«Социальное служение в регионах боевых действий». Наталья Кульева

У нас в гостях была координатор гуманитарной помощи в зоне конфликта Патриаршей гуманитарной миссии, сотрудник Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению Наталья Кульева.

Наша гостья рассказала, почему стабильную и высокооплачиваемую работу в офисе она предпочла социальному служению: как сначала стала помогать в ковидном госпитале, позже — беженцам, а в настоящее время — находящимся в зоне боевых действий. Наталья поделилась, какая помощь в настоящее время требуется тем, кто находится в опасных регионах и как её можно оказать, в том числе, тем, кто не может поехать в «горячие точки».

Ведущие программы: Тутта Ларсен и пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности Василий Рулинский

---

Тутта Ларсен:

— Здравствуйте, друзья. Это «Делатели» на Радио ВЕРА. Я Тутта Ларсен.

Василий Рулинский:

— Я Василий Рулинский, пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности. У нас в гостях сегодня Наталья Кульева, координатор гуманитарной помощи в зоне конфликта патриаршей гуманитарной миссии, сотрудник Синодального отдела по благотворительности. Наташа, добрый день.

Наталья Кульева:

— Здравствуйте.

Тутта Ларсен:

— Добрый день.

Наталья Кульева:

— Здравствуйте.

Василий Рулинский:

— Наташа, ты, можно сказать, каждый день на связи с утра до ночи, иногда ночью, много раз была в зоне конфликта, много раз туда выезжала, чтобы организовывать там помощь, и недавно тоже была. Можно сказать, ты, в каком-то смысле, мама Мариупольского нашего церковного штаба, который долгие месяцы работал и продолжают трудиться волонтеры наши. Сейчас ситуация, понятно, меняется каждый месяц, каждый день, в разных местах нужна помощь, и ты с этим сталкиваешься каждый день. Первый вопрос, который я хотел бы задать. Прошло больше двух лет, ты с самого начала в московском церковном штабе работала, сейчас в основном в зоне конфликта. В тебе самой что-то поменялось за это время?

Наталья Кульева:

— Именно благодаря тому, что я могу что-то делать руками с первых дней, это позволяет мне принимать ситуацию хоть как-то. Потому что когда мы только получили первые известия о том, что начали страдать люди, то состояние беспомощности, когда ты никак не можешь поучаствовать, максимально довлело. Когда, благодаря тому, что я была волонтером в службе милосердия и помогала в больнице...

Василий Рулинский:

— Это красная зона была, да?

Наталья Кульева:

— Это был паллиатив, больница святителя Алексея. И можно было, на тот момент шел набор добровольцев в новый проект Синодального отдела в штаб помощи беженцам, я ухватилась за эту возможность себя применить, потому что именно это, на мой взгляд, могло как-то помочь преодолеть эту ситуацию, не бездействовать, а как-то участвовать.

Василий Рулинский:

— Как я помню, там вообще ничего не было понятно. Описание вакансий было какое-то очень смешное. Как там было, какое было описание?

Наталья Кульева:

— Там дословно было: ненормированный рабочий график, стрессовая ситуация, минимальная зарплата, нужны люди.

Тутта Ларсен:

— Отлично.

Василий Рулинский:

— Это март 22-го года. Все на взводе.

Наталья Кульева:

— К сожалению, такие вакансии у нас до сих пор и остаются. Северодонецк, нет связи, рядом выстрелы, работы с утра до вечера, мы вас ждем. Это особенность нашей работы сейчас.

Василий Рулинский:

— Получается, погрузился в полную неизвестность, да?

Наталья Кульева:

— Не совсем, потому что на ту вакансию, на которую я откликнулась тогда, на ту просьбу, это была организация работы гуманитарного центра, который бы помогал беженцам. У меня был небольшой опыт недавний совсем работы с гуманитарным центром у себя на приходе, мне пришлось его организовывать, и для меня это, мне казалось, не составит труда, поэтому вот этот опыт можно было быстро переложить на центр помощи беженцам. Так и произошло, собственно говоря. 7 марта, когда открылся штаб, владыка благословил нас, двух первых сотрудников, мы пришли на холодный склад, на котором возвышалась гора коробок с гуманитарной помощью. Первое, что мы делали, рассортировывали консервы, крупы и буквально через два дня к нам пошли уже первые люди, которые собственно говоря, получали эту помощь, и пошли люди, которые этой помощью делились. Включилась эта схема взаимной помощи, включились такие же люди, которые хотели что-то делать.

Тутта Ларсен:

— Ты сказала: такие же люди. Интересно, ты озвучила специфическую вакансию, на которую откликаются, опять же, специальные люди. Что-то должно быть в человеке, чтобы двинуться в эту сторону, принять этот вызов, или не воспринимать это как вызов, а просто понять, что это мое. Как ты думаешь, что лично тобой двигало, например, помимо желания не быть беспомощной? Для кого-то это может показаться легкомыслием.

Василий Рулинский:

— Или безрассудством.

Тутта Ларсен:

— Безрассудством, да, или знаешь, как наши дети говорят: слабоумие и отвага. Опасно для жизни, мало денег, много стресса, не понятный выхлоп, даже с точки зрения эмоциональной, не то что материальной.

Наталья Кульева:

— Много смысла.

Тутта Ларсен:

— Вот, про смысл расскажи, пожалуйста.

Наталья Кульева:

— И много-много смысла. Конечно, все происходит не просто так. К тому моменту, когда началась Специальная военная операция, для меня был период поиска того, где я себя могу применить после ковида. У меня был период, когда я пыталась заниматься собственным проектом и мне отчетливо, очень не хотелось возвращаться, у меня был опыт работы в большой коммерческой компании.

Тутта Ларсен:

— К прежней жизни.

