Поделиться
Хор Сретенского монастыря
У нас в гостях был помощник регента хора Сретенского монастыря Алексей Александров.
Мы говорили о духовной хоровой музыке, об истории хора Сретенского монастыря, о его выступлениях и гастролях, а также о грядущем Пасхальном концерте.
________________________________________
В. Емельянов
— Здравствуйте, это программа «Светлый вечер». В студии Владимир Емельянов и Алла Митрофанова.
А. Митрофанова
— Добрый «Светлый вечер»!
В. Емельянов
— Наш сегодняшний гость Алексей АлександрОв — помощник регента хора Сретенского монастыря. Здравствуйте, Алексей!
А. Александров
— Добрый вечер!
В. Емельянов
— Первый вопрос: мы все привыкли, что всё-таки хор Александрова, условно говоря. И вообще, фамилия Александров, актриса Александрова. А у вас вдруг АлександрОв. Это что — пижонство, так сказать?
А. Александров
— Я к хору Александрова никакого отношения не имею.
В. Емельянов
— Я просто про ударение в фамилии. Конечно, я понимаю, что...
А. Александров
— Это семейное. Вот мне как в детстве изначально дали установку, что мы называемся АлександрОвы, а не Александровы, я с гордостью храню это ударение на последнем слоге.
В. Емельянов
— То есть это то же самое, что чеховский ИвАнов и Иванов? Чеховский ИвАнов всё-таки.
А. Митрофанова
— Георгий ИвАнов ещё был, Вячеслав ИвАнов.
В. Емельянов
— Ну да. Мы сейчас тут, наверное, можем запутаться. Мы сейчас перед началом программы с Аллой пытались разбираться, в чём дело, поскольку Алла Сергеевна у нас филолог...
А. Митрофанова
— Я не филолог, Володя! Нет, конечно!
В. Емельянов
— Откуда это, собственно, пошло? Понятно, что если ты ИвАнов, то ты — Иванов сын, и так далее. Почему, каким образом произошло потом смещение акцентов на последний слог — неясно. Но ладно, это наш...
А. Митрофанова
— Давай мы сейчас сместим акцент на тему нашего разговора. Дело в том, что мы выходим в эфир незадолго до вашего концерта. 1 мая хор Сретенского монастыря в «Крокус Сити Холле» будет выступать. И там всё будет, я так понимаю, очень хорошо. Вам помогает в организации этого концерта Эдуард Бояков — очень известный продюсер, режиссёр-постано
А. Александров
— Этот концерт, на мой личный взгляд, он уникален, во-первых тем, что он в самый день Пасхи происходит — это праздничный пасхальный концерт. Обычно у нас концерты проходят через неделю, через две после Пасхи. А тут прям в сам день Светлого Христова Воскресения. Нам, конечно, будет очень тяжело после ночной пасхальной службы выступать.
В. Емельянов
— Да, я как раз хотел спросить!
А. Александров
— Но мы соберёмся с силами, и это будет действительно такое большое пасхальное торжество.
А. Митрофанова
— Я так понимаю, что билетов на этот концерт уже не существует в природе? Или всё-таки они есть?
А. Александров
— Я сам лично не проверял, но я думаю, что...
В. Емельянов
— «Я не распространяю», — вам надо было сказать.
А. Александров
— Пригласительный найдём, если вы захотите прийти!
А. Митрофанова
— Спасибо большое! Может быть, у нас получится, а вот наши слушатели — я об этом забочусь и думаю. У вас, помимо этого концерта будут ещё и в других городах, кстати говоря, тоже. Так что, при желании, можно будет к вам попасть.
А. Александров
— Можно. Но этот концерт стоит особняком, потому что, как уже сказали, масштаб весьма большой. Обычно наши концерты проходят в ближайшем Подмосковье или Ближние Зарубежье, или Дальний Восток, или Центральная Россия. Они всё-таки по масштабу отличаются от этого концерта. Но уже который год мы собираем полный зал. Я думаю, что в этом году отличия не будет от предыдущих.
В. Емельянов
— Это тоже полноценные концерты? Вот вы говорите, что они от Пасхального отличаются. Это тоже два отделения, полномасштабный такой?
А. Александров
— Это два отделения. Очень много участников. Масштаб состоит в чём — у нас очень много приглашённых и людей, и коллективов. Например, с нами будет выступать Государственный академический русский народный ансамбль «Россия» под руководством Дмитрия Дмитриенко. Будет присутствовать в концерте песочная анимация.
А. Митрофанова
— Что это такое?
А. Александров
— Чуть попозже!
А. Митрофанова
— Я знаю, что такое песочная анимация. Это очень интересно!
В. Емельянов
— А я — нет.
А. Митрофанова
— Продолжайте, пожалуйста.
А. Александров
— Мы по произведениям когда уже конкретно пойдём — она будет сопровождать одно из важнейших произведений в первом отделении. Будет детско-юношеский хор «Cantus» под руководством Александры Самохваловой. Будет приглашённый гость — победитель шоу «Голос» Сергей Волчков. Будет актёр театра и кино Андрей Мерзликин. В общем, всё вместе, я думаю, что это составит такое праздничное шоу.
А. Митрофанова
— Состав, действительно, очень крепкий.
А. Александров
— И, само собой, хор Сретенского монастыря.
А. Митрофанова
— Вы знаете, про хор Сретенского монастыря. Мне кажется, если даже люди никогда в жизни не слышали никакой хоровой или, может быть, духовной музыки, то про ваш хор слышали хотя бы раз точно. А может быть, даже слышали и ваше исполнение. А в чём феномен вот такой популярности? Сейчас, если вот говоришь про какой-нибудь хор духовной музыки, то первое, что приходит на ум, это именно хор Сретенского монастыря. Почему так? Это результат какого-то особого пиара? Что это?
А. Александров
— Я не знаю, как было до февраля 2014 года, но после открытия олимпиады, я думаю, что хор Сретенского монастыря на слуху у всех, кто смотрел открытие. Потому что там мы исполняли гимн Российской Федерации, чем мы очень гордимся. Поэтому не то чтобы пиар — просто о нас узнал весь мир.
