«О мужестве». Прот. Андрей Канев

Нашим собеседником был штатный священник Министерства обороны Российской Федерации в должности помощника начальника отделения по работе с верующими военнослужащими Центрального военного округа, настоятель храма в честь Владимирской иконы Пресвятой Богородицы в Екатеринбурге протоиерей Андрей Канев.

Разговор шел о мужестве: с чего оно начинается, в чем может проявляться и как можно воспитать в себе эту добродетель. Отец Андрей говорил о роли священника в армии, о том, есть ли конфликт между верой и военной службой, а также о том, как могут сочетаться заповедь «не убий» и участие в войне.

Ведущая: Елизавета Волчегорская

---

Е. Волчегорская

— В эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». С вами Елизавета Волчегорская. И сегодня у нас на связи город Екатеринбург. Протоиерей Андрей Канев, штатный священник Министерства обороны Российской Федерации в должности помощника начальника отделения по работе с верующими военнослужащими Центрального военного округа. Добрый вечер, отец Андрей.

Прот. Андрей Канев

— Здравствуйте, дорогие наши слушатели.

Е. Волчегорская

— Отец Андрей, когда мы готовились к нашей программе, рабочее название темы было «С чего начинается мужество». Как известно, рабочее название дальше какой-то внутренней кухни не уходит. А тут мне показалось, что вопрос сформулирован очень интересным образом. И я хочу именно с этого нашего рабочего названия разговора программу и начать, если вы не возражаете.

Прот. Андрей Канев

— Давайте.

Е. Волчегорская

— Что такое мужество и с чего оно начинается?

Прот. Андрей Канев

— Вообще, эта идея — с чего начинается мужество — пришла, когда мы хотели создать интернет-портал для того, чтобы рассказывать и обсуждать, может быть, с военнослужащими, со священниками, которые занимаются военными, что такое мужество. И пришло такое название — «С чего начинается мужество». Надо сказать, что мы еще в разработке находимся, поэтому то, о чем мы с вами будем говорить, это еще наброски, может быть. Вообще, что такое мужество? Мужество — это преодоление, наверное, если говорить просто. Видите, получается, что мы говорим и о духовной жизни, потому что в духовной жизни мужество тоже нужно. И мужество, как одно из качеств воина, это всё связано, наверное, с преодолением, с преодолением себя. Это не обязательно поведение альфа-самца вовсе, а именно преодоление, потому что мужественным может быть поступок очень простой, когда человек, допустим, преодолел свой страх или преодолел свои немощи какие-то и сделал что-то — не обязательно великое, а просто сделал то, что должен. Наверное, в этом направлении нужно будет рассуждать, что такое мужество.

Е. Волчегорская

— Как определить, что подлежит преодолению, всё ли нужно преодолевать? Потому что, на мой взгляд, этот вопрос для нас, христиан, очень тесно связан с какой-то, — не знаю, батюшка, помогите сформулировать, — с духовной интуицией что ли, с каким-то духовным чувством, которое позволяет также отличать хорошее от плохого.

Прот. Андрей Канев

— Если мы о совести с вами говорим или, еще более, так скажем, настроены говорить о христианском уме, который уже умеет отличать добро от зла, то это одно. Мужество, это что? Когда человек увидел свою слабость, и он ради нужной правильной цели это преодолевает в себе. Если брать вообще духовную жизнь, не брать военнослужащих, а вообще христианскую жизнь, то мы к этому мужеству призваны, когда мы крестимся, потому что мы крестимся как воины Христовы. И раз мы воины, то мы должны воевать, получается, духовно. И вот как раз это преодоление себя с помощью Христа, с помощью раскаяния, видения своих немощей и желания исправления — это как раз одно из качеств христианина должно быть. Не обязательно даже мужчины, наверное. В слове «мужество» звучит корень «муж», конечно.

Е. Волчегорская

— Да, я хотела сказать, это же женщин тоже касается. А у нас этимологически это понятие...

Прот. Андрей Канев

— Да, безусловно. То есть когда мы говорим, допустим, о подвиге жен-христианок, жен-мироносиц, например или мучениц, то мы, конечно, можем говорить об этом качестве. И тут не о феминизме, конечно же, речь идет, а именно о том, что женщина, становясь христианкой, приобретает качества в том числе и Христа. И, соответственно, качество веры тоже должно быть основано на таком же преодолении своих немощей природных, душевных, личных, когда человек идет ко Христу. Поэтому это общее качество, общее качество должно быть христиан. И получается, оно противоположно такому качеству, как малодушие. То, что очень часто встречается в духовной жизни, когда человеку нужно просто быть крепким в вере в среде, где враждебно относятся к вере. Или он, допустим, должен вести себя, как христианин, опять же, в обстановке, где это будет выглядеть, как поведение белой вороны, например. Поэтому везде мужество нужно, такое качество, даже повседневно. Речь идет не о героизме каком-то, на пулеметы бросаться, а речь идет о повседневной терпеливой жизни христианина — чтобы наша жизнь действительно была настоящей, а не просто показухой какой-то или констатацией факта, что мы христиане, и всё.

Е. Волчегорская

— Да. Или просто сказать правду, когда она непопулярна и это страшно делать.

Прот. Андрей Канев

— Да, совершенно верно. Это то же самое преодоление — когда тебе страшно, как оценят люди, как к тебе потом будут относиться...

Е. Волчегорская

— Какие будут последствия.

Прот. Андрей Канев

— Какие последствия, да. Заступиться за слабого, заступиться за обижаемого. Это все вещи, которые именно связаны с этим качеством, таким, как мужество. Почему оно и непростое, его нужно осмыслять еще, примерять к себе: есть оно у нас или нет, как ему учиться. Так что тема очень интересная, глубокая.

Е. Волчегорская

— Я обязательно попрошу вас чуть позже подробнее вернуться к этой теме, если вы не возражаете. А сейчас я хочу вас спросить, зачем сейчас, в наше время священник в армии? Зачем он нужен? И еще сразу, извините, я понимаю, что это как-то неловко прозвучит: в чем отличие от замполита, например?

