«Древнерусское церковное пение». Прот. Дмитрий Кулигин, Маргарита Чувикина

У нас в гостях были настоятель храма Державной иконы Божией Матери протоиерей Дмитрий Кулигин и творческий руководитель всероссийского фестиваля «Истоки» Маргарита Чувикина.

Разговор шел о том, как сейчас возрождается древнерусское церковное пение, и как этому способствует Фестиваль православных певческих традиций.

---

Марина Борисова:

«Светлый вечер» на радио «Вера». Здравствуйте, дорогие друзья. В студии Марина Борисова. И сегодня со мной и с вами этот час проведут настоятель храма в честь иконы Божией Матери «Державная» на улице маршала Жукова в Санкт-Петербурге протоиерей Дмитрий Кулигин.

Протоиерей Дмитрий Кулигин:

— Добрый вечер, дорогие радиослушатели.

Марина Борисова:

— И Маргарита Чувикина, творческий руководитель Всероссийского фестиваля «Истоки».

Маргарита Чувикина:

— Добрый вечер.

Марина Борисова:

— Мы сегодня собрались в этой студии не просто так, а по поводу. По поводу как раз фестиваля «Истоки», который, насколько я понимаю, второй год подряд проводится.

Протоиерей Дмитрий Кулигин:

— Да, совершенно верно.

Марина Борисова:

— До этого были более камерные встречи певцов.

Протоиерей Дмитрий Кулигин:

— Да, вы очень точно охарактеризовали, именно камерные. Мы их даже не называли концерты, а именно встречи, потому что была изначально, это был еще далекий 2006 год, была одна встреча в неделю жен-мироносиц. Почему? У нас верующих в белых платочках с советского времени полным полно, слава тебе Господи, и сейчас я в студии сижу, и меня тоже окружает сплошной женский коллектив. И поэтому у меня такая идея возникла именно в жен-мироносиц провести такую встречу тех, кто хотел бы помолиться и помолиться так, как молились во времена Сергия Радонежского и Александра Невского и других наших замечательных святых, то есть еще, скажем так, в допетровское время.

Марина Борисова:

— Я так понимаю, что с 2006-го года эти встречи стали проводиться каждый год?

Протоиерей Дмитрий Кулигин:

— Да. Я организовал ее в общем-то для обмена опытом, потому что у меня на приходе наш женский клирос приобщился к знаменному пению, и мне хотелось просто, чтобы они понимали как поют и где-то. А у нас в Петербурге — в Москве-то побольше — а в Петербурге не так много было храмов, где это знаменное пение исполнялось, и я решил как-то их объединить. В самую первую встречу было три коллектива. Но мы так воодушевлено восприняли эту встречу, что я говорю, так можно хоть каждый год собираться. Я вот так сказал, но совсем не ожидал, что действительно у нас получится не только следующий год или через год, но вот уже — сколько получается? — пятнадцать лет мы собираемся. Более того, у нас два года назад при поддержке грантового конкурса православной инициативы прошла очередная мироносицкая встреча и прошла настолько успешно и настолько сильно, что все не смогли поучаствовать, очень много было желающих. Тогда родилась мысль, что мы себя уже переросли, и раз наши камерные встречи вышли наружу, за границы нашего прихода, за границы еще других дружных с нами приходов, но они уже получили городской статус. Более того помимо коллективов из Санкт-Петербурга были уже желающие принять участие из других регионов России в наших встречах, то вот и родилась идея сделать это уже фестивалем. Фестиваль прошел в прошлом году, полтора года назад, так же открывался на неделю жен-мироносиц, прошел успешно, хотя, как вы помните, это было время очень сложное.

Марина Борисова:

— Карантин самый.

Протоиерей Дмитрий Кулигин:

— Да, самый пик карантина. Но нет худа без добра. Опять-таки человек предполагает, Бог располагает. Я предполагал или мы предполагали, наша команда, буквально чуть больше недели провести фестиваль. И в то же время у нас были уже какие-то технические средства для on-line показа, меня эта тема интересовала, я видел, что есть желающие, которые не могут участвовать, приехать откуда-то издалека. И мы были технически готовы к тому, что масса мероприятий может пройти on-line, и этот формат был успешно нами освоен. И вместо около двух недель, фестиваль проходил около двух месяцев и даже можно сказать закончили мы его потому, что других мероприятий, не только связанных со знаменным пением, а других церковных мероприятий, слава Богу, тоже хватало. И поэтому надо было хоть как-то передохнуть. И он успешно прошел, причем благодаря формату on-line, не только из Санкт-Петербурга, из области, из Москвы были участники — были участники и из других регионов, у нас, по сути, была охвачена вся страна. Более того у нас были охвачены некоторые регионы уже за рубежом. У нас были участники со Святой горы Афон, у нас были участники из города Парижа, у нас были участники из Великобритании. То есть такой широкий формат нам позволил надеяться, что и фестивальные рамки — очень уютные и востребованные.

