«Журнал от 04.07.2025». Арсений Федоров

Каждую пятницу ведущие, друзья и сотрудники радиостанции обсуждают темы, которые показались особенно интересными, важными или волнующими на прошедшей неделе.

В этот раз ведущие Кира Лаврентьева, Наталия Лангаммер и Константин Мацан, а также заместитель Главного редактора Радио ВЕРА Арсений Федоров вынесли на обсуждение темы:

— День семьи, любви и верности;

— Духовных подвиг православных стариц;

— Фильм телеканала «СПАС» «Мумия»;

— Поп-культура и христианство — возможно ли взаимодействие? (В частности, на примере группы «The Beatles»)

Ведущие: Константин Мацан, Кира Лаврентьева, Наталия Лангаммер

---

К. Мацан

— Добрый вечер, дорогие друзья. В эфире наш «Еженедельный журнал» — программа, в которой мы собираемся в студии вчетвером, чтобы обсудить то, что лежит на сердце, какие-то темы и сюжеты последних дней, то, что мы обсуждаем на планерках, на редколлегиях Радио ВЕРА, и то, что считаем достойным и интересным для того, чтобы вынести это на обсуждение с нашими слушателями. Добрый вечер, у микрофона Константин Мацан. В студии ведущие Радио ВЕРА, мои дорогие коллеги — Кира Лаврентьева. Привет.

К. Лаврентьева

— Добрый вечер.

К. Мацан

— Наталья Лангаммер.

Н. Лангаммер

— Привет.

К. Мацан

— И заместитель главного редактора Радио ВЕРА Арсений Федоров. Привет.

А. Федоров

— Добрый вечер.

К. Мацан

— У нас сегодня состав внутриредакционный, все сотрудники Радио ВЕРА, поэтому вот будем выносить — не скажу сор из избы, будем делиться тем, что лежит на сердце, листать наш «Журнал». Арсений, с чего ты сегодня начнешь?

А. Федоров

— С сожаления, во-первых, что не смог к нам сегодня присоединиться Алексей Соколов, которого в прошлом нашем «Журнале» мы так усердно пытались придумать, как называть — частый гость...

Н. Лангаммер

— Завсегдатай.

А. Федоров

— Да, завсегдатай.

К. Мацан

— Мне очень понравилось, как наш главный редактор, Илья Кузьменков, во время программы составлял список слов, которыми можно назвать вот этих участников программы «Журнал», которые сменяются от раза к разу, помимо ведущих. И вот мне больше всего понравился действительно вариант —завсегдатай «Журнала». Это как-то очень хорошо звучит и по-русски.

А. Федоров

— Да, вот я надеюсь, что наш завсегдатай Алексей Соколов, исполнительный директор журнала «Фома», обязательно присоединится к нам в следующий раз. А пока без него, но, я думаю, тоже у нас компания вполне себе подходящая для того, чтобы обсудить интересные темы. А я пришел, собственно, во-первых, с поздравлением всех с наступающим праздником, который ждет нас на следующей неделе — день памяти святых благоверных князей Петра и Февронии Муромских, 8 июля нас ждет этот праздник. И приуроченный к нему государственный, так скажем, праздник — День любви, семьи и верности. Для Радио ВЕРА тема семьи одна из важнейших, мы все время об этом говорим, стараемся как-то эту тему поднимать, с разных сторон обсуждать. И вот сейчас мы тоже готовим ряд программ. В частности, с отцом Федором Бородиным в рамках нашего цикла «Семейный час» в ближайшую субботу выйдет. Вот я надеюсь, мы запишем благополучно интересную беседу о том, что такое семья, как молодым людям говорить о том, что это такое, почему это важно, как создавать семью. Сейчас готовим, Аня Леонтьева, я надеюсь, как всегда, запишет очень интересную беседу. И опять же 8-го числа, мы знаем, готовится Всероссийский парад семьи, и одни из организаторов, надеюсь, придут к нам в эфир в понедельник — это Андрей Кормухин и Елена Кузнецова, расскажут о том, как вокруг темы семьи объединяется вся Россия вот в таком движении, общем порыве, как семейные парады. И почему важно показывать, что для нас и для России в целом семья это важный институт, скажем казенным языком. И, в связи с этим, я хочу в очередной раз с вами обсудить вот эту важность разговора о семье в современном обществе. Мы часто говорим о том, что это важно, важно — все так соглашаются, кивают головой. Но что это такое, семья, для нас сегодня? Когда начинаешь с кем-то обсуждать, у многих как-то или теряется, что ответить, или разные взгляды, зачем сегодня семья. И всегда это взгляд какой-то в прошлое: ну вот, важно, чтобы дети могли помочь родителям, там хорошо было, когда была большая семья, все жили под одной крышей, помогая друг другу, разные поколения и так далее, и так далее. Как бы вот как было хорошо и хорошо бы это сегодня возродить. Но возможно это возродить или нет, мы часто тоже с нашими гостями священниками обсуждаем, и главное нужно ли. И вот что такое семья сегодня, и действительно как современному человеку, для которого, может быть, христианство пока еще не лежит в основе его мировоззрения, говорить о семье. Вот это для нас такая важная в редакции Радио ВЕРА развилка, так скажем, или наоборот объединяющая два момента. Можно ли говорить о семье с человеком, для которого христианство не лежит в основе его мировоззрения? Или пока человек не пришел к тому, чтобы христианство стало для него важным, понятие вот такой ценности семьи для будет достаточно размыто или сложно, как вы думаете? Потому что мы знаем очень много счастливых семей, мы знаем советский период, такой атеистический, в нашей стране, когда семьи существовали и, несмотря на попытки в первые годы советской власти семью отменить, она все равно устояла, удержалась, и это было очень важным для человека. Почему семья важна для человека, и может ли она оставаться важной вне христианского контекста?

К. Лаврентьева

— Какой хороший вопрос.