Наталья Кульева:

— Все что угодно, но не возвращаться в офис. Все, что угодно, не все что угодно, но не туда. Я не знала куда, но точно не туда. Я искала фонды, искала ту область, я ее, честно говоря, не могла для себя правильно...

Тутта Ларсен:

— Обозначить.

Наталья Кульева:

— Обозначить, да.

Тутта Ларсен:

— Тебе хотелось чего-то такого, связанного со служением, не только с карьерой.

Наталья Кульева:

— Мне хотелось смыслов. Карьеры мне точно не хотелось.

Василий Рулинский:

— А как это связано с верой? Это как-то было потом, после того, как ты воцерковилась или это был совместный процесс обретения смыслов?

Наталья Кульева:

— Нет. Воцерковлялась я чуть раньше, когда дети были младше, и это шло по нарастающей. Когда я больше открывала для себя ценностей настоящих каких-то, я понимала, что моя текущая жизнь не соответствует им. То, что я делаю, как я работаю, что я могу дать людям, не соответствовало. И до ковида была попытка создать детский центр, подростковый, в том числе православный, который бы помогал деткам открывать какие-то ценности, в том числе евангельские, простые, семейные, человеческие. Ковидный период внес свои корректировки в эти планы и потом, достаточно гармонично, Господь привел сюда.

Тутта Ларсен:

— Тебя тема Донбасса и всего, что происходит там...

Наталья Кульева:

— До этого нет.

Тутта Ларсен:

— Ее не было в твоей жизни. Она вызывала у тебя какие-то противоречивые чувства. Я знаю, что у многих людей, которые мало что об этом знают, с 14-гогода в этом не участвуют и никак не следят, было много вопросов поначалу, и с началом СВО, и до, и после, что происходит, и зачем это вообще, и что мы там делаем. Я не про политику сейчас, а было ли у тебя понимание, что твои смыслы могут лежать в этой плоскости? Куда я еду, зачем я туда еду, что там буду делать?

Наталья Кульева:

— Нет, скорей, это можно сформулировать, как помощь людям, некое служение, которое может принести кому-то пользу. В этом для меня что-то очевидно. Если возвращаться совсем далеко, я по образованию журналист, когда-то давно, когда только у меня был выбор профессии, я помню, тогда мне было важно делать что-то, что могло бы как-то повлиять на людей, могло бы как-то улучшить чью-то жизнь. Потом в процессе жизни эти ориентиры как-то были смазаны, куда-то утрачены, ты стараешься быть хорошим человеком, да, мы в целом все хорошие люди. Если только разбираться потом уже, какой бэкграунд. Быть хорошим человеком, но казаться и делать что-то — это разные вещи. Хотелось в определенный момент хотелось действительно делать.

Тутта Ларсен:

— А тебе не страшно было туда ехать?

Наталья Кульева:

— А я не сразу туда поехала, это тоже пришло не сразу. Изначально это была Москва, это был московский штаб, это была встреча людей, которые только-только выбирались из подвалов Мариуполя, это серые лица, это стеклянные глаза, это поток горя, невообразимых историй. Мы, как соцработники, принимали людей, это дети. В этот период у меня дочка заканчивала школу, и каждый раз, я помню, ко мне приходили подопечные, садились с анкетами, я видела состав семьи. И каждый раз, когда я видела год рождения детей, сопоставимый с моей дочерью, у меня просто опускались руки.

Тутта Ларсен:

— Представляла ее на их месте.

Наталья Кульева:

— Это не платья, это не аттестаты, это подвалы, это потерянные...

Тутта Ларсен:

— Родители.

Наталья Кульева:

— Родители, да. Эта тема тогда в тот период там была максимально глубокой, то, что касалось детей. Период работы в московском штабе был закалкой, набором толстой кожи, если можно так сказать немножко. Да, каждый раз нельзя не плакать, когда ты разговариваешь с этими людьми, ты плачешь. Но ты знаешь, что придет следующий человек, и ты должен отдать ему что-то, чтобы поддержать. Поэтому ты плачешь здесь и сейчас, передаешь человека дальше психологу нашему церковному. Но у тебя должны быть силы встретить следующего человека, потому что ему в любом случае хуже, чем тебе. Когда возник проект Мариуполя, он рождался ситуативно, добровольцы больницы святителя Алексея ездили в Мариуполь с первых дней, когда это было вообще возможно транспортно. Там были еще обстрелы, когда город еще горел, но уже ребята тогда заезжали в больницу, помогали. И эта непрекращающаяся смена добровольцев с весны по лето перешла в осень. Ребята выхаживали этих обгоревших, ампутированных старичков, у которых были тяжелые травмы, тяжелые потери. Больница вынуждена была ротировать пациентов, в какой-то момент мы стали понимать, что эти люди возвращаются в разбитые дома, уже начинается зима, они просто замерзали. И тогда было принято решение, что мы должны помимо помощи медицинской сделать что-то в городе, чтобы помочь людям перезимовать.

Василий Рулинский:

— Это программа «Делатели» на Радио ВЕРА. Мы говорим с Натальей Кульевой. Если у вас есть желание поддержать работу церкви по помощи людям в зоне конфликта, это можно сделать на сайте помочьвдбеде.рф. Это очень важно. Наташа, появилось такое решение у владыки Пантелеимона, у тех людей, кто ездил туда, кто это видел. Ты, по-моему, не оправлялась с владыкой в первую поездку, когда он в феврале и марте туда ездил? Тебе, можно сказать, это дали, это было неожиданно для тебя?

Наталья Кульева:

— Это пришло как послушание, от которого нельзя было на тот период отказаться, по каким-то жизненным обстоятельствам я могла себе позволить поучаствовать в этом. Когда еще летом работал штаб, многие добровольцы ездили в Мариуполь, наши ребята из штаба, эти истории всегда были на устах, они были рядом, но мне казалось, что это не мое. Здесь я могу помочь людям, здесь я могу что-то сказать, как-то поддержать, там нет. Там госпиталя нет, это не моя мера. Мне, по крайней мере казалось, это не моя мера. Когда начали обсуждать проект Мариупольского штаба, у нас коллега Наталья Шакура, мне так хотелось ее поддержать, она так глубоко это...

