Раньше, скажем в XIX веке, да и в начале ХХ церковный звонарь служил и сторожем при храме, а сторож — мог быть и звонарём. Каким звонарем был сторож, и каким сторожем звонарь, это... по-разному. Оплачивались обе должности минимально. Поэтому и пошло присловие: «отзвонил, и с колокольни долой» — в сторожку, спать, не снимая сапог. А бывало, и на колокольне устраивались поспать.
Вот и моя звонарская судьба не обошла древней традиции. Почему? Да потому что не звонарить я нанялся на Подворье в бывшем Андреевском монастыре, а сторожить, и всё по причине бедности в 90-е годы. К тому же и колокола появились лишь через несколько лет. Поначалу в храме ночь коротали. Но вскоре оборудовали часовню у Святых врат. Повесили в ней иконы Божией Матери, преподобного Сергия Радонежского и святителя Николая, лампады зажгли, подсвечники поставили у каждой иконы, аналой с крестом и Евангелием.
Бывало, проводишь всех прихожан с вечерней службы, а за ними и священника, испросишь у него благословения, и часовню на замок до утра. Посидишь, подумаешь в наступившей тишине, и молитва сама приходит, и тянет встать, подойти к образу Богородицы и... сказать Ей всё про себя, всю правду. Такая исповедь. Порой и до слез покаянных. Скажут: ну, какая же это исповедь? А для меня — самая главная, потому что без стеснения, без уклончивости, без ложной стыдливости. Ведь сказано же: «Исповедайтесь Богу небесному...». Тогда в исповедальный день — в пятницу, и батюшке перед аналоем грехи свои легче открыть.
Однажды после такой исповедальной ночи, в октябре дело было, слышу стук в дверь часовни с улицы. Кто так рано? Открываю — стоит монах в подряснике с катомкой, неказистый, роста невысокого. Я ему хочу доброго утра пожелать, а он меня опередил и говорит:
— Христос воскресе!
А глаза у него такие, что Воскресение Христово в них живет!
— Воистину воскресе!!! — ответил я так, как никогда не отвечал, даже на Пасху. Потому что вдруг ощутил всем сердцем, что да, ВОИСТИНУ ВОСКРЕС ХРИСТОС! И не когда-то давно, а вот сейчас!
Обнял я монаха, а у самого слезы текут.
— Ты что? Радость же!
— Я от радости, брат.
— Хорошо. Я в гости к вам от Борисо-Глебского монастыря, знаешь — под Ростовым Великим? Бывал? Приезжай!
Потом пришел наш батюшка и увел монаха в храм, Литургия началась...
В Борисо-Глебский монастырь я съездил, но того монаха там не видал. А и не надо: с посланником Божиим дважды не встречаются и по телефону не говорят!
Комната, где дети не плачут. Дарья Кравченко
Помню, как сейчас. Вечер. Я смотрю на недоклеенные обои в коридоре нашей квартиры и говорю мужу, что необходимо срочно доделать ремонт до рождения нашего малыша. Он попросил успокоиться и забыть о ремонте. Я еще раз спрашиваю про некупленные шторы, но Илья только улыбается в ответ. Все будет хорошо.
Ночью мне на самом деле стало не до ремонта. Меня на восьмом месяце беременности забрала скорая помощь в роддом. Я смутно помню, что было дальше. Помню долгую дорогу и тусклый свет в карете скорой. Все время в дороге я молилась Богородице, чтобы у меня родился здоровый малыш. Молилась, потому что вероятность родить здорового ребенка на таком сроке невелика.
На следующий день, в 14:40 на свет появился мой недоношенный богатырь. Да, именно так назвали реаниматологи нашего Луку, ведь родился он весом 3 кг, а это для восьмимесячного малыша — чудо. Только я, вытирая слезы на усталом лице, знала, что материнская молитва может и не такое! Тем не менее нас положили в отделение патологии для новорожденных. Формально ребенок считался недоношенным.
Вечером я стояла в больничном коридоре патологии в очереди за порцией рыбного супа. И мой взгляд случайно скользнул в палату с множеством кувезов, разной медицинской аппаратуры трубок, проводов и маленьких иконок. Я шагнула в эту комнату и оцепенела. В кувезах лежали новорожденные недоношенные дети, точнее, что-то очень похожее на детей. Ведь вес тех деток — от 300 грамм до 1 кг.
Дети не плакали, лишь изредка раздавался звук сирены, если у кого-то из малышей заканчивался кислород. Тогда медсестры быстро бежали налаживать процесс подачи воздуха.
Мой случай для мам, которые находились в этой патологии, был мечтой. Ведь я лежала рядом со своим здоровым малышом, а их детки не могли не дышать, не согреваться без помощи аппаратуры.
Тем не менее в этой палате для недоношенных малышей было спокойно и благодатно. Там было много икон и какого-то тепла. Тогда мне казалось, что деток греют не аппараты, а маленькие затертые иконки, висевшие над кувезами. Позже я познакомилась с заведующей отделением. Она оказалась верующим человеком. «Конечно, молюсь за этих крошек — рассказала она — Бог милостив!»
Те пару недель, проведенные в детской патологии, мне многое показали: например, как сильна материнская молитва. Не преувеличу, если скажу, что нашего Луку Бог спас по Своей Милости, по моим молитвами и заступничеству Пресвятой Богородицы. Мы вымолили его той ночью.
Это чудо — держать на руках недоношенного, но здорового ребенка.
Я больше не ропщу, когда что-то не ладится, не расстраиваюсь, когда не получаю просимого. Когда кажется, что в моей жизни все совсем плохо, я вспоминаю ту комнату, в которой дети не плачут и тихо шепчу Богу: «Слава Тебе, Господи, за все!».
Автор: Дарья Кравченко
Все выпуски программы Частное мнение
«Послушание»
Выхожу ранним утром на улицу и слышу привычный звук — это дворник Петрович метёт дорогу вдоль дома. У меня звук метлы — соприкосновение берёзовых прутьев с асфальтом — часто вызывает воспоминания из прошлого. Когда-то в юности я приехал потрудиться в мужской монастырь. Монахи обители, взглянув на мою худощавую фигуру, не стали направлять меня на тяжёлые работы. Поручили поддерживать монастырскую площадь и дорожки в порядке.
Так я и проходил две недели с метлой в руках. Как сейчас помню длинную дорожку от братского корпуса, в котором жили монахи, к главному храму. За долгую осеннюю ночь её покрывали опавшие листья, и мне предстояло их убирать. Час-полтора работы и дорожка вновь чистая. Очень нравилось мне это послушание, так в монастыре называют определённые виды работ. С тех пор я неравнодушен к звукам метлы и при случае помогаю нашему дворнику.
Вот и сейчас я подхожу к нему и говорю: «Петрович, здорово! Возьми, подержи». Передаю ему свою сумку, беру метлу и начинаю мести дорожку. Петрович улыбается, он рад перекинуться со мной парой слов. Я тоже рад с ним поговорить и вспомнить своё монастырское послушание.
Все выпуски программы Утро в прозе
18 мая. О подвигах и чудесах Великомученицы Ирины
Сегодня 18 мая. День памяти Великомученицы Ирины, жившей в первые века христианства.
О её подвигах и чудесах, — священник Августин Соколовски.