К. Мацан

— Ну мы — да, мы как-то много об этом говорим и с разными гостями. У меня есть ощущение — не знаю, согласитесь вы со мной или нет, но некое базовое ощущение, что все равно, как бы если мы говорим о семье вне религиозного контекста, то мы как бы начинаем не сначала. И все равно все начинается, условно говоря, или как-то должно начинаться, если угодно, даже, мне кажется, не с темы семьи, а с темы веры. Иначе мне, допустим, не очень понятно, как об этом говорить. Потому что действительно, как сказать, вот зачем человеку нужна семья? Экономических причин не так уж для этого много, да, человек может и сам по себе прожить и не нуждаться в совместном хозяйстве. Мне кажется, когда возникает какое-то религиозное мировоззрение, тогда обретают смысл и слова, которые дают основание для семейной жизни, что «нехорошо быть человеку одному», да, ведь это слова Бога. И если так сказал Сам Бог, значит, это воистину так, действительно нехорошо быть человеку одному. И как бы это ни казалось — вроде монахи, они же одни. На самом деле нет, монахи в общежитии живут.

А. Федоров

— Или это осознанный подвиг — то есть то, что человек берет на себя как отказ от определенной пищи или погружение дополнительное в молитву, то есть это вот такой подвиг, который человек понимает, что он от чего-то отказывается сознательно. А вот в этом смысле, может быть, и монашество — это не только все равно человек не один, с Богом, но и такой дополнительный подвиг.

Н. Лангаммер

— А можно я тут немножечко добавлю скепсиса, с другой стороны, так я спровоцирую дискуссию. В прошлый раз Алексей Соколов говорил как раз о том, что поколение миллениалов или... Да, миллениалы мы? Вот, люди, которые ждали любви, но так и не дождались — столько людей одиноких, которые живут без семьи, и это не осознанный выбор, а это необходимость. И у меня такой опыт есть, и это тяжело, это прямо некомфортно. Потому что то, о чем вы говорите, вот осознанное следование заповеди Божьей — нехорошо быть человеку одному, — мне кажется, оно ощущается любым человеком, потому что душа по природе христианка, и это есть законы жизни. Действительно нехорошо быть одному. И тут вопрос не социального фактора, что ты можешь себя обеспечить или там, не знаю, обойтись, и выспаться, и делать, чего хочешь. Это плохо. Нехорошо человеку быть одному. Это тяжело, это больно, это холодно, это не о ком заботиться, а, соответственно, не особо есть смысл в движении дальше. Поэтому, мне кажется, есть смысл — ну не смысл, а потребность в семье у любого человека. Наверное, просто я сейчас, конечно, говорю как человек верующий, живущий в этой системе координат. Хотя у меня родители были неверующие. Я выросла счастливым ребенком в семье, где были две стены — мама и папа, и я была между ними, и мне было комфортно, и я не представляю, как без этого. Поэтому, мне кажется, мы ощущаем потребность в семье в любом случае.

К. Мацан

— Вот Арсений же поставил вопрос: а как говорить? Можно ли говорить, допустим, о ценности семьи, если твой собеседник — человек неверующий. Да, наверняка можно. Просто очень много разных судеб индивидуальных, и мы можем окинуть взглядом вокруг себя и увидеть семьи нерелигиозные, но очень крепкие, очень из поколения в поколение как-то вот муж одной жены, жена одного мужа, и это не связано с какой-то религиозной мотивацией. Мне просто кажется, что если мы ставим вопрос о том, что вот человек живет и вообще для себя не тематизирует эту тему о семье — то есть для него это не что-то там, что ему хочется, что он считает важным, на что он обращает особенное внимание, вот мне кажется, такому человеку ничего не скажешь. Но его может изменить, его отношение к семье может изменить религиозный опыт. То есть в этом смысле, если угодно, как бы проповедь веры первична по отношению к проповеди семьи, вот мне так кажется. По крайней мере я сужу по себе.

К. Лаврентьева

— И, возможно, в советское время семья держалась благодаря тому, что все-таки веры не было вот такой открытой и разрешенной, свободной, не были открыты храмы...

Н. Лангаммер

— Установки были христианские, звучали.

К. Лаврентьева

— Не было такой разрешенной молитвы. Как бы советское время, понятно, оно было безбожным. И посмотрите, какие фильмы, посмотрите, какие советские песни, посмотрите, какие чудесные совершенно иногда порой выходили вот эти книги невероятные — какие-то вот чистые, добрые, со светлой и радостной идеей, и семьи держались друг за друга. Вы знаете, это ведь тоже духовная жизнь. То есть у тебя нет возможности молиться, ты, может быть, даже о Боге и не знаешь, но потребность-то у тебя в духовной жизни есть.

Н. Лангаммер

— Конечно.

К. Лаврентьева

— И поэтому твой муж — это вот тот человек, за которого ты держишься. Потому что это та ценность, которая неизменяема, это такая неразменная монета. И поэтому, когда один супруг умирал — я знаю такие случаи, следом за ним сразу же умирала жена, либо наоборот, потому что они, как неразлучники, срастались в одно целое. И посреди них все равно был Христос, просто, возможно, они об этом не знали.

Н. Лангаммер

— Не осмысляли этого.

К. Лаврентьева

— Мы ведь видим людей, христиан, по сути, но просто еще не просвещенных умственно и сердечно светом веры Христовой. Но при этом они совершенные христиане по своей сути. Поэтому, мне кажется, в советское время тут еще более-менее понятно. А вот у нас, грешных, как? Мне кажется, мы вообще очень много ждем от людей — от своих супругов, от своих друзей, от своих коллег. В плане того, что — знаете, я вот это недавно поняла, очень четко увидела это, мы ждем от людей то любви, которую люди нам дать не могут просто. Не могут по своему существу. Ее может нам дать Господь, но люди нам дать ее не могут. И мы очень ждем, мы требуем, мы надеемся, что они угадают наши чувства и вот нам немедленно дадут то, что мы от них ждем. И даже когда они пытаются давать, нам все не то, нам не то, потому что мы ждем не этого. И мне кажется, чем быстрее мы все как-то обратим свой взор — супруга, супруги — на Бога, тем быстрее, наверное, у нас у всех будет шанс на то, что и супружеские отношения сохранить, но и детско-родительские, и дружеские, и с коллегами. Потому что при ближайшем рассмотрении совершенно любой человек несовершенен, и он рано или поздно поворачивается к нам очень неприглядными на самом деле сторонами своей личности.

Н. Лангаммер

— И мы так же.

К. Лаврентьева

— И мы точно такие же. Поэтому тут единственный вариант — это все-таки как-то стремиться получить любовь от Бога, а не от людей. И, наверное, вот с этого можно начинать какой-то диалог.

