всём мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои. И всё Моё — Твоё, и Твоё — Моё, и Я прославился в них». И мне кажется, что настроение обоих этих отрывков как эпиграф подводит нас к истории Первого Вселенского Собора.

Священник Стахий Колотвин

— Мы посмотрим, когда на чтение евангельское и апостольское, мы видим, что они подобраны для каждого богослужебного дня не случайно. И помню, в первые годы, когда храм в Митино построили, я так старался даже задания каждый раз давать людям на чаепитии после службы. Говорю, так, отвечаем на вопрос, какая связь между сегодняшним апостольским и евангельским чтением. И вот сегодня, как две стороны одной монеты, апостольское чтение говорит как раз о том, что вне, о том, что уводится из церкви, о том, что должно быть оставлено за её пределами, о том, что пытается в неё проникнуть, о некоторой опасности. А евангельское чтение говорит ровно о противоположном. Как внутри церкви уютно, как в материнских объятиях, как ребёночек почему не хочет рождаться, потому что ему и в животике у мамы хорошо, как из тёплого уютного дома в бурю неохота выходить на улицу, потому что дома куда приятнее, как неохота расставаться с друзьями и куда-то идти по каким-то рабочим там непростым обязанностям, потому что тебе и так здесь очень мило и уютно. Вот это одно другому не противоречит. Более того, как мы помним, всё-таки апостолы, они же не давали какое-то новое учение. Они проповедовали Евангелие. Их послание — лишь некоторое направление, как Духом Святым евангельские слова в своей жизни претворять. Поэтому по смыслу мы начинаем как раз с Евангелия. В Евангелии Господь говорит об особой молитве за православных, крещённых христиан, которые пришли в Церковь Христову уже в её ограде. Когда я беседую с людьми, которые готовятся принять Таинство Святого Крещения взрослыми, и они обычно внимательно слушают, или с родителями и крёстными деток, они по-разному слушают, многие не очень внимательно, как раз на этом я делаю акцент. Если ты крещёный православный человек, даже если ты никогда не придёшь в Церковь, ты всё равно будешь находиться под особой защитой Божией. Ты действительно будешь пользоваться всеми благами того, что Церковь за тебя молится, что Господь Сам, Господь наш Иисус Христос, вот Который на крестике у тебя на груди после крещения, что Он будет перед Богом Отцом о тебе особо ходатайствовать. И поэтому спрос с тебя будет значительно больше. Но тут, кажется, наоборот, другая крайность. А как же? Вот человек, он вошёл в ограду Церкви Христовой, и на него свалились такие правила. Тут и поститься, тут и молиться, тут раз, ну ладно, там, изменять вроде нехорошо, но почему бы там до свадьбы не посожительствовать? А тут какие-то вот нападают все новые-новые правила, и как это там ограничивают. Но вот на самом деле, если у человека есть богатое наследство, то действительно это накладывает у него какие-то правила. Он там взял, ему отец дал кошелёк с золотыми монетами, ты не можешь ходить ими жонглировать, ты должен быть там чуть-чуть аккуратней. Если кто-то берёт наследник богатого какого-то рода, аристократического, к нему кто-то подходит из девчонок знакомиться, это нельзя так задумываться, что «Ой, это я такой сногсшибательный». Может, человек просто думает о твоих деньгах. Точно так же и христианин, который получил всё от Христа, надо понимать, что и лукавый захочет это похитить, это увести, это забрать у тебя. И ты можешь, находясь в церкви Христовой, жить куда более радостно, более насыщенно, более наполненно и перейти в жизнь вечную, но можешь это всё растерять, если не научишься, а, собственно, вот всё благовестие апостольское. Вот уже когда мы читаем апостольские послания, я вот в детстве, когда Евангелие, ну, с детства знаешь, а ребёнок всё-таки, ну, Деяния апостолов прочёл сюжетно, кто, куда, как пошёл. А вот послания в детстве всё-таки, ну, люди не читают, и я сам тоже при всём своём интересе только слышал вот отрывочки на богослужении. И когда я стал на богословском факультете изучать именно Послания апостольские, у меня как раз вот заполнились те пробелы. Вот где же Господь, это вроде Евангелие не говорит, а откуда это в церковном учении взялось? Как раз вот эти правила безопасности. Чем более сложный механизм, тем более сложно им управлять. Вот чтобы, если ты не знаешь правил дорожного движения и садишься за машину, даже теоретически, даже если ты умеешь роль крутить, то ты всё равно в аварию попадёшь. А если ты уж и не умеешь управляться, то тем более. Поэтому точно так же и когда уж, если тебя кто-то специально сбивает и хочет тебе навредить, то тут, конечно, можно сказать:"А, ничего страшного, ну, мало ли, можно и таким путём доехать«. Если какой-то путь тебя приведёт в яму, если путь тебя приведёт к какому-то обрыву, и ты в машине улетишь с него, ты погибнешь. Поэтому, когда мы переходим уже к Вселенским соборам, Первому Вселенскому собору, и видим, что вот это чтение подобрано как раз, как некоторая, можно сказать, подготовка к будущему празднованию, то, что через неделю мы будем встречать Пятидесятницу, День рождения церкви, потому что, если ты что-то празднуешь и уже что-то ценишь и сохраняешь, ты должен взять пример, как это сохранять. Поэтому вот память отцов именно Первого Вселенского собора, это те люди, которые показывают, недостаточно благодать Святаго Духа получить. Потому что после крещения люди все сподобились миропомазания. Они получили того же Святаго Духа, который в виде огненных языков сойдёт на апостолов, вот как мы через неделю будем вспоминать. Но как это не растерять? Не растерять в том числе через рациональное знание. Конечно, когда у тебя чистота сердечная, когда у тебя деятельная любовь, ты можешь