Прот. Андрей Канев

— Замполит — это же не ругательное название офицера, который занимается воспитанием военнослужащих. Они так и называются — заместитель командира по военно-политической работе. Так что в самом деле это не ругательное слово. Давайте с первого вопроса начнем. Зачем священники в армии? Армия — это организация очень серьезная, строгая, выполняющая серьезные задачи. И там, где трудности, там, где есть необходимость преодоления себя, не обязательно в прямой войне, а даже на учениях, в боевом обучении и так далее, выполнении каких-то повседневных задач, в этом строгом мужском обществе, конечно, очень часто человек оказывается созревшим к тому, чтобы понимать, что не всё от него зависит — от его силы, умений, знаний и так далее. И по статистике получается, которую мы регулярно проводим, у нас довольно большой процент военнослужащих, которые называют себя верующими, подавляющее число военнослужащих. И поэтому, раз такой факт есть, что люди, оказавшись в армии, у срочников часто происходит переоценка ценностей — если раньше до армии он не уважал маму, не уважал папу и так далее, оказавшись в трудностях, он понимает ценность семьи, начинает понимать, довольно часто приходят к Богу ребята. Сейчас, если про срочников говорить, много солдат, которые воскресную школу прошли, являются по факту уже верующими людьми, опытными, даже воцерковленными. И поэтому естественно, что государство должно обеспечивать реализацию прав военнослужащих на свободу совести, на свободу вероисповедания. И поэтому наличие священника в армии, в воинском коллективе весьма органично, потому что во всех крупных армиях мира священники присутствуют.
И это было исторически, как только мы получаем первые летописи о военных походах, того же князя Владимира, следующих князей, которые уже были уже христианами, мы видим, что там и иконы присутствуют и богослужения совершаются перед боем. То есть священники присутствовали. И уже при Петре I в 1713-м году впервые в воинском уставе появляется упоминание кадрового священника, военного. А до этого, естественно, тоже были священники во всех войнах, во всех походах и во всех трудностях. Почему? Потому что воинская служба связана с риском потерять жизнь, поэтому важно, чтобы священник был и наставлял военнослужащих, и готовил их к подвигу, к смерти. По-разному бывает. И к жизни тоже. Поэтому это органично. Если не брать какой-то взгляд на армию советский, допустим, атеистический, а если брать по-настоящему, то это нормально, что священник находится в армии. Что касается замполитов/не замполитов, то естественно, что мы, военные священники, не выполняем функцию замполитов по той причине, что у нас задачи совершенно другие. Но если говорить про организацию военной службы, то понятно, что мы сейчас находимся в структуре военно-политической работы. Но я надеюсь, что когда-нибудь работа военных священников выделится в отдельную военную структуру. Очень надеюсь. Потому что сейчас, конечно, мы находимся в очень тесном сотрудничестве с замполитами, получается, но их функцию не выполняем. Как они нашу не выполняют, так и мы их не выполняем. То есть наша задача — о Христе говорить, а не мотивировать политически.

Е. Волчегорская

— Замполиты до сих пор существуют, да? Я просто, к сожалению...

Прот. Андрей Канев

— Да, замполиты сейчас есть. Сейчас все эти органы, занимающиеся воспитанием, называются Органы военно-политической работы, то есть это замполиты. Это не ругательное слово, а неофициальное название.

Е. Волчегорская

— Для меня это точно не ругательное слово, потому что должность не может быть ругательным словом.

Прот. Андрей Канев

— Ну, бывает такой негативный оттенок. Комиссары, замполиты — сразу представляется человек в кожаной тужурке с революционным револьвером. Конечно, тут совсем не так. У большинства священников очень хорошие отношения, взаимодействие, взаимопонимание. И замполиты понимают роль священника и помогают, чем могут. И наоборот тоже. Если мы говорим о едином организме, если представим, что воинское подразделение это семья, и у каждого члена семьи в большой семье есть какая-то своя функция. И поэтому и замполит со священником могут жить вполне мирно и делать интересные хорошие большие дела, эти факты есть. И чем дальше, тем лучше и больше, так скажем, этих фактов реального хорошего братского взаимодействия.

Е. Волчегорская

— Среди военнослужащих много верующих? Вот я хочу именно про какие-то порядковые моменты с вами поговорить, потому что вы сказали, что многие уже приходят в армию по факту верующими людьми. Я так понимаю, что эта ситуация сильно отличается от ситуации даже, может быть, 20 лет назад. Получается, что какая-то положительная динамика, да?

Прот. Андрей Канев

— Безусловно, положительная есть. Она связана именно с тем, что сейчас в армию приходят молодые офицеры, которые в детстве, допустим, ходили в воскресную школу. То есть у них база есть хорошая. Или, допустим, у них родители верующие были и заложили что-то, по крайней мере, уважение к вере, основы веры. По крайней мере, я уже не помню таких фактов, что когда ты приходишь в воинскую часть, а на тебя, как на какого-то инопланетянина показывают пальцем и удивляются, кто такой идет. То есть я себя вполне органично чувствую. Может быть, я привык и не обращаю внимания. Но что касается цифр, я не владею цифрами, как 20 лет назад было, какие были соцопросы. Если про сейчас говорить, то из всего количества военнослужащих примерно около 70 с лишним процентов это православные христиане. То есть военнослужащие, которые считают себя православными христианами. Но статистика это тоже сложная вещь. Допустим, в мусульманских республиках, понятно, что там будет больше мусульман. Но если говорить о количестве вообще верующих, не разделяя на конфессии, то понятно, что это подавляющее большинство, атеистов не так много. Ну, язычники, неоязычники есть. А так, большинство — это православные христиане. Потом мусульмане идут по количеству.

Е. Волчегорская

— Такой вопрос. Скажите, каково вам в этой системе? У вас есть обязанности, может быть, помимо ваших задач церковных? Или нет? У меня такой обывательский интерес.

Прот. Андрей Канев

— Пожалуйста, я всё расскажу, тут тайн нет.

Е. Волчегорская

— А вдруг есть?