К. Мацан

— В эфире наш «Еженедельный журнал». В студии мои дорогие коллеги, ведущие Радио ВЕРА, Кира Лаврентьева и Наталья Лангаммер, заместитель главного редактора Радио ВЕРА Арсений Федоров и я, Константин Мацан. Вот я, знаете, в последнее время по поводу того, о чем ты, Кир, сказала, как-то думаю в очередной раз об этих уже несколько даже затертых словах Антуана де Сент-Экзюпери, что любить — это не смотреть друг на друга, а смотреть в одну сторону. С одной стороны, мы это очень часто повторяем, даже как-то уже затерлось. С другой стороны, вот то, о чем ты говоришь, это как раз про это, как это верно сказано. Когда супруги смотрят в сторону Бога, скажем так, вместе, многие проблемы решаются. Но при этом как часто мы на самом деле хотим, чтобы... Не хотим смотреть в одну сторону, хотим, чтобы на нас смотрели. Вот нет, почему, на меня смотри, давай мне любовь — вот это вот все. И мысль о том, что нужно смотреть не друг на друга, а в одну сторону, она как-то кажется такой неудобной какой-то. В общем-то, мысль, которую хочется скорее отвергнуть и тогда сказать: ой, ну это все уже затерто, все это не надо. На самом деле это же очень верно.

К. Лаврентьева

— Одна женщина верующая рассказывала, что в детстве у нее, по-моему, не было папы или что-то такое, в общем, трудная была жизнь советская. И когда она подходила к своей маме, какие-то претензии предъявляла, она говорит: ты иди, Матери Божией все это расскажи. И она ходила и все рассказывала Матери Божией. Вплоть до того, что у нее там сережка потерялась. Ну абсолютно все. И она говорит, я так привыкла к этому, и я так научилась именно вот Ей обращать все свои недовольства, что как бы я уже на людей в этом смысле не рассчитываю. И в этом как бы есть тоже, понимаете, свой какой-то смысл. Я подумала об этом.

К. Мацан

— А можно короткую историю про День семьи, любви и верности? Я очень много лет назад был в Муроме как раз в эти дни, и был как раз тур вот в Муром именно на День семьи, любви и верности. Тогда праздник только возникал, был какой-то третий, четвертый как-то год вот его такого шествия по стране, что называется, и прилагались усилия, чтобы это все освещалось. И вот от журнала «Фома» я туда поехал. И, значит, Муром, гуляния народные в городе, и много семей — их специально привезли, причем семей таких уже вот пожилых, которые много-много лет вместе. И как бы тот случай, когда, в общем-то, у них спрашивать ничего не надо, все и так видно. Но надо же что-то спросить. Я помню одного из дедушек или бабушек, дедушку, по-моему, спрашиваю: сколько лет вы... Или так: как вам удалось так долго прожить вместе? В чем секрет семейной жизни долгой? А он говорит: секрет в том, — а рядом его супруга сидит, — что мы вместе уже 54 года, 6 месяцев, 18 дней и — он смотрит на часы, — 13 часов. Вот это был секрет семейной жизни счастливой.

К. Лаврентьева

— Это очень мило.

К. Мацан

— Кира, с какой темой ты сегодня пришла в наш «Журнал»?

К. Лаврентьева

— Вы знаете, в ближайшее время мы будем, значит, рассказывать вам в рамках «Светлого вечера» о выходе новой книги, называется она «Всего лишь перышко», автор Наталья Сухинина небезызвестная. Значит, к нам придет в гости главный редактор издательства «Алавастр» Наталья Фрицлер, и она будет рассказывать об издании книги, посвященной воспоминаниям духовных чад матушки Феодосии Скопинской. Вы знаете, я слышала, конечно же, историю о матушке Феодосии, и вообще вот эти прекрасные женщины-исповедницы XX века, матушка Сепфора, они совершенно потрясающие. И такой феномен святости, который нам непонятен, но мы можем его очень четко ощущать сердцем. И что удивительно, что главный редактор этого издательства, Наталья Фрицлер, и она бывает у нас иногда в гостях, она человек очень приземленный, крайне приземленный. Вы знаете, вот такого устроения она, конечно, совершенно математического.

К. Мацан

— Но не приземленная, она практичная.

К. Лаврентьева

— Она очень в хорошем смысле приземленная. Почему нет? Ну твердо стоит на ногах. То есть не летает в облаках, не пускается ни в какие романтические особые мечтания, в эмоции. Но тут, она говорит, слушай, со мной происходило нечто невероятное. И я надеюсь, что она расскажет нам это в нашей программе. Она приехала туда, значит, соответственно, в Рязанскую область, с таким довольно настроением скептическим, с изрядной долей скепсиса. И она подходит к матушке Феодосии, к ее могиле, и называет три главные проблемы, которые касались вообще очень серьезных вопросов — там людей, пропавших на СВО, то есть там, знаете, вот так прямо все серьезно. И она ей рассказывает это, значит, на ее могиле. Говорит, вот тут много про чудеса твои рассказывают, люди рассказывают, ты слышишь прямо, матушка Феодосия. Вот ты, пожалуйста, мне вот с этим тоже помоги, если можешь. Но она не ожидала, конечно, того эффекта, который она получила. Она говорит, я выхожу, и в течение получаса мне приходят СМС, одна за одной, по трем разным проблемам, от не связанных между собой людей — то есть они как бы не договаривались. И это происходит вот буквально в течение получаса. Это сразу ее меняет, она, такая, говорит: все, издаем книгу. Она подключает Наталью Евгеньевну Сухинину прекрасную, любимую многими, и они, в общем, начинают собирать сведения. И что интересно, Наталья Сухинина как это сделала? Она приехала в Рязанскую область, приехала в Скопин, правильно в Скопин, села на могилу матушки Феодосии и просто сидела. Сидела целый день, никого ни о чем первая особо не спрашивая, слушала, о чем говорят люди, когда они туда приходят. К кому-то она обращалась, но уже когда беседа завяжется, тогда она уже могла сказать, что, может быть, вы расскажете. И вот все эти воспоминания людей, которые пришли на могилку к матушке, вот все воспоминания людей, на которые согласились их как бы дать, опубликовать, сказали свои имена, они будут опубликованы. Уже опубликованы в этой книге, книга вышла, и вот мы как раз будем о ней говорить. Называется она «Всего лишь перышко». Там тоже интересная история возникновения этого названия. Я не буду сейчас раскрывать интригу раньше времени. Там тоже очень интересно, глубоко все с этим названием. Поэтому, дорогие друзья, слушайте, читайте книгу, узнавайте побольше о матушке Феодосии. Ну вот я на самом-то деле почему эту тему поднимаю? Потому что всегда, конечно, нас, людей верующих или идущих к вере, потрясает феномен святости. С одной стороны, ты видишь, что святой может быть человеком крайне образованным, очень умным. Ну, владыка Антоний Сурожский — что уж и говорить, да, у которого проповедь, там что ни слово, то просто драгоценность, какой-то невероятный опыт личный духовный. И тут бабушка, которая 20 лет — 20 лет, друзья! — лежала в коме, на кровати. И еще 40 после того, как очнулась, после того как пришла из комы, просто на кровати лежала и молилась за людей. Это удивительная история.

