«Неделя жен-мироносиц». Прот. Дионисий Крюков

У нас в гостях был настоятель храмов Михаила Архангела в Пущино и Рождества Богородицы в Подмоклово протоиерей Дионисий Крюков.

Разговор шел о смыслах богослужения в ближайшее воскресенье, в которое вспоминаются жены-мироносицы, а также мы говорили о праведных Иосифе Аримофейском и Никодиме, о блаженной Матроне Московской, великомученике Георгии Победоносце.

М. Борисова

— Добрый вечер, дорогие друзья, с вами Марина Борисова, в эфире наша еженедельная субботняя программа «Седмица», в которой мы говорим о смысле и особенностях богослужений наступающего воскресенья и предстоящей недели. И сегодня мой гость, настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове, протоиерей Дионисий Крюков. Христос Воскресе!

о. Дионисий

— Воистину Воскресе!

М. Борисова

— И с его помощью мы постараемся разобраться в том, что ждёт нас в Церкви завтра, в третье воскресенье после Пасхи и на наступающей неделе. Ну, я думаю, что большинству наших радиослушателей известно, что третье воскресенье после Пасхи называется Неделя святых жен-мироносиц, но на этой неделе вспоминаются не только эти славные женщины, но ещё и два таких самых сокровенных ученика Спасителя: это праведный Иосиф Аримафейский и праведный Никодим, и мне кажется, что вот эти двое, в особенности Никодим, незаслуженно обойдены нашим вниманием. Если Иосифа Аримафейского ещё вспоминают, поскольку всё-таки захоронением тела Спасителя, снятого с креста, мы обязаны именно ему и его такой активности, надо было ещё набраться мужества пойти к Понтию Пилату, чтобы просить разрешения и успеть всё сделать.

о. Дионисий

— Да, мы поём как раз тропарь «Благообразный Иосиф», как раз вот тогда, когда вспоминаем погребение, действительно он вспоминается чаще. А про Никодима?

М. Борисова

— А про Никодима — редко и очень напрасно, мне кажется, потому что как раз, общаясь с Никодимом, Спаситель сказал много интересного, обращенного как раз именно к нам.

о. Дионисий

— Да-да-да, это действительно незаслуженно, он не акцентируется в нашем внимании, потому что та самая беседа с Никодимом имеет очень-очень глубокое, важное значение для христиан, и, в общем-то, помимо всего прочего, есть масса всяких поводов для того, чтобы подумать об этих двух святых, об этих двух персонажах Евангелия.

М. Борисова

— Ну и, кроме всего прочего, именно Никодим первым услышал слова «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную», то есть, даже раньше апостолов, даже раньше ближайших своих друзей и учеников.

о. Дионисий

— Да. А в этой вот беседе центром, напомню нашим слушателям, был этот странный вопрос, Христос говорит, что «Кто не родится от воды и Духа, не войдёт в Царство Божие», а Никодим спрашивает: «А как же может человек родиться, уже будучи рождён от матери от своей?», и Христос его так с любовью укоряет, что «ты учитель израильский, а не знаешь таких простых вещей, что есть рождение от плоти, от земли, а есть рождение свыше». И вот рождение свыше — это нечто гораздо более, в духовном плане более важное. Особенно тут есть параллель с беседой с самарянкой, потому что и там тоже говорится об источнике воды живой, и вот эта вот тема воды тоже как бы объединяет эти два повествования. Мне кажется, что для этой беседы с Никодимом важно, чтобы, читая, мы понимали для себя, что же имеет ввиду Христос, а Он в первую очередь говорит о том, что есть как бы два плана нашего бытия: бытие телесное, плотское, земное, и бытие наше духовное, высокое, одухотворенное. И вот как для одного мы рождаемся через мать, так и для другого мы рождаемся через Мать-Церковь. И вот эти вот два этажа нашего бытия, они не отметают одно другого, не отменяют, но они как бы в нашей жизни происходят, существуют параллельно, и, конечно, пересекаясь, но тем не менее, всё равно это жизнь на два этажа, так скажем. И поэтому наша обыденность всегда нас фокусирует на земном аспекте нашего существования: что есть, как меньше болеть, как выздороветь, как заработать, как воспитывать детей, но при этом при всём Христос именно Никодиму и сформулировал эту нашу главную задачу, что мы всё время должны, как некая гусеница, всё-таки мечтать о том, чтобы получить крылья, чтобы раскрыть их и чтобы взлететь. То есть наше рождение от матерей, от плоти, оно ещё не до конца нас раскрывает в полной степени, и лишь только рождение от Духа даёт человеку жизнь, настоящую жизнь по Божьим законам.

М. Борисова

— Я думаю, мы можем напомнить нашим радиослушателям, если они захотят поподробнее прочитать беседу Спасителя с Никодимом, это Евангелие от Иоанна, глава 3-я, там все эти слова можно увидеть так, как они прозвучали для Никодима в те далёкие годы. Мне кажется, с ним связана ещё одна очень важная для нас история: всё-таки он был официальным лицом, был членом синедриона, он был уважаемым в еврейском сообществе человеком, именно поэтому приходил тайно, «страха ради иудейска».