Марина Борисова:

— Но в этом году у вас вообще двухступенчатый получился фестиваль, насколько я понимаю, часть фестиваля было приурочено к празднику жен-мироносиц, как обычно.

Протоиерей Дмитрий Кулигин:

— Да, совершенно верно.

Марина Борисова:

— А вторая часть идет буквально сейчас.

Протоиерей Дмитрий Кулигин:

— Да, именно. Мы их условно называем весенняя и осенняя сессия. Первая часть традиционно в неделю жен-мироносиц, вторая часть уже осенняя. Почему? Опять-таки слишком — нет, не слишком, не правильно так говорить — много коллективов, достаточно много коллективов, и не только коллективов, но и специалистов в этой области. А я напомню, что мы не только занимаемся древнерусским пением, но и как сопутствующая линия идет колокольный звон. Участников так много, что поняли, что надо разделить на две сессии. Первая прошла опять-таки в жен-мироносиц по день явления Тихвинской иконы Божией Матери, закончилась в Тихвине, наши звонари как раз и на архиерейской литургии радовали своими звонами и после литургии давали концерт. А теперь у нас 33 октября началась наша вторая осенняя сессия. И немаловажным регионом является и стольный град Москва. Я здесь нахожусь потому, что у нас достаточно много важных мероприятий.

Марина Борисова:

— Вот про мероприятия, Маргарита, может быть, вы поподробнее все же расскажете. Интересно, наверное, радиослушателям понять, как они могли бы поучаствовать.

Маргарита Чувикина:

— Вы имеете в виду по поводу заявок?

Марина Борисова:

— Нет, отец Дмитрий сказал, что много мероприятий и в частности в Москве.

Маргарита Чувикина:

— В этом году мы специально даже запустили новый сайт, чтобы как можно больше людей могли узнать о фестивале и по возможности подать заявки из разных районов России и зарубежья. И в этом году у нас действительно поступило очень много заявок со всех концов страны. Мы даже не успели их до конца обработать. То есть у нас действительно в этом году очень много новых участников, которых не было прежде.

Марина Борисова:

— Непосредственно мероприятия где, как проходят, кто участвует, как на них попасть слушателям.

Протоиерей Дмитрий Кулигин:

— Я бы напомнил, что у нас условия как в прошлом году были тяжелые, так и в этом году они достаточно непростые. Поэтому здесь участие бывает в зависимости от той обстановки, которая в данный момент предполагается. У нас на сайте есть расписание наших мероприятий, на какие-то мы приглашаем зрителей, в том числе, кстати говоря, у нас есть, помимо мероприятий имеющих концертную форму или форму конференции, мероприятия естественные для церковного человека — богослужения. Мы даем и в прямом эфире и в записи богослужения тех храмов и тех клиросов, которые исполняют знаменный распев, древнерусские распевы в принципе, византийский, так же мы поддерживаем сербский, грузинский и так далее. На одни мероприятия можно спокойно прийти, да еще и помолиться, а на какие-то мероприятия можно посмотреть дистанционно в записи.

Марина Борисова:

— Я так понимаю, что у вас эту информацию можно подробно увидеть на сайте, если не трудно назовите адрес сайта для наших радиослушателей.

Маргарита Чувикина:

— Адрес сайта fv-istoki.ru, или можно сразу ввести Всероссийский фестиваль православных певческих традиций «Истоки» по поиску, по Google он хорошо ищется.

Марина Борисова:

— Я думаю, сейчас самое время дать нашим радиослушателям возможность послушать какую-нибудь композицию из тех, которые звучали уже на вашем фестивале.

Протоиерей Дмитрий Кулигин:

— Я бы тогда представил один ансамбль, который является нашим участником достаточно давно, это мужской ансамбль «Путь». Понятно, что традиционно на Руси звучали именно мужские голоса, и этот ансамбль под руководством Андрея Фофанова представляет как раз — об аутентичности говорить, наверное, сложно, это вообще отдельная тема — но по крайней мере образец той молитвы, тех песнопений, которые звучали давно-давно, много столетий назад. Сейчас мы послушаем мужской ансамбль «Путь», в его исполнении звучит «Трисвятое».