А. Федоров

— А тут интересно, Кир, я чуть-чуть я тебя перебью. Еще раз скажу, что да, следите за эфиром, где-то, я думаю, что во второй половине июля будет программа. Но у нас же был в прошедшее воскресенье, у тебя в гостях, в программе «Вечер воскресенья», Кирилл Мирейский, который рассказывал тоже о другой подвижнице — старице Макарии.

К. Лаврентьева

— Точно, да. Вот Макария, Сепфора и Феодосия — вот их три таких.

А. Федоров

— И для меня что интересно, что какое-то время назад, не так давно, в принципе, в моем понимании появились духовные старицы, так скажем. Потому что для меня всегда старец — это вот какой-то священник, монах, который обрел святость, подвизался...

К. Лаврентьева

— Подвизался, в пустыню ушел.

А. Федоров

— Да, но при этом, как оказалось, есть и женщины, которые своим служением Богу и людям стяжали вот эту благодать.

К. Лаврентьева

— Благодать Святого Духа.

А. Федоров

— И к ним приходили священники, к ним приходили епископы для того, чтобы советоваться и считали их своими духовными наставницами.

К. Лаврентьева

— Матушка Сепфора, она вообще семейная была, у нее были дети. То есть все это крайне интересно. Потому что, смотрите, как люди стяжают благодать — смирением, молитвой и какой-то удивительной простотой сердца.

К. Мацан

— Ну ты когда рассказывала, я подумал о том, что если нас сейчас слушает кто-то, кто заинтересуется, решит поехать, допустим, к матушке Феодосии. И вот после такого вдохновенного рассказа Наталии Фрицлер о том, как за полчаса все три проблемы решились, кто-нибудь вдохновленный поедет, помолится, и не решатся так быстро проблемы — такое вполне тоже может быть. И это не означает, что матушка Феодосия не слышит, не молится, или что это так не работает, как сейчас говорят молодые люди. Я думаю о том, что вот Наталии, видимо, нужно было в этот момент уверение.

К. Лаврентьева

— Укрепиться. Она так и рассказывала.

К. Мацан

— И Господь открывается на эту потребность. И это просто, мне кажется, важный момент вообще в нашем отношении к старицам, к старцам, к таким чудотворцам святым. Это всегда не про некое механическое заклинание, которое ты отправляешь куда-то в небо и ждешь теперь результата, а это про некий подвиг сердца, про внутреннее упование, про смирение, про твое состояние, про веру, в конце концов. И вот такие вещи, они важны даже не тем, что исполняются желания и просьбы, а тем, что человек приобретает какое-то новое качество отношений с Богом. Мне почти кажется, что вот ради этого все эти чудеса творятся. И если, допустим, я приезжаю, о чем-то молюсь, и этого чуда сразу не происходит, значит это нужно, чтобы я вот это новое качество отношений с Богом приобрел. Все равно все на пользу.

К. Лаврентьева

— Да, это нужный комментарий. Спасибо, Кость. Вот так, друзья.

А. Федоров

— Во-первых, я хочу в том числе адресовать наших слушателей тогда к уже прошедшей программе, ближайшего воскресенья прошедшего.

К. Лаврентьева

— С Кириллом Мирейским.

А. Федоров

— С Кириллом Мирейским. Тоже очень вот человек, который лично соприкоснулся...

К. Лаврентьева

— Со святостью.

А. Федоров

— Да, с такой, я думаю, что можно сказать, со святостью, который занимается встречей людей, которые захотят к матушке в Темкино приехать.

К. Лаврентьева

— Темкино — это Смоленская область.

А. Федоров

— Да. То есть вот так по всей России разбросаны места, к которым можно приехать, прикоснуться, поговорить с людьми, которые помнили вот, в частности, матушку Макарию Темкинскую или там Феодосию.

Н. Лангаммер

— Пашу Дивеевскую.

К. Лаврентьева

— Да, но она все-таки уже канонизирована.

А. Федоров

— Да, это уже так достаточно далеко от нас, нам кажется.

Н. Лангаммер

— А это близко, да.

А. Федоров

— А это вот люди лично соприкасались с ней, и мы можем с этими людьми поговорить, они могут рассказать и вот, в частности, у нас в эфире рассказывали. Мне кажется, это удивительно. Но опять же вот я тоже сталкивался с такими людьми. Ну я не знаю, я не могу, наверное, сказать о святости, я так близко не общался. Но с женщинами пожилыми, которые остаток своей жизни посвящают Богу, посвящают именно служению Ему — ты видишь их все время в храме, ты видишь, как они туда стремятся, ты видишь, как они фактически преобразились по сравнению с другими людьми этого поколения, может быть. Как меняется их лицо, как меняется их отношение к тебе. Даже когда ты, я не знаю, вот в храме — говорят, там уже это проходит, но часто раньше говорили, вот эти бабушки, которые ругаются. Но даже в этой их какой-то условной сердитости ты видишь удивительное, чудесное отношение к тому месту, где они находятся. И даже как-то внутренне не хочется на это разозлиться, рассердиться. Я не знаю, наверное, бывают разные замечания в храме, но бывают такие, которые вот исходят от сердечного тепла что ли. И когда с такими людьми сталкиваешься и соприкасаешься, это как-то тебя в очередной раз подтверждает, что Бог есть, Бог рядом. А уж когда соприкасаешься с настолько там большой благодатью и святостью в человеке, хочется тоже иметь возможность в общем этим и поделиться, и найти, и прийти, и прикоснуться.