Прот. Андрей Канев

— Я не расскажу тогда. Что нельзя, я не расскажу. Поскольку у меня штабная должность, я являюсь помощником начальника отделения по работе с верующими, у нас еще есть, кроме штабных должностей священников, их всего двое: я и мой коллега — у нас еще существуют должности священников в бригадах, то есть в конкретных частях войсковых, которые на местах находятся. У нас Центральный военный округ, он очень большой, это территория России от Волги до Байкала. И по этой территории разбросаны в крупных воинских частях около 30 священников. И моя функция, именно лично моя, это заниматься организацией работы — и методическая работа нужна, поскольку всё возрождается заново, в этом году 21 июля мы будем праздновать 12-летие с момента восстановления института военного духовенства. Понятно, что срок еще маленький, у нас и проблем много и сложностей много, и нерешенных проблем много разных. И поэтому приходится решать и в адресном плане, когда мы конкретному священнику помогаем наладить работу и в общем, когда методические документы создаются. Штаб есть штаб, то есть это в основном документы, ответы на запросы и так далее. То есть у меня сейчас такие задачи стоят — документы, которые помогают священникам работать на местах, так скажем. Отчетность, естественно, куда без нее. Сбор отчетности, составление аналитических записок и так далее. У меня такая работа. Писарем работаю, как я говорю, и это взаправду. Знаете, в фильме «Брат 2» спрашивают у главного героя: «Ты кем в Чечне служил?» — «Писарем». А на самом деле он на передовой где-то сражался. А когда я говорю, что я писарем работаю, это правда. (Смеется.) Я на передовой не бываю, к сожалению.

Е. Волчегорская

— Я напоминаю, что в эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». И у нас на связи Екатеринбург. Протоиерей Андрей Канев, штатный священник Министерства обороны Российской Федерации в должности помощника начальника отделения по работе с верующими военнослужащими Центрального военного округа. Длинное название должности, но мне кажется, что сокращать не совсем корректно, поэтому полностью. Я хочу вам задать вопрос, который очень часто приходится в той или иной форме слышать просто по жизни. Ну, это вопрос, который задают христианству, в частности, в разных... Я сейчас скажу, вы поймете. Есть ли конфликт между войной и верой?

Прот. Андрей Канев

— Нет, никакого конфликта нет. Я не вижу. Естественно, я тоже осмысляю эти вещи, думаю о них. Их нет, никакого конфликта нет. Еще раз скажу, что духовная жизнь и вообще само христианство очень похожи на армию. Я не говорю про структуру епархиального управления, это не похоже на армию, я имею в виду духовную жизнь. Я имею в виду, что духовная жизнь похожа на боевые действия — когда известен враг, известна проблема духовная, известно орудие и средства, как с ними бороться. Апостол Павел, помните, писал: «Возьмите щит веры». То есть разные христианские добродетели представляют, как разновидности воинского доспеха. Поэтому, на самом деле, христианская жизнь очень похожа на ведение боевых действий, только духовных, естественно. Поэтому какого-то противоречия физической войны, когда нужно защищать родину и христианство, я не вижу. Хотя, безусловно, эта тема муссируется, но это ложное, на мой взгляд, понимание христианства, когда оно представляется беззубым, когда оно представляется неспособным защищать, и тем самым эта идея толстовства, непротивления злу силой, к сожалению, распространяется. И я думаю, что это плохо влияет на восприятие современными мужчинами христианства. Во-первых, сама по себе эта идея ложная. А во-вторых, конечно, это отталкивает людей от христианства, когда мы какое-то рафинированное, беззубое христианство показываем.

Е. Волчегорская

— В итоге, оппортунистское. То есть это оппортунизм, а это же негативная история.

Прот. Андрей Канев

— Да конечно. Я всем говорю, что христианство — это религия воинов. И говорю это не с точки зрения, знаете, милитаризма какого-то, а потому что, ну как ты можешь не признать религию Георгия Победоносца, Дмитрия Солунского, Суворова, Кутузова, Дмитрия Донского, Александра Невского, религии этих воинов? Они же не снимали крестик и шли воевать, они шли и делали это с верой. Почему? У некоторых людей, не знающих христианства, бывает в голове такой казус, такая несостыковка: Бог же сказал «не убивай», а на войне надо убивать врага. Иначе, если ты будешь с ним манежиться, он придет и тебя убьет или твоих близких. На самом деле, физическое уничтожение противника это есть выполнение заповеди «не убий», потому что Господь как говорит: кто будет убивать, причем мы должны различать слова в Священном Писании, разными словами обозначается один и тот же факт убийства. Одно дело — когда совершается убийство по каким-то корыстным целям, та же захватническая несправедливая война, нечестная война. И убийство как казнь, например. И в Священном Писании Господь говорит, что тот, кто совершит убийство, должен быть казнен. И поэтому, когда православные воины идут и физически уничтожают противника, который пришел на твою территорию и уничтожает твоих близких, родину, святыни, то они тем самым не нарушают заповедь, а выполняют заповедь «не убий», понимаете. Это не так просто, может быть, понять, но это так. Они выполняют важную функцию — важную функцию скальпеля, который вырезает гнойник. Поэтому вот в таком ключе надо рассуждать нам и о мужестве, и о воинской службе, и вообще о современных мужчинах. Не знаю, насколько это в рамках нашего «Спокойного вечера», или как называется наша передача...

Е. Волчегорская

— «Светлого вечера».

Прот. Андрей Канев

— «Светлого вечера» про войну. Но это так. Потому что иначе мы начинаем представлять христианство, ну, действительно, похожим на манную кашу, размазанную по тарелке. А оно не такое. Оно не такое. Оно способно воину дать силы, оно способно мужчине стать по-настоящему мужчиной — и главной семьи и воином по-настоящему. А если мы будем говорить, что христианство это религия грязных тряпок, о которые можно вытирать ноги, то это вообще не про христианство. Может быть, это мои профессиональные, специфические уже изменения. Вот я так христианство воспринимаю — как религию воинов.

Е. Волчегорская

— Я просто серьезно задумалась над тем, не стоит ли мне, пользуясь тем, что вы еще и кандидат философских наук, попросить вас объяснить эту, на первый взгляд, непростую мысль, что убийство на войне это, по сути, выполнение заповеди «не убий». Или не стоит, как вы считаете?

Прот. Андрей Канев

— Я частично уже об этом сказал. Собственно, что тут долго рассуждать. Зло должно быть наказано и оно должно быть ограничено. И поэтому военнослужащие, выполняющие честно свой долг, уничтожающие врага физически, они выполняют заповедь «не убий».

Е. Волчегорская

— А зло это и есть убийство — убийство души, поругание святынь, разрушение и так далее.

Прот. Андрей Канев

— Конечно.