ничего о богословии не знать, и ты спасёшься. Чистым сердцем ты узришь Бога, ты отдаёшь рубашку, нижнюю одежду, идёшь две стадии, подставляешь вторую щёку, не зная богословия вообще, ничего страшного. Если ты, дорогой радиослушатель, глядишь на себя, ну вот я, например, на себя так гляжу и понимаю, что я немощный человек. Я вот не смогу вот именно так самоотверженно и с такой чистотой сердечной спастись. И поэтому мне нужна опора, опора в богословии. Богословие — это не теория. В этом году, когда мы празднуем, ну, юбилеи, мы люди земные, и нам нравится юбилеи праздновать, 1700 лет Первого Вселенского Собора. Мы празднуем, чтобы вот действительно для всего мира, для всей церкви, после эпохи маленьких, поместных, частных таких, можно сказать, советов, как вот ты пришел и, можно сказать, получил частный совет ребёнок у своего отца. Отец — глава домашней церкви, семьи, и он тебе подсказывает, как лучше вести, как не вести, как вести себя с учителями, как вести со старшим поколением, как с ровесниками общаться, как с дурной компанией взаимодействовать, чтобы не заразиться, как в доброй компании удержаться. Да, ты приходишь в храм, тебе батюшка дает тоже совет. Вот тебе дает там епископ указания, как вот в храмах той или иной епархии служить, как вести там миссионерскую просветительскую работу. И вплоть вот до церквей, которые уже собираются на соборы для того, чтобы понять, как нам при новых вызовах времени понять, как двигаться по тому неизменному пути ко Христу, потому что путь ко Христу неизменен, а именно из-за нашего грешного, лежащего во зле мира приходится вот что-то искать. И ради этого, ради поиска богословия, кажется, это неважно, это вторично, но все почитают святителя Николая, святителя Спиридона, все почитают, даже самые богословски непросвещенные люди. Тоже это два человека, которые от богословия были далеки. Один пастухов просвещал, другой — рыбаков. Ни тому, ни другому особо высокое богословие и не было необходимо. По-хорошему, надо ли им было куда-то ехать на многие месяцы, на недели бросать свою паству, преодолевать дорожные тяготы? Лучше остаться и заботиться о своих. Нет. Ради богословия оставили всё. Все святые отцы, кто пережил гонения... Ведь Первый Вселенский Собор, чем еще он уникален? Это был собор исповедников веры. Вот нам из недавнего мы почитаем, например, святителя и исповедника Луку Крымского. Сколько мучеников пострадало за Христа до смерти в сталинских лагерях! А вот святителя Луку Господь сохранил, чтобы он наставлял потом, уже после этого страшного опустошения. Точно так же и те отцы, которые собрались на Первый Вселенский Собор, — этого потом не будет. Вот можно сравнить еще, когда Седьмой Вселенский Собор, который в той же Никее собрался, когда после гонений иконоборческих собираются те, кто выжил, которые пережили там тоже пытки, страдания, годы заключения. Вот точно так же мы не увидим в стандартных житиях святителей Николая, Спиридона, других отцов Первого Вселенского Собора каких-то воспоминаний об их мучениях. Но они были, потому что это люди уже были пожилого возраста и которые явно свою веру не скрывали в годы гонений, но которых Господь сохранил. А там на черепе святителя Николая следы этих пыток видны. Можно вот в Бари приехать... Ну, понятное дело, не обычные паломники, когда ученые исследовали, да, то когда священнослужители переоблачали мощи тоже, это все видно. И вот, конечно, когда мы видим, что они приходят, чтобы засвидетельствовать истинное богословие, хранение этой богословской истины, это не теория. И мы страдали ради этого. И что не отступать от Христа важно не только перед лицом язычества, эзотерики и так далее, но и не отступать в поиске христианского именно этого пути, который узкий, который, может, не очень удобный, но который все равно ко Христу приведет. Поэтому тоже, дорогие братья и сестры, как мы помним, любое почитание святых, в том числе отцов Первого Вселенского Собора, оно у нас строится на этом указании апостола Павла: «Подобны мне бывайте, как я Христу». Поэтому точно так же, и да, неудобно на богословие время посвящать. Вот ты пришел на службу, а там остаться на чаепитие после службы, пойти на евангельскую группу в будни вечером. Взять и в интернете не просто там пролистывать рилсы, а взять, записаться на богословские курсы, через интернет-эфир какой-то посмотреть, там к патриаршей программе изучения Библии подключиться. Сейчас все условия есть, но все равно ради этого надо преодолеть, сделать некоторые усилия, пройти через некоторые неудобства. И это того стоит. Это то, что тебе реально практически пригодится. Пригодится в ситуации, когда все спокойно. Вот, например, вокруг тебя никто не кашляет, не чихает. Ну, какая разница, какой у тебя слабый или не слабый иммунитет? Даже если там у тебя ВИЧ, ну, как бы ничего, не заразился. А вот если начинается вокруг эпидемия, вот как раз тут и будет проверка твоего иммунитета. Поэтому ты можешь годами жить, и Господь тебя хранит, и все будет спокойно, и тебе вроде не нужно богословие. Ты и так, ну, с какими-то минимальными знаниями, Символ веры поешь, и тебе вроде достаточно. Но наступит вот именно момент, когда приходят вот эти волки в овечьей шкуре, и они тебя смогут уловить. Поэтому, если пока не началось, помним — лучшее лечение — это профилактика. Ну, а так тоже, дорогие друзья, конечно, вот мы с паломниками решили, что юбилей Первого Вселенского собора и почитание Святых Отцов нужно отметить и летом, как раз когда в июне открывается Первый Вселенский собор, 1700 лет назад. Надеемся добраться до этого замечательного города, поэтому тоже, дорогие друзья, кто едет в пределы Турецкой Республики, не только на море, но и ко святыням обязательно загляните.