К. Мацан

— Мы вернемся к нашему разговору после небольшой паузы. Дорогие друзья, не переключайтесь.

К. Мацан

— В эфире Радио ВЕРА наш «Еженедельный журнал». В студии мои дорогие коллеги — Кира Лаврентьева, Наталья Лангаммер и заместитель главного редактора Радио ВЕРА Арсений Федоров, и я, Константин Мацан. Мы продолжаем листать наш «Журнал». Наташа, с какой темой ты сегодня пришла?

Н. Лангаммер

— Я была на премьере фильма Андрея Афанасьева, который представил телеканал «Спас», «Мумия». Вот мы когда здесь собрались, я поняла, что надо об этом сказать и как-то мы должны отреагировать на это событие. И мы говорили про стариц, да, а меня немножко... Не немножко, меня как бы зацепили слова, которые сказал Борис Корчевников, когда вышел на сцену перед показом фильма. Он сказал, что отец Илий, будучи еще здесь, на земле, сказал, что мы сможем — я боюсь сейчас быть неточной, но я смысл передаю, — мы сможем как бы вот эту войну пережить, если произойдут три вещи: если мы как-то будем бороться, может быть, победим аборты, сквернословие и захороним Ленина. Поэтому для меня вопрос, почему это снял телеканал «Спас», такой фильм, он, кстати, снял фильмы и на две остальные темы, для меня этого вопроса нет.

А. Федоров

— Ну ты чуть-чуть скажи, о чем фильм.

Н. Лангаммер

— Это фильм про мавзолей Ленина, на который авторы решили посмотреть, как Андрей Афанасьев сказал, с разных сторон и разобраться, во-первых, что это за сооружение — и они в этом усмотрели сакральный смысл, и сравнивали с пирамидами, с разными сооружениями...

К. Лаврентьева

— С зиккуратами.

Н. Лангаммер

— Да, с зиккуратами, с разными сакральными строениями.

К. Лаврентьева

— Языческими храмами, да.

Н. Лангаммер

— Да, где-то это было там подобно лестнице, по которой мы поднимаемся вверх куда-то, а где-то вот зиккураты — это когда по лестнице спускаются некие духовные сущности в этот мир приходят. Интересные факты там Андрей поднял, и там то, что у нас тоже построен мавзолей по тому же принципу, углы расположены по частям света, и он как бы проверял это все по компасу. Слушайте, ну я больше про то, как снято, конечно. Я была в восторге от и компьютерной графики, и работы Андрея — мы тут, наверное, все к Андрею неравнодушны, потому что мы все вместе работали когда-то на одном проекте «Со-Вы». И то, что съемки в разных концах света, то, как оживает, там искусственный интеллект помогает оживать и портретам, и где-то даже образам с икон — это все очень здорово сделано. И сделана реконструкция, которая, насколько я понимаю, как бы взволновала всех. Вот эти все кадры внутри мавзолея были сняты в павильоне, но они выглядят очень реально. Вот я не говорила с Андреем еще, я не знаю вот конкретно про вот эту мумию, которую там в кадре опускали в раствор, там что-то с ней делали. Но я так понимаю, что эти врачи — это актеры, конечно, были, и они использовали максимально эту ситуацию и реконструировали покушение на вот это вот тело в мавзолее, на саркофаг или что это. Конечно, все вышли под впечатлением и говорили об этом много. И я, как православный человек, наверное, тоже была под таким скорее положительным впечатлением от этого фильма. И сейчас я вот узнала, я так, честно говоря, даже отзывов много не читала, но ощущение, что очень взорвал фильм общественное мнение. Вот Кира как раз делилась, что видела разные отзывы, да?

К. Лаврентьева

— Ну да, конечно, сейчас социальные сети, православные особенно, да и неправославные тоже, конечно, кричат просто об этом фильме, потому что очень много разных мнений. Естественно, что последователи коммунизма такого вот, еще советского, они против того, чтобы мавзолей в принципе трогали, по крайней мере пока живое поколение, которые почитали...

Н. Лангаммер

— Слушай, это вот разговор, который вот конца 90-х.

К. Лаврентьева

— Ну это ни о чем.

Н. Лангаммер

— Пока живое поколение, давайте подождем. Вот сейчас уже прошло с тех пор почти тридцать лет.

К. Лаврентьева

— Поэтому, да. И, соответственно, и православная общественность, конечно, все больше и больше молится о том, чтобы скорее это, конечно...

Н. Лангаммер

— Человека похоронили.

К. Лаврентьева

— Да, человека похоронили. Я так понимаю, в фильме еще внучку Владимира Ильича опрашивали, спрашивали, что она думает по этому поводу. При том, что сам он завещал, в общем-то, себя похоронить.

Н. Лангаммер

— Похоронить с мамой рядом.

К. Лаврентьева

— Да, тут по крайней мере можно отнестись хотя бы вот с каким-то пиететом к словам, которые говорил сам человек о себе. Но, в принципе, это, конечно, история не совсем здоровая, учитывая, что сто лет прошло со смерти человека, он, в принципе, не так долго правил страной, и те катастрофы, которые принесла большевистская власть, сложно умалить. Поэтому да, я думаю, что вопрос актуальный, и не просто так сейчас он встал так остро. Всем хочется каких-то перемен, всем хочется как-то включиться, знаете, в какую-то правильную сторону, повернуться, закрыть какие-то пазлы. Другой вопрос, что, наверное, нужно быть крайне осторожными в каких-то дискуссиях, чтобы эти дискуссии не переходили...

Н. Лангаммер

— В расшатывание политической ситуации.

К. Лаврентьева

— В расшатывание ситуации, какие-то расколы и все прочее, это совершенно не нужно. Все-таки нам нужно учиться культуре общения на разных уровнях, как личных, так и семейных и в том числе общественных. То есть мы должны быть максимально дипломатичны в отношении таких сложных проблем.

Н. Лангаммер

— Спокойно и с любовью.