Е. Волчегорская

— То есть, ограничивая зло, по сути, ты борешься со смертью. Ну, так или иначе.

Прот. Андрей Канев

— Понимаете, в этом случае военнослужащий является орудием Промысла Божьего. И когда он выполняет эту задачу, я уже частично упомянул, что войны тоже бывают разные — бывают войны захватнические, когда, не знаю, сейчас, наверное, не стоит примеры приводить. Одна страна напала на другую, находящуюся на другом континенте, и зачем-то начинает уничтожать местное население, чтобы освободить территорию для себя, для ресурсов и так далее. Это нечестная война. А есть честная война, когда люди защищаются. И, соответственно, если военнослужащий выполняет такую задачу, уничтожая захватчиков, то он выполняет заповедь «не убий». Это можно, знаете, где хорошо увидеть? У Суворова Александра Васильевича. Мы знаем, сколько он побед одержал, он действительно гений, гений войны. И он в конце жизни писал, что я никого не обидел, я лишний раз и букашку не убил, Это человек, который в атаке был на передовой, а не скрывался за несколько километров в штабе. То есть он, я считаю, достойный христианин. И он не считал это за грех даже — уничтожение противника. Когда он, допустим, своей армии ставит задачу, что если не сдадутся, уничтожаем всех, потому что зло должно быть искоренено. Но это правда жизни, понимаете. Нам нельзя о христианстве сочинять какие-то легенды, мифы и какую-то лубочную картинку, потому что мы живем в реальном мире, где войны были, есть и будут, к сожалению. Потому что мир несовершенен, а войны являются частью продолжения и экономики, и политики и так далее. То есть все равно это будет. К сожалению, еще раз скажу. Поэтому христианам надо понимать, что в убийстве ничего хорошего нет, это некрасиво и ничего хорошего, но если враг пришел, надо его уничтожать. И это достойно и похвалы, и наград, и славы. И исторической памяти.

Е. Волчегорская

— Да, да. Сейчас говорят, войны мутировали, они какие-то гибридные, такие, сякие, бывают еще информационные войны, в них тоже не до конца понятно, как себя вести, потому что там...

Прот. Андрей Канев

— Наоборот, понятно. Здесь еще проще — надо быть на стороне правды. И тогда легко бороться в информационной войне. А когда у человека в голове компот и винегрет, и он не знает, где хорошо, где плохо, тогда ему тяжело, да. Он будет жертвой этой информационной гибридной войны. А если человек стоит за правду, он знает, что хорошо, что плохо, потому что это написано в Евангелии и об этом говорит Христос, то сражаться легко в этой войне — ты сразу же отметаешь хорошее от плохого. И, как во всякой войне, должна быть безопасность, в информационной войне тоже нужно такой принцип применять. Анализировать, смотреть, знать правду и отсеивать информацию. Хотя жертвы этой информационной войны тоже неслабые — когда у человека в голове белое становится черным, то понятно, что он и жить соответственно будет, и его можно уже без всяких автоматов, пулеметов, пушек и танков захватить. Он сам сдастся.

Е. Волчегорская

— Мне кажется, что жертвы этой войны гораздо более страшные, чем жертвы обычной привычной войны (я своими личными выводами делюсь), потому что эта война убивает душу.

Прот. Андрей Канев

— Да, согласен. Идеями именно. Ложными идеями.

Е. Волчегорская

— И может просто перепрошить человека, прошу прощения за такую стилистику, и он может даже этого и не подозревать, и мыслить разрушительно для себя и для общества. И нести это дальше. Просто, когда я это наблюдаю — да, этот человек он живой, потому что когда на войне тебя убили, и ты перед Богом предстал...

Прот. Андрей Канев

— Ну да.

Е. Волчегорская

— Душе твоей не повредили этим убийством. А тут получается, что вот так.

Прот. Андрей Канев

— Да. Поэтому это и называется войной, то есть это откровенно, прямо, без всяких ложных формулировок.

Е. Волчегорская

— С вами Елизавета Волчегорская и протоиерей Андрей Канев из Екатеринбурга. Мы говорим о том, с чего начинается мужество. Оставайтесь с нами, мы вернемся буквально через минуту.

Е. Волчегорская

— В эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». С вами Елизавета Волчегорская. Мы говорим о том, с чего начинается мужество с протоиереем Андреем Каневым, штатным священником Министерства обороны Российской Федерации в должности помощника начальника отделения по работе с верующими военнослужащими Центрального военного округа, и настоятелем храма во имя Владимирской иконы Божьей Матери города Екатеринбурга. Я хотела поговорить с вами о воспитании мужества. Ведь, наверное, воспитывать его во взрослом человеке гораздо сложнее, чем привить его ребенку. Как, вообще, происходит, откуда берется в людях это качество?

Прот. Андрей Канев

— Знаете, если бы я знал ответ на этот вопрос, я бы вам сразу рассказал. Почему я и хотел этот наш интернет-портал создать (не знаю, когда создам и создам ли вообще, когда дойдут до этого руки, средства и возможности), потому что ответ на этот вопрос непростой. Видите, тут нельзя нам забывать, что если мужество это качество веры на самом-то деле — мы о христианах будем говорить.

Е. Волчегорская

— Конечно.

Прот. Андрей Канев

— То есть даже если взрослый человек приходит ко Христу, то все равно получается, в нем Бог действует, все равно Господь в нем действует. И если человек искренне Христа ищет и пытается жить по-христиански, то в нем обязательно будет Господь действовать и будет это качество, мужество ему прививать — будет сталкиваться человек с историями, которые будут его подталкивать к правильному выбору. И самое главное — это духовно созреть к тому, чтобы это качество в человеке было. Видите, разное же мужество есть. Есть мужество, допустим, как поведение мужчины. Понятно, что если ребенок воспитывается в семье, где папа такой правильный, я имею в виду правильный не по внешности, а именно по своему содержанию, ведет себя, как мужчина, то понятно, что ребенок тоже будет такой же, это основа основ. А что касается взрослого человека, то все равно же он приходит к вере с каким-то своим багажом, но я абсолютно уверен, что действие Бога здесь просто обязательно, чтобы христианин был по-настоящему христианином.

Е. Волчегорская

— Я хочу привести пример в качестве почвы для рассуждения.

Прот. Андрей Канев

— Давайте.