Василий Рулинский:

— Да, да, переживала, помню, прямо со слезами на глазах говорила.

Наталья Кульева:

— Они когда вернулись и видели этих замерзающих людей, для нее это было настолько тяжело. Я говорю: Наташа, если надо что-то, давай, у меня есть своя работа, но я готова тебе помочь, что-то сделать.

Василий Рулинский:

— Это, кстати, очень про тебя.

Тутта Ларсен:

— Для меня вообще это очень интересный путь того, как эмоция, как сострадание, как даже, может быть, гнев, боль и горе утилизируется в ation, в какое-то полезное действие. Лейтмотив этих последних двух лет в обществе у очень многих людей желание, как минимум импульс, надо что-то делать. Надо что-то делать. Далеко не все доходят до делания, многие остаются на стадии истерики, какого-нибудь побега. Но мне ужасно интересно, что заставляет людей реально что-то делать. Хорошо, вы столкнулись с какими-то ужасными вещами и понимаете, что надо хоть что-то делать, чтобы внести свой вклад, чтобы в мире стало чуточку больше света. Но огромное количество людей до этого не доходят, потому что думают: а что я могу? Что вам позволило эти первые шаги сделать? Какие инструменты вы использовали? Или это благодаря тому, что вы уже были в социальном служении, и все было более-менее отлажено?

Наталья Кульева:

— Во-первых, наверное, все-таки это с Божьей помощью, ты оказываешься здесь и сейчас, у тебя есть выбор, делать так или делать иначе. Во-вторых, если можно так сказать, это наш внутренний, не посчитайте не корректным, эгоизм. Спор о том, кому больше нужна та работа, которую мы ведем...

Тутта Ларсен:

— Кто больше получает от этого, тот, кому помогают, или тот, кто помогает.

Наталья Кульева:

— Наши подопечные или мы сами. Пережить это время легче, когда ты хоть в чем-то участвуешь.

Василий Рулинский:

— В деле каком-то.

Наталья Кульева:

— А когда вы говорите, что другие не могут себя применить, мне в этот момент становится неловко, мне кажется, что это мы мало распространяем информации.

Василий Рулинский:

— Камень в мой огород Наташа кидает.

Тутта Ларсен:

— Нет, нет, мне кажется, что это классный и наглядный пример, как твои сильные эмоции, тот стресс, который ты переживаешь, видя чужое горе, видя страшную несправедливость, какое-то несчастье, кажется непоправимое что-то, вдруг оказывается, что ты можешь что-то поправить, и ты просто берешь и делаешь. Мне интересно, как это работает, как человек выключает лишние эмоции, включает свои компетенции и начинает менять мир к лучшему.

Наталья Кульева:

— Очень сложно удалить куда-то эмоции, они всегда есть, их очень много, они захватывают, с ними непросто совладать. У нас свой инструмент, единственно, что может стабилизировать, у нас психологи работали в штабе, были волонтеры-психологи, но выгорали даже психологи. Для меня один инструмент, если я не причащаюсь, я не справляюсь, я не смогу с этим справиться. С Божьей помощью как-то получается себя держать не в стабильном состоянии, но возвращать себе хоть какой-то ресурс, который позволяет действовать дальше. Есть инструменты. И сейчас мы ищем добровольцев на разные направления, причем, иногда кажется, я ничего не могу сделать.

Тутта Ларсен:

— Я копирайтер, что я могу?

Наталья Кульева:

— Ты можешь сфасовать из привезенного груза продуктовый набор, потому что их нужно сотни.

Василий Рулинский:

— Каждый день.

Наталья Кульева:

— Да, каждый день. Их нужно собрать, их нужно принять.

Василий Рулинский:

— Копирайтеру конкретно еще можно в пресс-службе Синодального отдела по благотворительности потрудиться, так что оставляйте свои заявки на сайт помочьвбеде.рф, он не только для волонтеров-строителей и тех, кто хочет фасовать. Но там же можно связаться с нами и рассказывать, привлекать больше людей к этому.

Наталья Кульева:

— Любые профессии применимы в тех делах, которые сейчас нужны. Очень часто подопечные, которым мы помогаем и здесь и в зоне конфликта, говорят о том, что важно даже... Конечно лекарства жизненно необходимы, продукты, вещи первой необходимости, которые с нашей помощью, благодаря нашим ресурсам, от одних жертвователей доходят до адресата. Это не наша заслуга, мы просто некий инструмент, мы связка в этой цепочке большой. Да, конечно, здесь и сейчас это может кому-то помочь накормить детей, обеспечить быт хоть как-то. Но самое главное мы: а)возвращаем веру в добро и б)человеческое достоинство. Такие очень важные вещи. Веру в людей, веру в то, что с бедой можно справиться, это ценно. Есть такая неуловимая история, там в зоне конфликта, в городах нашего служения, в точках, где наши добровольцы, все становится чище, понятнее и правильнее. Там ценности виднее и доступнее.

Василий Рулинский:

— Понятнее.

Наталья Кульева:

— И самое страшное не быть там и видеть все это, а самое страшное возвращаться.

Тутта Ларсен:

— Прости, я хотела спросить, именно поэтому люди, которые хоть раз туда съездили, стремятся вернуться снова и побыть там хотя бы какое-то время, регулярно?

Наталья Кульева:

— Отчасти да. Мы в нашей повседневной жизни закрываемся, это нормальная психологическая защита, закрываемся от боли, нам тяжело видеть чужую боль, впускать ее в свою жизнь. Когда благополучно, это безопаснее, надежнее для нас. Но мы в этом теряем...