А. Митрофанова
— Так скромно! Имеете право.
В. Емельянов
— Вообще, если уж быть нескромным и попытаться не сваливаться в такой великодержавный пафос, коллектив действительно уникальный, потому что он существует столько лет, сколько существует сам Сретенский монастырь.
А. Александров
— Более шестисот.
В. Емельянов
— Более шестисот лет. Он уникален тем, что больше, пожалуй, нет такого хора вообще нигде в мире, кроме нашей страны. Нету просто. Есть очень похожие коллективы, но такого коллектива нет реально. Хотелось бы спросить вот о чём, популярный, действительно, коллектив: как вы относитесь к тому, что люди, может быть, не очень близкие к Церкви, периодически ставят ваши записи у себя в машине, например, или на дачах иногда, слушают под шашлычок и, соответственно, какие-то заливки...
А. Митрофанова
— Характерный жест Володя сделал.
В. Емельянов
— Да, характерные заливки под этот шашлычок. Подпевают вам, находясь в таком шашлычно-подливо
А. Александров
— Я считаю, что это прекрасно. Если, конечно, это не какие-то духовные песнопения, которые неуместны были бы под шашлычок.
В. Емельянов
— Я думаю, что всё-таки под шашлычок, мне кажется, как раз духовные песнопения-то не слушают. А что касается...
А. Александров
— Так это прекрасно! Люди радуются, люди согреваются. Так сказать, согревают и тело, и душу.
В. Емельянов
— Но всё-таки вот такой клишированный вопрос журналистский: как удалось добиться такого успеха? Но действительно, ведь успех феноменальный — и здесь в стране, и за рубежом. Вы очень много гастролируете. Я знаю, что ваша работа, в общем, делится на две части: это непосредственная служба, которую возглавляет Патриарх, вы с ним везде ездите и на всех службах с ним; остальное — это гастрольный график, насколько я знаю, тоже довольно плотный.
А. Александров
— График плотный. Я вам скажу так: как удалось достичь такого успеха? Это публика решает, на мой взгляд.
В. Емельянов
— Конечно.
А. Александров
— Если людям нравится, значит, они приходят и слушают. Если бы людям не нравилось, они бы не ходили и не слушали.
В. Емельянов
— Но вы же для этого делаете что-то, прилагаете усилия. Конечно, в итоге решает публика.
А. Александров
— На сцене мы делаем всё, чтобы зрителю понравилось: мы вкладываем душу, усилия, связки...
А. Митрофанова
— Связки — это важная составляющая.
А. Александров
— Исполняем духовную и светскую музыку. Люди в восторге.
В. Емельянов
— Я просто пытаюсь нащупать технологию. То есть получается, что вы там в постоянном репетиционном процессе или вы настолько спетый коллектив, что вам достаточно перед концертом каким-то, перед любым, будь то служба или будь это какое-то светское мероприятие, просто прийти за полчаса, немножечко распеться, связки продуть — как музыканты говорят, — и вперёд, на сцену?
А. Александров
— Репетиции у нас в основном, конечно, перед службами больше. Потому что на службах часто исполняется очень много текстовых песнопений, не нотных. Поэтому перед каждой службой мы, можно сказать, эту службу пропеваем, просматриваем каждую стихиру, каждый тропарь, чтобы не было богослужебных ошибок в плане церковно-славянс
А. Митрофанова
— А «Крокус Сити», кстати, для вас удобный зал? Мне кажется, он такой большой, и там нет камерной обстановки...
В. Емельянов
— Он не такой большой — там 6 тысяч всего.
А. Митрофанова
— 6 тысяч человек!
А. Александров
— Вы знаете, когда мы стоим на сцене «Крокус Сити Холла» и смотрим в зал, то зал разделён на блоки. И каждый отдельный из блоков, если взять, это такой средний зал где-то в Подмосковье. То есть «Крокус Сити Холл» это, конечно, огромный масштаб. Я не имею, конечно, звукорежиссёрско
А. Митрофанова
— Вам, я так понимаю, всё-таки это радость доставляет определённую — выступления подобные, и вообще ваше присутствие в публичном пространстве в качестве такого парадного хора Русской Православной Церкви. Это не напрягает, вообще — вот этот статус и необходимость постоянно ездить, участвовать, петь, выступать? Есть же, мне кажется... какое-то должно быть ещё личное пространство. На него, вообще, остаются время, силы?
А. Александров
— Вы знаете, я не стал бы делать такое ударение на статус. То есть мы не шоу-звёзды, мы просто исполняем церковную и светскую музыку. И самой большой наградой, наверное, является реакция публики. Когда зритель рад, когда он вскакивает с места в экстазе аплодисментов, в принципе, больше ничего не нужно.
А. Митрофанова
— Ну, слушать в исполнении такого хора, например, «Let my people go» — это, действительно, вдохновляет.
В. Емельянов
— Дорогие друзья, я предлагаю дать слово музыке всё-таки. И попросить Алексея представить произведение, которое мы сейчас послушаем.
А. Александров
— Да. Наш концерт в «Крокус Сити Холле» делится на два отделения. И первое отделение мы представляем из духовных песнопений, оно весьма богословски выстроено. Эту программу мы долго обсуждали, долго рассматривали — как что поставить. И начать хотелось бы с песнопения под названием «Совет превечный». Вообще-то, это песнопение праздника Благовещения. Но праздник Благовещения это, как говорится в праздничном тропаре: «Днесь спасения нашего главизна».
А. Митрофанова
— То есть начало спасения.
А. Александров
— Да, начало нашего спасения, поэтому именно с этого произведения мы начинаем наш концерт.
Звучит песнопение «Совет превечный» в исполнении хора Сретенского монастыря.
В. Емельянов
— Алексей АлександрОв — помощник регента хора Сретенского монастыря сегодня в гостях у программы «Светлый вечер» на радио «Вера». Ну, это, конечно, очень красиво.