К. Лаврентьева

— И относиться, конечно, к оппонентам с любовью действительно. Потому что там, где не любовь, там начинаются войны. И можно бояться одной войны и прийти уже, знаете, к такой внутренней, коммуникативной войне, а это никому не нужно. Поэтому тут нужно правильно действовать, молиться. Конечно, для меня решение очевидно, но я этот вопрос не решаю, поэтому мы можем это только вот здесь сейчас обсуждать. Ну а наши слушатели тоже как-то вот узнают о том, что такой фильм вышел. Сейчас он, кстати, выходит в широкий прокат, можно посмотреть в интернете.

Н. Лангаммер

— Он был в эфире телеканала «Спас».

К. Лаврентьева

— Поэтому он доступен. Фильм называется «Мумия». Да, режиссер Андрей Афанасьев, я так понимаю.

Н. Лангаммер

— Нет, там режиссер другой, а Андрей Афанасьев как инициатор и ведущий, да, в кадре.

К. Лаврентьева

— Ну и Борис Корчевников продюсер.

Н. Лангаммер

— Как идеолог, да, продюсер. Там еще, знаете, что обсуждается, религиозная составляющая. Вот я не знаю, что вы на эту тему думаете, коллеги. Для меня на самом деле не было новостью все, что рассказывал Андрей о сакральных смыслах...

К. Лаврентьева

— Вообще не новость.

Н. Лангаммер

— Ну что-то, возможно, было. Он проводил параллели, как бы апеллируя к Библии, к этому идолу Вилу, который упоминается в Библии. Ну как бы что здесь, это не совпадение, как бы понятно, что такие вещи в православии можно назвать совпадением, а можно понять, что Владимир Ильич Ленин — это сокращение — В.И.Л. Тоже дискуссия по этому поводу. Вот что вы думаете на эту тему, коллеги?

А. Федоров

— Ну я, честно говоря, не очень люблю, когда находятся такие какие-то состыковки: вот мы сократили, получилось такое-то слово, а если к нему еще прибавить три цифры, потом еще вычесть что-нибудь, то вот обязательно получится что-то нехорошее. Зачастую это просто совпадение или такая правильно сформулированная нумерология там и так далее. Не знаю. Мне как-то больше такие более простые вещи часто приходится слышать, как то — но у вас же есть там святые, вы тоже им поклоняетесь, мощи в храмах стоят, что вы привязались здесь? Но все-таки вот каждый раз у меня такое внутреннее сопротивление, ощущение того, что святые, которым мы поклоняемся, их же не просто вот против их воли там как-то сказали, что вы теперь будете на поклонении у всех. Это то, как они сами явили себя людям. И далеко не сразу и далеко не каждого, кого хотят прославить и, так скажем, найти возможность к ним прикасаться, прославляют. Потому что должно пройти, вот что-то произойти такое, что действительно все убеждаются, что этот человек святой жизни и через него действует благодать Божия.

Н. Лангаммер

— Его не вымачивают в формальдегиде.

А. Федоров

— Да, и никаких специальных способов для сохранения не предполагается и не применяется. Просто люди сами видят, что происходят чудеса, об этом собираются свидетельства.

К. Лаврентьева

— Святых, имеется в виду.

А. Федоров

— Да. И для нас это становится важным — иметь к ним вот какое-то такое благоговейное отношение, с возможностью прикоснуться и быть рядом. Ну я вот помню из своего детства, один раз я был там в мавзолее, маленьким мальчиком. Мы отстояли эту огромную очередь и куда-то действительно в какую-то темноту мы спускались, куда-то шли — это было страшно, непонятно, для чего меня туда привели, было тоже неясно. И как-то для меня это всегда было странным. Мне сложно всегда как-то говорить людям, которые имеют какое-то уважительное отношение к Владимиру Ильичу Ленину, это их право. Но тем не менее вот бороться за то, чтобы сохранялся этот странный памятник на Красной площади, и не давалось возможности человека...

Н. Лангаммер

— Предать земле.

А. Федоров

— Захоронить и предать земле, я не понимаю вот этого.

К. Лаврентьева

— В чем, как бы тут главный смысл, зачем это нужно? И ответить на этот вопрос, мне кажется, крайне сложно людям, которые отстаивают как раз позицию, что захоронение исключено.

Н. Лангаммер

— Да, вот о чем Андрюша говорил в фильме, что это изначально же было построено деревянное строение, чтобы дать людям возможность попрощаться с вождем. Ну попрощались там такое-то время, потом попрощались такое-то. Но бедное тело не предали земле.

А. Федоров

— Здесь же не идет речь, что мы требуем сжечь, развеять прах, и чтобы никто никогда не вспомнил, не нашел.

К. Мацан

— Это не по-православному.

А. Федоров

— Да, это совсем не по-православному. К нему можно будет прийти на кладбище, да, вспомнить, если этот человек важен, как и многие другие.

Н. Лангаммер

— Мне кажется, скорее, мучение такое для него, хочется, чтобы оно закончилось. Ну вот мои ощущения. Не знаю. В общем, вот так вот я сходила на премьеру.

К. Лаврентьева

— Вообще тема сложная. Я тоже была приглашена на эту премьеру, но я честно скажу, что не пошла, потому что я понимала, что там скажут, при всем уважении к Андрею. Мне кажется, потом можно будет посмотреть этот фильм, но на большом экране смотреть, как его моют там, что с ним делают...

Н. Лангаммер

— Да нет, Кира, там на самом деле все довольно корректно, на мой взгляд. Я скорее смотрела на красивую режиссерскую работу, на красивого Андрея...

К. Лаврентьева

— Сама тема очень тяжелая, понимаешь?

А. Федоров

— Нет, но ее важно поднимать, все-таки не замалчивать.

К. Лаврентьева

— Не замалчивать. Нет, то что подняли, вообще молодцы, это большое дело.

А. Федоров

— Да, потихонечку говорить, аккуратно. Аккуратно вызывать дискуссии, аккуратно размышлять об этом. И опять же вот действительно, Кира, ты правильно говоришь, очень важно, чтобы люди не раздували из этого пожара и скандала.

К. Лаврентьева

— Ну да, потому нам только спичку брось сейчас.

А. Федоров

— А говорили, размышляли, высказывали свои мнения, но аккуратно. Для того чтобы дискуссия велась и, может быть, в конечном итоге было какое-то решение принято.