Тутта Ларсен:

— Смысл, суть жизни даже.

Наталья Кульева:

— Мы теряем настоящих людей, мы теряем настоящих друзей, мы этого не видим, а там это видно. Там все остальное отваливается. Там отваливаются ненужные развлечения, ненужные разговоры, там отваливаются люди, которые не твои, а там их и нет.

Тутта Ларсен:

— Там все твои.

Василий Рулинский:

— Об этом тоже говорили наши волонтеры-строители и волонтеры, которые занимаются ремонтом частных домов нуждающихся людей в Мариуполе, про чувство настоящего, которое там присутствует. Удивительные волонтеры туда отправлялись. Недавно мы в этой студии беседовали с космонавтом Сергеем Рыжиковым, который глава экипажа МКС, из космоса руководит целым... представляете, что это значит? И поехал в свой отпуск туда помогать. Такие люди удивительные, собирающиеся из разных точек страны по какому-то велению Божию. Так иногда объяснить даже сложно. Камерунец тот же, помнишь?

Наталья Кульева:

— Да.

Василий Рулинский:

— Камерунец, в Великом Новгороде живет, православный камерунец, как вы понимаете, не очень частое явление у нас в жизни, ему жена рассказала, и он поехал там помогать, Пасху встречал в Мариуполе на стройке. У нас восстанавливают дома инвалидов, пожилых. Насколько сейчас именно это направление строителей востребовано? И, может, ты немножко опишешь, страшно это, не страшно, что нужно знать, если ты хочешь все-таки присоединиться?

Наталья Кульева:

— Если мы вспомним Сергея Николаевича Рыжикова, то для любого человека, я еще раз повторюсь, у нас всегда найдется то, где он может поучаствовать и как он может себя применить. Если космонавт смог потрудиться на стройке, мне кажется, ни для кого больше нет никаких преград. Среди наших добровольцев встречаются люди совершенно разных профессий, совершенно различного склада характера, культурных особенностей.

Василий Рулинский:

— Ну да. Помощь сейчас прямо там нужна именно волонтеров-ремонтников, если говорить в этом направлении?

Наталья Кульева:

— Когда город был подвергнут боевым действиям.

Тутта Ларсен:

— Разрушениям.

Наталья Кульева:

— Огромное количество жилого фонда пришло в негодность. Темпы строительства Мариуполя удивляют, радуют, это видно. Очень много многоквартирных домов уже за этот период приобрело свежий праздничный вид. Но так как в Мариуполе большое число частных домов, с такой же интенсивностью эти маленькие частные проекты невозможно просто физически отработать, а там живут люди, там живут семьи. Первая задача, с которой мы пытались со своей стороны справиться — вернуть домам так называемый тепловой контур.

Василий Рулинский:

— Чтобы там просто можно было перезимовать.

Наталья Кульева:

— Там находиться, чтобы крыши не заливало.

Василий Рулинский:

— Мы вернемся к этой теме после короткой паузы. Если у вас есть желание присоединиться к помощи волонтеров-ремонтников в Мариуполе, это очень сейчас нужно и востребовано, особенно весной и летом в более теплое время, можно сделать это, позвонив по телефону 8-800-70-70-222. Также очень нужна помощь денежная, финансовая, на сайте помочьбеде.рф. Мы вернемся после короткой паузы.

Тутта Ларсен:

— Вы слушаете проект «Делатели» на Радио ВЕРА. С вами Тутта Ларсен.

Василий Рулинский:

— И Василий Рулинский, пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности. У нас в гостях сегодня Наталья Кульева, координатор гуманитарной помощи в зоне конфликта патриаршей гуманитарной миссии, сотрудница Синодального отдела по благотворительности. Мы в первой части программы начали говорить про волонтеров-ремонтников в Мариуполе. Наташа, я хотел бы уточнить. Получается, частный сектор это то, где конкретно нужны руки, нужны люди. Как я понимаю, это в основном пожилые и те, кто не может сам отремонтировать свое жилье.

Наталья Кульева:

— Да. Как правило, город выделяет стройматериалы по определенной схеме на каждый дом. Но если это семья с инвалидами, если это мама с детками одинокая, они ничего не могут сделать собственными руками, это невозможно. И здесь приходят на помощь наши добровольцы: юристы, ученые, космонавты — любой мужчина и даже женщина, потому что у нас было несколько женских бригад.

Василий Рулинский:

— Они, по-моему, как повара могут помогать.

Тутта Ларсен:

— Я видела девушек на крыше, которые даже клали бровню.

Василий Рулинский:

— Ничто не скрылось от твоих глаз.

Наталья Кульева:

— Есть реально подготовленные девушки, имеющие профессию, а есть просто девушки, которые готовы не бояться какой-то работы в бригаде, потому что это все-таки бригадная работа, туда никого одного не отпустят, у нас всегда есть руководитель, прораб, который знает проект, который может скоординировать работу на месте. И мужчинам и женщинам найдется в Мариуполе работа, даже если вы никогда не держали молоток в руках. Главное, чтобы вы могли работать в команде, готовы были к физическому активному труду. У нас иногда очень просятся пожилые люди, говорят, мы готовы.

Василий Рулинский:

— За 70?

Наталья Кульева:

— И за 70 тоже.

Василий Рулинский:

— Ничего себе.

Наталья Кульева:

— Мариуполь не единственный город, где сейчас работают волонтеры, и очень многие благодарят нас за то, что у нас нет возрастного жесткого ценза, и мы можем дать людям разного возраста применить себя.

Василий Рулинский:

— Я помню, там одна была история про какого-то волонтера, достаточно пожилой человек, его отпустила, скрипя сердце, его жена, он поехал, после этого, вернувшись домой, не мог долго оставаться свободным.

Тутта Ларсен:

— В стороне.