Марина Борисова

— Напоминаю нашим радиослушателям — сегодня, как всегда, по субботам, в эфире Радио ВЕРА программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и клирик храма Ризоположения в Леонове Священник Стахий Колотвин. Первое июня — это такой для меня очень личный праздник, потому что, не знаю, может быть, не так много осталось коренных москвичей, но мы 1 июня вспоминаем таких московских, хотя и общероссийских, но очень московских святых, а главное, что это удивительная семья, где всё противоречит нашим шаблонам, заложенным, я не знаю, каким образом в нашей голове всё это появляется, но большинство из нас, слушая историю семьи благоверного великого князя Дмитрия Донского и великой княгини Евдокии, в иночестве Ефросиньи Московской, понимает, что его теоретический идеал счастливой семьи не имеет к этому семейству ничего близко похожего, но, как ни странно, каждый из нас может найти там то, что поможет в трудное время, в какие-то кризисные ситуации лично ему, мне так кажется, потому что это такие... Есть такое выражение: «человек с соседней улицы» или «человек из соседнего подъезда». Вот это такие два святых, которые жили вроде как в древние времена, а такое ощущение, что это люди нашего круга общения. Почему я говорю о том, что они разрывают наши шаблоны? Потому что это люди, которых поженили, это династический брак, брак двух подростков, будущему мужу 15 лет, будущей жене 13. Представить себе, что из этого что-нибудь хорошее получится, очень трудно. А то, что получится такая семья... Причём ведь благоверный князь Дмитрий очень короткую жизнь прожил, очень насыщенную — всего 40 лет. За это время у него родилось 12 детей, при этом он всё время воевал. И поразительно, такая образцово-показательная православная жена, как княгиня Евдокия, она оставалась на хозяйстве, как сейчас говорят. То есть когда муж отправлялся воевать с очередным каким-нибудь нашествием либо литовцев, либо ордынцев, она оставалась практически исполняющей обязанности правительницы. При этом мать-героиня, как сейчас бы сказали, ну, многодетная мать. Вообще в голове укладывается с большим трудом. Как это всё возможно? Ну, историю мы знаем очень плохо. Я не знаю, как наши радиослушатели, наверное, среди них есть люди, которые специально многие годы интересуются историей, в особенности историей родной страны. Но я вот, например, при всём интересе к истории, до сих пор открываю для себя какие-то совершенно удивительные подробности, как, например, то, что, отправляясь на Куликово поле, князь Дмитрий был в ситуации критической, потому что в стране не было митрополита. Митрополит Алексий скончался, нового не было, а благословение преподобного Сергия дошло до князя, когда его войска стояли уже на Куликовом поле. То есть это ещё ощущение, что ты лишился духовной помощи, и кроме собственной жены помочь тебе ни духовно, ни физически никто не может. Это вообще поразительная история.