о. Дионисий

— Да, совершенно верно.

М. Борисова

— И вот это преодоление вот этого страха, когда синедрион решал будущую страшную судьбу Учителя-Спасителя, он нашёл в себе силы открыто возмутиться.

о. Дионисий

— Да. Он сказал синедриону о том, что судят ли законно человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает. То есть по поводу вот этих заочных судов, судов без особого разбирательства, и в частности, он понимает, что судят тут совершенно формально, но при этом неформально духовно, он и высказал свою позицию, которая, конечно, потонула в голосах окружающих, потому что общее настроение в этот момент в Синедрионе было совершенно иное, было, так скажем, антихристианское. И вот в этот момент его единственный голос всё-таки прозвучал, а это очень дорогого стоит.

М. Борисова

— Я думаю, что у Господа всё сосчитано, поэтому даже один голос, даже если его не услышали те, кто рядом, в вечности он всё равно будет звучать.

о. Дионисий

— Да.

М. Борисова

— Мне хотелось напомнить, что помимо памяти Иосифа Аримафейского и Никодима, Деяния святых апостолов, которые будут читаться завтра за Божественной литургией, напоминают нам ещё очень такую немаловажную для нас тему — как в принципе создавалась Церковь. У нас такое ощущение, что Церковь — это нечто выстроенное, выстроенное здание, выстроенная иерархия, выстроенное отношение мирян к этой иерархии...

о. Дионисий

— Выстроенная догматика, выстроенная библиотека.

М. Борисова

— Всё дано, а оказывается, ничего не дано, и всё это было не потому, что кто-то так придумал, а потому, что так требовала сама жизнь. И вот как раз отрывок из Деяний святых апостолов, который будет читаться завтра, рассказывает о том, как появились дьякона в Церкви, и это, мне кажется, очень важно, потому что наше отношение к Церкви сегодня хорошо бы обновить, апгрейд такой сделать, потому как у нас какие-то очень стереотипные и странные представления, порой фантастические, придуманные, неизвестно откуда вычитанные, но кажущиеся нам незыблемыми. На самом деле, Евангелие всё время нас пытается сбить с этой застывшей какой-то ледяной горки и вернуть к живой жизни.

о. Дионисий

— Да, совершенно верно, у нас какое-то ощущение, что Церковь — это организация, которая уже сама по себе существует, плодами которой просто лишь можно пользоваться, но тем не менее, читая этот отрывок, мы видим, что она не просто тогда так создавалась, она и сейчас, в общем, так создаётся, именно поэтому вот у нас с Мариной есть опыт вхождения в Церковь, которая только-только формировалась, приходы, которые только-только формировались, там происходили те же самые процессы, которые мы вот читаем в этом отрывке из Деяний, когда приходилось выбирать, кто чем будет заниматься буквально из тех, кто есть: ты будешь читать на клиросе, ты будешь полы мыть, ты будешь там собирать пожертвования, ты будешь там готовить. В следующий раз всё может поменяться, потому что кто-то не пришёл, кто-то появился новый, но в любом случае, чем важны вот эти опыты первых годов жизни в Церкви — тем, что Церковь — это не они, а Церковь — это мы. Когда ты ощущаешь, что твоё место в церкви тоже есть и тебе обязательно найдётся какое-нибудь дело в этой общине твоей. И точно так же мы читаем, что когда апостольская община делала первые шаги, возникли проблемы, и из решения этих проблем стали возникать вот эти разделения ролей, как скажем по-современному, что «вдовицы их были пренебрегаемы в ежедневном раздаянии потребностей, тогда двенадать апостолов, созвав множество учеников, сказали: нехорошо нам, оставив слово Божие, пещись о столах. Итак, братия, выберите из среды себя семь человек изведанных, исполненных Духа Святого и мудрости, их поставим на эту службу. А мы постоянно пребудем в молитве и служении слова». Вот после этого были избраны дьяконы, первый из них это Стефан, а также Филипп, Прохор, Никанор, Тимон, Пармен и Николай Антиохиец, как раз именно им была поручена эта роль — организовывать внебогослужебную жизнь, социальное служение, так скажем, организовывать раздачу еды или сбор пожертвований, ну и конечно, им на службе тоже присутствовать и прислуживать, поэтому дьяконы — это сейчас, в общем-то, существует такой чин в нашей церковной жизни, хотя мы замечаем с каждым годом, что все меньше и меньше дьяконов у нас сейчас в храмах находится, эту роль либо берут на себя священники, если она касается богослужебных необходимостей, либо поручают мирянам или мирянкам даже.

М. Борисова

— Но в этом нет ничего нового, поскольку в советские времена и за неимением особо большого количества мужчин-мирян иногда таким пожилым женщинам благословляли выполнять обязанности алтарниц.

о. Дионисий

— Да-да-да.

М. Борисова

— Ну, как говорится, применяясь к обстоятельствам.