А. Александров
— Вы знаете, стоит объяснить, почему именно это произведение. Потому что некоторым может показаться, что как-то неуместно песнопение Благовещения — концерт-то вроде пасхальный. Мы выстроили это отделение так, чтобы подвести людей к Воскресению Христову. То есть в начале это «Совет превечный», потом это «Рождество», а потом это уже страдания и Воскресение. То есть от рождения к самому главному — к Воскресению. Музыка Александра Никольского, она, конечно, провоцирует на такое погружение, как вы сказали, в космос.
А. Митрофанова
— Да, Володя, я улетела, пока слушала.
А. Александров
— Плюс ко всему, во время этого произведения будет песочная анимация происходить. Исполнять её будет Артур Кириллов — лучший песочный аниматор в России.
А. Митрофанова
— Давайте мы не будем томить наших слушателей и объясним, что такое песочная анимация. Я видела, как это происходит — это мистика просто, что-то невероятное!
А. Александров
— Это на светлом экране, который, как я понимаю, снизу подсвечивается, песком, волшебными руками исполнителя создаются такие картины, такие сюжеты, которые не поддаются словесному описанию — это нужно лицезреть.
В. Емельянов
— Здесь и сейчас? Что называется, он-лайн?
А. Александров
— Да, во время, вот сколько длится песнопение — может быть, 2 минуты. Вот за эти 2 минуты Артур Кириллов делает целый библейский сюжет — от благовещения Архангела Гавриила Деве Марии, до рождения Христа и до...
В. Емельянов
— И всё это проецируется на большие мониторы?
А. Александров
— Всё это проецируется на огромный экран, который висит за сценой.
А. Митрофанова
— В «Крокус Сити» позади хора экран, на который идёт трансляция.
А. Александров
— Да, то есть всё это он делает на маленьком экране, а проецируется всё это на большой экран.
В. Емельянов
— Я могу себе представить, какая вообще это будет красота, когда это всё будет вместе сочетаться.
А. Александров
— Я читал, что есть ещё цветная анимация. Пока мы видели только однотонную, но даже однотонная анимация — это невероятное действие.
А. Митрофанова
— В однотонной песочной анимации есть свой шарм, потому что это сдержанность определённая. И художественные эффекты нужно достигать с помощью точности, а не с помощью красок. Когда меньше ресурсов изобразительных, тогда больше проявляется мастерство. Это производит невероятное впечатление. Ты понимаешь, как вообще течёт жизнь, как одно событие перетекает в другое, как всё взаимосвязано, как вообще все люди взаимосвязаны. Я обещала молчать в этом эфире. Всё! Володя так укоризненно на меня смотрит!
В. Емельянов
— Нет, нет. Я не поэтому тебе говорил, что у тебя иногда бывают порывы, так сказать...
А. Александров
— Все в детстве на песочке рисуют.
В. Емельянов
— Да. Я просто хотел сказать, что ещё когда это синтез вот этого художественного действа, о котором ты сейчас так красиво рассказала, и музыкального, это, действительно, можно сесть в кресло и просто уплыть.
А. Митрофанова
— Я думаю, что для тех людей, которые не попадут на этот концерт...
В. Емельянов
— Жаль, что меня не будет 1 мая в Москве. Очень жалею.
А. Митрофанова
— А ты прилетай!
В. Емельянов
— Я не могу себе этого позволить.
А. Митрофанова
— Алексей, вы знаете, когда я слушала ваш хор, подумала о том, что это ведь огромное количество людей на сцене, и все такие крепкие, гарные хлопцы. Как удаётся внутри такого коллектива сохранять, поддерживать атмосферу? Она же, наверное, важна? Атмосфера, которая между вами выстраивается на сцене, она транслируется в зал. Если вы просто стоите — это одна история. Если вы друг с другом каким-то образом взаимодействуете — тоже важно, как именно взаимодействуете
А. Александров
— За время постоянных путешествий, переездов, перелётов, находясь всё время вместе, я считаю, что мы просто сплотились уже в единое целое, которое на сцене не разделяется. Мы находимся в постоянном общении. Некоторые жёны жалуются: «Ты с моим мужем проводишь времени больше, чем я с ним».
А. Митрофанова
— То есть вы такие... вы женаты на работе, получается так.
А. Александров
— Да.
А. Митрофанова
— Это тогда крест определённый несут ваши жёны.
В. Емельянов
— К Сретенскому хору мы ещё вернёмся. Алексей, а сейчас мы вас немножко попытаем на предмет вашей собственной жизни. Давайте поговорим о вас немножко. Расскажите о себе, о своих родителях, как ваша певческая карьера начиналась, как вы в этот хор попали Сретенский.
А. Александров
— Я родился в городе Орехово-Зукево Московской области. Родители мои: отец — кассовый механик, мама — домохозяйка. Музыкальной стези у меня дома не прослеживается.
В. Емельянов
— Ни дедушка, ни бабушка?
А. Александров
— Ни дедушка, ни бабушка. Дедушка у меня был священником.
В. Емельянов
— Всё-таки вот!
А. Александров
— Да. И сам я закончил Сретенскую духовную семинарию, магистратуру. Музыкальное образование у меня только начальное. Просто с 10 лет я пел в хоре Богородице-Рожде
А. Митрофанова
— А! Я уже думала, что это про Варну речь идёт.
А. Александров
— Это родина преподобного Сергия. Поступил в Сретенскую духовную семинарию. Ну и там, естественно, я соприкоснулся с исполнением, сначала с богослужебным исполнением Большого хора Сретенского монастыря, в который, через год обучения, меня взяли. И вот уже 8 лет, как я подвизаюсь в хоре.
А. Митрофанова
— Это серьёзный срок. А что заставило вас выбрать именно этот жизненный путь? Это какой-то интерес в вас изначально проснулся к духовной стороне жизни? Или были чьи-то пожелания, чтобы вы пошли по этому пути?
А. Александров
— Особых пожеланий не было. И в принципе, я не аргументировал своё поступление в семинарию тем, что дедушка был священником. Я с детства рос при церкви.
А. Митрофанова
— Это родители так вас?