Е. Волчегорская

— У меня есть знакомый, я его с детства знаю. На всю его последующую жизнь повлияло его мужество. Он из очень хорошей семьи, у него очень порядочные замечательные родители, прекрасные, они его соответствующим образом воспитали. Он в юности шел по одному из московских парков, и там обижали девушку. И он за нее заступился.

Прот. Андрей Канев

— Молодец.

Е. Волчегорская

— Его избили арматурой, он получил очень серьезные черепно-мозговые травмы, которые имели катастрофические последствия для здоровья, ограничили его возможности на всю оставшуюся жизнь. Вот, человек. И в этом смысле можно понять людей — я не говорю, что я их оправдываю или осуждаю, — в принципе, понятна логика людей, которые видят, когда что-то такое совершается, проходят мимо, они не готовы к последствиям для себя. Давайте об этом поговорим. Это же тоже много где проявляется.

Прот. Андрей Канев

— Да, это как раз и есть то самое малодушие. Ваш знакомый поступил, как настоящий воин, как мужчина, этот поступок достоин уважения. И понятно, что то равнодушие и малодушие, которое бывает, когда человек проходит мимо совершающегося злодеяния, не обязательно же на кулачках лезть — можно в полицию позвонить, можно еще кого-то позвать на помощь, если ты, допустим, не чувствуешь, что можешь победить врагов сам. Но ты реагируй, это все равно мужественный поступок, когда человек неравнодушно относится к беде ближнего. А поступок вашего знакомого достоин всякой похвалы и, как всякий подвиг, видите, он непростой, он совершил над собой усилие, защитил девушку, сам получил урон, но поскольку всё по Промыслу Божьему совершается, я думаю, что эти все раны, которые он получил и последствия, они все нужны для его спасения. Да, он будет жить не так, как все другие люди, но вот этот поступок, понимаете, бывает в жизни, может быть, один-два. Может быть, один раз такой поступок, когда ты должен выбрать, как ты правильно должен поступить: или ты с проломленной головой будешь, но с чистой совестью, или с грязной совестью, но с целой головой и потом всю жизнь с этим жить. Бывает в мужской жизни такое. Поэтому как раз мужество про это, это про вот эту историю, про подобные истории, когда нужно сохранить свою совесть, даже когда тебе страшно, даже когда ты получишь арматурой по голове, — но надо так сделать, потому что так говорит твое сердце, так говорит твоя совесть, так ты обучен, так скажем, ты правильные книги читал.

Е. Волчегорская

— Отец Андрей, по поводу совести. Давайте поговорим поподробнее о том, что это за явление. Вы сказали про невозможность для христианина жить с грязной совестью.

Прот. Андрей Канев

— Да, это очень страшно.

Е. Волчегорская

— Возможно ли ее очистить? Как?

Прот. Андрей Канев

— Очистить возможно. Как нам святые отцы говорят, что совесть — это дар Божий, это голос Божий в человеке. Это тот самый инструмент, который не поддается уму, компас такой внутренний, который показывает, правильно ты идешь или неправильно идешь. Но, как всякий дар, его можно испохабить, обесценить или даже сжечь, есть такое понятие — люди с сожженной совестью, то есть было время, когда она у них говорила и действовала, а человек, выбирая неправильно, благодаря своему дару свободы, убивает свою совесть. Очистить возможно, если он придет к вере и начнет жить по Евангелию, пытаться. Всё Бог восстанавливает.

Е. Волчегорская

— Это же должен быть очень болезненный процесс. Ведь даже, я не знаю, фалангу пальца сжечь это же очень больно, а тут такое внутреннее масштабное явление. Или нет?

Прот. Андрей Канев

— Нет, совесть сжигается не больно.

Е. Волчегорская

— Наоборот, как анестезия?

Прот. Андрей Канев

— Ну да, как бывает, когда различные паразиты кусают человека — они сначала впрыскивают анестезию, потом пьют кровь. И так же действует любая страсть, то есть сначала она дает некое впечатление удовольствия, удовлетворения, интереса, вкусности и сладости, а на самом деле вливается яд. И чем больше человек увлекается страстью, тем больше он стремится получить это самое удовольствие, эту самую радость от греха. И этот процесс и есть тот самый огонь, который сжигает совесть. Получается так. А я говорил о поступках, когда у человека с совестью всё в порядке, и он поступил как-то подло: оговорил товарища, не защитил, не обязательно в драку полез, это не все могут и не всем, может, нужно это делать. Бывают такие поступки, когда, допустим, на работе оговаривают своего товарища. Ты знаешь, что это ложь и не сказал: «Ребята, вы неправы». И потом как с этим ходить? Это же на совести такой шлепок получается грязи, ходишь весь, как в помойке. Как с этим жить? Это же страшно.

Е. Волчегорская

— Ну как — сходил на исповедь и покаялся, очистил совесть. Или нет?

Прот. Андрей Канев

— Нет, это же не автоматический процесс с исповедью. К сожалению, у нас народ так воспринимает, что сходил, что-то промямлил немножко: грешен, грешен и так далее. Но это же настоящее покаяние. Чтобы покаяние совершилось, нужны условия — видение греха, раскаяние в нем и попытки исправления. Конечно, человек может очистить совесть, решив, что в другой раз он так не поступит, попросив прощения у товарища и так далее. То есть бывает возможность исправить даже вот эту ошибку. Но это не так просто, покаяние это не простой щелчок пальцами — не буду. И всё. Как ребенок: «Мама, я не буду больше жимолостью мазать белую футболку». А потом вышел и намазал другую футболку.

Е. Волчегорская

— А мама простит.

Прот. Андрей Канев

— Мама простит, да.

Е. Волчегорская

— Потому что витамины важнее. Ну, правда. Что уж там, эти футболки.

Прот. Андрей Канев

— Конечно. Правда, она будет потом мучиться и отстирывать, но это уже другой разговор. А совесть тоже надо отстирывать, это тоже не такой простой процесс. Но возможный. Давайте так скажем, что это возможно.