о. Дионисий

— Совершенно верно. Это такая, в общем-то, до сих пор существующая даже монастырская практика, я имею в виду женские монастыри, в которых женщины уже преклонного возраста, но ещё стоящие крепко на ногах, могут выполнять какую-то нехитрую работу в алтаре, которая, конечно, не касается непосредственно каких-то священнодействий, но тем не менее, без которых невозможно — ну представьте, священник молится и благословляет Дары, а ему надо разжечь кадило, руки у него при этом будут все измазаны, а при этом ему надо вот со Святым Хлебом, с Телом Христовым его готовить для Причастия, конечно, без помощи невозможно, и тут уж благодарим тех женщин, которые откликнулись на эту роль. Ну, наверное, ещё надо пару слов сказать об Иосифе Аримафейском, потому что Иосиф Аримафейский тоже, в общем-то, человек, вот для меня Иосиф и Никодим — это два святых, которые показывают, что христианство, оно не локально для какой-то социальной страты, как сейчас говорят, это не только для бедных, это не только для неучёных, потому что даже в евангельской, в апостольской общине нашлось место и для человека образованного, каким был Никодим, и для человека, имевшего достаточное состояние, каким был Иосиф Аримафейский. На самом деле христианство — это учение для абсолютно каждого человека, каким бы он ни был, богатый, бедный, образованный, необразованный, разной национальности, тем не менее откликнуться на евангельский призыв может каждый. И вот Иосиф Аримафейский, который пожертвовал свой гроб, это достаточно дорогое, конечно, предприятие.

М. Борисова

— Я думаю, что сегодня многие горожане прекрасно представляют себе, сколько стоит место на кладбище в черте города.

о. Дионисий

— Да, наверное, а тут ведь, на самом деле, у евреев было особое отношение к погребению именно в Иерусалиме, Иерусалим и вообще столица, любая столица — это всегда дорогая земля, и вот купить себе такое место на кладбище на дорогом, заказать себе погребальную пелену, в которой был потом завернут наш Спаситель и, возможно, именно она и хранится сейчас в городе Турин, это, в общем-то, дела, в которых поучаствовал Иосиф Аримафейский, и мы ему, конечно, за это тоже должны быть благодарны.

М. Борисова

— Напоминаю нашим радиослушателям, в эфире радио «Вера» программа «Седмица», с вами Марина Борисова и настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове, протоиерей Дионисий Крюков. И как всегда, по субботам мы говорим о смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. Но, как мы уже сказали, воскресенье называется Неделя святых жен-мироносиц, и, собственно, им, их подвигу посвящен отрывок из Евангелия от Марка, из 15-й главы, начинается это 15-й главой 43-м стихом и заканчивается в 16-й главе 8-м стихом, это как раз повествование о том, как женщины пришли помазать ароматами тело своего погибшего Учителя, и вместо Него нашли там Ангела, сообщившего, что Учитель их Воскрес. Ну, вообще вся эта история хорошо известна, я не знаю, есть ли смысл нам обращаться подробно к самому тексту, единственное, что там есть такой нюанс, что ли, почему вот говорится об Иосифе и Никодиме, то есть такие люди, опасавшиеся потерять свое положение из-за того, что вот они стали учениками Христа, говорится о апостолах, которые почему-то отсиживались с закрытыми дверями, предавались унынию и боялись, как теперь жить, и что с ними будет. И вот женщины, ну, вы, наверное, со мной согласитесь, что когда умирает близкий человек, то все хлопоты по организации похорон, поминок и всего вот организационного процесса с этим связанным, как правило, берут на себя женщины в семье.

о. Дионисий

— Абсолютно соглашусь, я это вижу каждый день буквально, ну и слушатели, наверное, тоже имеют такой опыт.

М. Борисова

— И вот, собственно, тут произошло ровно то же самое: женщины почувствовали, что нехорошо, нельзя пренебрегать обычаями, связанными с погребением, и как только суббота закончилась, они решили, что все-таки эти обычаи нужно исполнить. И вот награда: они видят отваленный от гроба камень, они видят Ангела, который сообщает им радостную благую весть. Но реакция: «Выйдя, побежали от гроба, ибо объял трепет и ужас, и никому ничего не сказали, потому что боялись». Вот для меня парадоксальный итог, казалось бы: ну вот всё, счастье, ты должен прыгать на одной ноге и кричать всем о том, что вот свершилось счастье, о котором говорил Учитель, а реакция сугубо противоположная.