Священник Стахий Колотвин

— Вот это история, которая как раз применима для большинства обычных мирян. Ко мне как раз обратилась одна из моих прихожанок, многодетная мать, жена такого очень-очень занятого человека, да, как бы мы сейчас сказали, знатного, может. И прямо с некоторой досадой она воцерковлялась и говорит: «Ну вот что-то я читаю вот эти жития монахов, да даже монахинь и мучеников, ну как-то это всё теория. Понятно, что вот тут помолиться, тут вроде стойкость проявлять, но где, с кого пример брать?» И как раз ей говорю:"Так вот, семья Дмитрия Донского и княгини Евдокии — это те святые, с которых может взять пример человек, который тоже занят детьми, у которого муж всё время где-то пропадает«. Тут можно сказать: «Ну, это там для каких-то богатых людей, у которых няньки, у которых там какие-то ещё другие запасы, материальные, помогают как-то более легко жить». Мне надо понимать, что чем больше каких-то материальных запасов, тем больше они тебя тяготят. И на самом деле, у человека, у которого, может, не такие финансовые возможности, как у князя Дмитрия и княгини Евдокии, но тем не менее, у него и времени чуть-чуть побольше будет. Поэтому и для самого простого, и незнатного, и небогатого человека это точно такой же пример. И вот мне понравились ваши такие заключительные как раз слова о том, что человек зачастую не может получить другой духовной помощи. Мы не имеем в виду в данном случае, что непосредственно от Бога. Но вот почувствовать не может нигде, что духовная помощь от Бога действительно есть за пределами своей домашней церкви, семьи. И это, в принципе, с богословской точки зрения нормально. Как мы помним, чем более серьезное внешнее давление (мы об этом уже говорили в контексте Вселенских соборов), тем тяжелее собраться для общего ответа. Вот пока были жесточайшие гонения на церковь первых веков, языческие, не могли собраться все на Вселенский собор, а на поместный могли. Да, когда в рамках национальной церкви гонения, то и никакого собора вот не могли во время, когда сталинские гонения были, собраться, выбрать патриарха. Да, вот потому что не давала просто власть. Да, и поэтому вот это была чехарда с местоблюстителями, заместителями, местоблюстителями тоже. И что же, поместный собор нужен для избрания патриарха? Когда у тебя идёт уже уничтожение приходской структуры, то люди, которые... Ладно, ну вот да, как бы епископа посадили, но мы придём в свой храм, а всё, вместо храма там клуб или овощехранилище, там батюшку посадили, расстреляли, и ты тоже и здесь не можешь собраться. Вот семья всё равно веру хранит. Я оглядываюсь даже вот на предшествующую советскую эпоху, на своих бабушек и дедушек. Там вот бабушка отнесла меня в храм покрестить уже в годы перестройки. А при этом в её родном селе ещё в её детстве закрыли церковь, и даже она её не помнит. Может, её закрыли, а она ещё была младенцем, но вот она уже этого не помнит. И, в принципе, и ближайшая церковь — это соседний район. Даже не свой район, а вот соседний. Надо было идти. Действительно, на весь день какое-то приключение, всё равно люди какую-то веру хранили. И этой верой, конечно, как мы помним, Господь, когда даже творил Адама и Еву для райского блаженства, не для испытаний, не для страданий, не для гонений, Он всё говорит: человеку нехорошо быть одному. И вот как раз то, что человек, когда избирает путь монашества, да, это путь отречения от мира, это путь, который Господь от людей не требует. Да, Он, как мы помним, кто-то хотел идти с Ним проповедовать, Он говорит: «Нет, останься, тебе это не нужно». А кого-то только уже отдельно призывал. То вот этот путь семейный — это как раз когда ты берёшь и укрепляешься в вере, укрепляешься Духом Святым через семью. В том числе где ты укрепляешься не напрямую, что тебе только потакают и ты спокойна, всем твоим капризам угождают, но и в том числе самая важная содержательная критика — и которая может в какой-то не очень удобной форме, может, назойливо, поскольку супруги друг друга тоже могут помучить изрядно, и даже правильные вещи, когда говорят, могут говорить это неаккуратно. И на одно правильное слово ещё 10 обидных просто скажут. Но всё равно это тот человек, от которого тебе легче всего будет услышать Слово Божие, которое Господь тебе говорит: «Поменяйся здесь, сделай над собой усилия. Вот этого не допускай». Через мужа, через жену. И более того, кажется, ой, хорошо бы больше времени проводить, а тут забота о детях, тут забота о рабочих. Вот как Дмитрий [Донской] ушел на работу, и постоянно у него были командировки, как мы сейчас сказали. Да, причем тоже командировки очень опасные, как вот сейчас. Тоже вот кто из прихожанок они там делятся радостью: «Ой, батюшка, с фронта возвращается муж». Да, какая вот эта радость. И тоже вот как раз понимаешь, ну вот наверняка княгиня Евдокия, она что-то такое вот постоянно чувствовала. Потому что да, и вот в ту эпоху у князя уже там не было трёх линий обороны, и не было никакого глубокого тыла. Либо ты в битве, либо ты не в битве. Тут уже там третьего не дано. И, понятное дело, всегда переживали. А как бы человек бы уходил постоянно разбитый, когда вновь и вновь очередные нашествия, очередные сражения, очередные какие-то междоусобицы, если бы он дома не имел того тихого пристанища? И вот это тихое пристанище, которое, тем не менее, как мы помним, что тоже: «Ну ладно, такая она должна быть счастливая семья, где всё хорошо, но это вот у святых, у них всё счастливо, а как мы в своих непростых ситуациях?» А что простая ситуация? Князь Дмитрий Донской, он сгорел как свечечка, он умер молодым. Вот и подвиг Евдокии. А в принципе, Господь, мы смотрим, так устраивает, что женщины живут дольше мужчин. Причём даже если мы возьмём не молодой возраст, а просто вот дедушка 60 с небольшим лет, там и 70, ну всё, скончался, а бабушка и 80, и 90 живёт. И вот тоже поэтому мы видим — это не только для молодых семей, но это и для пожилых семей, это и для вдов. И для сирот это те молитвенники, покровители, это тот пример, о котором обязательно нужно попросить. Поэтому точно так же — дома неспокойно — ты берешь, молишься им, они попросят Господа дать спокойствие; снаружи неспокойно — помолился им; приходишь домой, укрепился. Вот по себе тоже скажу — были у меня такие испытания, вот ну просто унывал, там душа прям не то что в пятках, а куда-то в глубины адские спускалась. Но когда ты приходишь домой, и дома тебя там детки обняли, жена тебя поддержала, то всё, можно продержаться, и потом уже оглядываешься и понимаешь — нет, слава Тебе, Господи, Господь точку опоры даёт.

Марина Борисова

— В эфире Радио ВЕРА программа «Седмица». С вами Марина Борисова и клирик храма Ризоположения в Леонове Священник Стахий Колотвин. Мы ненадолго прервёмся и вернёмся к вам буквально через минуту. Не переключайтесь.