А. Александров
— Нет, родители никакого влияния не оказали. Я после 9 классов школы поступил в Текстильный техникум города Орехово-Зуева, отучился там год, понял, что не моё, поступил в гимназию. И с тех пор выбрал для себя духовный путь.
А. Митрофанова
— Фантастика! Подождите, получается, что вы сами в определённом возрасте, ещё в школе, как-то крепко задумались о каких-то важных смыслах? Или что? Как это происходит?
А. Александров
— Я думаю, если спросить студентов семинарии, то курсе на втором, на третьем, а у кого-то, может быть, и на четвёртом только приходит такое полное сознание — а зачем вообще я сюда пришёл.
А. Митрофанова
— Вот как.
А. Александров
— Да. То есть изначально... Нет, я не говорю, что так делают все, что так думают все. Люди, с которыми я общался, в принципе мы на этом мнении сошлись, что окончательно ты понимаешь, что ты действительно пришёл сюда, что это действительно твой путь, только получив уже определённый багаж и некоторый духовный импульс, я бы так сказал.
В. Емельянов
— В вашем случае это какой багаж, какой бэкграунд, какой импульс?
А. Александров
— Знаете, всё в совокупности. Вот знания, которые преподают в семинарии... в принципе, теория — она везде теория: изучить историю Церкви или догматическое богословие — всё это можно обыкновенному светскому человеку...
В. Емельянов
— Дома.
А. Митрофанова
— Дома за компьютером.
А. Александров
— Дома за компьютером.
В. Емельянов
— В кресле, возле торшера, с чашкой чая.
А. Митрофанова
— Как вариант.
А. Александров
— Этот импульс приходит, когда в совокупности вся эта монастырская жизнь... Как мы знаем, семинария — это школа закрытого типа. Не запретного, а закрытого. Потому что люди иногда путают. То есть загоняют всех в монастырь, закрывают амбарным замком ворота и никого не выпускают — нет, это совершенно не так. Просто каждый день утренние богослужения, утренние молитвы, вот эта совместная жизнь в большом мужском коллективе, где приходится постоянно с чем-то смиряться, кому-то уступать, получать за это какие-то бонусы в последствии за терпение.
А. Митрофанова
— Бонусы?
А. Александров
— Духовные бонусы.
В. Емельянов
— Я так понимаю, что слушатели академии живут там?
А. Александров
— Да. Но потом люди женятся, кто-то в монахи уходит.
В. Емельянов
— Ну понятно. Вот у нас здесь, в «Светлом вечере», бывают часто музыканты. Среди них регенты, в том числе и монашествующие, и так далее. Но конечно, сразу возникает вопрос: вы сами-то какую музыку слушаете? Понятно, что, конечно, даже, можно сказать, по роду своей профессиональной деятельности просто вам необходимо знать хорошо русскую духовную музыку — более старую, скажем, более современную, девятнадцатого, двадцатого века включая. Но, может быть, вас вдохновляют и какие-то иные жанры? Предположим, рок-музыка, может быть, может, фолк какой-то, может, авангард или, наоборот, андеграунд, или джаз, скажем?
А. Александров
— В современной?
В. Емельянов
— Или вы всеядный такой человек?
А. Александров
— Я вообще музыку не слушаю почти!
В. Емельянов
— О!
А. Митрофанова
— А! Это профессиональный травматизм, да?
А. Александров
— Её в моей жизни очень много.
В. Емельянов
— Вот меня тоже приятели и друзья пытают: «Ну ты нам посоветуй, какое радио-то слушать!» Я говорю: «Я не знаю, потому что я не слушаю радио вообще».
А. Митрофанова
— Угу, ещё один.
А. Александров
— Нет, я слушаю некоторых исполнителей.
В. Емельянов
— Ну я тоже одну-две станции слушаю, скажем, переключаю друг на друга — пока у одной реклама, я слушаю другую. Но в принципе, нет. По разным причинам. Вы по какой причине? Потому что вы знаете, что вы лучше можете сделать или спеть?
А. Александров
— Нет-нет. Слушать хор Сретенского монастыря, когда ты в нём поёшь, неуместно.
В. Емельянов
— Ну да.
А. Александров
— Слушать конкурентов, конечно, полезно, но...
А. Митрофанова
— Ну, послушайте, музыкальная культура настолько богата и разнообразна. Вам вообще больше никто не интересен из исполнителей современных или из двадцатого века, или, может быть, какого-то иного периода музыкального?
А. Александров
— Вы знаете, наверное, последнее, что я вот так смотрел и слушал с удовольствием это шоу «Голос» несколько сезонов. Вот там хватает и жанров, и исполнителей.
А. Митрофанова
— А это ведь настоящий драйв, кстати говоря.
В. Емельянов
— Шоу «Голос»?
А. Александров
— Кто как считает. Кто-то считает, что это профанация, особенно после отца Фотия.
А. Митрофанова
— Володя скептически повёл плечами.
В. Емельянов
— Я не скептически, я потому что мало понимаю, о чём идёт речь. Я знаю, что есть такое шоу на каком-то одном из наших центральных каналов. Не знаю, на каком. Я кроме шуток говорю, что слабо представляю, о чём идёт речь, я не видел ни одного выпуска этой передачи, зная о том, что она существует. Но мне как-то это не очень близко, не очень интересно. Наверное, поэтому я и не особо в эту тему был погружён. Но вот, кстати, недавно вернувшись из поездки зимней, я долго думал, что мне привезти-то — на сей раз из Франции. И решение нашлось само собой. Мы как-то возвращались из горной долины и спускались уже в низины, если так можно выразиться. И вдруг на одной из радиостанций я услышал французский шансон. То есть вот собственно то, что шансоном они и называли. Я не помню, кто там это был. Может быть, это Серж Генсбур был, а может... сейчас боюсь спутать. Меня ужасно заинтересовала эта тема. И мне очень повезло: я нашёл какой-то крохотный совершенно музыкальный магазинчик и просто натаскал себе дисков вот этого французского шансона. Это вот то, что я слушал, наверное, несколько месяцев кряду.