Марина Борисова:

— Давайте послушаем.

Звучит мужской ансамбль.

Марина Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, сегодня в студии Марина Борисова и у нас в гостях протоиерей Дмитрий Кулигин, настоятель храма в честь иконы Божией Матери «Державная» в Санкт-Петербурге, и Маргарита Чувикина, творческий руководитель Всероссийского фестиваля «Истоки». Хотелось бы поподробнее узнать, почему так вас зацепило именно знаменное пение, ведь есть демественный распев, тоже совершенно особая певческая культура. Наверное, по-разному можно относиться к полифоническому пению, которое с 18-го века распространилось в Русской Православной Церкви и очень многообразно. Многие сводят его исключительно к произведениям для придворной капеллы, но речь не только о концертах, речь еще о том, что многие композиторы на протяжении 19-20 веков занимались гармонизацией распевов. То есть там очень многоветвистое дерево получается. Почему именно знаменный распев вас больше всего привлек?

Протоиерей Дмитрий Кулигин:

— Вы знаете, если говорить лично обо мне, какое-то музыкальное образование у меня начальное было, я естественно какую-то музыку слушал и очень любил всегда классическую музыку. И если говорить о партесе, он входит как раз очень хорошо в рамки классического музыкального искусства, но чем больше я углублялся в церковную культуру, тем больше мне хотелось чего-то, как я это называю, инакового. Я сейчас совершенно не хочу говорить, что там плохое, хорошее. Я вообще не люблю в церковной ограде такими категориями оперировать, есть другие, другое. Как другие храмы — не хороший-плохой, а другой и другой. Меня привлекло еще в году девяносто четвертом или пятом знаменное пение именно такой инаковостью. Не то, что необычностью в плане какой-то экзотики, но что действительно, как есть церковно-славянский язык, он вроде бы и русский, казалось бы, но он все-таки другой. Он специальный язык, на котором звучит молитва. Мы как бы отделяемся, когда ходим в церковь, и говорим на другом языке. И так же знаменное пение — это иной пласт. Знаменное пение ведь не предназначено для разговора, не предназначено для пения в быту, это именно разговор с Богом, музыкальный разговор с Богом. Меня это очень захватило, и я увлекся им, стал заниматься, и как священнику мне было это по сердцу. В свое время прихожанам я его не навязывал. У нас как-то сложилось так, что сначала пели обиход, а потом в связи с некой технической, скажем так, причиной... Пришел человек, который обучался на кафедре древнерусского певческого искусства, замечательная девушка, Елена Балина, которая возглавила сначала клирос. А потом, опять-таки это моя личная любовь, я не сторонник какого-то навязывания, давления на прихожан, но с другой стороны мне хотелось, чтобы прихожане понимали строй службы. И я предложил: давайте, изучим, давайте посмотрим знаменный распев не с точки зрения того, что все начнут петь, встанут на клирос — вообще такой задачи не было. Поэтому я возвращаюсь в две тысячи даже не шестой, а пятый год, а просто познакомиться с этим пластом музыкальным, которым молились наши предки, наши святые отцы. Когда мы говорим древняя Русь, часто мы представляем иконы. А ведь мы еще должны представлять звуковой фон, ведь звучало то все вот такое пение. И у нас прихожане откликнулись, достаточно, я даже удивился и из этого числа оказались те, кто смог встать и на клирос, и до сих пор кто-то и поет на клиросе. Сейчас у нас благодаря фестивалю, благодаря тому, что народ нас поддерживает, у нас уже не первый год работает школа знаменного пения, в которой обучаются не только наши прихожане, но и верующие других приходов. Когда-то я совершенно об этом не думал, мне просто хотелось поделить той любовью, тем, что я для себя в свое время открыл, как открыл церковно-славянский язык. В мое время не было столько учебников, но и тем более не было интернета, негде было информацию почерпнуть, я на ощупь изучал и церковно-славянский язык. Радостью богообщения в церковно-славянском языке и в древнерусском пении хочется поделиться. В конце концов, это закон христианской любви — больше давать, чем брать. Знаменный распев — я увидел, что для многих он понятен. Существует мнение, что знаменный распев это скорей архаика, его изучают ученые. Замечательный русский ученый Максим Бражников в советское время, задумайтесь, война вот только-только кончилась, он писал — кто бы мог подумать, кому он писал в те годы? — он написал самому Сталину письмо, обосновывая свою поездку по городам, сейчас бы сказали Золотого кольца, с целью сохранения рукописей по древнерусскому пению. Ученые занимаются, это замечательно, как какая-то древняя архаика, архитектура, иконопись — но и всё. Это может быть какой-то древний чудной язык, но это предание старины далекой. Нет, знаменное пение сейчас очень востребовано, потому что для людей, как оказалось, в том числе и для меня, оно понятно, это понятный язык, и он своей инаковостью дает возможность человеку от той суеты, которую часто представляет наш активный мир, дает возможность отойти, уединиться.