Марина Борисова

— Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. Продолжаем нашу еженедельную субботнюю программу «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. У микрофона Марина Борисова и клирик храма Ризоположения в Леонове, Священник Стахий Колотвин. Но ведь мы вот начали говорить о семье Дмитрия Донского и княгине Евдокии, в монашестве Ефросиньи, но ведь мы этой семье, помимо многого исторического наследия, обязаны ещё и самой удивительной нашей святыне — Владимирской иконе Божьей Матери. Хотя во Владимир её привёз благоверный князь Андрей Боголюбский, но вот этой всенародной любовью к этой иконе мы прониклись именно благодаря тому, что 3 июня мы будем праздновать день принесения в Москву как раз по инициативе святой Ефросиньи Московской иконы, которая... Ну, веками православные русские люди верили, что именно эта икона, Матерь Божья через молитвы к этому образу её спасла Москву от Тамерлана. Причём разубедить людей в этом невозможно до сих пор. Почему, как, по Божьей воле произошло это чудо с Тамерланом? Это вот из тех ситуаций, когда что-то не могло не произойти. Вот как в 1941 году фашисты не могли не взять Москву, но они её не взяли. Вот Тамерлан не мог не победить, потому что после Куликовской битвы иссякли силы собрать заново огромное войско, всю необходимую инфраструктуру, всё снабжение. Это просто было не по силам. И огромное войско Тамерлана, которое уже приближается. И кроме как молиться Богородице, уже других способов спастись никаких нет.

Священник Стахий Колотвин

— Древо познаётся по плодам, как Господь нам говорит в Евангелии. Поэтому тут, конечно, можно искать различные исторические обстоятельства, и сейчас о них мы тоже немножечко скажем, но, тем не менее, важен именно результат. Люди молились Богородице, люди привезли святыню, и до сих пор уже она не во Владимире, а в Москве. Ну, на тот момент это единая епархия, по сути, Владимирские, Киевские митрополиты, они просто свои резиденции в Москву выбирали на тот момент, не было отдельной Владимирской митрополии. И вот мы смотрим, что результат каков, что Господь по молитвам Богородицы сохранил. Что для этого должно было произойти, когда должны были концы прийти, это уже вопрос вторичный, который, тем не менее, мы давайте разберем, потому что любое размышление, как вот мы уже говорили в контексте Первого Вселенского Собора, оно призвано укрепить нашу веру. Если бы Господь посчитал, что это было бы полезно, Он бы у всех нас разум отнял, и были бы мы там как лошадки, травку бы щипали, и крестные знамения бы на себя бы только клали. Так вот, не так давно получилось побывать в Узбекистане, как раз в центре империи Тамерлана. И как раз в музейных экспозициях, связанных, где показаны все карты, стрелочки, изображены битвы, то вот мы, в принципе, понимаем, что ну не то что Москва... Москва на тот момент — это маленький городок. И, например, Тамерлан, он мог пройтись по Междуречью, Багдад, центр Халифата, там захватить, вывезти оттуда старейший Коран, который вот теперь хранится там в Узбекистане. А более того, вот что-то уже даже о Куликовской битве говорить. Тохтамыш, да, вот хан Золотой Орды, он через два года после Куликовской битвы уже Москву жёг. А Тамерлан Тохтамыша разбил, просто катком проехался. И Тохтамыш от него бежал, бежал не в населённые какие-то, вот где русские города, крепости, а бежал просто вот на территории, где вообще ни городов, ничего не было, вот такой крайний север, и всё равно Тамерлан за ним, вот эти снега, непривычные для его войска, вот эти болота, совсем не тот жаркий климат, где он привык воевать большую часть своей длинной, постоянно наполненной войной жизнью. И всё равно он до туда дошёл, и там догнал, и там его тоже разбил напрочь. Поэтому дойти до Москвы, которую уж даже слабенький Тохтамыш смог обессиленной взять, ну, для Тамерлана вообще ничего не стоило. То есть явно он не боялся того, что вот его войска не хватит на то, чтобы Москву взять. Но, как мы помним, действительно, Господь посылает жёстких, жестоких завоевателей, как некоторое наказание по грехам человеческим. И действительно, вот как по оценкам историков, даже миллионы мирного населения Тамерлан вырезал в городах. Если для Тохтамыша всё равно задача была жечь, пограбить, может, кого-то в плен увести, но тем не менее, уже на тот момент, когда уже сто лет монголо-татарского ига было позади, что всё-таки главное — это ресурс, из которого можно выкачивать средства, деньги, урожай, да, там, мастеров и так далее. Поэтому не было задачи русских прям истребить, была задача их поработить. Тамерлан, если ему кто-то не покорялся, да, он тоже завоёвывал. Нет, проще прям взять, истребить. Ну нет тут людей, в другом месте появятся. Заселим кем-то ещё город. Поэтому это было вот как раз такое тотальное уничтожение. А когда люди сталкиваются с тотальным уничтожением, то уже никто особо не отсиживается, и при любой малейшей возможности снова и снова восстают. И поэтому то, что по молитвам Богородицы с другого конца империи, где началось очередное восстание, где появился серьёзный противник, потому что в военном плане Московское княжество одинокое. А в Куликовской битве вся Русь собралась, да, пусть и не все князья, но всё равно даже русские люди из оккупированных Литвой западно-русских земель приходили, чтобы в Куликовской битве принять участие. А тут этого не соберёшь. И то, что более серьёзный противник объявился и гонец пришёл не на день позже, не на два, не на час позже, когда уже войско выступило и несётся куда-то там, и осадные орудия везутся, то это действительно чудо Божие. Для того чтобы Господу совершить чудо, Ему необязательно нарушать законы, которые Он сам создал. Для этого вполне достаточно, Он как великий архитектор, Судия мира, может так сложить события, и правда, могла Богородица явиться Тамерлану. Но совершенно не обязательно. Для того чтобы Богородица заступилась, вот Сергий Радонежский сподобился видения Богородицы. Считать, что Тамерлан сподобился, это уже такое факультативное дело, потому что всё-таки явление Божией Матери — это милость, это награда, это не то, чем наказывают. Поэтому мы вполне можем считать, что Господь вот через вестников, через восстание, через это сопротивление, Он взял и спас, и спас град наш по молитвам и заступничеству Своей Пречистой Матери.