А. Митрофанова
— Алексей, а, кстати, вы шансон, наверное, точно не исполняете? Это вот тот жанр, который для вас не актуален.
А. Александров
— Нет, шансон не исполняем.
В. Емельянов
— А я говорю о французском шансоне, не о том шансоне, который здесь называют шансоном. Просто это не шансон, конечно, никакой.
А. Митрофанова
— Я тоже именно о нём говорю. Но давайте мы вернёмся всё-таки к основной теме нашего разговора. Алексей, что мы будем слушать сейчас? По тому сценарию, который, как я понимаю, есть у вас в голове, что мы сегодня более или менее можем познакомиться с деятельностью вашего хора через те композиции, которые вы нам принесли.
А. Александров
— Да, как раз следуя нашему сценарию первого отделения — духовного, — следующее, что мы послушаем, это великопостное песнопение «Ныне Силы Небесные». Вообще, в принципе, церковные песнопения не называются какими-то двумя-тремя словами. В принципе, это несколько слов из начала гимна. Потому что целиком фраза будет звучать: «Ныне Силы Небесные невидимо с нами служат». Это песнопение исполняется во время Литургии Преждеосвященных Даров Великим Постом. Почему мы его включили в эту программу? Потому что оно несколько предваряет Воскресение Христово. Там есть такие слова: «Се бо входит Царь Славы, се жертва тайная дориносится». Давайте послушаем.
Звучит песнопение «Ныне Силы Небесные» в исполнении хора Сретенского монастыря.
А. Митрофанова
— Ещё раз добрый «Светлый вечер», дорогие слушатели. Владимир Емельянов, я — Алла Митрофанова. И напомню: в гостях у нас сегодня Алексей АлександрОв — помощник регента хора Сретенского монастыря. Это его композиции мы сегодня слушаем... этого хора, я имею ввиду. И то, что прозвучало перед тем, как мы ушли на паузу, произведение называется «Ныне Силы Небесные». Вы так немного рассказали о нём. А можно чуть-чуть поподробнее? Ведь, понимаете, когда молодые люди исполняют такую серьёзную музыку, за этим должны стоять какие-то, наверное, переживания или сопереживания, или размышления. Вы как-то рефлексируете, думаете о том, о чём вы поёте, переживаете это?
А. Александров
— В первую очередь, в таких песнопениях важна даже не столько музыка, сколько слово. Поэтому, когда мы исполняем подобные произведения, естественно, в первую очередь мы осмысливаем целиком и полностью то, о чём мы поём. Люди, возможно, церковно-славянс
А. Митрофанова
— Зачастую.
А. Александров
— Да. Зачастую могут ловить только... музыкальные струны души могут быть затронуты. А песнопение рассказывает... даже нельзя сказать, что рассказывает...
В. Емельянов
— Повествует.
А. Александров
— Даже не повествует. Оно передаёт, в принципе, обстановку небесную. Потому что Силы Небесные — это ангельские воинства переживают вход Царя Славы — естественно, Самого Христа. Поётся это песнопение во время Великого входа, когда Святые Дары — величайшую святыню для каждого христианина — переносят с жертвенника на престол. Для того, чтобы полностью понять это произведение, конечно, не достаточно только сидеть в зале, слушать красивую музыку Григория Львовского — нужно присутствовать на службе и понять, увидеть. Знаете, как послы князя Владимира, когда побывали на богослужении в Софии Константинопольс
А. Митрофанова
— Это красивая история — про послов князя Владимира, но она была давно, если была. Может быть, это предание — мы не знаем этого до конца. А вы исполняете это на обычных богослужениях, как я понимаю?
А. Александров
— Да.
А. Митрофанова
— В вашем Сретенском храме можно услышать, в других храмах, где вы тоже поёте?
А. Александров
— Да.
А. Митрофанова
— Вам приходилось наблюдать реакцию людей на ваше исполнение? Вообще, мне кажется, ведь во время службы, чем красивее поёт хор, тем больше он отвлекает от сути происходящего. Нет, я ошибаюсь?
А. Александров
— Суть в том, что, в первую очередь, люди в храме занимаются молитвой, а не слушанием красивых песнопений. Раньше, веке в девятнадцатом было выражение «пойду послушаю обедню в Успенском соборе». До сих пор у меня есть один знакомый, который ходит слушать «Всенощную Рахманинова».
А. Митрофанова
— Тоже вариант. Почему нет?
А. Александров
— Лично моё мнение: слушать музыку люди ходят в концертный зал. В храм, в первую очередь, люди приходят для того, чтобы помолиться. И не знаю, кто сказал, что первая задача любого хора — это не мешать людям молиться. Естественно, музыка, которую, например, только что мы слышали — Григория Львовского, она способствует молитве, она не вычурная. Есть произведения, которые уместны только для концертного исполнения, в храме исполнять их, если мягко сказать, просто не канонично. Несмотря на это, конечно, исполняются некоторые, допустим, пасхальный канон. Хором Сретенского монастыря исполняется пасхальный канон Веделя.
А. Митрофанова
— На Пасху можно, наверное.
А. Александров
— Весьма яркий, так скажем. Хотя некоторые люди, даже в нашем коллективе есть некоторые сторонники пения одноголосного, по крюкам.
А. Митрофанова
— Алексей, а в вашем коллективе — вы так тоже начали про это немного рассказывать. Но всё-таки интересно, вы друг с другом очень много общаетесь. Это фактически такая у вас монастырская жизнь получается на выезде. И вы приезжаете в разные места, и там вы тоже друг друга постоянно видите. Но это же требует какого-такого колоссального, мне кажется, усилия. Это же фактически, как такая семья большая одна, на выезде всё время.
А. Александров
— Ну, монастырской жизнью я наши гастроли, конечно, назвать не могу.
А. Митрофанова
— Ах вот как!
А. Александров
— Да, потому что это, в первую очередь, замечательные, интересные путешествия, наполненные яркими событиями. Путешествуя, да не важно куда, даже в ближайшее Подмосковье, всё равно происходят какие-то интересные случаи, событии. Я уж не говорю о каких-то далёких поездках на Дальний Восток, в Сибирь, на Север, где полярная ночь или полярный день.
