Намордник. Наталья Разувакина

Хантос был идеальным псом. Немецкие овчарки вообще отличаются уникальными для собак интеллектуальными способностями. Наш же питомец и на общепородном фоне выделялся чуткостью, выдержанностью, незлобивостью и какой-то элегантностью, так и хочется сказать — интеллигентностью, но к животным, наверное, это понятие неприменимо. Потомок двух чемпионов мира и сам «голубых кровей», он, казалось, видел каждого насквозь, никогда не рычал зря — не говоря уж о каком-то нападении.

Мы жили тогда на десятом этаже, и на прогулки с Хантосом спускались в лифте. Соседи с девятого, восьмого и так далее этажей спокойно делали шаг в кабинку, где уже находились мы с собакой; некоторые даже по-приятельски трепали Хантоса по загривку. А вот когда лифт останавливался на пятом, я напрягалась: к нам мог войти недоброжелатель. Лощёный, неизменно благоухающий изысканным парфюмом сосед метал в сторону пса взгляды, подобные лезвиям, а мне цедил сквозь зубы: «Опять без намордника!»

Да, намордник мы игнорировали. Вернее, мне эта деталь собачьего снаряжения казалась унижающей любимого супер-пса. Тем более, что закон — я специально поинтересовалась! — требовал от хозяев собак служебных пород непременно надевать питомцу намордник лишь в местах большого скопления людей, например — на пляже, на вокзале... Лифтов в этом списке не значилось. Следует сказать, что происходило это давно, я тогда только начала ходить в церковь и не осознавала ещё, что интересоваться духовными вопросами и пытаться жить по евангельским заповедям невозможно без соблюдения простых норм человеческого общежития: это всё равно, как если бы, находясь за рулём, я думала бы на оживлённой трассе о заповедях Божиих и игнорировала бы правила дорожного жвижения.

И даже когда нервный сосед фотографировал мою собаку (без намордника!) на телефон, угрожая передать снимок «куда следует», я снисходительно советовала ему успокоиться. Сейчас мне видится это странным, но так длилось месяцами.

Однажды я одна шла из магазина, приближалась к подъезду, аккуратно обходя глубокие лужи — недавно прошёл дождь. И вдруг мимо меня промчал на большой скорости чёрный автомобиль. В одно мгновение я оказалась обляпанной крупными грязными брызгами с ног до головы. Ах — светлый плащ!.. Машина резко остановилась, и вышел из неё тот самый сосед с пятого этажа. Не успела я подумать, что вот, мол, отыгрался за моё упрямство, настал его час! — как он уже подбежал ко мне с таким непривычным выражением лица — искренне-сострадающим! — и с такими сердечными извинениями, что мне стало вдруг жутко стыдно. И за едва зародившуюся мысль про его реванш, и за то, что пёс мой всегда без намордника.

К наморднику, кстати, пёс привык быстро. Если хозяйке зачем-то понадобилось засовывать его добрую морду в эту штуку каждый раз перед тем, как войти в лифт, то — почему бы нет? А с соседом — оказалось, его зовут Григорием — мы потом стали приятелями. Он вообще-то собак любит, и Хантос мой ему симпатичен. Только вот жену Гришину в детстве сильно собака покусала, травма осталась на всю жизнь. И потому она лифтом у нас в доме вообще не пользовалась — так страшно ей было оказаться в маленьком замкнутом пространстве с большой собакой, которая — без намордника...

Не пользовалась до того самого дня, когда я в последний раз надела свой светлый плащ. Отстирать его так и не удалось. Но не жалко ничуть! Потому что взамен я получила мир с соседом, а главное — урок: важнее всех земных законов, грозящих административными и прочими наказаниями, — закон Божий, закон любви. Вот по нему и надо жить.

Автор: Наталья Разувакина

Все выпуски программы Частное мнение

ishkeeva