Марина Борисова

— Но когда я размышляю о том, почему именно Владимирская икона Божией Матери так привлекает не только православных, её репродукции можно увидеть в католических храмах, причём не просто для декорации, а как предмет поклонения, и мне кажется, что удивительным образом Василий Розанов, которого не назовёшь богословом никак, он удивительно тонко, по-моему, понял, в чём тут дело. Он писал, что «есть две России. Одна Россия видимостей, громада внешних форм с правильными очертаниями, ласкающими глаз, с событиями, определённо начавшимися, определённо оканчивающимися. Империя, историю которой изображал Карамзин, разрабатывал Соловьёв, законы которой кодифицировал Сперанский. И есть другая, Святая Русь, Матушка Русь, законов которой никто не знает, с неясными формами, неопределёнными течениями, конец которых непредвидим и начало безвестно. Россия живой крови, непочатой веры, где каждый факт держится не искусственным сцеплением с другим, но силой собственного бытия, в него вложенного». Это удивительным образом перекликается, мне кажется, с мыслью Льва Толстого, которой он завершал свою эпопею «Война и мир». То есть есть какие-то вещи, которые невозможно объяснить никак — ни рационально, ни иррационально. Вот нельзя объяснить, и всё. И вмешательство в какие-то наши земные дела Спасителя, Матери Божьей... Можно искать связи с внешними какими-то вполне реальными событиями, можно не искать этой связи. Но, наверное, каждый из нас, каждый из наших радиослушателей хотя бы раз в жизни чувствовал это присутствие, которое абсолютно никак, логически ни во что не вписывается, но оно решает абсолютно неразрешимые проблемы.

Священник Стахий Колотвин

— Когда мы смотрим на догмат иконопочитания, мы понимаем, что это практический смысл, что через икону нам является Сам Господь, и через икону мы, опять же, видим, как люди, которые грехами, первородным грехом человеческим, отделены от Бога, они достигают обожения. Икона Божьей Матери — это, можно сказать, совмещение вот этой первой и второй задачи, что является сам Бог, вот как святитель Афанасий Великий говорил, что Бог стал Человеком для того, чтобы человек стал Богом, и вот Он, Бог, Богомладенец, причём вот икона, Владимирская икона Божьей Матери — это где Младенец изображён в своём таком немощном человеческом состоянии. И всё равно вот это Бог, который воспринимает человеческую заботу. И поэтому и в этом как раз мы видим некий такой и смысл деятельной христианской любви. Что, конечно, Богу не обязательно, чтобы что-то в этом мире сделать, никакая наша помощь. У Него там легионы ангелов, как Господь говорил в Гефсиманском саду, могут всё сделать для Него. Но тем не менее Господь именно через наши руки проявляет любовь и заботу. И поэтому, как русские люди, какая там черта характера? Это как раз такая вот забота, взаимопомощь, пусть и какая-то там медленно раскачивается, но всё равно невозможно было бы вот такие необъятные территории заселить, освоить, если бы вот это не было. И как раз в нашем характере, выкованном веками православной веры, как раз тоже вот то стремление, то преклонение перед тем, к чему призывает нас Пресвятая Богородица с Владимирского своего образа, вот этой такой нежности и заботы. Потому что как христианин относится к храму своему? Вот действительно с такой же нежностью, как к своему дому. Вот что, как я вспоминаю, как только начали строить храм, и как иконок не было, и люди приносили какие-то иконки из дома, как приносили там тазики, чтобы вместо подсвечников там насыпать песочек, вот как потом уже как-то в храме более-менее устроились, как стали там рассаду приносить. И вот эта такая нежность, любовь и забота — это то, что глядит на нас через настоящий шедевр. А вот всё-таки и художественная ценность Владимирской иконы всё-таки напоминает нам, что Бог — это Творец, мы созданы по Его образу и подобию, и поэтому та искра творчества, которые вот такие простые и тёплые смыслы доносят нас через просто вершину мирового, не только национального искусства. Это, конечно, тоже такое же чудо Божие, может быть, не меньше, чем чудо спасения от Тамерлана.