Василий Рулинский:

— И очень хотел, рвался, и у него то ли инфаркт случился, то ли что-то, какая-то была история, что он в итоге оказался на больничной койке уже потом.

Тутта Ларсен:

— Вернувшись домой?

Василий Рулинский:

— Вернувшись домой. И, несмотря на то, что какой-то период восстановления должен быть, несмотря на то, что родные были против, он какую-то легенду придумал и, по-моему, еще раз он вырвался. Рвутся, да?

Наталья Кульева:

— Рвутся. Если у людей нет обременения очевидного... Кто-то ездит в дни своего отпуска, кто-то подгадывает, чтобы можно было ненадолго съездить, у кого-то более свободный график. Если нет такого обременения, очень часто люди стараются вернуться, в хорошей ты физической форме или нет, а мы чувствуем ответственность свою. Ты понимаешь, что там нужна помощь, ты понимаешь, что ты там полезен. Мы с батюшками говорили, кто у нас там служил, нам, как православным людям, важно следить за собой и ловить эту грань: ты помогаешь, ты хороший.

Тутта Ларсен:

— Чтобы не зазнаться?

Наталья Кульева:

— Да. Ты же хороший, и тебя от этого...

Василий Рулинский:

— Начинаешь свысока смотреть на остальных.

Тутта Ларсен:

— Тебе от этого хорошо.

Наталья Кульева:

— Свысока это отдельный процесс. Нет, просто ты этим питаешься, чувствуешь себя значимым немножко. Мы с батюшками обсуждали, что это нужно в себе ловить. Нет, мы там во славу Божию. Когда мы инструктируем добровольцев, всегда говорю: мы там не для того, чтобы разобраться, кто прав, кто виноват, мы там для того, чтобы умножить что-то хорошее, не разбираться, откуда пришло плохое.

Василий Рулинский:

— Это очень важный посыл на самом деле, что «мы рабы неключимые», как по евангельскому слову, мы сделали только то, что Господь повелел нам. Мы не сделали чего-то грандиозного.

Тутта Ларсен:

— А если нам от этого хорошо, что ж тут плохого?

Наталья Кульева:

— Главное, чтобы это не было самоцелью, все-таки бо́льшая цель — послужить.

Василий Рулинский:

— Ну да, если, может быть, ты даже преодолеваешь себя, тебе не суперхорошо, это не симптом того, что ты не на правильном пути. Давай напомним, проживание и питание, проезд — это всё?

Наталья Кульева:

— Если быстро и в общем, есть несколько направлений, где могут применить себя добровольцы, вне зависимости от тех городов, где организована помощь. Это помощь в восстановлении домов, в ремонте, те или иные работы, любые. Это так называемая адресная помощь, связанная с социальной работой: узнать, какие проблемы у подопечного, проверить, так ли он нуждается, и в чем конкретно. Собрать эту помощь, сформировать, помочь по хозяйству, помочь с медицинскими вопросами. Это помощь правового характера, потому что в зоне конфликта есть много проблем, связанных с тем, что люди не в социальной структуре государств находятся пока, и сложности с получением пенсий, выплат. Здесь мы тоже приходим на помощь, помогая им социализироваться. Это помощь в госпиталях, опять же, не специализированная, то есть широкого профиля, где-то нужно помыть палату, где-то перевезти больных, где-то помочь в пищеблоке, почистить картошку на все отделение, потому что больных надо кормить. Где-то перестелить кровать. Такими большими мазками направления работы, где вы всегда можете себя применить. Во всех направлениях мы организуем доставку добровольцев из Москвы в зону служения: Донецк, Северодонецк, Мариуполь. Мы организуем проживание на месте, мы организуем работу координаторов, это всегда старшие, которые раздадут задачи, которые проследят за вами, которые помогут вам сориентироваться. Вы всегда можете применить себя, это не страшно. Конечно, некоторые города — это не курортные зоны, слышно фронт. А иногда и видно его.

Василий Рулинский:

— В Донецке прямо стреляют, это действительно особо опасная сейчас. Северодонецк чуть менее опасен, Донецк самый опасный, Мариуполь совсем не опасный, потому что там очень далеко линия фронта. В зависимости, как кто, кого куда отпускает семья, какое желание есть.

Наталья Кульева:

— К чему готов человек, как он к этому относится сам, как относится к этому семья, мы можем договориться о том, какое направление служения для вас будет оптимальным.

Василий Рулинский:

— Как записаться?

Наталья Кульева:

— 8-800-70-70-222 — это всегда доступная линия связи телефонная, и сайт, о котором мы сегодня уже неоднократно говорили.

Василий Рулинский:

— помочьвбеде.рф. Там не только есть возможность пожертвовать денежку, а денежка сейчас очень нужна на всю эту грандиозную масштабную помощь. Там же есть все контакты во всех городах, если человек хочет записаться помогать конкретно в Донецке либо стать волонтером-ремонтником, все есть анкеты, можно зайти, найти информацию, заполнить анкету и готовиться к поездке.

Наталья Кульева:

— Я хотела сказать, что если вы уже заполнили анкету, ожидайте, что с вами свяжется наш куратор добровольцев, проведет некий инструктаж. У нас батюшки, которые разговаривают, формируют группы. Мы должны рассказывать людям все особенности служения, потому что иногда наша восторженность, наше желание спасти мир не совсем...

Василий Рулинский:

— Уместно.

Наталья Кульева:

— Да не то что уместно.

Тутта Ларсен:

— Подводит.

Наталья Кульева:

— Это немножко романтические представления о том, с чем придется столкнуться. Чистить картошку — это не совсем романтика, но это то, без чего не обойдется.

Василий Рулинский:

— Я помню, как Ира Худякова рассказывала, что для нее было самым сложным. Она была уже в Мариуполе, где только ни была, в разных точках, в больнице, в госпиталях, адресная помощь, в нашем штабе работала, везде. Но самым сложным для нее было таскать воду в Донецкой больнице Калинина. Это Калинина была? Потому что там с самого нижнего этажа на самый верх и каждый день по очень много тонн.