о. Дионисий

— Да, это как раз показатель того, что они шли туда не для того, чтобы, не повинуясь некоей интуиции увидеть пустой гроб, а наоборот, они же действительно хотели сделать нечто с мертвецом, им нужно было совершить определённые ритуалы, но для себя я объясняю это так: дело в том, что когда существуют большие события, потрясающие жизнь целого города, то, конечно, в этот момент очень много всяких событий, которые на тебя наваливаются, и которые явно тебя, как сейчас, наверное бы, сказали — депрессируют. Психологи говорят, что очень важно бороться с этим рутинной работой, то есть тем, что вот постоянно делать то, что необходимо. И женщины это всегда очень хорошо знают, они не будут лежать, отвернувшись лицом в стенку, они будут мыть полы, они будут готовить, они будут заботиться о детях, они будут консервировать, несмотря на то, что предсказано, что завтра начнётся конец света. Я думаю, что вот эта вот некая такая поведенческая модель, она именно из этой области, когда женщины просто пошли выполнить то, что им нужно, но удивительно, что они увидели то, что и не ожидали. Один мой знакомый священник говорит: «Да понятно, почему Христос сначала женщинам явился, потому что они самые болтливые, они разнесут эту весть по всем городами весям». Ну, я ему возражаю: да, но при этом при всём, они всё-таки увидели и никому ничего не сказали, их действительно оторопь некая взяла, но в этом во всем всё-таки есть какой-то смысл, что, несмотря на всю эту женскую хрупкость, нерациональность, какую-то, возможно, интуитивность, всё-таки именно их Господь избирает для того, чтобы им объявить эту главную весть, они услышали Ангела, который сказал, что «Того, кого вы ищете, Его здесь нет, Он Воскрес». Они первые свидетели, а это очень как бы, ну, честь не честь, но это действительно важный факт, что именно они первые, кто об этом узнали.

М. Борисова

— Знаете, мне кажется, что история Церкви за два тысячелетия много раз показывала примеры, что равноапостольных жен всего пять, а в тяжелые времена женщин, которые выносили на своих плечах тяжёлые испытания Поместных Церквей, имя им даже не придумаешь, их как звёзд на небе, не зря же ещё в конце XX века многие проповедники особо выделяли роль женщин в XX веке, которые буквально вот на своих плечах вынесли все гонения и не дали Церкви закрыться, потому что даже когда оставались считанные храмы на большой территории, они умудрялись туда и приезжать, и привозить какое-то вспомоществование священнику, и продуктами помогали, и вообще делали всё, чтобы только не закрывались храмы, и эта верность в каких-то, казалось бы, житейских проявлениях, она дорогого стоит, хотя апостольское служение не даётся женщинам, вот не их это, не надо женщине учить.

о. Дионисий

— Ну, как вам сказать, в общем-то, история уже XX и XXI веков говорит о том, что женский голос в Церкви всё более и более слышен становится, и мало того, в общем-то, голос мирянок слышен так же громко, как и голос священников, в общем-то, проповедников мужчин, они, конечно, существуют, но либо они священники, либо это женщины, в частности, вот на радио «Вера», на других церковных площадках, платформах, и это показатель того, что женщины чувствуют глубоко и говорить могут умно и доходчиво, в этом, как известно, богатство Церкви, которая использует все дары, которые есть в распоряжении у неё. Хотя для античного мира, действительно, женщина — это недочеловек, а в античное время, мы с вами прекрасно помним: «пять тысяч человек, не считая жён и детей».

М. Борисова

— Вы знаете, это у евреев ещё более лояльное было отношение, всё-таки Ева была первой женщиной, она была помощницей человеку, а в античном мире первой женщиной земной была Пандора, которой дали сосуд запечатанный, она умудрилась от любопытства туда засунуть нос, и все несчастья мира обрушились на несчастное мужское население планеты Земля.

о. Дионисий

— ...как думали античные греки

М.Борисова

— Ну, по крайней мере, ящик Пандоры так и остался в культуре на века. Вы слушаете программу «Седмица», с вами Марина Борисова и настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове, протоиерей Дионисий Крюков. Мы ненадолго прервемся, вернемся к вам буквально через минуту, не переключайтесь.

М. Борисова

— Еще раз здравствуйте, дорогие радиослушатели, продолжаем программу «Седмица», в которой мы каждую субботу с помощью наших гостей стараемся разобраться в смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья предстоящей недели. С вами Марина Борисова и настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове, протоиерей Дионисий Крюков. И мы продолжаем разговор о наступающей неделе, которую мы все так и по названию воскресенья продолжаем называть Неделей жен-мироносиц, хотя воспоминания о женщинах там присутствуют даже в церковном календаре, так уж вышло в этом году — 2 мая мы будем вместе со всей Церковью вспоминать блаженную Матрону Московскую, и здесь, мне кажется, это удивительно важный человек для нашего восприятия церковной святости, потому что вообще первая реакция на первое её жизнеописание, появившееся в 90-е годы, у меня лично до её канонизации, было сугубо отрицательной, потому что несмотря на то, что эту книгу написала женщина, лично знавшая блаженную Матрону, книга была какая-то чудовищная совершенно, она такая была языческая, такая какая-то оккультная, что невольно возникал скепсис к предмету описания, казалось, что это вообще-то такой псевдосвятой. Но слава Богу, что комиссия по канонизации опиралась не на эту книгу, а на совсем другие источники, и когда появились более взвешенные описания жизни блаженной Матроны, стало понятно, что ничего общего с тем ужасом, который вначале был вброшен в умы неокрепшие наши...