Марина Борисова

— Напоминаю нашим радиослушателям в эфире Радио ВЕРА еженедельную субботнюю программу «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужения, наступающего в воскресенье предстоящей недели. С вами Марина Борисова и клирик храма Ризоположения в Леонове, Священник Стахий Колотвин. Неделя грядущая у нас завершается Троицкой родительской субботой, 7 июня, и это же день памяти Третьего обретения главы Иоанна Предтечи. Троицкая родительская суббота особая. Она похожа только, пожалуй, на мясопустную родительскую субботу. Они отличаются от множества других дней поминовения усопших тем, что, по преданию и глубокому убеждению большинства верующих, это дни, когда молитва достигает самого ада. То есть когда поминают и молятся с верой, что эта молитва облегчает состояние усопших, которые далеки от христианского идеала, но дороги тем, кто о них молится здесь, в этой жизни. Вот что такое Троицкая родительская суббота, и почему в этот день на службе читают отрывок из Евангелия от Иоанна, из 21 главы (стихи с 15 по 25), там, где Спаситель трижды спрашивает апостола Петра: «Симон Ионин, любишь ли ты Меня?» И три раза обескураженный апостол Петр отвечает, что любит Христа, и каждый раз слышит в ответ: «Паси овец Моих». Почему именно на Троицкую родительскую субботу приходится этот отрывок из Евангелия?