Наталья Кульева:

— А в больнице нет воды ни для бытовых нужд хозяйственных, без этого никуда не деться. Это труд, который облегчит работу персонала, который очень долго в стрессовой ситуации. Очень тяжело персоналу на месте, если мы говорим о больницах, они постоянно под обстрелами, они постоянно находятся в состоянии ожидания чего-то плохого. Наша подмога, наше участие растапливает сердца и помогает людям, не напрямую пострадавшим, а просто живущим там своей обычной жизнью, ощущать стабильность и как-то проще проживать этот период.

Тутта Ларсен:

— А расскажи про новые центры помощи, которые открылись в новых регионах. И как мы можем там тоже поучаствовать, если кто-то захочет помочь чем-то, поддержать.

Наталья Кульева:

— Если говорить о Донецке, то приоритет мы сейчас выстраиваем в той самой адресной помощи, когда не какой-то большой объем груза раздается без разбора. Всегда можно, даже в любом подмосковном городе привезти машину хлеба или подгузников детских и раздать. Все равно это...

Тутта Ларсен:

— Востребовано будет.

Наталья Кульева:

— Кому надо, кому не надо. Наша задача сделать эту помощь максимально эффективной. Наша задача найти такие потребности у людей, которые они не могут кроме нас никак реализовать, и складываются совершенно удивительные порой истории с этой адресной помощью. Последний раз мы формировали машину, которая по нескольким городам должна была проехать. Во-первых, сами благотворители возникают, это тоже не первый раз, когда надо, приходит человек с тем, что надо. Мы грузим машину, один доброволец говорит: у нас медицинская кровать специализированная с подъемником есть, никому не надо? Не было у нас в списке кровати, но у нас буквально за день до этого был представитель фонда деток-инвалидов из Харцызска. Я звоню, говорю: у нас есть инвалидная специализированная медицинская кровать. Говорит: конечно, надо, есть у нас несколько семей, которые ждут этого. Мы загружаем тут же кровать. Следующий случай, они цепочкой идут, это не обычно, это не продукт и не лекарство. Пишут, дорогая барабанная установка, электронная, дорого стоит, может быть, на новых территориях куда-то в музыкальную школу. И тоже тут же есть контакт, я переспрашиваю, пишут, очень надо, лечебница для деток, реабилитация, мальчик с шизофренией пишет музыку, и это очень поможет в процессе его реабилитации. Грузим барабанную установку. И обратные, например, случаи. У нас есть таблица-реестр, куда мы заносим просьбы подопечных адресные какие-то. И у нас там висел... Одно дело, когда просят стиральную машинку, холодильник, быт, разбито все, потеряно, средств нет, это понятно. А у меня висел кислородный концентратор, я даже не знаю, как он выглядит, кислородный концентратор.

Василий Рулинский:

— Это чтобы дышать, да?

Наталья Кульева:

— Да. Это помогает людям с болезнями легких. Здесь мне просто фотографию присылают в телеграм: Наташа, нам тут передают, не понимаю, что с этим делать.

Тутта Ларсен:

— Что это за предмет.

Наталья Кульева:

— Я смотрю, кислородный концентратор.

Тутта Ларсен:

— Серьезно?

Наталья Кульева:

— Не поверите, мне надо. Это такие вещи, удивительные, забавные где-то, но в нашем смысле мы понимаем, откуда они берутся. Сейчас наша задача, мы для себя в большей степени ставим ее, прорабатывать такие вот адресные просьбы. Конечно, где-то это вопрос инвалидных колясок, специального оборудования для прохождения лечения. Мы сейчас организуем реабилитацию детей-инвалидов, которые, в рамках еще неустоявшейся работы в новых регионах системы здравоохранения, в полной мере не могут получать помощь врачебную, которая им необходима. Где-то это поддерживающие жизнь вещи, предметы, а где-то это барабанная установка.

Василий Рулинский:

— Это программа «Делатели» на Радио ВЕРА. Мы говорим с Натальей Кульевой про помощь церкви в зоне конфликта. Очень нужна там ваша помощь, это можно сделать на сайте помочьвбеде.рф, нужны пожертвования. Если вы хотите стать волонтером, волонтеры сейчас очень нужны, особенно волонтеры-ремонтники, можно записаться и на сайте помочьвбеде.рф и, позвонив по телефону 8-800-70-70-222. Наташа, вот мы в первой части программы начали говорить о том, что без эмоций очень сложно это все воспринимать, эмоции все равно в нас есть, даже если мы самые крепкие социальный работник или психолог. Я помню, один священник мне рассказывал. У него приход в одном достаточно большом городе на кладбище. Клирики, которые там служат, по 30 отпеваний за день, чтобы их не видели, уходят в алтарь, когда несколько служб провели, и там, чтобы никто не видел, просто тихо плачут. У тебя, я так понимаю, опыт проживания эмоций на таком пределе был неоднократно. Я сам был свидетелем, когда общался с тобой после первого твоего возращения оттуда, из зоны конфликта. Наверное, самым сложным для тебя было развертывание в Новый год Мариупольского штаба тогда? Или там еще что-то наложилось?

Наталья Кульева:

— Во-первых, Мариуполь зимой, когда там нет света, город разбитый, я никогда с этим не сталкивалась, да, это был мой первый опыт, я никогда этого не видела, я обычный человек, который жил обычной жизнью. Все, что за гранью человечности или, по крайней мере, может показать результаты этой бесчеловечности, поражает, истощает, здесь никуда не денешься. В Мариуполе было темно, холодно. Холодно и темно, это был город разбитый, без света.

Тутта Ларсен:

— 22-й год, да?