Е. Волчегорская

— У меня был такой положительный случай в жизни, который меня потряс. Я хочу поделиться. У меня когда-то на работе был случай, был какой-то эпизод, как сейчас говорят, косяк произошел — какой-то сбой, что-то пошло не так. И вдруг мой коллега, который, в принципе, знает, что это не так, глядя на меня, начинает говорить: «Лиза, ну это же ты...». Я удивленно на него смотрю, потом через некоторое время оборачиваюсь и вижу, что у меня за спиной стоит шеф. Ну, понятно, почему так произошло. Меня это, конечно, потрясло. На мне это никак не сказалось, никакого развития не имело. И вот я иду вечером домой. И в темной-темной арке стоит человек и просто бросается ко мне. Я, естественно, немножко в сторону, испугалась, такое немножко криминальное впечатление. А это мой коллега. Я уже забыла всё. Он говорит: «Лиза, прости, пожалуйста. Я решил завтра причаститься. Вот это была ситуация...» — и дальше дает характеристики своему поступку, чувствам и так далее. И просит прощения. И это происходит накануне Литургии, на которой он собирался причаститься. То есть в 11 часов вечера он стоял в подворотне, меня ждал, чтобы лично мне это сказать. И этот человек, о котором у меня было такое впечатление.... ну, у каждого свои слабости, он настолько вырос в моих глазах, потому что он первый, кто вообще в моей жизни, мне на тот момент уже было... лично и очень смело, и действительно мужественно, обличил свой поступок не только где-то приватно, а и перед тем, кто от него мог пострадать. Такое тоже, оказывается, бывает. Но с тех пор у меня не было таких случаев, уже почти 10 лет прошло.

Прот. Андрей Канев

— Вы правы, что это мужественный поступок — признание своей вины и ошибки. Это тоже одна из сторон, так скажем, мужества, основанного на вере — когда человек не упирается, что он во всем прав, а именно совесть ему подсказывает, что он здесь оступился и сделал какую-то подлость, но он мужественно признал свою ошибку. Хорошая история, замечательная. Перед Богом и перед ближними мы это и должны сделать. Потому что легко себе простить наедине, а когда ты идешь и не эсэмэску пишешь со смайликами, а идешь и лично просишь прощения. Это достойно похвалы, хороший поступок.

Е. Волчегорская

— Ой, про смайлики я могу много говорить отдельно. Мне кажется, что это такое зло просто, мы еще даже не понимаем, какие у него последствия, оно призвано роботизировать людей и лишить их настоящих чувств, переживаний, эмоций, свести к какому-то...

Прот. Андрей Канев

— Языка, самое главное.

Е. Волчегорская

— Да-да.

Прот. Андрей Канев

— Тут больше подрыв языка. Потому что если языка не будет, если мы не будем способны рассуждать и мыслить не смайликами, а словами и передавать, то это будет подрыв всего остального. То, что вы говорите: эмоции, чувства, — это всё уже следствия. А если не будет языка, не будет сознания, то, естественно, не будет никаких человеческих чувств, а какие-то обезьяньи попытки передать информацию. Меня они очень раздражают, я не мирюсь с этим.

Е. Волчегорская

— Да, наши старые добрые скобочки куда лучше, они призваны придать письменной речи просто окрас, чтобы она не была превратно понята, скажем так.

Прот. Андрей Канев

— Да, согласен.

Е. Волчегорская

— Потому что твоей улыбки никто не видит. А ты скобочку прилепил и всем понятно, что ты добродушно это говоришь.

Прот. Андрей Канев

— Да.

Е. Волчегорская

— Тут еще такой момент. Извините, я так резко отвлеклась.

Прот. Андрей Канев

— Да нормально, мы с вами общаемся. У нас вечер с вами светлый, всё хорошо, не переживайте.

Е. Волчегорская

— Постоянно сталкиваюсь с тем, что даже если попытаться смайликом передать какую-то важную эмоцию, то для неё не оказывается смайлика. Смайлики есть только для определенного типа неглубоких поверхностных вещей. Они же, как вы заметили, заменяют язык. То есть получается, что в языке будущего не будет определенных понятий. У условного будущего, если всё идет так, как оно есть, мы сейчас немножко в какую-то фантастику...

Прот. Андрей Канев

— Это не фантастика, это уже практикуется. Когда взрослые люди друг другу картинками пересылают какие-то сообщения, пиктограммы какие-то, даже не иероглифы, это еще хуже, это уже говорит о многом. И это взрослые люди делают, а что дети? То есть они уже в этом живут. Пока мы с вами рассуждаем, они уже в этом живут.

Е. Волчегорская

— У них уже нет определенных категорий мышления, возможно.

Прот. Андрей Канев

— Да, конечно, они уже мыслят по-другому. То есть изначально закладываются в структуру мышления, в структуру языка такие упрощенные...

Е. Волчегорская

— Возвращаясь к нашей теме. Извините, что опять вас перебила.

Прот. Андрей Канев

— Нормально, всё хорошо. Это к вопросу о мужестве.

Е. Волчегорская

— Вот! И я хотела спросить.

Прот. Андрей Канев

— С мужеством смайликов вы не найдете.

Е. Волчегорская

— И с совестью тоже.