Марина Борисова:

— А вас не смущает то, что все-таки крюковое, а потом знаменное пение унаследовано от Византии, где была совершенно другая по ритму литургия. И в нашем сокращенном варианте может быть просто по характеру несовпадение. Именно несовпадение по ритму того, что происходит во время богослужения.

Протоиерей Дмитрий Кулигин:

— Вы знаете, меня это не смущает так же, как и то, что вообще наша служба зиждется на византийской службе и наш церковно-славянский язык да, мы помним, кто его зачинатели, Кирилл и Мефодий, тоже можно сказать чужестранцы. Не смущает, потому что в церковном искусстве очень много такого чудесного в плане преображения. Действительно знаменный язык взят с византийских невм. Он из них исходит, но по-своему самобытен. Кстати говоря, под византийским пением — у нас замечательный разговор был по поводу древнерусского пения, по поводу его существования в современности с Анатолием Тихоновичем Гринденко — мы с ним говорили, что порой под византийским понимается пение, которое не является древневизантийским, оно скорее нововизантийское. Там тоже очень много вопросов у самих греков.

Марина Борисова:

— Но может быть, мы послушаем какой-то музыкальный отрывок из композиций, звучавших на вашем фестивале, чтобы нашим радиослушателям было понятнее, что ли, о чем мы говорим.

Протоиерей Дмитрий Кулигин:

— Давайте послушаем. Я предложил бы для контраста послушать, я говорил, что мужской хор — традиционный для нашей певческой культуры коллектив, а мы послушаем чисто женский состав. Это замечательный хор из Краснодарского края. Они давным-давно еще участвовали в наших мироносицких встречах и сейчас они активно участвуют и имеют успех в рамках фестиваля. Это хор из станицы Новодонецкая, хор «Древняя Русь» под управлением Юлии Назаренко. И эти светлые девочки очень любят петь причастны. Замечательно звучал причастен в Тихвине на Покров. И вот пример древнего причастна я бы вам предложил послушать.

Марина Борисова:

— Давайте послушаем.

Звучит причастен.

Марина Борисова:

— Протоиерей Дмитрий Кулигин, настоятель храма в честь иконы Божией Матери «Державная» в Санкт-Петербурге, и Маргарита Чувикина, творческий руководитель Всероссийского фестиваля «Истоки», проводят с нами сегодня этот «Светлый вечер». В студии Марина Борисова. Мы прервемся и вернемся к вам буквально через минуты, не переключайтесь.

Марина Борисова:

— «Светлый вечер» на радио «Вера» продолжается. Еще раз здравствуйте, дорогие друзья. В студии Марина Борисова, настоятель храма в честь иконы Божией Матери «Державная» в Санкт-Петербурге протоиерей Дмитрий Кулигин и Маргарита Чувикина, творческий руководитель Всероссийского фестиваля «Истоки». И мы продолжаем разговор о древних вариантах церковного пения не только русского, но, как я понимаю, еще и грузинского и греческого. Каким образом к вам присоединились любители этих традиций, кто они, и как вы собираете их на своем фестивале?

Протоиерей Дмитрий Кулигин:

— Моя любовь это знаменное пение. Но если я люблю знаменный распев, это не значит, что я на нем зациклен и не значит, как я уже сказал, что другие какие-то распевы, это просто «фу», это никуда не годится. Есть различные формы, это как написание букв, кстати говоря, помните, раньше не просто церковно-славянский язык был, но и буквы писались особо. Это было любовь к буквам. А кстати говоря, Маргарита у нас не только творческий руководитель фестиваля, но она еще и каллиграф. И в рамках фестиваля будет давать мастер-классы по каллиграфии, именно связанные со знаменным пением. Так вот возвращаясь к певческой культуре, она разнообразна. И вы правильно заметили, что вырастает-то знаменное пение из византийских невм, и почему оно нам должно быть чуждо? Мне тоже очень нравится византийское пение. И кстати одним из наших активных участников является замечательный коллектив наш петербургский, детско-юношеский коллектив преподобного Иоанна Дамаскина, руководитель Ирина Болдышева. Задумайтесь, этому коллективу уже тридцать лет, в прошлом году они отмечали такой юбилей. Ирина Валентиновна, прекрасный музыкант, и органист, и композитор, она известна со своим хором по всей Европе. Ее любят и в той же Греции, и в той же Сербии, где они только ни бывали, я думаю, она сама бы лучше рассказала, я за нее не буду все перечислять. Ее византийское пение, которое звучало и у нас в храме, так же замечательно и так же располагает. У нас в рамках фестиваля в прошлом году были трансляции из грузинского прихода, у нас есть в Петербурге грузинский приход Русской Православной Церкви, и оттуда у нас была трансляция, я молился на литургии в тот момент, и я не чувствовал никакого диссонанса, это так же все возможно. Есть у нас разные национальности, разные языки, но мы все равно объединены единым духом. Для меня это в первую очередь важно. В конце концов, если уж говорить о моей любви к знаменному пению, я не люблю, когда его поют плохо.

Марина Борисова:

— Ну, это любое пение, когда...

Протоиерей Дмитрий Кулигин:

— Я не фанатею, я не так, чтобы зациклен, по мне лучше обиход, но когда люди поют хорошо, это уже важно, когда Богу воспевают. В конце концов, первично-то сердце. А я бы еще обратил внимание, раз уж я упомянул об этом, — о каллиграфии. Ведь мало, кто обращает внимание, мы зациклены, порой старообрядцев обвиняем в любви просто к обряду. На самом деле там все гораздо сложнее. Не думаю, что у нас с вами на этой передаче получится все разобрать по косточкам, я думаю, это не моя прерогатива. Все-таки, единственное, что могу сказать, знаете, есть такая фраза «форма дух бережет». Вот в этом плане я полностью согласен, есть какие-то черты, элементы в церкви, которые не просто так, которые, вот знаете, сейчас есть такое модное слово «дресс-код», есть форма и она приемлема в каких-то офисах, организациях. И в церкви есть какие-то формы не просто так, они сделаны ради чего-то. У нас в древности были различные формы ради бережного отношения к тому содержанию, которые эти формы берегли. В том числе и написание церковно-славянского текста. Это было на уровне священных букв. Естественно, нельзя вдаваться в крайности и на буквы эти молиться, но буквами этими написаны молитвы.

Марина Борисова:

— Известная формула «умру за единый аз».

Протоиерей Дмитрий Кулигин:

— Она гораздо шире все-таки, чем у нас понимается, потому что там у нее — я не старообрядец, понимаете, даже если я что-то приветствую, все равно я остаюсь в рамках новообрядческой церкви — там они это трактуют глубже и опять-таки догматически. У них там подоплека более серьезная. Но вот отношение очень интересно у них, не все так просто. Так вот и отношение к тексту, отношение к его написанию имеет важное значение. В конце концов — это я все говорю про каллиграфию — у нас в современной даже культуре стали практиковать каллиграфию. Почему? Потому что она, как выясняется, очень положительно влияет на психику ребенка. Надо не просто что-то там накарябать, чтобы понятно было, какое слово. А важно, как ты его напишешь и это какие-то есть связи с психикой. Точно так же и отношение к крюкам, не просто какие-то крючки, знамена нарисовать, но еще и как. Вот Маргарита как раз, имея соответствующее образование, занимается у нас, по-моему, уникальным делом, потому что, по крайне мере, я не слышал, чтобы были школы знаменного пения или фестивали, где сопутствующим направлением была и каллиграфия. Она за него отвечает, она его и возглавляет.

Маргарита Чувикина:

— Я могу рассказать об этом немного подробнее.

Марина Борисова:

— Да, очень-очень интересно, как вы вообще к этому пришли?

Маргарита Чувикина:

— Да, но я бы начала с того, что я вообще пришла на фестиваль как художник, каллиграф и дизайнер. Отец Дмитрий пригласил меня оформлять мироносицкую встречу, которая как раз состоялась два года назад, и там я впервые решила применить свои навыки каллиграфии в оформлении фестиваля. К сожалению, слушателям невозможно показать, но если они зайдут на сайт, они смогут найти оформление 13-й мироносицкой встречи, там я в названии использовала заголовок, написанный вязью. Вообще, как я к этому пришла? Меня как художника, как дизайнера покорила красота буквы. Это не просто знак визуальный, не просто картинка, она несет еще и определенный смысл. Но и буквы сами по себе, в них есть что-то сакральное, особенно когда они пишутся, как правильно сказал отец Дмитрий, с бережным отношением. То есть богослужебное слово, выраженное в визуальном, красивом письме, обретает какую-то особую форму. И я решила интегрировать это в фестиваль, который изначально касался именно певческих традиций, колокольного звона, а мне хотелось ввести еще визуальную культуру в это. Мы, конечно, говорили об иконах, о церковном искусстве, но каллиграфии не касались. И насколько мне известно, когда говорят о знаменном пении, каллиграфии не касаются. Я вижу, что это важно. Мы можем рассматривать рукописи, записаны песнопения уставом, полууставом, каким-то историческим почерком, и там же над этими строчками мы видим записанные крюки. И сама по себе эта запись очень красивая. Это какое-то музыкальное письмо, которое образует некий орнамент, и мне интересно об этом говорить, мне интересно показать, как это можно писать. Поэтому в рамках фестиваля я буду проводить серию мастер-классов по каллиграфии крюкового письма. И я буду рассказывать об этом как практик. Мы можем видеть, что крюки записаны линиями разной толщины и неискушенному зрителю или исследователю может быть непонятно, почему разная толщина, специально это делалось или почему так выглядят крюки. А я как каллиграф могу рассказать, как они записываются. Это интересно, и я думаю, что это будет уникальный материал.

Марина Борисова:

— Ну, у вас, наверное, есть какие-то постоянные ученики? Это просто мастер-классы, которые проводятся в рамках фестиваля, или это некая школа.

Маргарита Чувикина:

— В рамках фестиваля это будет первый и уникальный мастер-класс. То есть программа, специально разработанная для нашего фестиваля.

Марина Борисова:

— Я почему спрашиваю? Потому что у нас есть в Москве и Подмосковье священники, которые на своих приходах небольшие кружки или школы каллиграфии устраивают для детей. Я поэтому спрашиваю, есть ли у вас что-то подобное на приходе, может быть?

Маргарита Чувикина:

— Помимо каллиграфии именно крюкового письма, именно знамён, мы разумеется будем в нашей школе рассматривать и каллиграфию древнеславянскую, мы будем рассматривать разные исторические почерки и уставы и полууставы и вязь, конечно, уникальный вид письма. Очень интересные переплетающиеся буквы, которые бывает сложно прочитать, но визуально они производят огромное впечатление. Потому что все это неразрывно связано. Если мы откроем рукопись, мы там увидим, скорее всего, все эти виды письма.

Марина Борисова:

— Вообще я по себе знаю, насколько сильное впечатление производит трепетное отношение к записи того или иного музыкального текста именно на клиросе. Мне посчастливилось начинать, еще в совсем-совсем советские годы, в деревне, где храм по счастью не закрывали в советские времена и костяк клироса составляли четыре такие очень пожилые женщины. Они еще до революции девочками ходили к местному священнику, он занимался с окрестной детворой вот как раз нотной грамотой. И на протяжении всего двадцатого века — я думаю, что большинство наших радиослушателей представляют себе, какая это была непростая история для Русской Православной Церкви — они трепетно хранили те ноты, которые остались от их священника-учителя. Когда я их взяла в руки, это было настоящее потрясение, потому что это нотные тетради начала века, сиреневыми чернилами аккуратнейшим образом сложные партии расписаны по голосам. Причем, когда я увидела отдельную тетрадку с партией в альтовом ключе, я чуть не прослезилась, потому что этого в Москве не найдешь. А в деревне эти самые когда-то дети, потом взрослые люди, потом уже старики свято хранили эти записи церковных песнопений — это было просто потрясающее впечатление. Я думаю, что когда сталкиваешься с более древними записями, то наверное, впечатление еще более сильные.

Протоиерей Дмитрий Кулигин:

— У нас некоторые даже не знают, что такое альтовый ключ-то. Это просто, я думаю, уникальное потрясающее собрание. И вот опять-таки возвращаясь к белым платочкам, я настолько благодарен этим всем людям, которые в советское время смогли удержать и просто духовную церковную культуру и в том числе и певческую. А вот если говорить о знаменном пении, я уже упомянул Максима Бражникова, в Москве есть замечательный специалист по знаменному пению, у которой была лекция в рамках фестиваля — Татьяна Феодосьевна Владышевская, она преподает в Московском Государственном университете. Она еще в 60-е годы увлеклась этим, ей даже советовали не оставлять эту тему. Плодами таких людей мы сейчас и пользуемся. И того же Гринденко, которого я упоминал и который в 80-м, по-моему, году создал хор «Древнерусский распев». Это потрясающе, как люди тогда, когда, казалось бы, ничего нельзя творили чудеса.