Наталья Кульева:

— Да, с 22-го на 23-й мы Новый год провели в Мариуполе. Опять-таки, я себя ловила на мысли, когда нам отключали воду или свет в наших квартирах, где мы жили, мы мерзли, я понимала, что это нас хотя бы чуть-чуть приближает к тому, что здесь пережили люди. Это позволяет нам разговаривать с ними, ну, хоть чуть-чуть на одном языке. Утешать, не зная этой боли, это какое-то лицемерие иногда. И то, что мы могли хоть чуть-чуть в бытовых условиях почувствовать то, как люди, горожане, мариупольцы себя чувствовали. Отчасти это было, наверное, хорошо, сокращало дистанцию между нами. Ресурс — это люди, любые. Добровольцы, с которыми приходится работать, потому что это удивительные знакомства. Это сами подопечные. У меня был случай, пришла очень интеллигентная, маленького роста женщина, когда она начала со мной говорить, у нее была удивительно поставленная речь, это сразу привлекло мое внимание. Было понятно, что это очень образованный человек, глубокий, она рассказывает, я уже на тот момент понимала все эти бюрократические сложности с документами, которые приходится людям преодолевать, ужас того, что ты можешь в одночасье остаться без жилья. Проблема того, когда люди эвакуированы... Иногда говорят, почему люди не уезжают, Белгород сейчас, почему люди не уезжают? Потому что там твой дом. А когда их вывозили вглубь страны, особенно стариков, привязанных к быту своему...

Тутта Ларсен:

— Они рвались обратно.

Наталья Кульева:

— Да, они рвались обратно.

Тутта Ларсен:

— Даже несмотря на то, что у них может быть дом без крыши.

Наталья Кульева:

— И эта женщина сидит, я уже знала все подводные камни, а она рассказывает мне, дословная фраза была: я провела над собой эксперимент, как долго я смогу так выжить. Она оказалась по профессии психиатром. У нее был разрушен полностью дом многоквартирный, их засыпало с соседями, они смогли выбраться, их эвакуировали, у нее сгорели документы. Она в одночасье осталась никем в этой нашей устроенной жизни. Я всегда всем говорю: вы едете в аэропорт и забыли дома паспорт, вас никто не посадит на самолет, все, вы остаетесь.

Тутта Ларсен:

— Вас нет, вы не существуете.

Наталья Кульева:

— Вас нет. А тут вас нет вообще, ни в городе, ни в доме. А у нее нет родных, у нее нет близких. Она, этот пожилой человек сидит с прямой спиной напротив меня и рассказывает: вот здесь я отсудила, вот это я... Я смотрю и понимаю, что эта женщина настолько сильнее нас всех вместе взятых. Пройти через это одному, доказывать что-то, когда у тебя за плечами нет никакой опоры. У нее не было своих вещей, только то, что пожертвовали, не было своей крыши над головой, только туда, куда позвали. Она вернулась из этого ПВРа, восстановив какие-то документы, она пыталась обосноваться обратно в своем городе. И вот эта фраза: я провела над собой эксперимент, как я смогу выжить так. Ты понимаешь, что тебе есть, на кого ориентироваться, наши проблемы, наши жизненные неурядицы по сравнению с этим ничто.

Тутта Ларсен:

— И перестаешь себя жалеть, да?

Наталья Кульева:

— Да.

Василий Рулинский:

— Да, это, мне кажется, очень жизнеутверждающая история, которая показывает пример стойкости. Ты начала говорить про то, как было тяжело, но, мне кажется, что пример той любви, которую дают волонтеры, передавая от Господа, всем тем, кто страдает, кто нуждается, меняет многое в этом мире. Насколько я знаю, есть удивительные истории, можно сказать, чудесные, личные истории. Одна история мне особенно запомнилась, это история про Давида и Софико. Таня, ты знаешь, наверное, эту историю.

Тутта Ларсен:

— Да, которые поженились, трогательно очень.

Василий Рулинский:

— Давид из Киева, Софико из Москвы, они, друг друга толком не зная, познакомились в интернете, потом в Мариуполе встретились, я так понимаю, в твою смену, как раз когда ты была начальником штаба в Мариуполе непосредственно на земле. Или это не твоя была смена?

Тутта Ларсен:

— Ты намекаешь, что это еще неплохой способ найти вторую половину?

Василий Рулинский:

— Как ты угадала? Да, мне кажется, что вообще вся эта ситуация может быть для некоторых людей возможностью...

Тутта Ларсен:

— По крайней мере, найти единомышленников.

Василий Рулинский:

— Да. Я дорасскажу эту историю. Давид и Софико встретились в Мариупольском штабе и начали помогать.

Тутта Ларсен:

— Это молодые ребята.

Василий Рулинский:

— Да, молодые ребята, да. Он из Киева приехал, из академии киевской. Она из Москвы, сейчас они поженились и сейчас у них уже...

Тутта Ларсен:

— Чудесная дочка.

Василий Рулинский:

— У них уже дочка, а Давид уже отец Давид. Он рукоположился, он служит в Донецке.

Наталья Кульева:

— Он батюшка.

Тутта Ларсен:

— Фантастика.

Василий Рулинский:

— Удивительная совершенно история. Я так понимаю, что она не единственная, да, Наташа?

Наталья Кульева:

— Я слышала от добровольцев красной зоны, от девушек многих, они говорили между собой, в свое время. Красная зона, это для слушателей, кто не знает, так называются отделения ковидные больничные, для нас красная зона — те отделения, в которых добровольно приходили служить люди, помогая лежащим там тяжелым больным. В эту красную зону ходило очень много людей, и девушек и молодых людей. Это и медсестры и медбратья были ребята. Девушки говорили, что в красной зоне надо искать мужа, потому что если он так за этой бабушкой ухаживает, то представляешь, как он будет беспокоиться, и как он будет заботиться о тебе. Конечно, в добровольческом служении, я уже говорила, видно человека. Если там оказываются люди, значит, они уже на одной волне, туда не едут люди...