Прот. Андрей Канев

— Да, и с совестью тоже. То есть это такие понятия, которые современная культура потребления должна вытравить из людей и делает это наверняка успешно, поскольку я так вижу, что этими смайликами и понятиями уже люди живут. Только для меня, только для меня, только я. А мужество предполагает не только для меня и для меня, оно предполагает — я делаю для кого-то. Я преодолеваю свой комфорт, выхожу из своей зоны комфорта, рискуя своим здоровьем, своим благополучием и даже жизнью ради других. То есть получается, что жертва Христа на Кресте — это как раз получается апофеоз мужества. Возьмите Гефсиманское моление, когда Христос молится Отцу Небесному: «Да минует Меня чаша сия», — потому что он прекрасно понимает, что такое умирать и Ему это несвойственно, как Богу, как Богочеловеку. И Он все равно идет ради других людей на Крест и умирает. Так же и получается подвиг христианина в этом. И мужество в этом, что человек идет и для других, за других это делает, жертвуя собой, теряя что-то свое. Вот как ваш парень потерял здоровье, но он молодец вообще. Как военнослужащие идут на войну, они у нас сейчас есть, мы знаем, что наши военнослужащие выполняют специальные задачи. Они же тоже рискуют своей жизнью, это же реально, по-настоящему, это же не просто фигура речи или красивости какие-то. По-настоящему. Есть такая профессия, как говорится, родину защищать. А всё это делается через что? Через преодоление, через преодоление своей слабости и страха, шкурных интересов и так далее. А в смайликах, да, мы не найдем такого, этого не найдем. Как в массовой культуре, допустим, давайте возьмем массовую культуру.
Ведь образцы мужества на чем-то основываются, это же не врожденное что-то. Должны быть какие-то образцы. Или образец папы, допустим. А если папы нет? К сожалению, у нас сейчас большинство мальчиков воспитываются в семьях без пап. По крайней мере, по той статистике моей приходской, которую я вижу. Не могу за всю Россию сказать, но конкретно в моем кусочке России, где я являюсь настоятелем, там так. Где мальчишки будут примеры, образцы мужества? Естественно, они берут это уже не из книг, а из фильмов. А какие у нас фильмы? «Человек-паук»? Что преодолел, мужественно сделал Человек-паук? Был какой-то непонятный мальчишка, укусил его паук, он стал супергероем. Где преодоление, где мужество и так далее? Я это не считаю мужеством вовсе — ты ничего не сделал, приобрел какие-то суперкачества супергероя какого-то. Поэтому надо, конечно, заниматься воспитанием. Всё, что, допустим, от нас зависит, мы должны делать — то есть не отдаваться на откуп этого времени, что у нас средств мало, возможностей мало. Все-таки правда победит, я в этом абсолютно уверен. Если мы на своем уровне, на своем месте рабочем, в своей семье будем за правду и мужественно ее отстаивать, где-то в своих рабочих служебных местах, так всё потихоньку и пойдет. Нормально всё, всё нормально, боремся дальше.

Е. Волчегорская

— Слава Богу.

Е. Волчегорская

— «Светлый вечер» в эфире радио «Вера». Мы говорим о том, с чего начинается мужество. С нами протоиерей Андрей Канев из Екатеринбурга, он штатный священник Министерства обороны Российской Федерации в должности помощника начальника отделения по работе с верующими военнослужащими Центрального военного округа, настоятель храма во имя Владимирской иконы Божьей Матери города Екатеринбурга. По большому счету получается, что основное, что можно противопоставить этим разрушительным, действительно разрушительным тенденциям, в том числе языковым, о которых мы говорили, это систему образования. То есть какое-то образование...

Прот. Андрей Канев

— Однозначно да. И если, допустим, мы не можем на школу повлиять, хотя я думаю, что можем, в семье надо воспитывать. Потому что, допустим, если в семье приходит ребенок из школы и каждый уткнулся в свой смартфон, по углам расселись и не общаются, тут, конечно, никакого воспитания не будет, как бы они по воскресеньям ни причащались и ни ходили в храм — если у них внутри нет среды, нет семьи, нет нормального, опять же мужественного отношения к ребенку, я имею в виду в плане воспитания. Потому что ты устал, ты хочешь отдохнуть, хочешь в «Ютьюбе» залипнуть или в соцсетях, а надо ребенком заниматься — и это мужество. Подвиг родителей тоже не надо умалять — это тоже мужество, когда родители жертвуют собой, своим досугом, временем, здоровьем и так далее ради того, чтобы воспитать в ребенке вкус к книге или кругозор его воспитывать и так далее. То есть этим надо заниматься. Мы же социальные существа — не вложишь и не вырастет. Вернее, вырастут сорняки. Это же понятно. Ну, будут у нас современные Маугли с айфонами в руках, но они будут думать, как зверюшки. Только потому, что мы, современные христиане, опустили руки и говорим, что «ну, школа не воспитывает». А кто за нас будет наших детей воспитывать? Это наша зона ответственности, наша зона духовной войны.

Е. Волчегорская

— Вы тут тоже, конечно, такую проблему, явление обозначили — конечно же, гораздо проще дать ребенку айпад. И айпад будет его воспитывать. А ты можешь какие-то свои дела сделать.

Прот. Андрей Канев

— Будут воспитывать дяденьки и тетеньки нехорошие.

Е. Волчегорская

— У нас была у моего мелкого очень хорошая массажистка, очень опытная, опять же из хорошей врачебной семьи, и она, в силу своего опыта и наблюдательности, к определенным выводам приходит. И я всегда к ней прислушиваюсь. И она меня просила: «Лиза, только не давайте никакие гаджеты. У них такой происходит откат».

Прот. Андрей Канев

— Да

Е. Волчегорская

— Я говорю: «Какие гаджеты?» Оказывается, что сейчас очень часто люди дают ребенку, которому года нет, уже телефон, айпад, потому что удобно, потому что это нейтрализует...

Прот. Андрей Канев

— Он не лезет просто, да.

Е. Волчегорская

— Да. А ты сам себе предоставлен. И она говорит, что происходит колоссальный откат, некоторые даже просто ходить могут перестать, вот просто даже в развитии. Если мы говорим о развитии человека до 3-х лет, даже в моторике происходит откат, не говоря уже о речи и так далее.

Прот. Андрей Канев

— Да, о мышлении. К сожалению, это так.

Е. Волчегорская

— Я поразилась, насколько это быстро захватывает. У меня тоже был грех, у меня была пара тяжелых дней, и мне очень нужно было как-то справиться. И как-то так совпало, что никто не помогал. Я нашла какой-то мультик медленный, ребенку уже почти 2 года было, медленный мультфильм поставила. Поставила: на, смотри, а я сейчас быстро. Но когда у меня на второй день ребенок проснулся с вопросом: «Мама, где апа?» — это был первый вопрос человека с утра. Мне стало жутко. Всё было изъято сразу.

Прот. Андрей Канев

— И правильно. Я вас поддерживаю, вы мужественно поступаете. Это действительно так, это не смешно. Многие родители думают, что, не давая современных всех вещей, гаджетов, они, наоборот, делают вред ребенку, что они его не развивают. На самом деле это большой урон. И мы это видим по школьникам. Школьники, получая смартфон и получая свободный доступ к интернету, начинают хуже учиться, поведение становится ужасное. Это уже давно известные вещи. Я не знаю, почему родители впадают и впадают в этот капкан непонятный, модный — ну, у всех же так.

Е. Волчегорская

— Потому что так проще.

Прот. Андрей Канев

— Так проще. И потому что у всех так.

Е. Волчегорская

— И ничего же. У всех так — и ничего же.