о. Дионисий

— Вы имеете в виду книгу Зинаиды Ждановой, да?

М. Борисова

— Да, да. Оказалось, что всё было совсем не так, и мне показалось, что очень важные есть моменты в её биографии, и в особенности касающиеся детства. Вы представляете, вот, в общем, не в очень благополучной крестьянской семье, где и так уже трое детей, рождается больная девочка, слепая от рождения, инвалид. Но если там что-то с центральной нервной системой или там с руками-ногами, это как-то ещё можно приспособиться, а тут слепой ребёнок, что с ним делать? Вообще, родители мечтали сдать её в приют, но поскольку сразу не получилось, какое-то время она в семье прожила, и вот это удивительное состояние, когда весь мир против тебя. Младенец, ну, возьмите любого зрячего ребёнка, год, два, три, когда он начинает познавать мир, когда он начинает как-то с этим миром взаимодействовать, посмотрите, сколько интересного можно от этого чистого первого взгляда на мир взять для себя, взрослого, который уже так мир не видит. А здесь ещё нет внешних образов, есть только внутренний, то есть человек начинает познавать мир изнутри, а поскольку внешний мир его всё время каким-то образом шпыняет.... Ну, дети, они такие, в общем, естественно, сложность взаимодействия здоровых детей с не совсем для них привычными, она и тогда существовала, она и сейчас существует, если взрослые не помогают целенаправленно приучать детей общаться с детьми-инвалидами, то такие же эксцессы, когда дети травят своего больного товарища, что греха таить, и сегодня нередки.

о. Дионисий

— Именно поэтому сейчас так популярны идеи инклюзии как раз вот детей-инвалидов в детскую среду для того, чтобы они учились быть сострадательными к тем, кто рядом с тобой, но отличается от тебя физическим здоровьем.

М. Борисова

— Но посмотрите, как удивительно, вот ребёнок, которого отовсюду гонят, слепой ребёнок, проторивает себе дорогу в церковь, ей в церкви хорошо, там её никто не шпыняет, никто ничего от неё не хочет, но есть очень трогательная подробность: она по ночам пробирается в красный угол и, как с куклами, играет с иконами. Я пыталась понять, что происходит в голове ребёнка, который не видит внешние предметы, как происходит проникновение, ведь для того, чтобы играть с иконой, нужно себе представить эту икону, как мне кажется, или как-то увидеть её каким-то другим зрением, потому что иначе как, ну, дощечка и дощечка, и что, и чем она отличается от, простите моё кощунство, от какой-нибудь доски, на которой режут хлеб?

о. Дионисий

— Ну, позволю себе немножко пофантазировать, я не знаю, как жила маленькая Матрона, но знаю, что в народном православии достаточно много икон, которые литые. Возможно, она именно этими иконами играла, а через вот этот рельеф на этих иконах можно как-то и ощутить и ту идею, которую эта икона несёт. Как раз, кстати, сейчас очень важная тема, когда для слепых детей делают, как раз такая очень актуальная, получается, подробность: делают иконы резные, с высоким рельефом для того, чтобы дети могли ощутить изображение своими пальцами, а не своими глазами. Возможно, что-то подобное было и тогда. Но в принципе, конечно, любой ребёнок, он старается то, что ему дорого, включить в свою жизнь, а для неё самое дорогое, судя по всему, изначально было то, что связано с церковью, то, что связано с Богом.

М. Борисова

— Но потом к её слепоте добавляется паралич ног. И вот дальше этот человек живёт всю свою жизнь в состоянии гонений, мало того, что в детстве её все шпыняли и не хотели, и была она нежеланным и нелюбимым ребёнком даже в собственной семье, но ей суждено было жить в ХХ веке, когда любого церковного человека гнали и не хотели, а она ещё практически бомж, и она живёт из милости в разных домах верующих людей. И её прячут, потому что несколько раз было, когда её вместе с другими попадавшими по спискам под выселение или под аресты её должны были взять, и за какое-то считанное время перед этим её перевозили в другое место. Удивительно то, что большее количество людей, которые сейчас как паломники идут в Покровский женский монастырь в Москве, чтобы поклониться мощам блаженной, попросить её молитв, ждут каких-то чудес. И вообще отношение к блаженной Матроне какое-то очень, как сказать, простите опять моё кощунство — потребительское, от неё всё время ждут каких-то удивительных открытий, каких-нибудь вещих снов, каких-нибудь разрешений проблем удивительным образом, а ведь на самом деле, большую часть жизни это человек-инвалид, человек, которому, кроме молитвы, другого дела на земле нет, и она всю жизнь этим делом и занимается, она всю жизнь молилась и просила об исцелении больных. А всё, что связано с какими-то пророчествами, ну, я думаю, что у людей, настолько глубоко погружённых во внутренний мир, бывают какие-то непостижимые для нас откровения, не только у святых, наверное, и, в общем, у вполне обычных людей, но не это было главным наполнением её жизни, она не Ванга, и это пророчество не было главным её служением. Её главным служением была молитва за больных.