Марина Борисова:

— Напоминаю нашим радиослушателям, протоиерей Дмитрий Кулигин, настоятель храма в честь иконы Божией Матери «Державная» в Санкт-Петербурге, и Маргарита Чувикина, творческий руководитель Всероссийского фестиваля «Истоки» проводят с нами сегодня этот «Светлый вечер» и мы говорим о важности знакомства с древней духовной певческой культуры для нас сегодня. Насколько это действительно понятно? Почему я спрашиваю? На моих глазах очень сильно изменилась певческая культура вообще. То есть если в те времена, когда я в церковь только пришла, по крайней мере, в терцию основные песнопения мог петь весь храм. И наизусть знали слова и знали разные варианты распевов. И собственно говоря, литургию, если не было хора, вполне могли вместе со священником просто прихожане провести, потому что основные какие-то две-три «Херувимские», несколько вариантов «Достойно», «Милости мира» все знали и могли просто с помощью алтарника, который немножко подправлял, могли пропеть всю литургию. Но это ушло буквально на моих глазах, и не потому, что люди стали хуже качеством, а просто вообще культура пения хорового постепенно не только, мне кажется, в России но и во всем мире очень сильно деградировала за последние десятилетия. И даже просто в застолье люди уже не могут в терцию спеть элементарную песню, уже идет полный разнобой. Поэтому вопрос — насколько эти непростые для восприятия неискушенным ухом песнопения воспринимаются прихожанами, которые приходят не специально послушать знаменное пение и помолиться под эти распевы, а первый раз знакомятся, насколько это вызывает желание поникнуть глубже или наоборот отторжение?

Протоиерей Дмитрий Кулигин:

— Вы знаете, я думаю, здесь сколько людей, столько и путей. Как я говорил, мне нравится знаменное пение, а кому-то оно может, вы правы, быть и не понятно. И кому-то более близко по каким-нибудь причинам другое пение, то же византийское или обиход. Вопрос, который вы затронули болезненный. Почему? Потому что часто за этим стоит наше бескультурье. И здесь уже дело не в знаменном распеве или византийском пении или в партесе, а в том отношении, которое, увы, часто бывает на клиросе не совсем правильным. Вы знаете, я когда-то, уже достаточно давно, участвовал в Москве в Рождественских чтениях, тогда еще был жив Георгий Георгиевич Куличенко, замечательный человек, тоже пропагандист музыкальной культуры церковной. Я помню, когда мне дали слово, я говорил что-то, народ был уже уставший, кто-то подремывал, кто-то что-то. И достаточно мне было сказать, что петь надо не за деньги, как тут же все встрепенулись. И сразу столько было голосов возмущенных. Когда я объяснил, что я имею в виду не то, что не должны быть у певчих какие-то пожертвования, а в принципе надо петь от сердца — это главное. А какая жертва это уже другой вопрос. Ну, тогда народ успокоился: ну, ладно, батюшка, говорите дальше. Поэтому бывает действительно: есть, казалось бы, профессиональное отношение к клиросу, но этот профессионализм, наверное, не совсем тот, который предполагается в церковной культуре, потому что Христос говорит: «Сыне, дай мне твое сердце». А вот сердце, порой бывает, не дают, отсюда идет небрежность. Порой считается даже и, кстати говоря, это считается не только сейчас, это, увы, считалось даже до революции. Известный такой есть музыкальный исследователь Гарнер, у него книга есть «Богослужебное пение». Там он тоже описывал и сетовал, что порой к клиросу относятся с пренебрежением и порой ходят туда петь уже с такими голосами, которые способствуют тенденции к бескультурью. Культура пения — это очень важная тема. И знаменное пение, кстати, более беспощадно. Если человек поет плохо, это слышно сразу же. Кто-то, может быть, не согласится, я высказываю свою точку зрения. В партесе все-таки — я его сам пел, я был на клиросе — легче что-то спрятать, а в знаменном пении, которое монодийно, какие-то свои огрехи не спрячешь. Поэтому порой, я как священник, порой спиной, затылком чувствую, если в хоре что-то не то. Причем, что не то: человек не о том думает или у него что-то случилось дома. Это слышно, потому что знаменное пение в этом плане беспощадно. Но с другой стороны, оно призывает к этой церковной культуре, оно человека поднимает. Если люди, которые это слышат и которым этот язык понятен... К нам ходят — у нас приход небольшой совсем — именно из-за этого распева. Если говорить о других. Я все время говорю знаменное пение. Почему же, и демество тоже хорошо звучит. У нас в фестивале мы показываем и образцы раннего партеса, тоже чтобы люди знакомились с этой культурой. У нас есть планы на следующий год — следующий год у нас считается петровским — сделать в рамках фестиваля большой концерт, показав именно эту культуру певческую того времени. До Петра, или скажем так, когда уже Петр родился конца 17-го века и начала 18-го. И кстати говоря, в этом задействован коллектив из Москвы, замечательный коллектив, который практикует древнерусское пение. Это хор храма великомученика Пантелеимона при железнодорожной больнице, его возглавляет регент Мария Исаева. Кстати говоря, если позволите, я еще увлекусь, раз уж я упомянул Марию Исаеву, в принципе, когда мы фестиваль стали организовывать, я понял, что церковное певческое искусство без каких-то других линий невозможно. Как мы уже говорили, о каллиграфии, так же и знаменное пение: если просто на слух его воспринимать, представляет все-таки древние храмы, а не какой-нибудь храм в барочном стиле — все церковное искусство должно быть в совокупности. Поэтому мы охватываем параллельно и другие сферы церковной жизни. Но в то же время есть и проблемы вокальные, которые общи для клироса в принципе. Вот Мария Исаева является не только замечательным регентом, но она еще и врач-фониатр, оториноларинголог, и она уже в прошлом году вела беседы на эту тему, в первой сессии фестиваля проводила мастер-классы в Санкт-Петербурге. И в эту сессию она будет участвовать не только как регент, не только как певчая, но также и как врач, говоря о различных проблемах вокала. Одна из встреч с ней была специально устроена для священников, для чтецов, для тех, кто казалось бы не поет, но проблемы с голосом могут быть. Я на себе это испытал, у меня в свое время голос практически пропал, потому что я был на приходе один, службы были достаточно протяженные, служба, возгласы соответственно, исповедь, я постоянно на голосе, и я практически голос стал терять. Мне такие специалисты как Мария Исаева в свое время очень, ну просто спасли меня как священника, был бы просто инвалидом, профнепригодным. Поэтому для меня эта тема трепетная и я с удовольствием, когда узнал, что есть такая возможность, с удовольствием такие встречи устраиваю. И надеюсь, мы постоянно будем работать и в этом направлении. Поэтому я всех певчих не только знаменщиков, византийцев, а вообще — зову на такие встречи. И в Москве, имейте в виду, что есть такие специалисты, это очень здорово.