Прот. Андрей Канев

— Да, все вокруг дебилы. Ну, подумаешь, мой тоже будет такой же дебил, как все. Нормально. К сожалению, это так. Вернее, это ненормально — мы всё знаем, проблему понимаем, знаем. Я думаю, что не мы одни с вами такие, кто-то из наших слушателей знает тоже такую проблему, что надо ребенком заниматься — чтобы из него вырос нормальный человек, надо вкладывать огромные силы. Не просто акафист за него читать, а отложить акафист и идти заниматься с ним, играть с ним, разговаривать.

Е. Волчегорская

— Книжку с ним читать.

Прот. Андрей Канев

— Да, книжку с ним читать, гулять. Племянник у меня тоже заразился этими вещами. Человеку шесть лет недавно случилось, я ему говорю: «Георгий, пойдем в лес погуляем». У них дом расположен недалеко от парка. Он говорит: «Ты что, там скучно — одни деревья и кусты». (Смеется.) Попробуй, объясни ребенку, зачем идти гулять — там скучно, там деревья и кусты. А ему нужен телефон, чтобы посмотреть «Человека-паука».

Е. Волчегорская

— Куст гораздо многообразнее. мне кажется, чем...

Прот. Андрей Канев

— Конечно, это же живое впечатление — это жизнь.

Е. Волчегорская

— Да, жизнь. Пойди, найди два одинаковых куста? А два одинаковых айпада — запросто. (Смеются.) Получается, что мужество нужно нам с самого детства. Если мы воспитываем ребенка и хотим, чтобы он развивался, и хотим, чтобы он мыслил, и хотим, чтобы он вырос и смог быть христианином...

Прот. Андрей Канев

— Давайте поменьше цель поставим — нормальным человеком. Хотя бы.

Е. Волчегорская

— Нормальным человеком, да. Порядочным.

Прот. Андрей Канев

— Настоящим человеком, прямо вот настоящим человеком. Нужно огромное мужество родителей. Оно везде нужно: оно нужно для создания семьи, для того, чтобы сохранить в семье мир, потому что проще всего начать истерить, тащить одеяло на себя. А нужно мужество — как мужество женское, как подвиг сестер, которые свою волю перекладывают на мужа. Мужество мужчины по отношению к жене тоже нужно. То есть это на самом деле основополагающее — если мы говорим о преодолении, то это нужно для всех, во всех условиях нормальной жизни нормального человека. На работе это нужно, в общении с близкими. То есть, видите, как мы с вами копнули — оказывается, везде мужество нужно. Как же без него жить-то вообще?

Е. Волчегорская

— Да, не только в армии.

Прот. Андрей Канев

— Не только в армии, да.

Е. Волчегорская

— У нас заканчивается время программы. И я иногда люблю в конце программы наших гостей спрашивать какие-то рецепты. Я не про кулинарию сейчас.

Прот. Андрей Канев

— Я понял.

Е. Волчегорская

— Как сейчас принято: 10 способов того-то, 10 способов всего-то. Это тоже, наверное, не совсем наш формат. Но в данном случае я хочу у вас попросить рассказать какие-то проверенные, может быть, вещи, маячки, приемы, чтобы протестировать себя на предмет: а вдруг я стала малодушным человеком и даже этого не заметила? Раз. И воспитать в себе мужество, если обнаружилась неприятная вещь. Два. Вот так.

Прот. Андрей Канев

— Честно, рецептов у меня нет. Вообще нет.

Е. Волчегорская

— А тест?

Прот. Андрей Канев

— И теста тоже. Есть только, знаете, какое предположение. Как воспитывать мужество в себе? Это же не тренировка мышц? Или, допустим, как ты узнаешь — я, допустим, считаю, что я сегодня такой мужественный альфа-самец, а завтра случится какая-то история, и я раз и струсил, допустим. То есть к этому не подготовишься, это же не то, что самонастройка такая: я увижу обижаемых женщин и я брошусь. А бац, и ты струсил. Или струсил, а потом пошел. Я говорил о преодолении, преодолевать мы с вами можем учиться — преодолевать свои слабости в жизни. Это не обязательно подвиги, еще раз скажу. Допустим, тебе хочется сладенького, а ты себе говоришь: отставить сладенькое, идем жевать капустку. И тренируем, получается, свою христианскую волю. И когда будет какая-то минута проверки...

Е. Волчегорская

— Даже таким образом?

Прот. Андрей Канев

— Да, конечно. Давайте еще более по-церковному скажем: то есть когда мы начинаем бороться с грехом. А для того, чтобы эта борьба была правильная, мы должны знать Христа, знать правильную веру во Христа, потому что это крайне важно — чтобы жизнь христианина была правильной, он должен правильно верить. И второе: мы должны знать, что Христос от нас хочет. То есть надо изучить Евангелие, регулярно его изучать и повторять, чтобы знать, как действовать в тех или иных ситуациях, когда Господь будет нас проверять. А Он обязательно будет нас проверять, как мы выполняем заповеди, потому что без этого просто никак невозможно. Потому что «вера без дел мертва». И Господь обязательно будет нас проверять. И дай Бог, чтобы эта проверка была не на войне и мы туда не попали, а в нашей личной духовной борьбе, так скажем. И тогда постепенно будут появляться и другие добродетели христианина — мужество основано на надежде и на вере во Христа. И другие качества хорошие. То есть всё нормально. Бог действует в людях. Слава Христу нашему.

Е. Волчегорская

— Слава Богу. Спасибо большое, отец Андрей. Приходится нам прощаться. Надеюсь, что мы продолжим этот разговор на волнах нашего светлого радио, радио «Вера».

Прот. Андрей Канев

— Спасибо за приглашение, мне было очень приятно с вами провести наш «Светлый вечер» и с нашими слушателями.

Е. Волчегорская

— Тема, конечно, очень важная и неисчерпаемая — с чего начинается мужество. Я напоминаю, что эту программу для вас провела Елизавета Волчегорская. И с нами был протоиерей Андрей Канев, штатный священник Министерства обороны Российской Федерации в должности помощника начальника отделения по работе с верующими военнослужащими Центрального военного округа, настоятель храма во имя Владимирской иконы Божьей Матери города Екатеринбурга. Всего доброго.

Прот. Андрей Канев

— Всего хорошего. До свидания.