о. Дионисий

— Да. А ещё вот то, на что вообще никто не обращает внимания, мне недавно эта мысль пришла в голову: ведь вся её жизнь, на самом деле, зависела от других людей, она же не могла сама ни передвигаться, ни приготовить себе, то есть как-то это остаётся за кадром, что достаточно большое количество людей вокруг неё всё время ей помогали. Мне кажется, что об этом тоже стоит задуматься, что, в общем-то, не будь тех людей, которые её любили, которые её ценили, которые к ней относились именно с таким почтением, то жизнь её бы не состоялась, или она бы закончилась гораздо раньше, а всё-таки при её таком, явно инвалидном существовании вокруг неё всё время было достаточно много людей, которые ей во всём помогали, то есть, в общем-то, она не сама по себе, Бог через людей действовал, помогая ей, и она же в ответ помогала людям, тем самым, как бы отдавая свою благодарность Богу. Вот это вот, мне кажется, важно, то, что мы существуем не сами по себе, не только с нашими проблемами, а мы все взаимосвязаны друг с другом, и наше отношение друг с другом — это проекция на наше отношение с Богом, и наоборот, наше отношение с Богом — это наша проекция на людей, вот об этом точно не стоит забывать, потому что, когда мы исключительно только хотим сиюминутных разрешений, а когда нам важно получить то или иное разрешение от нашей проблемы, Бог тут является лишь только каким-то вот орудием этого, или святой является орудием этого, но мы должны понимать, что наше существование в этом мире связано с окружающими гораздо более тесно, и от нас требуется подобный же ответ, мы не просто должны прийти, отдать денежку за свечку, поклониться мощам, взять цветочек и уйти, наша жизнь должна, в общем-то, строиться по другим законам совсем.

М. Борисова

— На самом деле, мне кажется, что люди, которые были рядом с блаженной Матроной на протяжении её земной жизни, они тоже спасались, причём, я думаю, что вряд ли они так расценивали свои взаимоотношения с ней. Зачастую ведь, посмотрите, люди, которые помогают сейчас детям-инвалидам, или волонтёры в хосписах, или паллиативной помощью занимаются, посещают пожилых людей, хронически больных — казалось бы, ведь ничего такого возвышенного, совсем наоборот, потому что уход за недееспособным человеком — это довольно грязная работа, если можно так сказать, и тяжёлая, и физически тяжёлая, и морально тяжёлая. И никто, я думаю, из этих людей не думает, что он великий подвиг совершает и спасается, это просто вот потребность, что ли, я не знаю, это что-то очень важное, на что мы не обращаем внимания. Но мне кажется, в этом взаимоотношении есть ещё один нюанс, ещё меньше обсуждаемый: если ещё находится немалое количество людей, готовых помочь, кто-то надолго, кто-то хотя бы эпизодически, но это такое вот повеление сердца происходит достаточно часто. Гораздо сложнее принять помощь. Если ты инвалид, возможно, ты не имеешь выбора, но если ты ощущаешь себя дееспособным, ну вот такие обстоятельства жизни, вот так сложилось, и ты понимаешь, что, наверное, есть рядом люди, которые небезразлично к тебе относятся, и, наверное, они помогут, но переступить внутри себя этот барьер: ну как же так, я вот вроде всё могу сам... И вот этот последний барьер, он бывает непреодолим, я знаю людей, которые впадали вот в эту ужасную депрессию именно потому, что не могли заставить себя принять помощь.

о. Дионисий

— И я тоже такие знаю. Конечно, крайности есть и в ту, и в другую сторону. Есть люди, которые остро нуждаются, но не согласятся, никому не покажут то, что они нуждаются, и это, казалось бы, какая-то такая высокая позиция, но никакая невысокая. Настолько же, в общем-то, мне кажется, такой же перекос, как у человека, который бесконечно только просит от других помощь, хотя многое из того, в чём нуждается, мог бы сделать и сам. Мы должны понимать, что мы нечто единое, потому что Церковь — это организм, организм, в котором есть разные клетки, разные органы. Вот разговаривая о блаженной Матроне, это лучше всего понять: вот человек не имеет ног, вот человек не имеет глаз, но кто-то другой является его ногами, кто-то другой является его глазами или его руками, потому что Церковь — это тело Христово, в котором у каждого есть свои функции. И вот понимать, что мы не сами по себе спасаемся, а именно сообща спасаемся — это важная очень задача для любого христианина. Это не наше личное дело, оно, безусловно, проходит через нашу личность, через нашу душу, через наше сердце, но при этом при всём, проходя там, эти нити связывают с сердцем, душой других людей, которые являются вот таким вот общим организмом, в котором есть своя общая система, всё нас соединяющая, это каналы, по которым идёт не кровь, а благодать Святого Духа.