А. Митрофанова
— А вы, наверное, уже весь мир облетели?
А. Александров
— Да.
А. Митрофанова
— По нескольку раз.
А. Александров
— Может быть, и так.
В. Емельянов
— На сайте, по-моему, говорится 35 стран и 4 континента.
А. Александров
— Лично я в 35-и странах не был.
В. Емельянов
— Я был в 38-и...
А. Александров
— Нет, я думаю, что не больше 15-и.
А. Митрофанова
— Смотрите, «Карнеги Холл», «Линкольн-Центр»
А. Александров
— Я удивлён, почему не включён Большой зал Московской консерватории.
В. Емельянов
— Мы говорим сейчас о зарубежных гастролях.
А. Александров
— Я думаю, что нельзя это умалчивать.
В. Емельянов
— Мы вернёмся к этой теме выступления в наших залах. Я даже понял порыв Аллы, к чему она это говорила. Возможно, я не прав, тогда я продолжу. За рубежом основная публика, которая приходит на ваши концерты, конечно, это русскоязычная публика, но наверняка есть и иностранцы.
А. Александров
— Есть иностранцы, которые не менее остаются поражёнными от музыки, которую мы исполняем, чем русские...
В. Емельянов
— Вот я хотел спросить: как они реагируют на ваши выступления?
А. Александров
— Они рукоплещут.
А. Митрофанова
— Скромно говорит Алексей.
В. Емельянов
— Если даже не очень церковный человек приблизительно понимает, о чём идёт речь, или хотя бы слышит и может для себя идентифицировать
А. Александров
— Знаете, после окончания гастролей в 12-м году по Соединённым Штатам, я как-то, проходя мимо, видел, как брали интервью у тогда ещё отца Тихона (Шевкунова). И краем уха услышал, что он сказал: «Духовность в переводе на другие языки не нуждается». В основном, на мой взгляд, иностранцы больше впечатлялись именно духовным исполнением, потому что в светских песнях мелодия, может быть, знакома — мы же слушаем иностранную музыку и знаем, как она исполняется. И именно духовный импульс, когда мы исполняли — у нас два отделения было: духовное и светское, — в принципе, как и в большинстве залов, где мы выступаем. Духовная музыка, мне кажется, больше впечатляла иностранцев, чем светская.
В. Емельянов
— А вы только наши песни исполняете или их тоже?
А. Александров
— Их, в основном, на бис в конце, чтобы они тоже порадовались.
В. Емельянов
— Всё-таки что-то исполняете.
А. Александров
— «Golden moses»
В. Емельянов
— Только?
А. Александров
— Мы ещё на греческом пели. Но это в духовном блоке.
В. Емельянов
— Если это Америка, то это совершенно своя же музыкальная культура.
А. Александров
— Вы знаете, мы даже на китайском пели в Пекине.
В. Емельянов
— Вот это я вообще не представляю — хор Сретенского монастыря поёт на китайском языке.
А. Митрофанова
— А что вы пели на китайском?
А. Александров
— Песня называется «Жасмин».
А. Митрофанова
— А, я-то думала, вы нам сейчас произнесёте какую-нибудь фразу по-китайски.
А. Александров
— Я вам скажу по-секрету, текст был только у первых теноров, так как я был во вторых, у меня был аккомпанемент. Я не произнесу вам на китайском ни слова.
А. Митрофанова
— Ничего, ладно. Может быть, вы когда-нибудь повторите этот эксперимент, а после придёте и нам расскажете.
А. Александров
— Одно скажу: китайцы всё поняли, были в восторге.
А. Митрофанова
— Знаете, это уже традиционное завершение ваших ответов: «И они были в восторге». А вы расскажите, отчего бываете в восторге вы. Вы много путешествуете, вы видите разные места, и что запоминается вам больше всего?
А. Александров
— Я бы приоткрыл другую сторону наших всех путешествий. Часто люди восторгаются: ой, как здорово — вы полетели туда, вы полетели сюда, вы поехали, а вы видели. Иногда случается так, что мы видим что-то только из окна самолёта или автобуса. Бывает настолько плотный график, что мы просто не успеваем.
В. Емельянов
— Сразу мне вспоминается герой Александра Фатюшина — хоккеист Гурин в фильме «Москва слезам не верит»: «Да мы эту Швецию только из окна автобуса-то и видели!»
А. Александров
— Вот, например, последние гастроли во Франции — несколько лет назад в апреле были. Мы посчитали с ребятами: вся поездка заняла 20 часов. Просто если вычесть перелёты, переезды, завтраки, обеды и ужины — совсем не остаётся времени, чтобы что-то посетить.
А. Митрофанова
— А не обидно от этого?
А. Александров
— Обидно.
А. Митрофанова
— Но можно же что-то придумать, наверное?
А. Александров
— Можно собраться семьёй...
В. Емельянов
— Но они всё-таки какую-то культурную программу стараются вам устроить? Я имею ввиду принимающую сторону. Хотя бы для тех, кто никогда не был в Париже, обзорную экскурсию по Парижу на автобусе.
А. Александров
— Да. Если есть время, нам заказывают автобусы. Буквально прошлым летом мы были на выставке «Милан-Экспо» в Милане. И нам провели замечательную экскурсию и по Милану, и по самой выставке. Мы встречали Президента в нашем павильоне, посвящённом русской культуре.
А. Митрофанова
— Что запомнилось? Не из официальной программы, а именно из впечатлений каких-то живых о Милане? Классный же город, он динамичный такой. Там есть, кстати, мощи святителя Амвросия Медиоланского, то есть там святые.
А. Александров
— Да, мощи мученицы Наталии.
А. Митрофанова
— Да, совершенно верно.
А. Александров
— К сожалению, всё посмотреть не удалось, потому что поездка была не такая длительная, как хотелось. Но я лично для себя провёл отдельную экскурсию — походил, посмотрел, покатался на миланском метро.