Н. Лангаммер

— Не было никакого зла на самом деле в адрес Владимира Ильича Ленина. Как бы здесь просто был разговор о том, что сейчас происходит, что у нас на Красной площади стоит.

К. Лаврентьева

— Слушай, все-таки зло в чей-то адрес — это из области эмоций. Мне кажется, что есть некая сфера историческая, которая, к сожалению, наглядно показывает все действия большевистской власти. Тут эмоции, знаешь, зло — не зло, плохо —хорошо — это уже наша сфера. Факт остается фактом, и их много, и они, конечно, вопиющие. Поэтому да, будем ждать решения.

Н. Лангаммер

— Ну фильм посмотреть, мне кажется, надо и просто составить свое мнение. Но спокойно, да, без экзальтаций.

К. Лаврентьева

— Спасибо, Наташа.

К. Мацан

— В эфире наш «Еженедельный журнал». В студии мои дорогие коллеги, ведущие Радио ВЕРА, Наталья Лангаммер, Кира Лаврентьева, заместитель главного редактора Радио ВЕРА Арсений Федоров, я Константин Мацан. Мне несколько неловко переходить к своей теме, но меня искупает только то, что она будет в качестве бантика. Знаете, в конце, в графе «разное» я хочу поговорить о любимом. Потому что 7 июля, совсем скоро, 85 лет, исполнится барабанщику группы The Beatles, Ринго Старру.

К. Лаврентьева

— Да, он родился на Рождество Иоанна Предтечи.

К. Мацан

— Это значимый факт в его биографии, я полагаю. И всегда приятно вспомнить в этой связи музыку, на которой рос. Но я бы, может быть, знаете, даже не обращался бы к этой теме вот так вот просто, в силу того что юбилей легендарного музыканта, но недавно — раз уж мы заговорили про великую силу искусства, я скажу про спектакль, который я смотрел недавно. Кира тоже на нем была, и мы даже тоже по нему делали программу, про этот спектакль. Это спектакль Юрия Макеева в Театре «Практика», который называется «Чудо, или Как корова спасла театр». Юрий Макеев — замечательный актер, режиссер, театральный деятель, создатель «Театра вкуса». По одной из своих профессий, помимо актерской, Юрия Макеев, он еще кондитер-технолог и вот такой кулинарный театр он создал. Причем, к вопросу о Дне семьи, любви и верности, у них очень много спектаклей семейных, рассчитанных на обращение к доброй семейной атмосфере, к семейным темам. Но достаточно сказать, что их хитовый спектакль, на который билетов не достать, называется «Семейная пекарня» — для детей всех возрастов. И вот Юрий выпустил спектакль под названием «Чудо, или Как корова спасла театр». Эту программу можно послушать на https://radiovera.ru/, мы с Кирой ее вели, и это программа «Пайдейя». И почему я об этом вспомнил в связи с юбилеем Ринго Старра, потому что в этом спектакле звучит песня «Битлз» «All You Need Is Love», и она-то, знаете, очень на своем месте. Спектакль «Чудо» — Юрий, по сути, просто рассказывает историю своего прихода к вере. Это описывается старым русским словом «сторителлинг». Он говорит, что это спектакль-исповедь, и это и вправду так. Но исповедь не в смысле доклад о грехах, а в смысле рассказ о своем пути — как с детства, чередой разных обстоятельств, он приходил к вере, знакомился с Церковью. Это действительно истории, в которых чудо как действие Божьей руки всецело присутствует, и это главный пафос этого спектакля. В конце Юрий сам показывает людям небольшое чудо — не буду спойлерить какое, если придете, посмотрите, увидите. Но вот я смотрю спектакль — спектакль, пронизанный православной тематикой, и Юрий сам церковный человек, он начинает с того, как он впервые побывал на Соловках и так далее. И вдруг в какой-то момент звучит песня «Битлз», связанная с его детством, с той музыкой, на которой он рос — и все это в рамках рассказа о чуде и в рамках рассказа о человеке, о приходе в Православную Церковь. И я понимаю, как мне это нравится, потому что вот это тот случай, когда всякое дыхание да хвалит Господа. Вот при должном подходе даже песни группы The Beatles могут этому служить. Я помню, что как-то я однажды тоже где-то написал про «Битлз», про Джона Леннона — мне сразу в комментариях, конечно же, пришли ревнители благочестия и сказали, что не должно так писать про «Битлз», потому что они неблагочестиво себя вели. Вот. И даже объявляли, что они популярнее Иисуса Христа. Вот как после этого человек православной веры может вообще вот как-то симпатизировать? И это все, наверное, правда, фактически, хотя я не помню эту историю в деталях. Но то, что группа The Beatles не является четырьмя святыми людьми, совершенно точно. И даже, наверное, не являются людьми, которые себя назвали бы христианами. Но то, что в опыте конкретного человека даже песни группы The Beatles могут сыграть какую-то значимую роль для его обращения к вере или просто для создания той атмосферы радости детства, с которой очень часто связаны вот такие ощущения веры, это вполне нормально. Вот для меня спектакль Юрия Макеева — я прямо отдельно порадовался, что вот даже не что-то, простите, вот не знаменный распев, а «All You Need Is Love» группы «Битлз» там звучала. При всем моем глубоком почтении к знаменному распеву. Ну и потом выбор такой вот — я даже помню, как-то даже тоже делал об этом программу. Просто любая же песня, любой текст существует только в интерпретации. Но если Бог есть любовь, то действительно, все, что тебе нужно, это любовь — «all you need is love». И как бы мне сейчас, конечно, скажут, что вообще это не закладывал Джон Леннон. Конечно, не закладывал. А я закладываю.

А. Федоров

— Кира, вот обрати внимание, как аккуратно мы с тобой начали этот сегодняшний эфир «Журнала», да, с каких тем: любовь, семья, верность, старицы, святые. И тут началось во второй половине — Ленин, «Битлз».

Н. Лангаммер

— Слушайте, а правда. Про «Битлз», вот объясни, объясни...

К. Мацан

— Подождите, как это хорошо. У нас как бы на правильной стороне истории старицы и День семьи, любви и верности, а на неправильной — Ленин и «Битлз». Я против этого объединения. Ленин — да...

К. Лаврентьева

— Наташа не поняла, как она оказалась на той стороне.

