Навалило снега... Как давно не было. Скажут: Так хорошо, русская зима, наконец, нас посетила! Да, конечно, хорошо. И красиво: прихожане взахлеб фотографируют каждую ветку деревьев, обсыпанных снегом. Хорошо...
Но мне-то понятно, что и на колокольне тоже снег сантиметров на двадцать! Его же убрать надо, а то... Что? Главное — это под педалями благовестников вычистить снег, чтобы наледь не образовалась. Потому что тогда язык колокола при нажатии педали до юбки колокола не достанет, как звонить?!
Почистил звонарь, что успел до утреннего звона. Вроде нормально стало. Но ходить по настилу нельзя: снег налипает на ботинки, и они станут скользить по педалях при звоне.
Но на другой день ударил мороз. И солнце осветило заснеженную Москву. И еще несколько дней подарил Господь бесснежных. И, о чудо! — снег стал постепенно исчезать с деревянного настила второго яруса колокольни, со звонарского места, из-под педалей. Исчезает там, где и не чистили.
И тут вспомнил звонарь свою основную профессию — гидрологию. Возгонка! Вот в чем всё дело!
Кто бывал в Забайкалье, тот знает, что там снежный покров невелик, ну, хоть по сравнению с Русской равниной. Но не только потому, что осадков там меньше, а еще из-за возгонки снега. При сильных морозах и солнечных днях снег не тает, а сразу переходит в пар и возгоняется в небо. Странно? Да нет. Всем наверняка памятна ситуация с разлитым на скатерть йодом. Хозяйки знают, что скатерть вовсе не надо скорее стирать. Следует просто подождать, и на другой день от пятна йода не останется и следа: йод возгонится.
Вот так и снег под зимним солнцем. Оно не греет, оно просвещает снег, и он, не тая, возносится к небу.
На следующий день звонарь поднялся на колокольню и видит: доски настила частично обнажились, значит снег вознесся под благодатными лучами Солнца, не оставив никакого темного следа. Эх! Нам бы так...
Комната, где дети не плачут. Дарья Кравченко
Помню, как сейчас. Вечер. Я смотрю на недоклеенные обои в коридоре нашей квартиры и говорю мужу, что необходимо срочно доделать ремонт до рождения нашего малыша. Он попросил успокоиться и забыть о ремонте. Я еще раз спрашиваю про некупленные шторы, но Илья только улыбается в ответ. Все будет хорошо.
Ночью мне на самом деле стало не до ремонта. Меня на восьмом месяце беременности забрала скорая помощь в роддом. Я смутно помню, что было дальше. Помню долгую дорогу и тусклый свет в карете скорой. Все время в дороге я молилась Богородице, чтобы у меня родился здоровый малыш. Молилась, потому что вероятность родить здорового ребенка на таком сроке невелика.
На следующий день, в 14:40 на свет появился мой недоношенный богатырь. Да, именно так назвали реаниматологи нашего Луку, ведь родился он весом 3 кг, а это для восьмимесячного малыша — чудо. Только я, вытирая слезы на усталом лице, знала, что материнская молитва может и не такое! Тем не менее нас положили в отделение патологии для новорожденных. Формально ребенок считался недоношенным.
Вечером я стояла в больничном коридоре патологии в очереди за порцией рыбного супа. И мой взгляд случайно скользнул в палату с множеством кувезов, разной медицинской аппаратуры трубок, проводов и маленьких иконок. Я шагнула в эту комнату и оцепенела. В кувезах лежали новорожденные недоношенные дети, точнее, что-то очень похожее на детей. Ведь вес тех деток — от 300 грамм до 1 кг.
Дети не плакали, лишь изредка раздавался звук сирены, если у кого-то из малышей заканчивался кислород. Тогда медсестры быстро бежали налаживать процесс подачи воздуха.
Мой случай для мам, которые находились в этой патологии, был мечтой. Ведь я лежала рядом со своим здоровым малышом, а их детки не могли не дышать, не согреваться без помощи аппаратуры.
Тем не менее в этой палате для недоношенных малышей было спокойно и благодатно. Там было много икон и какого-то тепла. Тогда мне казалось, что деток греют не аппараты, а маленькие затертые иконки, висевшие над кувезами. Позже я познакомилась с заведующей отделением. Она оказалась верующим человеком. «Конечно, молюсь за этих крошек — рассказала она — Бог милостив!»
Те пару недель, проведенные в детской патологии, мне многое показали: например, как сильна материнская молитва. Не преувеличу, если скажу, что нашего Луку Бог спас по Своей Милости, по моим молитвами и заступничеству Пресвятой Богородицы. Мы вымолили его той ночью.
Это чудо — держать на руках недоношенного, но здорового ребенка.
Я больше не ропщу, когда что-то не ладится, не расстраиваюсь, когда не получаю просимого. Когда кажется, что в моей жизни все совсем плохо, я вспоминаю ту комнату, в которой дети не плачут и тихо шепчу Богу: «Слава Тебе, Господи, за все!».
Автор: Дарья Кравченко
Все выпуски программы Частное мнение
«Послушание»
Выхожу ранним утром на улицу и слышу привычный звук — это дворник Петрович метёт дорогу вдоль дома. У меня звук метлы — соприкосновение берёзовых прутьев с асфальтом — часто вызывает воспоминания из прошлого. Когда-то в юности я приехал потрудиться в мужской монастырь. Монахи обители, взглянув на мою худощавую фигуру, не стали направлять меня на тяжёлые работы. Поручили поддерживать монастырскую площадь и дорожки в порядке.
Так я и проходил две недели с метлой в руках. Как сейчас помню длинную дорожку от братского корпуса, в котором жили монахи, к главному храму. За долгую осеннюю ночь её покрывали опавшие листья, и мне предстояло их убирать. Час-полтора работы и дорожка вновь чистая. Очень нравилось мне это послушание, так в монастыре называют определённые виды работ. С тех пор я неравнодушен к звукам метлы и при случае помогаю нашему дворнику.
Вот и сейчас я подхожу к нему и говорю: «Петрович, здорово! Возьми, подержи». Передаю ему свою сумку, беру метлу и начинаю мести дорожку. Петрович улыбается, он рад перекинуться со мной парой слов. Я тоже рад с ним поговорить и вспомнить своё монастырское послушание.
Все выпуски программы Утро в прозе
18 мая. О подвигах и чудесах Великомученицы Ирины
Сегодня 18 мая. День памяти Великомученицы Ирины, жившей в первые века христианства.
О её подвигах и чудесах, — священник Августин Соколовски.