Священник Стахий Колотвин

— На самом деле Господь испытывает любовь апостола Петра. Ему не нужно знание, потому что Господь всеведущ. Господь знает, что апостол Петр любит Его, и апостол Петр это подтверждает. Важна именно сила любви, причем любви, которая не прекращается и которая должна (как мы уже говорили в контексте Владимирской иконы Божьей Матери) проявляться через практическую заботу. Однако, если человек неверующий умер, то как о нём позаботиться? Забота останавливается. Для человека верующего она не прекращается, причем даже если человек верит достаточно абстрактно. Как мы знаем, не только в язычестве нужно заботиться об усопших, принося жертвы, плоды сельскохозяйственных трудов, чтобы усопшие могли покушать, обязательно снарядить в могилу запас пищи, украшений, орудий труда. Даже в атеистические советские годы люди приходили на могилы, начиная от простых людей, забывших о Боге, и заканчивая руководителями государств, которые торжественно возлагали цветы, горел огонь в духе памятника Неизвестному солдату, чтобы почтить каждого усопшего. Но практическую помощь усопшим могут оказать именно православные христиане, связанные со Христом, благовестием, принадлежащие к Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви. В этот день Господь говорит апостолу Петру, что дает возможность нести благовестие, учитывая, что сам Господь наш Иисус Христос, в том числе после того как от Него апостол Петр трижды отрекся, сошел в преисподнюю землю. Более того, икона Воскресения, стандартная композиция в центре каждого храма в любой воскресный день, изображает не мироносиц и ангела, блистающегося, хотя бывают и такие, а Сошествие Христа во ад. Надо понимать, что по богослужебному уставу богослужебный круг недельный, что первый день воскресный, а седьмой день — это день покоя, день сотворения мира и день сошествия Христа во ад, день Великой Субботы. От неё отсчитывается всё. Любая суббота — является днём поминовения усопших, потому что именно в субботний день Господь, пострадавший в пятницу на кресте, проводит этот день с усопшими и выводит праведников. Кто-то из них воскресает, как мы читаем в Евангелии, прямо во плоти и идёт по Иерусалиму, но большинству не надо возвращаться в этот грешный, исполненный страданий, несправедливый мир, они просто переходят в открывшиеся врата Царствия Небесного. Поэтому любая суббота в какой-нибудь ситуации является родительской. Но в чём особенность именно Троицкой родительской субботы? Христос воскрес, но актуализация Его воскресения возможна только в полноте общения Живоначальной Троицы, когда Дух Святой сходит на апостолов. Когда вот этот свет Воскресения Христова, апостолы, которые сидели между Вознесением и Троицей, и всего боялись, что они выйдут и в первый же день обратят три тысячи негативно настроенных человек. Но это будет впереди. Точно так же Суббота Великая — это день молчания, когда «да молчит всякая плоть человечья», день покоя, которая, конечно, с нашей современной традицией, когда батюшки ходят, радостно освящают куличи, и люди довольны уже в преддверии Пасхи, и воцерковлённые, и не воцерковлённые. Точно так же Троицкая родительская суббота — это тоже предвкушение встречи с Богом. Но если мы скажем про Пасху, что Великая Суббота — это предвкушение встречи с воскресшим Христом, то родительская суббота — предвкушение встречи с снизошедшим на нас Духом Святым. Главное преимущество человека, на которого сошел Дух Святой, — это возможность участвовать в Таинствах церкви. Человек принял крещение, родился для жизни вечной, умер для греха. На него в мире, который освящают со времен апостолов и до сего дня предстоятели поместных церквей, сходит Дух Святой. Крещёный человек, но не миропомазанный, еще не может пойти поисповедоваться, причаститься, пособороваться, венчаться, священником тем более стать. Это таинство открывает возможности, которых лишены люди вне Церкви Христовой, а также те, чья душа разлучилась с телом. То есть те люди, которые в своём вечном существовании получили такую преграду в виде разлучения души и тела и физически умерли. Такие люди, даже бывшие при жизни православными христианами, лишены возможности приобщиться к Таинствам церкви, к дарам Святого Духа приобщиться. Но они не одни, потому что мы братья и сёстры во Христе. Как муж неверующий освящается женой верующей, пишет апостол Павел, и жена неверующая освящается мужем верующим. Один в семье причастился — и вся семья освящается, вся домашняя церковь освящается. Так же совершается в храме богослужение, причащаются живые, ближайшие десятилетия или столетия живущие, ребёночек причащается Святых Христовых тайн. И не оставлены вниманием усопшие. и вниманием, и как раз те усопшие, которые сами не могут прийти и приобщиться. И тоже они ожидают, и вот они, ни один человек, который даже вот, как вот люди попадали в лагеря или храмы закрывались, разрушались, или человек был в какой-то зарубежной, в командировке в стране, и, наверное, он не может причаститься Святых Христовых Тайн, или просто долго болел, до храма не мог добраться, для него всегда радость вот прийти, причаститься, поисповедоваться. Вот точно так же, такая же радость, это вот, да, скорбное ожидание, но радость, что вот можно, можно будет со Христом, потому что, как вот мы помним, Страшный суд, Страшный суд — это для тех, кто не ждёт Бога. А те, кто ждёт, это для них, это такая радость, вот как для апостола Петра, который бросается и плывёт на этот берег, где ему Господь будет говорить: а точно ли ты Меня любишь? И вот, по сути, можно сказать, вот это чтение, которое мы слышим, евангельское, это тоже чтение, его можно как прообраз Страшного суда. Да, будет, Господь тебя спрашивать: а ты точно Меня любишь? И как ты вот второй, третий раз ответишь, что ты любишь, потому что ты оглядываешься на свои грехи и понимаешь, твои слова — это только слова пустые, а за ними нет вот этой деятельной любви, и вот это страшно, хотя Господь к тебе с любовью, с распростертыми объятиями обращен. Поэтому и оглядываясь вот уже на Родительскую субботу, мы все-таки с одной стороны, как мы помним, Господь говорит: Я Бог Авраамов, Бог Исааков, Бог Иаковлев, не Бог мертвых, но Бог живых. Поэтому и вот эти люди, они, конечно, для Бога живы, но они живы по сопричастности к нам недостойным. И поэтому как вот и за себя, и за того парня, а тут и за себя и за всех своих предков. За всех своих предков иногда люди невоцерковлённые. Буквально там на днях вот общался, там женщина говорит: ой, я там выставила кружком свечи на кануне, что-то там, начали их там тушить, там, а я хочу за весь род, я говорю, да если вы хотите сто, хоть миллион свечей поставить, да, это ж, ну, ничего не значит. Пойдите, поисповедуйтесь. Да, человек невоцерковлённый, не ходит, не исповедуется, не причащается. Я говорю: с чистым сердцем помолись. Помолись за своего близкого. Как ты можешь молиться о прощении грехов усопшего? А, собственно, усопшим ничего и не нужно. Им больше не нужно. Им не нужна там хорошая погода. Им нужно, чтобы Господь простил их грехи. И, соответственно, когда мы молимся за них, мы молимся о прощении их грехов. А как ты молишься о прощении грехов другого человека, если ты в своих грехах не раскаиваешься? Ну, это же дерзость такая, сказать: ой, Господи, вот у меня бабушка, дедушка, прабабушка и весь мой род, вот ты их прости, их грехи. Они вот нам вот там до исповеди дошли-не дошли, исправились-не исправились. А я не буду. Поэтому и главное в родительскую субботу, да, это не прийти, это не панихида, это всё равно литургия. И это не то, что ты свечки на канун поставил, и не то, что ты принёс какие-то продукты на канон. Это всё тоже хорошо, но вторично. Хорошо, если ты взял и там, тем более, вместо какого-то крекера, который вот самый дешёвый, да, взял и принёс какой-то крупы, которую можно там многодетным семьям, старичкам раздать из приходского какого-то вот этого общего котла. Да, это всё хорошо, это тоже дела милосердия, без которых помин усопших невозможен. Но, тем не менее, самое главное — это то, что ты пришел, сам приобщился Святых Христовых Тайн. Говоришь: «Господи, Ты меня посетил, вот радость в моем сердце поселилась. Вот я ради этой радости сделал над собой усилие, покаялся в своих грехах, буду с ними бороться. Вот дай, поделись вот этой моей радостью от того, что Дух Святой ко мне приблизился, что Дух Святой, который грядёт на апостолов, они ещё этого не знают 2000 лет назад, а я уже знаю это чувство, поделись вот этой, пожалуйста, радостью с нашими усопшими близкими, потому что это праздник для них, это тоже для них праздник, они тоже ждут сошествия Святаго Духа». И просто если для нас этот праздник вот уже на следующий день, да, уже снова Царю Небесный поём, уже радуемся, что день рождения Церкви празднуем, а для них этот праздник чуть дальше будет, но учитывая, что мы не знаем, как время течёт в загробном мире, ничего страшного, всё равно они эту радость почувствуют.

Марина Борисова

— Спасибо огромное за эту беседу. Вы слушали программу «Седмица». С вами были Марина Борисова и клирик храма Ризоположения в Леонове, Священник Стахий Колотвин. Слушайте нас каждую субботу. До свидания. До новых встреч.

Священник Стахий Колотвин

— Храните благодать Святаго Духа.

Все выпуски программы Седмица

• «12-е воскресенье по Пятидесятнице». Священник Стахий Колотвин
• «11-е воскресенье по Пятидесятнице». Священник Николай Конюхов
• «10-е воскресенье по Пятидесятнице». Священник Николай Конюхов