А. Митрофанова
— Отдельное впечатление. Давайте вернёмся к музыке, что мы сейчас послушаем?
А. Александров
— «Амурские волны».
В. Емельянов
— Прекрасно!
Звучит песня «Амурские волны» в исполнении хора Сретенского монастыря.
В. Емельянов
— «Амурские волны» в исполнении хора Сретенского монастыря, помощник регента которого Алексей АлександрОв у нас сегодня в гостях в программе «Светлый вечер».
А. Митрофанова
— Алексей, мы с вами поговорили немного сейчас о ваших гастролях за рубежом, но всё-таки у вас же очень много гастролей и по России. А вы могли бы рассказать о том, как вы приезжаете в наши города — малые и большие, разные. Вы же практически по всей стране выступаете и летаете много над ней. Какие с этим связаны впечатления? Сегодня, допустим, Санкт-Петербург, завтра — Камчатка. Как это вообще в одном человеческом сознании?
А. Александров
— Это, с одной стороны, тяжело, с другой — здорово. Здорово как для нас, я думаю, так и для зрителей. Буквально за последний месяц мы два раза были на Дальнем Востоке, у меня такое ощущение сложилось в один момент, что мы там просто живём. Перерыв был минимальный — 10 дней. Мы посетили Владивосток, Комсомольск-на-А
А. Митрофанова
— А что такое русский дух?
В. Емельянов
— На ваш взгляд.
А. Александров
— Что такое русский дух?
А. Митрофанова
— Да. Это интересный вопрос.
А. Александров
— Я в двух словах не смогу выразить. Это такая широкая, открытая русская душа, всегда готовая и всплакнуть и порадоваться, что, в принципе, и происходит на концертах — люди эмоционально открываются. А когда они эмоционально открываются, и мы эмоционально открываемся, происходит в зале просто такая гармония.
В. Емельянов
— Да, вот этот энергообмен, хотя я понимаю, что это не очень такое подходящее, возможно...
А. Александров
— А мне кажется, очень даже...
В. Емельянов
— Знаете, люди разные бывают. Многие могут найти крамолу. Но я, тем не менее, так скажу: это и есть настоящий обмен энергиями, без которых сама суть вот таких явлений, предположим, вот таких мощных выступлений, будь то хорошая театральная постановка, будь то выступление хора Сретенского монастыря... Сотворчество. Потому что именно когда вот эта химия происходит между исполнителями на сцене и людьми в зале, тогда этим реально стоит заниматься и тем, и другим, кстати. И тогда люди понимают, зачем они идут и садятся, занимают свои места в зрительном зале. Люди, которые ненадолго — на час или на два — находятся чуть-чуть повыше, чем люди, которые сидят в зале, на них больше ответственность. Тогда они тоже понимают, зачем они сегодня на час или на два возвышаются над зрительным залом.
А. Александров
— В этом, я так понимаю, и ответ — в чём русский дух. Вот этот энергообмен, он что здесь, что за 9 тысяч километров в пределах Российской Федерации или Ближнего Зарубежья, он один и тот же.
В. Емельянов
— А у вас есть в России любимые места какие-то? Расскажите.
А. Александров
— Есть. Я не знаю, как это объяснить. У нас есть ежегодный тур по городам Сибири — это Барнаул, Новосибирск, Красноярск. Я не знаю, какая особенная магия у этих городов, но мы каждый год ждём эту поездку. Она, в принципе, по большому счёту ничем не отличается от всех остальных поездок, но почему-то именно там... какая-то там энергия, какой-то особенный энергообмен, как вы сказали.
В. Емельянов
— Происходит именно в Сибири.
А. Александров
— Да, именно там. Хотя, конечно, Россия, по крайней мере там, где мы были — разные эмоции, разные ощущения в разных уголках России. Естественно, когда мы прилетаем в Мурманск или Архангельск, или в какой-нибудь Усинск, где Полярный круг в 50-и километрах от города — там, конечно, одни ощущения, когда в три часа ночи лупит солнце в глаза, и не понимаешь — концерт то ли вечером, то ли утром.
А. Митрофанова
— А какая разница уже, по большому счёту? Если вы так гастролируете плотно, то наверняка перемешаны времена суток.
А. Александров
— Вы знаете, вот люди в Мурманске как раз считают по-другому. Они были очень благодарны, что мы в полярную ночь принесли им такой светлый день.
А. Митрофанова
— Логично. А северное сияние вы видели?
А. Александров
— Нет, не видели.
А. Митрофанова
— Полетите если в следующий раз, постарайтесь, пожалуйста, увидеть. Потом приезжайте и расскажите нам, как это выглядит.
А. Александров
— Обязательно.
А. Митрофанова
— Вы сказали сейчас про энергетику особую в наших залах. А если, к примеру, вы выступаете в Китае, там это по-другому как-то ощущается, там другая энергетика? Как это происходит?
А. Александров
— В китайских залах петь очень тяжело.
А. Митрофанова
— Почему?
А. Александров
— Потому что публика... когда стоишь на сцене, такое ощущение, что публика ничего не понимает, что мы исполняем, и, скорее всего, так и есть. Когда мы выступали в Пекине, после гастролей в США в 12-м году, единственная песня, которую поняли китайцы, которой искренне обрадовались...
В. Емельянов
— Дайте угадаю! «Катюша»?
А. Александров
— Это была «Катюша». Они хлопали, подпевали...
А. Митрофанова
— Ты знал!
В. Емельянов
— Нет, откуда? Я не знал.
А. Александров
— В этот момент мы почувствовали просто такое облегчение, потому что песня стояла где-то в середине второго отделения. И вот полтора отделения мы просто пели в никуда.
В. Емельянов
— Это очень тяжело.
А. Александров
— Вот как раз энергообмен...
В. Емельянов
— Произошёл на «Катюше».
А. Александров
— Он был на нуле, а на «Катюше» он просто возрос до высшей точки.
А. Митрофанова
— Если вы приедете в следующий раз в Китай, вы, наверное, поставите «Катюшу» в первую часть концерта? Причём, в самое начало.