М. Борисова

— Напоминаю нашим радиослушателям, в эфире радио «Вера» программа «Седмица», в которой мы каждую субботу стараемся разобраться в смысле и особенностях богослужения наступающего воскресенья и предстоящей недели. С вами Марина Борисова и наш сегодняшний гость, настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове протоиерей Дионисий Крюков. На этой неделе мы постепенно приближаемся к таким нашим историческим священным датам, скоро у нас День Победы. Так уж сложилось, что предвестником нашей победы исторической стал святой великомученик Георгий Победоносец, память которого мы празднуем 6 мая, и мне кажется, что так уж получилось, что иконописные изображения и даже специально отдельно существующий праздник «Чудо Георгия о Змие» — все это уводит наше восприятие этого святого в такую легендарную, что ли, область. Мне кажется, что мы незаслуженно забываем подвиг реального великомученика, там в его жизни столько важных для нас, мне кажется, таких поучительных примеров, там есть о чем подумать, даже несмотря на то, что дальше следуют вот эти вот удивительно легендарные сюжеты, которые запечатлены и в иконах, и в гербе Москвы, и в нашем сознании, и в нашей памяти.

о. Дионисий

— И даже в наших денежках.

М. Борисова

— Так вот, почему из множества святых воинов именно святой Георгий у православных практически приравнен внутренне по ощущению к Архангелу Михаилу? Святых воинов очень много, с древних времен до наших буквально, включая адмирала Ушакова, но все-таки отношение к святому Георгию, оно совершенно уникальное для православного сознания.

о. Дионисий

— Разгрести этот сложный вопрос не так-то просто. Я об этом думал, когда сегодня шел на нашу программу, и хочу сказать, что тут немаловажным фактором, на мой взгляд, является то, что все-таки святой Георгий является покровителем наших великих князей, потому что именно Ярослав Мудрый был крещен с именем Георгий, его сын в дальнейшем построил в Новгороде Юрьев монастырь, Юрий Долгорукий, а Юрий и Георгий — это, как известно, одно лицо, его покровитель тоже был Георгий, и Георгиевский собор в Юрьев-Польском тоже был построен им, как вот такое приношение своему небесному покровителю. Вообще Георгий — это такое великокняжеское, царское имя, и для царствующего рода всегда является таким вот важным святым, охраняющим его. Да, в средневековой, да и в античной, и в новейшей истории тоже такие вещи отражаются в жизни страны, когда покровитель царствующего рода или какой-то личности, монарха какого-то, является защитником не только его персонально, но и всего народа, и в этом смысле мы имеем огромное количество икон и памятников архитектуры, изображений всевозможных в иконописи, в стенописи. Но, кстати, он ведь почитается не только на Руси, он также почитается как главный святой, я думаю, что главный, в Грузинской Церкви, и даже, что для меня было неожиданно — в Англии. Это тоже, как вот у нас Николай Чудотворец считается, что после Богородицы это святой «номер один», также вот в Англии, в Грузии это тоже святой великомученик Георгий. И, конечно же, с ним было связано очень много всяких чудес, апокрифов, литературы того времени, ведь надо понимать, что люди того времени не имели развлекательной литературы, там вся литература имела какой-то религиозный сюжет. И то популярное чудо Георгия о змие, которое мы знаем хорошо по этим многочисленным изображениям, в том числе и на гербах, оно ведь одно из нескольких десятков разных чудес, где рассказывалось о том, каким образом уже посмертно Георгий являлся и спасал, помогал, вытаскивал из беды какого-нибудь человека. Но действительно, ваш вопрос очень и очень актуален, за всем этим, мне кажется, важно заглянуть, а что же, какой же именно нравственный урок дает им его житие?

М. Борисова

— Ну, что прекрасное начало жизни, вполне себе, ну, III век, христианская семья, причем такая, вполне обеспеченная, поскольку когда 20 лет было Георгию, и он остался сиротой после смерти матери, она ему вполне такое ощутимое наследство оставила. И вообще все хорошо, пошел он к императору на службу, был у императора в милости, все замечательно, император хороший — Диоклетиан, к христианам относился вполне лояльно, за исключением последних нескольких лет. И все бы хорошо, да что-то нехорошо, прям как в сказках в русских народных, потому что, когда начались гонения, тут еще, ну как, мы считаем, что совпадений в жизни не бывает, что все каким-то образом увязано, но так получилось, что первый эдикт, который ознаменовал начало гонений, был оглашен, когда Георгий был в Никомиди́и, а там это еще сопровождалось...Знаете, чем больше читаешь церковную историю, тем больше убеждаешься, что место очень многое определяло, потому что в зависимости от города отношение разных религиозных общин бывало чрезвычайно разное. И вот в Никомидии христианская община какому-то количеству людей так насолила, что в результате сожгли кафедральный собор, и вообще, собственно, гонения начались не с эдикта императора, а с инициативы снизу. И плюс после этого еще вот такая незадача, ну как было принято в те времена: прибивается к воротам главного храма или главного здания в городе указ императора, который начинается с того, что, во-первых, пострадали прежде всего военные, потому что чистка рядов началась с христиан в армии, и там было и предписание сжигать всю атрибутику, касающуюся христианской веры, плюс понижение всех в должностях, плюс возвращение всех отпущенных рабов в рабское состояние, то есть сразу так очень ощутимо по очень многим людям. И вот любимец императора, вполне себе благополучный военный, подходит к этой двери и срывает этот указ, то есть это называется «вызываю огонь на себя». Это настолько вызывающе, настолько это вот пощечина императору.