Тутта Ларсен:

— Случайные.

Наталья Кульева:

— Случайные, это все равно сужает поток людей, которые по-разному думают. Там в большей степени люди думают одинаково. У нас было несколько случаев, когда люди находили среди наших строителей себе вторые половины, с которыми проще идти по жизни. Такие случаи были.

Василий Рулинский:

— Дай Бог, чтобы все это складывалось и дальше хорошо. Добровольчество это особое призвание, мне кажется, оно сейчас особенно востребовано. Давай еще раз напомним телефон, по которому можно записаться в добровольцы и в зоне конфликта, прежде всего.

Наталья Кульева:

— Да, наши операторы на горячей линии «Милосердие», 8-800-70-70-222 всегда примут вашу заявку, проконсультируют вас, проанкетируют, и вы сможете претендовать на то, чтобы тоже помочь в одном из городов зоны конфликта простой работой, применить себя, помочь людям, которым гораздо тяжелее, чем нам сегодня.

Тутта Ларсен:

— А здесь в Москве есть какие-то еще возможности для помощи?

Наталья Кульева:

— Да, конечно. Это, кстати, тоже очень важно, всех добровольцев, которые стремятся помочь на Донбассе, в Новороссии, я всегда, когда собеседую, спрашиваю, почему туда? Это тоже позволяет отсеять романтику, потому что надо соизмерять силы и возможности. Очень много беженцев мы встречаем здесь в Московском регионе, пункты временного размещения, это центры, где людей селят на постоянной основе, эвакуированных. В Москве их нет, но есть много людей, которые приехали сюда и живут самостоятельно, Московский штаб помощи беженцам отпраздновал в марте два года, он продолжает свою работу каждодневно.

Василий Рулинский:

— Без выходных.

Наталья Кульева:

— Самая удивительная черта работы штаба — не было с 7 марта 22-го года в штабе помощи беженцам церковном ни одного выходного, ни в какие праздники мы не закрываем двери для людей, каждый день мы встречаем тех, кому нужна помощь, здесь.

Василий Рулинский:

— Это главная точка помощи Москвы и Московской области.

Наталья Кульева:

— Да.

Василий Рулинский:

— И здесь нужны люди, нужны тоже помощники.

Наталья Кульева:

— Да. И любой доброволец, который для себя ставит задачу, чем я могу помочь, вы можете помочь здесь. Вы можете научиться здесь, вы можете посмотреть здесь, как мы помогаем. Если вы сомневаетесь, если вы не готовы однозначно принять решение, что я поеду завтра на Донбасс, я поеду в Мариуполь, не обязательно делать такой решительный шаг сразу, можно помочь здесь. Это тоже горячая линия 8-800-70-70-222 и тоже запись на собеседование, но уже в Московский штаб помощи беженцам.

Тутта Ларсен:

— С 18-ти лет.

Наталья Кульева:

— Вы знаете, у нас фасовали пакеты, часто это мера воспитания.

Тутта Ларсен:

— Родители с детьми приходят?

Наталья Кульева:

— Приходят, да, нередко приходят. Это радостно видеть, когда готовы помогать, готовы включаться. У нас нет ограничений, главное, желание помогать, возраст здесь уже не так важен.

Василий Рулинский:

— Наташа, у нас осталось очень мало времени, что бы ты хотела сказать на вопрос: зачем? Зачем включаться в помощь сейчас? Зачем это нужно?

Тутта Ларсен:

— Ведь в мире столько зла, от этого все равно все плохое не закончится.

Василий Рулинский:

— И мы так мало можем.

Наталья Кульева:

— Это не моя мысль, но я ее проживаю постоянно. Вокруг нас существует баланс хорошего и плохого. Очень часто в жизнь хороших людей приходит зло, мы с вами свидетели этому, неожиданно, много, страшно. Возникает вопрос, почему? Почему в жизнь хороших людей приходит зло? Что с ним делать? Потому что не всегда хорошие люди своими делами перевешивают. Мы можем возмещать этот баланс. Мы не искореним зло, но мы можем постоянно тем, что мы делаем...

Тутта Ларсен:

— Мы можем увеличивать количество добра.

Наталья Кульева:

— Да.

Василий Рулинский:

— Это очень хорошая мысль для финала. Это воодушевляюще.

Тутта Ларсен:

— Здесь вопрос в оптике, смотря, на что ты настраиваешь свой фокус.

Василий Рулинский:

— Точно. Мы сегодня общались с Натальей Кульевой, это координатор гуманитарной помощи в зоне конфликта патриаршей гуманитарной миссии, сотрудницей Синодального отдела по благотворительности. Наталья, спасибо большое.

Наталья Кульева:

— Спасибо.

Василий Рулинский:

— Если у вас есть желание присоединиться к помощи, надеемся, что этот эфир способствовал этому, слова Наташи тоже как-то вас тронули, меня, например, тронули, то можно это сделать, позвонив по телефону 8-800-70-70-222. Сейчас особенно нужны волонтеры-ремонтники. И также очень нужны пожертвования, на сайте помочьвбеде.рф можно оставить свою маленькую лепту, внести в большое церковное дело помощи. Спасибо большое.

Тутта Ларсен:

— Присоединяйтесь к нам, становитесь делателями. Я Тутта Ларсен.

Василий Рулинский:

— Я Василий Рулинский, пресс-секретарь Синодального отдела по благотворительности. До новых встреч.

Тутта Ларсен:

— Всего доброго.

Наталья Кульева:

— До свиданья.

---

Все выпуски программы Делатели

• «Горячая линия» церковной помощи. Диакон Игорь Куликов, Евгения Самоделкина
• «Тюремное служение». Священник Кирилл Марковский, Юлия Денисова
• «Еда для нуждающихся». Юлиа Назарова, Анна Алиева-Хрусталева