В. Емельянов
— Нет, они сдуются тогда сразу. Они отпразднуют это в себе, возликуют, а потом сдуются и будут тоже...
А. Александров
— Я думаю, мы в начале скажем, что «Катюша» будет попозже, они будут ждать.
В. Емельянов
— Они будут нервничать тогда весь концерт. А вообще, составление программы — это какое-то особое искусство или это я преувеличиваю сам для себя?
А. Александров
— Я думаю, что доля искусства в этом присутствует. Мне кажется, главное, чтобы здесь была логика. Например, какая логика концерта в «Крокусе»? Смерть и воскресение. Так как он пасхальный, то эти два понятия напрямую связаны, как в первом отделении, так и во втором. Конечно же в соответствии с этим и программа выстраивается.
В. Емельянов
— А если вы везёте программу в тот же самый Китай или в Штаты?
А. Александров
— Мы не настолько часто бываем в Китае, чтобы составлять какую-то отдельную программу.
В. Емельянов
— Тем более, наверное, это более тщательная работа. Или это я всё фантазирую себе, а на самом деле это рутина какая-то: «А, ну давайте сделаем так и так. Добавим просто побольше узнаваемых для них песен».
А. Александров
— У нас, в принципе, есть не одна программа, которую мы исполняем. Например, Великим постом у нас так и называется программа «Великий пост» — мы исполняем духовные песнопения и сдержанные светские. В пост не подобает каким-то особым радостям предаваться, поэтому мы предлагаем публике такую серьёзную программу. Есть у нас такая интересная программа, как «Песни двадцатого века». Это забытые песни Гражданской войны, песни времён Первой мировой войны, рубежа веков. Некоторые их них очень хорошо знакомы слушателям старшего поколения, потому что в советское время были переделаны. Например, очень популярный романс «Белой акации гроздья душистые» — не тот, который мы привыкли слышать с музыкой Вениамина Баснера и стихами Матусовского, а песня времён... (фраза обрывается).
Режиссёр программы Оксана Шелест. Формат концерта таков, что замечательные совершенно рассказы отца Тихона преподаются слушателю при пении хора, исполнением музыкальных фрагментов оркестром. При поддержке компании «Роснефть» мы несём свет, что ли, книги отца Тихона.
А. Митрофанова
— Владыки Тихона теперь.
А. Александров
— Теперь уже владыки Тихона, да, я извиняюсь. Пока ещё просто непривычно для меня. Я думаю, что я не ошибусь, если скажу, что эта книга...
В. Емельянов
— Ну это бестселлер.
А. Александров
— Да, это бестселлер, который захватил сердца многих людей не только в церковной сфере, но и светских.
В. Емельянов
— И уже не одно переиздание, насколько я смотрю по книжным магазинам. Четыре года назад она была издана, если мне память не изменяет.
А. Александров
— Да.
В. Емельянов
— Вот уже есть издание, я вижу, и 15-го года, соответственно, спрос растёт...
А. Митрофанова
— И на разных языках.
А. Александров
— Да. Например, в Венесуэлу мы возили испанский вариант.
А. Митрофанова
— Интересно!
В. Емельянов
— Алексей, спасибо вам большое, что вы нашли, несмотря на то, что готовитесь к такому серьёзному мероприятию — 1 мая у вас Пасхальный концерт в «Крокус Сити Холле», — нашли время прийти к нам в программу «Светлый вечер» на радио «Вера». Очень интересно было с вами пообщаться. И конечно, великолепное исполнение вашего хора, что и говорить. А уж если возвращаться к самому концерту — немножко мы тайну приоткрыли, вместе с этой песочной анимацией, я думаю, что это будет, конечно, грандиозно и просто фантастически. Спасибо. Напомним, что у нас был в гостях помощник регента хора Сретенского монастыря Алексей АлександрОв. Программу «Светлый вечер» для вас провели Владимир Емельянов и Алла Митрофанова. И ещё давайте всё-таки под конец что-нибудь послушаем, в завершение нашей программы.
А. Александров
— Казачья песня «Не для меня придёт весна».
В. Емельянов
— Прекрасно! До свидания!
А. Митрофанова
— Актуально! Надеюсь, что всё-таки для нас она придёт!
Звучит песня «Не для меня придёт весна» в исполнении хора Сретенского монастыря.
Метафоры, которые мы не замечаем
Поделиться
Из школьного курса многие помнят, что есть такое выразительное средство — Метафора. Это скрытое сравнение, которое использует переносное значение слов. Метафора называет один предмет вместо другого, схожего по форме или качеству. Например, огонь горит в прямом смысле, а глаза горят в переносном. Вы, наверное, удивитесь, но мы постоянно используем метафоры в речи.
Мелодия льётся, волна ощущений, взлететь по карьерной лестнице, поплыть на экзамене, стоять в хвосте очереди.
От частого употребления многие метафоры как бы стёрлись, поэтому мы их не замечаем. Однако их употребление влияет на коммуникацию. Метафора помогает более ярко выразить мысль, но может и помешать общению.
Иногда мы чувствуем дискомфорт в разговоре, но не в силах объяснить, почему: вроде бы собеседник не сказал ничего плохого. Однако он просто мог произнести негативные или слишком эмоциональные метафоры, которые вызывают тревогу или уныние. С другой стороны, красивая метафора украсит беседу и поможет погрузиться в море удовольствия от общения.
Давайте же порадуемся богатству нашего языка, создавшего такое прекрасное выразительное средство.
Автор: Нина Резник
Все выпуски программы: Сила слова
23 ноября. Об историческом гербе Москвы
Поделиться
Сегодня 23 ноября. В этот день в 1993 году Москве официально возвращён исторический герб, утверждённый в 1781 году.
О его истории, — протоиерей Василий Гелеван.
23 ноября. О неверном и развращённом человеческом роде
Поделиться
В 9-й главе Евангелия от Луки есть слова Христа: «О, род неверный и развращённый! доколе буду с вами и буду терпеть вас?».
О неверном и развращённом человеческом роде, — священник Стефан Чайковский.