Марина Борисова:

— Я думаю, самое время нам послушать еще какую-нибудь композицию, завершая нашу беседу, с тем, чтобы наши радиослушатели могли в полной мере почувствовать, что их ждет, кода они зайдут на сайт фестиваля «Истоки» и присоединятся к вашим участникам. И я попросила бы еще раз повторить адрес сайта.

Маргарита Чувикина:

— Адрес: fv-istoki.ru.

Протоиерей Дмитрий Кулигин:

— Я надеюсь, что они обретут радость в любом случае, зайдя на сайт или посмотрев наши видео материалы на канале в ю-тубе. Канал храма, там специальный есть отдел по фестивалю. Или придут на мероприятии на богослужения. Потому что наша религия — это радость. Есть превратное мнение, что знаменное пение это какое-то сумрачное пение, безрадостное совершенно, только покаяние и все. Конечно, покаяние важно и нужно, но покаяние ради очищения и ради радости ведь существует. Так вот я бы в конце передачи хотел бы пожелать всем слушателям уметь за пением или в пении чувствовать любовь Христову. И пожелать это не на только один день, или на только один миг, а на многие, как у нас в церкви говорят, на многая лета. И вот я желаю всем многая лета и предлагаю послушать многолетие древнерусского распева.

Марина Борисова:

— Спасибо вам огромное и за эту беседу и за прекрасные музыкальные отрывки. И я напоминаю, что сегодня у нас в студии «Светлого вечера» были протоиерей Дмитрий Кулигин, настоятель храма в честь иконы Божией Матери «Державная» в Санкт-Петербурге, и Маргарита Чувикина, творческий руководитель Всероссийского фестиваля «Истоки».

Маргарита Чувикина:

— До свидания.

Протоиерей Дмитрий Кулигин:

— Дорогие радиослушатели, я б сказал еще до новых встреч. Второй Всероссийский фестиваль православных певческих традиций «Истоки» при поддержке Фонда президентских грантов будет вас рад видеть.

Звучит Многолетие.