Н. Лангаммер

— Я просто рассказала про премьеру.

К. Мацан

— Ленин — да, пускай упокоится с миром в земле...

Н. Лангаммер

— А вот «Битлз» давай обсудим.

К. Мацан

— Давайте.

Н. Лангаммер

— Вот, Костя, у меня, например, противоречие. Потому что песня «Let it be». Мы просто учили английский по песням «Битлз», у нас вместо учебника. «Let it be» — это как бы молитва, да, песня-молитва. А вот песня «Imagine», она как раз вот такая вот...

А. Федоров

— Осторожно сейчас.

К. Мацан

— Ты вступаешь на опасную почву. У меня есть ответ на этот вопрос.

Н. Лангаммер

— Мы поговорим об этом после эфира? Ну, правда.

К. Лаврентьева

— Костя разовьет эту тему в своем следующем письме.

К. Мацан

— Что тебе не нравится в песне «Imagine»?

Н. Лангаммер

— Текст.

К. Мацан

— Давай догадаюсь. Тебе не нравится строчка: «And no religion too» — не будет религии.

Н. Лангаммер

— Нет, «there’s no countries».

К. Мацан

— «There’s no heaven».

Н. Лангаммер

— И «there’s no heaven», да.

К. Лаврентьева

— Do you speak English?

К. Мацан

— То есть текст. Да, текст, что не будет стран. И вообрази себе, что нет стран.

Н. Лангаммер

— Нет религии.

К. Мацан

— Нет религии.

Н. Лангаммер

— И нет рая.

К. Мацан

— Нет рая, да, нет небес и так далее. Во-первых, опять же, это не Священное Писание, никто не заставляет с этим соглашаться. Во-вторых, ну Леннон так написал, да. То есть, понимаете, принимая одну песню Леннона «All You Need Is Love», ты не обязан пакетно принимать все остальные песни. Это не соглашение, из которого ты не можешь выйти. Но даже здесь, ты знаешь, вот я понимаю, о чем ты говоришь, и это вполне оправданно, нормально. И если это смущает, то не надо это слушать. Логично.

К. Лаврентьева

— Ты хочешь с Костей спорить? Я скажу, это заведомо уже подписать себе проигрышную позицию.

К. Мацан

— Подожди, почему. Это к тому, что если это вызывает неодобрение, то, значит, не надо это одобрять. И не надо пытаться натянуть сову на глобус и каким-то образом, значит, согласиться с этим. Но вот знаешь, я помню, однажды я слушал лекцию — по-моему, это была лекция отца Олега Стеняева, который сказал очень интересную вещь: в раю храмов не будет. Религия — это человеческое установление, которое люди придумали, чтобы выстраивать свои отношения с Богом. Вот «and no religion too» — не будет религии. А в раю не будет религии.

К. Лаврентьева

— А святые отцы говорят, что там будет непрестанная литургия.

Н. Лангаммер

— Но это не религия.

К. Мацан

— Ну, это, знаешь, вот... Хорошо, давай дальше подумаем. Вот мне очень нравятся слова отца Александра Шмемана, что христианство — не религия. Потому что религия — это как бы лестница, которую мы выстраиваем наверх, это наше человеческое усилие связать себя с Богом. А христианство — это откровение. Это то, что нам сходит само, сверху, и Господь является к нам. В этом смысле христианство не религия, а откровение. Хотя, понятно, что в некоем научном смысле мы все это называем религиями, это, конечно, так, это сомнению не подлежит. Но я к чему? К тому, что поскольку любой текст существует в интерпретации, что вот моему как бы христианскому, если угодно, вкусу вполне как бы ничто не возражает даже против такого прочтения.

А. Федоров

— Ну да, Костя все-таки натянул сову на глобус.

К. Мацан

— Ну если надо, я могу.

А. Федоров

— Получилось. Нет, ну здесь, конечно, это мы возвращаемся опять к тому, как человек воспринимает произведение, возьмем в кавычки «искусство», может быть, здесь даже без кавычек. Потому что я почти уверен — ну из того, как я слышу этот текст, все-таки туда Леннон закладывал не те смыслы, о которых говорит Костя.

К. Мацан

— Конечно.

А. Федоров

— Они были однозначны для него. Но то, как Костя воспринимает этот текст, это его личное право. И я, может быть, даже скажу — достижение. Вот человек, который может взглянуть на произведение другого, на взгляд другого через призму своего представления об этом мире.

К. Лаврентьева

— Красота в глазах смотрящего.

А. Федоров

— И это очень важно, чтобы мы как раз вот — я не знаю, мы часто на Радио ВЕРА об этом говорим и стараемся помочь человеку смотреть на окружающий мир глазами...

К. Лаврентьева

— Незашоренными.

Н. Лангаммер

— Светлыми.

А. Федоров

— Светлыми, да, через призму христианства. Воспринимать это так. Воспринимать других людей через эту призму, воспринимать то, что они делают, через эту призму — через призму любви, понимания и вот какого-то переосмысления. И если даже такая песня помогает моей душе развиваться — это прекрасно. А если я считаю, что я выше и могу как бы судить, рядить и так далее, я не уверен, что это дает какой-то плюс моей душе. Поэтому здесь, собственно, Костя, мне кажется, сова натянута тобой на глобус достаточно симпатично.

Н. Лангаммер

— Квалифицированно.

К. Мацан

— Ну что ж, спасибо огромное, дорогие друзья, за наш сегодняшний «Журнал». Благодаря Арсению на такой светлой ноте мы его заканчиваем. Ровно через неделю в это же время, в шесть вечера, в пятницу мы снова будем листать наш «Еженедельный журнал». А сегодня в студии были мои дорогие коллеги по Радио ВЕРА — ведущие Кира Лаврентьева, Наталья Лангаммер, заместитель главного редактора Радио ВЕРА Арсений Федоров и я, Константин Мацан. До свидания, до новых встреч.

К. Лаврентьева

— До свидания.

Н. Лангаммер

— Всего доброго.

А. Федоров

— До свидания.

---

Все выпуски программы Журнал

• «Журнал от 29.08.2025». Арсений Федоров, Алексей Соколов
• «Журнал от 22.08.2025». Матвей Кипнис
• «Журнал от 15.08.2025». Глафира Базурина, Тамара Захарова