о. Дионисий

— Демонстративный жест.

М. Борисова

— Да. И дальше, ну, естественно, дальше пытки, дальше казнь. Но вот поразительно, что это очень благополучный человек и человек, который не готовился к тому, что, говоря таким сниженным сегодняшним сленгом: на Церковь так «наедут» сверху. Вот, вы знаете, может быть, это немножко перебор, но мне кажется, то, что происходит сегодня на Украине, это нечто очень напоминающее, то есть жила-была православная Украина, и всё было вполне как-то в рамках объяснимого, и вдруг происходит то, к чему не готовились. Не готовились, что всё будет так резко, не готовились, что всё будет так безапелляционно, не готовились так, что никто не поможет. И вот не нашлось, к несчастью или, ну, так уж такая судьба Украинской Православной Церкви, в этот момент не было в ней патриарха Гермогена, который стал бы рассылать по приходам и епархиям грамотки с призывом встать за веру православную. А здесь вот один человек, он вообще, ну как, один в поле не воин, говорит пословица, а оказывается, что воин бывает и один в поле. Поэтому мне кажется, что это не совсем понято благодаря её такой популярности фигуры святого.

о. Дионисий

— Ну, а с другой стороны, на мой взгляд, его подвиг заключался в том, что действительно, он возвысил свой голос и сказал своё отношение, рискнув, действительно, он понимал, на что он шёл, то есть, в общем-то, это был его, как я уже сказал, такой демонстративный жест, за которым он прекрасно понимал, что последует, а последуют пытки и казнь. Причём он выступил, он не просто распрощался своим благополучием, со своим каким-то там безбедным довольствием, он понимал, что он вступает на территорию своего уже мученического финала. Диоклетиан, в общем-то, тоже император, который ратовал за веру отцов, ему надо было, чтобы в народе была общая идея, ему казалось, что христиане эту идею расшатывают, и поэтому он пытался вот это инакомыслие искоренить, и тем самым ещё больше сплотить людей. Но Георгий решил, хотя, я думаю, что он ничего не решал, он просто сказал так, как его совесть, как его сердце ему подсказывало, он просто вышел и заявил о том, что он христианин, не считая для себя возможным прятаться и скрывать свою веру. У нас ведь жизнь наша, она вся состоит из каких-то компромиссов, мы всё время хотим найти себе какое-то удобное местечко, куда мы запрячемся, и вроде как остаёмся, с одной стороны, верными Богу, а с другой стороны, в общем-то, и мир наш нас как-то особенно не трогает, и мы живём по его закону, а вот в какой-то момент приходится выходить на поверхность и говорить о том, что является для тебя основой твоей жизни.

М. Борисова

— Ну, если внимательно читать Евангелие, затем там и есть притча о неблагоразумном богаче, он тоже был приличный человек, ну, состоятельный, ну вот много он собрал урожая, не влезает в амбар. Вполне логично...

о. Дионисий

— Кто бы из нас по-другому бы поступил?

М. Борисова

— Да, вполне логично снести старый амбар, построить новый побольше. И что? Завтра всё отнимется у тебя, и зачем тебе этот новый амбар? Не о том ты думаешь, это называется.

о. Дионисий

— Ну да. Всё-таки, напомню, что перед нами Неделя жён-мироносиц, и это неделя, которая показывает значимость конкретных дел, дел, в которых у нас, как правило, преуспевают женщины, то есть даже не просто женщины, но женщины определённого склада, именно марфы. Хотя Мария тоже для нас ещё более, так сказать, высокий идеал, но тем не менее, всё-таки именно этим марфам мы во многом благодарны, и они сохраняют нашу жизнь, нашу церковную жизнь. Поэтому вот я бы хотел, чтобы мы, независимо от того, кто наши радиослушатели, женщины, мужчины, дети, старики, тем не менее, помнили о том, что есть большая ценность непосредственного реального действия, которое направлено на помощь ближним, мне кажется, что пусть это будет лейтмотивом нашей предстоящей недели.

М. Борисова

— Спасибо огромное за эту беседу. Вы слушали программу «Седмица», с вами были Марина Борисова и настоятель храмов Михаила Архангела в Пущине и Рождества Богородицы в Подмоклове. Слушайте нас каждую неделю, до свидания и не забывайте — Христос Воскресе!

о. Дионисий

— Воистину Воскресе!

---

Все выпуски программы Светлый вечер

• «18-е воскресенье по Пятидесятнице. Память отцов 7 Вселенского собора». Прот. Федор Бородин
• «17-е воскресенье по Пятидесятнице». Протоиерей Максим Первозванский
• «16-е воскресенье по Пятидесятнице. Покров Пресвятой Богородицы». Протоиерей Максим Первозванский